Когда-то он был живым. Мужчиной. Генетически модифицированным человеком, адаптированным для жизни на планете Аурракк, которая теперь носит его имя. Он помнил свою жёлтую, светящуюся изнутри, кожу и жилистое тело, помнил и дуновение ветра, и близость с женщиной, и вкус любимых блюд, помнил и боль, и холод, и жару, и нестерпимую жажду, и невыносимую усталость. Он помнил и самое важное событие своей жизни - завершение работы над технологией Единого Сознания, которая позволяла при помощи мозговых имплантов объединять несколько сознаний в одно и использовать соединённые ресурсы и возможности нескольких мозгов. Это поставило его личность под угрозу, но он нашёл выход. Вместо объединения и смешивания имело место уподобление. Любой новый член Единого Сознания не растворялся в нём, а уподоблялся основателю системы, ему, Ка Бирру.
Ка Бирр уничтожил свободную личность своей жены, сделав её ментальной копией самого себя, копировав собственное сознание в её мозг. Затем та же участь постигла и их сына, потом - нескольких друзей из ближайшего окружения. Ка Бирр загружал своё сознание в мозг каждому, до кого мог дотянуться, формируя глобальную сеть из нервных систем отдельных индивидов, соединённых между собой при помощи имплантов. Так продолжалось до тех пор, пока он не решил, что под контролем находится вся планета, и можно открыть себя и свои планы оставшемуся населению планеты. Далее начался краткий период упоения властью и мечтаний о завоевании Галактики. Ка Бирр не был жестоким правителем, он никого не убивал без надобности и никому не причинял ненужную боль. Он даже иногда прощал и отпускал своих откровенных врагов, пытавшихся помешать его планам. Иным же вместо наказания в мозг вживлялись электроды, стимулировавшие центры наслаждения или вызывавшие приятные сновидения. Ка Бирр не хотел быть злом, скорее наоборот. Он хотел думать, что является для человечества и вселенной, и со временем поверил в это.
Чтобы ещё больше усилить когнитивные способности Единого Сознания, он построил ряд вычислительных центров, и напрямую подключил их к своему мозгу через систему имплантов. Небывалая интеллектуальная мощь, которой ему удалось достичь, позволила создавать ультрасовременные космические корабли, способные выйти за пределы системы, и армию совершенных роботов, равным которым не было в известной части Галактики. Вскоре началось терраформирование всех пригодных для этого планет, вращающихся вокруг родного солнца Ка Бирра и девяти ближайших звёзд.
Вскоре Ка Бирр встретился с представителями других народов. Человечество так долго было разобщено колоссальными расстояниями, которые разделяют звёзды, что давно распалось на множество независимых народностей и культур, имеющих мало общего между собой. Ка Бирр покорял народы Галактики один за другим, перенимая все их передовые идеи, и с каждым разом становясь всё сильнее и могущественнее.
Так повторялось снова и снова, десятилетями и веками. Владения Ка Бирра расширялись от туманности Ориона во все стороны, поглощая всё новые и новые миры. Пятьдесят независимых, развитых и цветущих человеческих цивилизаций были ассимилированы без остатка прежде, чем человечество осознало угрозу. Конечно, редкость пригодных для терраформирования планет и гигантские расстояния между звёздами, преодолевать которые приходилось десятки лет, упрощали задачу Ка Бирру и усложняли его противникам. Нередко его флотилии достигали нового мира прежде, чем известие о предыдущей победе. И тем не менее, рано или поздно против него сформировался союз. Тысячи планет в сотнях населённых людьми систем объединились для совместного противостояния завоевателю, и война, по крайней мере, на одном из направлений экспансии, перешла в затяжную форму.
Враги совершенствовались, совершенствовался и Ка Бирр. Однажды он отказался от органической формы существования и перенёс своё сознание в машины, став колоссальным роем из разнокалиберных роботов, одни из которых достигали многокилометровой длины, иные были не больше бактерии. Это делало его менее уязвимым, более быстрым и неприхотливым к условиям среды. Теперь можно было спокойно переносить чудовищные ускорения, не брать с собой кислород и пищу, а главное - не тратить силы на терраформирование планет. Рой постоянно разрастался, он мог перерабатывать целые астероиды, спутники или кору планеты земной группы. Враги Ка Бирра подобными способностями не обладали. Теперь у него было существенное преимущество: он мог, заняв очередную систему, поглотить целые миры и разрастись настолько, что выбить его будет уже невозможно.
В виде такого роя машин он и явился в систему Новак. Этот рой был небольшим, всего четыре корабля, два из которых сразу занялись дальними планетами системы, а один остался в дальнем космосе в качестве резерва. На покорение и ассимиляцию единственной населённой планеты - Никеи - должно было, согласно расчётами, хватить и одного звездолёта.
К своему удовольствию Ка Бирр обнаружил, что в прошло планета уже была атакована другим его флотом, хотя неудачно. Первый флот стартовал с далёкого мира во времена, когда Ка Бирр ещё не был роем мыслящих машин, и имел сильно устаревшее по современным меркам вооружение. Возможно, это и обусловило фиаско. Война всё ещё тлела в джунглях, и остатки первой армии вторжения могли помочь в грядущем завоевании.
И всё же... просто рассеять в атмосфере нанороботов и превратить очередную планету в гигантский завод не получится. Нанороботы - не проблема для цивилизации, знающей, что они собой представляют. Они будут обнаружены в течение нескольких недель, а дальше в ход пойдёт электромагнитные поля или вражеские нанороботы.
Для того, чтобы победить и ассимилировать цивилизацию планеты Никея, нужна, очевидно, военная победа. А это значит, что пришло время вернуться к старым методам. Значит, снова в ход пойдут боевые роботы, ракеты и бомбы, спутниковая разведка и агенты, взломы компьютерных сетей и конечно, солдаты. Настало время Ка Бирру вновь обрести свою органическую форму...
Глава 1.
ВНИМАНИЕ! УГРОЗА ТЕРРОРИЗМА! - напоминанием о ещё не кончившейся войне гласил яркий плакат на стене главного строения биостанции. Это был небольшой, собранный из пеноблока бежевый домик, который здесь называли "конторой". Внутри располагался кабинет директора (эту должность занимала суровая сорокалетняя уроженка Южного нагорья Мирослава Левандовская), и комната для отдыха персонала. Два помещения были разделены узким коридоров, в дальнем конце которого, под окном, стоял нанопринтер.
Самый молодой сотрудник биостанции, Войцех Ковальчик, проработал здесь уже полгода, и искренне недоумевал, зачем комната для отдыха тем, чья работа лучше, чем любой отдых. Он слышал, что на Земле и других мирных планетах, признающих так называемый "земной порядок", всегда так. Там реализуется принцип "от каждого по способностям - каждому по потребностям". В таком обществе каждый ребёнок знает, что к двадцати трём годам он получит то занятие, которое максимально соответствует склонностям. Он знает, что никогда не будет относиться к своей работе как к каторге, что его коллеги непременно станут для него второй семьёй, что плоды его труда всегда будут востребованы, а он сам сможет максимально реализовать свой потенциал. "Земной порядок" признавали и обитатели Никеи, однако, воплотить идеалы далёкой родины человечества в жизнь им помешала война. Цивилизация орионцев, покорившая сотни миров и уничтожившая десятки цивилизаций, бросила колонистам вызов. Судьба шести ближайших обитаемых систем, в совокупности с которыми Никея образовывала Конфедерацию Семи Миров, была неизвестна, и связь с ними больше не поддерживалась. На самой планете война продолжалась десятилетиями, пока сплоченное человечество не одержало верх. Однако, планета превратилась в пепелище. Миллионы судеб были искалечены, сотни городов лежали в руинах, целые поколения воспитывались в условиях непрекращающихся боевых действий. Разумеется, в таких условиях каждый был вынужден заниматься тем, что в данный момент было необходимо борющемуся человечеству, необходимо фронту. Думать о реализации талантов и личном счастье каждого не приходилось.
Вот поэтому Войцех, с детства любивший животных и ухаживавший за ними, считал себя везунчиком, когда его приняли на должность смотрителя питомника при биостанции ?28, принадлежащей Экваториальному Институту Биологии. Собственно, работы здесь было немного: за сотней видов животных, проживавших в питомнике, запросто управлялась пятёрка расторопных, похожих на пауков размером со среднюю собаку, роботов. Машины кормили проживающих в питомнике зверей и птиц, убирали за ними, ремонтировали клетки, определяли по внешнему виду состояние животного и даже могли лечить некоторые виды травм. Человеку оставалось только следить за тем, чтобы машины работали исправно, и чтобы у них было для этого всё необходимое. Кроме того, на Войцеха возложили ещё одну функцию: он водил посетителей биостанции на экскурсии и проводил с ними занятия по уходу за животными и их этологии. Посетителями же были студенты и школьники из ближайших городов, чаще всего - из города Новы, в котором и располагался Экваториальный Институт.
Методика обучения студентов, как и школьников, предполагала огромное количество практических занятий. Собственно, усвоение теории шло во сне. Аппарат нейроиндукции, который в народе обычно называли просто "машина сновидений", с помощью электромагнитных полей и световых сигналов воздействовал на головной мозг, создавая нужные образы и понятия. Знания прочно и надёжно записывались в подсознание, и оставалось только научиться извлекать их оттуда и сформировать на их основе соответствующие навыки. Вот для этого-то и служила практика. Не тратя время на лекции и скучные объяснения, учащиеся и студенты оттачивали навыки и закрепляли полученные во время сна знания.
29 января 11978 года на биостанцию приехал отряд из четырнадцати школьников, проживавших в ближайшем эко-поселении. Два десятых класса по семь человек, один состоял полностью из юношей, второй - из девушек. Возглавляли их, соответственно, наставник - длинный, похожий на флагшток лысый мужчина с лазерным ожогом под глазом, и молодая наставница, недавно окончившая педвуз.
- Войцех Ковальчик - смотритель питомника радушно протянул руку мужчине-наставнику. Его молодая коллега со своими воспитанниками остановилась на полпути и рассматривала диковинные растения, примерно половина которых была завезена с других планет.
- Михал Куклинский, очень приятно. А это - мои воспитанники из Мазовецкой школы ?1, 10-"C" класс. Знакомьтесь.
Юноши по очереди назвали свои имена и пожали руку Войцеха. Один из них, двухметровый детина по имени Збигнев Кунцевич, сжал с такой силой, что у Войцеха хрустнула кисть, но виду он не подал. Михал обернулся к коллеге, махнул ей рукой.
- Это Барбара Вербицкая, заведует у нас десятым "D". Знакомьтесь.
Войцех обменялся рукопожатиями с молодой наставницей и её воспитанницами.
- По плану у нас предусмотрено знакомство с местными видами и небольшая экскурсия в экваториальный лес - сказал он деловым тоном - Но прежде позвольте напомнить о технике безопасности. В питомнике животных не хватать, не гладить, не пугать, к кормушкам и поилкам, а так же к роботам, которые их обслуживают, не подходить. Помните, что помимо милых шиншилл и котиков здесь обитают ядовитые змеи и пауки, агрессивные хищники и колючие дикобразы. Вокруг станции - дикий тропический лес с множество ядовитых и хищных животных. Пешие прогулки без защитных комбинезонов категорически запрещены. Пока всё.
Войцех провёл своих гостей по питомнику, и ученики распределились ближе к тем животным, с которыми были связаны их задания, выданные индивидуально. Наставники следили за своими учениками, и смотритель мог спокойно продолжить собственные занятия. Но стоило ему только отвлечься на наблюдение за роботом, странно прихрамывавшим по дороге к шиншиллам, как возмущённый голос Куклинского вернул его из мира механизмов и животных в мир школы и учеников.
- Вот откуда это берётся? - негодовал наставник - ты молода, скажи ты мне, Барбара, откуда? Я понимаю землян, они растут в тепличных условиях при своём анархо-коммунизме, и войны у них не было уже десять тысяч лет. Но здесь - откуда этот чудовищный, совершенно иррациональный и несущий смертельную угрозу неадекватный оптимизм?
- Простите, что вмешиваюсь - деликатно влез в разговор Войцех - но что случилось?
- Случилось? - Михал приподнял бровь - Да уж, случилось. В системе снова орионцы. Неопознанные корабли встречают в космосе уже несколько месяцев, раньше считалось, что остатки первой волны, наиболее оптимистично настроенные граждане утверждали, что это вообще союзники откликнулись на наш призыв о помощи, и теперь патрулируют систему, но нет. На днях Планетарный Совет объявил, что корабли однозначно орионские, и значит, однозначно будет вторая волна вторжения.
- Значит, снова Ка Бирр...
- Он самый.
- Вы что-то говорили об оптимизме... Чьём? Планетарного Совета?
- Нет - Михал покачал головой - хотя там тоже инфантильных личностей хватает. Я говорю о настроениях молодёжи, которая совершенно не улавливает опасности. По пути сюда мы обсуждали с ребятами угрозу новой войны. Один из результатов прошлой войны вы можете видеть на моём лице. Отметина от лазера, специально не вывожу, чтобы напоминала... Я провёл в общей сложности десять лет в боях. Десять бесконечных лет, за которые видел такое, чего врагу не пожелаешь увидеть. И разве я такой один? У нас половина населения планеты - ветераны. И война ещё не кончилась, она тлеет в этих джунглях, тлеет на периферии системы, на холодных лунах и в далёких мирах. Не случайно же у вас на конторе этот плакат висит. Вы должны понимать, что война - это не страшная картинка на экране, слова из книги и даже не сновидение, транслируемое в мозг через машину снов. Она реальна, она здесь, рядом с нами, вокруг нас, она не кончилась.
- А ваши воспитанники легкомысленно к ней относятся? - уточнил Войцех.
- Ещё бы! Я им говорю про орионцев, а одна из девочек Барбары мне заявляет: победили один раз, победим снова! Как будто это таракана раздавить! Да нам на это столько лет потребовалось, столько усилий!
- Ну что ж, легкомысленность допустима в столь юном возрасте.
- Это не возраст - старый наставник вздохнул и сокрушённо помотал головой - это всё культурное влияние землян. Даже здесь, за сто с лишним световых лет от родины наших предков. Земляне - это страшные люди. У них вечно всё хорошо, их с детства так учат. Получил низкую оценку - лишний повод повторить предмет, ушла девушка - найдём лучше, сломал ногу - вторая отдохнёт. Да не улыбайтесь вы так! Было бы смешно, если бы такой подход не распространялся на более серьёзные вещи. А он распространяется. Насилуют - получай удовольствие, убивают - раньше встреча с Богом, началась война - будет победа. Ужасная, кощунственная беспечность.
- Ну не знаю, старший брат Михал. При всём уважении, ничего плохого в земном всепоглощающем оптимизме я не нахожу, и вашего возмущения не разделяю. По моему глубокому убеждению, оптимизм - это именно то, чего не достаёт нашей искалеченной войной культуре.
- Да бросьте вы! Разве вы не понимаете, насколько серьёзна ситуация и к каким кошмарным последствиям может привести наплевательское отношение к опасности?! Сколько миров уже потеряли жизнерадостные раздолбаи с Земли? Сколько они их ещё потеряют, прежде чем поймут, что жизнь - не только праздник? А в нашем случае угроза гораздо серьёзнее, ведь Ка Бирр уже был здесь, а если он смог прислать подкрепление, значит, остальные шесть миров Конфедерации, скорее всего, захвачены им и превращены в военные базы и промышленные центры!
Этот спор не имел смысла и не нравился молодому биологу. Он деликатно извинился и отошёл, чтобы набрать стакан воды из очистителя. Михал неодобрительно смотрел ему вслед и качал головой.
- Ну вот, и вы стали жертвой земной легкомысленности! Плакат для кого висит? Остерегайтесь диверсий. Думаете, современные диверсанты кидаются бомбами и орудуют ножами, как в древние времена? Нанороботы, генетически модифицированные бактерии, искусственные вирусы и прионы - вот оружие современности.
- Вода пропущена через очиститель, старший брат! Те микробы и вирусы, что не задержаны фильтром, убиты смертельными дозами излучения. И даже прионам не устоять.
- Ну смотрите, брат. Жизнь ваша. Но я, всё-таки, скажу, как старший брат и ветеран Планетарного ополчения. Конденсированную воду надо пить, а не фильтрованную. В конце концов, Ка Бирр может банально отравить воду.
Войцех выпил пару стаканов фильтрованной воды и вернулся к работе. Словами ветерана быстро выветрились из головы. Может быть, этот обожжённый пожилой мужчина в чём-то и был прав, и люди Никеи действительно слишком быстро расслабились, но и всю жизнь думать только о войне тоже нельзя. Да, действительно, несколько лет назад планета была охвачена войной на суше, на море и в атмосфере, и даже космическое пространство пылало над головой тысячами вспышек термоядерного огня. И всё же, человечество снова победило. А теперь... Что теперь? Вместо лавины врагов - несколько одиночных кораблей, не больше десятка на всю систему. Что они могут противопоставить победившему человечеству? Да, расслабляться рано, но и ощетиниваться оружием при каждом шорохе в траве уже как-то не солидно. Победители, всё-таки.
Глава 2.
Попав в организм человека, нанороботы Ка Бирра оставались невидимыми для иммунной системы, зато от них самих не ускользала ни одна деталь. С кровью эти миниатюрные аппараты разносились по всем органам и тканями, анализируя и собирая информацию о химическом составе и состоянии организма, о генотипе и белках, о слабых и сильных сторонах каждой системы и происходящих в них физиологических процессах. Разумеется, больше всего их интересовал, головной мозг, а именно большие полушарья. Миллионы микроскопических машин анализировали работу нейронов, расшифровывая сформировавшиеся в ходе жизни связи, анализируя память, мысли, навыки и стереотипы. Затем они разрушали одни связи и создавали другие, индуцировали нервные импульсы и стимулировали выработку нейромедиаторов.
Так постепенно, шаг за шагом, машины брали под контроль человеческий мозг и "перепрошивали" его. Человек терял свою личность, он переставал быть собой и становился всё в большей степени орионцем, ещё одной копией Ка Бирра. Новоиспечённый орионец в человеческом теле обладал всеми знаниями и навыками человека, которым он когда-то был, он занимал в обществе прежнее место и был практически неуязвим для разоблачения. Такой шпион казался Ка Бирру оптимальным, и лишь один недостаток был у него, лишь одно могло привести его к разоблачению, а шпионскую сеть - к гибели. Нанороботы в крови. Ка Бирр решил проблему просто: отработав своё и сделав сознание человека орионским, машины должны были покинуть организм. После этого человек-орионец продолжал функционировать автономно, выполняя возложенное на него задание в тылу землян. Разрабатывая столь сложный механизм "вербовки", Ка Бирр, разумеется, видел все скрытые риски и опасности, но он и предположить не мог, чем обернётся для него один-единственный сбой столь хорошо отлаженной системы. А между тем, механизм уже был запущен. Колесо, перемоловшее и вкатавшее в грязь всю казавшуюся непобедимой орионскую цивилизацию, начало своё движение вдоль долгой цепи событий, и не нашлось никого, кто мог бы его остановить.
К первому февраля Войцех понял, что серьёзно заболел. Жуткая головная боль и непрекращающийся поток странных, ниоткуда взявшихся мыслей не оставляли молодого человека целые сутки. Сумбурные сновидения сменяли друг друга в ночной тиши, а частые пробуждения погружали его в водоворот галлюцинаций. Тут и вспомнились снова слова пожилого наставника Михала. Биологическое оружие. Химическое оружие. Неужели, менингит? Энцефалит? Нервнопаралитический яд? Где? В воздухе, в воде, в почве? Какая разница?
Утром второго он внезапно понял, что выздоровел. И не просто выздоровел, а почувствовал себя гораздо лучше, чем обычно. Войцех, который всего несколько часов тому назад буквально умирал, теперь был бодрым, энергичным и жизнерадостным, словно ему снова десять. Мысли стали необычайно чёткими и ясными, цвета - яркими, движения - точными. Идея обратиться к врачу как-то сама собой отпала. Выйдя во двор поутру, он увидел бабочку, пролетающую мимо. Её движения казались медленными и неуклюжими, и Войцех легко поймал насекомое на лету. Это было удивительно. Нет, он никогда не был размазнёй. Как и все цивилизованные люди, молодой биолог занимался самосовершенствованием, он был альпинистом и легкоатлетом, а потому имел развитую мускулатуру и нервную систему. Но о такой точности движений раньше он мог только мечтать. "Надо стать боксёром" - мелькнула мысль. Мозг работал так же быстро и точно. Хотелось узнавать что-то новое, решать сложные задачи, мысли бежали нескончаемой рекой, память и внимание обострились, наверное, в разы. "Нужно узнать больше про орионцев - пульсировало в голове - кто такие, зачем пришли, как победить. Мы сможем одолеть их. Мы ведь люди. Нам по плечу". С этой мыслью прошёл весь рабочий день, который, к слову, вырос с трёх до четырёх часов, что было связано с подготовкой к новому вторжению орионцев. Мужчины и женщины уходили в Планетарное ополчение, оставляя свои рабочие места, поговаривали, что в дальнейшем рабочий день будет продлён до шести или даже до семи часов. Войцех закончил работу и решил, что ему непременно надо поговорить со специалистами по галактической истории. До города Лесовой, в котором располагался Исторический Институт имени Вероники Новак, было примерно две тысячи километров, но сверхзвуковой поезд покрывал это расстояние меньше, чем за час. И всё же, взвесив все "за" и "против", молодой биолог решил воспользоваться услугами информационных сетей.
Он изучал их родной мир, историю, культуру, все сведения о заселенных планетах и покорённых народах. Час за часом Войцех не вставал из-за стола, не заметив, как солнце закатилось за горизонт, и ночь разлила над поселением молочно-белый туман. Только далеко за полночь он понял, что прошло очень много времени, и его мозг пресыщенный информацией и отказывается работать дальше. Глаза заслезились, его стало ко сну. За теперь он знал. Он знал всё, что хотел узнать. Всю историю орионской экспансии и попыток противостояния ей со стороны бесчисленных малых народов Галактики, но прочитал и пропустил через себя историю каждого из десятков завоёванных народов, историю каждого совершенствования и перевооружения, которому подвергались армия, флот и производственная сфера орионцев, и потихоньку начал понимать их замысел. И замысел этот ему понравился.
Глава 3.
В первой декаде февраля многочисленные биологические, геологические и метеорологические экспедиции, регулярно бороздившие джунгли Никеи, всё чаще стали натыкаться на странные объекты явно техногенной природы. Узкие ходы, уходящие вглубь почвы, микроскопические видеокамеры неизвестных владельцев, наблюдающие за джунглями, роботы величиной с термита, огромными скоплениями разрабатывающие минералы в горных районах. Машины действовали совершенно самостоятельно, без участия и даже наблюдения человека, и не были похожи на обычных роботов никейского производства. При попытках захватить их или исследовать подземные тоннели оказывалось сопротивление. Служба радиоразведки Планетарного ополчения всё чаще ловила странные сигналы, пока, наконец, не обнаружила сеть передатчиков, транслировавших зашифрованные сообщения в космос. Скрытые в лесах и горах антенны были уничтожены, и Ка Бирр понял, что его план раскрыт, а значит, нужно действовать немедленно. Прежде всего, он активизировал работу на незаселённых планетах системы, чтобы отвлечь флот никеян от их родной планеты. Роботы на далёких лунах теперь не скрывали, а наоборот, вели себя как можно активнее, выбрасывая в космос струи газа и пыли, применяя термоядерные взрывы для горных работ и перемещаясь с луну на луну и с планеты на планету с максимально возможными ускорениями. Астрономы и военные Никеи это заметили, и отвлекающий маневр сработал: двенадцатого февраля большая часть космического флота Никеи стартовала к Новаку-1, аналогу Меркурия, с целью зачистить его от орионского присутствия.
На Никее Ка Бирр перешёл к подготовке наступления, но уже в глубокой тайне. Началось всё со взлома компьютерных сетей. Уличные видеокамеры и электронные "глаза" бытовых и промышленных роботов стали глазами орионцев, крупнейший на планете радиотелескоп в тайне от его владельцев передавал зашифрованные сигналы на окраину системы, подземные и подводные заводы были готовы прейти к выпуску орионской продукции. Ка Бирр старался не обнаруживать свою присутствие в глобальных компьютерных сетях, не устраивал крупных диверсий, не перепрограммировал массово военных роботов, чтобы не вызвать раньше времени тревогу в стане защитников планеты. Следующим этапом была непосредственно военная операция. Ка Бирр поставил перед собой задачу захватить полоску суши на единственном материке планеты между 30-м градусом южной и 30-м градусом северной широты. 14 февраля он приступил к выполнению своего плана, организовав ряд засад на поисковые отряды ополченцев, искавших его нанороботов в тени экваториальных лесов и среди сверкающих снежных шапок гор. Семнадцатого числа нападению подвергаться стали военные базы ополченцев, а двадцать второго - населённые пункты, включая города.
Вечером двадцать пятого февраля жители Архипелага Виктории, раскинувшегося у самого материка (ближайшие острова были видны с побережья) увидели необычайно густой туман, двигавшийся на них с континента. Планетарное ополчение объявило химическую тревогу, бойцы стали готовиться к обороне. Туман оказался сам по себе безвредным, и накрыл острова, словно молочно-белое покрывало, однако, вскоре островитяне узнали, что в нём скрываются несметные мириады мелких, размером с муравья или даже тлю, роботов. Колоссальный механический рой покрыл архипелаг и в считанные минуты вывел из строя электросети, радиолокационные станции, связь и тяжёлое вооружение. А вслед за роботами-насекомыми пришли и машины потяжелее. К рассвету всё было кончено. Электроснабжение и связь - восстановлены, а мирные жители с удивлением обнаружили, что на их островах теперь правит Ка Бирр. При этом никаких радикальных изменений в жизни не произошло: только по местным информационным каналам крутили ролики о Галактике и истории орионского завоевания, занятия в местных школах отменили, да по улицам передвигались группы паукообразных роботов, конфисковывающих у местного населения оружие. Больницы, транспорт и связь по-прежнему работали, автономные машины чинили разрушенные во время ночных боёв здания и дороги. "Орионцы победили, а мы и не заметили" - говорили удивлённые островитяне в разговорах с обитателями материка. К девяти утра Планетарный Совет решил, что нужно оборвать коммуникации, связывающие архипелаг с материком, и началась информационная блокада.
Войцех, чья семья жила на одном из островов, успел поговорить с матерью и сестрой, и вынес из разговора главное: Ка Бирр не трогает мирных жителей, и похоже, вообще не интересуется ими. Всё, что ему нужно - безопасность, ради которой производятся конфискации оружия. По словам сестры, даже участвовавших в обороне архипелага ополченцев орионские роботы разоружили и отпустили. Теперь некоторые из них пытаются добраться до берега материка, но это, ясное дело, запрещено оккупационной администрацией. Когда же связь прервалась, молодой биолог попытался ещё несколько раз дозвониться до членов своей семьи или соседей, а потерпев неудачу, включил сразу несколько новостных каналов, чтобы узнать официальную позицию Планетарного Совета, учёных и военных. Нужные новости не заставили себя долго ждать: захват орионцами Архипелага Виктории был главной темой обсуждений. Планета Никея не была государством в полном смысле этого слова, никаких спецслужб и никакой секретности не существовало, поэтому важные вопросы, в том числе военные, решались коллегиально и прозрачно. Учёные, военные и члены Совета сходились в том, что сил для возвращения архипелага нет, и орионцы, скорее всего, нанесут новый удар на материке, а поэтому должна быть проведена эвакуация. Несколько крупных предприятий, научных учреждений и учебных заведений уже приняли решение о переезде на север, не дожидаясь результатов прений в Совете. Среди них был и Экваториальный Институт Терраформирования, студенты которого нередко наведывались на биостанцию Войцеха. Биостанция опустела.
Глава 4.
На работе говорили только об эвакуации и захвате орионцами архипелага. Перед тем, как связь прервалась, многие успели поговорить с проживающими там родственниками, получить от них слова ободрения и информацию о новом порядке, установленном орионцами.
- Надеюсь, вы понимаете, дорогие коллеги - говорила директор биостанции Мирослава Левандовская - Что ваши родственники и друзья на островах находятся в самом настоящем плену, в смертельной опасности, и Ка Бирр не пощадит ни их, не нас, если победит в масштабах всей планеты.
- Реалистичный взгляд на вещи - сурово возразила Мирослава - многотысячелетняя история противостояния с Орионом учит нас, что Ка Бирр - это зло, с которым невозможен ни компромисс, ни переговоры, ни даже вооружённый нейтралитет, а все многочисленные попытки заключить перемирие приводили к очередному предательству. Может, кто-то из вас и успел позабыть прошлую войну с орионцами, но я её хорошо помню.
- Я тоже помню - внезапно сказал престарелый завхоз Георгий Залесский, потрясая седым, но пышными волосами - мы жили в оккупации двенадцать лет. Мирослава, при всём уважении, я должен заметить, что вы действительно распространяете панику и рано хороните наших близких, оставшихся на островах. Ка Бирру не интересны ни наши тела, ни наши души. Я не знаю, чего он хочет на самом деле, но уж точно не власти над нами. У нас складывалось такое впечатление, что его интересуют сами планеты и ресурсы, которые скрыты в их недрах.
- Так и есть - подтвердил Войцех - я прочитал все труды Вероники Новак по орионской истории. Ка Бирра интересует Вселенная. Свободное исследование и максимально эффективное использование ресурсов, подчинение как можно большей части материи и энергии разуму. Более того, я полагаю, что Ка Бирр пытается спасти Вселенную.
- Интересная теория - фыркнула директор - и от чего же её надо спасать, если не от самого Ка Бирра?
- От тепловой смерти, например. От истощения запасов водорода. Возможно, Ка Бирр хочет взять под контроль Галактику именно для того, чтобы получить ресурсы, нужные для его колоссальных проектов. У наших учёных ведь тоже есть расчёты, подтверждающие, что можно создать сферу Дайсона, разделить на части звезду и тому подобное. Представляете, что будет, если кому-то удастся взять под контроль звёзды: вместо миллиардов выгорающих задарма солнц мы получил строго ограниченное их количество, работающих на благо цивилизации. Колоссальная экономия водорода и энергии, никаких космических катастроф, триллионы триллионов лет жизни и развития.
- Кто-то физику прогуливал... - протянула Хелена.
- Да - скептически посмотрела на своего работника Мирослава - Войцех, что Вы делали, когда по расписанию у вас была физика? Любовались Туманностью Ориона? Мечтали о победе Ка Бирра?
- Хотите сказать, я предатель Никеи?
- Хочу сказать, что Вы как-то слишком выгораживаете Ка Бирра.
- Да просто не нужно видеть в нём абсолютное зло. Орионцы - ответвление человеческой цивилизации, как и мы. А насчёт физики - да, распад всех барионов, знаю. Но, может быть, Ка Бирр и здесь что-то придумает. Просто, понимаете, я не вижу иных мотивов завоёвывать всё человечество. Сейчас же не средневековье. Если кто-то хочет объединить всех людей Галактики, то только ради поистине великой цели, для достижения которой нужны соединённые усилия всех людей.
- Как бы там ни было, а Мирослава права, Ка Бирр - враг - кивнул Влад Станчик, заведовавший ремонтом роботов и другого оборудования - даже если у него благородные цели, действует он очень неблагородными методами, и каждый человек на планете старше десяти лет испытал это на собственной коже. Боюсь, наши родственники и друзья действительно в большой опасности, и если они не сбегут с островов в ближайшие дни, то нам следует учиться жить без них.
- Вы сами-то с ними говорили? - возразил Войцех - я вот успел до того, как Планетарный Совет оборвал связь. Планетарный Совет, заметьте, а не Ка Бирр.
- Говорил. Он были в оккупации ровно три часа, когда состоялся наш разговор. То, что Ка Бирр не убил всех людей на архипелаге за первые 10800 секунд своего пребывания там, ещё не делает его мягким пушистым котёнком, Вы взрослый человек, и такие вещи должны быть Вам понятны, Войцех.
- Ладно, хватит - холодно сказала Мирослава - я понимаю, некоторым из нас хочется верить, что всё обойдётся, что мы помиримся с Ка Бирром и мы заживём мирной жизнью, но факты говорят об обратном. Ряд учреждений уже эвакуируются, ополчение советует всем, кто не хочет воевать, поступить так же. Наш университет так же взял это на заметку и активно готовится. Но пока ничего точно не известно. В лесу ошиваются роботы Ка Бирра, поэтому все экспедиции и любые выходы за пределы биостанции в рабочее время приказываю прекратить. Приём студентов и школьников мы прекращаем. Думаю, правильно будет начать потихоньку складывать наиболее ценные вещи. Питомники в случае эвакуации вывозить не будем Войцех, Хелена, вам предстоит найти новых хозяев для тех животных и растений, которых можно содержать в домашних условиях.
От такого поворота Войцех обомлел.
- В смысле, не будем? - переспросил он - мы что, бросим животинок на произвол судьбы?
- Кого можно - отпустим, кого нельзя - усыпим - без тени сожаления в голосе сказала Мирослава.
- Что?! - Войцех почувствовал, что закипает изнутри - КАК УСЫПИМ?! Опомнитесь, Мирослава! Мы не бросаем своих, и тем паче, не убиваем! На этом стояла и стоит вся наша цивилизация! Сто поколений людей живо по этом непреложному этическому закону, сто поколений наших с вами предков! А вы предлагает взять и убить десятки ни в чём не повинных животных, и ради чего? Ради того, чтобы увезти лишний нанопринтер?
- Оборудование действительно в приоритете - ответила женщина - но ещё важнее люди. Ваш этический закон распространяется на людей, а не на улиток и горихвосток. Только на людей. А животные будут тормозить нас, если придётся эвакуироваться быстро.
- И за это их нужно убить?
- Это гуманнее, чем просто бросать их на съедение диким зверям или гибель в неестественных условиях.
- Гуманнее вывезти их и расселить по питомникам на севере!
- Я уже сказала, что мы не будем этого делать, и даже объяснила причину. Что Вам ещё не ясно, Войцех?
- Сколько раз Ваши дети играли с моими питомцами, Мирослава? Вы понимаете, что они проклянут Вас? Ваши собственные дети Вас проклянут!
От избытка чувств Войцех почувствовал, что задыхается, и резко рванул ворот рубашки. Кнопки с хлопком расстегнулись.
- Они не узнают. И гибель животных - не повод рвать на себе рубашку. До возникновения клеточной инженерии тысячи коров и свиней каждый день забивали на мясо, а про дикую природу я вообще молчу.
Войцех не слушал дальше. Он молча развернулся и пошёл к стройным рядам клеток своих зверей и птиц, вокруг которых хлопотали роботы. Серебристые шиншиллы и буроватые кролики, зелёные попугаи и желтоватые корольки радостно уминали порцию пищи, ягуар в своём просторном вольере играл качаном капусты, ежи свернулись колючими шариками и замерли в тени. Большой серый кот по имени Имбирь, единственный питомец, которому разрешалось жить вне клеток и вольеров, устроился в развилке дерева и подёргивал хвостом, рассматривая веселящихся птичек. У Войцеха на глаза навернулись слёзы. Ему показалось, что коллеги смотрят ему в спину, и он поспешил скрыться за углом.
Глава 5.
Отчаяние ушло, пришла решимость. Новости о ночных боях не оставляли сомнений - эвакуироваться придётся. Нужно было предпринимать какие-то действия, чтобы спасти питомцев раньше, чем Левандовская пустит в ход отраву. Войцех разместил объявления в социальных сетях и обратился в местный совет, попав как раз на обсуждение эвакуации. Совет согласился выделить два грузовых автомобиля для перевозки клеток с животными, если этого будет мало, можно было попросить местных жителей взять часть питомцев с собой. Мозг лихорадочно перебирал возможные варианты. Уговорить Левандовскую оставить зверей и птиц орионцам? Вряд ли согласится. А если согласится, есть ли дело Ка Бирру до животных? Вопрос. Будет ли до них дело людям, оставшимся в оккупации? Ещё больший вопрос. Съездить в университет, поговорить с администрацией? Скорее всего, они сейчас думают о том, как выехать самим и вывезти студентов, им не до ёжиков с выхухолями. Он сам чувствовал себя животным, запертым в клетке, буквально ощущал её холодные стальные прутья вокруг себя.
На работе царило оживление. Роботы складывали какие-то коробки, у Левандовской в конторе сидела целая толпа ополченцев, похожих в своих маскировочных плащах на супергероев из древних земных кинофильмов, все куда-то бегали, перекрикивались, таскали вещи и оборудование. Несколько жителей из ближайших поселений, откликнувшись на призыв Войцеха, выбирали животных, которых они смогут увезти. Среди местных биолог внезапно увидел детей Левандовской, Татьяну и Станислава, десяти и восьми лет соответственно.
- Таня, Станислав, вы-то что здесь делаете? - ласково спросил он, наклонившись к детям - Почему не дома.
- Вы разве не знаете? - удивилась Таня - нет у нас больше дома.
- Как нет? - Войцех обомлел - Что случилось?
- Ка Бирр ночью напал на наше поселение. В дом попала бомба. Теперь мама боится отпускать нас с кем бы то ни было, и таскает всегда с собой. А почему вы раздаёте своих животных?
- Чтобы вывезти быстрее. А никого не ранило?
- Нет - девочка помотала головой - только крышу повредило немного. Мама больше всех испугалась.
- Так и должно было быть - улыбнулся Войцех и пошёл к Владу.
- Что было ночью у вас в поселении? - спросил он - маленькие Левандовские сказали, что им в дом попали.
- Им попали, а кому-то и полностью снесло. Ты новости не смотришь, Ковальчик? Ночью бой был, орионцы нанесли удар по магнитной дороге.
- И дорога...
- Пострадала немного, в сравнении с поселением. Сейчас ремонтируют.
- Поэтому Левандовская решила форсировать эвакуацию?
- В том числе. Главная причина - эвакуация университета.
- А там-то что?
- То же самое. Ка Бирр напал на город тоже, в районе университета был бой, здание главного корпуса повреждено, окна выбиты. Ректор приказал выехать сегодня же, оборудование и все ценные вещи уже на пути на север.
- Мы будем ждать, пока дорогу отремонтируют?
- Нет, Мирослава настаивает, чтобы мы выезжали на автомобилях. Хелена предлагала вылететь, но ополченцы летательные аппараты использовать запретили, так как их сбивают обе стороны.
- Кошмар...
- Зайди к Мирославе. Она просила.
Бойцы планетарного ополчения закончили свою беседу и покинули контору. Войцех кивнул им и проследовал в кабинет начальницы.
Сидевшая за столом Левандовская была мрачнее тучи, её глаза выглядели уставшими и красными от слёз. Биолог в первый раз видел свою начальницу такой. Голос её звучал немного сипло, но интонация не изменилась. Женщина резко встала, протягивая Войцеху коробочку со стеклянными ампулами.
- Завтра мы выезжаем - сказала она равнодушно - приказываю сегодня вечером добавить яд в пищу или воду всем животным, которых не разберут в течение дня. Простите, если можете.
- Не придётся прощать, Мирослава, я нашёл выход. Местный совет предоставляет мне два грузовика специально для эвакуации питомника. Плюс несколько односельчан с легковушками согласились помочь. Вы можете покинуть биостанцию и эвакуироваться хоть прямо сейчас, а мы к завтрашнему полудню погрузим клетки, и к вечеру догоним вас где-нибудь под Никольским.
Она посмотрела на Войцеха остекленевшим взглядом, словно глядя куда-то вдаль, и он понял, что женщина пребывает в состоянии сильнейшего шока. Возможно, она даже не поняла, что он сказал.
- Идите - холодным тоном ответила Мирослава - идите и поступайте как знаете.
Войцех подумал, что она до сих пор в состоянии шока и скорее всего, даже не поняла, что он ей сказал.
Рабочий день прошёл в режиме аврала. Небезразличные к судьбе животных люди приходили и уходили, увозя с собой кто кролика, кто канарейку или горихвостку, а кто тукана или какаду, а кто и животных покрупнее. Группа детей среднего школьного возраста в сопровождении женщины средних лет, приходившейся матерью одному из них, забрала сразу всех жуков и половину паукообразных, молодая студентка, занимавшаяся на дому разведением бабочек, почла за честь стать спасительницей остальных насекомых, включая даже муравьёв и термитов. Можно сказать, что к концу дня питомник опустел - осталась только ягуар в вольере, несколько грызунов поросёнок и кот. Роботы, ранее ухаживавшие за животными, были аккуратно упакованы в коробки и уехали прочь. В растительно питомнике и вовсе остались одни крупные деревья - силами местного совета и добровольцев удалось сохранить почти всё, включая пустынные и холодолюбивые виды, для которых нужны были специальные герметичные камеры. Мирослава забрала детей, извинилась и укатила домой собирать собственные вещи. Войцех, решив, что оставшимся зверям и птицам ничто не угрожает, так же решил вернуться домой, а на следующий день с утра закончить эвакуацию. С души его упал колоссальный камень. Страх, что какие-то животные не влезут в выделенные советом грузовики, улетучился, а Левандовская, до долгожданного момента спасения оставался всего один день.
Глава 6.
Вечером, когда уставший и довольный Войцех просматривал местные новости, внезапно ожила программа сетевой телефонии. Биолог ответил на звонок, и на экране возникло радостное лицо матери. Чуть дальше, в глубине комнаты, стояла сестра. Они, оставшиеся на оккупированной территории, раньше никак не могли до него дозвониться, но теперь что-то изменилось, и судя по их радостным лицам, в лучшую сторону.
- Вас освободили? - спросил Войцех первое, что пришло ему на ум.
- Нет - мать покачала головой - это вас освободили.
- В смысле?
- Ка Бирр прорвал информационную блокаду - вмешалась в разговор сестра - Теперь мы можем связываться хоть со всей планетой.
Ка Бирр! Значит, его родные всё ещё находятся под властью орионцев. Но тогда как им удалось связаться? Неужели Ка Бирр уже захватил власть и здесь? Войцех оказался в оккупации и сам того не знает? Может, Планетарный Совет капитулировал и вся планета теперь во власти орионцев? Войцех не мог понять, какой вопрос задать первым, но мама сама начала говорить, и всё стало ясно.
Оказалось, что в первый же день оккупации Ка Бирр пообещал островитянам, что они скоро получат возможность общаться с обитателями материка, как и прежде. На прорыв информационной блокады были выделены необходимые ресурсы и военная сила. Орионцы действовали по нескольким направлениям: пытались захватывать ретрансляционные станции и спутники, взламывали компьютерные системы, вели борьбу против глушителей радиосигнала, установленных ополченцами вдоль берега. Мама Войцеха не разбиралась в компьютерных технологиях и в современных средствах связи, и не знала, что именно удалось Ка Бирру, а где он потерпел фиаско, но факт оставался фактом: на некоторое время острова снова стали частью единой информационной системы. Маме и сестре было чем поделиться с Войцехом, жизнь под властью Ка Бирра, к счастью, не оправдала её самых страшных ожиданий, а оказалась вполне терпимой и даже, в некоторых отношениях, лучшей, чем жизнь в Конфедерации Семи Миров. По крайней мере, все островитяне чувствовали постоянное счастье на грани эйфории. Ка Бирр не стал разрушать старые устои, все учреждения работали, как и в первый день, люди чувствовали себя в полной безопасности. Дети ходили в школу, влюблённые встречались, заводы продолжали работу. Тучи роботов всех возможных размеров быстро ремонтировали повреждённую инфраструктуру и дома, силы Планетарного ополчения не атаковали острова и не бомбили их, так что, жители почувствовали себя в большей безопасности, чем до оккупации. Бывшие ополченцы были свободны в пределах архипелага, но попытки организовать побег на материк или подпольное сопротивление решительно пресекались. Были и совсем непонятные явления. Так, многие одинокие люди внезапно влюбились и образовали пары, больные в больнице стали быстрее выздоравливать, в среднем островитяне меньше спали и чувствовали себя бодрее, чем раньше.
- Нанороботы - понял Войцех. Нанороботы в вашей крови. Это они делают регулируют функции ваших организмов, создавая иллюзию счастья или любви. Они же могут влиять и на иммунную систему. Одно время я думал, что тоже заражён.
- Думал? - не поняла мать.
- Да, сейчас уже не думаю. Я в начале февраля сильно болел один день, а потом внезапно почувствовал себя лучше. Был очень бодрым, весёлым, и главное, мои физические характеристики изменились.
- Супергероем стал? - усмехнулась сестра.
- До этого не дошло. Но движения стали более точными и быстрыми. Я словно тренированный боксёр или теннисист. Так же обострилась и мысль. А ещё возник интерес и симпатия к орионцам.
- У нас так же - согласилась мать. Интерес и симпатия к культуре Ориона заметны у всех на островах. И счастье. Постоянное ощущение счастья и радости. Наверное, действительно нанороботы. Но ты сказал, что же не думаешь себя заражённым. Почему?
- Как раз из-за последнего пункта. Счастье. Я глубоко несчастлив и сильно переживаю за всех. Больше всего - за своих питомцев. Питомник переезжает, но без них. Левандовская приказала эвакуировать только персонал и оборудование, а животных убить.
- Какой кошмар!
- Меня это так поразило, что я в прямом смысле слова заплакал. Впервые за много лет, заметь. Если бы я был Ка Бирром и делал микроскопические машины, способные контролировать эмоциональную сферу человека, как думаешь, оставил бы я место в захваченном мною человеке для сострадания животным? Идёт война, какое сострадание? Боевому зомби оно будет только мешать.
- Возможно.
- Как, кстати, вы сами отреагировали на мой рассказ о животных? Что-нибудь чувствуете?
- В основном антипатию к Левандовской.
Сестра кивнула в знак согласия с мамой.
- Вот именно. Это логично. Вы заражены орионскими нанороботами, как минимум, часть вашего сознания контролирует ими. А я, очевидно, нет, поскольку я испытал в первую очередь сострадание и сожаление. Это была такая безысходность и уныние, что ни о какой борьбе за орионцев и речи быть не могло. Отпустило только когда я получил у местного совета грузовики для эвакуации животных.
- Должна признать, что я тоже сильно переживала за тебя, хотя и была уверена в том, что с тобой всё будет хорошо. Или наше предположение о роботах в корне неверно, или они не подчиняют волю человека полностью, а лишь каким-то образом корректируют эмоциональное состояние.
- Скорее всего, второе. Машины есть, иначе не было бы столько счастливых людей в оккупации. Ты помнишь, чтобы во время прошлой войны жители оккупированных территорий массово влюблялись и испытывали эйфорию? Ничего такого не было, потому что Ка Бирр тогда применял другое оружие, нанороботов подобным этим, скорее всего, не было и в разработке. Но если бы он мог контролировать волю человека полностью, разве могло бы быть такое количество попыток побега и организации сопротивления? Все были бы послушны, как роботы. Скорее всего, роботы просто заставляют нервную систем вырабатывать так называемые гормоны счастья, и на этом их функция ограничивается. Люди довольны, люди любят друг друга и не бунтуют, все, кроме самых стойких, на которых эта технология не действует или действует меньше.
- Ладно, сынок, какая разница? Самое главное, что у нас всё хорошо, оккупационные власти поверхностью планеты вообще не интересуются, ополченцы нас не бомбят, а ты жив и здоров. Ведь здоров же?
- Да, конечно.
- Ну вот и замечательно, мы невероятны счастливы, что смогли, наконец, с тобой поговорить. Мы все теперь поняли, что Ка Бирр не так уж плох, во всяком случае, не абсолютное зло, как его иногда рисует наша пропаганда, и хотим только одного: чтобы война закончилась. Судя по всему, победит Ка Бирр, ну и пусть. Ведь мы от этого не пострадаем, только выиграем. Ты как думаешь?
- Да в принципе, так же. Мне орионцы тоже нравятся всё больше. Иногда я даже начинаю думать, как Ка Бирр. Особенно после прочтения работ Вероники Новак.
- Не хочешь вернуться домой? Нас от материка отделяет узкий пролив, ты сможешь, если постараться.
- Прости, мам, но нет. Я пока на материке. Решу, что делать. Созерцание - не моё, ты знаешь. Если я решу, что орионцы правы в этой войне, я буду на их стороне. Если нет - вступлю в ополчение.
- Мы очень волнуемся за тебя, сынок. Ты подумал о нас?
- Всё будет хорошо, мам. Я лишь хочу приблизить конец войны. Просто ждите меня.
- Что ж, ты волен поступать так, как считаешь нужным. Но знай, если с тобой что-то случится, я не переживу. И никакие нанороботы не помогут.
Связь прервалась. Войцех остался наедине со своими мыслями. Нанороботы, Ка Бирр. Может, поэтому он всё больше чувствует себя орионцем? Тогда как понимать такое сострадание к животным? Он меняется, но не так сильно, чтобы заподозрить какой-то контроль сознания. Всё происходит слишком медленно, слишком плавно. С этими мыслями Войцех уснул.
На самом деле, конечно, нанороботы в организме Войцеха были и продолжали свою работу. Были они и в организмах островитян, но действовали по-разному. От островитян требовалось лишь вести себя спокойно и не бунтовать против новой власти. От Войцеха - стать орионским шпионом в тылу никеянцев. И Войцех был не один такой. Десятки людей, чья нервная система оказалась подходящей для микроскопических машин, быстро превращались в копии Ка Бирра, и вскоре они все должны стать узлами грандиозной шпионской сети, опутывающей всю планету.
Глава 7.
Рано утром Войцех проснулся бодрым, полным решимости и надежды. Ему предстояло стать спасителем для нескольких десятков больших и малых животных, оставшихся в питомнике, для чего в его распоряжении было два грузовика и несколько легковых автомобилей, хозяевам которых он сказал, что они не понадобятся, и они укатили на север вслед за основной массой эвакуирующегося населения. Грузовики же были полностью автоматическими, поэтому план Войцеха не задерживал в опасной местности никого из людей, кроме него самого. Он ездил на работу на электровелосипеде, и на этот раз пристегнул к нему небольшой грузовой прицеп, в который можно было положить несколько клеток. Самые большие трудности должны были возникнуть с ягуаром, ведь ухаживавшие за животными роботы уже уехали на север, да и весь персонал, кроме самого Войцеха, скорее всего, тоже, и как самому сладить со зверем, он не представлял. Предполагалось воспользоваться транквилизатором, чтобы усыпить животное, и в таком состоянии довезти до города. В городе был большой зоосад, который мог быть ещё не эвакуирован. Если же сотрудники зоосада уже выехали, предполагалось обратиться за помощью к ополченцам. Двух часов, которые будет спать животное, должно было хватить на всё. С остальными проблем не будет - просто мелкие зверьки и птицы в переносных клетках, которые можно легко поднять и погрузить. Главное - доехать до города, а там уже разберёмся - думал Войцех. Только бы Имбирь был на месте. Старый кот выживет в джунглях и сам, но Войцеху не хотелось расставаться с другом.
Дорога вильнула и погрузилась в тень стометровых дерев. Войцех ехал сквозь лес, быстро приближаясь к биостанции. До неё оставалось всего несколько десятков, когда он услышал выстрелы. "Ба-бах! - звук отдавался эхом и звоном в ушах - ба-бах". "На станцию напали! - мелькнула мысль - Орионцы!" Войцех прибавил ход и въехал на территорию станции. Но она была пустой. Биолог обошёл контору, учебные оранжереи, мастерскую, лаборатории и жилые домики для практикантов. Оборудование и ценные вещи были вывезены, людей нигде не было, орионцев тоже. Покосившись на автоматизированные грузовики, терпеливо ждущие во дворе, он прошёл к зоологическому питомнику. То, что он увидел, повергло его в шок.
В ближайших клетках неподвижно лежали пушистыми шариками мёртвые шиншиллы и морские свинки. Чуть дальше валялась на боку большая капибара. Птицы, похожие на недоделанные чучела, попадали со своих насестов в клетках и замерли среди корма, субстрата и отходов собственной жизнедеятельности, лишь один королёк упал головой в поилку и остался в таком положении. Войцех медленно прошёл дальше, между грызунами и птицами, к вольеру с ягуаром. Тот уставился на него ничего не видящими мутными глазами, по которым ползали мухи. Войцех протянул сквозь сетку руку, отогнал мух и закрыл хищнику глаза. Внезапно в нос ударил запах пороха. Биолог прошёл к клеткам ежей, запах усилился. Ежей не было. В клетках с повреждёнными решетчатыми дверцами и изрешеченными задними стенками лежало кровавой месиво с торчащими во все стороны иглами, а вода в поилках разила миндальным запахом. "Цианид" - вспомнилось Войцеху - ежи устойчивы к цианистым ядам. Он ещё раз окинул взглядом питомник. Под клетками что-то шевельнулось.
- Имбирь! - позвал биолог - Кис-кис!
- Мр-мяу - жалобно отозвался старый кот и выбежал, прижимая уши и испуганно озираясь.
- Испугался выстрелов? - ласково спросил Войцех - Я тоже испугался. И вонь тут, конечно, не для твоего носика. Я уж думал, что и ты... Ладно, иди сюда, поехали. Здесь больше нечего делать.
На всякий случай биолог обошёл питомник ещё раз, дабы убедиться, что спасать некого, и решил, что делать дальше.
...Таня и Станислав Левандовские прожили свой последний день дома. Они уже собрали все свои вещи и вышли на улицу, что в последний раз посмотреть на место, где прожили всю жизнь. Здесь они познакомились со своими первыми друзьями, по этой улице ходили в школу и из школы, здесь рвали спелые манго и бананы, здесь выгуливали собаку наблюдали за звёздами по ночам. Теперь всему этому пришёл конец. Через несколько минут выйдет их мама, и они все вместе поедут на север, навстречу снегам и холоду, незнакомым людям и чужим местам, и скорее всего уже никогда не увидят ни родного дома, ни друзей, ни этих садов, ни экваториального леса. В первый раз в жизни дети испытали настоящую грусть. В первый раз им не хотелось ни смеяться, ни плакать.
- Эй, Левандовские! Почему такие кислые? - окликнул детей знакомый голос.
- Дядя Войцех! - Станислав и Татьяна были рады видеть смотрителя зоопитомника с маминой работы - что вы здесь делаете?
- Заехал попрощаться.
- Мы думали, вы с нами поедете, и снова будете работать с мамой - удивилась Таня.
- Нет, я на войну.
- А вас не убьют орионцы? - снова спросила девочка.
- Орионцы точно не убьют - улыбнулся биолог.
- А как ваши животные? - девочка увидела, что в перевязи на груди мужчины сидит кот - Всех спасли?
- А почему спрашиваете? - Войцех ответил вопросом на вопрос.
- Как почему? Мы же всё время играли с ними, мы любили их, как своих собственных.
- Так, по-вашему, стоит переживать из-за животных в такую минуту, когда идёт война и могут погибнуть люди?
- Конечно, стоит! Что вы такое говорите? Вы же сами хотели их спасти - девочка не понимала, к чему клонит её собеседник.
- Ну тогда ловите - он бросил детям чёрную сумку, из которой выпала лапка в серебристом пуху - я пытался спасти их, и даже смог бы, но ваша мама посчитала, что несколько десятков зверей и птиц задержат эвакуацию, а потому их всех нужно убить.
- Мама? - не понял мальчик, осторожно приоткрыв сумку и изменившись в лице.
- Да, дала им цианид. А ежей, которых отравить цианидом не так просто, приказала пострелять из ружья. Я возвращаю ей результаты её трудов, надеюсь, она будет довольна. А вы, если будете задерживать её в дороге, не принимайте воду из её рук.
Обомлевшие дети смотрели на трупы грызунов почти безумными глазами. Довольный Войцех улыбнулся коту.
- Её дети проклянут её за то, что она сделала - и прижался щекой к мягкой шерсти - а мы поедем далеко-далеко на север, и никогда уже не вернёмся в этот проклятый экваториальный лес.
Эпилог
Блестящий снег весело хрустел под ногами, свежий ветер приятно обдувал лицо, разреженный горный воздух наполнял лёгкие. Свет солнца, слишком яркий для жителя равнин, неприятно слепил глаза, по спине пробегал холодок. Замёрзший кот жалобно мяукал под курткой, время от времени высовывая нос наружу. Ему было тесно и неудобно между телом и одеждой человека, но мороз загонял тут же загонял его обратно.
Войцех обернулся назад. Зелёная долина с её городами и экологическими поселениями, полями, садами и экваториальным лесом осталась далеко позади. Внизу медленно плыли облака. избрал горную дорогу, так как на ней вероятность встречи с ополченцами была меньше всего. Теперь он уже не был Войцехом Ковальчиков с архипелага Виктории. Он перерос это. Нанороботы переработали его мозг, и он окончательно стал Ка Бирром из туманности Ориона, завоевателем Галактики. Ценности никеянского общество, все межличностные отношения Войцеха, все его интересы и устремления - всё это было теперь где-то глубоко в памяти, и уже никак не относилось к настоящему. Только кот по кличке Имбирь, за несколько дней из старого ворчуна превратившийся в пугливого котёнка, был ему по-прежнему дорог. Отношение к войне тоже поменялось. Она уже не казалась ужасной. Теперь это было просто наиболее эффективное средство решения проблемы, а жертвы воспринимались как виновники собственных бед. Ему казалось что он, Ка Бирр, нёс людям освобождение от неизбежной гибели вместе со всей Галактикой, нёс прогресс, жизнь и процветание, а они сопротивлялись ему. С удивлением вспоминал Ка Бирр о чувствах Войцеха к животным и шок, в который повергла его их смерть. Разве люди тысячи лет не убивали животных только ради забавы? Какое вообще значение может иметь жизнь неразумного существа. Теперь он был далёк от сострадания к попугаям и кроликам. Только кот... последняя зацепка. Отработав своё, нанороботы покинули организм человек и вышли с мочой, потом и калом, а он пересёк перевал Георгиевского и вышел с другой стороны гряды, где его встретил отряд ополченцев. Анализ на нанороботы показал отрицатльный результат, что позволило гражданину Ковальчику получить право ехать с остальными беженцами на север. Через час сверзвуковой поезд на магнитной подушке уже нёс его навстречу новой жизни...