И всё же, в эрейском короле было нечто такое, что девушка не могла отвести от него глаз. И чем дольше она смотрела на него, тем большее смятение он вызывал в её душе. С нарастающим восторгом её взгляд скользил по волевому красивому лицу и мощной гибкой фигуре. "Ареа миа, рай ин рай! Криа Руана луос да се", - прошептали её губы.
Хрустальный звон прогнал наваждение и Мари уже трезвым взглядом посмотрела на сидящего на троне мужчину. Но даже так он был неотразим для неё. Впрочем, этому в немалой степени способствовали бьющая через край харизма незнакомца и его впечатляющий фиолетово-чёрный наряд, мрачноватую цветовую гамму которого разбавляла лишь снежно-белая рубашка, украшенная тонким кружевом. И всё же, несмотря на обилие драгоценностей, костюм короля не особо отличался от костюмов других мужчин-эрейцев, во всяком случае, по крою. Это были облегающие брюки и короткая куртка с рукавами, похожая на камзол средневековой европейской знати. Их дополняли высокие кожаные сапоги, широкий пояс с оружием и длинный плащ. Он был чёрный на фиолетовой подкладке, украшенный богатой вышивкой, где преобладал излюбленный эрейцами растительный орнамент. Единственно, что отличало короля от остальных - это венец на голове, который был точно таким же, как у его королевы.
"Надо же! Как человека меняет одежда! Интересно, как бы в таком прикиде выглядел глава СБ?" Стоило Мари подумать о Штейне, и он тут же возник перед её внутренним взором. Ледяное выражение на лице и пронизывающий взгляд серых глаз, обвиняющих без слов, заставили её поёжиться: "Брр! Вот чего опять уставился на меня как на врага народа? Как будто от него убудет, если я примерю на него наряд этого типа". Избавившись от видения главы СБ, Мари сердито посмотрела на его двойника на троне. Она чувствовала себя так, будто получила очередной нагоняй от начальства. Стоило ей подумать, что она не знает имени этого типа, как её память, интегрированная с памятью тиарана, тут же услужливо подсказала, что это рай Реотан и что он король Зимы, когда-то самого могущественного королевства на Арее.
"Реотан, так Реотан", - пожала плечами Мари, которой это имя ничего не говорило.
Тем временем эрейский король тоже заметил отрезанную голову на блюде и на его лице промелькнуло одобрение. Он поднял руку и, повинуясь его знаку, со стороны рабов открылась неприметная дверца, из которой гуськом вышли шестнадцать юношей и шестнадцать девушек. У них тоже были коротко стриженые волосы, но, в отличие от остальных дворцовых рабов, они были полностью обнажены.
Несмотря на размеренный шаг, выпрямленные плечи и высоко поднятые головы, печать обречённости, лежащая на юных лицах, говорила о том, что впереди их не ждёт ничего хорошего.
В Мари вновь проснулось беспокойство и на этот раз оно было куда сильней, чем при виде группы рабов у стены. Тиаран помалкивал, но она знала, что эти шестнадцать юношей и шестнадцать девушек предназначены для каких-то жестоких забав эрейской знати. К тому же, пока они шли к трону, присутствующие в зале бросали на них оценивающие взгляды, и она подумала, что так покупатели осматривают породистых животных на рынках. Мари не понимала причины своего волнения, но ничего не могла с этим поделать - её чувство сопричастности к происходящему не ослабевало.
Тем временем, немного не дойдя до ступеней трона, рабы остановились и опустились на колени. Девушки образовали живую цепочку вдоль прохода, ведущего к трону со стороны правителя, а юноши - со стороны правительницы. Синхронно сложив руки на коленях, они опустили головы и замерли в ожидании своей участи.
Король встал с трона и, разглядывая живой товар, несколько раз прошёл вдоль ряда рабынь. Причём стоило ему остановиться и девушка, на которую пало его внимание, тут же поднималась и он придирчиво её осматривал. Особенно часто он останавливался около красивой темноволосой рабыни и каждый раз при этом у Мари ёкало сердце. Король подолгу смотрел на неё, но каждый раз отходил, и девушка со скрытым облегчением вновь опускалась на колени, а Мари отпускало напряжение. Отчего-то им обоим была небезразлична эта рабыня. От короля, когда он смотрел на неё, исходила ощутимая злоба, а у Мари сами собой сжимались кулаки - восхищение бесследно исчезло, сейчас она его ненавидела.
Наконец король выбрал одну из девушек. Не церемонясь, он схватил её за волосы и, вздёрнув на ноги, впился клыками в шею, а затем швырнул в направлении невысокого возвышения перед троном, сплошь застланного цветами. "Мerde!" - пробормотала Мари, сообразившая, для чего оно предназначено.
Прежде чем взобраться на возвышение, королевская избранница обернулась и бросила отчаянный взгляд на светловолосого юношу, который до этого старался держаться рядом с ней. В ответ на её немой призыв, тот напрягся, но стража была настороже и он, так и не встав с колен, лишь ниже опустил голову.
Король презрительно усмехнулся и толкнул замешкавшуюся рабыню на ложе из цветов. Это было не просто соитие, это было жестокое изнасилование. Девушка, безжалостно раздираемая когтями, поначалу выгибалась дугой и, судя по перекошенному лицу и широко открытому рту, заходилась в безумном крике, а затем она обмякла и окровавленной куклой распласталась на раздавленных цветах. Короля это не остановило. Лёжа на своей жертве, он продолжал ритмично двигаться и та, подстёгиваемая его когтями, периодически вздрагивала.
Когда первоначальный шок прошёл, Мари ощутила, что её трясёт как в лихорадке. При виде невозмутимого лица королевы, недвижно сидящей на троне, её передёрнуло - не столько из-за отвращения, сколько из-за несоответствия реакции на происходящее - и она перевела взгляд в зал, но и здесь не встретила сочувствия жертве. Среди придворных - как мужчин, так и женщин, царило такое же равнодушие и в этом не было притворства. Лишь на лицах совсем молодых эреев проглядывала некоторая заинтересованность и явное одобрение происходящему. "Чёрт знает что! Может, у них такой секс в порядке вещей? - озадачилась Мари и, представив себя на месте девушки, содрогнулась от ужаса. - Нафиг такое семейное счастье!"
Наконец король закончил терзать рабыню. Он провёл ладонью по её окровавленному бедру и, слизнув с пальцев кровь, поднял руку в одобрительном жесте. В ответ на это присутствующие разразились приветственными криками, а несчастную рабыню прислужники завернули в белое одеяло, украшенное вышивкой из вездесущих цветов, и скрылись с ней за дверями.
Лучась нескрываемым удовольствием, король сел на трон и тут королева со злорадной улыбкой склонилась к нему. Судя по жуткой ярости, исказившей его лицо, она сумела не только испортить ему полученное удовольствие, но и задеть за живое. Мари показалось, что он сейчас её ударит, но всё обошлось. Король повелительно поднял руку и что-то выкрикнул. Придворные, начавшие было расходиться, потянулись обратно, к своим местам у трона.
Мари стало ясно, что задумала королева, когда она спустилась по ступеням и, бережно поддерживаемая с двух сторон, пошла вдоль ряда юношей-рабов. Её целью был возлюбленный девушки, которую избрал себе король. Она подняла опущенную голову раба и что-то сказала, глядя ему в глаза, и тот покорно пошёл за ней. Придворные дамы помогли королеве лечь на ложе публичной страсти и он, стараясь не касаться её раздутого живота, приступил к делу.
"Вот это потенция у парня!" - восхитилась Мари, но затем подумала, что его могли накачать афродизиаками.
Судя по спокойной реакции зрителей, королева действовала в рамках установленной традиции и всё же это был очень рискованный поступок. Мари видела это по королю, который бесстрастно взирал на то, как его жена отдаётся рабу. Вот только по маске ледяного спокойствия, в которое превратилось его лицо, нет-нет да пробегали едва заметные судороги. Теперь Мари была совсем рядом с ним и видела не только это, но и серебряный отблеск в его глазах, который говорил о крайнем градусе бешенства. Во всяком случае, так было у главы вампирского СБ.
Закончив своё непростое дело, юноша упал на колени у ложа. По тому, как он опустил голову и печально ссутулился, Мари показалось, что он плачет.
Придворные дамы, провели по губам королевы семенем, растекшимся по её бедрам, и повели к трону. Присутствующие вновь разразились приветственными криками. Правда, мужчины реагировали сдержанно, а вот женщины были очень довольны - посмеиваясь и оживлённо жестикулируя, они обсуждали смелый поступок королевы. Мари заметила, что эреи держатся гораздо свободнее в присутствии коронованных особ, чем это принято у людей. А ещё она с тревогой смотрела на светловолосого юношу-раба, которому сочувствовала, невзирая на проявленную им трусость.
Вопреки её опасениям, для него всё закончилось более или менее благополучно. Дворцовые рабы принесли столик с инструментами, и из толпы придворных вышел эреец, который, судя по роскошному платью и уверенным повадкам, занимал должность придворного врача. Мари порадовало, что у предков даже в те далёкие времена было всё в порядке с гигиеной. Рабы протерли врачу руки, и он знаком приказал юноше подойти; тот медленно поднялся на ноги, и у неё защемило сердце от безысходности, сквозящей в его взгляде. Но явно болезненную операцию он перенёс мужественно, на его лице не дрогнул ни единый мускул. Член бедолаги тоже положили на золотое блюдо и поставили рядом с головой жертвы ревности, а его самого увели на половину королевы.
Заметив, что король проводил избранника королевы недобрым взглядом, Мари пожалела красивую пару, над которой так безжалостно надругались властители. Особенно жаль ей было девушку-рабыню, но она не спешила осуждать предков, хотя король показался ей законченным садистом.
Впоследствии она узнала, что эрейцы поклонялись Священному Ягуару и силам природы, и что её занесло на Священные Лотилии, празднование божества весны, которое имело мужскую и женскую ипостась. Ритуал, который она видела, был жертвенной данью божеству, причём в куда более цивилизованные времена, чем это было раньше. В древности раба и рабыню, принесённых в жертву, обезглавливали. Их головы выставляли на всеобщее обозрение, а тела сжигали. По истечении трёх дней головы бальзамировали и отправляли в подземное хранилище при храме Весны.
Отчего-то вид короля не давал ей покоя и Мари поднялась по ступенькам, ведущим к трону. "Реотан... нет, тебя нужно звать рай Реотан, - она пытливо глянула на короля. - Так кто же ты такой, рай Реотан? Почему мне кажется, что я тебя знаю? Да-да, именно тебя! И нет, я не путаю тебя со Штейном. А ещё я не понимаю, почему я готова убить тебя и в тоже время защитить ценой собственной жизни. Вот как такое может быть? Ты можешь мне объяснить?" - она заглянула в ясные синие глаза короля и у неё закружилась голова.