Гостиница у озера была устроена оригинальным и практическим способом: к двухэтажному зданию, где размещались комнаты, примыкал деревянный сруб с высокой кирпичной трубой и медным флюгером. В срубе находился ресторан. Дальней своею стеной ресторан выходил на веранду, как бы превращался в неё. Черепичный навес укрывал только часть веранды, и большая доля столов и стульев размещалась прямо на лугу. Таким манером, граница между здешней "дикой" природой и педантичной, в своём распорядке, австрийской гостиницей размывалась и делалась малозаметной. Так что российский турист мог полюбоваться видом горного озера, выпить бокал-другой пива на веранде, поужинать в ресторане и только потом, сытый, но довольный, замереть в своей койке до следующего дня.
Было послеобеденное время, солнце едва только миновало зенит и страшно хотелось купаться. Группа туристов живописно разметалась по веранде. За крайним столиком сидели двое мужчин и женщина. Полный некогда стройный господин в бархатном пиджаке полировал ногти зубочисткой. Второй джентльмен расслабленно оплыл на стуле, подставляя солнцу молочные запястья и лицо. Мадам нервно перебирала пальцами.
Молчание терзало женщину уже очень давно, целых четыре минуты, наконец, терпение дамы лопнуло:
- Боже, как мне это надоело! - Она вынула из портсигара сигарету, вставила в длинный мундштук. - Как мне всё это надоело!
Без звука мужчина в бархатном пиджаке вынул зажигалку, чиркнул и поднёс к сигарете.
- Что именно, Ларочка? - спросил второй не меняя позы. - Если надоело именно всё - всё вокруг... это граничит с суицидом. Ты же не собираешься?
- И эти замечания тоже, - женщина вздохнула. - Эти слишком глубокомысленные замечания.
- Это всё? - Бархатный пиджак щелчком отбросил зубочистку - та описала пологую дугу и упала в траву.
- Эта чванливая Австрия, этот прилизанный луг, эти дурацкие экскурсии, когда по два часа мы улыбаемся и киваем, стараясь понять, чем же восторгаются эти идиоты. Всё бездушно и бездуховно. - Лариса сдёрнула с головы шляпку, бросила на стол. - Лучше бы мы поехали в Хургаду. Или в Чехию.
- Или просто в бар. - Бархатный пиджак накрыл ладошку женщины своей лапой и улыбнулся. - Как вчера... и позавчера... и поза... Собственно, я не вижу разницы. Жора, быть может, ты мне объяснишь, что происходит?
- Легко. У твоей жены, Анатоль, кризис среднего возраста. Красота её покидает, и организм ждёт, просто жаждет духовного наполнения. Представь себе, что ты выпил жбан вина. Вино было замечательное, и пока оно плескалось в жбане, сосуд был к нему причастен, он нес на себе часть значимости. Но вот он пуст и что? Разбить его? выкинуть?
- Сдать в стеклотару, - предположил бархатный пиджак, на что супруга обожгла его ледяным взглядом.
- Нужно зажечь в нём свечу. Так чтоб свет бил через открытые поры.
- Какая чушь! - вздохнула Лариса, - просто наполните его молодым вином. А лучше виски.
Мужчины переглянулись.
- Славянский подход, - резюмировал Жерар.
Из-под навеса выкатился руководитель группы, энергично поздоровался и захлопал в ладоши, привлекая внимание.
- Дамы и господа, маленькая техническая неувязка. Наш гид по ренессансу заболел, и ехать в галерею бессмысленно. Мы всё одно ничего не поймём, если конечно мы не специалисты. Есть среди нас специалисты? - Руководитель снисходительно оглядел бывших соотечественников. - Нет? Тогда у вас свободное время. До завтра. Отдыхайте, товарищи.
Реплика несколько переходила границы капиталистических отношений и Лариса, выдохнув облачко дыма, наклонилась к мужу:
- Прекрасный повод устроить скандал, Анатоль! Как мы любим. Давай! Будет весело.
Но конфликту не суждено было состояться. Почувствовав своим дьявольским чутьём, что он перегнул с пренебрежением, руководитель повернулся и миролюбиво прибавил:
- Бесспорно, этот мизерный эксцесс будет учтён при сведении дебета и кредита. Вы получите достойную компенсацию. Не сомневайтесь.
Солнце, как и прежде, перекидывалось с озером зайчиками, зелень травы ласкала босые ступни россиян... туристы озадаченно переглядывались, как оставшиеся без пимена овцы.
- Что будем делать? - спросил Анатолий.
В этот момент позади кто-то негромко кашлянул, обозначая своё присутствие, мужчины обернулись.
- Прошу прощения, за беспокойство, Жора... вы, кажется, знаете немецкий, - Лев Эдуардович стеснялся своей просьбы. - Научите меня заказать такси.
- Элементарно, Ватсон. На ресепшене есть телефон, там же у девушки уточните номер и звоните.
- А как? Как уточнить?
- Саген си мир битте, телефон такси. Почти по-русски. Понятно?
- Прекрати издеваться, Жерар, - Лариса блеснула глазами. - Помоги человеку, ему это нужно.
- Да, кстати, - Жора оперся на локоть. - Вы куда-то собрались? Быть может, мы составим вам компанию?
- Едва ли вам будет интересно... - Лев Эдуардович смутился, - впрочем... Тут неподалёку есть интересная кирха. С ней произошел несчастный случай.
- С кирхой?
- Представьте себе. - Завладев вниманием публики, Лев Эдуардович почувствовал себя увереннее. - Точнее говоря с владельцами этой... постройки. Всё началось в двенадцатом веке, когда эти земли выделили из состава Баварии в самостоятельное герцогство. Барон Фон Хиллер решил устроить фамильное убежище и заложил фундамент замка. В те годы фундаменту давали время на осадку...
- Весьма полезная привычка, - вставил Анатоль, - утверждаю это, как строитель.
- Наверное, - согласился Лев Эдуардович и продолжил, - но не в этот раз. Барона и всех его сыновей убили варвары из западных земель, когда случилась суровая зима. Про фундамент долго не вспоминали, а когда новый владелец ди Монте-Варчи обнаружил прекрасный устоявшийся фундамент, он решил построить конюшни. Контур, конечно, не очень соответствовал, на что маркизу и указал аббат Дьюла Старший. Аббат надеялся устроить... какое-то религиозное сооружение - история не сохранила.
- Аббат уговаривал и даже грозил маркизу. И, что удивительно, угрозы сбылись - Монте-Варчи умер от заразной болезни. Вместе со всеми жителями, включая Дьюлу Старшего.
- Печальная история, - сказала Лариса.
- На этом история не заканчивается. Два столетия фундамент и первый этаж конюшни провели в забвении, потом архитектору Винценту Ферриусу потребовался камень и кирпич. Он строил что-то неподалёку. Здание пытались разобрать, но за два столетия кладка так укрепилась, что проще было привезти новый кирпич, чем ломать старый. Однако местечко запало в душу молодому архитектору. Денег на строительство не было, и он решился обратиться к святой инквизиции. Объяснив несчастия в этом местечке отсутствием кирхи. И, как следствие, обилием ведьм и колдунов. Доводы выглядели весомо и строительство началось.
- И?
- Но, к сожалению, опять не было закончено. На Винцента Ферриуса пришел донос о его связи с дьяволом посредством дочки местного герцога, и герцогу нужно было выбирать, кого запихнуть в "нюрнбергскую деву".
- Это такая коробка, - пояснил Жерар, - с длинными шипами.
- Именно, - продолжил Лев Эдуардович. - Архитектор отправился на небеса, а место покрылось дурной славой, и было заброшено до появления наших славных предков.
- Неужели? - удивился Анатоль.
- Тогда уже нагадили, - скривила губы Лариса.
- Ни боже мой! Война третьей коалиции - как её называют историки, - затронула практически всю Европу. Англия, Франция, Австрия, Россия...
Лариса прикрыла зевок ладонью, но Лев Эдуардович заметил и заторопился:
- Русские войска отступали: пушки, люди, обозы и раненные.
- И убитые, - вставил Жора.
- В том числе, - согласился Лев Эдуардович. - Генерал Буксгевден был скорее европеец, чем русский, и хоронить предпочитал по европейским правилам, но тут усмотрел интересный прецедент. Кирху быстро достроили в русской традиции и организовали рядом погост, где хоронили русских солдат.
- А что генерал? - спросил Жерар.
- Нет, Буксгевден не умер. В смысле не умер сразу. Война закончилась, он вернулся в своё поместье и жил долго и счастливо аж до двадцати одного года.
- Печальная история, - повторила Лариса. - Но зачем вы нам это рассказываете?
- Ещё минуту внимания. Кирху потом перестроили на правильный манер и последний владелец, граф фон Яновиц, умер, как положено, сразу после строительства. В кирхе он устроил поразительный витраж. Между южной стеной и залом стоит огромных размеров изображение лика спасителя. А хитрость в том, что днём глаза Христа закрыты, и только вечером на закате, когда лучи из окон падают особым образом, глаза открываются. Великолепно, правда?
- Поедем, - Анатолий поднялся, отряхнул пиджак, - Сколько нас? Четверо? Жора закажи большое такси, чтоб не сидеть друг у друга на коленях.
- Разве не вы, мадам, десять минут назад упрекали нас в бездуховности? Или лик Христа не вписывается в вашу креплённую спиртом духовность?
Не обращая внимания на препирательства супругов, Жерар набрал номер, и поворковал с девушкой требуя вместительное такси и напирая на особую важность пассажиров и их религиозной миссии.
- Парад-алле! - резюмировал он по окончании переговоров. - Десять минут на сборы и сделайте умные лица. Я заявил, что у нас высокоинтеллектуальная историко-религиозная экспедиция.
Лев Эдуардович не собирался брать ничего особенного, но, заполняя паузу, поднялся в свой номер, где застал соседа Сергея... Сергея... отчество как-то испарилось из памяти Льва Эдуардовича.
- Серёжа, мы собираемся смотреть кирху Бернхард. Не желаете присоединиться?
Этим утром Сергей явственно понял, что его путешествие немножко не заладилось. А вернее сказать, разваливается на корню: из двух запланированных дел не удавалось выполнить ни одного. Во-первых, Сергей собирался купить мотоцикл марки БМВ - это была программа максимум. А во-вторых, нарезаться где-нибудь в Вене до положения риз. С мотоциклом вышло глупо и оскорбительно. Перед поездкой Анатолий Петрищев посулил в займы денег, а потом отказал. "Нельзя тебе, - сказал, - Серёня, мотоцикл. Убьёшься. Напьёшься пьяным и башку расшибёшь". И по плечу похлопал отечески. "Гнида", - ответил про себя Серёга.
Напиться также не удавалось. Сергей даже расширил границы задания до всей территории Австрии, но программа была такая насыщенная, а сосед - Лев Эдуардович, - настолько непьющий, что припасённая бутылка водки болталась в чемодане раздражающим балластом.
В ответ на приглашение, Сергей поднял печальные глаза, собираясь отказаться, в этот миг ветерок мысли пролетел в мозгу:
- А кирха это же... - он покрутил в воздухе пальцем.
- Лютеранская церковь. Как наша только лютеранская.
- Ага, - мысль почти оформилась. - Значит, не наша. Не православная?
- Нет.
- И значит там можно... по капелюшке? Это не будет считаться грехом? - Грандиозная идея! Выпить водки в лютеранской кирхе - это будет о чём рассказать. Этим дивным повествованием можно будет заполнять вечера и обеденные перерывы очень долго.
- Нет, - заверил еврей Габсбург. - Вам это даже зачтётся в плюс.
В левый карман Серёжа положил дольки хлеба, завёрнутые в салфетку, плоскую бутыль-фляжку засунул за ремень с правой стороны. Внешне всё выглядело безупречно.
Езды до местечка Бернхард оказалось минут тридцать - по местным меркам весьма значительное расстояние, но, лишь только такси отъехало от гостиницы, случилось происшествие, которое впоследствии часто поминалось участниками событий. Теми, что остались живы. Поминалось и трактовалось на самый разнообразный манер.
По дороге от гостиницы шла девушка.
- Наша? - спросил Анатоль.
- Лиза, - ответил Серж. - Тихоня. Замужем. Из Саранска.
- Место есть, - в преуспевающем бизнесмене проснулся организатор школьных дискотек. - Теплее будет.
Водитель сообразил чего нужно господам из России, и, сбавив скорость, медленно поехал у обочины, так что скорость машины равнялась скорости девушки.
- Лиза, - проворковал Анатоль, - мы едем смотреть кирху. Эдакая маленькая экспедиция. Хотите поехать с нами? Там замечательные фрески, я правильно говорю, Лев Эдуардович?
- Там уникальный витраж, - поправил старик. - Поедемте Лиза. Это, действительно, стоит посмотреть.
- Неудобно, - девушка колебалась. - У вас и места, наверное, нет.
Лев Эдуардович распахнул боковую дверь. Увидев, что места есть и, главное, в составе уже есть одна женщина, Лиза успокоилась (ей не хотелось быть одной в компании мужчин) и шагнула в микроавтобус прямо на ходу, Лев Эдуардович хлопнул дверью, водитель прибавил ходу.
*
Местечко Бернхард отдавало нафталином. Сразу же сделались понятными - нашим путешественникам по крайности - причины столетних бед. Побитый, изломанный лесок справа, овраг с оползшими краями слева, засоренный сорняками луг и несколько тёмных домов позади полей. Даже снежные макушки Альп не оживляли композицию. Таксист высадил пассажиров, пожелал счастливого просмотра и уехал.
- Неуютно здесь. - Лиза поёжилась.
- Неуютно, - подтвердил Анатоль, потом смягчил: - Впрочем, архитектура необычна.
- Да-да, очень необычна, - поспешил согласился Лев Эдуардович. Он чувствовал себя ответственным.
Двинули напрямик, через луг. Шли не торопясь, оглядываясь и вдыхая хрустальный воздух. Как ни крути - Австрия не деревня под Подольском.
- Скажите, Лео, - спросил Жора, искажая имя собеседника на "французский" манер. - А зачем вы так долго рассказывали? Почему сказали "несчастный случай"?
- Очень просто, Георгий. Принято считать, что несчастный случай - это кирпич по голове. Хлоп и готово.
- Вы не согласны?
- Несчастный случай, в моём понимании, это когда масса различных, совершенно независимых факторов складываются. Соединяются, как лучи в линзе. Убери один лучик и всё развалится, но десяток разных промашек фокусируется и убивает человека. Или даже сотню людей.
- Забавная теория.
На дверях кирхи висел листок бумаги. Клетчатый листок бумаги, как из нашей тетрадки по арифметике. Вперёд пропустили Жору.
- Значица так, - усмехнулся переводчик, - это музей, а не объект культа. Смотритель сего кисейного заведения заболел, но дабы не огорчать туристов, муниципалитет оставляет кирху открытой, и предлагает посетителям заплатить в "коробочку честности". Дети по десяти евро с носа, взрослые - по двадцати.
Слева от двери стояла маленькая серая коробочка с прорезью и аккуратной надписью "Kasten Ehrlichkeit".
- По двадцать много будет, - начал, было, Анатолий Петрищев, но супруга оборвала его:
- Не срами державу, Анатоль. Здесь покоятся русские солдаты. Плати.
Положенная сумма легла в честную коробку.
*
Ожидание всегда ярче оригинала. Тем паче, что Лев Эдуардович разжёг фантазию наших соотечественников длинным рассказом. На практике всё оказалось лишенным искрящегося дыма истории, чуть бледноватым и чуть пыльным - обычным. Передняя стена, что именуется в русских церквах царскими вратами, лавки, потёртые лестничные ступени - всё выглядело аскетично... разве что резные проёмы окон и улетающие ввысь купола произвели впечатление. И, конечно, витраж.
- Мать честная! - выдохнул Серёжа. Ему страстно захотелось выпить. А иначе как разделить эту красоту со вселенной?
- Н-да, - молвил Анатоль. - Изрядно, изрядно. - Он зашел с обратной стороны витража, постучал по стеклу пальцем.
- Давайте подождём заката, - напомнил Лев Эдуардович.
- Непременно, - Жерар пошел по лестнице на кафедру. - А пока осмотримся.
Сергей опустился на скамейку в задних рядах нефа - ему нужна была пауза в эмоциях - он был в подобном месте впервые. Анатоль сел в центре зала. Лариса стояла сбоку от витража, она пускала дымовые колечки и наблюдала, как дым окрашивается разными цветами. Лиза робко обходила зал, рассматривая его устройство.
*
Какой-то странный скулящий звук родился под сводом кирхи, забулькал и, набирая громкость и, теряя связность, опустился вниз. Серёжа поднял голову - на лавке впереди Анатоль хватал ртом воздух, будто старался что-то произнести, да забыл подходящее слово, руками он рвал ворот рубахи и сучил ногами.
- Э! - позвал Серёжа. - Ты чего?
На зов обернулась Лариса, вскинулся Лев Эдуардович - они разом бросились к Анатолю. Подбежала Лиза и Жора. Все разом заговорили, и пронзительный визг разорвал этот гомон: "Сделайте что-нибудь! Он умирает!"
Лицо Анатоля синело, теряя человеческие очертания, глаза лезли из орбит. Силясь вдохнуть, он рвал лицо руками, с безумной силой сдвигал скамейки и выгибался.
- Сделайте что-нибудь! - визжала Лариса.
Лев Эдуардович попытался, было, ухватить руки Анатоля, смирить их, навалившись всем телом, но Анатоль откинул его, как тряпичную куклу. Агония удесятерила силы мужчины.
- Я, - очнулся от оцепенения Сергей, - я позову на помощь! - Он перепрыгнул через лавку и кинулся ко входной двери. На полном ходу, как-то пластом Сергей врубился в дверь, надеясь распахнуть её - дверь не поддалась. Ойкнув, мужчина рухнул на колени, скрючился. Дверь была заперта.
Силы постепенно оставляли Анатоля. Дьявольская пляска снижала темп. Наконец он дёрнулся в последний раз и затих. Лариса схватила его голову, заглянула в глаза - только мутное отражение боли плескалось в глазницах.
- Толя! Толя! - Она трясла голову, не понимая ещё, что муж мёртв. - Что с тобой?
Граница между жизнью и смертью иногда так призрачна, так тонка, что невозможно сообразить, где именно она пролегает. Тем паче, что всю жизнь мы имеем дело с живыми, и только изредка с мёртвыми.
- Аллергия, - глухо сказал Жора. - Это похоже на аллергический припадок. Отёк гортани или как там это называется.
Лариса уткнула голову покойника в свою грудь, обхватила двумя руками, пытаясь защитить. Слёзы текли по её щекам.
*
Сколько времени он провёл в беспамятстве Сергей не знал, и если бы спросили - только развёл руками. Он почувствовал холод каменного пола и пошевелился, затем вспомнил, как врубился в дверь и почувствовал боль. На губах запеклась кровь. Серёжа осторожно повёл языком и выплюнул на ладонь два зуба.
- Дверь! - Он поднялся на ноги. - Дверь закрыта. Кто-то запер дверь. - И Лев Эдуардович, и Лариса, и Жора, и Лиза переглянулись.
- Кто запер? - спросил старик.
- Я не знаю.
- Что за чепуха! - Жора подбежал, толкнул дверь плечом. - Дурацкие шутки. Нужно искать другой выход.
- Он тоже заперт, - сказала Лиза. - Я точно знаю, у нас в церкви всегда так делают.
И метнулся куда-то в бок. Лиза, помедлив, пошла в другую сторону. Сергей оглянулся на покойника, и заковылял в проход за нартексом. Проход, очевидно, использовался для хозяйственных нужд - он был узок и со всех сторон окружен полками. Несколько раз Сергей натыкался на торчащие предметы, больно сунулся коленом. Тут же вспомнил о выбитых зубах. Парень поморщился. "Жмур, - подумал Серёга, - там жмур". Это был страх из детства: подсознательный, а потому непобедимый. Змеи, пауки, крокодилы - это чепуха. "Жмур... и тут Петрищев нагадил... гнида". Рука нащупала бутылку и, схрустнув пробку, Серёжа вдохнул длинный спасительный глоток. Против обыкновения, в голове прояснилось, и мелькнула вторая уже за сегодняшний день здравая мысль: "Посижу пока тут... пусть сами разбираются". Вторым глотком он прополоскал рот и проглотил водку только поняв, что она стала солёная от крови.
*
- Что это? - Лариса отняла правую руку от головы мужа - большой палец был в крови. Женщина уставилась на красное пятно, потом посмотрела на голову покойного - чуть ниже левого уха явственно виднелось круглое пятнышко с тёмной серединкой. - Что это, Жора?
Жора и Лев Эдуардович подошли ближе, каждый внимательно посмотрел.
- Должно быть, это место укуса,- предположил Жора.
- Да-да, - подтвердил Лев Эдуардович, - я заметил осу или пчелу. У него была аллергия на пчёл?
- Никогда, - удивилась Лариса. - У него была жуткая аллергия на морепродукты. И всё.
Все трое озадаченно переглянулись, Лев Эдуардович хотел что-то сказать, но Жора вдруг резко вскинул руку и спросил:
- А это что?
На лавке, в прорези обозначающей границу между соседними местами лежала игла. Короткая, около пяти сантиметров она имела бусинку около острого края. Жора поднял иглу на уровень глаз, стараясь рассмотреть:
- Тяжелая. Бусинка свинцовая.
- Это, - Лев Эдуардович не решался произнести, - это дротик. Такими стреляют, я видел по телевизору.
Лариса смотрела на губы Льва Эдуардовича, стараясь понять слова, безумие мелькало во взгляде женщины: - Жора, ради Бога, - взмолилась она. - Что он говорит? Скажи мне, что он говорит?
- Он говорит, что Анатоля убили. Так?
Лев Эдуардович не ответил, он пожал плечами и посмотрел на Лизу и увидел её глаза. Огромные, полные ужаса.
- И что нам теперь делать?
Сбоку возникло какое-то движение, что-то упало на каменный пол и покатилось. Голос сдавленно и длинно заматерился. На русском. Из прохода под лестницей вышел, а правильнее сказать, вывалился клоун. Бастард Арлекина и Олега Попова он носил огромный красный нос на выбеленном лице, клетчатую шляпу с бубенцами и огромных размеров разноцветные шаровары. Бубен висел на поясе и мелодично позвякивал в такт ходьбе.
Возникла пауза. Шутовской наряд на пьяном паяце? Его хотелось одёрнуть, поставить на место и даже унизить, так чтоб он понял всю глубину своей бестактности. Но совершенно невозможно было дать волю эмоциям при покойнике. Хотя именно покойнику наряды и косметика живых были абсолютно безразличны.
- Зачем этот маскарад, Серёжа? - спросила Лиза. - Здесь человека убили.
От последней фразы Ларису покорежило, и она опять зарыдала.
- Мне так удобнее, - заявил клоун. - У каждого детектива свои методы! Я, может быть, без грима стесняюсь задавать вопросы подлецам.
- Пускай! - махнул рукой Жора. - Пускай! Это неважно! Нам нужно сейчас сообразить... сомкнуться и... решить, что мы будем говорить этим...
- Полицейским? - закончил Лев Эдуардович.
- Да. - Жора опустился на лавку. - Что ты предлагаешь? - спросил у клоуна.
- Нужно, - шут покачнулся, собираясь с мыслями, - выяснить, кто был заинтересован в его смерти. Найти заказчика. Вот вы, - он икнул на Жору, - вы приобрели или утратили в связи со смертью покойного?
- Я? - Жора опешил. Несколько мгновений он тупо смотрел в переносицу клоуна, потом переспросил: - Почему я?
- Потому что вы были младшим партнёром и...
- Да пошел ты! - вспылил Жора. - Нашелся прокурор.
- Жора, - сказал Лев Эдуардович, - нам всем всё одно придётся отвечать на эти вопросы. Давайте попробуем сделать это сейчас.
- Хорошо, - мужчина взял себя в руки. - Я отвечу. Да, я, как младший партнёр, приобрету некоторые выгоды. И да, бесспорно, моя доля в бизнесе увеличится. Но у меня не было причин убивать Толю. Мы десять лет прекрасно ладили.
- Ладили-ладили, да баблосы гладили, - хихикнул клоун, - как баблосов не хватило, так меня заколотило.
- Дебил, - ответил Жора. - Если бы у нас были финансовые разногласия, мы бы не отдыхали вместе. И потом, здесь есть человек, который получит значительно больше моего. Жена.
- Ну, наконец! - вскинулась Лариса. - Я всё ждала, когда ты это скажешь. - Женщина вставила в мундштук сигарету, потянулась, было, к мёртвому мужу, но осеклась. Её выручил Лев Эдуардович, он вынул спичечный коробок, и помог даме прикурить. - Жалкий скунс! Ты всегда был вторым номером. И в бизнесе, и в постели. И в жизни.
- Лариса, давай не будем. - Жерар уже прекрасно владел собой. Он уже готовил речь перед присяжными. - Не будем засорять эфир лишней информацией. Ты получаешь фирму, ты получаешь квартиру в центре Москвы, яхту, дачу... что ещё по мелочи?
- По мелочи! - горько сказала Лариса. - Я лишилась крупного! Я лишилась мужа и мне осталось, как ты сказал, по мелочи.
- А твой любовник?
Человек привыкает ко всему. Это не прихоть и не лживая обманка нашего сознания. Это жизненная необходимость - какими бы не были условия, жизнь должна продолжаться. Теперь Анатолий Петрищев по-другому влиял на свою супругу и на бывшего партнёра. Вернее сказать, это они искали способы, увязать новый статус Анатоля с действительностью.
- Любовник? - удивилась Лиза. - Зачем?
- А зачем нужен любовник? - Лариса глубоко затянулась и выпустила в небеса кирхи длинную красивую стрелу. - Не нужно делать глазки, девочка. Вы не знали Анатоля.
- Рассказывайте, потерпевшая! - приказал клоун.
- Потерпевшая? Да, я потерпевшая. Это не вы, это я терпела все его выходки, ждала, когда его привезут из сауны, в доску пьяного со следами помады на спине, слушала его пьяный бред про итальянских партнёров, которые так классно делают импичмент. Это я знала всех его шлюх, это я делала аборты, чтоб не волновать моего любимого и незабвенного мужа детскими пелёнками! Как же я могла заставить его волноваться? Как я могла его потревожить?
- А убить?
Лариса задыхалась, хватала ртом воздух, проталкивая его в лёгкие:
- Нет. Убить я бы не смогла. Я его жалела.
- Пожалел волк кобылу, - сказал клоун, - оставил хвост и гриву.
Лариса ухмыльнулась:
- А ты Серёжа? Тебе ведь очень хотелось мотоцикл, а?
Взгляды переметнулись на клоуна, тот смутился.
- Что за мотоцикл? - спросила Лиза?
Клоун повёл плечами.
- У вас мужиков как? Петушок в постели ослаб, так гребешок на голове крепче торчит, - усмехнулась Лариса. - Думаешь, я не знала, зачем тебе мотоцикл? Знала. Это я Тольку отговорила, чтоб денег тебе, кобелю, не давал. Он и не дал! Обломил тебя! Да ты больше всех хотел его убить! Клоун! - Последнее чувство было произнесено с огромным чувством. Именно про такие слова говорят, что ими можно и убить.
- А вы, Лев Эдуардович? - Клоун поспешил перевести разговор. - Что вы получили от этой смерти?
- Да-да, - Лев Эдуардович суетливо потёр ладони, - я улавливаю ход вашего расследования, но, уверяю, он непрактичен. Во-первых, мы с Лизой тоже находимся среди подозреваемых, во-вторых, у меня не было мотива. Я не знал убитого и финансовых дел с ним не имел. Что касается Лизы, она вообще чисто случайно оказалась в нашей компании. И, обращаю ваше внимание, оказалась по настоянию убитого, что снимает с неё всякие подозрения.
- Вам нужно обратиться к способу, - Лев Эдуардович нажал на это слово, - совершения преступления. Кто и когда запер дверь? Кто мог пульнуть дротик?
- Ага! - клоун поднял вверх указательный палец. - Я понял! Ну-ка встаньте все в круг. Ну, давайте-давайте! Встаньте дети, встаньте в круг, ты мой друг и я... нет, эта песенка не годится.
Жора помог подняться Ларисе, подошла Лиза, и Лев Эдуардович заполнил брешь в неровном круге вокруг клоуна.
- Теперь я вас посчитаю, - хихикнул паяц и начал: - На золотом крыльце сидели... ну хорошо-хорошо, не буду. Давайте-ка все вместе вывернем свои карманы. Раз-два!
Из ларисиного кармана, из кармашка её атласного пиджака выпал ключ. Латунный ключ с одной бородкой. Такими ключами в старых фильмах запирали колхозные амбары или гаражи с автомашинами "Волга".
Жора поднял ключ, посмотрел и передал клоуну-детективу.
В этом месте сыщик должен был воскликнуть: "Дело раскрыто!" - и отправиться смывать грим. Жерар должен был грустно положить руку на плечо Ларисе и спросить: "За что?" Лиза должна была вздохнуть и покраснеть, а Лев Эдуардович должен был в который раз в своей жизни убедиться, что люди дерьмо и только изредка встречаются хорошие.
Ничего этого не произошло, только Лиза, как и положено, вспыхнула и отвела глаза. Лариса нервно повела плечами и сказала:
- Чушь какая-то... какой-то ключ.
- Не какой-то, а от двери. Этим ключиком вы мадамка дверь заперли, чтоб нам на помощь никто не пришел. И чтоб мы отсюда не вышли, пока ваш супруг не перекинулся.
Лев Эдуардович поднял руку, и затряс ею воздухе, как трясёт отличник в первом классе, нетерпеливо привлекая внимание учителя.
- Можно мне сказать? - детектив разрешительно кивнул. - Улика, конечно, весомая, но Лариса не могла запереть дверь. Она шла первой, а... человек который это сделал, шел позади. Вполне возможно, последним.
- Это не факт. Он мог подойти потом, когда все разбежались по углам.
- Нет, это невозможно. Дверь заперли сразу, пока наше внимание было поглощено витражом. Если бы кто-то попытался сделать это потом - мы бы заметили. К тому же я наблюдал за Ларисой.
- Зачем?
Туристы внимательно посмотрели на Льва Эдуардовича. Которое десятилетие "голубой экран" учит нас подсматривать, а не смотреть, заглядывать в чужие окна и засовывать пальцы в чужие души. Габсбург собирался распахнуть пальто и показать своё нижнее бельё. Это привлекало.
- Зачем вы за ней наблюдали?
- Она была скептически настроена и мне было интересно сможет ли она... раскрыться что ли? Понять.
- Смогла? - Лариса вынула из пачки очередную сигарету, в мундштук вставлять не стала. Лев Эдуардович помог ей прикурить, потом потряс пустым коробком и сунул его в карман:
- Мне кажется, да.
Взгляды перебежали на Ларису, она устало отвернулась:
- Давайте откроем дверь и вызовем полицию.
- Какую полицию? - клоун крепче схватил ключ и сделал два шага назад. - Никто никуда не пойдёт пока я не раскрою это дело!
Паяц широко распахнул рот, и сунул в него ключ. Лев Эдуардович смотрел сбоку и явственно различил прыгнувший кадык, и кожу на шее, что на мгновение приняла форму ключа. А потом распрямилась.
- Что ты делаешь, идиот! - воскликнул старик. - Ты же порвёшь себе пищевод! Гортань, трахея - это же неминуемая травма! Только ещё одного покойника нам не хватало.
Поглядывая на носки своих туфель, с ленцой подошел Жора. Бочком шагнул к сыщику, потом резко распрямился и ударил клоуна в подбородок. Тот не ожидал, а потому не был готов к удару, он закрутился на месте, нелепо взмахнул руками и рухнул на пол. Левая рука его вывернулась за спину под невозможным углом.
- Ты мне руку сломал, сука! - орал клоун.
Не слушая воплей, Жора несколько раз пнул шута, схватил за кадык.
- Отдай ключ!
- Молчать! - Лев Эдуардович обладал голосом более громким, чем это можно было предположить. - Георгий! Два шага назад! Мордобоя нам здесь не хватало!
Жора отошел, женщины подхватили клоуна, помогли ему подняться. От удара на подбородке остался длинный след. Таким рисуют хвост кометы в детских книжках. Сыщик негромко матерился и причитал на сломанную руку.
- Прекрати! - приказал Лев Эдуардович. - Рука не сломана это вывих. Сейчас я его вправлю. Будет больно.
Лев Эдуардович пружинисто присел, взял руку двумя своими руками, потом быстро сделал какое-то сложное движение и резко толкнул руку вверх. Клоун ойкнул и опустился на лавку.
- Я, кажется, описался. - Шут безвольно уронил голову, а через мгновение вскочил и захохотал: - Здорово я вас разыграл, а? Хороша шуточка?
Лев Эдуардович потёр лицо ладонями, что-то вполголоса сказал, и чуть громче прибавил: "Прости господи".
- Какой следующий шаг в нашем расследовании? - Спросил детектив.
- Нужно опросить всех, где они были в момент...
- Нужно, - согласился шут, - но не сейчас. Сейчас, когда мы друг у друга на глазах, я попрошу Лизу обойти зал и внимательно поискать трубку. Такого примерно размера, как мундштук у нашей мадамы. А мы проверим, можно ли через этот мундштук плюнуть дротик.
Клоун театрально шаркнул ногой и развёл в стороны руки. В одну руку Лариса вложила мундштук, в другую Лев Эдуардович аккуратно положил дротик. Детектив сунул дротик с одной стороны - тот не вошел, с другой стороны свинцовый шарик влез в отверстие, но пройдя пару сантиметров застрял. Очевидно, что из этой трубки не возможно было выстрелить. Разве что иглой.
- Нашла! - Испуганно крикнула Лиза. - Вот смотрите!
Все ожидали увидеть разрисованную деревянную трубку, с которой туземцы ходят на охоту, но Лиза принесла бумажную трубку. Убийца туго свернул рекламный буклет, закрепив кромку слюной - глянцевая бумага прекрасно склеилась.
- Нет, это не она, - клоун с сомнением взял в руки трубку, приставил к отверстию дротик - тот подошел идеально. - Где ты нашла её, моя сыщица? В каком месте?
Лиза показала пальцем на лестницу, что вела к балкону кафедры. Показала и коротко взглянула на Жору. Это он сбежал с кафедры, когда у покойника начался приступ.
- Вам лучше объяснить, Георгий, - мягко сказал Лев Эдуардович. - Трубка, подброшенный ключ, драка... это выглядит некрасиво.
- Я ничего не буду доказывать! И ничего не буду говорить. - Жора усмехнулся. - Всё ваше расследование - клоунада. Вот вы нашли ключ, а что это за ключ? Откуда у русского туриста мог взяться ключ от австрийской кирхи? Как такое возможно?
- Если только, - начал рассуждать Лев Эдуардович, - убийца был здесь раньше, и сделал дубликат ключа.
- Лев Эдуардович! - Жора смотрел снисходительно, - я могу понять, когда чепуху мелет этот пропойца, но вы интеллигентный человек. Какой дубликат? Кто бы ему позволил сделать дубликат?
Из дверей притвора показалась крысиная мордочка. Эта хозяйка кирхи потянула ноздрями воздух и насторожилась, воздух пах ненавистью, и крыса знала, что когда в воздухе появляется этот запах, ему обязательно вторит другой, менее выразительный и оттого более опасный запах.
Лариса заметила мордочку крысы и машинально подумала: "Крыса. В Австрии тоже есть крысы". Вспомнился старый дом, где жили родители, сарай с дровами в который нужно было ходить зимой и длинная палка, что стояла у дверей. Несколько минут нужно было колотить в дверь сарая и только потом входить, держа палку наперевес, как штык.
- Вы думаете так легко выстрелить этой штукой? - Спросила Лариса ни к кому особенно не обращаясь. - Вы не сможете даже попасть себе в ногу. И, при этом, подозреваете, что Жерар попал с кафедры в шею Анатоля? Это сивый бред!
По беглому осмотру между кафедрой и местом убитого было метров десять-двенадцать. Или больше. Детектив сунул дротик в трубку и дунул что есть силы - стрелка улетела куда-то в черноту кирхи совсем не там, где ожидалось.
- Ну вот, - разочарованно хихикнул клоун. - И эта улика потерялась.
Лиза хотела что-то сказать, но застеснялась в последний момент.
- Говорите, Лиза, - ободрила Лариса. - Здесь уже нет смысла стыдиться.
- Я подумала про ключ. - Девушка благодарно взглянула на Ларису и обращалась к ней. - Не обязательно делать дубликат ключа. Можно взять универсальный. В гостинице, Лев Эдуардович, вы помогли мне открыть дверь номера, когда я забыла ключ. Помните? Вы открыли его такой штучкой.
- В гостинице совсем простые замки, Лизонька, - сказал Лев Эдуардович. - Я открыл его скрепкой. Замок кирхи так не открыть. Это невозможно.
- Получается, - резюмировала Лиза, - никто из нас не мог совершить это убийство?
- Получается так. - Клоун почесал в затылке и красиво матюгнулся.
Солнце, меж тем, опустилось за шпили, приблизило свой пламенный зрачок к окнам кирхи. Цветные стёкла витража усилили свои краски, впитывая кровавую энергию светила. И... потянуло чем-то сладковатым, будто ветерок с василькового луга заблудился и залетел под свод кирхи.
- Дамы и господа! - заявил клоун. - Леди и джентльмены! Волею судеб нас занесло на самый край света, где нет уже ни дорог, ни направлений, а есть только маленький обломок земной тверди, несущийся в бесконечной пустоте. - На миг Ларисе показалось, что кирха с крохотным кусочком луга, действительно, откололась от планеты и несётся куда-то без цели и направления. Клоун продолжал: - Не беда, что рядом с нами покойник. Это не конец. Жизнь продолжается. - Лев Эдуардович готов был поклясться, что мёртвый кивнул на эти слова. - Давайте полюбуемся ликом спасителя. Заглянем ему в глаза. Спаситель подскажет кто из нас убийца. Преступнику он не откроет своих глаз. А после, я расскажу, кто и как решил жизни дорогого товарища Анатоля Петрищева.
Солнце опускалось всё ниже и, когда единый луч коснулся лба Христа, луч стал медленно раздваиваться и расходиться. Лиза почувствовала удивительную лёгкость в груди и спокойствие. Покойный, запертая кирха, поиски убийцы - всё это сползло на второй план, а на первом было... Уши Жерара, что сидел чуть впереди удлинились и заострились, плечи стали шире. Лиза хихикнула в кулачок, и тут же одёрнула себя. Слава богу, что никто не заметил. Лев Эдуардович сидел, оперевшись на посох, его лохматая баранья душегрейка пронзительно воняла сыром. Лизу это не удивило. Не удивило её и то, что серый костюм на ней превратился в изумрудное платье, а туфли в хрустальные башмачки. Лиза с благодарностью посмотрела на Ларису - добрую фею - и показала пальчиком на голову. Лариса кивнула и взмахнула волшебным мундштуком. На прекрасной Лизиной головке тот час заблистала диадема.
Солнечный диск опять соединился, и теперь он образовывал свечение вокруг головы. Именно таким и должен быть настоящий нимб. Лиза вгляделась в лицо и задумалась... Нет, она, бесспорно, знала этого человека... она его где-то видела и даже разговаривала, но где?
- Итак, господа, - вперед к витражу выкатился клоун. Он цокал по каменному полу раскрашенными копытцами, а хвост с розовой кисточкой метался над головой. - Позвольте мне рассказать, кто умерщвил нашего ростовщика. Вы позволите, Анатоль?
Покойник поднял своё синюшнее лицо и важно склонил голову.
- Я буду задавать вопросы, - продолжал детектив. - Вопрос первый: ключ. Кто шел одним из последних и мог запереть дверь вот этой отмычкой? - клоун скорчил противную гримасу и начал шарить рукой в заднем кармане, потом напрягся и, охнув, вынул латунный ключ. - Вопрос второй: кто мог попасть дротиком в шею?
- Никто! - Пискнула Лиза, её захотелось поучаствовать в расследовании.
- А никто и не попадал! - Расхохотался сыщик. - В этом-то и хитрость! Трубка - фальшивка. Убийца просто уколол ростовщика в шею!