Аннотация: Рассказ вышел в 22 номере журнала "Загадки ХХ века" под названием "Сделка".
Третьего числа месяца хешван Элберт Пендерграф ступил на планету Вегас-14. Молодой человек был сосредоточен - его ждали великие дела. Под курткой Эла лежала книга, она жгла парню сердце и заставляла трепетать. Другого нижнего белья Элберт Пендерграф не имел.
- Цель посещения? - Таможенник вяло поднял глаза на очередного туриста.
- Я несу людям знание! - Эл торжественно поднял правую руку.
Толстяк подумал и оттиснул в паспорте "Бездельник".
- Как долго планируете пробыть?
- Столько, сколько потребует моя миссия.
Синенький штампик "Шалопай" прибавился к первому диагнозу.
- Проходите, пожалуйста! - Таможенник швырнул паспорт на стойку. - Мы рады вашему визиту.
- Не будь я так ленив, я бы врезал тебе пинка под зад, - хмыкнул таможенник.
Пендерграф ответил интернациональным, не менее дружественным, жестом.
За зданием космопорта начинался город. Он вывалился на Элберта как-то сразу, всеми своими огнями и рекламами, роскошными автомобилями и копеечными проститутками.
"Однако жрать хочется немилосердно, - Эл поскрёб грудь под курткой. - И помыться бы не мешало". Как и всякий проходимец, прибывающий на Вегас-14, Пендерграф намеревался заполучить миллионы. И, как каждый солдат этой армии, он понятия не имел, что для этого нужно делать. Элберт надеялся на книгу. А ещё на обаяние и улыбку.
"Эх, мне бы костюмчик, - парень смотрел на дивный клетчатый костюм в витрине магазина. - Тогда акции концерна "Назад в молодость" взлетели бы до небес".
Денег на костюм не было. И вообще, Пендерграф впервые начинал предприятие, имея в кармане шестьдесят восемь центов. Но так уж сложилось: две сотни кредитов стоил билет до Вегаса, полторы сотни сожрали перекладные, пока Эл мотался по галактике в поисках букиниста. Пятьдесят кредитов ушло на книгу.
*
- Мой мальчик, у тебя чистый разум. - Букинист откинулся в кресле и неистово задышал сквозь какую-то трубку. - Именно поэтому я отдаю её тебе! - Слеза покатилась по щеке буквоеда. - Именно тебе!
Лавка занимала подвал в кондоминиуме на окраине города. Нужно было пройти арку, потом сразу налево, потом ещё раз налево и в подвал. Вывеска над дверью гласила: "Центр уникальных вещей". Помимо книг, букинист торговал использованными лампами, лужеными сковородами и примусами восемнадцати модификаций. В том числе с лазерным поджигом.
- Восемь сотен, и вы будете неразлучны, мой мальчик!
- Это грабёж, папаша! - Эл изобразил благородное негодование.
После ожесточённого торга сошлись на пятидесяти кредитах.
- Потрёпанная она какая-то, - Пендерграф вертел в руках книгу. - Чего-то в ней не хватает... где это?.. как его... начало?
По-сути говоря, Эл купил половину книги. Лицевой обложки фолиант лишился много десятилетий назад, большая часть страниц и корешок тоже отсутствовали.
- Начало чего? - Деньги уже исчезли в столе букиниста.
- Ну, тут же вот это... должно быть.
"Форзац", "обложка" и "шмуцтитул" - всех этих слов Эл просто не знал. Не знало их и большинство жителей Федерации. Люди теперь читали электронные книги, а вернее сказать, не читали ничего.
- Вот это должно быть спереди, как сзади.
- Не забивай себе голову чепухой, мой мальчик. - Букинист взял в руки книгу и любовно перевернул. - Посмотри сюда.
На последней странице, внизу, мелкими буквами было отпечатано: "Трудрезервиздат. 1958 год".
"Святые угодники Майкл и Джексон! - мелькнуло в голове Элберта. - Это ж триста лет назад. Даже больше".
- Сказать, что это уникальная книга, - букинист смотрел на парня, как ротвейлер смотрит на болонку, - ничего не сказать. Она единственная.
- А что такое "Тру дрезер виз дат"?
- Какая-то секта. То ли майя, то ли ацтеки. Сейчас тебе этого никто точно не скажет. - Букинист понизил голос. - Они были носителями тайного знания. Один учёный из Пенсильвании утверждает, что эти ребята покланялись некросу. Ели собственных детей и у них были вечно молодые жены. Как только женщина старела, её подвергали обряду омоложения.
- В книге это описано? - Элберт напрягся. Ему послышался малиновый звон, это золотые монетки катились по ступенькам его будущей виллы и плюхались в плавательный бассейн.
- Там и не такое описано. - Букинист зевнул, давая понять, что разговор окончен.
*
До встречи оставалось минут пятнадцать.
Элберт привёл в порядок - насколько это возможно - куртку, отряхнул пыль с брюк и протёр салфеткой туфли. В качестве личной гигиены, он ловко поймал ртом струйку фонтана и, пополоскав рот, выплюнул воду в каменную чашу. Осмотр своего отражения в витрине магазина Элла не удовлетворил: "Низкий сорт!" - подумал парень. Дело в том, что час назад Пендерграф позвонил в приёмную фирмы "Спенсер энд бьюти". Представившись президентом по развитию транс-планетарного концерна "Назад в молодость", Элберт потребовал встречи с мистером Спенсером. О том, что концерн имел в своём составе одного участника, и что уставный капитал составлял двадцать один цент (сорок семь центов Эл уплатил за имбирную булочку), Пендерграф умолчал.
"Нужно было назваться заместителем, - Элберт ещё раз оглядел себя. - Было бы правдоподобнее. Что ж... придётся действовать напористо".
Здание фирмы "Спенсер энд бьюти" находилось в самом центре сити. Это было высокое, по-старинному каменное строение, не лишенное, однако, архитектурных излишеств.
Пружинистым шагом Эл пересёк холл, осведомился на каком этаже обитает президент и, получив карточку гостя, вбежал в лифт. До назначенного времени оставались секунды. В приёмной Элберт широко улыбнулся секретарше, представился и, получив приглашение, вошел в кабинет.
Здесь произошла маленькая заминка. Пендерграф ожидал увидеть стареющего джентльмена. Это было одно из условий, по которому Элберт подбирал фирму-партнёра для своего предприятия. Президентом должен был быть седеющий мужчина, который с тоской и меланхолией вспоминал бы минувшие денёчки, когда он был молод, а его "старушка" гарцевала, словно молодая и необъезженная кобылка.
Луис Спенсер оказался молодым и поджарым мужчиной. Седина осторожно тронула его виски, как молодой художник касается наброска своего учителя. Боясь испортить.
- Слушаю. - Спенсер с одного взгляда сообразил, какого сорта клюшка появилась на его поле для гольфа. Только замешательство гостя и конфузливая улыбка удержали президента от желания вызвать охрану немедленно. - У вас две минуты.
- Вы, - Пендерграф хотел ослабить галстук. Галстука не оказалось. - Сэр, вы женаты?
- Да. - Сухо ответил Спенсер.
- Как давно?
- Пятнадцать лет и три месяца.
"Хвала всевышнему Джобсу! - Элберт немножко успокоился. - Здесь есть-таки о чем поговорить".
- Тогда я перейду к делу, мистер Спенсер, - Элберт без приглашения сел. - Как говорил Бен Франклин, инвестиция - это кратчайший путь к сердцу бизнесмена. У концерна "Назад в молодость" есть бизнес-план. У фирмы "Спенсер энд бьюти" есть деньги. Если мы объединим эти два компонента, мы разожжем в сердцах страждущих дам огонь любви.
- Что вы несете? Какой огонь? Каких дам?
- Всех дам Федерации, чья красота увяла, - Пендерграф почувствовал вдохновение, заговорил почти стихами. - О, муза! Красота твоя поблекла! Не разожжет она в груди пожар! И милый смотрит на тебя небрежно, лишь тень изображая прежних чувств, и жар!
- Дрянные стихи, - поморщился Спенсер. - "Жар"-"Пожар". Что за рифма?
- Когда вы увидите вот эти рифмы, - Эл вынул книгу. - Вы скажете совсем другие слова.
Элберт распахнул книгу на нужной странице. Верх и низ листа были закрыты чёрной плёнкой. Свободными оставались только несколько строк.
Прежде чем начать читать, Спенсер бегло пролистнул фолиант.
- Бумажная? - удивлённо протянул президент. - Не думал, что такие остались.
- Последний экземпляр, - ответил Эл. - Отдал за неё двенадцать грэнд, но не жалею. К слову, имейте в виду, эти деньги мой пай в нашей будущей корпорации. Текущие расходы - за вами.
- Дайте хотя бы прочесть! - буркнул Спенсер, невольно поддаваясь напору молодого человека.
И будущие компаньоны, толкая друг друга локтями и сопя, принялись читать:
"Он схватил лежавшее на дороге полено и начал им со всех сил колотить старуху. Дикие вопли издала она; сначала были они сердиты и угрожающи, потом становились слабее, приятнее, чаще, и потом уже тихо, едва звенели, как тонкие серебряные колокольчики, и заронялись ему в душу; и невольно мелькнула в голове мысль: точно ли это старуха? "Ох, не могу больше!" - произнесла она в изнеможении и упала на землю.
Он стал на ноги и посмотрел ей в очи: рассвет загорался, и блестели золотые главы вдали киевских церквей. Перед ним лежала красавица, с растрепанною роскошною косою, с длинными, как стрелы, ресницами. Бесчувственно отбросила она на обе стороны белые нагие руки и стонала, возведя кверху очи, полные слез".
- Каково? - спросил Пендерграф. Наполеон после Аустерлицкого сражения возложил свою ногу на вражескую пушку, Элберт поставил ногу на стул.
- Если это так, - Спенсер заметался по кабинету, как подпаленный хомяк. - Это революция в косметологии! Да что там косметология, вся пластическая хирургия летит к чёрту!
- А я что говорил? - Элберт нажал на мультиселекторе кнопку и попросил у секретарши кофе с круассанами. - Мелко мыслите, коллега. Полное омоложение организма, плюс пластика лица, плюс восстановление волосяного покрова! Возможно даже изменение цвета глаз. И, обратите внимание, никакой химии и трансгенных мутаций.
- Сколько вы хотите? - Спенсер плюхнулся в кресло.
- Семьдесят процентов!
Спенсер потерял дар речи. Или искусно имитировал пропажу.
- Это несерьёзно! Мы даже не знаем, какой исходный материал подходит под ваш рецепт. Старуха - это, знаете, понятие растяжимое!
- С точки зрения физики - не очень.
- Я о том, что некоторые ханжи пятидесятилетнюю даму считают старухой...
Вместо ответа Пендерграф передвинул чёрный пластик, так что открылся другой кусочек текста.
"Когда уже минули они хутор и перед ними открылась ровная лощина, а в стороне потянулся черный, как уголь, лес, тогда только сказал он сам в себе: "Эге, да это ведьма".
Справочник архаизмов подтвердил, что слово "ведьма" часто определялось как "женщина сильно преклонного возраста, утратившая всякую сексуальную привлекательность".
- Теперь вы понимаете, - Элберт понизил голос и вплотную приблизился к Спенсеру, - каких оборотов может достичь наше предприятие? Это триллионы кредитов! Сотни триллионов!
"Да парень просто жох, - подумал Спенсер, всё ещё имитируя расстроенные чувства. - До пятидесяти процентов я его ужму, но..." Сомнения грызли президентскую душу. Подлинность книги не вызывала сомнения, а вот личность этого проходимца Пендерграфа... С другой стороны, категорически непростительно было бы выпустить рецепт из рук... И уж тем более допустить, чтобы он попал в руки конкурентам.
Секретарша принесла кофе. Пока Элберт уминал круассаны, Спенсер украдкой заглянул в конец книги. "Гоголь... - Спенсер пытался вспомнить или хотя бы усмотреть в памяти намёки. - Кто такая эта Гоголь? Знахарка? Колдунья? А, черт их разберет этих индусов. А Вий? Кто такой этот Вий?"
Элберт всунул кончик булочки в рот и залил его сладким кофе. Спенсер решил отказать.
- Знаете, молодой человек, - президент красноречиво смотрел на ноги Пендерграфа, что были всунуты в туфли без носков, - Я думаю, нам стоит...
В этот миг, на самой периферии мозга Спенсера, там, где уже нет мыслей, а живут домыслы и фразы типа "я знал того человека, который знал того человека" спорят с фразами "мне кто-то рассказывал, когда я был маленьким", родилось странное воспоминание. Точнее сказать гудящая монотонная мелодия. Спенсер вслушивался в этот гул, стараясь разобрать знак своего подсознания, и - о чудо! - знак появился. Ясно и отчётливо Спенсер вспомнил имя Вий-ли-Токарев. Шаман, что камлал на планете Земля много столетий тому назад.
Две ниточки сплелись в одну. Ошибки быть не могло. Судьба улыбалась Луису Спенсеру всеми своими тридцатью двумя зубами.
- Нам следует немедленно заключить контракт. Мы станем богаты! Фантастически богаты! - Спенсер потрепал по плечу своего молодого партнёра. - Вы готовы стать самым богатым человеком Федерации?
Элберт мычанием подтвердил свою готовность. Он ещё не прожевал круассан.
- "Назад в молодость"? Так вы, кажется, сказали? Что ж... подходящее название для нашего проекта. Надо только как следует приложить руки.