Правое полушарие заработало в четыре пятнадцать (это запомнилось чётко), левое - на четыре минуты позже. Первым желанием было кого-нибудь гапнуть, рука потянулась к поясу и... замерла ничего не обнаружив. Споткнулась о пустоту, стукнулась о воздух - кобуры на поясе не было. "Гадство, - подумал я. - Всякий раз случаются фокусы. И толмач куда-то слинял. Сдрейфил, как пить дать сдрейфил". Обозначая своё отношение к дезертиру, вслух произнёс: - Вот ведь му... нехороший человек!
Под ногами вертелась собака с радиоприёмником на шее. Кургузый зад напрашивался и прямо-таки провоцировал. Я "приварил" разок.
- Даю пробу! Даю пробу! - заорал приёмник, когда вращательное движение собаки перешло в поступательное. - Варнинг! Отставить агрессию! Это же я! Я! Раз-два-три-и-и! Как слышно? Как слышно?
От сердца сразу отлегло и на душе полегчало: - Это ты, толмач? Слава богу! Не узнал сразу. Чего так обрядился?
- Ничего удивительного, - возразил пёс посредством транзисторного приёмника. - На этой планете собака распространённая форма жизни. Это первое. Во-вторых, мне очень удобно. - Толмач отошел в сторонку и сделал по малой нужде. Потом выкусал из шерсти блоху и облизнулся. - Сможешь так? - на его физиономии повисло глумливое выражение. - А ещё я могу вылизать себе... Показать?
- Не надо! - поспешил возразить я. Зная характер толмача, эта демонстрация не могла закончиться хорошим. - Скажи лучше, где мы?
Он высунул язык и долго пыхтел, скалясь и порыкивая. В транзисторе мелькали обрывки радиоспектаклей, кто-то задорно матерился.
- Хрен его знает, - молвил толмач, - поисковик толкует про тайну третьей планеты. Но что это и откуда ведётся отсчёт - неясно.
- Вот и замечательно! Кой чёрт ты мне нужен, если не можешь определить координаты?
Навстречу шла девушка потрясающей наружности. Толмач почувствовал мои вибрации и усмехнулся: - Ты себя в зеркало-то видел, пугало?
"Матерь божья! Кто я теперь? Неужели опять..." - пронеслось в голове, я заметался в поисках зеркала. Выручило стекло витрины. В контурном отражении на меня смотрел молодой человек чуть потрёпанной внешности. "А что? - подумал я. - Блеск в глазах есть. Высокий лоб есть... Шевелюра, волевой подбородок, рост выше среднего... да я красавец! Что костюмчик немного пыльный, так это даже хорошо. За одного пыльного двух непыльных дают".
- Куда теперь, босс? - Жара стояла несусветная, и толмач выкатил полуметровый розовый язык.
Я огляделся. Мимо нас мелькали лица, люди спешили по своим делам, дамы делали глазки. Гудели автомобили, в воздухе пахло весной и электричеством.
- Сдаётся мне, дружище, - я положил ладонь псу на холку, - мы лишние на этом празднике жизни.
- Точно, - подтвердил толмач. - Как лишай у пионерки.
- Так давай поскорее вольёмся! - я схватил его за брылы и расцеловал. - Станем своими. Перезнакомимся с каждым жителем этого Изумрудного города. К слову, как он называется? Хотя бы это ты знаешь?
Он вздохнул и закатил глаза: - Наплюй на конкретику, Робин Гуд. Какая разница? Ну, Раскатовск. Полегчало?
"Робин, - подумал я, - звучит чудесно, только имечко не подходит славному жителю этого города. Здесь нужно что-то более... раскатистое. Трепанг Семёнович? Нет, не годится. Это имя для боцмана. Ахтунг Никанорович? Нет, это фамилия для неплательщика алиментов. Злостного. Что если зычно обозваться Свистун Разбойников?.."
Размышления прервал шар в полосатом костюме. Он подкатился сбоку, приветственно тронул козырёк кепи:
- Товарищ Юхман, вы сегодня будете обедать?
На всякий случай я обернулся, проверить, не притаился ли товарищ Юхман за моею спиной. Нет, никого не было.
- Обедайте без меня, - отказался я деликатно. Полосатый равнодушно пожал плечами, мол, как угодно, мне всё одно. Я продолжил: - И передайте в профкоме, - мне вдруг страстно захотелось быть значимым и важным, - вечером мы будем обсуждать... обсуждать на общем собрании... - мысль упорхнула не попрощавшись. Я стоял и глупо разевал рот.
- ...международное положение стран Азиатско-Тихоокеанского региона, - закончил голос из радиоприёмника.
Полосатый хмыкнул и растворился в толпе, очевидно удовлетворённый. Я почесал затылок.
- Спасибо, конечно. Выручил, - сказал я толмачу. - Только теперь мне объясни, что такое ази-адский регион?
- Не "ази", - поправил толмач, - а "квази". Ты ослышался. Квази значит ненастоящий.
- Если этот квази-адский регион ненастоящий, то где настоящий?
Толмач тявкнул и угрожающе поднял заднюю лапу.
- Хватит умничать, - сказал он. - Пошли лучше пивка полакаем. Жарища, как в really адском регионе.
Пока мы шли, я силился вспомнить хоть что-нибудь из своей прошлой жизни. В голове мелькали обрывки слов, чужие весёлые лица, кто-то громко смеялся. Идентифицировать удалось только одну фразу: "Всё было, всё было, и любовь была". Её пела толстая дама в платье канареечного цвета. При этом она так яростно дышала в лицо винными парами, что можно было захмелеть от одного этого запаха.
- И солнце всходило! - я хлопнул себя по коленке. - И радуга цвела! - Толмач не понял. Я пояснил: - Пиво бы сейчас чудно легло на наши душевные струны, сменило бы тональность ре минор, на соль мажор, но где деньги, Зин? - Пёс опешил, и я поспешил его успокоить: - Зин это твоё теперешнее имя, нравится? Лорд Зин или сокращённо Лорзин. Степан Лорзин. Устраивает это вас?
Толмач кивнул и поплёлся рядом. Всем своим видом лорд Зин выражал смирение и обречённость.
Между тем, пива предательски хотелось. Предательски, в том смысле, что организм, игнорируя голос разума, искал глазами заветную бочку о двух колесах, а нос ловил среди бензиновых выхлопов тонкую нотку ячменного напитка.
У перекрёстка играли в скорлупку. Народ клубился и гудел. Дым азарта красивыми пластами витал над головами страждущих. Проигравшийся в пух и прах парень был исторгнут из чрева толпы и ошарашено оглядывался. Не довольный итогом, он сжал кулаки и сунулся обратно, но был моментально поражен ударом в глаз и отпал от обидчиков, как спелая груша от ветки.
- Мон шер ами! - воскликнул я, любуясь на это представление алчности и порока. - Деньги сами идут к нам в руки. Придуманная в шестидесятом веке до нашей эры, эта игра, лишь незначительно трансформируясь, шагает по вселенной. Шагает и непременно находит себе поклонников!
Подбитый парень отнял от лица руку, его глаз украшал фингал дивного сливового оттенка.
- Хочешь такой же? - строго спросил толмач. - Давай-давай, валяй. В случае чего, я буду отрицать всякое с тобой знакомство.
- Глупыш! Это правило рыбной ловли: прежде чем обобрать тебя до нитки, тебе дают выиграть. Проглотить наживку. Я собираюсь выиграть этот маленький бонус и соскочить с крючка. Как тебе план? Гениален?
Толмач саркастически сплюнул. Даже собачий вид не избавил его от плебейских привычек. Я сунул в бумажник свёрнутую газету - теперь он выглядел внушительно, - поднял его над головой, и стал пробираться сквозь толпу.
- Смотрим внимательно, выигрываем обязательно! - гарантировал катала, когда я поставил. Он переметнул шарик из скорлупы в скорлупку и спросил: - В каком?
"Последний рубль на кону!" - мелькнула мысль. Я закрыл глаза и ткнул пальцем наугад.
- Да ты счастливчик, парень!
Насладиться успехом я не успел. В воздухе произошло какое-то движение, какое бывает в поле перед ударом молнии, толпа мгновенно поредела. "Кто-то произнёс заклинание?" - хотел я спросить у толмача, но его рядом не оказалось. Меня окружила стая ангелов в белых кителях и с блестящими кокардами на фуражках. Лица были подозрительно приветливы.
У меня что-то спросили, я что-то ответил. И так случилось, что из всех играющих задержали именно меня и глухую старушку. Старушенция обрадовалась приключению, я - загрустил. "Что же такого я им ответил? - удивился, разглядывая блестящие наручники. - И что они спросили?"
Отделение милиции дислоцировалось неподалёку. Я шел, гордо подняв голову, раскланивался с прохожими и всем своим видом давал понять, что белые ангелы - моя свита.
- Фамилия-имя-отчество? - этот вопрос был задан едва моё седалище коснулось тюремной лавки.
При кажущейся простоте, этот вопрос был для меня совсем не прост. Я оглянулся, посмотрел на солнце, перетянутое стальными прутьями. "Где же ты мой гаппер? - с тоской и меланхолией подумал я. - Гапнул бы сейчас одного-другого, для профилактики и поддержания боевого духа".
- Не могу утверждать наверняка, - осторожно начал я, - но в некоторых кругах вашей планеты меня называют Юхман. - Я смотрел на белокрылого ангела, пытаясь понять какое впечатление произвели мои слова.
Милиционер нахмурился, однако вместо злобы или ярости на его лице проступила жалость. Мне даже сделалось обидно, что я потомственный куэрториканец так низко оценён этим стражем порядка. Милиционер подтянул к себе коробочку, снял трубку, потом он вставил палец в круглый диск и несколько раз крутанул. В ответ трубка ласково объявила: "Слушаю!" "Коммуникатор, - не удивился я. - Класс аппарата невысокий".
Через несколько минут выяснилось, что я действительно Юхман Александр Осипович. Оказалось, что я женат, и у меня двое детей. "Ого! - подумал я радостно. - Вот это лихо! Ещё минуту назад я был свободным человеком, но кому-то наверху это не понравилось!" - Я молитвенно сложил руки и поглядел в потолок. Потолок нуждался в побелке.
- Тут уж ничего не попишешь, - успокаивал милиционер. - Крепитесь. Ваша жена Елена Сергеевна Юхман. В девичестве Боур. Вы её муж.
- Чей я муж?
- Чей-чей, - разозлился милиционер. - Слушайте внимательно факты своей биографии. Некогда мне дважды повторять. Вы Ленин муж.
- Ленин, - повторил я и процитировал прилетевшую из космоса фразу: - Тот вздохнул, пожал плечами. Лысый, ростом невелик. Ленин, просто отвечает. Ленин? Тут и сел старик.
- Чего? - в свою очередь не понял милиционер.
Ответить я не успел: в комнату ворвалась женщина, и я без представления понял, то это моя жена. Будучи от природы женщиной маленькой, можно сказать хрупкой она мгновенно заполнила собою всё пространство: она сидела, стояла, говорила, писала, и даже о чём-то молчала одномоментно.
- Ваше? - строго спросил милиционер.
- Моё! - выдохнула Елена Сергеевна.
- Забирайте! - велел милиционер.
- Какое горе, - запричитала моя половинка. - Какое несчастье! Сюся, ты меня совсем не помнишь? Нет?
Из разрозненных фраз и остатков мыслей я сделал вывод, что потерял память. У меня были дом, семья, работа, планы на двухнедельный отпуск и желание купить жене шубу. Было всё, а потом р-раз! как отрезало - чистый лист. Нет, всё вышеперечисленное оставалось у меня и теперь - только я этого не помнил.
"Как мило! - я смотрел на жену влюблёнными глазами. - В один миг получить полный комплект землянина. Теперь можно оттянуться на славу". Несколько расстраивало отсутствие толмача - я не привык путешествовать без напарника. "С другой стороны, чего мне бояться?" - я взял Елену Сергеевну под ручку и мы выплыли из отделения.
- Иш ты! - за нами последовал бестактный шепот милиционера. - Сюся Осипович! Немудрено обалдеть от такой жены!
Милиционер поправил усы и принялся оформлять глухую старушку.
Не скрою - первые месяцы земной жизни дались мне с трудом. Земляне полны предрассудков и условностей. Мне полагалось являться на службу строго к девяти утра, обедать по расписанию - невзирая на то голоден я или нет, - в шесть тридцать я должен был целовать жену в щёчку (за что получал тарелку борща и котлету), а без двадцати одиннадцать меня ждала расправленная постель. Попытки запеть в три ночи или явиться на службу после обеда настойчиво пресекались.
Коллеги ласково объясняли мне, что я должен делать, соседи описывали мои прежние привычки и угощали печенюшками, дети просили поиграть и сводить в парк. Последнее я выполнял с наслаждением. Я был счастлив. Честно. Только Елена Сергеевна расстраивалась и часто плакала ночами. Она записала меня на приём к доктору.
Пришлось идти.
Доктор спрашивал, я отвечал. Отвечал чистосердечно, ничего не утаивая. На втором или третьем сеансе, я начал сам осторожно задавать вопросы. Мы куэрториканцы прекрасно разбираемся в психологии и это меня здорово выручило. На пятом сеансе я выяснил, что у доктора проблемы покруче моих, и мы поменялись местами. Он лёг на кушетку, а я сел в кресло.
На какой-то из следующих встреч, в кабинет без стука вошла Елена Сергеевна, и курс лечения моего доктора был прерван. А жаль - я рассчитывал на его полное выздоровление.
Однажды я отдыхал на лавочке в парке, сирени уже отцвели, но по закоулкам аллей ещё скрывался их восхитительно-тревожный аромат. Ко мне подошел человек в мятой шляпе и брюках нуждающихся в чистке. Из черт лица я запомнил только его глаза - большие и до краёв наполненные грустью.
- Мне не хватает пространства и времени! - молвил он, опуская приветствия. - Четырёхмерность бытия угнетает меня! Я почти физически раздавлен!
Незнакомец сел рядом, его плечи устало опустились. Мне хотелось спросить, почему именно мне он адресовал свою тираду, но я не стал этого делать. "Родственные души притягиваются, - подумал я. - Очевидно, бедняга знает, что я в состоянии ему помочь".
- Сколько вам не хватает пространственных измерений? - спросил я.
- Я реалист, - ответил незнакомец, - и не стану просить избыточного. Моему забегу в ширину не хватает ещё одного измерения.
- Встретимся... - я задумался. - Послезавтра. На этом же самом месте. Я посмотрю, что можно для вас сделать.
Он согласно тряхнул головой, и пыль времён посыпалась с полей его шляпы.
- В таком случае, поощрите моё терпение трёхрублёвой ассигнацией, - он протянул руку. - Она скрасит душевное томление.
Естественно я выдал запрашиваемую сумму, и даже прибавил двадцать копеек сверху.
Однако нам не суждено было встретиться вновь. И четвёртое пространственное измерение я не отдал незнакомцу - оно до сих пор валяется в комоде. Дело в том, что тем же вечером я встретил... словом...
Около шести двадцати вечера я возвращался со службы. На перекрёстке, том самом, где я впервые обнаружил себя на Земле, стояла кибитка с мороженным. У левого колёсика сидел толмач. Сидел и своим внешним видом укорял меня. "За что он на меня взъелся? - мысленно возмутился я. - Как будто это я его бросил!"
Лапою пёс показал на приёмник, потом описал в воздухе круг и задёргал всеми четырьмя лапами сразу. "Пляска святого Витта?" - спросил я. Он отрицательно помотал головой. "В приёмнике сели батарейки", - пёс согласно кивнул.
Когда я сменил батарейки, он выпалил без остановки все фразы, которые собирался произнести:
- Фуф! Здравствуй, товарищ Юхман! Наконец-то я тебя нашел! Я почти потерял надежду. Где ты шлялся мерзавец? Я отыскал телепорт. Пора возвращаться. Канал будет открыт сегодня до полуночи.
- Канал в тележке с мороженным? - Я откинул крышку, заглянул в морозное чрево. В глубине, сквозь белый туман виднелась галактика, мерцали огни. - Как ты умудрился его отыскать?
- И не спрашивай! - тряхнул головой толмач. - Столько всего перенюхал пока взял след! - Он протяжно и трагически вздохнул. "Позёр!" - подумал я. Он продолжил: - Залазь скорее. Не ровен час, переход раньше закроется.
- Хм... неожиданно! Я только прижился, - пробурчал я и стал что-то говорить про семью, про Елену Сергеевну и её шубу, и воскресный поход к тёще...
Толмач махнул на меня лапой, скинул с шеи транзистор и одним ловким движением запрыгнул в люк. Через мгновение он уже затерялся среди звёзд.
- Ох, горе мне многогрешному, - я подкатил тележку к зданию, залез на кант. Протиснуться сквозь люк для мороженного оказалось совсем не просто. - Грехи мои тяжкие!
Ноги вошли внутрь и кроме холода ничего не почувствовали, никакой опоры. Я погрузился до пояса. На другой стороне улицы стоял мальчишка и лизал леденец. Я помахал ему рукой. "Хорошо отдохнул, - подумал я. - Для отпуска это дивная планета, но так чтобы жить здесь вечно... увольте".
Крышка захлопнулась над головой, но я успел прихватить пару брикетов пломбира. В качестве трофея.