Первые полчаса было тихо, почти уютно. Ветерок баловался лепестками объявлений на стене, ласково забирался под камуфляж, щекотал пузо. Грач даже подумал - вернее сказать, понадеялся, - что сегодня весь вечер так и пройдёт в тишине, в спокойном созерцании природы. Ведь этот кусочек истерзанного города тоже можно считать природой. "А чего? - Грач подтянул руками берцы, уселся плотнее, как воробей, - разве мы этого не заслужили? Один спокойный вечер без этих..."
Фразы Грач не закончил, вдалеке, у крайнего левого редута, там, где траншея, плавно изгибаясь, выходила на асфальт, показался мертвяк. Здоровый такой, высокий. Свалявшиеся волосы прилипли ко лбу, левая нога подламывалась при ходьбе и глаза горели. "Удивительное дело, - Грач толкнул флажок предохранителя вниз, до приятного щелчка, - мертвяки, нежить, а глаза горят. Почему так? Есть, видимо, глубинный смысл".
Грач прицелился мертвяку в бедро, с расчётом, что вторая пуля попадёт в торс, а третья, при удаче, в голову. Так и получилось, мертвяк покачнулся, и завалился на спину. "Стоит попробовать разрывные пули, - в который раз мелькнуло в голове. Если каждый третий патрон заряжать разрывной, то голову мертвяку снесёт начисто. - А так баловство одно и мудянка. - В бинокль хорошо было видно, как мертвяк елозил на спине, стараясь перевернуться и отползти в сторону. - Однако если сбиться с ритма, то разрывной патрон станет попадать в туловище, а не в голову... или в ногу. Сие не есть гуд, ибо трата боеприпасов напрасная". Теперь можно было отложить автомат и взяться за СВД, но это было бы против привычек - добивать нежить из оптической винтовки полагалось в конце боя, когда противник пытался ретироваться.
Традиционно зомбаки атаковали группами по четыре-пять единиц. "Семьями идут", - говорил про эту тактику Грач, и действительно, состав этих групп напоминал семью: одна крупная особь, одна чуть поменьше и кучею мелочь. Сегодня, против обыкновения, мертвяк пришел один. "Бобыль", - решил Грач, выждав ещё минуту. Во рту сделалось противно и в животе заездило колёсами - бобылей Грач не любил. Чтобы отвлечься от гнусных мыслей, боец посмотрел на своего друга и напарника - тот защищал правый фланг.
Справа дела шли привычным манером, без каких-либо отклонений. Мертвяки появлялись из-за каменных обломков, лезли через земляной отвал или протискивались через V-образную щель между бетонными блоками. Эту щель придумал проделать Грач: "Будет тебе, Дмитрий Николаевич, развлечение".
Дмитрий Николаевич сандалил из крупнокалиберного пулемёта с оптическим прицелом, и был сегодня не по обстоятельствам серьёзен. "Чего это он? - удивился Грач. - Никак опять что-то с рецептом намудрил... ох уж мне эти его эксперименты".
Крупнокалиберный стрелял исключительно одиночными. Если пуля попадала в голову мертвяку, - что означало неминуемую деструкцию, - Дмитрий Николаевич ставил в тетрадке вертикальную палочку. Попадание в корпус отмечалось крестиком. Промах Дмитрий Николаевич не помечал, да и не мазал он никогда.
Полюбовавшись на своего коллегу, Грач успокоился. "В конце концов, они должны были сменить тактику, - решил он. - Не я ли предупреждал о такой возможности?" Тотчас, будто в подтверждение мыслей, из-за стены, как-раз в том месте где корячился подстреленный зомбак, появилась собака. Шерсть на загривке дыбом, слюна капает и глаза светятся желтым. Грач аж присвистнул от неожиданности.
- Дмитрий Николаевич! Поглядите на это чудо! - Напарник отвлёкся лишь на мгновение и снова припал к прицелу. "Точно он сегодня не того". - Что если приручить зомбо-пса? А? Дмитрий Николаевич? Станет он мертвяков искать, как думаете?
- Едва ли. Сколько волка не корми...
- Да-да, - поспешил согласиться Грач. - У слона всё одно толще.
Псу хватило бы и одной пули, однако Грач выпустил две - для верности. "Вот, опять же, нештатная ситуация и ритм сбился. Быть может зарядить разрывными снайперку?"
Шесть или семь мертвяков спрятались за руинами павильона. Время от времени в проёме окна появлялась чумазая голова и, злобно зыркнув по сторонам, пряталась. "Не иначе замышляют чего". Рядом стояла бочка, помеченная знаком "Радиационная опасность". Внутри бочки был керосин - Грач это знал наверняка. Разумно было садануть из подствольника, чтобы бочка сдетонировала и накрыла пламенем всю шайку. Но, во-первых, зарядов к подствольнику осталось всего четыре, а, во-вторых, сомнительно было, что взрывом накроет именно что всех.
"Гранатку кину, - решил Грач. - Так оно вернее будет".
Грач выдернул из гранаты чеку, прикинул траекторию броска и уже собирался метнуть...
- Активируй её, - сказал Дмитрий Николаевич.
- Что? - не понял Грач.
Дмитрий Николаевич взмахнул рукой, как будто собирался ударить себя кулаком по голове: - Сегодня запал нужно активировать.
"Чтоб тебя!" - В злобе Грач трахнул гранатой о каску, яростно швырнул в сторону бочки. От злости, естественно не попал, граната упала значительно правее, но получилось знатно: волной бочку отбросило в самую гущу мертвяков, где и разорвало. В аккурат накрыло всех - в стороны полетели горящие ошметки, потянуло горелым.
- Перекур! - радостно заорал Грач. - Как я их? Ты видал? Полчаса теперь не сунутся!
Мертвяки категорически не переносили запаха палёного мяса, и пока ветер не разнесёт эту вонь, они не появятся вновь. Это непреложный закон боя.
- Ты чего такой смурной сегодня? - Грач раскурил папиросы для себя и для напарника.
Дмитрий Николаевич ответил не сразу. Глубоко затянулся раз-второй, взгляд его упёрся в пространство. Грач уже решил, что ответа не будет, когда Дмитрий Николаевич разлепил губы:
- Сегодня мне по-особому думается. Глубоко.
- Ну ти! С чего?
- Тайны мироздания, - значительно продолжил Дмитрий Николаевич, игнорируя вопрос, - вот-вот должны мне открыться.
Грач сочувственно покивал: "Как его вставило! Вмешаться или сам разгуляется?" Можно было плюнуть и оставить, как есть, но задумчивость напарника грозила опасностью. "Если он фланг завалит, и нас обойдут с тылу... одному мне не выдюжить. Мертвяк сегодня идёт какой-то творческий".
- Напрасно вы, дружище, поддались диалектическим размышлениям. Это вредно для организма в целом, а в нашем конкретном положении так просто губительно. Это как облучение урна 238 быстрыми нейтронами! Тем не менее, я уважаю ваше стремление к Истине! - Грач поднял вверх указательный палец. - Посему предлагаю решить иную, не менее сложную задачу.
- А она... - заволновался Дмитрий Николаевич.
- Она имеет решение, - успокоил Грач. - Я прочёл этот ребус в журнале "Вестник прокурора" за семьдесят восьмой год, в рубрике "Дела заморские". Согласны? - Получив от товарища утвердительный кивок, Грач продолжил: - Диспозиция такова: убит некто... назовём его для краткости "Эй", по первой букве латинского алфавита. Мистер Эй получил проникающее ножевое ранение и умер от кровоизлияния и повреждения внутренних органов.
Некоторое время Дмитрий Николаевич смотрел на Грача... ошарашено, потом искра осмысленности мелькнула во взгляде. Грач воспринял это, как признак доброй воли и продолжил:
- Убийство произошло в доме, принадлежащем убитому, на втором этаже в кабинете. Убитый ещё называл кабинет "Мраморной комнатой" - это ремарка в сторону. В 20,00 в колл-центр полицейского управления поступил звонок, и хриплый голос произнёс: "Помогите, он убьёт меня... - потом женский крик, и ещё три слова: - ты должна была..." - в этом месте звонок обрывается. Впоследствии было установлено, что звонок был сделан из дома мистера Эя, и голос, бесспорно, принадлежит потерпевшему.
Дмитрий Николаевич сорвал тростинку и сунул её в рот. "Мозг заработал! - радостно сообразил Грач. - Теперь мы этих зомбаков... ух! Сим победиши! Сим победиши!"
- Тем вечером мистер Эй встречался со своим приятелем. Они болтали, слушали музыку, выпивали.
- А кто обнаружил тело?
Грач нахмурился от прыткого вопроса, и хотел ответить классическое "Конь в пальто", но подавил порыв:
- Попрошу вас не перебивать. Когда можно будет задавать вопросы, я сообщу дополнительно. Впрочем, отвечу: тело обнаружила экономка, мисс Би. Давайте называть её так, по аналогии. Мисс Би услышала странный шум, будто сдавленный стон и поднялась на второй этаж. Дверь в кабинет была закрыта, когда женщина вошла внутрь, обнаружила истекающего кровью хозяина дома. Мисс Би бросилась на помощь, вытащила нож, попыталась зажать рану кухонным полотенцем и унять кровотечение. Безрезультатно. Естественно, предвосхищая ваш вопрос, всё вышесказанное записано со слов подозреваемой.
Дмитрий Николаевич, коему запрещено было раскрывать рот, вопросительно вскинул брови и посмотрел на Грача.
- Безусловно, - подтвердил тот, - мисс Би стала первой подозреваемой. Дело в том, что хозяин дома последние несколько месяцев болел и находился в плохой физической форме. Мисс Би, напротив, отличалась монументальностью форм и крепостью каркаса. Если бы она захотела, как выразился один из полицейских, она свернула бы голову убитому голыми руками.
- Друг убитого, - Грач повёл рассказ далее, - мистер Си. Это с ним выпивал и слушал музыку покойный. Когда произошло убийство, мистер Си вышел из кабинета и спустился вниз. Он собирался наколоть льда.
- Зачем? - не удержался Дмитрий Николаевич от вопроса.
- Представьте себе, эти мерзавцы добавляли в виски лёд. Варвары. Так вот, Си спустился в низ, прошел в кухонное помещение и набрал льда. Когда он вернулся, застал бьющегося в агонии друга и Геракла-экономку над ним. С перепугу мистер Си вызвал полицию - пересра... в смысле, испугался, хотя сам не страдал дистрофией.
- Это все подозреваемые?
- В ходе расследования выяснилось, что в момент убийства в доме находился ещё один человек. Водитель мистер Ди. Он отрицает свою причастность, тем не менее, вполне мог подняться на второй этаж и, найдя своего работодателя в меланхоличном настроении, воткнуть ему в бок нож, чтобы затем незамеченным скрыться с места преступления.
Дмитрий Николаевич перекатил соломинку из одного уголка рта в другой и прищурился. Грач видел, как затрепетали крылья его чувствительного носа: "Точно гончая след взяла!" - подумал с восхищением.
- Улики?
- Прямые улики следующие, - выдохнул Грач. - Орудие убийства - нож шведский, охотничий, кованый принадлежал подозреваемому Си. Его же отпечатки обнаружены на ноже. Поскольку мисс Би выдернула нож из тела, обернув его полотенцем, её отпечатков нет. Отпечатки водителя тоже отсутствуют.
- Это сужает круг подозреваемых! - радостно воскликнул Дмитрий Николаевич, только Грач не поддержал его веселья.
- Окровавленное полотенце со следами эпителия мисс Би тоже посчитали прямой уликой. Кроме того в крайнем ящике стола был обнаружен разводной ключ и промасленная ветошь. Отпечатки пальцев на ключе принадлежат водителю Ди.
- Это косвенная улика, - усмехнулся Дмитрий Николаевич. - Да и вовсе не улика. Мало ли ключей по дому разбросано?
- Может и немало, только за день до убийства водитель имел конфликт с мистером Эй. И даже в сердцах выкрикнул: "Я проломлю тебе череп, старый хрыч!"
- Это, разумеется, со слов экономки?
- Допустим, - согласился Грач. - Разве это обесценивает заявление?
- Да ваша баба первая в списке подозреваемых, - Дмитрий Николаевич пожал плечами, как будто сказанное само собой разумелось. - Она надеялась улизнуть с места преступления, только это ей не удалось по какой-то причине.
- И?
- И поэтому она мажет грязью других подозреваемых надеясь запутать следствие.
- Иными словами, вы считаете убийцей мисс Би?
- Я этого не сказал.
Дмитрий Николаевич прошелся по блиндажу взад-вперёд, протёр линзу оптического прицела. Дважды хмыкнул и пошел поставить чайник. Воды в ведре не было - Грач мыл ботинки и всю израсходовал, - Дмитрий Николаевич чертыхнулся и опять уселся на стрелковую позицию.
- Данных мало, - сказал он и что-то черканул в блокноте. - Композиция не выстраивается, андестенд? Давай ещё улик.
- Хорошо, - смилостивился Грач. - У мистера Ди...
- Водителя?
- Да, у водителя обнаружили брюки чёрного цвета, кои он, к месту будет сказано, пытался уничтожить. Сжечь. Брюки были испачканы в крови убитого. Это весомая улика?
- Весьма! Чего ты спрашиваешь? Как он объясняет?
- Дескать, за несколько дней до убийства босса вырвало в машине кровью. Салон Ди отмыл, брюки собирался отстирать, да испугался, что убийство повесят на него и поспешил от улики избавиться.
- Мутный парень, - сказал Дмитрий Николаевич. - Но кровавая рвота это... странно. Доктора подтверждают?
- Вполне. Мистер Эй устойчиво стоял ногой в могиле. Есть ещё интересный факт касательно водителя. У него нашли запонки с бриллиантами. Дорогие, редкой работы. Ди утверждает, что запонки подарил ему покойник лично. В знак благодарности за долгосрочную верную службу.
- Дела. То на брюки блюёт, а то запонки дарит... кстати, откуда вообще известно, что это запонки убитого?
- Жена их опознала.
- Та-ак ещё и жена имеется? - протянул Дмитрий Николаевич таким тоном, что совершенно очевидно стало кто в его представлении главный подозреваемый.
- Жена к делу отношения не имеет. Она была в театре и шесть свидетелей это подтверждают.
- Жалко.
- Что?
- Я говорю жалко, что так мало улик. Полотенце мисс Би, нож мистера Си и ключ мистера Ди.
- И запонки, - напомнил Грач.
- И запонки.
- И кровь на брюках.
- И кровь на водительских брюках.
За центральным бруствером, метрах в семидесяти от огневой точки что-то шевельнулось и отделилось от обгорелой стены, тихо звякнул колокольчик, и перед бомбовой воронкой показалась корова. Обычная бело-чёрная корова с колокольчиком на шее. Она удивлённо таращилась вниз, вглубь воронки, потом подняла голову и возмущённо произнесла: "Му-у-у-у!" Корова, определённо, не понимала, что за чепуха здесь творится.
- Мать честная! - выдохнул Грач. - Бурёнка! Живая! Настоящая! Глянь, вымя прям по земле тащит. Полно молока. А хорошо бы сейчас молочка, а? По кружечке, парного?
Грач ткнул напарника локтем в бок и побежал взять ведро.
- Куда? - осадил Дмитрий Николаевич. - Пусть подойдёт ближе. Здесь подоим. Держи фланги, сейчас нечисть полезет.
И действительно, не прошло и полминуты, как показались мертвяки. Семьями, как обычно они лезли на бруствер и сверкали бешенными глазами. Дмитрий Николаевич стрелял одиночными, Грач, из своего калаша, давал очередями по три патрона. Бой шел привычным порядком, только теперь оба бойца стреляли осторожнее, стараясь не задеть бурёнку. Когда животинка приблизилась к блиндажу...
- Да это же... - Дмитрий Николаевич рванул пулемёт, выдёргивая сошки из грунта. Грач, словно в замедленной сьёмке, разглядел брызги земли, и как медленно разворачивается его напарник с пулемётом наперевес. Грач перевёл взгляд на корову и, почти не удивившись, увидел знакомый желтый блеск в глазах. И ещё вымя. Вымени не было.
- Это же бык! - заорал Грач и метнулся вперёд, набегу корячась выдернуть из-за голенища штык.
Грач не добежал. Ухнуло гулко и мощно, так что земля сотряслась и ушла куда-то вниз в преисподнюю. Швырнуло в сторону, головой ударило о бревно, и мигом исчезли страхи, стало спокойно и равнодушно.
- Троянский! - Грач услышал шепот напарника и лишился сознания.
*
До станции было минут сорок ходу. По лесу шли молча, кутаясь в одежду, пряча в карманы озябшие руки. В голове Грача чуть мутилось, но, в целом, он остался доволен: "Иш, чего выдумали, стервецы! - с некоторым даже уважением он вспоминал бой. - Мертвяки, а с фантазией!" И сейчас же другая мысль, неприятная пришла в голову. Грач исподволь взглянул на своего напарника, тот шел задумчивый, вколачивая шаг.
- Не пойми меня превратно, Дима, - начал Грач осторожно. - Ты знаешь, как я ценю твою работу, только...
Напарник взглянул коротко и взгляд этот был колюч. Всякий раз, когда заканчивалось действие препарата, Дмитрий Николаевич чувствовал пустоту и... и страх этой пустоты, поэтому был замкнут и враждебен.
- В прежние времена препарат действовал мягче и гуманнее. Бывало заберёт аккуратно, понесёт по волнам фантазий и отпустит на прежнее место, будто ребёнок пальчиками игрушку ёлочную потрогал. Нет, я нисколько не сомневаюсь в качестве, - поспешил прибавить Грач, - даже нисколечко не сомневаюсь... я только опасаюсь, что твой творческий поиск... вдруг он заведёт нас не туда?
- Яснее выражай свои мысли, - раздражённо попросил Дмитрий Николаевич.
- Куда уж яснее? Это хорошо когда мы зомбаков мочим... моральная, так сказать, разрядка и приятное времяпровождение. Ничего, что сегодня корова...
- Бык.
- Я и говорю, это ничего, что бык нарисовался. Это даже хорошо. Разнообразие. А что если опять гидры полезут? Или горгульи? Или эти... как бишь их? Язык не поворачивается и кровь до сих пор в жилах стынет, как вспомню... вурдалаки?
- Грач! - Дмитрий Николаевич остановился, повернулся к приятелю лицом, по меньшей мере, на две головы выше, он нависал над пухлым Грачом каланчою. - Я тебе тысячу раз объяснял, что произошло в тот раз! Я извинялся и даже дал торжественное обещание не повторять подобных экспериментов. Чего тебе ещё-то нужно, сукин ты сын?
- Ничего! Ничего не нужно, ты только не волнуйся.
Грач отвернулся и сделал вид, что рассматривает что-то в стороне. Он так и шел, отворотив голову и не смотря под ноги. "Надулся, - понял Дмитрий Николаевич. - Индюк. Хотя я, конечно, погорячился. В тот раз была моя промашка... ничего не попишешь".
- Ну ты это... - Дмитрий Николаевич ткнул приятеля в бок. - Не держи зла... брякнул я лишнего. Хм-м. А здорово они нас вчера уконтрапупили?
- Сила! - подхватил Грач радостно, он не любил ссор и не умел долго дуться. - Налицо подвижки в стратегии и тактике. И какие! - он сложил пальцы щепотью и поцеловал. - Прелесть!
- Что-то есть, - уклончиво согласился Дмитрий Николаевич. Он не любил поспешных выводов. - Так я про задачку хотел уточнить. Про зарезанного мужика.
- Догадался кто убийца?
- Шутишь? - удивился Дмитрий Николаевич. - Очень мало данных. Давай-ко пройдёмся по мотивам. Каков, к примеру, мог быть мотив у водителя Ди?
Грач наморщил лоб, помолчал, припоминая.
- Личная неприязнь, может быть. Они долго работали вместе, а это довольно плотный контакт: босс - водитель. Капризы разные, причуды. Один чудачит, другому терпеть приходится. Мистер Эй был неплохим мужиком, но не без тараканов в голове. Последнее время, когда уже болел, характер стал портиться.
- Они могли повздорить до рукоприкладства?
- Вполне. Последние несколько месяцев Эй стал ревнив страшно! Супруга поводов не давала, а он подозревал каждого.
Дмитрий Николаевич понимающе кивнул, в его воображении нарисовался образ водителя, молодого жизнерадостного парня утончённой испанской наружности. Он не очень далеко отошел от истины: испанцем Ди, само собою, не был, однако недостатком жизнелюбия и вспыльчивости не страдал.
- Эта версия... - задумчиво начал Дмитрий Николаевич, - имеет примерно следующие очертания: водителю Ди надоели прибабахи босса. Это первое. Супруга покойного составляла предмет его желаний... это мы можем допустить? Имеем право. Два. Плюс удачный случай. Три.
- Разводной ключ не вписывается.
- Не вписывается, - согласился Дмитрий Николаевич, - и не выписывается. И не надо. Это случайное совпадение. Как Ди объяснил присутствие этого ключа?
- В кабинете потёк фитинг в отоплении. Он подтянул. Ключ оставил на всякий случай, если снова потечёт. Оставил и забыл.
- Разгильдяй... но может быть он говорит правду. Ключ может быть здесь вообще не причём. Знаешь, не тянет Ди на убийцу. Во всяком случае, нет смысла убивать из-за запонок... даже бриллиантовых. Да и из-за жены тоже. Лучше иметь богатую любовницу при муже, чем...
- Чем что?
- Чем кошки-мышки с электрическим стулом.
- Хорошо, раз ты снимаешь подозрения с Ди, изложу ещё один интересный факт. Супруга убиенного, в тот вечер отбыла в театр. Отвёз её, вполне ожидаемо, водитель. Отвёз и должен был ждать в театре, а если быть точнее, они должны были слушать оперу вместе. У водителя был билет. Так вот, в антракте супруга попросила привезти ей котиковое манто. Она озябла. Водитель поехал.
Грач торжественно замолчал. Изложенный факт, по его разумению, должен был перевернуть все версии Дмитрия Николаевича. Тот, напротив, равнодушно молчал и шагал, ломая армейскими берцами еловые веточки. Высокий, худой и угловатый, как складной плотницкий метр.
- Как тебе такой расклад? - не выдержал Грач.
- Жидкая теоретическая база, - ответил Дмитрий Николаевич. - Ты намекаешь, что он вернулся, и прирезал босса?
- Воспользовался удобным случаем.
- Если только он полный идиот. Нет, такое предположение мне не нравится. Ты вот что скажи, чем болел покойный?
- Фатальное поражение лёгких. К врачам обратился поздно. Жить бедолаге оставалось пару месяцев.
Мелькнула беззвучная тень совы. Грач резко присел, два раза кувыркнулся через голову. "Нервы ни к чёрту", - подумал Дмитрий Николаевич, ныряя в черноту леса. Сова ухнула и исчезла, также быстро, как и появилась.
- Ё-кэ-лэ-мэ-нэ! Кажись в собачье дерьмо вляпался, - Грач крутился на одном месте стараясь заглянуть себе за спину. - Ну так и есть! Да что же это такое?
- Значит станция рядом. Не вертись. - Дмитрий Николаевич отломил сук, принялся счищать пятно со спины напарника. Потом подумал и мрачно изрёк: - Радуйся.
- Чему?
- Дерьмо оно к деньгам.
- Тогда, видать в деньгах изваляюсь! - усмехнулся Грач. - Ты обрати внимание на орудие убийства.
- А что с ним не так? Шведский нож принадлежал другу убитого, мистеру Си.
- А как он оказался в доме?
- Друг и принёс, - ответил Дмитрий Николаевич. - Показать, похвастаться или просто таскал его повсюду с собой, как талисман.
- Шестидюймовый нож? - прищурился Грач. - Как талисман? Ну-ну.
- Знаешь, разводной ключ в ящике письменного стола мне не кажется менее диковинным, чем шестидюймовый складной нож в кармане пиджака. И потом каковы мотивы? Расскажи-ка про этого Си подробнее.
- Если кратко, то история такова: два молодых инженера, основали компанию. Легирование сталей, присадки к сплавам и всё такое прочее. Компания успешная и позитивная во всех отношениях. Нет, бурного успеха компьютерных фирм ребята не повторили, да это им и ни к чему. Они спокойно работали и получали прибыль. Штат фирмы человек двадцать-тридцать... стабильный рост акций, плюс годовые премии, плюс отпуск в июле-августе на тёплом побережье. Очень приятная картина.
- В годы юности Эй познакомился с девушкой, - Дмитрий Николаевич продолжил рассказ своей версией. - Симпатичное личико, золотые локоны. Смелые высказывания о французском кинематографе и русской литературе. Танцы до утра под патефон и вино.
- Не ухватил, что из вышеперечисленного предосудительно? - не понял Грач.
- Только то, что влюбились в неё оба, а вышла она за одного. Си был женат?
- Н-нет, - протянул Грач. - Только я сомневаюсь в твоих выводах. Во-первых, Эй и Си дружили с институтской скамьи.
- А во-вторых?
- Во-вторых, если каждого неженатого рассматривать, как потенциального убийцу...
- Вот этот твой Си и прирезал друга, - хмыкнул Дмитрий Николаевич. - Сунул нож между рёбер и пошел на кухню за льдом. Он просто не ждал, что убитому хватит сил позвонить в полицию. Не думал, что экономка заглянет.
- Версия принимается, - согласился Грач. - Только зачем резать своим ножом?
Платформу станции освещали два фонаря. Сверху, от головки каждого из них бил ровный бело-желтый свет. Мошка и бабочки кувыркались в этих потоках стараясь добраться до сути, до самого центра сияющего столба и всякий раз промахивались, вылетая за пределы освещённого конуса.
До электрички оставалось минут двадцать.
Бетонка перрона тянулась из темноты и в темноту же уходила. Грач посмотрел на часы и пошел вдоль края, так чтобы в бликах видеть рельсы. Дмитрий Николаевич, зябко запахнул пальто, и двинул следом.
- Что Би? - спросил он.
- Персонаж любопытнейший! - откликнулся Грач. - Помимо выдающихся физических кондиций, эта женщина отличалась мягкостью характера и незлобивостью. Из деталей заинтересовавших следствие, есть одна: мисс Би имела дочь, рождённую вне брака. Отцом, по непроверенным данным, был кто?
- Мистер Эй.
- Более того, - продолжил Грач. - Есть сведенья о крутом разговоре, что состоялся между мисс Би и покойным. Би требовала изменить завещание в пользу какого-то третьего лица, мистер Эй отказывался это делать.
- Это, очевидно, со слов водителя Ди? - саркастически спросил Дмитрий Николаевич.
- Нет, об этом сообщил мистер Си.
Ветер колыхнул воздух, и потянуло сливовым цветом. Запах сильный, сладкий. Грач повёл носом вслед за пластом воздуха - его лицо расплылось в улыбке: "Так пахнет сакура у подножия Фудзиямы".
- Послушай, Грач, откуда ты знаешь столько подробностей?
- Дак в прокурорском вестнике этому делу был посвящён целый номер, - удивился Грач. - Или два. Может три - не помню теперь точно. Подавалось это, как тест на смекалку, мол, загадку можно решить самому, если вникнуть.
- Если вникнуть, многое можно решить самому. А что отгадка в конце давалась?
Грач задумался и притих. Дмитрий Николаевич даже возмутился: "Чего тут думать? Или отгадка есть, или её нет". Грач, таки, отрицательно помотал головой.
- Нет, не было отгадки. - Он посмотрел вперёд, обернулся назад, выбирая конец платформы до которого дальше идти. Оба края тонули в черноте. - Давалась официальная версия. Осудили Си. Признали виновным и осудили. Орудие убийства его, отпечатки его, мотив у него был: после смерти товарища, контроль над фирмой переходил к нему. Посчитали виновным в предумышленном убийстве со смягчающими обстоятельствами. Дали семь лет.
- Так ведь это абсурд! - воскликнул Дмитрий Николаевич. - Убить своим ножом человека, который сам вот-вот помрёт!
Грач пожал плечами. Не всегда правосудие настигает виновного, это очевидно. Поступки людей очень часто переплетаются с мыслями и высказываниями, и трудно бывает отличить "сделал" от "собирался сделать" или от "хотел бы сделать". Чёрное выглядит белым, а белое - серым. Как разобраться в этом хитросплетении?
- Предложи свою версию, - сказал Грач.
- Быть может жена? - тонкая надежда мелькнула в вопросе. - Что она?
- Хоть бы маленький намёк! Хоть бы чёрточка. - Грач помотал головой. - Стопроцентное алиби. При этом твоё прежнее предположение верно: в молодости за ней увивались оба.
Электричка набежала моментально и яростно: звеня металлом колёс, пуская свистки и гнусавя женским голосом из громкоговорителей. Грач и Дмитрий Николаевич влезли в тамбур, не сговариваясь и не дожидаясь отправления закурили.
Дмитрий Николаевич усмехнулся:
- Всё дело-то, по сути, сводится к трём вопросам. Даже к двум: кто мог... - свист электрички стёр окончание фразы, на несколько мгновений затопил собой всё окружающее пространство.
Когда уже застучали колёса, Грач мечтательно выдохнул:
- Загадка. Упражнение для ума.
*
Часть 2. За упокой
В вагоне почти не было народу: дремал командировочный, придерживая рукой портфель и сжимая ногами чемодан. И то и другое он делал для контроля - охранял своё имущество. На крайней у дверей лавке спал бомжеватого вида господин в меховой шапке. Он улыбался и бормотал во сне. Над ним сидела деревенская баба в платке. Время от времени женщина беззвучно вздыхала и промакивала глаза платком. Группа подростков елозила в карты в середине вагона. Эти подростки очень помогли, выручили своим присутствием.
Дело в том, что лишь только Грач и Дмитрий Николаевич вошли в вагон, с противоположной стороны появился контролёр. В синей униформе и с бляхой. Рослый, крепкий детина. Первыми его внимание привлекли картёжники.
- Черти тебя принесли, - буркнул Дмитрий Николаевич. Он шел впереди и моментально повернулся, загораживая собою Грача. - Контролёр. Чья сегодня очередь?
- А он мужчина или женщина? - шепотом спросил Грач, на всякий случай пряча лицо в пальто Дмитрия Николаевича. Потом предложил: - Давай я... если хочешь.
- Нет, не хочу.
Грач осторожно вынул из кармана чёрные очки "велосипед", передал их напарнику. Тот надел окуляры, подтолкнул их на самый верх переносицы, чтоб глаз не было видно вовсе. Приготовившись таким образом, Дмитрий Николаевич развернулся и осторожно пошел по проходу, Грач держал его сзади за хлястик пальто, как поводырь.
Дмитрий Николаевич чуть задирал голову вверх - ему справедливо казалось, что все слепые так делают, - и осторожно, как бы прощупывая, ставил ноги. Проездного билета он не имел. Не имел проездного документа и Грач - именно решением этой проблемы предстояло заняться.
Впрочем, всё обошлось мирно, говоря красивым словом, полюбовно. Дмитрий Николаевич наткнулся на контролёра и едва слышно матернулся.
- Чего тебе? - контролёр поднял усталые красные от бессонницы глаза. Соседи праздновали день рождения, и уснуть не удалось ни на мгновенье.
- Что происходит? - строго спросил Дмитрий Николаевич, обращаясь назад, к Грачу, но так чтобы и контролёр осознал серьёзность тона. - С кем имею?
Контролёр несколько даже растерялся, и открыл рот для ругательства... однако смилостивился и оставил брань при себе. Зачем обижать убогого?
- Эх, ребят-тчки, - сказал железнодорожник миролюбиво. - Ребятушки! Камо грядеши в такую рань? Не спится? - Он зевнул. - Я б сейчас минуточек шестьсот храпаковского даванул! Прям тут, на лавке.
- Симпозиум сегодня открывается, - запричитал Грач, как заботливая наседка и секретарь в одном флаконе. - Общероссийский, "Третье око" называется. Мне вот поручили собрать председателей районных организаций, а их у нас в области аж двадцать четыре штуки, в наличности! - Грач показал бумажку отдалённо напоминающую список и платёжную квитанцию. - А проездных ни копейки не дали! Всё "завтраками" кормят, бюрократы. Одна надежда на ваше понимание и сочувствие.
- Чего там, - махнул рукой контролёр. - Ехайте. Что мы не люди что ли? Сами государевы слуги. Это последний вагон?
Задавая этот вопрос, железнодорожник осторожно протиснулся мимо "слепого" Дмитрия Николаевича и поменялся местами с Грачом.
- Нет, ещё два! - радостно сообщил Грач. "Какой хороший мужик", - подумал он.
- Ну, бывайте! - контролёр протянул для рукопожатия ладонь, чуть поменьше совковой лопаты, Грач ответил тем же.
И Дмитрий Николаевич.
*
Бетонка перрона, треугольники фонарного света и промозглая серость предрассветного утра. Никаких изменений, только чуть-чуть светлее и чуть-чуть ближе к городу.
- Облажался, - угрюмо признал Дмитрий Николаевич и вернул напарнику очки.
Грач не ответил, он разминал руками шею - одна воспитательная пилюля настигла его в момент расставания с Магистром Билета и Компостера.
- Однако жрать хочется немилосердно, - сказал Дмитрий Николаевич. - Если мне память не изменяет, здесь посёлок поблизости. Колодец. Вода аж сладкая. Сходим?
Напарник зло отвернулся.
- Не дуйся, дружище! - сказал Дмитрий Николаевич. - В старости мы будем вспоминать наше маленькое происшествие и улыбаться. А это хмурое утро в наших воспоминаниях перестанет быть хмурым. - И безо всякой паузы продолжил: - Кстати, я решил твою головоломку. Мотив пока не ясен, но техника исполнения убийства мне очевидна, как божий день. После провала нашей драматической зарисовки, картинка сложилась.
Грач посмотрел подозрительно.
- Хорошо, коли так. Значит моя шея пострадала не зря. Только я не улавливаю связи между убийством и грубостью контролёра?
- Элементарно! Я выдавал себя за слепого, мистер Эй выдавал своё самоубийство за убийство.
Из темноты надвинулся товарняк, загремел-затрепетал пустыми вагонами, покуда он не прополз, Грач смотрел на приятеля. С уважением. Когда череда вагонов скрылась за поворотом, Дмитрий Николаевич продолжил:
- У меня было два вопроса: кто мог взять шведский нож, и кому было выгодно убивать умирающего человека. Ответ прост - убитому. Он мог прийти в дом своего компаньона Си и взять нож. Взять аккуратно, чтоб не наделать своих отпечатков и не стереть чужих. Это ответ на первый вопрос. Эй так и так отправлялся к праотцам, но убив себя, он подставил под приговор Си. Зачем и чего ради он затеял эту дурно пахнущую игру пока не знаю. Из-за жены? Едва ли...
- Шерше я фам, - напомнил Грач.
- Не верю, - вздохнул Дмитрий Николаевич. - Чтобы взрослый мужчина так поступил? Маловероятно.
- Не напрямую, - сказал Грач, - опосредованно. Ты совершенно справедливо предположил, что Эй и Си любили одну женщину - жену Эя. Академическая ситуация: девочка и два мальчика. Обычно всё заканчивается браком. Только не в этом случае - Си продолжал любить жену своего компаньона. Жена это знала - женщины чувствуют такие вещи. Однажды в руки Си попала любопытная информация, сопроводительный документ к бериллию. Это такой металл, который прибавляют в микроскопических долях к стали для повышения прочности. В металлической форме бериллий вполне мирный и добропорядочный химический элемент. Другое дело бериллиевая пыль - страшный яд и гарантированная смерть!
- Намекаешь, что болезнь покойника была не случайна?
- Именно! - возликовал Грач. - Си купил в аптеке средство от простуды, снял с флакона этикетку, а в содержимое добавил бериллиевую пыль. Когда Эй заболел ангиной... или кашлем, или, я не знаю точно, трахеитом может быть, Си отдал ему флакон "целебного" лекарства. Сказал, что его изготовил знакомый врач по спецзаказу. В какой-то мере, так и было. В результате, Эй неизлечимо болен, его половина компании переходит жене...
- А жена достаётся Си, - закончил Дмитрий Николаевич. - Хороший план. Толковый. Не подкопаешься. А как Эй догадался, что его отравили?
- Элементарно! - теперь Грач произнёс это сакральное слово. - Он проверил все возможные источники бериллия на предприятии, в лаборатории и на складах. Утечки быть не могло. Тогда он потребовал от компаньона фамилию и адрес врача, который изготовил спрей от простуды. Си начал вилять и придумывать чепуху про отъезд фармацевта из страны, про его гибель в аварии и смену фамилии - в общем, понёс чушь.
- Выдал себя и мистер Эй его наказал.
- Получается так. Пойдём попьём водички? - предложил Грач. Дмитрий Николаевич согласно кивнул.
У колодца, наворачивая рукоять подъемника, Дмитрий Николаевич сказал:
- Интересное дело, преступление не раскрыто, а справедливость восторжествовала.
- Да, - согласился Грач.
- А почему ты сказал, что не знаешь ответ?
- Наврал, чтобы ты не приставал. Чтоб сам думал.
Приятели посмотрели друг на друга и рассмеялись. Вдали свистнула отъезжающая электричка.
*
Часть 3. Лирическая
Машина плавно подъехала к крыльцу, Диего вышел, распахнул заднюю дверцу и замер, ожидая госпожу. Марта выпорхнула из дома, улыбнулась Диего и, прежде чем сесть, послала в сторону дома воздушный поцелуй. Первому окну от угла на втором этаже, если быть точнее. Эйлер наблюдал за женой из-за портьеры, он знал, что жена обернётся, она знала, что Эйлер за ней наблюдает. "Мы хорошо изучили друг друга, - подумал мужчина. - Мы были хорошей парой".
Эйлер Леонард отпустил портьеру и подошел к зеркалу. Амальгама отражала старика с обвисшей дряблой кожей землистого цвета. "Были. Мы были. - Указательным пальцем Эйлер повёл по зеркалу, сверху вниз зачёркивая ненавистное изображение и почти наслаждаясь скрипом. - Это я был, а она... она вполне молода и миловидна. Она сможет выйти во второй раз". Эйлер видел, как смотрел на его супругу Диего, заметил, как она ему улыбнулась. Эйлер не беспокоился: улыбка - это демонстрация вежливого отношения или приятного расположения духа. Улыбка - это маска. Когда между мужчиной и женщиной возникают отношения, они обходятся без слов и улыбок, они говорят глазами. "У неё прекрасные глаза, - Эйлер вспомнил дешевую гостиницу на Озёрах, маленький ресторан, открытый всю ночь и прогулки под луной. Редкие фонари светили колючим светом, а мошка купалась в этих желтых треугольниках. - Она всё умеет сказать глазами. Всё, что чувствует".
Эйлер подержал над пламенем зажигалки кончик сигары, когда табачный лист заалел, мужчина затянулся. Сил хватило лишь на одну затяжку, потом в груди заклокотало. Он зажал рот салфеткой и долго кашлял, мечтая сдохнуть, чтобы прекратить эту муку. Когда кашель отступил, Эйлер скомкал, не глядя, салфетку и швырнул её в урну. Алое пятно просочилось сквозь ткань.
"Что со мной? Почему мне так плохо? - Мужчина сел за рабочий стол, но сидеть не было сил, тогда он прилёг. Кожа дивана приятно холодила щёку. - Это злой рок? По воле рока я заболел? И что считать роком? Силы природы? цунами? наводнения? Или поступки людей тоже можно считать силами природы, ведь мы её часть? Ведь так? Должен ли я принимать свою судьбу, как она есть или я имею право протестовать? Злой рок моей болезни подстроен человеком, а если это так, есть ли у меня право отомстить? Или, быть может, это мой долг? Как разбивается водяной вал о выступ скалы, так одно преступление должно быть наказано другим".
Глаза Эйлера разгорелись, ладони непроизвольно сжимались в кулаки. "Однако ты стал высокопарен, дружище, - Эйлер чуть усмехнулся. - Для этого подходящий момент. Едва ли я переживу сегодняшнюю ночь. Без шансов. Так что мне делать? Отомстить? Восстановить справедливость? На кой чёрт мне это справедливость! Для меня уже ничего не изменится. Ни-че-го!"
В дверь тихонько постучались, почти поскреблись. Вошла экономка.
- Как вы себя чувствуете, мистер Эйлер.
"Как я себя чувствую? Замечательный вопрос. Только ненависть удерживает меня на этом берегу, да разве ненависть добрый помощник?"
- Замечательно, Бирута! Доктор сказал можно надеяться на положительную динамику. Он так думает. Наверное, врёт.
Женщина не смотрела Эйлеру в глаза, мяла руками фартук и чувствовала себя неуютно.
- Так я могу идти?
- Бирута! - Эйлер подошел, взял женщину за руку. - Я обдумал твоё... требование. Я не могу изменить завещание, это бы испортило репутацию семье и предприятию. В сейфе я оставил наличные и некоторые драгоценности. Ты сможешь взять их в любой момент, когда пожелаешь. Вот код. - Он протянул сложенный лист блокнота. - Никто кроме тебя его не знает. Ну и меня, пока я....
Губы женщины задрожали, она сделала движение, будто собиралась броситься к нему на шею, и в последний миг сдержала себя.
- Не надо, милая, - улыбнулся Эйлер. - Я теперь не в форме, не удержу тебя на руках. Не то, что в прежние годы.
Она кивнула и поцеловала его в лоб нежно, как ребёнка, потом прижала голову к своей груди. Мать всему живому на земле, в ней было столько же тепла и любви, сколько в Еве.
- Сегодня ты мне не нужна, можешь идти домой. Марта поехала в театр, Диего будет её ждать. Быть может, парень послушает оперу - я отдал ему свой билет. Если, конечно, он любит слушать невнятный текст, воспеваемый жирными вокалистами. - Эйлер пожал плечами и подумал, что болезнь сделала его излишне грубым. Желчным. - Ко мне должен зайти Силви Салливен... поболтать о делах на предприятии, выпить... Ты иди. Хорошо? Не закрывай входную дверь, а то Силви станет трезвонить.
Бирута кивнула и вышла.
"Вот и хорошо, - подумал Эйлер. - Мы останемся одни. Это важно". Шаг за шагом план мести обретал очертания. Собственно, начало было положено во вторник, в доме Силви Салливена, когда Эйлер, поддавшись минутному порыву, решил, что обязательно отмстит, что нельзя вот так безмолвно уйти. "Вендетта это одно, - размышлял Эйлер. - Нужно выстроить всё так, чтобы подозрением не коснуться других людей. Надеюсь, это не составит большого труда".
Эйлер Леонард подошел к камину, кинул в золу ненужную сигару - он всё ещё держал её в руке, зажав между пальцами. Заядлый курильщик, он всегда был уверен, что погибнет от болезни лёгких, но никогда не думал, что ему в этом помогут. На каминной полке лежал нож. Шведский кованый нож с лезвием длиной шесть дюймов. Эйлер осторожно отвёл лезвие, тронул большим пальцем кромку. Бритва. И рукоять должна удобно лежать в руке.
Силви Салливен беззвучно вошел в кабинет, встал за спиной. Он любил подобные трюки и потому покупал ботинки на толстой мягкой подошве. Эйлер ничего не услышал, он почувствовал:
- Привет, Силви, ты беззвучен, как пантера. Тем не менее, я заметил твоё присутствие. Быть может я стал слышать твои мысли, а? - Эйлер повернулся, посмотрел в лицо своего друга и компаньона. - Как думаешь, это возможно?
- Для Эйлера Леонарда нет ничего невозможного.
Друзья обнялись, Эйлер похлопал приятеля по плечу, Силви был на добрых два дюйма выше и фунтов на сорок тяжелее. Теперь, пожалуй, на шестьдесят.
- Хорошо выглядишь, - Силви чуть отстранился, не отпуская рук приятеля. - Пошел на поправку?
Эйлер усмехнулся. За последние дни ему без малого дюжину раз сказали, что он хорошо выглядит. Людей настораживал лихорадочный блеск его глаз, пугали проступившие кости черепа и они торопились спрятаться за дежурной фразой: "Вы хорошо выглядите, мистер Леонард".
- На поправку? В некотором роде, - согласился Эйлер. - Да, пока не забыл, Силви, я взял нож, когда заходил к тебе в последний раз.
- Да? Зачем? - удивился Силви. - В смысле, почему именно этот? Это мой любимый.
- Трудно объяснить... наверное, прихоть больного воображения. Позволь он побудет у меня? Недолго, - поспешил успокоить Эйлер, - до моей кончины.
- О чём ты говоришь, дружище? Оставь этот дурацкий нож себе навечно!
- Боюсь, вечности доктор мне не обещает. От силы неделю.
- Как? - Силви вскочил, прошелся по кабинету, нервно запустил пальцы в волосы, потом схватил Эйлера за плечи: - Нужно что-то делать! Я знаю одного доктора...
- Оставь, Силви! Я знаю целую груду докторов и никакого толку. Я вышел на свою заключительную семидневку, Си. Это факт!
- Но, может быть минеральные воды? Диализ? Промывание... я не знаю.
- Какое промывание? - Эйлер добродушно смотрел на партнёра. - Я выплёвываю лёгкие кусками.
В глазах Салливена светился ужас, он выглядывал из углов, корчил рожи и прятался в глубине души. Смотреть на это было невыносимо, и Эйлер отвернулся. Он подошел к бару, вынул бутылку виски и два бокала. Бокалы тенькнули друг о дружку боками, и звук вышел низкий. Эйлер вспомнил, как дед учил его выбирать бокалы: "Звон должен быть низким - это непременно, и мелодичным. Мелодичный звук означает, что у бокала добрая сердцевина. Из такого приятно будет пить". На полпальца налил себе, на два пальца Силви.
- Вот о чём я хотел тебя попросить, - заговорил Эйлер после глотка, - Марта. Меня беспокоит Марта.