Смолоду мне не повезло выйти замуж. Жили мы с мамой в собственном крепком и добротном доме. Мама моя была из тех женщин о которых говорят: - труженица великая. Она прекрасно шила, у нас всегда было свое небольшое хозяйство, куры,огород, сад. Я работала секретарем Управления Капитальноно строительства нашей южной республики. Нужды мы не знали.
Время шло, вот уже и 35 мне стукнуло, очень мама переживала за мою одинокую жизнь. Говорила она:- вот, Клавдия моя, красавица, умница, а нет ей счастья.
Как-то мама села возле меня, обняла и сказала: - детка моя, так она меня с детских лет называла,нужно родить тебе ребеночка, вмести поднимими не будешь ты одна, когда меня уже не станет и заплакала. Расстроилась я очень,не привыкла,что-бы мама моя плакала.
Стала я задумываться, может и правда родить. Самой близкой моей подругой, еще со школы, была Люба, она была главным инженером нашего УКСа. С ней я и поделилась моими мыслями.
Надо сказать, что в то время мне нравился один москвич, Илья Баршак. Он приезжал к нам в командировки, внедряя разработки своего НИИ. Чем могла я всегда старалась ему помочь, всегда печатала для него, подписывала у начальства то, что было ему нужно, не много это, но все же.
Илья был был тощий, очень высокий и нескладный, крайне стеснительный. Робкий какой-то, но дело свое знал, с большим азартом работал.
Когда мы с Любой обсуждали кандидатуру отца мего будущего ребенка, я сказала об Илье, как о несбыточном. Люба мне и говорит:- мы "забудем" заказать гостиницу Илье в конце месяца, когда о приедет, он остановится у тебя,а там уж сама действуй. Голова у Ильи - дом советов, из себя тоже недурен, вполне годится.
Что задумали то и сделали, я забеременела. На меня многие смотрели косо, все гадали, кто отец ребенка, но никто ничего не узнал, Люба - та кремень,не выдаст никогда.
Рожала я тяжело, делали кесарево, но мальчик родился здоровый, крикливый, весом 3,3 килограмма. Илья еще наезжал к нам, но я держалась с ним сухо, хоть сына в честь него назвала Ильей.
Наша жизнь с мамой изменилась, и была в то время полна тревог, забот и радостей. Быстро время шло, как в той песне: "Утро, вечер, утро, вечер, ваше время истекло". Вот уже Илье 18 лет,парень славный, рост 1,86 м., лицо в меня, а нос отцовский, орлиный. С его учебой у нас с мамой никаких забот не было, учился хорошо, много читал, всегда веселый, не тряпичник,что дали то и надевал. После школы Илья поступил в университет на исторический факультет, все было так хорошо, как не бывает.
Вот и случилось, Всех парней из университета забрали в армию, закрыли в университете военную кафедру.
Проводили мы своего родного, свет наших очей. Пришли с мамой домой, упали, как подкошенные и в слезы.О дедовщине мы были наслышаны.
Прошло время и мы получили первое письмо от Ильи из Коми АССР, маленького городишки, туда он попал. Я маме сразу сказала:- поеду туда, там поживу рядом буду. Мама согласилась со мной и ответила:- конечно поезжай, мне тоже будет спокойнее, шитьем заработаешь, если будет нужно я пришлю тнбе денег. Поехала я. Городишко оказался против наших южных городов просто жалким. Дома старые деревянные, прочернелись, грязь невылазная, беднота. Только и обустроена одна улица, где власти находятся. Да я на это внимания не обращала, сняла себе угол у старушки в деревенской избе и зажила, шила по тихоньку, мама денег высылала, я не нуждалась. Поначалу все вроде ничего было, Илюша часто в уволнительную приходил.Потом смотрю Илюшка мой смурной какой-то, спрашиваю - не говорит. Разузнала я стороной и в ужас пришла, какие издевательства Илье приходилось выносить, не только ему и другим новобранцам. Их старшина, по фамилии Кравчук, и по физиономии может съездить или прикажет: - лечь, встать и так пока человек из сил выбьется и упадет, а уж без мата слова не произнесет. Жаловаться было некому, начальство сплошь пьяницы и воры. Ребят в солдатской столовой кормили хуже некуда.
Видно узнали,что я приехала, а ведь это запрещено, Илюшу редко я начала видеть, сердце мое изболелось, ночами не спала.
А Кравчук все больше расходился. Вдруг мне Илья говорит: - мама, я убью его, это он про Кравчука. Я взмолилась, - ради Бога потерпи, сынок, я что=нибудь придумаю, ведь ты погубишь себя.
А сама уже все про Кравчука узнала, бобыль он, живет в соседней деревне, садист, собаку свою до смерти забил, боятся его жители деревни. Думала, а если мне его убить? Вот какие мысли, в каком отчаяньи я была и в страхе за Илью. Осенью это было, грязь, холодно, а я все вокруг воинской части ходила,места себе не находила.
Смотрю, солдаты нужник чистят, эта процедура ежедневная, Илья среди них тут же Кравчук стоит, матерно ругается, а Илью жидом кличет. Вдруг Кравчук толкнул Илдью со всей силы, Илья упал проямо в нечистоты руками. Я себя не помню, закричала неистовым голосом, Илья вскочил и уже руки поднял на Кравчука, хотел броситься на него. А я еще громче: - Илюшечка, родной не тронь его! Илья отошел, тут и Кравчук скрылся, испугался видно, на мой крик люди стали собираться.
Долго я думала после этого, план разроботала. Нож в базарный день стащила с мясного прилавка, если покупать смогут заметить. Острый такой нож и узкий. Целую неделю руку набивала, нож этот в дерево вонзала. Забыла я сказать, что Кравчук в свою деревню каждый день через лес ходил домой. Я в кустах сидела, выслеживала его. Идет, как горилла, руки длинные, ладони огромные, а сам совсем не высокий. Бог шельму метит, думалм я.
После того, что я увидела во время чистки нужника, я решилась. Сижу с ножом в кустах, жду время медленно тянется, вдруг смотрю - идет. Я хладнокровно так, сама удивляюсь, как он поровнялся со мной,пропустила на шаг вперед и вонзила нож в спину его, как по деревьям упражнялась. Он негромко вскрикнул, прошол несколько шагов и упал.
А я бросилась бежать через лес, на соседнюю тропинку, что из села Никитовки ведет, там под кустом корзинка с яйцами у меня была, заранее припасла. Жители нашего городка в Никитовке всегда яйца покупали. Никого вокруг не было, темно совсем, я эти яйца взяла и домой поплелась. Уже возле дома нескольких человек повстречала, поздаровалась, вот говорю: - в Никитовку ходила за яйцами.
Пришла к своей старушке ни жива, ни мертва. Спать легла, но заснуть не могла, две таблетки снотворного приняла и как провалилась. Проснулась поздно, руки иноги дрожат, не могла встать. Старушка из магазина пришла и говорит: - этого, как его, да кривоногого, в лесу убили. Я спросила: - кого? Старушка фамилию не вспомнила.
Дело замяли, на бандитов списали. Милиция из области приезхала, ни с чем уехала. На меня ни тени подозрения не упало. Кравчука заменил другой человек, полной противоположности, толковый вежливый, деловой, служба в армии стала нормальной, руководство тоже заменили. Прожила в этом городке больше двух лет. И вот уже поезд подошел к перрону и мама всречает нас с букетом фиолетовой сирени в руках.
Я плачу в три ручья, как мама моя постарела. Опять полетело время, Илюша закончил университет, женился, трое внуков у меня. Мамы моей незабвенной больше нет. Теперь и мой конец близок, о моем "подвиге" никто не узнал. А я вспоминаю, как загубила живую душу, большой грех.