К моменту, когда мы познакомились, отель "Гранд Вельке" (с ударением на последнюю "е") уже отдал истории свою яркую молодость и перешел в стадию жизни более спокойную и умеренную. Бурные приёмы, блестящие политики, роскошные дамы, скандалы и фейерверки - всё это осталось позади и постепенно забывалось. Потихоньку облуплялся фасад, блекли краски, и незаметно темнела позолота на столовых сервизах. Тем не менее, отель ещё не растратил навыка ублажать своих гостей, да и дым былого величия, заведомо обманчивый, манил впечатлительных индивидуумов вроде меня и моего компаньона.
Мы прибыли утром, часов около семи - время слишком раннее для визитов преуспевающих джентльменов - а именно такой образ нам предстояло составить. На развилке дорог, где начинались владения отеля, Грег хлопнул извозчика по плечу и протянул купюру, зажав её двумя пальцами. Мне предложил:
- Прогуляемся? Растратим время попусту? - не дожидаясь ответа, он соскочил на землю.
- Изящная, мой друг, у вас манера: сперва расплатиться, а после предложить прогулку!
Он только вздохнул, подхватил свой дорожный саквояж и зашагал в сторону "Вельке". Я, взяв свой портфель, направился следом.
Если посмотреть сверху, с небес, парк отеля образовывали две аллеи. Петляя и изгибаясь, они вырисовывали две правильные восьмерки, поставленные одна на другую - в линию. В одном перекрестии размещалась ротонда, во втором беседка. Центральное пересечение украшала клумба, фонтан и каменные скамьи. Подразумевалось, что это любимое место отдыха постояльцев отеля. Вероятно, в прежние годы так и было... Однако не геометрия парка поразила моё воображение.
Часы показывали, как я уже сказал, около семи, солнце едва поднялось над деревьями и от земли потягивало прохладой. Старые тяжелые липы составляли аллею по которой мы шли. Пространство между деревьями заполняли кусты сирени: подстриженные сбоку и сверху они, плотной изгородью, отстраняли нас от внешнего мира. Свистели синицы, молодой соловей, быстро уставая и замолкая временами, вёл свою трель и... я прислушался... звук ручья неподалёку. Конечно, это был ручей, мы не могли его видеть, но я ручаюсь - рядом журчал поток. Несколько мгновений я представлял в мозгу, что там, за этой стеной сиреней лежит дикий необузданный лес. Непроходимая чаща. А мы бредём по тропинке белого гравия, проложенной древними людьми, прислушиваемся и замираем от страха.
Вероятно фантазии отразились на моём лице, Грег кашлянул в кулак и заговорил, как будто прервалась долгая беседа:
- Минеральные воды вас, конечно, не заинтересуют, старина, кроме них в отеле есть дивные турецкие бани. Они, я уверен, захватят всё ваше внимание.
- Не замечал за собой тяги к маленьким душным комнаткам, - возразил я. - И потом, с чего вы взяли, что минеральные воды мне не по душе?
- Дедукция, Людвиг и ничего более. У вас здоровая печень, почки без посторонних предметов, - он оглядел меня с ног до головы, как доктор осматривает пациента. - Сердце и лёгкие выполняют действия предписанные штатным расписанием. Зачем этот здоровый организм смущать серой, кальцием или натрием?
- Почему вы отрицаете...
Обсуждая пользу и вред минеральных вод, мы подошли к парадному крыльцу. Здесь случилась маленькая заминка. Какая-то благородная дама покидала отель: через вращающиеся двери, чередой, как караван верблюдов, носильщики выносили её вещи. Ежесекундно что-то застревало, прищемлялось, хрустело или отрывалось. Женщина нервничала и волновалась. Казалось конца и краю не будет этому исходу из Египта.
Грег дёрнул меня за рукав и шепнул, кивая в сторону дамы.
- Вам не кажется её макияж избыточным?
Щёки женщины покрывал внушительный слой белил, однако я не нашел его предосудительным:
- Припудрилась маленечко. Чего тут такого?
- В мою бытность санитаром в сумасшедшем доме...
- Как? - перебил я, - вы и там служили?
- Доводилось, - нахмурился Грег недовольный, что его прервали. - Изучал человеческую психологию вблизи. Так вот, один умалишенный вообразил себя самоваром. Представляете? И всякий раз, когда умудрялся добыть зубного порошку, стервец чистил всего себя с ног до головы. Добивался блеска.
- И?
- И выглядел примерно так же.
Я посмотрел на даму: на самовар она категорически не тянула. Разве что на кувшин. Тем временем, караван закончился. Последним пулей выскочил коридорный со шляпной коробкой в руках. Двери чуть слышно икнули и остановились. Грег посмотрел на меня с волнением:
- Что? Войдём? Ещё не поздно вернуться.
- Не в наших правилах отступать!
Общение с администрацией Грег взял на себя, он оформил нас в журнале прибывающих, как коммерсантов на отдыхе, заплатил за неделю проживания и взял у портье ключи. Ключи от номера 45. "Четвёртый этаж, - подумал я. - Верхний. Этаж королей и серых кардиналов".
Номер 45 оказался маленькой комнатушкой где-то на задворках четвёртого этажа. В углу, между лестницей и грузовым лифтом.
- Гриша, это не серьёзно! - возмутился я, осмотрев апартаменты. - Из всех комнат отеля, эта самая никудышная.
Неожиданно Грег нахмурился, закрутил головой, как будто его душат, а он пытается вырваться, и обеими руками показал вниз.
- Не понял значения вашей пантомимы, старина. Говорите простыми русскими словами.
Компаньон молча схватил меня за руку и потащил в уборную. Он плотно прикрыл дверь и зашептал, горячась и вращая глазами:
- Не кричи!
- Я не кричал, - возразил я.
- И не говори в полный голос! Только шёпотом! Шёпотом, понятно? - Грег отпустил мою руку. - Здесь очень тонкие стены!
Комната номер сорок пять родилась случайно, по недосмотру строителей. Или по ошибке проектировщика, или, что кажется мне наиболее вероятным, из-за потёртостей на рулетке мастера, что размечал расположение стен. Её не должно было быть - весь этаж полагался четырём комнатам "люкс", - однако она была, и нам предстояло в ней жить.
На цыпочках мы вышли из уборной, прислушались. Абсолютная тишина. Грег пошевелил указательным и средним пальцем, потом поднёс ко рту воображаемую ложку. "Ага, - понял я, - идём обедать. Очень хорошо".
- Перед этой операцией, - сказал я за пределами номера, - нам следовало выучить язык глухонемых.
- Ещё выучим.
Я попытался рассмотреть улыбку на устах моего друга - она отсутствовала.
Зал ресторана скучал и томился от малого количества посетителей. Хрустальные люстры печально покачивались и звенели жалобно подвесками. Мы расположились неподалёку от выхода - Грег выбрал это место, порыскав по залу глазами. Когда официант принял заказ и удалился, мой друг сказал:
- Вы их видите, Людвиг?
Я осмотрелся. Пара за столиком у окна привлекла моё внимание, оба молоды... впрочем, приглядевшись внимательнее, я нашел, что молода только девушка. Красиво уложенные чёрные волосы приятно подчёркивали белизну кожи, тонкие черты лица выдавали южное происхождение... при этом, порывистые, чуть нервические движения. Да, однозначно, южанка. Я бы назвал её красивой.
- Блистательная девушка, - подтвердил мои мысли Грег. - Это мадам Сузи. Что скажете за её спутника?
Нестарый ещё господин... но и не молодой. Наполовину седой и уже растративший часть шевелюры, он показался мне... уставшим. Не сегодня, не в данный момент, а вообще. Уставшим от жизненной ноши.
- Никандр Сергеевич Ермолаев. Промышленник, владелец состояния и, - Грег сделал паузу, фокусируя моё внимание, - будущая жертва.
- Не понимаю.
Хотелось думать, что красивая девушка Сузи приходится племянницей стареющему господину Ермолаеву, и по чистой случайности они оказались в отеле вдвоём, без многочисленных родственников и друзей - милая причуда судьбы. Но нет, слишком хороша была Сузи для племянницы, слишком нежно Ника Ермолаев держал её маленькую лапку, и слишком долго смотрел в её глаза.
- Молоденьких девушек часто тянет к пожилым мужчинам, - я пожал плечами. - Возьмите, хотя бы, традицию русских (и не только) профессоров жениться на своих студентках...
- Ах, оставьте, - Грег взмахнул рукой, - неужели вы её не узнаёте?
Я всмотрелся. Нет ничего. Что-то мимолётно-знакомое мелькнуло в повороте головы в движениях... ан нет - исчезло. Показалось.
- Немудрено, - буркнул мой приятель. - Она сильно изменилась.
- С чего вы взяли, что Ермолаеву угрожает опасность?
Официант подал холодные закуски и аперитив. Грег выпил стопку водки и раскраснелся, я тоже почувствовал, как приятное тепло растеклось внутри. Несколько последних дней мы провели впроголодь, и алкоголь легко овладевал организмом.
- В чём-то вы правы, мой друг, - Грег откинулся на спинку стула, налил себе ещё стопку. - История стара, как мир: стареющий богач и молодая воровка. Разве это не банально? Едва ли вы отыщите аферу древнее. Сама природа, наделяя молодую фемину такой...
- Чертовской, - помог я.
- Наделяя фемину такой чертовской привлекательностью, подталкивает её к преступлению.
- Ну, пожить недельку-другую за счёт содержателя - не такое большое преступление. Скорее маленький грешок.
- Нет, Людвиг, здесь не ограничатся грешком. Ермолаева убьют.
- Что?
Рука моя дрогнула, водка расплескалась и прохладной струйкой потекла по руке, за манжету.
- Никандр Сергеевич крепко сел на прелестный любовный крючок. Его поводят за нос ещё некоторое время, заставят захотеть отдать крупные деньги, а потом убьют.
- О какой сумме речь?
- Думаю тысяч пятнадцать-двадцать.
- Ого!
Ермолаев и его спутница собрались уходить. Он щедро бросил на чай, она прильнула к нему. "А что? - подумал я. - Очень может быть. На тот свет отправляли и за меньшие деньги".
- Что мы можем сделать? - спросил я.
Грег поставил на стол не выпитую рюмку.
- План имеет несколько пунктов. Пункт первый: сбор улик. Улики должны однозначно указывать на злоумышленников и раскрывать их намерения. Пункт второй: убийство необходимо предотвратить. Пункт третий: обмен улик на денежные знаки. Ермолаев нам десять тысяч рублей, мы ему - доказательства.
- Выгодный обмен.
Когда мы покидали ресторан, мне вдруг подумалось:
- А не мало? Десять тысяч?
- Не мелочитесь, дружище. Дарите жизни щедрою рукой.
- Постараюсь, - пообещал я. - Я делаю это впервые.
- Я тоже.
- Так мы теперь сыщики?
- Некоторым образом.
Теперь я понял значение комнаты за номером сорок пять для нашего дела. Этот бастард от архитектуры размером два на четыре метра стал нашим плацдармом в тылу врага. В первый же вечер Грег оставил меня слушать: "Молчать и слушать! - наставлял он. - Слушать и молчать! Не при каких обстоятельствах мадам Сузи не должна заподозрить нашего присутствия за стеной! Иначе она немедленно покинет отель!" Сам Григорий Плиткин отправился за дополнительной информацией. Так он сказал.
Я слушал и записывал с тетрадь всё, что мог разобрать. Номер 44 "люкс" имел пять комнат и столовую. Когда говорили в столовой, я мог различить только верхние ноты речи, не связанные в слова. Дальняя от нас комната - очевидно, одна из спален, - также оставалась "чёрной зоной". Три центральные комнаты прослушивались с переменным успехом, но - и это большая удача! - вторая спальня примыкала непосредственно к нашей комнате! Всё что происходило в этой спальне, а пользовались ею наиболее интенсивно, происходило буквально на моих глазах! Я зачастую краснел и тушевался в момент самых откровенных эпизодов! К счастью, не о них моё повествование, и я могу опустить их без ущерба для детектива.
Грег вернулся утром, выглядел уставшим. Шепотом сообщив, что нащупал "кое-что" и, что "это ниточка в нужном направлении", мой компаньон потребовал отчёта о вчерашнем вечере. В один миг я собрался, и мы направились к дальней ротонде.
Я узнал много нового и чувствовал, что должен рассказать моему другу эти важные подробности. "Пусть он разочаруется, - думал я, - пусть расстроится - это неважно. Такие девушки - большая редкость, их нужно беречь". И я рассказал, что Никандр Сергеевич, действительно, влюблён, и что он очень счастлив. Они оба счастливы. Против ожиданий Грега, не Сузи, а Ермолаев был инициатором отношений, а Сузи... Сузи влюбилась и потеряла голову. Мне было странно, как молодая и роскошная девушка могла отдать своё сердце стареющему мужчине, потом, поразмыслив, я понял, что не возраст и не седина определяют мужскую привлекательность. "В глазах должна быть сила", - решил я.
Заполночь любовники ворвались в спальню, как бешенные, долго целовались.
- Знаешь, Сузи, - вдруг сказал Ермолаев, - сегодня я почувствовал себя счастливым.
- Да? - удивилась девушка. - А раньше?
- Раньше тоже, но сегодня это чувство наполнило меня до краёв. Вытеснило тревоги, заслонило страх перед будущим.
Она легла к нему на грудь, приложила ухо к сердцу, долго слушала биение.
- Чего ты хочешь? - спросил он.
- Чтобы ты был счастлив, - просто ответила она. - Я люблю тебя и хочу только этого.
- Не лги мне! - рассмеялся Ермолаев. - Ты женщина. Всем вам хочется мехов, украшений, шелковых платьев... кружев. Не знаю ещё чего.
Она положила пальчик на его губы и тихонько задремала. А он лежал и плакал от счастья - слёзы беззвучно катились по щекам, капали на простыню.
Я не ожидал встретить такой чистой и бескорыстной любви и сказал об этом Грегу. Недоверчивый, он только покачал головой:
- Завидую тебе, Лю, ты не растратил веру в людей. - Грег постучал папиросой по портсигару, закурил.- Если бы она потребовала денег, потребовала шубу и кольцо с брильянтом... что бы она получила, как ты думаешь?
- Скорее всего, - я почувствовал себя неловко, как школьник перед комиссией. - Получила бы отказ.
- И была немедленно отставлена, - прибавил Грег. - Сузи чистосердечно отказывается от мелочей, потому что надеется сорвать банк. Понимаешь?
- Нет.
- Что непонятно?
- Непонятно, где выход на деньги? Замужество?
Грег задумался. Молчал и курил, когда папироса закончилась, швырнул окурок за сиреневую изгородь.
- Нет, это не её масштаб. К тому же, Сузи вольная птичка. Скорее всего, это будет дорогое украшение. Очень дорогое. Колье или диадема - зависит от вкуса Ники Ермолаева.
- А потом его кокнут?
- Что ты! Нет! Произойдёт несчастный случай.
- Карниз на голову?
- Фу! Это низкий сорт! Лифт сорвётся, или ударит электрическим током в ванной комнате, или... - Грег фантазировал, раскинув руки вдоль спинки скамьи и всматриваясь в небо, - вот этот способ мне нравится: подавиться отбивной в ресторане. Драматично и много свидетелей. Молодая любовница эффектно покидает сцену со всеми безделушками. Семья покойного спешно заминает скандал.
- Делёж наследства, перевоз покойника на родину, - продолжил я. - Забот им хватит и без скандалов.
Возвращаясь в отель, мы встретили Сузи и Ермолаева. Девушка пряталась от солнца под зонтиком, Никандр Сергеевич на согнутой руке нес ладонь Сузи. Временами мужчина поглаживал пальчики любимой. Грег скривил постную физиономию, я - засмотрелся на фигурку девушки.
- Однако как она сумеет? Он весьма крупный мужчина.
- Конечно она не одна, Людвиг! Не будь младенцем. Вот-вот на сцене появится хмырь-подельник.
- Это фамилия?
- Скорее имя-отчество.
Знакомство с сообщником мадам Сузи состоялось неожиданным образом. Сбоку от парка расположилась площадка для солнечных ванн: посыпанная песком полянка, шезлонги в два ряда, зонтики для особ с чувствительной кожей и кабинка для переодевания. Я дремал на шезлонге, укрыв ноги пледом - отдыхал после тревожной ночи. В номере, а правильнее сказать, на боевом посту я спал плохо. Боялся вскрикнуть или как-то иначе обнаружить себя. А временами мне казалось, что за стеной говорят что-то важное, я напрягал слух, силился разобрать слова и... просыпался.
Я лёг на дальний шезлонг, так что меня не было видно из отеля. Сам я мог наблюдать парадное и половину беседки в первом перекрестии аллей. Сразу после завтрака показалась мадам Сузи. Она была одна. Я хотел пойти за ней следом, да заленился, махнув рукой. И очень хорошо, что я остался на месте: я отчётливо видел, как Сузи остановилась возле каменной чаши, как огляделась и, не обнаружив свидетелей, сунула в чашу бумажку - очевидно записку. Затем она постояла с полминуты и, не найдя ничего подозрительного, заторопилась назад, в отель.
Грегу удалось выследить получателя письма.
Наша сыщицкая работа строилась следующим образом: я отвечал за прослушивание номера "пары Икс" - так обозначил мой компаньон Ермолаева и Сузи. Помимо прослушки, я следил за иксами в ресторане, в парке и на всех прилегающих территориях. Естественно следил так, чтобы не привлекать к себе внимания. Грег взял на себя город и все внешние контакты нашей пары. Большую часть времени он проводил вне отеля, собирая разведданные "в поле" - как он говорил. Утром мы встречались в парке и обменивались полученными сведеньями.
- Знакомьтесь, - Грег повернулся и показал в пустоту так, как будто там стоял человек, - Казимир Румегер собственной персоной. Два раза привлекался за мошенничество, имеет условный срок... плут и картёжник. Кроме того отлично разбирается в амурных делах. Обе его судимости связаны с купидоном. Он подделывал стрелы.
- Как вы узнали подробности биографии? - удивился я.
- Пришлось пойти на дорогостоящий контакт с полицией, - Грег развёл руками, жестом говоря "А что делать?" - Вероятно сумму гонорара придётся пересмотреть, - он вздохнул. - Жизнь Ермолаева дорожает на глазах.
Около десяти часов Румегер вынул из каменной чаши записку, и направился город в свою контору. Вся контора состояла из одной небольшой комнаты с письменным столом, ведром для мусора и умывальником в углу. Обои в комнате не переклеивались двадцать лет, при этом на двери конторы висела роскошная медная табличка с фамилией владельца и новенький блестящий звонок.
Пробыв полчаса, Румегер вышел и запер дверь на ключ. Вид имел довольный и даже насвистывал какую-то мелодию. Второй раз он побывал в конторе в шесть вечера.
- Знаешь, чем он занялся, когда вернулся?
- Понятия не имею.
- Поливал из лейки табличку и звонок. Потом обрызгал их грязью.
- Зачем?
- Вопросы потом, - отрезал Грег. - Сейчас - факты. Пока Казимир отсутствовал, я переговорил с хозяином дома. Значит так: Румегер арендовал контору три дня назад, заплатил вперёд за две недели. Вчера повесил на дверь табличку, а сегодня полил её водой.
- Это означает, что мы прибыли вовремя - это раз, и второе, что дела у мошенников на мази, - подытожил я. - И вот ещё: днём Казимир приходил в отель.
- Неужели?
- Был одет в костюм посыльного, вошел в номер икс. Ермолаев отсутствовал. Говорили в столовой и я мало чего разобрал. - Я открыл блокнот. - Он убеждал её действовать решительнее, она просила Казимира не торопиться.
Грег остановился, хмуро посмотрел на меня. Без слов всё было понятно: опоздай мы хоть на мгновенье - это будет стоить жизни Ермолаеву, а нам гонорара.
- Сузи просила, - продолжил я, - и настаивала на том, чтобы Казимир рассказал о, - я прочёл, - Распоповой, Лукине и Лосинском. Тебе говорят что-нибудь эти фамилии?
- Погоди, а кто кому должен рассказать? Казимир Сузи? Или Сузи Ермолаеву?
- Вряд ли... зачем просить об этом Казимира?
- Ерунда получается.
На аллее показались две старушки в лёгких платьях с кружевными воротничками. Божьи одуванчики улыбнулись мне, я раскланялся в ответ, и даже послал воздушный поцелуй. В глазах Грега разгорелся священный ужас.
- Что не так? - удивился я, провожая старушек взглядом. - Польские графини Роза и Эллен Оленски. Милые барышни.
- Барышни? Уж не флирт ли ты затеял, дружище?
- Просто милые старушки, что тут такого? Мы обсудили погоду, и настроения молодых... разговорились.
- Та-ак, - грозно протянул мой компаньон, - шашни во время выполнения боевого задания! Прямое нарушение устава караульной службы!
- Какой флирт, Грег? Они же ровесницы Наполеона!
- Это отягчающее обстоятельство!
Я хотел возразить, сказать колкость и уже открыл рот... да передумал. И не потому, что мне нечего было ответить, просто мои мысли занимала сейчас парочка Икс. Положение Ники было до невозможного шатким.
- Быть может сейчас рассказать Ермолаеву о Сузи?
- И что мы скажем? Что у неё есть сообщник и этот сообщник поливает медные таблички? Это тянет на идиотизм, но никак не на десять тысяч.
- Мы расскажем, что она девушка с прошлым, а он уголовник. Это легко подтвердить.
- Любовь слепа, мой друг! - Грег взял меня под локоть, и мы пошли назад, к отелю. - Чтобы переубедить мсье Ермолаева нужны веские однозначные улики. У нас таковых нет. Пока нет. Но они будут. Встречаемся завтра утром.
Мы расстались у клумбы. Я отправился в номер, Грегу предстояло выяснить, что же означают загадочные фамилии и кому о них должен рассказать Казимир Румегер.
Следующие три дня Грег не появлялся в условленном месте. Не скажу, что я запаниковал, скорее разволновался, тем паче, что мне удалось узнать новые факты. Примечательный разговор состоялся между Сузи и Ермолаевым в четверг вечером. Днём в ресторане Никандр Сергеевич важно раздувал щёки и казался мне особенно бодрым. Вечером в номере он предложил Сузи брильянтовое кольцо. Я осознано говорю "предложил", потому, как Сузи не приняла подарка. Она настойчиво выпытывала стоимость безделушки, Ермолаев отказывался сообщить. Когда же, поддавшись, Ники признался, что заплатил за кольцо пять тысяч, Сузи огорчилась, что такие деньги потрачены зря.
- Пойми, что этим ты меня обижаешь! - волновалась девушка. - Как будто я с тобой из-за денег или... украшений!
- У меня и в мыслях не было, Сузи, - смущённо оправдывался Ермолаев. - Я так... от чистого сердца.
Голубки ещё долго переливали из пустого в порожнее кто кого сильнее любит и чьи помыслы бескорыстнее, наконец, Сузи согласилась носить кольцо. Иногда, если храниться оно будет у Никандра Сергеевича.
Грег бесспорно истолковал бы этот факт желанием получить более дорогой куш. Я же надеялся, что мой компаньон ошибается, в глубине души я верил, что Сузи добивается замужества.
Пятница не принесла новых фактов, зато в субботу я стал свидетелем встречи Ермолаева и Казимира Румегера. Обычно я не пользовался лифтом отеля, предпочитая опускаться по лестнице - это делало мои перемещения менее заметными, так и в субботу я опустился в холл по лестнице и размышлял пойти ли мне позавтракать или усилить аппетит прогулкой к минеральному источнику. После минутных колебаний я склонился в пользу второго варианта: "Неловко получается, который день живу в отеле, а воды ещё не посещал... и в банях не был". Мои мысли прервал знакомый голос: в холле, за боковым столиком сидел Никандр Сергеевич, рядом с ним расположился Румегер. Незамеченный, я спрятался за колонной и стал слушать.
Больше говорил Румегер. Спокойным размеренным голосом с несколько менторскими нотками он что-то рассказывал Ермолаеву. Ермолаев хмурился и качал головой, изредка делая замечания. Слов разговора я не слышал, и старался по движению губ разобрать тему беседы.
Встреча окончилась быстро и даже резко. Ермолаев встал и протянул Казимиру руку для прощального рукопожатия.
- Я не склонен принимать сомнительных предложений! Всего доброго. - Эту фразу я услышал отчётливо.
Казимир улыбнулся, совсем не огорчившись:
- Воля ваша, Никандр Сергеевич. - Румегер вынул из портфеля визитную карточку: - Подумайте. Меня можно найти вот по этому адресу.
Казимир вышел из парадного, его ждал извозчик. Ермолаев повертел в руках карточку, но не выбросил, аккуратно вложил в портмоне.
В воскресенье вечером появился Грег. Он опустился на кровать и выдохнул:
- Эта собачья жизнь меня третирует. Согласно биллю о правах белокожих граждан на чёрных континентах требую выходного. Какого чёрта, Людвиг? Бегаю, как белка в колесе, а результат нулевой! Сейчас, не откладывая идём и принимаем ванны, потом ужинаем, потом...
- Танцы и шампанское? Поедем в кордебалет?
- Сэр Людвиг, я сказал отдыхаем, а не пускаемся во все тяжкие. Прочувствуйте разницу.
Конечно Грег лукавил, кое-что он разузнал, это сквозило в его глазах, мелькало в ликующей улыбке. Приняв ванны и поужинав, мы расположились на террасе перед рестораном. Официант снабдил нас бутылочкой бренди и парой замечательных сигар.
- Что Казимир? Приходил? Он должен был сделать официальный визит?
- Был.
Я рассказал Грегу всё, что удалось узнать. В свою очередь, Грег просветил меня:
- Как я и думал, Никандр Сергеевич женат. Сузи естественно об этом знает.
- Жаль, я надеялся...
- Уймитесь сомнения страсти! - пропел Грег. - Засни, безнадёжное сердце! Забудьте, Людвиг, времена рыцарей и благородных преступников остались в прошлом. Только мы с вами, два осколка разбитой вселенной, ещё помогаем людям из благородных побуждений.
- Всё одно жаль. А как вы догадались, что Казимир приходил?
- Сегодня в его конуре был Ермолаев. - Заметив моё непонимание, Грег пояснил: - Я арендовал комнату напротив. Много не разведал, но видел, как Ермолаев заглядывал в визитку. Кто-то же должен был её доставить? Сузи? Нет, она должна быть вне подозрений. Остаётся сам Казимир.
- О чём они говорили?
- Я не разобрал, да и неважно это. Сам факт визита говорит о многом. К слову, Ники покидал Румегера в приподнятом настроении. Как будто они о чём-то договорились. Вам не кажется это странным?
- В этом деле мне всё кажется странным.
- Напротив, факты выстраиваются в одну линию. - Грег опустил кончик сигары в бокал, потом затянулся. - Быть может это поможет вашим раздумьям.
Он рассказал мне об одном удивительном свойстве, что связывает гражданку Распопову с гражданами Лукиным и Лосинским. Три эти семейства проживают в разных городах, родственных связей не имеют и посредством друзей не пересекаются. И, тем не менее, у них есть одно общее качество:
- В декабре прошлого года почил муж мадам Распоповой. Безутешной вдове оставил фабрику и мельницу в Харькове. - Грег посмотрел на меня со значением.
- Его убили?
- Нет, смерть случилась от естественных причин. Годом ранее скончалась от удара престарелая супруга господина Лосинского. Мужу оставила драгоценностей на семьдесят пять тысяч и конюшню под Москвой.
- Жаль старушку.
- Почти сразу же за мадам Лосинской этот мир покинула госпожа Лукина - женщина среднего возраста, здоровая и благополучная. Также по воле злого рока и естественных причин.
- Как это связано с Ермолаевым?
- Пока не знаю.
- Пока?
- Пока не появится главный в этом деле аргумент.
- Деньги?
- Именно.
Остаток вечера прошел в молчаливом созерцании вечерней зорьки. Солнце экспериментировало с оттенками пурпура, заливая этими тонами горизонт и суля нам назавтра жаркую погоду.
Деньги не заставили себя долго ждать. Через пару дней Никандр Сергеевич отправился на почту и телеграфировал выслать себе двадцать пять тысяч. "Ввиду непредусмотренных важных трат", - так он написал в телеграмме.
Грег незамедлительно созвал совет.
- Факты вам известны, коллега, - он вышагивал взад и вперёд, как генерал перед сражением. - Высказывайте соображения.
- Деньги здесь, жена - там, - мысль мелькала у меня в голове, но не давалась в руки. - Жена там, а деньги здесь.
- Думаете в опасности жена, а не сам Ники?
- К этому выводу подталкивает печальная история трёх семейств. Но ты так долго убеждал меня, что Сузи не склонна связывать себя браком...
- Я и сейчас в этом уверен, - оборвал Грег. - Давай принимать это, как факт. Ещё есть версии?
- Только твоя исходная. Сузи под каким-то благовидным предлогом попросила двадцать пять тысяч... на лечение покойной матушки или на родовспоможение гиппопотамам Аляски и влюблённый дурак собирается деньги отдать.
- Это значит?
- Его жизнь под угрозой!
Ещё через день случился инцидент окончательно нас запутавший. С крыши здания упал кирпич, и едва не зашиб постояльца. Вот только постояльцем этим была Сузи, а никак не Ермолаев. Покушение подстроил Казимир - в этом я не сомневался, я заметил его на лестнице. "Но почему Сузи? - ломал голову. - Она может раскрыть заговор и погубить Казимира... или просто выти из игры и тогда денег ему не видать".
- Мы что-то упускаем, - заявил Грег. - Или мы не разумеем элементарных вещей, или эта афера слишком сложна для наших мозгов. Я выбираю... первое. Следите за Сузи, а я присмотрю за Казимиром. Развязка близится, и, так или иначе, она не пройдёт мимо нас.
Слова Грега оказались пророческими и в финальном акте этой запутанной пьесы мы приняли самое активное участие. Можно даже утверждать, что без нас этот финал утратил бы значительную часть своего накала и... драматизма.
С блокнотом и карандашом я лежал на кровати и вслушивался в жизнь за стеной. Сузи спорила о чём-то с Ники, потом заказала в номер мороженного и сельтерскую воду, потом... я задремал. Во сне мне виделись крупные разноцветные снежинки, они плавно кружили и опускались на лицо - я лежал на лугу, - однако не таяли, а приятно согревали кожу. И вовсе это оказались не снежинки, а фигурно вырезанные купюры. От такого варварства - резать купюры, - я разволновался...
- Людвиг! Людвиг проснись! - кто-то тряс меня за плечо.
Открыв глаза, я обнаружил Грега в крайнем возбуждении.
- Что-то случилось?
- Казимир купил автомобиль и скрылся.
- А Сузи?
- Естественно с ним, - взвился Грег. - Что ты спрашиваешь глупости? Что с Ермолаевым?
- Не знаю. А что? - спросил я и почувствовал, как по телу моему медленно бегут мурашки. Оттопчут меня от пяток до самой макушки и там завязываются в узел.
По нашим предположениям Сузи и Казимир могли скрыться только убрав единственного свидетеля и потерпевшего - Ермолаева. А это значит, что сейчас в номере 44 "люкс" остывает труп. Прямо у нас за стеной.
Я посмотрел Грегу в глаза и прочёл там точно такие же мысли.
Грег метнулся вниз, к портье. Вдвоём они принялись барабанить в двери "люкса". Появился управляющий в халате и тапочках на босу ногу. Из дверей выглядывали постояльцы. Кто-то произнёс слова "труп" и "убийство" - они зашелестели, перелетая из уст в уста и наполняя людей ужасом. Портье схватил багор с пожарного щита, в двери уже не стучали, их стали ломать.
Я почувствовал безмерную усталость и... жалость. Жаль было, что так глупо оборвалась жизнь человека, жалко стало Сузи, эту блистательную девушку, зачем она запачкала руки в крови? И наше провалившееся расследование выглядело жалким.
Приехала пожарная команда - кто-то вызвал её в кутерьме, - и когда медные шлемы забегали по лестницам, дверь номера сорок четыре распахнулась, на пороге появился хозяин.
- Чему обязан? - строго спросил Ермолаев. Лицо его было помято, как после тяжелой порции алкоголя.
"Живой!" - выдох пробежал над головами, и толпа отступила назад.
- Живой? - удивился Ермолаев. - Вы бы предпочли, чтоб я умер?
- Но на вас же было совершено покушение? - спросил Грег.
- На меня? Что за чушь!
Грег и Ермолаев смотрели друг на друга в упор.
- У вас украли деньги! - сказал Грег. - Этого вы не станете отрицать?
- Вы бредите, молодой человек! - усмехнулся Ермолаев. - У вас, очевидно, жар.
- Вас это мало касается, однако скажу: мы расстались. Первым же поездом мадам Сузи отправляется в Вену. Сейчас она, судя по времени, на вокзале, - Ермолаев захлопнул перед изумлёнными лицами дверь своего номера.
Отель мы покинули незамедлительно. Курортное расследование закончилось, пора было возвращаться на родину.
На следующий день мы встретили Ермолаева на вокзале, как и мы, он ждал поезд до Санкт-Петербурга.
- Позволите присесть?
Ермолаев кивнул, и мы расположились рядом.
- Никандр Сергеевич, вы не будете против, если я расскажу вам одну историю? - спросил Грег.
Ермолаев отложил газету и оглядел нас.
- Не вижу смысла... а, впрочем, валяйте. Мне занятно узнать, как это выглядело со стороны.
Грег кашлянул в кулак, заговорил:
- Я не стану касаться амурной части истории - вам она известна лучше нашего, - Ники согласно кивнул, - я начну с того места, а вернее с того мгновенья, когда вы почувствовали себя счастливым. Ведь вы испытали это чувство?
- Здесь, в отеле, - глухим голосом согласился Ермолаев, - впервые в жизни я был безмерно счастлив.
- Конечно! - воскликнул Грег. - Вас любила умная красивая девушка! Любила предано и бескорыстно! Со всеми вашими недостатками и, невзирая на разницу в возрасте! Это ли не счастье? Только одна маленькая деталь портила идиллию: тень вашей благоверной. Развестись вы не могли, да и не хотели - бракоразводный процесс запачкал бы вашу новую жизнь.
- Так говорила Сузи. Именно этим словом "запачкал".
- И тут очень удачно появляется Казимир Румегер. Он берётся за двадцать пять тысяч избавить вас от затруднений. Так? - Ермолаев согласно кивнул. - Первое время вы сомневались, не хотели связываться с уголовщиной. Однако Казимир так красочно расписал свои возможности, к тому же привёл примеры...
- Распопова, Лукин и этот... Лосев, кажется.
- Лосинский. Супруги умирали, как будто, по естественным причинам. Никаких подозрений, никакой полиции. Тишь да гладь. И вы поддались на уговоры.
- Поддался! - признал Ермолаев. - Дал себя уговорить. Хотя, - он махнул рукой, - это нетрудно было сделать. В глубине души я этого хотел.
- Вот только вы не знали, что контора мосье Румегера, его фирма и услуги - всё это мыльный пузырь. Казимир поливал водой дверную табличку, чтобы состарить - его фирма существовала пару дней. Всего пару дней. Вы приносите деньги... думаю, половину суммы, тысяч десять-двенадцать?
- Пятнадцать.
- Казимир и Сузи исчезают с деньгами на новеньком автомобиле. А вы остаётесь с носом.
Вокзал помаленьку наполнялся людьми, среди них встречались знакомые лица. Где-то мелькнули графини Оленски.
- Как вы дознались? - спросил Ермолаев.
- С большим трудом. Только когда вы не признались, что вас обмишурили - цепочка улик сложилась! Вы стали жертвой мошенников, и не заявили об этом в полицию. Почему? Очевидно, вы не могли заявить. Заплатить за убийство собственной жены - кто же признается в таком преступлении?
Грег замолчал, я мысленно прокручивал события последних недель, день за днём, событие за событием.
- Интересно, а эти трое: Распопова, Лукин и Лосинский, каким боком?
- Никаким, - сказал Грег. - Сузи подобрала несколько историй, что подходили бы под образ Казимира - ловкого убийцы, который не оставляет следов. Эта девушка очень тонко разбирается в психологии. Это она придумала сбросить кирпич, и попросила Казимира сделать это. Чтобы придать вам решимости, дорогой Никандр Сергеич.
- Тонкий ход! Когда беда проходит так близко, что рукой подать, поневоле задумываешься о скоротечности жизни. Я стал торопить Казимира, обещал добавить денег. - Ермолаев задумался: - Сколько мне осталось? Пять лет? Десять? Хотелось прожить эти годы с любимой девушкой.
- Так и будет, - сказал Грег. - Вы же любили свою жену. Когда-то.
Ермолаев встал: - Пора! Объявили посадку, - и, не предлагая руки для рукопожатия, ушел.
Мы посидели ещё немного.
- Он много потерял, - сказал Грег.
- Он много приобрёл, - ответил я. - Несколько недель счастливой жизни.
- А после - разочарование. Думаешь оно того стоило?