Скандал разразился внезапно. Кто-то донёс райте Ниде, что король поселил дочь любовницы отдельно от матери и воспитывает её как девушку знатного семейства. Она сразу же сообразила, что это значит и закатила ему бурную истерику, с требованием вернуть девчонку туда, где ей самое место. Уговоры не помогали, и король уже не впервые пожалел, что женат не на спокойной выдержанной Ваурее, а на взбалмошной Ниде, которой гораздо больше подходила роль куртизанки, чем матери Ризы. Но сердцу не прикажешь, он по-прежнему любил жену.
Хмурый рай Таятан прилетел к дочери и, видя её беспокойство, рассказал всё как есть. Риза согласилась вернуться к матери, но при этом всей душой возненавидела райту Ниду, ведь она отняла у неё всё: и отца, которого она боготворила, и завидное будущее, которое её ожидало. И хотя король обещал сделать всё возможное, чтобы жена переменила решение и приняла её как дочь, Риза не верила, что такое возможно.
Девочка сильно вытянулась и повзрослела, и была настолько красива, что захватывало дух, но Ваурея недолго радовалась возвращению дочери. За пять лет жизни вдали от матери она изменилась не только внешне.
В повадках дочери Ваурея всё больше узнавала её отца. Внешне спокойная, тем не менее она не терпела ни малейшего непослушания и была настоящим домашним тираном. Особенно доставалось рабам; стоило им допустить малейшую оплошность, и девочка без колебаний пускала в ход криту, причём била так, что впредь ни у кого из них не возникало желания противиться её воле.
Как-то Ваурея попыталась заступиться за рабов - мол, есть другие методы убеждения, чем порка. В ответ на это дочь холодно посмотрела на неё и сказала, что в доме должен быть порядок и она заставит распустившуюся челядь работать как положено.
Особенно доставалось любимой рабыне Вауреи, которая прислуживала в её личных покоях. Девочка была немного старше, чем Риза, и пока её не было дома, сумела завоевать любовь хозяйки, по сути, заменив ей дочь.
Само собой, избалованные рабы затаили зло на Ризу и, как только им представился случай, жестоко ей отомстили.
Спустя две недели после возвращения дочери Ваурея устроила небольшую вечеринку, на которую позвала немногочисленных друзей, а через три дня Риза бесследно пропала. Виной тому был раб, которому была не безразлична личная служанка Вауреи. Он заметил, что наёмный боец, пришедший вместе с одним из гостей, не сводит взгляда с хозяйской дочери. Тогда он подкараулил его в уединённом месте и предложил свою помощь в её похищении. Парень смерил его внимательным взглядом и согласился.
Пока Ваурея в отчаянии ломала руки, не зная, как сообщить раю Таятану об очередной пропаже дочери, Риза вернулась сама, причём не одна, а в сопровождении отцовской стражи. По её приказу в поместье перекрыли все ходы и выходы, а затем собрали слуг в помещении кухни, и она приступила к судилищу.
Матери девочка ничего не сообщила, и та узнала о её возвращении от слуг.
Вбежав в кухню, Ваурея с радостным возгласом бросилась к дочери, но волны ярости, исходящие от неё, заставили её остановиться. Мало того, у девочки было такое выражение лица, что ей стало не по себе.
Не обращая внимания на мать, будто её здесь и не было, Риза приказала подвести к ней личную служанку Вауреи и её дружка.
- Скажите, какое наказание заслуживают те, кто предаёт свою госпожу? - спросила она, впившись глазами в надменно выпрямившегося раба.
Видя, что он молчит, Риза обратилась к служанке матери.
- Ну а ты, что скажешь в своё оправдание?
Ваурея бросилась к плачущей девушке и та, ища спасения, упала ей в ноги.
- Госпожа, спасите! Это исчадие ада убьёт нас! - истерически выкрикнула рабыня, испуганно косясь на неумолимое лицо юной хозяйки.
- Итак, вы оба признаёте свою вину. Тогда вы знаете, что вас ожидает.
Привычным жестом Риза положила ладонь на рукоять криты; несмотря на лохмотья, в которые превратилась её одежда, каким-то чудом плеть сохранилась и по-прежнему находилась в специальном приспособлении на поясе. Она вплотную подошла к матери, за которой спряталась рабыня, и приказала ей отойти. Когда Ваурея попыталась её урезонить, лицо девочки исказилось неистовым гневом.
- Выходит, эта предательница тебе дороже, чем я? - выкрикнула она и её глаза вспыхнули фосфорическим огнём. - Если бы я не знала, что ты слабачка, заподозрила бы, что ты тоже участвуешь в заговоре рабов и стремишься избавиться от меня!
- Что?! Нет!.. Солнышко, это же глупость! Сама подумай, разве я тебе враг? - пролепетала Ваурея.
Свистнула крита, развернувшись во всю свою длину, и она отшатнулась, пасуя перед десятилетней дочерью.
- Отойди, пока я не забыла, что ты моя мать! - прорычала девочка и, размахнувшись, сорвала скальп с рабыни.
Когда появился рай Таятан, было уже всё кончено. В воздухе витал запах железа, в ментале - отголосок ужаса. Бледные до синевы слуги ползали на коленях, убирая залитый кровью узорчатый мраморный пол.
Король бросил беглый взгляд на Ваурею - потрясённая до глубины души она не сводила глаз с дочери. Риза тем временем смотрела на два обезображенных тела, лежащих у её ног, и на её возбуждённом лице можно было прочесть всё что угодно, кроме раскаяния.
Рай Таятан подошёл к девочке и осторожно вынул криту из её руки.
- Как ты, детка? - спросил он и она, радостно вскрикнув, бросилась ему на шею.
- Папочка!.. Ты не сердишься, что я не дождалась тебя?
- Всё в порядке, детка. Лишь смертью они могли искупить свою вину. Конечно, нужно было подождать меня, чтобы я мог их допросить, но что сделано, то сделано.
Сочувствие отца привело к тому, что личико девочки скривилось и она, заливаясь слезами, стала рассказывать, что ей пришлось перенести, пока она не сумела вырваться и убежать от своего похитителя.
Рай Таятан прижал дочь к себе и успокаивающим жестом погладил её по вздрагивающей спине.
Он снова глянул на Ваурею и не увидел в ней сочувствия к дочери. Мало того, потрясение на её лице уступило место другому не менее выразительному чувству - она смотрела на них так, будто перед ней пара самых настоящих чудовищ. Короля это задело, и он внутренне поморщился. "Вот рогатый! Я же не виноват, что в нашем роду до сих пор дают о себе знать гены рая Реотана, непревзойдённого убийцы и садиста. Зато он был прекрасным правителем", - с досадой подумал он, но тут же забыл о любовнице. Одеяние дочери, состоящее из лохмотьев, сползло с её плеч, и он потемнел от гнева, заметив глубокие раны на её теле.
Наёмник сразу убил бы девочку, если бы не её красота; король был уверен, что лишь чудом ей удалось вырваться из западни. Он гнал от себя назойливые мысли о том, кто стоит за похищением дочери, но даже спешно проведённое расследование показало, что наёмник не просто так явился в дом его любовницы. Сразу же выяснилось, что никто из гостей не знал, кто он такой и считал, что он пришёл с кем-то другим. Но самое худшее заключалось в том, что преступника не успели даже допросить. Кто-то успел его убить прямо в помещении дворца, напичканном следящими системами и кучей стражи. Такое мог сделать только профессионал, обладающий нужными навыками и... высочайшим разрешением, если он пошёл против самого короля. И хотя он не хотел этому верить, в его душе зародилось подозрение, что здесь не обошлось без вмешательства его жены райты Ниды.
"Итак, чтобы обезопасить дочь, теперь я вынужден объявить её своей наследницей по женской линии, - рай Таятан холодно улыбнулся. - Поздравляю, дорогая, своей глупой выходкой ты добилась обратного результата".
Накинув плащ на плечи дочери, льнущей к нему, король пригладил её растрёпанные кудри и ободряюще улыбнулся.
- Ну что, котёнок, пожалуй, пришла пора представить тебя моим подданным. Ты как, согласна?
Риза вскинула на отца удивлённые глаза.
- Прямо сейчас?.. Что-то изменилось?
- Да, детка, изменилось.
"В частности, мои намерения", - подумал рай Таятан и тяжело вздохнул. На личике девочки промелькнуло понимающее выражение.
- Хорошо, едем. Не беспокойся, папочка, я не буду её упрекать.
- Надеюсь, - король помедлил. - Малышка, дай слово не злиться на райту. Просто она тебя не знает, иначе полюбила бы тебя не меньше моего.
- Папочка, я уверена, мы поладим с райтой Нидой.
Беседуя о предстоящих делах, отец и дочь направились к выходу.
- Постойте! - окликнула их Ваурея. - Рай Таятан, прежде чем вы уйдёте, забрав выпестованное вами чудовище, я хочу, чтобы вы заплатили цену крови погибшим слугам и подписали отказ от моих услуг.
Развернувшись, Риза не верящим взглядом уставились в застывшее лицо той, что всегда её любила и прощала любые шалости. Но сейчас синие глаза матери смотрели на неё с ледяным равнодушием - более того, они отрицали их родство. Сердце девочки тоскливо сжалось - до неё только сейчас дошло, что она натворила что-то непоправимое. Она попробовала коснуться ментальной сферы матери и вскрикнула от страшной боли, когда та намеренно вышвырнула её прочь.
- Не прикасайся ко мне! - прошипела Ваурея и словно плюнула: - Ты мне больше не дочь!
- Мамочка! - перепуганная Риза рванулась к матери, но король её удержал.
- Нет, детка! - резко проговорил он, глядя на любовницу тяжёлым взглядом. - Это ещё раз доказывает, что тебе пора переезжать во дворец. Иначе ты повторишь судьбу своей матери и не сможешь адаптироваться. Не переживай, малышка! - он тепло улыбнулся дочери. - Просто у знати свои обычаи, непонятные простому люду.
С презрительным выражением на лице король швырнул любовнице платежную карту.
- Держи. Здесь хватит на всё: и на положенный выкуп за дочь, и на выплату родным погибших рабов...
- Сначала контракт, - перебила его Ваурея; её голос был бесцветен, как оставшиеся в наследство древние фотографии.
- И даже не надейся! От меня тебе не избавиться, - ответил король и, обняв дочь, шагнул вместе с ней за порог.
***
Шиамита бегло просмотрела картины последующей жизни эрейской принцессы. Подспудная ненависть райты Ниды заставила Ризу быть крайне осторожной и осмотрительной в поступках. Используя своё положение, обе женщины дрались не на жизнь, а на смерть. Вот только Ризе приходилось куда трудней, чем её сопернице - и не только в силу возраста, слишком уж шатким было её положение при дворе отца.
Окружённая враждебной средой юная принцесса всё время была настороже, что не лучшим образом сказалось на её психике. Чтобы сбросить постоянное напряжение, она то и дело вымещала на рабах свой страх и неуверенность в будущем, а когда заметила, что их мучения доставляют ей наслаждение, было уже поздно. Издевательство над рабами уже вошло у неё в привычку, избавиться от которой было невозможно - во всяком случае без посторонней помощи.
Конечно, рай Таятан знал, что дочь безжалостна в обращении с рабами, но не видел в этом причины для беспокойства. Эрейская знать довольно часто грешила садистскими забавами, - ведь жестокость долгое время была неотъемлемой частью их культуры.