Борисова Алина Александровна : другие произведения.

Жар огня в ладонях моря

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:

    Она была рождена, чтобы править. Своими мужьями, своим островом, своим народом... Миром, быть может? Она молода, и еще не решила, на чем остановится. Как и то, что же все-таки делать с чужеземным мальчишкой, убежденным, что это он - рожденный повелевать.



    Прода на продамане
    Вся информация - в моей группе ВКонтакте



Алина Борисова

Жар огня в ладонях моря.

Есть иные планеты,
Где мы были когда-то,
Где мы будем потом,
Не теперь, а когда, потеряв --
Себя потеряв без возврата -
Мы будем любить...

К. Бальмонт.

Глава 1. Сэйна.

   Она родилась в ночь неистовых зимних ветров, когда демоны гнева шатали их остров так, будто надеялись вырвать с корнем. Наивные демоны, они одни в целом мире не знали, что Го-Эн-Ри - Земля-Над-Водой - корней не имеет. А впрочем, в ту ночь волны били настолько безудержно, что казалось, земля сама уже стала водой, а вода обрела непреклонность тверди.
   Ее первый крик прорезал ночь меж двумя раскатами грома. И повитуха, взглянув в ее синие, как океан под полуденным солнцем, глаза, благоговейно выдохнула:
   - Роана...
   И нарекла новорожденной имя: Сэйна Таа - Госпожа Бури, ибо каждый знает, роаны приходят в мир, чтобы повелевать.
   Ее мать была нара - бездарной. Да и бабка стихиями не владела. Отец, впрочем, был нариссидом из дома роа, но любому известно: дар по крови не передается. И потому ни мать, ни бабка не расстроились, когда первые дети, пришедшие в дом, были мало того, что бездарными, так еще и мальчишки. Четверых сыновей-нариссидов родила Шей Ли, и лишь пятой была долгожданная дочь. Но и она была нара, всего лишь нара.
   Роана с глазами цвета океанских глубин пришла в этот мир, лишь когда чрево ее матери исторгло воды жизни в десятый раз. К этому времени трое ее братьев уже отдали свои тела земле, и один - воде. Еще один скрылся за краем океана, уйдя в плаванье со своей роаной. Единственная сестра уже купила своего первого мужа и жила с ним отдельным домом, подумывая приобрести второго. И давно уж ушел в дом жены самый старший из ее братьев. Лишь двое мальчишек все еще жили в доме ее матери, еще не выйдя из детского возраста.
   Отец у них был один. Мать так и не выбрала себе ни второго, ни, тем более, третьего мужа, хотя ей достало бы пятнистых раковин каи на брачный выкуп. Но драгоценные раковины, самой своей формой напоминающие о животворящей силе женского естества (неважно, роана та женщина или просто нара), все так же висели на поясе матери, глухо постукивая друг о друга при каждом ее шаге. И когда подросшая немного дочь спрашивала у нее, почему, мать отвечала загадочное:
   - Можно накупить себе десять мужей, но от них всех будет в десять раз меньше проку, чем от одного, который заставит петь твое сердце.
   Маленькая Сэйна Таа хмурилась, не понимая, как от одного может быть больше толку, чем от десятерых. Ну... может, это для матери так, она все же нара. А роане нужно много мужей, чтобы можно было построить большой корабль и уплыть далеко-далеко в океан, еще дальше, чем ее брат Тэй Ди со своей роаной. И, может быть, по пути она еще встретит их. И даже спасет и поможет вернуться домой. Ведь не может же быть, чтоб им все еще не хотелось вернуться. Должно быть, просто их роана погибла, а Тэй Ди и другие осиротевшие роанниды не в силах сами пересечь океан, поскольку даже самым сильным мужчинам не дано перечить волнам и отыскивать дорогу в безбрежности вод.
   Но чтобы купить много мужей - самых лучших мужей, разумеется! - для своего корабля, ей понадобится очень много жемчужин. Ну а жемчужины сами в дом не придут. И потому дни напролет она проводила в море, выискивая самый крупный, самый редкий, самый красивый жемчуг.
   Ее брат-роаннид, хоть и был на несколько хороводов лун старше, все же был всего лишь мальчишкой и просто не мог опускаться столь глубоко и находиться под водой столь долго, как она. И потому поручение матери присматривать за сестренкой он выполнял обычно, носясь с другими мальчишками в догонялки в прибрежных водах и не мешая ей плавать там, где она пожелает. За свое молчание о глубине и дальности ее подводных прогулок каждую четверть луны он получал от сестры по жемчужинке, мелкой и "грязной" - желтовато-коричневого оттенка. Такие встречались в их водах чаще всего и потому не слишком сильно ценились. Но для лентяя Кен И и такие были богатством. Ей же было не жаль. В конце-то концов, не с пустыми ж руками его в чужой дом отдавать.
   У нее же желтого было уже много. Ее интересовал куда более редкий в их водах белый. Или розовый. И, конечно, она ни за что не отказалась бы найти черный. Но черные жемчужины она видела пока разве что в ожерельях взрослых роан. Всего по два-три шарика, да и то не у всех. Черный жемчуг был самым редким даром океана. И потому она мечтала, что однажды... ну, пусть не скоро... у нее будет целое ожерелье из черных жемчужин. Да, а в центре - голубая. Всего одна, но самая большая, в виде капли. Голубой жемчуг в их водах не родился вообще. Но однажды - всего один-единственный раз - она видела голубую жемчужину у чужой роаны, остановившейся на их острове проездом из каких-то очень далеких морей.
   А она вырастет и найдет эти моря, полные голубого жемчуга. Да, и для этого ей тоже нужен корабль. И команда. Ее верные мужья, что поплывут с ней через штормы чужих морей на поиски самых замечательных сокровищ. Каких больше нет ни у кого в мире.
   Найденные жемчужины она собирала в матерчатый пояс, сотканный матерью из прочных нитей, получаемых из травы айа-а. Только женщины одарены способностью создавать сущее из несущественного, порождая ли новую жизнь из частичек своих внутренних вод или новое тканное полотно из фрагментов диких растений. И потому ни одному мужчине никто и никогда не позволит ткать, ведь не способен создать новое тот, кто самой природой лишен силы созидания.
   Просверлить же жемчужину, для того, чтобы нанизать ее на тонкую прочную нить, разрешено лишь познавшей свою силу взрослой роане, а до тех пор сокровища должны быть скрыты от посторонних глаз, как скрыта истинная сила той, что еще не прошла посвящение.
   Дни напролет она проводила в море, а вечерами, прижимаясь к матери в их хижине, сплетенной из толстых тростниковых стеблей, любила слушать ее сказки - о земле и воде, о родине и чужбине, о людях и нелюдях.
   И пусть мать никогда в жизни не покидала их маленький остров, и те, от кого она услышала эти истории, тоже никогда его не покидали, сказки все равно поражали воображение.
   - В далекие времена, когда мир состоял из одной лишь воды, жили в водах этого мира три великана - прекрасная роана Нур Саг и два ее брата. Роана очень любила своих братьев, хотя они постоянно дрались и ссорились. И вот однажды упал им с неба огромный ком земли. Он понравился всем, и решили великаны сделать из него сушу, но братья вновь стали ссориться и отнимать друг у друга землю. Долго прекрасная Нур Саг мирила братьев, да не хотели они мириться. И тогда взяла роана свою треть земли и ушла прочь. Но знала мудрая Нур Саг, что жадным братьям вечно будет мало, и потому свою землю она поделила на множество островов, но не дала им корней, не позволила прирасти ко дну океана. Потому и названы острова Го-Эн-Ри - Земля-Над-Водой, что вечно странствуют они по воле вод, не имея постоянного места. И только кто-то из братьев заметит остров, только захочет его схватить, протянет руку - а остров уже ускользнул, и лишь вода в хищной лапе жадного великана.
   - А почему острова совсем не уплывают? - завороженно спрашивает маленькая Сэйна. - Они могли бы плыть, как корабли - далеко-далеко за горизонт, каждый в свою сторону, и растеряться по всему морю.
   - Потому что великанша Нур Саг вовсе не хотела, чтоб они растерялись. Из водорослей хоони-хо она сплела длинные веревки, которые не под силу порвать ни одному шторму. Один конец каждой веревки она привязала к основанию каждого из своих островов, а другой зажала в руке. А после улеглась спать на самом дне океана. Но не слишком далеко от своих непутевых братьев, чтоб услышать, если они совсем расшалятся. Вот поэтому, хоть и плавают наши острова по воде, но лишь на длину веревки, что сплела для них искусная роана. У одних островов она длиннее, у других короче, одних одно течение крутит, других другое. Вот и не дано никому угадать, как сместятся острова уже в следующий взмах волны.
   - Дано, - спорит малышка. Это она уже точно знает. - Всем роанам дано. Потому они и водят корабли.
   - Да, - соглашается мать. - Роанам дано. Ведь они получают силу самой Нур Саг, когда во время посвящения спускаются на дно и касаются ее живота. Много сил у спящей великанши, не нужны они ей, пока она спит. Но только сильную роану эта сила сильнее сделает, слабую же усыпит навек, и останется она спать беспробудным сном на дне океана.
   - Я буду сильной, - обещает девочка, запрокидывая голову и ловя ртом капли дождя, что просачиваются в их дом сквозь сплетенную из пальмовых листьев крышу.
   - Конечно, ты будешь сильной, - кивает мать, стараясь не вспоминать о своем мальчике, так и не всплывшем после ритуала. А ведь роаннидам даже до живота Нур Саг спускаться не нужно, да и не по силам им это, им только до первых стражей... Но и стражей не осилил Рей Но, и рыбы обедали им, а не он рыбами. А Сэйна Таа будет сильной, она же девочка. Она одолеет всех.
   - А что стало с другими великанами? - жаждет продолжения сказки малышка.
   - О, братья-великаны дрались-дрались, да и помирились. И решили вместе сушу лепить. Но когда вылепили они уже форму, и стала земля застывать, отвернулся старший брат, засмотрелся на звезды. А младший не удержался, зачерпнул у старшего горсть земли, да и налепил ее себе сверху. Хотел было расплющить, чтоб побольше было, да жадность, что пламенела в его сердце, опалила его руки огнем. И затвердела обожженная земля, стала камнем. Так и вышли у младшего вместо нормальной земли - горы. И когда стал он их заселять, пришлось ему научить своих людей, будто червям, внутрь гор вгрызаться. А когда прогрызли они свою гору насквозь, и добрались до места, где великан в сон погрузился, то полыхнуло на них нестерпимым жаром великанской жадности и опалило огнем его злобной силы. И многие сгорели тогда, но те, кто выжил, и сами теперь полыхают огнем и сжигают любого, кто к ним прикоснется.
   - Ужас, - жмется к матери девочка.
   - Не бойся, до нас они не доберутся.
   - Я не боюсь, - тут же спорит роана. - Пусть только попробуют, я их утоплю, любого. Нечего наших людей жечь, пусть своих жгут, коли не жалко!
   - Говорят, все-таки жалко. И потому научились прятать они свой огонь, глубоко, не увидеть. И только из глаз им его не изгнать. Взглянешь в глаза любого одержимого пламенем - и найдешь там рыжий огонь - жаркий, неистовый, испепеляющий.
   - Ну их! - девочка аж вздрагивает от омерзения. - Скажи лучше, что стало с третьим великаном.
   - А что третий? Как увидел он, что брат у него землю украл, потянулся вернуть, да поздно, камнем все стало. А у него в земле дыра. Решил он тогда размер своей части суши уменьшить, чтоб верхний край выровнять - да края уже застыли, не сдвинешь. Вздохнул тогда третий брат, опустил руку свою в воду, зачерпнул полной горстью, да и залил дыру водой. А потом хорошенько перемешал землю и воду внутри застывших границ. И стала земля его топью. Ступишь на землю, а из земли вода сочиться, попытаешься плыть - да на мель сядешь. И пришлось его людям, которых он создал по примеру сестры и брата, жить в краю вечных болот, строить себе хижины на деревьях, да кочевать всю жизнь с дерева на дерево, как обезьяны. Потому что коварны болота и утопят, едва сделаешь хоть один неверный шаг.
   - Меня не утопят, я роана.
   - Роану вода не утопит, а там нет воды, там жижа. Липкая, склизкая. Обовьет щиколотки, прилепится несдираемой грязью, да утянет на дно.
   - Ну и не нужны мне эти болота. Я в моря уплыву, они чистые и просторные. Буду искать, в каких водах голубой жемчуг родится. И когда вернусь - мне все позавидуют. А по болотам пусть дикари бродят. Им, небось их глупый великан и не дал ничего. Владел землей - и ту проворонил. Как можно быть таким глупым? Всю жизнь с братом дрался - а тут поверил. Нет, мужчины глупы. Вот Нур Саг - та молодец. Самую лучшую сушу сделала.
   - Третий брат, может, и потерял по неосторожности часть небесного подарка. Да только выводы он сделал. И всю свою силу направил на то, чтоб знать тайные помыслы каждого, кто его окружает. Дабы никто больше не застал бы его врасплох. И от уснувшего великана люди болот получили именно эту силу - силу тайного знания. Ведомы им языки всех людей и зверей, и способны они слышать чужие мысли и внушать свои. Спит великан, да не спят среди болот его люди - его глаза и уши. В опасных местах живут они и сами они опасны. Помнят они о предательстве и злы на весь свет. Потому и сами они теперь всегда готовы предавать и обманывать. И горит в их глазах болотная гниль - зеленая, мутная...
   Сэйна не слушала. Сэйна уже спала. И снились ей болота и горы, и люди с глазами цвета огня, и люди с глазами цвета гнили. А еще, почему-то, песок. Не прибрежный, а сухой-сухой. Мертвый и раскаленный.

***

   - Ну почему я должна плыть к бабушке? Почему? Я ее и не знаю совсем. Я к тете хочу, моя тетя тоже роана, она тоже меня научит! - Сэйна негодовала и возмущалась, а мать лишь вздыхала, опуская глаза. Это роанниды, чья сила от природы невелика, могут жить в доме матери вплоть до заключения брака. Сила роаны требует контроля и подчинения, и потому лишь только минет юной роане восьмой хоровод лун, надлежит ей покинуть родителей-нари и перейти в дом одаренной родственницы, способной обучить и воспитать истинную владычицу моря.
   - Бабушка Айтана Таа гораздо сильнее тети Вэйды. Ее сила превышает силы всех роан острова Радости, и потому она правит там. Кто лучше ее сможет подготовить тебя ко взрослой жизни?
   - Тетя Вэйда сможет. Может, она и не самая сильная на нашем острове, но она живет рядом и всегда любила меня. А бабушку я даже не знаю. Она ни разу не навестила нас. Даже не приехала познакомиться!
   - Зачем ей, она и так знала, что однажды ты приплывешь к ней сама, - тихо вздохнула мать. - И у нее будет вся жизнь, чтобы с тобой познакомиться.
   Внучка-роана была именно той платой, что затребовала Айтана Таа за сына, заявив, что ее ребенок стоит дороже любых ракушек.
   - Но она могла хотя бы приплыть, чтобы навестить папу.
   - Какая роана станет тратить свое время на сына-нариссида? - горько вздохнул отец. - Их продают женам как можно раньше и как можно дальше, чтоб никогда уже не вспоминать об их бесславном существовании. Придет время, и ты тоже станешь стыдиться меня.
   - Никогда! - Сэйна обняла его крепко, порывисто. - Никогда я не стану стыдиться ни тебя и ни маму. И никогда не забуду. И всегда буду приплывать в гости.
   - Острова далеко. Они просто тебе не позволят.
   - Я роана, и мне не нужно ничье позволение, чтобы плыть туда, куда я захочу! А острова далеко сегодня, да близко завтра.
   - Вот такой и будь, - шепчет мать. - И никогда не сомневайся, ты - лучшая.

***

   - Ты просто горсть сырого песка! Кучка сгнивших водорослей! - встрепанная девчонка была всего-то на полголовы выше ее, а орала так, словно как минимум прошла посвящение. - У твоего отца даже имени нет, он ничто! Как дочь ничтожества может быть нам родней?! Она может быть только ничтожеством!
   - Я роана, - хмурилась Сэйна, недоумевая, с чего это кузину так перекосило. - Так же, как и ты. И род свой веду по матери. Так же, как и ты. А у моей матери имя есть!
   - Тогда что ты делаешь у родни своего отца? Если у тебя есть мать и есть ее род? Что же они не взяли тебя? Оказались не такие сердобольные, как бабушка? Постыдились взять в свой дом отродье бездарного ничтожества? Это каким же надо быть идиотом, чтобы, родившись у такой сильной роаны, как Айтана Таа, не суметь взять от нее ничего, ни капельки, ни росинки?!
   - Папа взял у своей матери многое, Каайа, поверь, - ледяное бешенство, разливающееся по венам Сэйны, мешало ей повысить голос на зазнавшуюся сестричку. Наоборот, почти шептать выходило. Медленно, и с улыбкой. - Просто он ничего не оставил себе, все мне отдал... Чтобы сейчас мне хватило сил убить тебя, тварь!!! - и бешенство вырывается из девочки шквалистым ветром, сбивающим Каайу с ног, несущим по песку, словно стебель тростника, прямо в пасть разъяренно вздыбившейся волне. Каайа пытается встать, извернуться, подчинить стихию себе и натравить на Сэйну, но первый удар она пропустила, и теперь ее позиция слишком невыгодна. Сэйна бьет. Остервенело, безудержно. Волна за волной вбивают ненавистную девчонку в берег, не давая той встать, не позволяя уплыть, заставляя вместо воздуха глотать песок, щедро намешанный во вспененной воде.
   - Прекратить! - уверенный голос перекрывает шум ветра и волн. Ветер вовсе стихает, перестав подчиняться Сэйне, и даже очередная волна, уже занесшая над Каайей свой гневный кулак, стушевавшись, уползает обратно в океан, так и не ударив. - Ты что творишь, дикое невоспитанное чудовище? Кто тебе позволил обращать силу против собственной сестры? - тетя Дэяра возвышалась над ними, пылая гневом. Густые кудри ее волос казались черной грозовой тучей, стремящейся скрыть солнце.
   - Она очень просила показать ей, что я могу, - раскаянья Сэйна не чувствовала. Наоборот, глядя на перемазанную песком и кровью Каайу, чувствовала мрачное удовлетворение. - Надо было еще запихать тебе в глотку водорослей, - шепнула кузине. - Гнилых. Чтобы каждый видел, кто здесь ничтожество.
   - Пока каждому предстоит увидеть, кто здесь не способен контролировать свой гнев и владеть собственными эмоциями, - припечатала тетя. - За эту выходку ты двое суток будешь носить замыкающие браслеты.
   - Но, тетя... - опешила Сэйна. - А как же тренировка? Сейчас, и вечером, и завтра?
   - Роана, не способная контролировать свои эмоции, не нуждается в тренировках. Зачем нам совершенствовать владение силой у той, что однажды в гневе разрушит мир? Зачем обучать ту, что обратит свою силу на убийство семьи?
   - Но как же?.. Ведь если я не научусь владеть своей силой, я не смогу пройти посвящение... Я просто умру, как мой брат Рей Но.
   - Разумеется, - холодно кивнула головой тетя. - Роана, не владеющая своей силой, слишком опасна для окружающих. Поэтому живая она никому не нужна.
   Разговоры о всеобщем благе Сэйну не убедили. Она чувствовала - живой она не нужна именно тете. Да еще ее дочурке, исподтишка показавшей девочке свой ядовитый язык. Тетя возненавидела ее с самого начала. Потому что бабушка оценила ее способности, бабушка привечала. И даже сказала однажды, что у Сэйны есть огромные запасы силы, которые однажды она научится использовать полостью, и даже станет тогда величайшей роаной. Самой сильной на этом острове. Ну, после бабушки, конечно.
   Вот только у бабушки было очень много дел, она ведь правила целым островом, и воспитывать Сэйну было поручено тете Дэяре. А для тети Сэйна словно и не была еще одной внучкой великой Айтаны Таа. Она видела в девочке исключительно дочь своего бездарного брата, нариссида, существа без имени, которого она привыкла шпынять еще в детстве, когда его именовали "сыном Айтаны Таа". Так неужели теперь, когда он стал "мужем Шей Ли", он заслуживает большего уважения? Или, может, уважения и внимания заслуживает его дочь, дочь бездарного?
   Тетя была дочерью роаны, внучкой роаны, правнучкой роаны... И праправнучкой, наверное, тоже. И считала, что в жилах истиной роаны кровь презренных нари не плещется. Ну а неистинных... да, к рыбам. На корм.
   Браслеты, сплетенные из стеблей колючей травы хей-йо, нещадно жгли запястья. След от ошейника, сплетенного из той же травы, наверняка не пройдет несколько дней. Сэйна одиноко сидела, привалившись к стволу кокосовой пальмы, и обдумывала свою месть. Потом что она отомстит. Разумеется, она отомстит. Каайа вывела ее из себя специально. Не просто грязно оскорбляла. Провоцировала. И вот теперь Каайа вместе с другими внучками Айтаны Таа изучает премудрости владения силой, а Сэйна...
   Да, она пыталась подглядывать. Прокралась за всеми, но... Нет, ее не прогнали. Просто она ничего, ну совсем ничего не смогла увидеть! Злобные браслеты, заговоренные лично бабушкой, как сильнейшей роаной острова, не только блокировали всю силу девочки, но и мешали ей видеть силу других. Она стала нари! По милости Каайи она стала нари! Пусть на два дня, но все же...
   Нет, так не пойдет. Это что же, мерзкая Каайа будет тренироваться, потом пройдет посвящение, станет полноправной роаной, а Сэйна... а Сэйна, по их милости, будет все тренировки сидеть с браслетами и на посвящении просто погибнет? Нет уж, не дождутся!
   Не отвечать на выходки Каайи. Понимая, что слово это тоже сила, и сестричка им бьет, как била Сэйна волной. Нет, не отвечать - этого мало. Надо бить. Ее же способом. Словом! И посмотрим, кто тут у нас будет сидеть в браслетах!

***

   - Удачный день, верно? - Сэйна мило улыбнулась Каайе, выходя из моря и встряхивая от воды свои черные, как ночь, кудряшки.
   - И в чем же удача, мелочь, рыбы пока не съели? - Каайа, слишком увлеченно рассматривающая "улов" своей старшей сестрицы Бэйе, отвечает практически беззлобно.
   - Ну, так, чтобы в один день найти и три черных жемчужины, и три белых, бывает все же не часто, - продолжает наивно улыбаться Сейна, показывая жемчужинки на открытой ладони. - Обычно либо только черный попадается, либо только белый, а чтобы сразу и тот и тот...
   - Что-о??? - И Каайа, и Бэйе, и еще пара кузин, отдыхавших на берегу после сбора жемчуга изумленно склоняются над протянутой ладошкой.
   - А ты свои покажи, - дав жемчугу только мелькнуть перед глазами кузины, Сэйна плотно сжимает ладонь. - У тебя-то черных сколько сегодня, пять? Или, может, двенадцать? Ты же истинная у нас роана, кровь от крови, сила от силы, - издевательски тянет она. - А нету у тебя ничего! - припечатывает, глядя в ошарашенное лицо сестры. - Ничего у тебя нету, истинная! Потому что ты знаешь, кто? Ты... ты вырожденка, вот! - новое слово, услышанное от тети Вэйды, наконец, вспомнилось. - Вода без земли! Только нари впитывают земную соль. Только нари передают соль земли своим детям! Только дети нари имеют силу и земли, и воды! А у тебя в предках нет нари, ты слабачка! Слабачка, и никогда тебе не найти черного жемчуга! Никогда! Ты просто вода! Пустая вода, теряющая силу своих предков! Никчемная вода! Слабая!
   - Да я!.. - вскипает Каайа. - Да я сильнее тебя в разы! Да я спускаюсь в такие глубины, что тебе и не снились! Да у меня такого жемчуга!..
   - И где он, где? Покажи!
   - Покажи лучше свой! Что ты его прячешь? Небось, украла у кого?
   - А ты меня заставь! - Сэйна благоразумно пятится прочь. - Даже на это силы не хватает, вырожденка?
   - Не смей!..
   - Вырожденка, вырожденка, вырожденка! Бессильнее любого нариссида! - и, повернувшись к сестре спиной, бросается бежать вдоль берега.
   - Др-рянь! - Каайа все-таки срывается. И волна сбивает Сэйну с ног. - Чей это жемчуг, лгунья, чей? - кузина остервенело вколачивает Сэйну в прибрежную гальку. - Ты не могла сама добыть его!
   - Это ту не можешь! Ай, ты сломала мне руку! - не сломала, конечно, вывихнула. Да и упасть на неудачно отставленную руку, притворяясь беспомощной куклой в руках стихии, оказалось не так уж сложно. Больно только безумно, но так даже лучше.
   - Оставь ее, Каайа! Остановись! - пытались урезонить разбушевавшуюся кузину другие девочки.
   - Уберитесь! - Каайа отмахивается, и хлесткий удар водяной плети обжигает всех. - Вы слышали, как она меня обзывала, слышали?! Я бессильная! Да во мне сила Первой Роаны, да я!.. - она продолжает наносить удары по беспомощной Сэйне, которая думает лишь об одном: как бы не потерять жемчуг.
   - Стоять! - на шум борьбы сбежались, наконец, тетки. - Что здесь происходит?!
   - Она издевалась! Эта мерзкая тварь издевалась, она назвала меня вырожденкой...
   - Она пыталась отнять мой жемчуг! Я нашла самый лучший жемчуг, она позавидовала... Ай! - Сэйна скривилась, невольно задев руку, поднимаясь с песка.
   - Что у тебя с рукой? - тетя Итиана тут же склонилась, ощупывая повреждения.
   - Не знаю, больно... Она хотела отнять мой жемчуг. Хотела, чтоб я потеряла его, - Сейна раскрывает ладонь здоровой руки, показывая жемчужинки. - Ой! Где еще? Была еще одна, черная... - Сэйна потеряно шарит глазами вокруг. Но что найдешь там, где волны бьются о берег.
   - Да не было у нее больше, - презрительно кривит губы Каайа, - все она выдумала, чтоб вы ее пожалели.
   - Было, мы видели! - не соглашаются кузины.
   - И это все твое? - поражаются тетки.
   - Да, я нашла, а она... завистливая, злая, - Сэйна всхлипывает. Плакать нельзя, это слабость. Но всхлипнуть... Не от боли, от горечи потери, конечно. - И моя жемчужинка потерялась... Черная жемчужинка, третья... Все из-за нее!
   Руку ей вправили. И даже пожалели. Тетка Итиана - она вообще добрая была. Жаль только, не ей бабушка велела юных роан обучать. А вот Деяра... она вообще попыталась наказание для любимой дочурки отказом в ужине ограничить. Потому как Сэйна сама напросилась, нечего было дразнить.
   Да только Сэйна к бабушке пошла. И рассказала. Все-все. Да, дразнила. Так Каайа сама ее дразнила, и Сэйну потом в браслеты одели. А она рук никому не ломала, жемчуг чужой не отнимала... А черная жемчужина - она теперь потеряна, да... И вообще, разве от того, что ее родители нари, она не такая же бабушкина внучка? Разве она не такая же роана, как все? Она лучше их всех плавает, у нее больше их всех жемчуга, она может показать, вот...Разве у них есть черный? У них, наверняка, даже белого столько нет.
   - Целых две черных жемчужины? - поразилась бабушка, разглядывая сокровища. - И действительно сама их нашла?
   - Сама. Ну... не сегодня, правда. Но ведь я действительно их нашла. И правда сама, - она честно взглянула в глаза Айтаны Таа. Бабушка чувствует правду, ей врать нельзя. - Но тетя Дэяра всегда наказывает меня, а не ее. Потому что я не истинная. А какая же я, если я лучше?
   - Ты лучше, чем истинная, - улыбается бабушка. - Иди. Я поговорю с Дэярой.
   И Каайа получила свои браслеты. На целых три дня. А Деяра больше не вела у девочек уроки. Их бабушка перепоручила Итиане.
   А Сэйна... Дождалась, пока острова вновь сблизились, и сплавала домой. Вернуть тете Вэйде ее жемчужину. Ту самую, что якобы потерялась. Ее было показывать нельзя, никому-никому. Ведь все жемчужины взрослых роан просверлены, их с только что найденной не перепутать. Потому и держала ее Сэйна, сначала плотно зажав отверстие между пальцами, а потом и вовсе за щекой. И бабушке не солгала. У Сэйны черных жемчужин действительно только две. Третья - тетина. А кузины - пусть тратят бездарно время, ищут мифическую жемчужину на берегу, вместо того, чтоб охотиться за реальным жемчугом в море!
   Тетя Вэйда, к которой девочка приплыла еще после того, как на нее впервые одели браслеты, Сэйну поддержала. Она сама была дочерью нари, и от теорий об истинности силы сама в свое время настрадалась. И потому согласилась учить Сэйну, раз уж в доме бабки никто не стремиться объяснять ей пропущенные во время наказания уроки. И даже одолжила жемчужинку, чтобы отомстить.
   Конечно, возможно, третья была и не нужна, но Сэйне хотелось наверняка, потому как кто его знает, сколько и какого жемчуга спрятано в поясе у Каайи. И месть удалась! О чем Сэйна с восторгом рассказывала тете.
   - Ты ведь понимаешь, что это война? - внимательно глядя на раскрасневшуюся от возбуждения племянницу спросила Вэйда. - Они не простят - ни Каайа, ни, тем более, ее мать. Если бы ты не пошла к бабушке...
   - Если б она наказала свою дочь так же, как и меня, я бы и не пошла, - возразила Сэйна. - А она решила, что это только мне не надо готовиться к посвящению. Нет уж, пусть ее дочь плывет к животу Нур Саг не готовой. Пусть она кормит рыб. Если тете Дэяре так хочется, чтоб на посвящении кто-нибудь умер, то почему это должна быть я? Пусть будет Каайа, ей же было так весело дразнить меня, пока я сидела в браслетах.
   И война - тайная, необъявленная война - началась. Порой это было соперничество, яростное, но открытое и честное: кто дальше проплывет, кто глубже нырнет, кто больше жемчуга найдет, кто лучше проявит себя на уроке, укрощая собственную силу и повелевая ей. Порой это были откровенные подлости и провокации - и время от времени то одна, то другая девочка "остывали" со жгучими браслетами на руках и горле.
   Тетка Деяра открыто с Сэйной не связывалась. Скорее наоборот, была подчеркнуто холодна и равнодушна. Но дочурку, конечно, учила. Многому, в том числе и приемам борьбы, о которых не рассказывали на уроках. И девочки не раз сцеплялись в непроглядных глубинах, куда кроме них, похоже, никто и не опускался.
   Вот только Сэйну тоже учили "негласно". Сэйна тоже знала много приемов. И побеждать у нее выходило все чаще. И далеко не всегда бескровно.
   А тащить истекающую кровью Каайу наверх было удовольствием вообще сомнительным. Но не бросать же ее с разбитой головой на дне. Сожрут ведь рыбы, в самом деле. И с кем тогда состязаться в силе и ловкости? На ком оттачивать мастерство?
   - Я все равно убью тебя, тварь, - пообещала ей Каайа, едва открыв глаза.
   - Убью тебя я, - усмехнулась в ответ Сэйна. Браслеты из травы хей-йо давно уже не обжигали запястья. Кожа привыкла за столько лет. Да и что значит посидеть несколько дней без силы по сравнению с возможностью вдавить ненавистную Каайу в морское дно? - Но ты ведь не думаешь, что я позволю тебе умереть быстро?
   - Это я не позволю тебе умереть быстро, - злобно шипела уже Каайа, вытаскивая на берег бездыханную Сэйну. - Открывай глаза, гадина, я что, зря волокла тебя так долго?
   - Так что ж не бросила? - хрипло шепчет Сэйна.
   - А убивать мне потом кого? - браслеты из травы хей-йо ее тоже давно не жгли. И уж тем более не пугали.
   - Вы, может, закончите уже вашу глупую вражду? - пыталась образумить их тетя Итиана.
   - Нет! - сверкая глазами шипела Каайа.
   - Никогда! - вторила ей Сэйна. - Ни за что, пока она дышит!

***

   - Я пройду посвящение в следующую луну, - небрежно бросила Каайа, подходя к сестрам. - Слышишь, мелочь, - окликнула она Сэйну, демонстративно не обернувшуюся на ее голос. - Я пройду посвящение уже в следующую луну. И тогда уже никто не оденет на меня браслеты. Даже после того, как я убью тебя. Ты ведь не сомневаешься, что убью, верно? Случайно, разумеется, не рассчитав свою возросшую после посвящения силу... Я даже погорюю о тебе немного, веришь? - Каайа усмехнулась. - Но это в детстве ты была полезна. Помогала копить силы и оттачивать мастерство. А во взрослой жизни мне соперница не требуется. У меня их, знаешь ли, и так будет целый остров, включая бабулю.
   - Ты что, Каайа, - зашипела на нее сестричка Бэйа. - Ты правда возомнила себя сильнее бабули? Решила, что сможешь отнять у нее власть? Опомнись, от тебя останется мокрый песок за один только вызов.
   - Сейчас - останется, - усмехается та. - А лет через десять... Бабуля стареет, вы все - мне не соперницы. Вот только эта... Но ты же не думаешь, что я позволю тебе вырасти и пройти посвящение, а, Сэйна?
   - Тебе только пятнадцать, дурочка, - Сэйна, наконец, оборачивается. И смотрит - презрительно-презрительно. - И впрямь ты, что ль, головой тогда о камни излишне сильно приложилась? Никто не позволит тебе проходить посвящение до шестнадцатого хоровода лун, закончи уж бредить. А до тех пор я и сама тебя убью.
   - Мечтай, - фыркает Каайа. - Мне уже позволили. Официально. Моя сила такова, что ждать дальше лишено смысла. Можешь спросить бабулю.
   Сэйна спросила. Ей было не сложно, даже если Каайа лжет, и Сэйна будет выглядеть наивным ребенком, приставая к правительнице с таким вопросом. С Каайей лучше проверить. Никто не знает, в чем может оказаться подстава.
   Подстава оказалась в правде. Каайе действительно разрешили. Тетка Дэяра лично уведомила бабушку, что ее дочь готова. Что ей по силам, что она справится.
   - И что мне делать? - отчаянно кусая губы, советовалась Сэйна уже со "своей" тетей. Вэйда была единственной, кто знал все подробности жизни девочки и оставался при этом всецело на ее стороне. Родителей Сэйна не забывала. И заходила непременно в каждое свое посещение родного Тихого острова. Вот только разве расскажешь нари о том, как воюют роаны? Разве спросишь совета у тех, кто ничего не знает о силах и о море? Совет могла дать только тетя Вэйда.
   - А что ты сможешь сделать, девочка? - вздыхает тетя. - Каайа права. Она действительно одна из самых сильных в своем поколении, и со временем может претендовать на власть.
   - Я сильнее!
   - Пока нет. Вот если бы ты еще чуть подросла и прошла посвящение, раскрыв свою силу полностью, - тогда ты действительно стала бы сильнее. Или, по крайней мере, на уровне. И справиться тобою шансы у Каайи были бы не велики. И что тогда? Дочь нари станет править роанами? Да даже не быть Каайа дочерью Дэяры, тетка все равно стремилась бы уничтожить тебя. Для нее лучше Бэйа, любая другая из ее племянниц, но только не ты.
   - У Бэйи нет шансов, она слишком слаба.
   - Это у тебя нет шансов! Они не дадут тебе вырасти, как ты не понимаешь? Они для того и затеяли это раннее посвящение! Имея силу, как у Каайи, его можно пройти и в пятнадцать.
   - Моя сила не меньше!
   - Да, и поэтому они торопятся. Ведь в пятнадцать и ты пройдешь посвящение без проблем. А сейчас... Либо она проходит это посвящение одна, а потом, благодаря возросшей силе, без проблем от тебя избавляется...
   - Либо?
   - Либо ты проходишь посвящение вместе с Каайей и погибаешь в процессе. Полагаю, именно второй вариант устроит их больше. И поэтому они так пугают тебя первым.
   Сэйна отчаянно кусает губы.
   - И что же делать?
   - Можно понадеяться, что Каайа не станет тебя убивать, - пожимает плечами тетя. - Можно понадеяться, что ты сможешь пройти посвящение вместе с ней и не погибнуть при этом, хотя тебе и четырнадцати еще нет... А можно плюнуть на них на всех и отправится в путешествие.
   - Что? - недоуменно смотрит на тетю Сэйна.
   - Я собираюсь в плаванье, девочка. Говорят там, за кромкой зари, есть земли, на берег которых не ступала еще ни одна роана. Хочу быть первой, кто на них ступит. А тебя могу взять с собой. Ты ведь всегда мечтала о путешествиях, верно? Вот и попутешествуем. А когда ты подрастешь...
   - То есть бежать? От них, от этих?.. - Сэйна от возмущения даже слова теряет. - То есть они победили, да? Выжили меня? Я сдалась сама, без боя? Ну уж нет! Я хотела путешествовать, да! Но на своем корабле. Со своими мужьями! Не приживалкой. Не беглянкой. Я остаюсь!
   - Чтобы погибнуть?
   - Да не дождутся! Я сильнее Каайи! Я уже сейчас ее сильнее! Мне не нужен этот год, они просчитались! Опоздали! Я пройду посвящение. Вот прямо сейчас, вместе с Каайей. А потом построю корабль. И поплыву путешествовать. По своему маршруту и когда захочу!
   - Сэйна, угомонись, они этого и добиваются. Уплыть и переждать - это не бегство. Это способ выиграть столь необходимое время.
   - Нет необходимости, тетя. Я пройду. Это страшно, да, потому что еще никто не проходил посвящение в этом возрасте. И поэтому кажется невозможным его пройти. Но... Ведь если подумать... Ведь главное сила, верно? Каайе хватает - они там подумали, прикинули и решили, что Каайе хватает. Значит, хватает и мне. А луны... Подумаешь, дело ж не в них...
  
  

***

   Полная луна была огромной и очень желтой. Она сияла на черном небе торжественно и величаво, отмеряя последнюю ночь чьего-то детства. Две девочки сидели на берегу. Сложив ноги в позу дэй-до, скрестив руки в положение эй-мэй. Каждая в своем круге силы, очерченном в прибрежном песке остроконечным жезлом правительницы. Глаза их закрыты и мысли пусты, и лишь сила, словно змея, все ворочает свои кольца, наращивает их, утолщает. Готовится. Сила понадобится им вся. Только сильным дает Нур Саг еще силы. У слабых отнимает и то, что есть. Вместе с жизнью отнимает.
   Девочки не намерены были отдавать. Они собирались получить. И потому готовились, изгоняя лишние мысли, активизируя все резервы. Всю ночь. До первого солнечного луча.
   А лишь только луч коснулся песка, на берег вышли роаны. Все роаны острова Радости. И тетя Вэйда. И еще несколько роан с Тихого острова, все еще считающих Сэйну своей.
   Мама с папой приплыли тоже. Их привезла на своем корабле тетя Вэйда. Но присутствовать на обряде прощания им не дали. Там, где творят свои обряды роаны, нари не место. Даже роаннидам нечего делать подле своих жен и матерей в этот священный час. И потому родители переживали сейчас за Сэйну где-то в глубине острова в обществе мужей тети Вэйды. Но это и хорошо. Сэйна не будет отвлекаться. Чтобы взглянуть, быть может, в последний раз...
   Время пришло, одежды сброшены. И подошедшая бабушка... нет, подошедшая правительница острова натирает ладони девочек горьким соком айаты. И рисует каждой круг над переносицей почти на всю ширину лбы. Кожа от этого чуть желтеет. Сейчас. Но когда они прикоснутся к животу Нур Саг, сок впитает частички силы, и ладони еще сутки будут светиться, а на лбу и вовсе засияет маленькое солнышко, говоря всем и каждому, что посвящение пройдено успешно. Роаны, конечно, увидят еще и возросшую силу, но то роаны. А зримый знак - для всех, на то и обряд.
   Две роаны-проводницы выступают вперед, приглашая девочек следовать за собой, в глубины моря. Они ныряют за своими проводницами, не раздумывая, и плывут, старательно не замечая друг друга.
   Прочь от острова. Прочь от тех мест, где они росли, играли и тренировались. Вдаль и вглубь, в мистический центр архипелага, туда, где сходятся нити всех островов. Невидимые нити, потому что, сколько Сэйна ни глядела, ей так и не удалось разглядеть ни одной.
   Они плывут уже над самым дном, едва не задевая грязно-бурые водоросли, что растут в одном единственном месте во всем океане. На ближних подступах к гигантскому провалу, на дне которого покоится Нур Саг. Словно огромный подводный лес раскинулись водоросли по сторонам провала, наполняя воду вокруг горьковатым привкусом своего сока и слабым, едва заметным свечением, исходящим от листьев. Именно эти водоросли называют на островах Первой Стражей, и в знак посвящения роаннидам достаточно принести наверх пару бурых листьев, еще не утративших своего свечения, то есть сорванных лично. Но и это не для всех достижимо, эти водоросли неплохо умеют убивать...
   А юным роанам надо дальше, вглубь. И уже без сопровождения. Девочки устремляются вниз одни. Вода здесь вся наполнена призрачным светом. Он не освещает, хоть и делает странно мерцающей каждую каплю. Вода тяжела, и все сильнее сдавливает тело, вынуждая тратить все больше сил на сопротивление растущему с каждой минутой давлению. Они плывут. Еще можно вернуться. Вернуться можно в любой момент, покуда ты жив. Но ни Каайа, ни Сэйна не думают о возвращении. Они желают доплыть. Они желают силу Нур Саг.
   Здесь уже нет знакомых рыб. То тут, то там мелькают глубоководные ааты - безобразно раздувшиеся рыбины величиной чуть больше ладони, чей недобро светящийся глаз вырастает на тонкой изогнутой веточке прямо над верхней губой. Скользят, мерцая странным голубоватым светом полупрозрачные осьминоги. Мелькают черной летной гибкие тела морских змей. Девочки не обращают внимания, вся эта живность им не опасна. Да, прикосновения осьминогов могут обжечь, укус морской змеи ядовит, а слизь, что выделяет аата, способна разъесть кожу. Но ведь роаны быстрее, они проворней и изворотливей, а едва видимый в мерцании воды силовой кокон оберегает лучше любого щита.
   И лишь когда привычный холод придонных вод сменяется идущим из глубин жаром, появляются те, встреча с кем - действительно серьезное испытание. Вторая Стража. Темные мерцающие тени в темной мерцающей воде. Огромные затаившиеся хищники, готовые проглотить любого, кто появится на их территории. Стремительные и смертоносные рравы-ра - стражи глубин. Их острые зубы размером с руку, удар их хвоста крошит камни, их вытянутые змеевидные тела еще никому не удавалось разглядеть полностью.
   Метнувшуюся к ней гигантскую тень Сэйна заметила. И успела резко сменить направление за выдох до того, как мелькнули на ее прежнем пути огромные зубы. Чтобы тут же едва не попасть под удар хвоста. Опять смена направления - вверх и снова вниз и влево. Чуть не врезалась в неразличимое в воде тело, поднырнула - и оказалась перед раскрытой пастью следующего стража. Вновь рывок, маневр, попытка ускользнуть... Атаковать стража бессмысленно, слабые удары его лишь раздразнят, сильные - отнимут слишком много сил у самой Сэйны. А ей ведь еще встречаться со спящей Нур Саг. Надеяться остается лишь на собственную ловкость и быстроту. До самого дна впадины стражи глубин не опускаются никогда.
   Еще пара рывков и обманных маневров, и смертоносные хищники остаются позади. Запаха крови Сэйна не ощущает. Не задели. Ни ее, ни... Да, вот она, Каайа, живая и невредимая, спешит обогнать ее и первой коснуться Нур Саг. Не дождется!
   Свечение становится все сильнее, и вот внизу девочки уже могут разглядеть великаншу. Сквозь толщу воду она похожа на огромную светящуюся рыбу: вытянутое овальное тело, плавники, хвост. И даже голова совершенно рыбья, с огромным, как-то непропорционально растянутым глазом. Так Нур Саг не была роаной? Она была рыбой?
   Огромной рыбой, которая могла бы проглотить весь их остров. А может, и не один...
   Сэйна подплывает к самому брюху гигантской рыбы. Чешуи не видно, она скрыта толстым слоем ракушек, что наросли на тело Нур Саг за тысячи лет ее сна. Но даже эти ракушки светятся так, словно давно уже стали чешуей. Находиться так близко от Нур Саг сложно, на голову давит невероятная тяжесть, разум плывет, пытаясь отключиться. Но силы еще есть, обращаясь внутрь себя, Сэйна вытягивает резервы и укрепляет защиту. Давление необходимо уменьшить.
   Но это не давление воды, к которому Сэйна давно привыкла. Это давление силы, она инородна, она безжалостна. Ей без разницы, брать или отдавать, наполнить собой или уничтожить.
   "Я сильнее!" - упрямо твердит Сэйна и прижимает обе ладони к рыбьему брюху. И бьется в судорогах от немыслимой боли, мгновенно пронзающей все тело. Сила Нур Саг течет в нее, ломая препоны, круша преграды. А еще надо держать защиту контура, иначе давление воды убьет ее, еще надо сохранить силовые жабры, преобразующие воду в воздух, иначе она попросту захлебнется. Но она сильная! Ей должно хватить сил! Должно!
   Боль стала терпимей. И хотя ладони, все еще прижатые к телу гигантской рыбы, слегка подрагивали, и тело, и разум Сэйне уже подчинялись. Она выдержала. Почти. Необходимо еще прикоснуться лбом. Может ли боль быть страшнее? Одно движение, и она узнает.
   Нет, удивилась Сэйна, уже не больно. Сила Нур Саг приняла ее. Сэйна - сосуд, который уже не разрушить. И сила наполняет ее, уже - только наполняет. Тягуче, неспешно. Пока Сэйна не почувствовала, что больше уже не взять, и не отстранилась.
   Теперь она не ощущала ни дискомфорта, ни тяжести. Светящаяся вода вокруг вызывала лишь умиление. Красиво. Так сказочно красиво здесь. Даже жаль, что все уже кончилось, и надо подниматься, чтобы демонстрировать им всем, что она справилась, что она прошла. Прошла!
   Так, стоп, а Каайа? Вновь вспомнив о кузине, Сэйна обернулась. И тут же наткнулась на ее внимательный взгляд. Что там было: облегчение, разочарование? Вода мерцает вокруг, не понять. Сэйна разворачивается и начинает подниматься наверх. Они выжили обе, да, но именно Сэйна вернется первой!
   Сэйна плывет, каждый миг ожидая, что Каайа бросится наперегонки, Каайа никогда и ни в чем не желала уступать, не пожелает и теперь, но Сэйну ей не догнать...
   Нет, Каайа и не думает подниматься. Удивленно оглянувшись, Сэйна замечает сестру, не спеша плывущую вдоль тела Нур Саг и внимательно разглядывающую его, словно что-то ища. Вот она поднырнула под брюхо в том месте, где рыба, оседая на дно в своем вечном сне, похоже, напоролась на подводные скалы. И исчезла.
   Сэйна ринулась следом. Что ненавистная сестрица ищет там? Что еще ей нужно от Нур Саг? Может, и впрямь есть что-то еще, ведь недаром бабушка Айтана так сильна? Может быть, она нашла особое место у этой рыбы, место, что дает еще больше силы? И рассказала своей дочери, а та - своей? И Каайа все равно станет сильнее Сэйны? Ни за что!
   Добравшись до места, где исчезла кузина, Сэйна огляделась. Так и есть, острые камни пробили тело Нур Саг, рыба была нанизана на них, словно на множество рыбацких острог. Со временем края рваных ран чуть разошлись, оставляя кое-где промежутки, достаточные, чтобы стройная и гибкая роана смогла проскользнуть внутрь. А ведь действительно, если удастся добраться до сердца Нур Саг, то силы, должно быть, получишь еще больше!
   ...Вот только так жаль, что все сказки лгут. Нур Саг не спит, огромная рыба давно мертва. С такими-то ранами, не затянувшимися за тысячи лет...
   Сэйна протиснулась внутрь, стараясь не задеть краев. Попала в какой-то темный пузырь, прохода из которого дальше не нашла, да и Каайи не обнаружила. Вернулась. Попробовала проникнуть в другое отверстие. В этот раз вышло удачнее, должно быть, это были рыбьи кишки. Затвердевшие со временем, ставшие камнем. Кое где растрескавшиеся и открывавшие вид на какие-то полости рыбьего тела. Впрочем, Сэйна никогда не рассматривала внутренности тех рыб, которых ела, лишь вычищала, да выбрасывала чайкам. Поэтому разобраться, что именно она видит внутри рыбы гигантской, просто не могла.
   Да она и не пыталась. Просто плыла и плыла, пока было куда. То, что ей нужно, должно светиться. Сильно светиться, гораздо ярче всего, что мерцает вокруг. Источник силы она не пропустит!
   Сначала нашла Каайу и поплыла за ней следом. Той должны были объяснить дорогу.
   И наверное, даже объяснили. Да только объясняла-то ей Дэяра лишь со слов своей матери, сама она в чрево рыбы не плавала, не тот уровень начальной силы. Поэтому даже Каайа плутала, то и дело попадая в тупики, возвращаясь и начиная поиск снова.
   Появление Сэйны ее, похоже, лишь раззадорило. Брошенный на младшую сестру презрительный взгляд через плечо кричал: "Сама не можешь, да, слабачка?" Сэйна рванула вперед, обгоняя сестру, стремясь найти сердце самой, первой. Кузина не отставала. Они метались внутри огромной рыбы, давно потеряв всякое представление, где у той хвост, где голова и какие именно внутренности могут выглядеть вот так.
   Кое-где дорогу им преграждали свисающие нити порванных жил, какие-то крупные камни и непонятные мелкие обломки. Они не останавливались. Они искали сияющий свет.
   И нашли. Источник невероятной силы они заметили обе, одновременно. И одновременно рванули, и одновременно прижали ладони. И с ослепительной вспышкой боли свет померк для них. Одновременно? Никто уже не расскажет.

***

   Глаза открывать не хотелось. Но зуммер внутреннего вызова все звонил и звонил. И опять, и вновь, и снова. Не размыкая век, Сэйна протянула руку и нажала кнопку.
   - Слушаю.
   - У нас проблемы, ана Мартрэ. Запущенный нами зонд перестал посылать сигналы. Боюсь, мы потеряли его.
   Глаза открылись сами. Всю сонливость сняло, как рукой. Это уже третий зонд, потерянный в этой проклятой впадине! А результатов по-прежнему нет. Доказательств того, что на дне этого разлома находится целое озеро расплавленного сульфа, идеально подходящего для ракетных двигателей их тяжелых транспортников, по-прежнему, не малейших. Одна-единственная случайная проба. И всё. Всё!!
   А База требует отчета. Требует расчета возможностей - а лучше сразу сроков - добычи расплавленного сульфа в промышленных масштабах. И это с глубины в четыреста нун! Да они зонд туда которые сутки нормально опустить не могут!
   Нет, Эаристаза она понимала. От него требует отчета Центр Управления, тем нужны данные, чтоб решить, наконец, вопрос о рентабельности отправки на Терру-12/8 еще одного исследовательского судна. Но объективных данных нет. И неизвестно, когда они будут получены.
   Сэйна решительно откинула тонкий плед и поднялась со своей жесткой походной койки, вмонтированной в стену каюты. Расправила свободный голубой комбинезон, радуясь, что синтетические ткани не способны измяться, хоть и ценятся куда меньше, чем натуральные. Поправила выбившиеся из строгой прически светлые пряди.
   И решительно направилась в командную рубку.
   Световые панели послушно вспыхивали у нее над головой по мере ее движения по пустынному в этот час коридору. Впрочем, огромные коридоры глубоководного исследовательского судна "Хиннурсаг Адару" были по большей части пусты в любое время суток. Им безумно не хватало людей!
   Гибель второго звездолета при прохождении пояса астероидов до сих пор оставалась невосполнимой потерей. И дело не только в красивых словах о том, что каждая человеческая жизнь бесценна - десяток лет скорбеть о тех, с кем она даже не была знакома, Сэйна попросту была не способна. Дело в том, что снарядить еще один звездолет на планету, вопрос о колонизации которой даже не решен, родина была не в состоянии. Слишком дорого.
   Но вопрос о колонизации оставался подвешенным, потому что нехватка людей срывала все сроки, а нехватка оборудования, часть из которого так же везли на погибшем звездолете, делало ряд работ попросту невозможным. Замкнутый круг. А ведь Терра - такая богатая планета, здесь так много природных ресурсов, уже полностью исчерпанных на родной Тиаме, такие перспективы! А они уже десятилетие топчутся на месте... Теперь еще этот зонд!
   Сэйна отодвинула в сторону прозрачную дверь и вошла под сень деревьев. Через оранжерею было быстрее. Да и приятнее, чего уж скрывать. Сэйна уже не помнила, когда последний раз поднималась на поверхность. В этом году? Или, все-таки, уже в прошлом? А, не важно, террианский год короток, словно тиамский месяц, солнце носится по небосклону с такой скоростью, что способно вызвать головокружение, а работы еще непочатый край.
   - Так что у нас с зондом?
   При ее появлении подчиненные встали. Она устало махнула рукой и подошла к мониторам.
   - Взгляните, ана. Мы вытянули трос, на котором спускали зонд. Вот конец... вернее, то, что от него осталось... крупным планом. Такое чувство, что он попросту перекушен гигантскими зубами - вот, смотрите, отчетливые следы. Учитывая, что этот трос толщиной с бревно, я даже представить не могу ту рыбину, которой он помешал!
   - На прошлом тросе следы, насколько я помню, были другие.
   - Да, тот словно перепилен... Нет, перерезан одним взмахом гигантского ножа!
   - Что последнее показала камера?
   - Да не разобрать толком. Внезапно приблизившиеся огромные тени - и все. Сейчас я поставлю запись.
   Запись просмотреть не успела.
   - Вас срочно вызывает База, ана Мартрэ. Лично ану Командующий.
   - Ну, лично, так лично. Вызов приму у себя. Вернусь - продолжим.
   Она плотно прикрыла дверь каюты. Чуть помедлила. Активировала блокираторы. Вызов Командующего Террианской Экспедиции - слишком серьезное дело, чтобы позволить кому-то случайно прервать их. Задержалась у зеркала. Перезаколола волосы. Убедилась, что макияж по-прежнему безупречен. Впрочем, что с ним станется, она обновляла его меньше месяца назад. Вновь расправила и без того идеально сидящий комбинезон. Вздохнула...
   И, решительно подойдя к сенсорной панели, активировала вызов.
   - Я вас слушаю, ану Командующий.
   - Я рад, что ты все же нашла время ответить, Мирантея, - появившийся на экране черноволосый мужчина с резкими чертами лица чуть усмехнулся.
   - Очень важное совещание, ану, - невозмутимо отзывается Сэйна, удобно устраиваясь в кресле.
   - Правда? - усмешка становится сильнее. - И что же вы обсуждали, ана? Повышение продуктивности синтеза аурелия из морской воды? Технологический прорыв, должно быть, позволящий нам увеличить выработку втрое? Ах, нет, у вас же проекты завода по переработке сульфа. Вам ведь уже удалось наладить добычу, верно? Самое время подумать о следующей ступени.
   - Ничего, что требовало бы вашего вмешательства, ану. Все это сугубо внутренние дела нашей исследовательской станции.
   - Вот как заговорила, - Командующий уже едва сдерживает гнев. - Значит, это все-таки твоих рук дело!
   - Вся исследовательская работа на Терре - действительно моих рук дело. Вам, ану Командующий, доверены лишь вопросы общего руководства и обеспечения нашей безопасности. Вы связались со мной в столь ранний час, чтобы поруководить или обезопасить? - его раздражение передается и ей. И столь тщательно выверенная холодность начинает давать трещины.
   - Чтобы сообщить, что твои происки увенчались успехом. Решение о колонизации Терры принято Высшим Советом Тиамы на последнем Специальном заседании. Состав Третьей Террианской Экспедиции будет сформирован в самое ближайшее время. Помимо помощи в решении наших текущих проблем, в их задачу входит строительство стационарного космопорта для организации регулярного сообщения между Террой-12/8 и Тиамой.
   - Это же замечательная новость, Эаристаз! - от волнения она забывается и называет его по имени. Они столько лет об этом мечтали!.. - Только я не поняла, чего ты злишься и при чем тут мои происки?
   - Ну, видимо, при том, что Командующему Третьей Экспедиции поручено принять у меня общее руководство Террой сразу по прибытию. Сразу по прибытию! Не вникнув в дела, не разобравшись в ситуации - а просто прилететь и начать командовать! Я уже десять лет сижу на этих поганых болотах. Я выучил здесь каждую лужу и каждую кочку. Все, что сделано на Терре, сделано мной! А теперь я должен отдать власть какому-то выскочке!
   - Ну, видишь как плохо получать должность через постель, - усмехается Сэйна в ответ на его негодование. - Стоит из этой постели выпасть - и должности как не бывало!
   - Не все же рождаются дочкой архонта! - плюется в ответ Командующий. - Где была бы сейчас ты, Мира, не будь твой папочка членом Высшего Совета?
   - Боюсь, ровно там же, Эа. Я ученый и специалист своего дела высочайшего класса. Учти, я участвовала в формировании научного состава экспедиции, через меня шли все анкеты претендентов. Лучше меня там никого не было. Им пришлось бы назначить меня, даже не будь я чьей-то дочкой!
   - Не пришлось бы. Поскольку тебе бы попросту не хватило денег на приличное образование.
   - Тебе же как-то хватило.
   - То есть образование у меня все-таки есть. И заслуги все-таки есть... Но это не помешало тебе подговорить отца найти мне замену! Не помешало плести за моей спиной интриги! Все эти годы, все эти годы, что мы провели вместе, Мира! Неужели они ничего для тебя не значили?
   - Они перестали значить для меня что-либо в тот миг, когда ты отказался от нашей дочери, - она произнесла это ровно. Она приложила все усилия, чтобы произнести это ровно. И проследила, чтобы ни один мускул на лице не дрогнул. Он отказался от их девочки в тот же миг, как только увидел. Как только не нашел на ее теле столь желанного отростка. Меньше, чем через минуту после ее рождения. Просто развернулся и вышел, чтоб никогда уже не вернуться.
   - Я просил тебя родить сына, - он тоже ответил спокойно. С тех пор прошло уже целых пять лет, слишком многое перегорело. - Ты знала, как это важно. Знала, что разрешения на второго полноправного ребенка мне уже не получить. И все равно родила дочь. Неужели ты думала, что я прощу? Неужели надеялась, что останусь?..
   - Ты можешь отправляться на Тиаму первым же кораблем, что стартует со свежеотстроенного космопорта. Еще как минимум у трех архонтов были дочери. Можешь попытать счастья с ними.
   - Да как ты... Да как ты смеешь обвинять меня в корысти?! Я любил тебя, Мира! Любил! А ты...
   - Меня ли? - усмехается она горько. Вновь вспомнилось все так ярко. Его мечты о сыне. Ее мечты о дочери. Жаркие споры, кто лучше, прерывающиеся жаркими поцелуями, а то и жарким сексом. Они молоды, они влюблены, в их глазах столько света. Вот только законы Тиамы, давно задыхающейся от перенаселенности, позволяют каждому ее жителю иметь лишь одного ребенка. Конечно, можно уехать в колонии, там рождение детей законом не ограничено, рожай хоть двенадцать. Вот только правами гражданина митрополии будет обладать лишь один. Лишь один получит право жить и работать там. Первый. Остальные до конца дней своих останутся колонистами, без малейшей возможности когда-либо вернуться на родину предков.
   Да и в космос они отправились не ради детей. Об открытиях и приключениях вдали от родной Тиамы оба они мечтали с детства. Шли к исполнению своей мечты долгие годы, приобретая профессии и навыки, которые сделают их незаменимыми в любой экспедиции. Бредили историями о заселении новых планет. Мечтали когда-нибудь найти свою. Именно эта мечта их и сблизила однажды. Помогла преодолеть все тяготы и не отступать перед опасностью. А ребенок... это ведь не сразу, потом. Им казалось, что потом они договорятся.
   Ведь решение было простым и древним, как мир: естественное зачатие. Никакой генной инженерии. Никакого вмешательства. Отдать все в руки судьбы - кто будет, тот будет. И ведь он согласился! Она предложила, и он согласился, сказав, что верит в нее и в судьбу...
   Это только потом она узнала, что взамен на свое "благородное" согласие, он ожидал, что "и она пойдет ему навстречу", и все-таки скорректирует пол ребенка, благо знаний и навыков Мирантее хватало. Он так и не определился, в чем именно обвинял ее: в том ли, что естественное зачатие она лишь сымитировала, предварительно вживив себе уже "правильно" оплодотворенную яйцеклетку, или что именно этого (но с уже иначе оплодотворенной яйцеклеткой - в "дар любви" ему) она делать не стала.
   - Я любил тебя, Мира, - а голос такой глубокий, такой проникновенный. Как она сходила по нему с ума, когда была чуть моложе! Это сейчас его звук вызывает лишь горечь. - Только тебя. Ты знаешь это.
   - Что ты хочешь, Эа? Едва ли ты стал бы отвлекать меня от дел, чтоб сообщить о своей большой, но ушедшей любви.
   - Свяжись с отцом, Мира. Сейчас, пока мы не вышли из зоны доступа! Пусть воздействует на Совет. Пусть убедит их отменить это дурацкое распоряжение!
   - О колонизации? Эа, да ты свихнулся? Это наш единственный шанс банально выжить.
   - О назначении нового Командующего, Мира, не надо косить под дурочку! Я понимаю, ты это и провернула, но послушай! Это наша планета. Мы с тобою ее выбрали - ты и я. Мы добились разрешения на экспедицию. Мы столько лет занимаемся ее изучением, столько сделали для того, чтобы ее признали пригодной для колонизации! И что теперь? Теперь, когда наша мечта близка к осуществлению, ты позволишь какому-то выскочке отнять нашу победу? Ты думаешь, что ты лишаешь победы только меня, но это не так. Я знаю твои мечты. Твои планы, твои приоритеты. Я их поддерживаю и разделяю. Ты знаешь, к чему стремлюсь на этой планете я. Гармоничный мир, помнишь? Жизнь в единстве с природой, гармоничное расходование природных богатств. Терра для террианцев, да, Мира? - он смотрел на нее с экрана так пронзительно, воскрешая мечты их юности, весь путь, что они шли рука об руку... Так долго шли. - А этот выскочка? Что ты знаешь о нем? Кто он? Ты уверена, что он не отстранит тебя от руководства исследованиями? Что не превратит всю Терру просто в карьер для выработки всех ее богатств с целью передачи их на Тиаму? Без всякого развития собственно Терры, как относительно самодостаточной и независимой колонии? Он продаст нашу планету с потрохами энергетическим корпорациям, разрушит экосистему, уничтожит все живое... Что останется от нашей мечты, Мира? Неужели ты уничтожишь нашу мечту о райской планете так же, как ты уничтожила наши мечты о детях? Наших многочисленных дружных детях, гуляющих по зеленым лесам Терры...
   - Наши мечты о детях уничтожил ты сам. Вернее - ты просто никогда не мечтал о подобном. А все эти разговоры были нужны тебе лишь затем, чтобы заставить меня родить тебе "правильного" ребенка. Единственного, который тебя на самом деле интересовал. Как ты любишь детей вообще, моя дочь знает не понаслышке!
   - Не надо вновь приписывать мне...
   - Ты сам это начал. Сам растравил мне душу, заставил вспоминать. Надеялся, что во имя прошлого я изменю твое будущее?
   - Всего лишь исправишь то зло, что мне причинила. Хотя бы частично.
   - Я не причастна к этому назначению, Аэристаз, мне нечего исправлять. Я узнала о нем от тебя.
   - Тем больше у тебя поводов связаться с отцом и попросить отменить это глупое решение. Возможно, твои жалобы на жестокость мужчин он истолковал слишком уж вольно. Как руководство к действиям, которые тебе не нужны.
   - У меня нет привычки жаловаться. Тем более обсуждать по межпланетной связи мои личные проблемы.
   - Заставь его отменить этот приказ! - Командующий срывается на крик. - Мне все равно, о чем ты болтаешь с папочкой!
   - Мой отец всего лишь один из Двенадцати. У него нет полномочий принимать такие решения единолично. И нет средств, чтобы заставить других архонтов выражать исключительно его мнение.
   - Так пусть найдет, если не хочет, чтобы у его дочурки были проблемы! Все, конец связи.
   Экран погас. Сэйна какое-то время сидела перед монитором, раздраженно барабаня пальчиками по столу. Взгляд невольно задержался на маникюре. Стиль рэтро - три ноготка синие, три зеленые на каждой руке. На Тиаме так, должно быть, уже не красят. А десять лет назад, когда она покидала родную планету, полная самых радужных надежд, чередование цветов земли и воды было на самом пике моды...
   Что толку теперь вспоминать? Надо и в самом деле попытаться установить связь с отцом, пока не стало поздно.
   Сигнал прошел лишь минут через двадцать непрерывных попыток. Если отец и был занят в момент получения вызова, он ничем не дал ей это понять, устроившись перед монитором с таким видом, будто все время вселенной принадлежит лишь только им двоим.
   - Как твои дела, звезда моя незакатная?
   - Чуть хуже, чем мне хотелось бы, но значительно лучше, чем думают наши враги.
   - Рад, что ты по-прежнему полна оптимизма. Как там наша крошка? Дитя, что однажды спустится ко мне со звезд?
   - Боюсь, Астариана еще слишком мала, чтобы понять, как она может спуститься к тебе, если к Тиаме ей нужно подняться, - улыбается Сэйна, вспоминая свою малышку. - Она просто замучила меня этим вопросом.
   - Вы хоть на поверхность океана иногда поднимаетесь?
   - Ну конечно. Как иначе я показала бы ей дорогу среди звезд?
   - На мониторе, как же еще, - ворчит отец. - У вас там целая планета идеально чистого воздуха, а вы сидите под водой в искусственном микроклимате.
   - У нас огромные оранжереи, папа, и почти все свое время Тарта проводит там. Деревья, которые там растут, не искусственные. И кислород, который они выделяют, тоже, - возражает Сэйна. И тут же продолжает, не давая отцу углубиться в тему. - Кстати, гордись: твоя внучка уже не только выучила названия и свойства всех наших растений, но и вовсю проводит опыты по скрещиванию различных видов. И даже удачные, у нее воистину легкая рука!
   - Сразу видно - наша девочка. Малышка талантлива, как и вся наша семья! - дедушка даже раздувается от гордости.
   - А скажи, талантливый папа, - переходит Сэйна к главному. - Что вы там намудрили с Третьей Экспедицией? Зачем вы вздумали менять Эаристаза? Возможно, отец и муж из него не получился, но как руководителю ему цены нет! Назначить любого другого на его место - это не просто кощунство, это еще и вернейший способ погубить все, что сделано!
   - Да я понимаю, Мира. Но ты же знаешь, сейчас у власти клан Левой Руки, пришла их половина цикла, наши шесть лет истекли. И новый руководитель Экспедиции - это их ставленник. И решение снять Эаристаза - тоже исходит от них. Ты пойми - прошло слишком много времени, а сделано слишком мало, и это ставится в вину руководителю. Не смог организовать работы должным образом.
   - Каким образом? У нас нет половины людей, половины груза! Мы и так работаем из последних сил. Большинство привезенных с собой агрегатов уже давно выработали свой срок, заменить их нечем! Для строительства заводов не хватает оборудования...
   - Я знаю, Мира, можешь не пересказывать. Что у вас с программой клонирования? Эаристаз заявлял ее еще восемь лет назад. Хотя бы нехватку рабочих рук вы могли бы давно компенсировать.
   - Могли бы - так компенсировали, - раздраженно отзывается Сэйна. Если бы все было так просто! - Разработки ведутся. Но получить достойный опытный образец пока не удалось.
   - А должно было удастся, Мира! И тогда мне было бы, что противопоставить клану Левых. А пока... За те несколько лет, что Третья экспедиция будет до вас добираться, забывайте свои раздоры и доводите все до ума. Не выходит с клонами - хоть обезьян с веток снимайте, раздавайте им всем лопаты и осушайте эти долбанные болота. Что за инженер твой избранничек, раз даже простейшую схему мелиорации разработать и воплотить не может?
   - Она давно разработана.
   - Так воплощайте. Не может База нашей Экспедиции стоять на болотах, пойми, не может! Это не престижно, не эстетично, не удобно, в конце концов. Это такое кричащее свидетельство лени и безрукости.
   - Папа, а ничего, что на планете идет интенсивное таянье ледников, нами же, между прочим, вызванное, и тут вся земля - одно сплошное болото?
   - Ничего. Вот вся земля - болото, а место, на котором стоит первый город Тиамских поселенцев - нет. И сразу видно, что работы по обустройству планеты идут полным ходом.
   - Папа, это не работы по обустройству, это их видимость и нецелевое расходование ресурсов, - пытается объяснить ему Сэйна.
   - Вот создание видимости для вас сейчас - задача номер один. В строчки отчетов и перечень ваших трудностей вникать никто не будет. Взялись - должны были сделать. И потому требуется картинка, где наглядно продемонстрировано, как много всего вами было за этот срок сделано. Установили Базовый лагерь - разбили вокруг него прекрасный город-сад, в который захочется каждому потенциальному переселенцу. Нашли залежи расплавленного сульфа - построили на платформах посреди моря гигантский завод по его переработке, который просто ждет своих рабочих...
   - Папа, но с сульфом...
   - У вас еще несколько лет до прибытия экспедиции. Успеете и разобраться, и наладить. Не выйдет с сульфом - так платформы с заводом можно перевезти в любой другой участок океана и приспособить под любые другие разработки. Что-нибудь достойное обязательно найдется, сама говоришь - планета богата. А завод у вас уже есть.
   - А если не найдется?
   - А если не найдется - боюсь, тебя тоже заменят, дочка. Совету нужны руководители, у которых находится, ты же знаешь. И Эаристазу скажи, чем более деятельным и компетентным он себя за оставшийся срок проявит, чем сильнее удивит прибывшего Командующего достигнутым за время его полета на Терру, тем больше шансов у него остаться хотя бы заместителем. А дальше - это уж от его таланта зависит, как стать незаменимым заместителем, а то и начать руководить руководителем. Тебе бы, кстати, подобное умение тоже пригодилось.
   - Ладно. Подумаю, что можно будет сделать. Как зовут хоть его, нового вершителя наших судеб? Я его знаю?
   - Не думаю, что вы прежде встречались, он немного моложе...
   - Моложе? Они что, подсунули нам ребенка?!
   - Ну, ребенком его уже давно никто не называет, - чуть улыбается отец. - Чрезвычайно талантливый и не по годам развитый юноша. Настоящий вундеркинд в самом лучшем смысле этого слова. Его имя...
   Изображение на экране пошло рябью, звук исчез.
   О, нет, неужели они выходят из зоны связи? Еще бы минуту, всего несколько слов... Экран гаснет. Почти следом за ним вырубается и общее освещение каюты. И система подачи воздуха, кажется, тоже перестает функционировать. Душно. Почти невозможно вздохнуть...

***

   - Сэйна! Сэйна, вернись ко мне! Сэйна, услышь меня и приди! - слышать и приходить не хотелось. Но голос бабушки Айтаны звучал так повелительно и грозно, что ослушаться было просто не возможно.
   И Сэйна разлепила невероятно тяжелые веки, чтобы взглянув на склонившийся над ней размытый силуэт, прошептать едва слышно:
   - Да, бабушка...
   - Ты жива! Сэйна, малышка моя, ты жива! - тетя Вэйда падает перед ней на колени, не скрывая слез, обхватывает ее безвольную ладонь своими дрожащими руками, подносит к губам.
   - Я всегда жива, - еще не слишком ощущая себя Сэйной, отзывается девочка, с огромным трудом ворочая тяжеленым языком. - Я - Нур Саг... - и вновь проваливается в спасительное забытье.
   - Нет! - истошно воет чей-то голос на самом краю сознания. - Нет, нет, нет!!! Нееет!!
   От этого крика реальность к ней возвращается. Раскалывающейся головной больно, невнятным маревом перед глазами. И неясной тревогой.
   - Что... Что случилось? - пытается она выяснить у склонившейся над ней тети.
   - Каайа не прошла испытания.
   - Неправда, она прошла... Она прошла, я видела... И даже больше, мы с ней...
   - Каайа мертва, Сэйна.
   - Что? Нет. Нет, мы же с ней... Но как же?.. - лепечет девочка, раз за разом пытаясь приподняться на мокром песке. Хотя бы перевалиться на бок, на локоть. Наконец, ей это удается. И она видит безжизненное тело своей извечной соперницы, распростертое у кромки прибоя. Видит тетю Дэяру, воющую над трупом дочери.
   И Дэяра тоже видит... чувствует ее взгляд, оборачивается, пылая ненавистью:
   - Ты! Это ты ее убила, это из-за тебя! Из-за тебя!
   - Ее убила ты! - тетя Вэйда молчать не стала. Вскочила на ноги, пылая гневом. - Ты придумала это раннее посвящение! Ты заставила свою дочь на него согласиться! Ты своими руками отправила ее умирать, а теперь винишь Сэйну за то, что, несмотря на все твои ухищрения, она выжила?!
   - Выжить должна была Каайа! А эта девка заманила ее в глубины Нур Саг, на верную смерть!
   - Ты сама ее туда заманила!
   - А ну тихо! - голос бабушки Айтаны легко перекрыл все крики. Женщины замолчали, продолжая сверлить друг друга полными ненависти взглядами. - Скажи, Дэяра, как девочкам удалось отыскать вход внутрь?
   - Это пусть она тебе расскажет, - тетка презрительно кивает на Сэйну, - меня там не было.
   - Расскажет, когда поправится, - спокойно соглашается бабушка. - А пока расскажи мне ты: откуда ты знала, где их искать, раз тебя там не было? Откуда ты знала, что "они, должно быть, заплыли внутрь" и для их поиска понадобятся роаны высшего посвящения?
   - Я...
   - Как ты могла рассказать дочери об обряде высшего посвящения, Дэяра? Как ты могла направить ее туда? Даже взрослые опытные роаны сто раз думают, прежде чем согласиться попробовать. Понимая, что слишком ничтожен шанс выжить.
   - Но ты же выжила. И ты не была взрослой, когда добралась до сердца Нур Саг, ты сделала это в свое первое погружение туда. В том же возрасте, что и Каайа. А у нее была твоя сила! Она должна была стать такой как ты! И она бы стала, если бы не эта...
   - Я обвиняю тебя в убийстве моей внучки, Дэяра, - голос бабушки звучит холодно и безжизненно. - То, что она была твоей дочерью, лишь усугубляет твое преступление. Наказание, впрочем, ты уже вынесла себе сама, сильней я наказать тебя не в силах. Просто уберись подальше от моего дома сразу же после похорон.
   Похороны Каайи Сэйна пропустила. Она бы пошла, и плевать на плюющуюся ядом Дэяру, но еще несколько дней была не в силах даже встать. Голова раскалывалась, перед глазами все кружилось. В сердце жила липкая беспросветная тоска, так схожая с той липкой жижей, которой было покрыто все дно вокруг мертвой Нур Саг. Сэйне казалось, что она так и не выплыла. Так и осталась где-то там, в глубинах.
   Впрочем, она и не выплыла. Ее вынесла на руках бабушка или еще кто-то из высших роан. Ее и Каайу. Только ее живую, а Каайу... Посвящение им защитали. Обеим, Каайе тоже. Ведь силу Нур Саг они приняли, и даже у мертвой Каайи на лбу сияла маленькая луна...
   У мертвой Каайи... Словосочетание казалось бессмысленным. Каайа не может быть мертвой, не должна! "Убить Каайу" - это просто слова, лишенные смысла, вся жизнь Сэйны - это непрекращающийся поединок с Каайей, непрекращающийся разговор (и не важно, что это спор). Каайа была единственной достойной соперницей. Каайа была единственной достойной... спутницей? Выходило, что так. То, что могли они с Каайей, не мог больше никто. Так далеко, как они с Каайей, никто больше не забирался. И теперь... все? Но так не может быть, так не бывает...
   Так было.
   Бабушка Айтана пришла к ней, когда Сэйна уже достаточно поправилась для долгого разговора.
   - Ты знала, что Нур Саг - это просто корабль? - спросила девочка. - Не такой, как у нас, подводный. Но не живой.
   - Знала, - спокойно кивает Айтана. - Ты не забыла? Я тоже была там. Но Нур Саг - это не просто корабль. Это еще и роана, что им управляла, это еще и сила, что течет в каждой из нас. Сила, что вытекает из разбитого сердца, возле которого мы нашли тебя. Помнишь, как ты сказала: "я - Нур Саг"?
   - Правда? - удивилась девочка. - Нет, не помню... И я не Нур Саг. Я... - она поморщилась, вспоминая сложное имя. - Я - Мира. Роана, что правит кораблем. Что правит всеми, кто на корабле...
   - Ты видела себя роаной-великаншей? - удивилась бабушка.
   - А ты разве нет? И она не великанша, она обычная... Нет, - нахмурилась Сэйна, вспоминая, как постукивала пальчиками по ровной гладкой поверхности, - не совсем обычная. У нее на руках по шесть пальцев, и она ногти раскрашивает... три синим, три зеленым... в цвета воды и земли.
   - Правда? Не замечала. И я никогда не слышала, чтоб кто-то видел себя роаной.
   - А ты? Что видела ты?
   - Я была человеком. Одной из первых, что были созданы ею. Она стояла над нами - огромная, моя макушка едва доставала ей до груди... Она показывала нам на остров и говорила: "вот ваш дом теперь". А мне сказала "ты будешь главной над ними". Как видишь, мое видение оказалось правдивым. А впрочем, виденья всегда правдивы. Что предрекает тебе твое?
   - Мне? - Сэйна растерялась. То, что она видела в глубинах океана, было слишком сложным и непонятным, и оттого многое уже начало забываться. - Но я не знаю. Я была на корабле, и он был еще целым, под водой, но даже выше первых стражей. Я хотела узнать, что там, в глубине, и приказала опустить туда... глаз. Глаз корабля, - пояснила она недоуменно нахмурившейся бабушке. - Но рравы-ра сожрали его, и я печалилась, потому что больше у меня не было глаз. Потом мне явился... мой муж. Но он... он не пришел, он был далеко, не на корабле. Я просто могла его видеть... Он жил на болотах, - вспомнила девочка. - Он жил на болотах и был там главным. Как тот великан из сказки!
   - И что сказал тебе Хозяин Болот?
   - Что... - Сэйна задумалась. Непонятные слова мешались с непонятными воспоминаниями. Что сказал великан? Брат Нур Саг, оказавшийся мужем... - Он сказал, что придет другой! - вспомнила она наконец. - Мой небесный отец, тот, что сидит на звездах, послал мне другого мужа. Этот не справился. И в небесах решили, что мне нужен другой. Он уже летит. Скользит по небосклону падающей звездой, чтоб упасть в океан возле нашего острова. Это будет... - Сэйна зажмурилась, чтобы представить: ослепительно яркая звезда, вызывающая своим падением огромные волны. Светящиеся волны. - Красиво.
   - И что потом? - поторопила ее бабушка, не дождавшись продолжения.
   - Не знаю. Небесный отец сказал, что я должна буду понравится ему, иначе... иначе моим кораблем будет править другая роана.
   - Твоим кораблем? А остров? Что-нибудь о том, что ты будешь править островом, там было?
   - Нет, про остров не было ничего.
   - Ну что ж, - Сэйне показалось, или бабушка вздохнула с облегчением. - Странно, конечно, что такой сильной роане в видении явились лишь мужья, но, может, они и впрямь будут... чем-то полезнее обычных. Как знать... Вот только я не поняла, почему ты говоришь о небесном отце? Разве не мать должна сообщить дочери такую новость?
   - Я видела только отца, - пожала плечами Сэйна. Там, в видении она не задумывалась об этом, а теперь загрустила. Выходит, Мира была нелюбимой дочерью. Мать не желала общаться с ней, передавала все через папу. Может, потому что... Да, теперь Сэйна поняла это: Мира не была роаной. Да, она управляла кораблем, но она была просто нара. И мать, должно быть, стыдилась ее, как бабушка Айтана стыдится своего сына. И Миру отправили с небес на землю, как бабушка Айтана отправила папу на далекий маленький остров.
   Вот только не стоит бабушке знать это. Ну и пусть она была нарой когда-то давно. Зато у нее был огромный корабль. И однажды у нее будет муж, который спустится к ней со звезд. И... На что ей сгодится муж со звезд, придумать так и не получилось. Но очень уж красивой выходила картинка: звезда, падающая в океан и оборачивающаяся роаннидом. Каайа умрет от зависти, увидев у Сэйны такого мужа!
   Ах нет, не умрет. Вернее, уже никогда не увидит. Потому что мертва...
   Настроение испортилось. Ни звезд, ни мужей не хотелось. Только корабль. Да, теперь она имеет право построить свой личный корабль, ведь отныне она уже взрослая.

Глава 2. Далиль.

   Веревки из жгучей травы немилосердно впивались в его выкрученные назад руки. Пальцы давно онемели, и он бросил бесплодные попытки хоть немного размять их. Не выйдет. Ни размять пальцы, ни разорвать ненавистные веревки, лишившие его даже искорок былой силы. К тому же малейшая попытка дернуть руками тут же затягивала петлю у него на шее - его запястья были привязаны к ошейнику слишком короткой веревкой.
   "Боятся, мерзкие жабы", - мрачно думал юноша, поглядывая исподлобья на своих конвоиров. - "И правильно делают, что боятся! Дайте мне только выбраться - и я не оставлю от вас даже кучки пепла!"
   Над его разодранной в кровь спиной стаями вилось комарье всех возможных размеров и не менее мерзкие мухи, от ближайших болот несло гнилью, а обильный пот, неизбежный при многочасовом стоянии под палящим солнцем, безжалостно разъедал глаза.
   Работорговец, вальяжно развалившийся под широким зонтом из пальмовых листьев, был похож на раздувшуюся лягушку: огромное брюхо и невероятно длинные и тощие лапки, непонятно как таскающие на себе это жирное тело. Человек, в чьей полной власти они оказались, не только не был воином, но еще и не обладал ни единой крупицей силы, и именно это бесило больше всего. Стать не просто рабом, но оказаться во власти такого ничтожества! Дай мне только порвать эти веревки! Пленник очередной раз в красках представил себе, как именно он разделается с этой жирной ленивой лягушкой. Как выпотрошит это безразмерное брюхо. Как поджарит все его органы, уже переставшие быть внутренними - каждый отдельно, заставляя издыхающего жаба вдыхать запах своих горелых потрохов.
   - Смотри, - чуть слышно шепнул привязанный рядом старый Энсин, - ведьма.
   Энсин смачно сплюнул сквозь выбитые зубы, не то просто отхаркивая кровь, не то выражая свое отношение к увиденному.
   - Где? - юноша оторвал свой взгляд от работорговца и вгляделся в толпу. Жабы, жабы, жабы. Жабы-продавцы и жабы-покупатели. Еще один обычный день на жабьем рынке "на Твердом Камне". Здесь можно было купить и продать все, найти любые диковины, встретить пришельцев из самых дальних и диких земель. Он слышал об этом рынке множество самых разных и неправдоподобных вещей. Но никогда и подумать не мог, что однажды кто-то вздумает продавать здесь его. Вздумали. Вот только покупателей не находилось. Самоубийц, желающих в собственность эррина огня, даже на Твердом Камне встретить было не просто.
   - Да вон же, смотри, у входа. Где змей на прутьях жарят. Она, похоже, дикая совсем. Впервые огонь видит.
   Вот теперь заметил. И замер, не в силах сглотнуть, забыв, как дышать. Жара, мухи, веревки, боль в вывернутых руках - все стало не важно. Он даже не смог бы сообразить, что поразило его больше: ее полностью обнаженные ноги - длинные, стройные, загорелые, бесстыдно выставленные на всеобщее обозрение, или тугие колечки ее черных волос, могучей гривой закрывающие ее спину и доходящие почти до самого края ее немыслимо короткого хитона. Никогда в жизни он еще не видел таких волос - чтоб вились кольцами, а не лежали на голове гладко, как у всех представителей его народа, или народа болотных жаб, на которых он насмотрелся здесь вдоволь. Никогда в жизни он не видел на женщинах столь коротких хитонов - в его краях женщины носили одежды длиной до щиколоток, не позволяя посторонним видеть то, что предназначено лишь мужу. А эта... одно слово - ведьма!
   Он смотрел, не в силах отвести взгляд, пожирая глазами ее стройное тело: высокую грудь, едва прикрытую хитоном снизу и тремя рядами отборного жемчуга сверху, тонкую талию, перетянутую широким поясом, роскошные бедра...
   Она глядела на огонь, стоя в двух шагах от пламени, глядела с опаской, готовая в любой момент отпрыгнуть. А он смотрел на нее, ожидая ее прыжка, шага, ему казалось, ведьме достаточно лишь шагнуть, и он разглядит тугие колечки ее черных волос... не тех, что растут на голове.
   Но ведьма не спешила двигаться с места. Вытянула вперед сжатую в кулак руку, резко растопырила пальцы - и огонь, зашипев, погас, словно на него плеснули водой. Ведьма довольно улыбнулась, бросила недовольному хозяину какую-то мелочь и негромко приказала что-то не терпящим возражения тоном. Он расслышал, но не понял ни слова. Просто осознал, что сказки правдивы. Морские ведьмы способны зачаровывать голосом. Такой достаточно приказать - и он бросится в море со скал. Даже не зная ее языка.
   Продавец жареных змей меж тем суетливо пытался вновь разжечь огонь, а ведьма стояла над ним с легкой усмешкой на лице и, похоже, откровенно радовалась, что разгораться огонь не собирается.
   - Меня попроси, - еле слышно выдохнул юноша. - Я зажгу.
   Она не могла его услышать. Да и понять - даже услышь она сквозь рыночный шум - не смогла бы тоже. Но ведьма оглянулась. И посмотрела прямо на него. Глаза в глаза. И он вновь забыл, как дышать.
   Она была молода. Молода и невероятно, нереально красива.. Идеально гладкая кожа, небольшой носик, чувственные пухлые губы. И огромные, синие, как море, глаза. Глаза, в синеве которых он тонул, словно в море, смертельно опасном для любого эррина.
   Ведьма меж тем потеряла всякий интерес к торговцу, так и не сумевшему возродить свое пламя, и направилась в сторону пленников. Двое молодчиков, до той поры безмолвно стоявшие за ее спиной, послушно двинулись следом. Их волосы были острижены коротко, однако не заметить, что они так же норовят свернуться в тугие кольца, было не возможно. Значит, тоже морские. Охрана? Должно быть. Видно, папочка приставил к дочурке. Хотя... не мог он представить папочку, что позволил бы своей дочке гулять в таком виде даже с двумя амбалами за спиной. Будь он только свободен - от амбалов остался бы только пепел, а ведьма была бы его навеки! И никому бы он не позволил разглядывать ее ноги или почти выпадающую из хитона грудь! Он бы вообще никому никогда не позволил ее разглядывать, запер бы...
   - Тилли-лилли-лилли-да? - колокольчиком прозвенел ее голос. И конечно, он не понял ни слова. Да от него и не требовалось. Ведь он не был свободным. Он был рабом. Вот уже целых четыре дня. И надменная ведьма обращалась не к нему, она задавала вопрос работорговцу.

***

   На краю болот Сэйна была впервые. Вроде и хотела всегда мир за пределами островов посмотреть, да только... То одно, то другое. В детстве казалось - пройду посвящение, стану взрослой, а там - весь мир у ног. Реальность оказалась куда приземленней.
   Да что там - горькой она оказалась. Смерть Каайи оставила в душе незаживающую рану. И Сэйна могла хоть до хрипоты кричать тетке Дэяре: "Ты сама убила ее!" Избавиться от чувства вины она не могла. Да, Каайа полезла внутрь Нур Саг первой. Но ведь из-за нее, из-за их затянувшегося соперничества. Послушайся Сэйна любимую тетю Вэйду, откажись участвовать в этом безумии, скройся на пару лет в далеких морях...
   Покинуть ненавистный остров Радости Сэйна порывалась и сразу после посвящения. Едва оправилась, заявила бабушке, что ее обучение закончено, что она возвращается домой. Айтана Таа не отпустила. Долго и глубокомысленно рассуждала, что волею случая Сэйна приобщилась к кругу роан высшего посвящения, что получила силу и знания, к которым совершенно не готова, что ей требуется мудрое бабушкино руководство в деле овладения этой силой и осмысления этого знания, иначе мозг просто не выдержит...
   Сэйна осталась. Смерть Каайи, да и ее собственное состояние после обряда достаточно убедительно демонстрировали грозящую опасность. Ни умирать, ни уничтожать окружающих, ни сходить с ума желания не было.
   Возникало порой желание уничтожить Дэяру... Но Сэйна обрывала себя даже в мыслях. Она столько лет росла с мечтой об убийстве несносной, ненавистной Каайи. И что теперь? Почему теперь ей кажется, что Каайа была единственной, кого Сэйна любила?
   Вот только и дальше жить в доме бабушки Сэйна отказалась наотрез. Свой первый собственный дом на дальней оконечности острова она построила сама. Сама срезала тростник, сворачивая в острые лезвия полученную при посвящении силу. Сама стягивала срезанные стебли на место будущего жилища, поднимая их над землей на волнах своей силы и притягивая к себе. Вот только переплетать их между собой, используя прочные веревки из хоони-хо, приходилось уже вручную. Да и веревки она тоже плела сама.
   Сама сплела циновки для сна и отдыха, сама вырезала необходимую утварь... Ей помогали помощь, но она отказалась. Подруг, совместная работа с которыми ей принесла бы радость, у Сэйны не было. Согласиться на помощь старших было равносильно признанию себя слишком слабой для самостоятельной жизни. И не важно, что ей только тринадцать. Раз прошла посвящение - значит взрослая.
   В четырнадцать, построив дом и немного освоившись с доставшейся ей на посвящении силой, она купила себе первую пару мужей. Сэйна собиралась строить корабль, и тут одной было никак не справиться. Да и считалось, что роанниды должны обязательно пропитать своей силой корабль, на котором им предстоит странствовать, так им будет проще потом его чувствовать. Мужья были старше, что, впрочем, понятно, роанниды вообще проходят посвящение попозже, ближе к двадцати. Ничего не поделать, и созревают мальчишки дольше, и силой наливаются медленнее. Ровесников среди выставленных к женитьбе искать было бессмысленно.
   Сэйна выбрала себе приятелей своего брата с Тихого острова, которых знала и помнила с детских лет. Мальчишки они были смелые, веселые, упорные, начатые дела всегда доводили до конца. Друг с другом дружили, соперничества между ними Сэйна и раньше не помнила, да и сейчас не заметила. Сет Сэ вырос гибким и стройным, Рид Ди был пошире в кости и помощнее в плечах, но уступал при этом Сэту в росте. Лица у обоих были приятные, родные даже - при взгляде на них Сэйне казалось, что она ощущает запах родного острова, слышит шум прибоя в Черепашьей бухте, где они играли когда-то, носясь по воде вместе с братом, а она сидела на берегу, поглядывала на них снисходительно и перебирала свои жемчужинки.
   Но свадьбу Сет Сэ подарил ей огромный букет цветов, подобный тем, что он часто собирал для нее в детстве, и признался, что всегда мечтал только о ней. Рид Ди был гораздо сдержаннее в проявлении своих эмоций. Он был, прежде всего, честолюбив. Брак с роаной, которая так сильна уже в столь юном возрасте, сулил ему весьма неплохое будущее. Сэйну честолюбие Рида устраивало так же, как и влюбленность Сета. Она и сама была, прежде всего, честолюбива. Ее интересовал корабль, открытия, приключения. Сокровища, которых нет ни у кого более. Но когда в тебя кто-то влюблен - это приятно.
   Постройка корабля заняла у них больше года. Действо это было сакральное, все в нем - от спила огромных стволов деревьев на корпус судна, до финальной полировки бортов - было подчинено лунным циклам и должно было выполняться в свой срок и с веками выверенными промежутками. Спешки работа не терпела. Древесина должна была пропитаться силой роаны и ее роанидов, чтоб потом отдельные фрагменты корабля намертво срослись друг с другом, а сам корабль стал навеки послушен своим создателям.
   Конечно, их первый корабль был не слишком большим. Но трюм для рыбы в нем был достаточно вместителен, а роа - достаточно умелы, чтоб их семья не знала голодных дней. Сэйна приманивала в сети мужей стаи рыб, используя Зов, особенно сильный у нее, как у высшей роаны, а ее мальчишки ловко поднимали и выворачивали тяжелые сети в распахнутое чрево своего корабля.
   Не тратя слишком много времени на добычу еды, они могли позволить себе сосредоточиться на добыче куда более ценных вещей. И второй трюм небольшого кораблика, предназначенный для подлинных сокровищ глубин, у них тоже никогда не пустовал. Моллюски тии-ни, используемые как красители для одежды, глубоководные водоросли хоони-хо и дар-дарра, необходимые в ткачестве, так ценимые нари раковины каи, жемчуг и перламутр - Сэйна была сильна, а чем больше сил, тем легче почувствовать сквозь толщу воды, где находится то, что ты ищешь, и потому она всегда находила искомое. Дары моря они меняли затем на дары земли, всегда имея достаточно, чтобы приобрести любую понравившуюся им вещь.
   Так прошла еще пара лет, и Сэйна уже подумывала о том, чтобы приобрести себе еще пару мужей и построить корабль побольше - маленький был хорош для первых опытов в навигации, когда уверенность в себе и мужьях приобреталась путем проб и ошибок. Теперь же, когда море, звезды, острова, корабль, роанниды, стоящие за ее плечами - все выстроилось в четкую схему, которую она ощущала дрожью силы на кончиках пальцев, настало время плыть дальше, в другие моря, к новым землям.
   Но Сэйна медлила. За эти годы она привыкла к своим мальчишкам, ей было уютно в их обществе, и разбавлять свою семью посторонними людьми совсем не хотелось. Вот только маленький корабль не годится для дальних странствий.
   - А до болотных земель мы могли бы отправиться и втроем, - заявил как-то вечером Рид, сидя на пороге их дома и расчесывая густые волосы своей роаны крепким черепаховым гребнем.
   - И ты полагаешь, мы доплывем? - расслабленно сидящая меж его согнутых колен Сэйна вдруг хихикнула и резко дернула ногой. - Сет, так не честно, - возмущенно заявила она своему второму мужу. - Ты обещал сделать массаж, а не щекотать мне пятки!
   - А это массаж, - ничуть не смущаясь заявил тот, касаясь губами ее щиколотки, а затем начиная скользить поцелуями все выше, до самой коленки.
   - А в болотных землях мы купим тебе сапожки из змеиной кожи, и он не сможет щекотать тебе пятки, - продолжал уговаривать Рид.
   - И мне будет казаться, что меня хотят укусить собственные ноги, - фыркнула Сэйна. На остовах змеи не водились. Но все, что она слышала об этих тварях, любви к ним не вызывало. - Да и зачем мне сапожки, я ж не нара? Как я в твоих сапожках корабль почувствую?
   - Нары носят из телячьей, а у тебя будет - змеиная, ты подумай, здесь ни у кого таких нет! А на корабле не носи.
   - Здорово. На ночь их одевать?
   - Только если ты решишь ночью болота исследовать. Но я предлагаю все же днем. Увидеть сможем больше.
   - Таак... То есть теперь мы плывем не за сапожками, а в болоте завязнуть? - Сэйна потянулась, чуть выгибая спину и закидывая руки ему на шею. - Рассказывай, что у нас в планах дальше, чтоб сюрпризов не было, - она расслабленно улыбалась, усталая, но весьма довольная сегодняшним днем. Сет наконец-то кончил дурачиться и принялся всерьез разминать ее затекшие за время длительного перехода ноги. Остров Синей Горы находился сейчас в самой дальней точке от них, но семья Хинии Тэ пожелала добраться туда именно сегодня, и неплохо платила за эту прихоть, поэтому отказываться они не стали. Но и оставаться там на ночь тоже смысла не видели.
   - В планах, - продолжал делиться мечтами Рид, - пройти сквозь болота, взглянуть на Огненные горы... лучше, конечно, подняться на вершину...
   - Туда-то тебе зачем? - не выдержал молчавший до этого Сет. Его, в отличие от Рида, привлекало исключительно море.
   - Взглянуть. Ну пожалуйста, Сэйна, давай попробуем! Ты только подумай: новый корабль строить год, с новыми роаннидами срабатываться. Пока они к нам в семью вольются... А может, и не вольются толком, принесут нам одни проблемы, - мысли о предстоящем замужестве Сэйны Рида не радовали. Им было слишком хорошо втроем, чтоб можно было надеяться, что станет еще лучше. - Но зато если мы справимся с этим переходом сейчас, тебе, может, и не придется еще жениться.
   - Втроем в болотные земли не плавают, Рид.
   - Они не плавают. А ты сильнее их, - продолжал настаивать роаннид. - Мы - сильнее их всех, нам не нужны лишние люди.
   Сэйна подумала пару дней. И все-таки согласилась.
   - Поплывем, - сообщила она своим мальчикам. - Купим Риду сапожки. Раз уж охота ему ходить в обуви, как последний нариссид, мой долг его этой обувью обеспечить.
   До болотных земель они добрались за неделю. Дошли бы быстрее, но пара штормов, слишком сильных для их маленького корабля, немного их задержала. И теперь Сэйна с удивлением разглядывала огромные каменные блоки, пригнанные плотно один к другому, образующие ровную площадку, на которой расположилось целое поселение. Площадка возвышалась над морем на высоту двух человеческих ростов, обрываясь отвесной стеной. Им пришлось подплыть почти вплотную прежде, чем они заметили выложенный из камня подъем наверх.
   Причал у основания каменной громады имелся, хотя стоящие возле него лодки едва ли были пригодны для путешествия через море. Оставив корабль и запечатав его силой против возможного проникновения (мало ли, чего можно ждать в этом диком краю), Сэйна решительно направилась к каменной лестнице. Рид и Сет неотступно следовали за ней. Их босые ноги звонко шлепали по неестественно гладким камням причала. Слишком длинного, слишком ровного. И почти пустынного.
   - И что за глупость делать причал из камня? - недоумевал Рид, жадно рассматривающий все вокруг. - Да еще и стачить его так, как мы дерево для кораблей стачиваем. Ты посмотри, ни единой щелочки! Причалы гладкие, словно палуба. Это ж сколько силы надо, чтоб так камень резать! А главное, зачем? Они же не плавают толком, их жалким лодочкам вообще не нужны причалы!
   - Это делали не они, - задумчиво отозвалась Сэйна. - Я видела это место... во сне. Да, точно, это было именно здесь...
   Сны о той, другой жизни, в которой ее звали Мирой и она правила громаднейшим кораблем, способным плавать в глубинах моря, с самого дня посвящения к Сэйне приходили регулярно. Вот только развеивались к утру. Люди, взаимоотношения, события, предметы, которыми пользовалась Мира, знания, которыми она обладала - все это было для Сэйны слишком невероятно, непредставимо. И мозг избавлялся от информации, которую был просто не в состоянии обработать.
   Но сейчас, глядя на неестественно ровную громадину, Сэйна вспоминала. Она уже приплывала сюда. Ее огромный корабль всплывал на поверхность, чтобы остановиться у этого самого причала.
   - Здесь был дом Эа, - пояснила она мужьям. - Великана, правителя болот. Это он обработал камни и сложил их так ровно. Он сделал огромный причал, чтобы его сестра роана могла приплывать к нему в гости. Сам он жил наверху, нам надо подняться, - и Сэйна устремилась вверх по каменным ступеням.
   Что она ожидала увидеть там? Дом Эа, сохранившийся в неприкосновенности? Или даже его самого? Но грудь сдавило от предчувствия, что вот сейчас, еще один шаг - и она попадет в свои сны...
   Дома не было. Не было ничего, даже развалин. Был рынок. Огромный. Он занимал все каменное основание, на котором стояли когда-то дома Эа и его слуг.
   Сказка кончилась, не начавшись, предчувствие растворилось, словно и не было. А в гомоне рынка ничего необычного не ощущалось. На островах рынков хватало. И на многих из них нары продавали сокровища, добытые Сэйной и ее мужьями в морских глубинах. Да и сюда они не с пустыми трюмами пришли, будет на что змеиные сапожки выменять.
   Вот только воняло тут просто жутко. Даже протухшая рыба приятней пахнет. Недоуменно покрутив головой, источник запаха роана определила. А определив, едва не попятилась в ужасе. Да они же сейчас все сгорят! Прямо посреди рынка ревело пламя. Его жадные языки слизывали воздух, выделяя взамен тошнотворный смрад, источаемый погибающими в огне кусками дерева.
   Сэйна видела уже огонь. Доводилось. Давно, она жила тогда с мамой. Молния ударила в дерево на соседнем острове, начался пожар. Остров был небольшой, необитаемый, и тушить огонь было некому. Небо почернело от дыма, летели искры. А их острова как раз сближались, и взрослые в ужасе ждали, что огонь перекинется и к ним. А потом приплыли роаны, подняли огромную волну. И огонь умер. А черный, обугленный лес остался.
   Здесь же никто не собирался тушить пожар. Люди вокруг вели себя так, словно огня нет и вовсе. А тот человек, что стоял возле самого пламени, похоже, и вовсе торговал. Чем? Огнем? Сэйна недоуменно подошла ближе.
   Осторожно, справедливо опасаясь этой неведомой силы, с неприязнью чувствуя как жар, во много раз превосходящий солнечный, сушит кожу.
   - Сэйна, пожалуйста, не ходи, - в панике шептал ей в спину Сет, не решившийся сделать следом за ней и шага. Рид молчал, но следовать за своей роаной тоже не торопился. Он всегда хотел взглянуть на огонь, это да, но не потрогать же!
   Пламя сидело в яме. В окружении камней, которые точно не великаны обрабатывали и в кружок составляли. Камни огонь не ел, землю меж ними тоже. А вот кусками дерева его, похоже, кормили специально, целая куча деревянных обломков лежала рядом, ожидая своего часа. Небольшие почерневшие остатки сгоревшей древесины, еще раскаленные, пышущие жаром и злобно мерцающие красным цветом, торговец из огня выгребал, помещая ровным слоем между двух продолговатых камней. И над этими дымящимися черными головешками раскладывал нанизанные на тонкие прутики змеиные трупики.
   Змейки были небольшие, и даже мертвыми выглядели омерзительно. А еще они дико воняли. Нагреваясь от идущего снизу жара, сжимаясь и чернея, они портили воздух вокруг куда сильней, чем открытый огонь.
   - Зачем ты сжигаешь змей? - недоуменно поинтересовалась Сэйна у торговца. - Разве дохлые они опасны? Почему их нельзя просто выкинуть?
   Торговец поднял на нее глаза. Мутные серо-зеленоватые глаза типичного уроженца болот. Чуть поморщился, словно пытаясь понять, что она говорит. И рассмеялся!
   Не в голос, конечно. Но усмешки Сэйне хватило. Огонь у него погас мгновенно. И раскаленные остатки древесины зашипели, соприкоснувшись внезапно с ледяной водой. На месте пылающего огненного монстра заплескалась грязная лужа, отвратительно переливаясь всеми оттенками серого и черного.
   - Сын неизвестной женщины не услышал вопрос? - надменно приподняла одну бровь роана. - Или хваленая способность жителей болот понимать любую речь его миновала?
   - Я понял тебя, госпожа, - теперь весь вид торговца выражал почтительность. И еще раздражение, которое он тщетно пытался спрятать. На языке роа он говорил очень чисто, вот только медленно. - Змей я не сжигаю, я их... - он помялся, не сумев отыскать подходящего слова в морском наречии, - ...делаю пригодными для еды. Я их продаю как закуску для тех, кто проголодался.
   - Огонь убивает яд?
   - Нет, госпожа, это сии, они не ядовиты.
   - Зачем же тогда огонь?
   Торговец вздохнул.
   - Он делает их вкусными. Съедобными. Мы не едим сырое, - вновь попытался он объяснить. - А теперь у меня нет огня, и мне негде его развести, и я не могу приготовить и продать мои сии. Не могу заработать денег для своей жены и детишек! Убери воду, госпожа! Дай мне разжечь костер!
   - У тебя нет жены, сын женщины, ты плохо врешь, - кривится Сэйна. - Мне говорили, болотные врут искусней. Так что воду вычерпывай сам, в другой раз будешь умнее. Ну, а это, - Сэйна достала из пояса маленькую коричневатую жемчужинку и покрутила в пальцах, позволяя рассмотреть, - за твои объяснения. Было интересно, - и жемчужинка летит в мутную жижу, образовавшуюся на месте костра. Сэйна отворачивается, не желая смотреть, как торговец горелыми змеями пачкает руки в грязи, выискивая ее подачку.
   И замирает на миг, чуть пошатнувшись от ощущения, что искры жарко пылающего костра попали ей прямо в глаза. Костра, что горел во взоре мальчишки. Далеко, почти в конце ряда. Сэйна моргнула, стремясь избавиться от жжения в глазах и страшного жара, что опалил ей щеки, иссушая кожу. Взглянула еще раз. Огненный? Только они способны сжигать одним лишь взглядом.
   Но почему он выглядит настолько страшно? Висок разбит, по лицу размазана застывшая кровь, волосы слиплись (тоже, наверно, от крови), руки вывернуты назад, на ребрах красные полосы... Из одежды - только грязная тряпка, едва прикрывающая бедра.
   Сэйна решительно двинулась в сторону мальчишки. Мужья, разумеется, поспешили за ней. Или поспешили уйти от торговца змеями прежде, чем он вновь разожжет свой страшный огонь.
   Их было двое - огненных демонов, связанных лишающими силы веревками. Старик с усталыми глазами, огонь в которых давно потух, и молоденький юноша, еще не вошедший в брачный возраст. И в его ярко-рыжих глазах пламя, казалось, плясало, каждый миг грозя вырваться наружу. Говорят, огонь струится по жилам демонов вместо крови. И, глядя в эти горящие глаза, Сэйна была готова в это поверить. Вот только текущая по телу мальчика кровь утверждала обратное.
   - Зачем ты бил их?
   Торговец, до того вальяжно сидевший под зонтом, тут же подскочил и приблизился, изображая почтительность.
   - Я не бил, госпожа. Они достались мне уже избитыми. Разве я стал бы портить такой прекрасный товар?
   - Товар? Ты что, продаешь их?
   - А что еще я стал бы делать с ними на рынке? - удивился торговец. - Хочешь купить себе еще одного мужа, госпожа? Не стесняйся, у тебя будет особенный муж, ни одна другая роана не сможет похвастать таким...
   - Разве он роаннид, чтоб быть мне мужем? Разве ты его мать, чтоб просить за него брачный выкуп? - нахмурилась Сэйна. - Не знаю, что ты слышал о Го-Эн-Ри, но на наших рынках людьми не торгуют.
   - А на наших торгуют всем. И если тебе понравился мальчик - забирай, готов взять за него всего одно твое ожерелье.
   - Зачем он мне, сын болотной женщины? Он сожжет мой корабль, и мне придется добираться до дома вплавь. Разве что... я могла бы отпустить его сразу после покупки. И тогда он сожжет тебя.
   - Но твоим он при этом уже не будет. А разве тебе не хотелось бы приручить... огонь? Настоящий эррин огня... только твой... подумай. Посмотри вон туда, - торговец кивнул на прилавок напротив. - Ты разве умеешь делать такие ножи? Разве кто-то на твоих островах умеет? А эррины плавят металл, создавая удивительные вещи... И всего за одну нитку жемчуга у тебя будет свой эррин, собственный...
   - После того, как ты выломал ему руки, он вряд ли будет способен даже держать ими нож, не то, что создать новый.
   - Руки? Руки в порядке, просто приподняты, чтоб не болтались. Могу опустить, вот, - острый нож из того самого "эрринского" металла перерезал веревку, притягивавшую запястья к ошейнику, и руки мальчишки бессильно упали, вызвав у него судорогу боли.
   Сэйна поморщилась и резко сдернула с шеи одну нитку белого жемчуга.
   - Забирай. За обоих.
   - Но госпожа, за двоих - два ожерелья.
   - Один калека по твоей милости, второй умирающий. Они оба не стоят и половины того, что я даю. Так что либо соглашайся, либо я просто куплю себе за этот жемчуг и нож, и все, что там еще эти эррины из своего металла наплавили.
   Торговец взглянул на старика. И ведь правда, того гляди помрет, возись потом с телом. А мальчишка так и пышет ненавистью, еще немного и веревки пережжет. А тогда ведь и правда - уничтожит.
   - Ладно, забирай. Но с одним условием: ты увозишь их отсюда. И не снимаешь с них веревки, пока не выйдешь в море.
   - Мужчины не ставят условий, торговец. Даже если жены отправили их торговать вместо себя.
   - Ты поклянешься, роана. Или мне будет безопасней убить их. Согласись, собственная жизнь дороже прибыли.
   - Хорошо, я клянусь, - пожала плечами Сэйна. - А ты правда думал, что я трачу на них столько жемчуга, чтобы тут же и отпустить их? Израненных, обессиленных. Чтоб вы сразу же снова схватили их и выставили на продажу? Не надейся, болотный. Так ты берешь жемчуг, или будут еще условия? Учти, мне уже почти надоело.
   - Они твои, - ожерелье перекочевало в лапы торговца, а в руках у Сэйны оказались две веревки, привязанные к ошейникам огненных демонов.
   - Идем, - вздохнула Сэйна.
   Торговец что-то крикнул пленникам на непонятном наречии. Так. А они вообще язык роа понимают?
   - Ты понимаешь мою речь? - спросила, обернувшись к мальчишке. Он усмехнулся и ответил тарабарщиной.
   - Ты, я так понимаю, тоже? - взглянула на старика. Тот лишь скривился, и выразительно сплюнул.
   Ну вот. Забыла, что лишь болотным дано знание всех языков. Ладно, как-нибудь разберемся.
   - Рид, найди мне девочку посмышленей, будет переводить. И знахарку, чтоб осмотрела их раны, должны ж у них быть.
   Рид кивнул, оставляя их.
   - Идем, - Сэйна кивнула, приглашая следовать за собой, и потянула за веревки.
   Ага, так они и пошли. Стояли и нагло скалились.
   - Купаться? - вздохнула Сэйна. И окатила обоих водой. Соленой, другой она не умела. Пусть охладятся, после долгого стояния на солнце - самое то. И для здоровья полезно, и воспитанию помогает...
   Они зашипели, скривившись, словно от сильной боли. Затем разразились потоком злобных ругательств.
   - Решила убить их, роана? - усмехнулся, наблюдая за ее действиями, торговец. - Морскую соль на открытые раны - избить было бы милосерднее.
   - Морская соль лечит, - нахмурилась Сэйна.
   - Если только тебя. Они огненные, для них это пытка.
   Сэйна вздохнула. Вот что ее дернуло покупать этих демонов? Мало того, что сами не люди, так еще устроены не по-людски!
   - Ладно, давайте так.
   Старика подняла в воздух. Все равно ему идти сложно. На мальчишку взглянула изучающе, перевела взгляд на старика, подняла бровь. Хочешь так же или все-таки ножками? Оказался вполне понятлив. Плыть по воздуху, словно вязанка тростника, не захотел. Сделал шаг, выражая готовность подчиниться. Даже кивнул ей с усмешкой, мол, вот, видишь, слушаюсь. Да только послушания в его рыжих глазах не плескалось вовсе.
   Разберемся. После.
   Продолжая удерживать обездвиженного старика в воздухе, решительно направилась на пристань. Скорость, правда, пришлось значительно снизить. Как не самоуверен был ее пленник, но идти быстро он не мог. По ступенькам его и вовсе Сет спускал, слишком велика была вероятность, что покатится кубарем.
   Море было спокойно. Почти неподвижное, оно тихонько ворчало, поглаживая древние камни. Огненный мальчишка шел чуть шатаясь, настороженно глядя на воду по обеим сторонам от причала. Опасался, что Сэйна вновь его искупает? Напрасно, в ее планы мучить его не входило.

***

   Он шел, не сводя взгляда с нижнего края ее коротенького хитона. Раны болели немилосердно. После того, как клятая ведьма с легкой улыбочкой окатила их со стариком Энсином морской водой, ему стоило огромных усилий не выть, катаясь по земле от боли, а шагать вперед... шаг за шагом... с невозмутимым и отрешенным лицом... и удерживать себя в сознании одной единственной мыслью. Фантазией о том, как он вернет свою силу... задерет ее поганый хитон... и отдерет эту бесстыжую ведьму... будет терзать ее... жечь ее изнутри... пока она не захрипит под ним от боли... нет, пока не умрет с мольбой о пощаде на устах, потому что он не остановится... не остановится...
   Мир вокруг пошатнулся и пришел в движение, затягиваясь мглою. Его удержала от падения крепкая рука одного из охранников этого монстра в человечьем обличии. Второй ее охранник отстал где-то по пути, и это хорошо. Хорошо, потому что с одним он точно справится, даже израненный, а уж потом... потом...
   В глазах опять потемнело. Снизу дохнуло сыростью и гнилью, гулко ударила о камни волна. А он вдруг ощутил себя стоящим посреди огромной пещеры с невероятно гладкими стенами. Здоровым, свободным, полным сил.
   - И это все, чего вы добились? - с презрением кривит он губы, высокомерно глядя на черноволосого человека в странной одежде, закрывающей того полностью, от пальцев ног и до подбородка. - За столько лет? Негусто.
   Человек багровеет и уже набирает воздуха, чтобы бросить в ответ нечто злобное, язвительное. Но на плечо ему ложится рука. Ухоженная женская рука с ноготками, раскрашенными разноцветным лаком, и черноволосый выдыхает, не позволяет резкому ответу сорваться с губ.
   - Нет, ану - спокойно отвечает за черноволосого женщина, стоящая за его плечом. - Это, разумеется, лишь небольшая часть. Наши основные разработки сосредоточены на океанической станции. Я могу отвезти вас, если пожелаете, - и она смотрит на него глазами настолько синими, что кажется, будто там вместился весь океан. И, разумеется, он узнает ее. Несмотря на странные длинные одежды, полностью обволакивающие фигуру, несмотря на прямые светлые волосы, каких у людей и не встретить. Ведьма! Жестокая и коварная ведьма, притворяющаяся любезной и доброжелательной!
   Он невозмутимо переводит взгляд в окно, не позволяя ей понять, что узнал ее.
   - На океаническую станцию? В такой шторм? - в жизни он редко бывал таким невозмутимым, но там, в теле странного человека в странной одежде, он отчетливо ощущал свою силу. Уверенность. Власть. Ему не было нужды суетиться.
   Суетилось море за окном, вновь и вновь поднимая волны на штурм неприступной каменной твердыни. Единственного, пожалуй, что ему здесь нравилось. В прочности монолитного основания, противостоящего штормам и топям, ему виделся символ несокрушимости их маленькой колонии в этом труднодоступном уголке вселенной.
   Он вскрикнул, с размаха приложившись виском о камень. Зрение прояснилось. Никаких пещер со странно одетыми людьми, только бесконечная каменная лестница. И руки морского изверга, помогающие ему удержаться на ногах. И ведьма. Жестокая девчонка, купившая себе на рынке живые игрушки. Зачем он понадобился ей, да еще и со стариком? Неужели она и впрямь собирается утянуть их в свою морскую обитель, совсем как в видении, что послали ему пламенные духи?
   От лестницы вела одна-единственная тропка. Узенькая и прямая, словно стрела, она уводила от надежного берега в безбрежную водную даль. И обреченно обрывалась в конце. Он осторожно ступил на пропитанные морской солью камни причала и невольно зашипел сквозь стиснутые зубы - свежих царапин на ступнях хватало. Ничего, можно привыкнуть и к этому. Так просто она его не сломает.
   Шаг, другой, третий. Море справа и слева. Чуть колышется, вызывая легкое головокружение, дышит в лицо сыростью и солью. Дышит смертью. Причал слишком узок, один неверный шаг - и море поглотит его, слижет кожу с костей, растворит внутренности, выбелит кости... Он не верил в эти сказки. Никогда не верил. Напротив, смеялся, что однажды наймет корабль и переплывет все море до самых Неназванных берегов. Духи слышат бахвальство. И не любят пустых обещаний.
   Видимо, поэтому корабль ждет его. Настоящий корабль морской ведьмы чуть покачивается у причала, поблескивая на солнце черной древесиной бортов. Сделать шаг и оказаться на этом шатком и ненадежном суденышке, целиком зависящем от воли волн, оказалось неимоверно страшно. Но старика Энсина уже утянули на корабль. А он не мог позволить, чтоб ведьма и ее приспешник таскали и его, словно куль с дерьмом. Он - эррин огня, даже в ворота смерти он войдет сам.

***

   Сэйна стояла и задумчиво оглядывала свое приобретение. И какого ррава она вздумала их покупать? Что ей на этом рынке, солнце в голову ударило? Так вроде солнце здесь такое же, как и дома, да и на берегу она пробыла недолго. Может, гнилостный дух болот столь одуряюще действует на сознание?
   Старика она положила на палубу. Сразу, как добрались, наконец, до корабля. Но он тут же завыл, как ужаленный, и попытался подняться. Со связанными за спиной руками это было не слишком легко. Мальчишка подскочил, пытаясь подставить сородичу хотя бы плечо
   - Что? - недоуменно подняла брови Сэйна.
   Мальчишка кивнул на воду за бортом.
   - Должно быть, палуба вся просолилась от брызг, - предположил Сет. - А они все изранены. Торговец же говорил, что им соль как яд хииды - разъедает поврежденную плоть.
   - И куда мне их, в трюм? Так там темно, а хотелось бы раны обработать при свете... Принеси, что ль, отрез той ткани из айа-а, нари, вроде, в море ее не вымачивают.
   - Ты ж хотела ее продать.
   - Продашь тут с этими убогими, - Сэйна вздыхает.
   Ткань неприятных ощущений у пленников не вызвала, пересели. Старик тут же лег, обессиленно закрыв глаза. А мальчишка остался сидеть, не сводя с Сэйны настороженного взора.
   - Ну и чего такого страшного ты от меня ждешь? - она опустилась перед ним на корточки. - Сейчас знахарка придет, будем думать, как раны твои обрабатывать.
   Мальчишка молчал, и лишь огонь в его глазах бушевал, обжигая даже на расстоянии.
   - А еще ведь кормить вас как-то надо... - задумалась роана. - Едва ли торговец особо щедро вас угощал... А рыбу вы, выходит, не станете. Она в соленой воде плавала... Сет, сходи, купи змей, что ль, им этих, горелых. Если они огненные, должны, наверное, есть то, что огонь попортил.
   Сет ушел, и роана осталась одна со своей странной добычей. Она все еще держала в руках концы их веревок, не в силах решить, что ей делать с ними. Привязать? Так ведь не животные, на привязи их держать. А не привяжешь - сбегут, стоит ей отвернуться.
   - Сбежишь, верно? - спросила она мальчишку. Тот только смотрел - напряженно, будто ожидая опасность. Но без страха, скорее, готовясь отразить. Или увернуться, или вытерпеть. Добра не ждал точно. Да уж, та вода была ее ошибкой. Но кто ж знал?
   Стоп, а если она и сама для него - как та вода? Она же роана, морская вода - ее суть, часть ее естества. А вдруг она к этому огненному даже притронуться не сможет, чтоб боли ему не причинить? Осторожно протянула руку и коснулась его ноги чуть выше колена. Коленки выглядели совсем сбитыми и израненными, а здесь кожа была гладкой, неповрежденной.
   Невероятно горячей. Сэйне показалась, она коснулась огня, и подушечки пальцев теперь обожжены до кости. Резко отдернув руку, поднесла к глазам. Нет, никаких следов. Ложное чувство. Она взглянула в глаза мальчишке. Тот смотрел чуть расширившимися зрачками. Ей показалось, она прочла в них изумление. Нетерпеливое ожидание, быть может. Но боли не было.
   Сэйна вновь коснулась его ноги. Вновь почувствовала жар. Но стерпела, прижав к его коже уже не только пальцы, но всю ладонь. И нестерпимый жар исчез. Кожа мальчишки была горячей, однако уже не обжигала. Роана медленно скользила рукой вверх по его ноге, до самого бедра. Ощущение горящей плоти под пальцами вызывало в ней странный трепет, щеки горели, будто палимые пламенем, губы пересохли. А в рыжих глазах мальчишки бушевал такой ураган! Глазах, что с каждым мгновением становились все ближе, ближе...
   - Ххааррашшт! - с неожиданной силой прошипел вдруг старик. Злобно, презрительно.
   Мальчишка моргнул, во взгляде его на миг промелькнула растерянность. И тут же сменилась откровенной насмешкой. Огненный с показным равнодушием откинулся назад, опустил взгляд на девичью руку, все еще касающуюся его тела, вновь поднял взгляд на лицо стоящей перед ним на коленях девчонки и усмехнулся еще более нагло.
   Невольно проследив за его взглядом, Сэйна с изрядной долей смущения обнаружила свою руку практически у него в паху. Хорошо еще, поглаживала эта рука все еще его ногу, а не то, что гордо вздымалось возле, бесстыже выглядывая из жалких остатков его набедренной повязки. Отдергивать руку не стала. Напротив, нарочито медленно поправила сбившуюся тряпочку, прикрывая возбужденную плоть. И взглянула мальчишке в глаза с нежной улыбкой любящей мамочки:
   - Отдыхай, малыш. Это пока не требуется.
   И даже по головке нежно погладила пару раз. А потому что... Потому что не должен мальчишка смотреть так нагло, демонстрируя несдержанность своих желаний! Да что он вообще себе нафантазировать успел? Она ж только проверить хотела!..
   Ладно. Чувствуя, что щеки все равно пылают, Сэйна резко встала на ноги. Концы веревок привязала к ближайшей уключине, запечатала узел силой. Пока так, потом разберемся! А вот руки им надо развязать непременно, не годится это - они ни сесть нормально не могут, ни пот со лба утереть.
   Начала со старика. Не потому, что взгляд мальчишки ее смущал, и даже не потому, что старику ее помощь была нужнее. Пара минут ничего не решала. Просто Сэйне надо было разобраться с узлами и веревками. Руки развязать, но сдерживающие браслеты на каждой руке оставить. А вот как их там связывали, и были ли на них отдельно браслеты, или ей сейчас придется из одной веревки два браслета делать, да при этом ни на миг не давая рукам огненных свободы? Обессиленный старик подходил для экспериментов куда больше, чем явно переполненный силами и фантазиями мальчишка.
   Печать чужой силы сломала легко. И замерла на миг в немом удивлении. От сломанной печати веяло жаром. Иссушающим жаром огня и твердостью камня, а вовсе не гнилостной сыростью и податливой вязкостью местных болот. Эти веревки вязали не болотные. Огненные. Свои? Свои же соплеменники не просто изгнали этих двоих, но лишили сил и продали в чужое племя, словно вещи?
   Странные порядки в горах. На островах изгоняли, такое бывало. Либо убивали, такое случалось даже чаще, жалости к преступникам роаны не испытывали. Но продать иноземцам... Нет, такое было немыслимо.
   Любопытно, что же за преступление совершили эти двое? Закончив со стариком, и даже удачно - тот был слишком слаб, чтоб суметь воспользоваться тем кратким мигом, когда его руки оказались свободны - Сэйна перешла к мальчишке. Этот своего шанса на свободу не упустит. Да только Сэйна ему никакого шанса не даст. Веревки на старика навязали столько, что и на двоих вполне хватит. Не развязывая своему молодому пленнику рук, роана накрутила ему на правое запястье браслет из излишков веревки, оставшейся от оков старика. И лишь затем сломала печать и позволила его запястьям разъединиться.
   Он сидел очень спокойно, не мешая роане работать. Он даже не дернул руками, когда почувствовал, что узлы развязаны и веревка скользит по его запястьям, убывая оборот за оборотом. Он дождался последнего. Краткого мига, когда веревка, все еще лежащая на его руках, оказалась разомкнута. И ударил огнем. Одной левой, но на всю доступную ему сейчас мощь.
   Она закричала. Он не успел понять, от боли или от ужаса, но успел порадоваться, что попал, девчонка не ожидала, не успела выставить щит... И в тот же миг его накрыло волной. Толща воды буквально вжала его в палубу, не давая вздохнуть, морская соль впилась в его раны. Он пытался встать, вывернуться, защититься, окружив тело непроницаемым коконом, бил по водной огнем - интуитивно, вслепую, ничего не видя от дыма и пара, мгновенно покрывшего место их схватки. Но он был практически связан, свободной была лишь одна рука, к тому же левая, это позволяло ему использовать едва ли не треть собственной силы... И она победила. Девчонка, ведьма, морская - она все же связала его, эррина огня, полностью перекрыв ему доступ к силе. Второй браслет был надежно запечатан на его левом запястье.
   Вода схлынула. Опираясь на свои, формально свободные, руки, он тяжело поднялся с палубы, куда был брошен навзничь злобной ведьмой. Не на ноги, сил хватило лишь на то, чтоб подползти к борту и сесть, тяжело откинувшись на сырую просоленную древесину. Соли в его ранах было уже столько, что лишняя роли не играла. Больно так, что уже не больно. Перед глазами все плыло, и он провалился в спасительное забытье.
   Первым вернулся Сет. Нашел свою роану задумчиво сидящей возле мачты. Немного ссутулившись, она прижимала к груди колени и обнимала их одной рукой. Вторую прятала, прижав к животу.
   - Сэйна? - встревоженно окликнул Сет. Она медленно подняла к нему лицо, взглянула чуть недоуменно. - Я змей им принес. Как ты просила.
   - Они пока не хотят, - безразлично отозвалась роана и вновь перевела взгляд на горизонт.
   - Что-то случилось? - Сет недоуменно разглядывал пленников. Оба без сознания, постеленная им ткань залита водой, местами в дырах, окольцованных черными разводами...
   - Руку обожгла, - она все же отняла покалеченную конечность от живота, приподняла, показала мужу. Кожа была красной практически до локтя, на кисти вообще бугрилась пузырями. - А старика убила...
   - Сэй... О, рроух... - Сет в растерянности опустился перед ней на колени. - Как же ты?.. Зачем?.. Это что, он тебя?..
   - Нет, мальчишка, - она чуть поморщилась и вновь прижала обожженную руку к животу. Так боль становилась чуть тише. - Руки им хотела... освободить, оставить только браслеты... Чтоб сидеть им было удобней, есть... - она равнодушно проследила взглядом за чайкой, парящей над водой в поисках добычи, опять перевела взгляд на границу воды и неба. Где-то там остался дом, знакомые с детства люди, понятные правила. - Не знаешь, зачем я вообще их купила? Может, выкинем в море, да и забудем? Не было ничего, а ожерелье... ну, подумаешь, потерялось, другое сделаю...
   - Сэй... Ну, ты что? - Сет осторожно потянулся и нежно погладил жену по волосам. Он не привык видеть ее слабой, терялся от этого. - Сейчас Рид знахарку приведет, она посмотрит руку. Мазь какую даст, чтоб боль унять...
   - Да не больно уже, - Сэйна обняла мужа здоровой рукой, уткнулась лбом в его шею, вдохнула такой родной запах соли, въевшейся в кожу, рыбы, водорослей, моллюсков... Сет пах морем и домом, спокойный и ласковый, словно воды в штиль. Совсем не похож на эту бешенную огненную тварь! - Я ведь помочь им хотела, Сет, помочь! А теперь вот сама... рабовладелица и убийца. И все, что я делаю, только ухудшает им жизнь... да ладно бы ухудшало - отнимает!
   - Так что там вышло со стариком, Сэй?
   - Да не видела я, с уродом этим боролась!.. Первый удар пропустила... Расслабилась, заигралась в благодетельницу... А в ответ шибанула так, что... Забыла я про старика, не оградила, не изолировала... А он не враг, не противник... он даже в сознание не приходил...
   - Погоди, Сэйна, - Сет присмотрелся к мертвецу внимательней. - Ты уверена, что это ты его? Ты погляди, по нему минимум дважды огнем полоснули.
   - Да этот бешенный ррав вообще, похоже, лупил вслепую. Куда только не попал! Нам еще корабль в паре мест латать придется, я не все его удары погасила... Сет! Как он дерется! - при воспоминании о бое с роаны слетела апатия, в глазах засветился почти восторг. - Это ж совсем другая техника боя, другой урон, там совсем иная защита нужна! Дым, пар, все как в тумане, только вспышки пламени!.. Его б подлечить, да снять браслеты, мы бы с ним...
   - Сэй, да ты что? Мало тебе руки?
   - Да вот именно, что не готова я к таким атакам, не учили нас. А тут уникальный противник, и весь в моей власти! Будет давать уроки там, тогда и столько, сколько я захочу!
   - Сэйна, а ты не боишься?.. - Сет всегда бывал осторожен. Может даже - излишне осторожен.
   - Да куда он денется в открытом море? Уплывет? - она усмехнулась. - А про старика не думай даже. Непременно ему покажу все следы огня на теле. И пусть он себе потом ночами доказывает, что это не он дедулю убил... Мне-то что, я и так знаю: моя вина. А вот он свою совесть пусть сам успокаивает. Если она у него есть, конечно.

***

  
   Он лежал, не в силах понять, что не так. Он просто лежал и... боли не было! Совсем... Словно все случившееся было сном, словно он вновь был в родной пещере, и не было страшного обвала, гибели отца, братьев... и потом... тоже... ничего не было!
   Он распахнул глаза. И уткнулся взглядом в тонкую некрашеную ткань, местами вымазанную в чем-то зеленом... грязно-зеленом, болотном! Он дернулся и попытался встать. И боль тут же вернулась, дала знать о себе яркими всполохами во всем его теле. Он невольно застонал и бессильно опустился обратно.
   - Да лежи, лежи, - голос немолодой уже женщины был спокоен и благодушен. - Сейчас мазь подсохнет, раны твои стянет, тогда и будешь прыгать.
   Он вывернул голову, пытаясь разглядеть говорившую. Болотная. Травница, видно. Сидит себе над ним, да растирает в деревянной плошке какую-то дрянь цвета болотной гнили, вроде той, которой он весь уже, с головы до ног, перемазан. Это что же, ведьма расщедрилась на лечение? Сначала калечит, потом на услуги травницы тратится... А потом опять калечить начнет?
   Хотя... морские ведьмы развратны, каждый знает. И охочи до мужского тела, с которым вытворяют всякие непотребства. Вот и эта явно собирается его подлечить и использовать. Вон как щупала давича. Да в таком месте, про которое приличной девице и подумать-то стыдно, не то, что руки туда совать! А уж как смотрела при этом!.. Да он чуть на суше не потонул от одного ее взгляда! Жаль, не удалось вырваться. Он бы и сам с ней таких непотребств сотворил, что бесстыжая ведьма от смущенья б сгорела! И не только от смущения.
   Заметил ее, наконец. Она сидела чуть поодаль, полускрытая от него массивной фигурой травницы. Да что они там все, распухают, что ль, на своих болотах? Но вот старуха закончила, наконец, размазывать жижу по плошке и обернулась к ведьме. Та молча протянула травнице обожженную руку. А неплохо он ее, все-таки, приложил!
   Огненный усмехнулся, глядя на покрытую волдырями кожу. Ведьма перехватила его взгляд, усмехнулась в ответ. И заговорила. Красиво, мелодично и непонятно:
   - Дилли-лилли-лилли-ди? Тилии-лиили-лилли ти? - ничего другого он разобрать был просто не в силах.
   - Морская госпожа интересуется, что ей делать с трупом огненного, убитого вами во время приступа безумия, - послышался робкий детский голосок.
   - Что?! - он резко сел, несмотря на вновь ожившую боль. Заметил грязную девчонку-заморыша, почти утонувшую в драных обносках типичного болотного вида: длинные штаны, да рубаха из змеиной кожи. Малявка и так сидела, нервно сжимая руку одного из охранников ведьмы, а от его рыка и вовсе вжалась в могучую фигуру морского.
   - Простите, господин, но госпожа велела переводить каждое свое слово без изменений, - испуганно запищала девчонка, но меньше всего на свете эррина сейчас интересовала болотная побродяжка.
   Энсин... Да где же?.. Увидел. Понял сразу: ведьма не солгала, старик мертв. В этом теле уже нет огня, последние искры навек потухли. Он? Нет, он бы не смог, Энсин - эррин, пусть старый, пусть больной, пусть слабый, огонь его не... Сожжет - горько возражал он сам себе, вспоминая, как горел дядя Литар, добровольно разрушивший все щиты, позволяя собственному огню себя уничтожить... Добровольно ли? О, да, когда воля Лишающих Душ становится твоей волей, ты многое сделаешь добровольно: уничтожишь свой клан, своих детей, себя... Причем себя - уже даже без подсказки.
   До Энсина он не полз, нет. Хвала травнице, смог даже встать и дойти. Пусть два шага - но сам. Дошел, тяжело упал перед стариком на колени. Провел пальцами по ожогу, обезобразившему пол лица. Нет, от такого не умирают. Даже глаз не вытек. Ну подумаешь, щеку чуть подпалил... Это ведьма залила все водой! Да он сам от ее удара чуть сознание не потерял!.. Он сам... Не надо было дергаться. И тогда хоть кто-то из его клана был бы еще жив! Пусть даже этот старик, с которым они не были никогда особо близки. Но он был свой, он был эррин, а теперь...
   - Дилли-тилли-ти, - самый завораживающий и самый ненавистный голос на свете раздался неожиданно близко. Ведьма! И когда успела подкрасться?
   - Госпожа говорит, он бы все равно не перенес пути через море, - малолетняя болотница поспешила перевести ведьмины переливы в человеческую речь. - Дорога тяжела, а он был слаб. Он избавился от лишних мучений, уйдя сегодня.
   - Х-хочешь, я тебя избавлю от лишних мучений? - эррин обернулся молниеносно, и даже схватил ненавистную ведьму за горло. Жалеть она его вздумала! Убила Энсина, пытала его, а теперь - сочувствует?! - Жизнь так мучительна...
   Лишь улыбнулась. Чуть-чуть, уголками губ. И легко убрала его руку от своего горла.
   - Я дам тебе возможность попытаться, - и снова девчонка сделала ведьмины "дилли-ли" человеческими словами. - Не здесь, конечно. И не сейчас. Мы ведь не хотим еще кого-то ненароком задеть, верно?
   - С удовольствием задел бы. Насмерть. Вас всех.
   - Так тебя за это изгнали с Огненных гор? За неконтролируемую жажду убийства? Ты стал опасен даже для своих, и они надели на тебя веревки и продали болотным торговцам?
   Его передернуло.
   - Меня не изгоняли, ведьма! - он практически навис над ней, пытаясь хоть взглядом прожечь насквозь. - Я сражался с врагами и попал в плен!
   - На твоих веревках были огненные печати, демон! - она не отпрянула, нет. Наоборот, придвинулась еще ближе, пронзая взглядом в ответ. - Что ты сделал, что огненные стали тебе врагами?
   - Огненные мне не враги, - он неожиданно выдохся. Осел на палубу, тяжело привалившись к телу Энсина. - Они - мой народ, они - это я... А те, кто сделал это со мной - уже не огненные. Они убили мою семью. Уничтожили весь мой клан. Разрушили все пещеры Хардэна, обнажили... не важно. Их разум пуст, они - только руки, они служат врагу... А мы не поняли. Мы до последнего верили, что они - свои. Они же огненные. Наши... - он устало прикрыл глаза. Грохот бесконечных обвалов, пыльное крошево камня, запах горелой плоти и крики, крики, крики... Он помнил все, он все это чувствовал, слышал, будто вновь очутился там. Вот только картинки уже не видел. Перед внутренним взором упрямо стояла тьма, глаза не помнили...
   - Как тебя зовут, эррин? - вновь потревожил его голос девочки под мелодичное "дилли-ли".
   - Далиль.
   - Далиль - и все? - одного имени ведьме показалось мало.
   - И все, - немного потерянно повторил он. - Прежде был Далиль из клана Стражей Порога. Но клана больше нет. Только Далиль.
   - Сэйна Таа, - представилась в ответ девочка. И тут же сбилась: - Ну, в смысле, это госпожа - Сэйна Таа, а это ее мужья: Рид Ди и Сет Сэ... А я Ида. Я буду переводить.
   Последнего он уже не услышал. Мужья??? Вот эти - ее мужья? Двое?? Сразу?? Нет, он слыхал, что морские ведьмы бесстыжи и ненасытны, но не настолько же?. Глупо открыв рот, он потрясенно переводил взгляд с ведьмы на тех бугаев, которых принял за ее охранников. Но даже... Но если... Ну ладно, пусть двое (хотя как два мужчины могут довольствоваться всего одной женщиной?), но почему они ведут себя... да вот как слуги-охранники и ведут! Какой муж дозволит своей жене вести торговые сделки? Разговаривать с посторонними мужчинами? Оставаться с ними наедине? Да... да просто одеваться так развратно, смотреть так бесстыже, подходить так близко...
   - Так что будем делать с телом, Далиль? - его потрясение она заметила. Но причины не поняла, и решила не акцентировать. - Как принято отправлять в последнее странствие у твоего народа?
   Последнее странствие?.. У его народа?.. Он моргнул, возвращаясь к реальности. Да что с ним сегодня? Последний из его клана мертв, а он не в силах отвести глаз от морской колдуньи !.. Опустил взгляд на бездыханное тело. Прости, Энсин. Ты знал и сам: слабые не выживают. А я должен был попытаться освободиться. Обязан... Я и сейчас обязан сделать это. Любым способом. Лишь вернув свободу, я смогу отомстить. А ради мести... За весь наш клан, за всех, кто погиб... и кто уже не родится... Я уверен, ты б меня понял.
   - Мы обычно сжигаем своих умерших, ведьма, но... - он замялся. Задумать святотатство оказалось куда легче, чем позволить задумке осуществиться.
   - Но ты сомневаешься, что я позволю тебе зажечь огонь? - она поняла его заминку по-своему. - Тут ты прав: тебе - не позволю. Но на болотном рынке услуги продают столь же щедро, как и товар. Полагаю, мы без проблем найдем тех, кто проведет обряд, как ты скажешь.
   - Не надо. Дело в том... - он вновь запнулся, но лишь на миг, и все же решился, - ... Энсин не достоин сожжения. Оно... оно для свободных! Непокоренных! Для тех, кто остался среди своего народа! А он умер в рабстве. Раздавленным. Побежденным. Тобой. Твоя вода убила его, твоя вода пусть и заберет!
   Она чуть выгнула бровь.
   - Даже так? Бойкий мальчик, далеко пойдешь. А я полагала, будешь настаивать на погребальном костре до последнего... - и пусть осмысленные слова по-прежнему звучали лишь из уст болотной бродяжки, а та не утруждала себя воспроизводством эмоций и интонаций, он мгновенно почувствовал: сочувствие из ведьминых "дилли-ли" ушло. Она вновь насмехалась, умудряясь глядеть на него свысока даже сидя на одном с ним уровне!
   - Значит, решил пожертвовать душой старика ради возможности узнать, что будет с телом огненного, если бросить его в море? Что ж, и мне любопытно, давай взглянем... Чуть позже, сначала дела, - она поднялась и отправилась к травнице, все так же равнодушно сидевшей на своем месте и монотонно растирающей что-то в плошке. С полпути обернулась: - Скажи, Далиль, если ты сам умрешь в рабстве, то и для тебя костра не разводить? Или учесть, что ты не раздавлен и не покорен... просто связан? - она насмехалась уже открыто.
   - Если я умру в рабстве, мне будет плевать, что ты сделаешь с телом! - он мрачно взглянул на нее - слишком красивую, слишком проницательную, слишком высокомерную. Как же она бесила его - каждым бесстыжим взглядом, каждой брошенной свысока усмешкой! Женщины так себя не ведут! Они смотрят в пол и не открывают рта, пока мужчина к ним не обратится! И уж тем более, не позволяют себе насмехаться. - Раз закончу свои дни рабом - моя душа точно не будет достойна перерождения!.. Вот только не надейся, ведьма: рабом я не умру. А с тобой я и вовсе намерен поменяться местами. Смотри, как бы тебе не умереть моей рабыней!
   - Да у тебя грандиозные планы, демон, - она вновь реагирует лишь усмешкой. - Подкрепись, чтоб были силы хоть мечтать об их реализации. Сет купил для тебя на рынке сожженных змей, местные утверждают, это очень вкусно. Любителю жечь что ни попадя точно должно понравиться.
   Жечь что ни попадя и не жечь то, что должен. Она не договорила, но он услышал. Презирает. Поняла, что он соврал про обряд... Но кто... кто будет его судить? Женщина, имеющая двух мужей? Та, что в присутствии этих мужей покупает себе раба для утех? И первым делом лезет проверить, а способен ли купленный раб эти утехи оказывать? Это она его будет презирать? Похотливая самка, так обрадовалась, что он на нее среагировал, что даже руки ему развязать поспешила! Надеялась видно успеть развлечься, пока мужья не вернулись. Ну, вот ты и развлеклась! Лечи ручку...
   Один из мужей, видно, тот самый Сэт, протянул ему сплетенную из тростника округлую корзину с плотной крышкой. Под крышкой оказались сии: страшный деликатес в родных горах, привозимый туда изредка болотными торговцами, в краю болот же - самая обыденная пища. Вот разве что прожаривают они своих змей редко так хорошо, можно подумать, ведьма ему специально самых зажарившихся выбирала. Все те дни, что он провел на болотах, питаться приходилось едва ли не полусырыми. Впрочем, он бы и этих еще дожарил. И еще бы воды. Той чистейшей воды горных источников - чуть зеленоватой, маслянистой на ощупь, с цепочками пузырьков, бегущих от дна к поверхности и распространяющих над источником чарующий аромат огнедышащих недр, а главное - горячей, умопомрачительно горячей, ласкающей внутренности почти как огонь... Да где ж такую найдешь? На болотах он давился стылой водой с запахом тины и плесени, а здесь... соль, растворенная в воде ядовитая соль, ей даже горло не смочишь.

***

   - Какая вода ему нужна? - Сэйне показалось, она ослышалась.
   - С серой, милая. Вода с растворенной в ней серой. Встретишь - не перепутаешь: у нее еще запах... словно птичьи яйца разбились да и протухли. Нормальным-то людям пить такое нельзя... Да что там пить, от запаха одного помереть можно: дыхание перехватывает, в глазах мутиться, воздуха свежего немедленно не вздохнешь - и конец. А огненным она и питье, и от болезней лекарство... Да что с них взять - огненные, одно слово.
   - И где ж мне ему такую воду искать? На рынке вашем бывает? Или, может, источники где поблизости?
   - И-и-и, откуда? Это только у них в горах, нет у нас такой напасти, своих хватает.
   - Так поить-то мне его тогда чем? - хмурится Сэйна. Вот уж нашла себе развлечений, совершила покупочку...
   - Так обычной водой пои - не морской, не горной. Чистой. Какую все люди пьют. Ну, нари, по-вашему.
   - По нашему, нари - это еще не все люди, - поправляет знахарку Сэйна. С водой она поняла. А вот с оговоркой старухи - не совсем. - Или меня ты человеком не считаешь? Или вон его, - она кивнула на огненного, заглатывающего выданных ему змей даже не жуя, кажется. Бедный, да он голодный совсем!
   - Ты госпожа морей, он господин над огнем. То, что нормально для вас, человеку не выдержать, - невозмутимо отзывается знахарка.
   - А ты, значит, человек? Ты с рожденья понимаешь любой язык, но считаешь себя просто нарой?
   - Нарой, если по-вашему, по-нашему - шедой. А знание языков - это просто знание, оно не меняет возможности моего тела. Не дает мне пройти сквозь огонь, не позволяет пройти сквозь воду. Мы, шеды, - прямые потомки первых людей, такие, какими создали нас когда-то Господин Земли и Госпожа Вод, чтобы мы заселили мир. А вы - что роа, что эрры - были созданы уже потом на основе первозданных шедов, когда Госпоже Вод потребовались слуги, чтоб спускаться в глубины океана, а Господину Огня - слуги для работы в огнедышащем сердце гор.
   - Наши легенды говорят иначе, - не согласилась Сэйна. - Первыми создала своих детей Госпожа Вод.
   - Создала, я ж разве спорю. Только это были еще не роа. Это были мы, шеды. И создала она их вот здесь, - старуха кивнула на древние камни пристани, - в Доме Великанов, что стоял когда-то на этом незыблемом основании. И вместе с Господином Земли.
   Роана в задумчивости перевела взгляд на массивные каменные блоки, обработать которые люди попросту не смогли бы. Вспомнила свои сны, свое ощущение, что стоит ей подняться наверх, и она увидит дом Эа... Ведь он действительно стоял здесь. И Мира не раз сюда приплывала... Да, Мира... Мира, которой Отец-со-Звезд советовал объединиться с предателем Эаристазом и создать... тех, кто будет работать на них. Да, создать людей! Он велел им создать людей... И осушить болота! Да, Ану, Отец-со-Звезд, считал, что жить на болотах - недостойно.
   - Скажи, шеда, а ваши легенды не говорят, когда люди были созданы, не пытались ли они... сделать болота твердью?
   - Люди? Да людям-то зачем такое? Да и не по силам... Но болота действительно стали твердью, когда Госпожа Вод отвернулась от Господина Земли и ушла от него в океан, забрав все воды с собой, - пояснила ей знахарка. - Потом они помирились, конечно. И воды вновь напитали землю... Но тогда, в дни их страшной размолвки, Госпожа Вод и задумала создать свое собственное племя. Тех, кто сможет жить в глубинах ее океана. Но для этого они должны были стать больше, чем просто людьми. И взяла она себе часть шедов, и попыталась улучшить, вживив им Дар Вод. Да только Господин Земли не помогал ей больше, и дети морей вышли с браком.
   - Это почему это с браком?! - возмутилась Сэйна.
   - Нари, - спокойно пояснила знахарка. - У вас родится слишком много нари - людей, в которых дар Госпожи не прижился, он спит, хотя обязательно передается потомкам. И часто - тоже лишь в спящем виде. Госпожа Вод так и не смогла добиться, чтоб улучшения пробуждались в каждом, а Господин Земли обиделся, что она ушла от него в океан, и отказался давать подсказку.
   - Почему-то мне кажется, что Господину Огня он помогал еще меньше, - задумчиво протянула Сэйна. Господином Огня явно стал тот, что пришел со звезд... Тот, кого Эа ненавидел задолго до встречи, ведь он должен был отнять у него власть...
   - Да, - кивнула на ее вопрос знахарка. - У Господина Огня, решившего по ее примеру обзавестись собственным племенем улучшенных людей, все вышло еще хуже. Мало того, что мужчины, так же, как и у вас, очень часто родятся со спящим даром, их женщины так и вовсе только со спящим даром и рождаются.
   - Погоди, ты хочешь сказать, все женщины огненных - нары? - не поверила Сэйна. О подобном она вообще никогда не слышала. Ни во сне, ни наяву. Впрочем, сны про огненных ей вообще никогда не снились. - Но как же тогда... Выходит, эррины вообще никогда не женятся?
   - Почему же? Женятся, и не по разу. У нас говорят: больше, чем жен у эррина, может быть только мужей у роаны, уж прости, госпожа.
   - За что? - не поняла ее Сэйна. - Я, конечно, могу иметь много мужей, но только нариссид моим мужем стать не сможет. А у них, ты сама говоришь, только нары. Так на ком они женятся?
   - Вот на нарах и женятся. И те становятся эрриниями - "хранительницами огня". Их спящий дар частично пробуждается, и они могут вынашивать детей огненных, не опасаясь за свою жизнь. Но это единственное, на что хватает их женщин. Огонь не вредит им - но он им и не подчиняется. Женщины Огненных Гор слабы от природы, и потому во всем подчиняются своим мужчинам. Статус же эррина и вовсе заоблачно высок. Нет в их народе мужчины, который смел бы спорить с эррином, и нет женщины, которая не мечтала бы эррину принадлежать. И потому... зря ты купила себе его, госпожа, - старуха кивнула на Далиля. - Толку не будет.
   - Это почему же? - такой переход от древних мифов к обсуждению ее действий Сэйне совсем не понравился. Старуху позвали лечить. Поделиться знаниями. Но никак не комментировать поступки роаны. Не дело нари учить одаренных. Даже если эти нари и считают себя первозданными шедами.
   - Он никогда не станет тебе мужем, госпожа. Эррины привыкли сами выбирать себе жен.
   Сэйна лишь раздраженно выдохнула. Да что эти болотные, надышались чем на своих болотах? С чего они взяли, что мальчишка нужен ей в мужья? Как такую дикость только помыслить можно?
  

Глава 3. Ида.

  
   - Смотри, Сэйна! По-моему, ей идет! - невероятно возбужденный, Рид демонстрировал ей девочку в новеньком хитоне из хоони-хо, словно редчайшую голубую жемчужину. Хитон, только что собственноручно сшитый роаннидом из привезенной на продажу ткани, и в самом деле смотрелся на малышке весьма неплохо. - А волосы, смотри, когда влажные, они даже немного вьются!
   - Когда чистые, ты хотел сказать? - Сэйна чуть улыбается. Тщательно отмытая и переодетая, малышка и в самом деле выглядела неплохо. - И что за народ эти "первозданные шеды"? Гонору - на великанов хватит, а моются, похоже, исключительно в сезон дождей, да и то - не снимая одежды.
   - Сэйна, она же ребенок, она не виновата! Научим мы ее мыться! Ведь переводила она хорошо? Ведь хорошо же? - волновался Рид. - А переводчик нам и дальше будет нужен. Так ведь лучше свой, собственный, которому доверяешь!
   - Да оставим мы ее, оставим, расслабься, - вздыхает роана. - Совсем с этим ребенком голову потерял! Но учти: ты ее притащил - ты за нее и отвечаешь. Лично. У меня вон и собственная головная боль имеется, - она кивнула на забывшегося тревожным сном огненного.
   - Спасибо, - Рид тепло улыбнулся, мягко коснулся губами щеки жены, и тут же обернулся к ребенку. - Идем, что покажу.
   Сэйна лишь головой им вслед покачала. Нет, это не девочка, это нечто! Совсем бедолагу с ума свела. Причем, похоже - одним фактом своего существования.

***

   Лицо старшего мужа в тот миг, когда он поднялся на корабль с ребенком на руках, все еще стояло у Сэйны перед глазами. Смятение, изумление, потрясение - шок, глубокий и непреходящий... И дрожащие руки, бережно прижимающие к себе маленькое грязное тельце.
   - Она не слишком мала? - Сэйна взглянула тогда на девочку вскользь, слишком занятая собственными проблемами. - Чтобы переводить, надо, наверно, понимать, о чем речь. Да и слов знать немало.
   - Она справится, - как-то сдавленно выдавил ее муж. И, вместо того, чтоб спокойно пройти дальше, неподвижно застыл у самого борта, прижимая к себе ребенка и не сводя с Сэйны совершенно больного взгляда.
   - И что не так? - вот тут уже роана нахмурилась, вглядываясь в этих двоих чуть пристальней. Такая нерешительность Риду была не свойственна. Он всегда уверенно принимал решения и не боялся отстаивать свою точку зрения. Да и знал прекрасно: Сэйна привыкла доверять его выбору. А тут... мнется. - Почему ты держишь ее на руках? Она что, не может ходить?
   - Нет-нет, она здорова, ты не думай, - поспешил отмахнуться от ее подозрений муж. - Просто... понимаешь... я ее купил! - вдруг выпалил он, отчаянно глядя в глаза своей роаны.
   Купил? Даже для Сэйны это звучало дико. Мужчина не может купить женщину, и не важно, какого возраста: ребенка, младенца, старуху или жену в расцвете сил. Не может, и все! Жены покупают мужей, и никак иначе. Так было от начала времен, так заповедала легендарная Нур Саг. Рид же... Он с молоком матери впитал, что он в этой жизни - товар, но никак не купец, и это не плохо и не хорошо, это попросту - единственная реальность... Теперь же эта реальность, похоже, давала трещину.
   - Не купил, Рид, - мягко улыбнулась Сэйна, пытаясь вернуть мужу душевное равновесие. - Нанял для выполнения определенной работы. Зачем утрировать?
   - Нет, Сэйна, - он лишь отчаянно трясет головой, - понимаешь... они продали мне ее. Совсем. Навсегда. Им она не нужна. Даже... напротив...
   - А давай-ка ты сядь, - супруга потянула его вниз, на отполированные водой и силой доски палубы. Он послушно опустился, не выпуская из рук ребенка.
   - Как зовут тебя, девочка? - поинтересовалась роана у пугливо прижимающейся к Риду крохи.
   - Ида, - почти прошептала та.
   - Ида? А говорить громко и четко ты можешь? Мой муж, наверно, сказал тебе: мне нужна переводчица. Чей голос и я, и мой собеседник должны слышать, не напрягаясь. Ты справишься с этим?
   - Да, госпожа! - теперь получилось слишком уж громко, но было видно, что девочка очень старается угодить.
   - Вот и прекрасно. Язык огненного народа ты понимаешь?
   - Я шеда, госпожа, вы не думайте. Я настоящая шеда! Я понимаю любой!
   - Хорошо. Так громко можно уже не кричать, я слышу. Твои родители живы?
   - Мама умерла, давно, когда я родилась. А папа... - она взглянула на Рида, сглотнула и замолчала, смутившись.
   - А папа уплыл еще раньше, видимо, даже не узнав, - Рид тоже сглотнул, опуская глаза. И продолжил почти беззвучно: - Ее отцом был роаннид. Она смесок, Сэйна.
   - Но... невозможно! Так, попросту, не бывает! - вот теперь и Сэйна почти шокирована. И не сводит глаз с принесенного ребенка.
   - Ты взгляни ей в глаза. Покажи Сэйне глазки, Ида!
   Голубые. Ясные голубые очи, дарованные лишь детям моря, смотрели на роану с перемазанного личика девочки. А Сэйна молчала, не зная, как реагировать на подобное.
   Потому что отцом этого ребенка был преступник. По законам моря он заслуживал смерти дважды: за то, что опозорил дом и семью, изменив своей роане с другой, и за преднамеренное убийство матери Иды. Ведь ничем другим, кроме смерти женщины, связь одаренного и бездарной закончиться не могла - на островах это известно каждому. Сила, выходящая в момент оргазма из-под контроля, неминуемо убивала партнера-нари, не важно: мужчину ли, женщину. И смертный приговор любовнику-убийце не могло смягчить ничто - ни лепет о великой любви, ни причитания о необоримой страсти. Любил - убил - так отправляйся следом. И маленькая Ида выносила смертный приговор отцу самим своим существованием.
   Вот только ведь и родиться Ида не могла. Никак. Ее мать должна была умереть сразу. Или... ее отцом был вовсе не роаннид, приплывший в болотные земли со своей роаной, а нариссид, бездарный сын моря, у которого не было никакой силы, и потому сама связь с ним не причинила болотной женщине вреда, ее убил ребенок - несовместимость болотной и морской крови, быть может, или самая обычная болезнь... Да только откуда на болотах взяться нариссиду? Кто и зачем привез бы его сюда? Нари в такую даль не путешествуют. Только роа. Выходит, все-таки роаннид. Но, может, он просто был очень слабым? А эта болотная - наоборот, чуть сильнее, чем бездарные с островов?
   Так ничего для себя и не решив, Сэйна вновь перевела взгляд на мужа.
   - Понимаешь, там, - Рид чуть раздраженно кивнул в сторону одетого в камень берега, - они все знают, что у Иды в крови море. Историю о ее отце и его... отношениях с ее матерью. И когда на рынке появился морской, только заикнувшийся о том, что он ищет девочку, никто даже выслушивать не стал, а зачем она мне. Все сразу решили, что я ищу ту самую девочку. Свою. Что я... либо ее отец, либо тот, кого этот отец послал за своим ребенком... И Ида тоже подумала...
   - Он тебе не отец, - тут же обернулась Сэйна к ребенку. Любые фантазии девочки на эту тему были не просто излишни, они были опасны. - Рид еще очень молод, и, когда ты родилась, сам был не намного старше, чем ты сейчас. В таком возрасте детей иметь невозможно. Как и переплыть через море. Мы не берем своих мальчиков в плаванье, пока они не станут мужчинами.
   - Да, я знаю, он мне уже сказал, - согласилась Ида, вновь опуская взгляд. Но по-прежнему не выпуская руки роаннида.
   Она верила тому, что сказала ей эта красивая уверенная женщина. И тому, что сказал ей до этого Рид, она верила тоже. Просто... Тот краткий миг, когда она увидела его - мужчину моря, пришедшего за ней... Тот безумный миг невероятного счастья, когда мечта всей ее жизни сбылась, и папа нашел ее, нашел, чтобы забрать... Ее никогда не любили - ни родственники матери, ни знакомые. Попрекали голубыми глазами, пеняли на бесконечную неуклюжесть - неизбежную, по их мнению, ведь "рожденный для моря жить на земле не приспособлен". А с Рида сходу потребовали жемчуга - за каждую луну, прошедшую с ее рождения... А он заплатил. А потом взял ее на руки и унес. И сказал, что заберет ее с собой за море, и она никогда уже к ним не вернется...
   - Ты не забыл, я просила еще и знахарку? - обсуждать поступок Рида и его последствия при ребенке Сэйна смысла не видела. - Она, кстати, уже и мне не помешает.
   - Что с твоей рукой? - он, кажется, только сейчас заметил.
   - Огонь. Порой он жжется, - чуть пожала она плечами. Обожженная рука, чем дальше, тем больше, становилась самой незначительной из их проблем.

***

   Распрощавшись со знахаркой, Сэйна отчалила. Плыть она собиралась недалеко и не слишком быстро, так что помощь мужей ей не требовалась вовсе. Роана уверенно встала на носу, коснулась темного от воды и соли дерева в том месте, где правый и левый борта сливались воедино, выступая вперед и протягиваясь над водой длинным острым мысом, не просто склеиваясь, но проникая друг в друга волокнами. И корабль пошел, послушный воли своей повелительницы. Острый киль беззвучно резал морскую гладь, хотя паруса оставались свернутыми, а весла - неподвижно закрепленными вдоль бортов.
   - Ой! Нас относит! - переполошилась Ида, глядя, как корабль, без видимой причины, отходит от причала.
   - Ну что ты, маленькая, не относит. Мы отплываем, - Рид успокаивающе положил малышке руку на плечо. - Корабль повинуется роане. И море повинуется роане. И потому нас несет лишь туда, куда пожелает Сэйна.
   - А тебе корабль повинуется? - девочка повернулась и, задрав голову, взглянула Риду в лицо.
   - Нет. Я могу лишь помочь, когда возникнет необходимость.
   - Но твоя помощь... она ведь будет очень нужна? - малышке отчаянно хотелось свидетельств его важности и необходимости в морском путешествии.
   - Конечно. Очень-очень. Без помощи роаннидов ни одна роана не в силах пересечь море. Мы не сможем плыть без Сэйны. Но ведь и Сэйна не сможет плыть без нас. Мы семья, и в плаванье мы едины.
   - А на берегу?
   - И на берегу. Мы семья. Во всем, - он улыбнулся Иде. Вот только в душе шевельнулся какой-то странный червячок. Она была чьей-то дочерью. Дочерью роаннида. Такого же, как он. Как он, но... имеющего своего собственного ребенка. Только своего.
   Нет, конечно, когда-нибудь у них с Сэйной тоже будут дети. Не сейчас, разумеется, позже, они ведь еще не покорили весь мир. Ну, или, хотя бы, не осмотрели. Но это будут дети Сэйны... и ее мужей. Всех вместе - и никого конкретно. Родство по отцу на островах не устанавливалось. Зачем, если все - одна семья?
   И это было правильным и естественным, он сам звал отцами всех мужей своей матери, и никогда не задумывался о том, чье именно семя... А эта девочка была дочерью конкретного роаннида. Преступника и убийцы, но это была лично его дочь. Даже если он и не знал о ней.
   - Мы поплывем до самых островов? - отвлек его от раздумий голос девочки.
   - Нет, что ты, просто немного прогуляемся. Надо ж тебе привыкнуть к морю. Как, кстати, не страшно, что берег все дальше?
   - Нет, - Ида уверенно потрясла головой. - Во мне же морская кровь. Я даже плавать умею!.. Это вон ему страшно, - она кивнула на огненного, вцепившегося в борт так, что побелели костяшки пальцев.
   - Да, - кивнул Рид, - ему страшно. Но он сам выбрал для своего сородича погребение по морскому обряду. Ему предлагали уважить предков.

***

   Далиль был бледен, к горлу подкатывала тошнота. Но он держался. Он должен был держаться. Хотя хотелось орать от ужаса и, поддавшись панике, самому броситься в пучину вод, чтоб раз и навсегда прекратить этот бесконечный кошмар.
   Море... Море окружало их хрупкий и ненадежный кораблик, море бездной раскрывалось под ним, морю было достаточно поднять лишь одну волну - всего одну - и корабль навеки уйдет в пучину. Им что, они морские, они не утонут, а он... А он - привязан! Далиль с ненавистью дернул веревку, которая неминуемо потянет его на дно вместе с кораблем.
   Сэйна обернулась. Страшная бледность огненного, как и ужас, безумным пламенем мечущийся у него в глазах, от внимания ее не укрылись.
   - Иди сюда, - она улыбнулась и приглашающе протянула руку. Длины веревки ему должно было хватить. А вот благоразумия...
   На протянутую руку эррин взглянул с недоумением и опаской. Но море пугало его все же больше, чем морская ведьма. Немного резко схватившись за протянутую ему ладонь, он отпустил чуть подрагивающий борт и сделал шаг к своей владелице. Чего бы она ни хотела от него, если это только поможет немного забыться...
   Ее ладонь была прохладной и очень гладкой, словно камень, отшлифованный морем. И такой же твердой, как камень, уверенной и незыблемой. А вот следов от его огня на этой ладоне не было вовсе. Излечилась? Так быстро? Или... не та рука? Он перевел взгляд на другую, ту, что уверенно лежала на верхней кромке борта. Но следов от ожога не заметил и там. Все-таки излечилась. Ведьма! Но... что она хочет от него теперь?
   - Дилли-да, - пропела ему ведьма в ответ на встревоженно-вопрошающий взгляд. Девчонки не было рядом, чтоб обречь этот перезвон в слова, но эррин понял: она пыталась его успокоить. "Не бойся" или "все хорошо" или еще что-то столь же бессмысленное.
   Он резко дернул веревку, идущую от его шеи. Натянутую практически до упора, еще полшага - и она попросту начнет его душить. Не может быть ничего хорошо, пока он привязан! Пока он беспомощен, пока он раб, пока он в плену!
   Нет, он не ждал, конечно, что она проникнется, и отвяжет. А она... улыбнулась, кивнула... прониклась и отвязала! Нет, ошейник, конечно же, не сняла, но он глазам своим не поверил, когда ее пальцы легко скользнули по его шее - нежно, словно она просто хотела приласкать - и веревка упала к его ногам.
   Он был свободен! Да, его сила по прежнему оставалась блокирована, но он был свободен, и ничто уже не могло... Он резко дернулся в сторону от роаны, выворачиваясь из ее рук, готовый в два прыжка... Некуда было прыгать. Маленький шаткий кораблик, чья палуба чуть подрагивает под ногами. А вокруг - только море. Бесконечное море. Причал уже далеко...
   Корабль неожиданно резко качнуло, повело в сторону, разворачивая бортом к берегу. Далиль упал на колени, не удержав равновесия, на его голую кожу упало несколько соленых брызг. Он сжался, ожидая неминуемой гибели, решив, что корабль тонет.
   Но мгновения шли, а ничего не происходило. Корабль больше не качало и не крутило, брызги не летели. А ведьма, не сделавшая ни малейшей попытки поймать его, вновь протягивала ему руку. Стоя все там же, на самом носу и удерживаясь второй рукой за острый мыс, выдающийся вперед.
   - Ну же, - чуть торопила Сэйна огненного мальчишку, - давай, решайся!
   Она не может везти его через моря как перепуганную зверюшку. Запирать его в клетке или привязывать веревкой. Море требует осмысленных действий, безумцев оно не любит. Поэтому пусть мальчишка либо берет себя в руки и демонстрирует желание выжить, либо пусть сразу сигает за борт и... и плевать на жемчуг! Что она, нового не найдет? Зато впредь будет знать, что с огненными связываться...
   Руку он принял. Встал, опираясь на нее, чуть покачиваясь и стараясь не глядеть на воду. Сэйна чуть потянула его, вынуждая подойти ближе и встать с ней рядом. Свободной рукой он тут же вцепился в борт. Взглянул роане в глаза, словно пытаясь разглядеть там свою судьбу. И тут же почувствовал, что тонет. Задыхается, погибая в безбрежной пучине, теряет опору, больше того, теряет причины, заставлявшие прежде эту опору искать.
   - Дилли-лилли-да.
   Так привычно: певуче и непонятно. Ему никогда ее не понять. И никогда не всплыть. Он уже утонул - еще там, на рынке, когда впервые попал в смертельные омуты ее глаз.
   Корабль развернуло кормой к берегу, и он снова понесся вперед, рассекая толщу соленых вод. Далиль не заметил. Так и стоял рядом с ней, словно завороженный, вдыхая влажный соленый ветер, уже не казавшийся ему ядовитым. А даже если и казавшийся - что с того? От ведьмы тоже пахло солью, и морем, и ветром, а он готов был слизать эту соль с ее губ, и пусть этот яд станет смертью!
   В своих мечтах он уже целовал ее, прижимая к себе ее стройное тело - холодное, как ее ладонь в его пылающей ладони, как ее отрешенный взгляд, направленный за горизонт, будто и не стоял он сейчас почти вплотную... В мечтах, да. А в реальности просто держал ее за руку.
   - Сэйна, я нашел! - голова Сета показалась над трюмом. - Вот, смотри: должна подойти.
   - Да? - роана развернулась, останавливая корабль, но по-прежнему не выпуская руки эррина. Его рука обжигала. Его дыхание, казалось, сушило кожу на ее лице. От пылающего огнем взгляда становилось сложно дышать, мысли плавились, и приходилось до боли всматриваться в толщу вод, чтоб сохранить концентрацию и не потерять связь с кораблем. Но ведь мальчишке гораздо хуже - он совсем один посреди враждебной стихии, внушающей ему откровенный ужас. Она не может лишить его своей поддержки, он не справится сам!.. Вот только что именно она поручала Сету найти? И поручала ли?
   - Да, Сэй, - младший из ее мужей ловко выбирался на палубу. - Она старая совсем, драная в дюжине мест, непонятно, как мы ее еще не выкинули. Но, впрочем, хорошо, что не выкинули, сейчас как раз пригодится. Чтоб торжественно выкинуть, - он хмыкнул и начал расстилать поднятую из трюма сеть возле тела старика.
   Сеть! Ну конечно! Надо отдать, наконец, воде тело, пока она само не стало водой прямо на их палубе.
   - Ида! - позвала Сэйна девочку, и уже с ее помощью обратилась к Далилю. - Тело нужно переложить на сеть, помоги моему мужу. И... если есть какие-то слова, которые надо говорить мертвым при прощании, произнеси их сейчас.
   Эррин дернулся, возвращаясь в жестокую реальность. Вновь с болью осознавая, где он, что с ним. Что случилось с семьей, что случилось с Энсином... Что случится. По его воле. Только по его, даже ведьму не обвинишь.
   - Скажи своему мужу, что я сам. Я должен сделать это сам, мне не нужна его помощь.
   Она полагала, он слишком слаб для подобного, но спорить не стала:
   - Твое право.
   Он справился. Попытки с пятой. Или с шестой. Правда, ему показалось, что ведьма вмешалась, чуть приподняла тело старика в воздух, как тогда, на рыночной площади, облегчив ему этим задачу. Но... видеть потоки силы он не мог, мешали браслеты и ошейник. Ведьма смотрела равнодушно, без малейшего сочувствия в холодном взоре. Мужья ее и вовсе были заняты чем-то своим, потеряв интерес к процессу уже после первой его неудачи. И он промолчал. Сделал вид, что не заметил ее вмешательства.
   Склонился над телом, попытался вспомнить слова ритуала.
   - Огонь первозданный, огонь, живущий в сердцах наших, из тебя мы пришли, в тебя мы уходим, чтобы вновь тобой возродиться...
   Сбился. Какая ложь. Не будет огня для Энсина. И возрождения ждать не приходится.
   Ведьма бесшумно опустилась рядом, легко коснулась холодной рукой его пылающего плеча.
   - Давай попробуем сказать так, - заговорила девчонка, переводя извечное "дилли-ди". - "Рожденный огнем, водой погребенный, стань свободным от жизни прошлой, найди дорогу в жизнь будущую".
   - Думаешь, он сможет ее отыскать? Без огня, сквозь толщу воду? - мальчик спросил очень тихо. Горько, но... с надеждой. Отчаянной, затаенной.
   - Обязательно, - она улыбнулась, как мудрейшая из женщин, что ведает все тайны посмертного бытия. - Просто, возможно, эта дорога станет иной, нежели могла бы ... И, уйдя через море, он морем и возродится. Придет в мир роаннидом...
   - Вот уж радость, - фыркнул неблагодарный мальчишка.
   - Радость, - она спокойно улыбнулась, глупо обижаться на несмышленыша. - Море любит своих детей.
   Потянулась, и запутала кисти рук старика в ячейках рыбацкой сети. Затем перешла чуть дальше, привязала и ноги. Своих детей море любит, это известно. А вот что оно делает с чужими - причем настолько чужими - Сэйна собиралась взглянуть очень пристально. Она уже причинила Далилю страшную боль просто по неведению. Еще и убить его столь же случайно? Нет уж. Старик мертв, ему все равно. А Далиля она купила, чтоб избавить от мучений, а вовсе не для того, чтоб причинять их ему бесконечно.
   - Вот и все, - роана решительно встала. - Прощай, старик. Твой путь завершен. Вода - твоя колыбель - готова принять тебя... Отойди чуть левее, - это уже мальчишке.
   Он взглянул непонимающе, но все же сдвинулся. Сэйна подняла сеть с привязанным к ней телом одним лишь усилием воли. Вынесла за борт, отнесла от корабля на два человеческих роста. И отпустила.
   Отчаянно схватившись за борт обеими руками, Далиль смотрел, как тело Энсина беспомощно кануло в пучину, подняв водопад брызг. Часть из них долетела до корабля, осела на его лице, плечах, груди... Но боли не причинила. Возможно, из-за того, что все его раны были скрыты под толстым слоем мази, уже подсохшей и образовавшей толстую корку на его теле.
   Лишь только воды сомкнулись, приняв свой дар, к месту падения тела скользнули хищными рыбами два роаннида. Оказывается, они уже были в воде, ожидая, а Далиль даже не заметил, когда они спустились туда.
   Теперь же мужья морской ведьмы ловко поймали сеть и зафиксировали ее под водой на глубине... человеческого роста? Больше? Говорят, вода все искажает - и пространство, и время. Или время остановилось лишь для эррина? Затаив дыхание, он смотрел на Энсина, каждый миг ожидая, что его кожа начнет разлагаться на глазах, а следом за нею и плоть, обнажая белые кости. Он слышал - так и бывает, он точно знает - только так и бывает, и вот сейчас... сейчас...
   Сердце отбивало удар за ударом, а с телом старика так ничего и не происходило. Все так же чуть колыхалась сеть, заставляя Энсина шевелиться - немного, едва заметно. Казалось даже - он не шевелится, он просто дышит.
   Дышит. Упиваясь морем, впитывая его всей кожей, чтоб оно стало ему не могилой, но колыбелью. Чтоб родиться морским, как пророчила ведьма. Чтоб в будущей жизни уметь, как ее мужья, бесконечно долго быть под водой, и при этом не плыть, и даже не дышать, просто быть, оставаясь на одном месте без видимых усилий...
   - Зачем они держат его? Он разве не должен... опуститься на дно? Или что у вас считают концом: тело должны съесть рыбы? - не выдержав бесконечного ожидания, обернулся он к ведьме, что стояла рядом и тоже смотрела - холодная, равнодушная.
   - Там, внизу, возле самого дна, живут маленькие рачки. Их там так много, что они обглодают тело до кости еще до заката, - спокойно объяснила она. - Но мы ведь хотим узнать, что сделает с телом море, верно? Само море, а не его обитатели. Просто, чтобы понять, разрешать ли тебе купаться, - она бросила на него короткий лукавый взгляд, и вновь отвернулась к морю.
   - Полагаешь, я спрошу твоего разрешения? - он ожидаемо вспыхнул.
   - Уверена, что не спросишь, - Сэйна мило улыбнулась в ответ. - Но должна же я знать, как долго могу позволить тебе поиграть в самостоятельность, прежде, чем это станет для тебя смертельно опасным. Ловить тебя уже в прыжке, или пару дюжин ударов сердца дать побарахтаться?
   Насмехалась. Он бы тоже хотел насмехаться. Стоять с ней перед Зевом Первозданного и предлагать прогуляться в огонь. Сколько мази ты изведешь на свои ожоги, ведьма, если я все же спасу тебя?
   Вслух отвечать ей не стал. Да и она разговор не продолжила. Так и стояли, напряженно вглядываясь в воду, а мгновения капали, капали... и превращались почти что в вечность.
   А затем она приказала вновь поднять тело на борт.
   - Зачем? - возмутился эррин, поняв, что они делают. - Ты обещала упокоить, а не искупать!
   - Мы должны взглянуть.
   - Мы уже взглянули!
   - Не думаю, что ты все разглядел. Отойди, обольют.
   С последним он даже не спорил. Отошел. Так далеко, как смог. Но брызги все равно долетели. Да и палуба стала мокрой.
   - Вот кому мы купим сапожки! - возвестила Сэйна, глядя, как он нервно переступает с ноги на ногу, стараясь избежать лишнего соприкосновения с водой. - Рид, тебе повезло. Я нашла, кто у нас будет носить эту заморскую обувь. Можешь завтра купить.
   - Ты его хоть одень для начала. А то кое-кто точно скажет, что у Сэйны не хватает жемчуга, чтоб достойно содержать свою семью, - усмехнулся в ответ супруг и потянулся за собственным хитоном.
   Далиль что-то спросил - раздраженно и явно нервничая. Но перевода Сэйна не дождалась.
   - Ида? Почему ты молчишь, что спросил эррин?
   - Н-незнаю, - красная, как цветок иаты, малышка сидела, уткнувшись носом в борт.
   - Что с тобой? Что случилось, ты стала бояться мертвеца? Мы сейчас его выкинем, только осмотрим повреждения. И море заберет его и очистит палубу...
   - Д-да, конечно.
   - Вот и умница. А теперь переспроси Далиля, на что он там снова злится? - небрежным жестом руки Сэйна изгнала лишнюю воду прочь с корабля, высушивая палубу и тело, чтоб огненный мог приблизиться.
   - Он сказал, что уже не важно, - Ида, хоть и развернулась к присутствующим, но по-прежнему не поднимала взгляда.
   - Ладно, давай разберемся с тем, что важно, - роана присела на корточки возле тела и махнула рукой Далилю, чтобы присоединялся.
   Зрелище было не самым приятным. Кожа осталась неповрежденной - на тех участках, где повреждений не было изначально. А вот все раны, царапины, трещины - оказались разъедены. Глубоко, порой действительно до кости. Морская вода попросту растворяла внутренние ткани, причем с ужасающей скоростью. И без всяких рачков-трупоедов.
   - Значит, с открытыми ранами в море тебе нельзя, - заключила Сэйна, переведя взгляд на Далиля. - Ну, да мы не спешим. Я здесь еще даже не осмотрелась толком, успеют зажить... Ладно, давайте камни.
   Камни, взятые на берегу специально для этой цели, положили на живот старика, обмотали и привязали концами сети, и вновь сбросили тело в море. Теперь уже окончательно. Вновь возмущение водной глади, столбы брызг. И Энсин стремительно исчезает в морских глубинах. Вот и все...
   - А что будет со мной? - мальчишка с полыхающими огнем глазами переводит взгляд с затихающей водной поверхности на задумчиво замершую у борта роану.
   - Не купайся, пока не выздоровеешь - и все обойдется.
   - Обойдется что? Не увиливай. Скажи уже ясно: зачем я тебе? Что ты от меня хочешь? Что планируешь со мной делать?
   - А ты станешь страшным мужчиной, когда вырастешь. Такой напор...
   - Ответь мне!
   - Голос на женщину повышать не надо. Никогда. И тогда мы договоримся, - она ответила негромко, но свысока. Придется еще воспитанием этого сокровища заниматься, чтоб на людях ее не позорил. - Что до твоего будущего и моих планов, Далиль... Ты мне немного должен. Нитку белого жемчуга. Четыре дюжины отборных жемчужин. Отработаешь - будешь свободен. Сниму браслеты и отвезу к любому желанному тебе берегу. Захочешь - сюда, захочешь - куда-то еще, мне без разницы, куда плыть.
   - И как же ты хочешь, чтобы я отработал? Тебе что, не хватает мужей? - он вызывающе усмехнулся ей в лицо, пытаясь скрыть охватившую его глухую тоску. Четыре дюжины белых жемчужин! Целое состояние. Ему никогда с ней не расплатиться!
   - Мужей не хватает, но здесь ты мне не поможешь никак, - спокойно кивнула она, попросту не поняв его усмешки. - Мне нужны Дети Моря для работы в море, а тебя от моря разве что прятать можно. Нет уж, оставайся эррином и отработай мне как эррин.
   - Это как же?
   - Вещи, что вы делаете с помощью огня. Ножи, зеркала, украшения. Ты ведь умеешь создавать предметы из расплавленного металла? На островах они ценятся очень дорого.
   - Но... Но для этого нужен металл, инструменты, печь - у тебя разве есть все это?
   - Ты расскажешь, что тебе требуется - и мы купим. Все равно это выйдет дешевле, чем покупать готовые вещи.
   - И как я смогу работать с огнем, если я в браслетах?
   - Сниму. Вопрос лишь один: умеешь ли ты работать с огнем и металлом? Или ты еще слишком молод, и не успел ничему научиться?
   - Умею, - он почти не соврал. До вершин мастерства ему, конечно же, далеко, но азам его обучили. Для дикарей, в своей жизни огня не видевших, должно хватить. Впрочем, за возможность избавиться от браслетов он бы и соврал не задумываясь. Ты только сними, красавица. А там я покажу тебе, как работать с огнем, ты впечатлишься. Даже и без металла обойдемся.

***

   - Ты правда веришь, что этот нервный подросток способен выплавить из металла хоть что-то путное? - руки Сета змеями обвивали талию Сэйны, а сам он провокационно терся бедрами о ее ягодицы. Отвлекая ее, конечно, от управления кораблем, ну да что тут плыть? Вот он, древний причал, и величественная громада Твердого Камня, на котором болотные устроили свой шумный и дурнопахнущий рынок. Не промахнуться.
   - Да понятно, что не способен, - полуприкрыв глаза и закинув свободную руку за голову, Сэйна ласково поглаживала мужа по коротко стриженным завиткам его густых волос. - Ему до совершеннолетия еще расти и расти, что он может уметь?.. Но ведь захиреет он у нас: в море от него толку нет, на островах - любой нариссид сгодится на большее. А так хоть будет при деле. Да и мастерство свое пусть совершенствует, пригодиться в жизни-то.
   - А может, просто отпустим, а Сэй? - руки Сэта нежно обхватили ее грудь, пальцы чуть сжали набухшие от возбужденья соски, заставляя роану выгибаться всем телом с негромким чувственным вздохом.
   - Куда? - она оборачивается к мужу, останавливая корабль и обвивая его обеими руками. - Его дом уничтожен, родня убита, сам он изранен. У него нет ни одежды, ни еды, ни оружия. Ни жемчуга, чтоб все это приобрести, - ее пальцы скользят по его груди поверх тонкого хитона, выводят спирали, круги и змейки. Спускаются к поясу, спускаются ниже. - Только злоба на весь свет и огонь, который он едва контролирует, - ее ласки все откровеннее, и Сет со свистом вдыхает воздух сквозь сомкнутые зубы. Его самоконтроль тоже уже на грани. - Он начнет с убийств и грабежа болотных, а закончит повторным рабством, а то и смертью. Я не на это жемчуг тратила.
   - Ты просто хочешь собственного эррина, - Сет скользит языком по ее скуле, его руки легко проникают под короткий подол ее хитона и ложатся на обнаженные ягодицы. - Хочешь приручить его огонь, - выдыхает он ей практически в губы.
   - Хочу, - протяжно шепчет она, скользит языком по его губам, чуть прикусывает нижнюю. - Ты ведь со мной? - отстраняясь, интересуется с лукавой улыбкой.
   - Всегда, - он вновь тянется к ней за поцелуем.
   Но Сэйна легко выскальзывает из его объятий и, мгновенно скинув хитон, рыбкой бросается в водную гладь. Его одежда догоняет ее еще в полете, и на палубу хитоны падают уже вместе, а два всплеска от уходящих под воду роа почти сливаются в один.

***

   - Почему мы остановились? - Рид не понял, перевела ему Ида слова огненного, или спросила сама. Оба они - и Далиль, и девочка - смотрели сейчас наверх одинаково напряженно.
   - Некоторые решили немного развлечься, прежде чем возвращаться в гавань, - Рид пожал плечами, стараясь не показать, что и сам бы не прочь присоединиться к развлекающимся. Но Сэйна отправила его "показать Далилю корабль". То есть попросту в трюм. Подобрать эррину что-нибудь из одежды, чтоб прикрыть от возможных брызг залепленные подсохшей мазью раны. Отвлечь от горьких мыслей показом морских диковинок, привезенных на продажу (а для дикаря с далеких гор все, добытое в море, диковинка), да выделить место для сна и отдыха. Пленник был еще слишком слаб, и его первое в жизни плаванье, связанное, к тому же, с прощаньем с сородичем, вымотало эррина нещадно.
   Рид опасался поначалу, что тесный и душный трюм, расположенный, вдобавок, в подводной части корабля, напугает огненного еще сильнее, чем нахождение на палубе. Даже ожидал, что тот вообще откажется лезть "под воду". Однако спустился Далиль весьма охотно, а в трюме и вовсе заметно расслабился. Его дом всегда был внутри скалы, где лишь маленькие каморки, выдолбленные в камне, да длинные коридоры, соединяющие их и уходящие к самому сердцу гор. Тесный трюм корабля хоть немного напоминал привычное жилище, тогда как безбрежность вод - смертельно опасных для него вод - пугала до дрожи.
   В качестве одежды подошел один из старых хитонов Сета - он был ближе огненному по комплекции. Вопреки опасениям, ткань, созданная из волокон морских водорослей, неприятных ощущений у пленника не вызвала, скорее заинтересовала своей гладкостью, да непривычной тонкостью полотна - все ткани, которые он знал, были значительно толще и грубее. Осмотр даров моря они уже почти закончили. Да и в глазах эррина, поначалу жадно вспыхивавших при виде морских сокровищ, все больше поступала усталость. Так что Рид с полным правом мог бы отправить огненного отдыхать, а сам присоединиться к семье. Не нянька же он мальчишке, в самом деле! Испугается - глаза закроет. Благо, где прилечь ему показали.
   Вот только Ида. Не может же он оставить ребенка наедине с таким опасным созданием. Кто его знает, что этот озлобленный мальчишка способен сотворить с ребенком. Если он даже на Сэйну напасть не побоялся! А тут - беспомощная девочка.
   Увы, но догнать супругу и в очередной раз доказать ей, что он лучший из ее мужей, в этот раз не получится.
   - Идем купаться, Ида, - позвал он малышку. - Покажешь мне, как ты плаваешь. А можем с палубы понырять, хочешь?
   - Нет, с палубы страшно... Высоко.
   - А вместе со мной? Неужели тоже страшно?
   - Нет, - девочка улыбается. - С тобой - нет.
   - Вот и хорошо. Скажи Далилю, пусть отдыхает. Море сегодня спокойное, и ему здесь ничего не угрожает... Если не будет делать глупостей, конечно.
   Они ушли, и эррин остался один. Глупостей... наверно, он бы наделал. Если бы у него осталось хоть немного сил. Хотя бы физических. А так он лишь осторожно опустился на подстилку в выделенном ему углу, и закрыл глаза. Впервые за несколько дней плена он остался совсем один. Ни злобных взглядов стражников, ни хриплого дыхания товарищей по несчастью... Ни ведьмы с ее холодным и насмешливым взором. Его руки и ноги не связаны, он может лечь так, как ему удобно...
   Он слышал смех девочки и голос мужчины, и громкий плеск временами, и топот ног над своей головой... Корабль слегка покачивался, отчаянно несло сыростью и солью, но это было уже не важно, он уже уходил в сияющий огонь, чтобы, пройдя сквозь очищающее пламя, вновь выйти на другой стороне реальности. Вновь стать свободным и всесильным. Вновь взглянуть на этот маленький мир свысока. Как когда-то... Да, как когда-то...

***

   - Рано, Далиль! - отец непреклонен, как и всегда. - Твое время еще не пришло. Смирись.
   - Мое время пришло! И ты не можешь мне запретить! - сын дерзок не по годам. Его глаза цвета павшей листвы сияют так яростно, словно живой огонь уже поселился там. - Я сгораю, отец! Огонь жжет меня изнутри, он требует выхода. Я должен!..
   - Ты должен терпеть и ждать! Все мы сгорали от тоски, ожидая своего часа, но выжил лишь тот, кто дождался. Предвечный Огонь не прощает ошибок и не возвращает тех, чье пламя еще не созрело. Жди! - тяжелый полог падает, оставляя Далиля одного в мягком сумраке пещеры.
   Ждать. Он больше не может, он просто не выдержит! Огонь зовет его, он просто требует его к себе. Сейчас, немедленно! "Тоски"? Да его разрывает от боли! Он бессильно опускается на пол и разбивает костяшки в кровь, колотя по каменным плитам от отчаянья и ярости. Но физическая боль не может затмить ту, что терзает его душу. Огонь сжигает его, не в силах найти выход наружу, огонь требует!
   А кто он, чтобы не слушать зова Предвечного?! Преисполненный мрачной решимости, юноша встает и отправляется следом за ушедшим. Коридоры пусты. В этот серый предутренний час посторонним нет места на пути в Последний Предел. А все, кто должен сейчас быть там - уже там.
   Из узкого темного коридора он выходит в огромный зал, окрашенный всполохами яркого пламени. Блики света бегут по сводам, властные, нетерпеливые, изменчивые. И гордая песнь Посвящения уже звучит в этом зале, сопровождаемая ритмичными ударами об пол ритуальных огненных копий.
   Стройная шеренга тех, кому предстояло сегодня впервые отдаться на суд Предвечного пламени, чтоб сгореть и воскреснуть, одевшись огнем, стояла почти у самого обрыва, спиной к вошедшему. И отец Далиля - вождь клана Стражей Порога и жрец Предвечного - благословлял их сейчас в их смертельно опасный путь. Всех примет к себе огонь, да не всех отпустит, и потому даже искорка силы, дарованная жрецом, могла стать путеводной нитью, и вывести посвященного назад к людям.
   - Я сказал "нет", Далиль! - отец нахмурился, глядя на непокорного сына, поравнявшегося с шеренгой тех, кому вышел срок пройти посвящение. - Я не дам тебе благословения!
   - А я не прошу, - упрямый мальчишка, не останавливаясь рядом с посвящаемыми, стремительно приближается к краю пропасти и бросается вниз, даже не оглянувшись на отца.
   Он падает в бездну, навстречу сияющему огню, и одежда сгорает на нем еще в полете. Вспыхивают и исчезают в небытии волосы, кожа становится алой от нестерпимого жара, еще миг - и его сознание взрывается ослепительной белой вспышкой, и летящие искры способны достать до звезд...

***

   Звезды. Даже здесь, в космосе, они не кажутся ближе. Крупнее - да, ярче - конечно, но не ближе, ничуть. Призрачные маяки гордыни. Манят волшебным блеском, чтобы тут оставить наедине с унылой реальностью.
   Его реальность на ближайшие годы красовалась в иллюминаторе. Терра 12/8. Три четвертых поверхности - вода, остальное покрыто льдом, кое-где торчат горы. Ах, нет, информация устарела... В связи с резкими изменениями климата, вызванным включением планеты в систему транспортных узлов Тиамской галактической империи, вода теперь - пять шестых поверхности планеты: льды отступили, низины ушли под воду, равнины заболочены... Для жизни пригодны разве что высокогорья, но излишне разряженный воздух комфортному пребыванию там не способствует... И ему здесь жить!..
   Подумать только, с его происхождением, образованием, способностями!.. И эта унылая третьесортная планетка на самом краю галактики! Да черные дыры пожри эту Мирантею Мартрэ вместе с ее папашей-архонтом и всем кланом Правой руки! Это ж надо было забраться в такую даль!
   Впрочем, нет, молодец, хорошая девочка. Несмотря на происхождение, умудрилась не замарать себя политикой, чего не скажешь о других дочерях Правых. Самоустранилась с планеты, личным примером рекламируя слоган "в галактике нет второсортных миров", причем задолго до начала Великой Смуты, и в сознании обывателей теперь навсегда останется к ней непричастной. Просто идеальная жена для будущего Спасителя Отечества и Объединителя Нации!
   Да уж, Тиама будет просто рыдать от умиления, когда после разрушительной гражданской войны, уничтожившей... четверть?.. треть?.. или, может, даже половину даром никому не нужного населения планеты, из далеких глубин космоса к ним вернется он - блестящий сын Левых, возможно даже - единственный выживший сын высокородного клана Левых (но уж точно - единственный, оставшийся незапятнанным в Смуте, об этом Серое Братство позаботится). Вернется из процветающей колонии, которую создал за несколько лет из захолустной планеты, с любимой супругой - дочерью клана Правых. С призывом объединиться и закончить с расколом, забыть былую вражду и направить все силы на преодоление последствий тяжелой многолетней войны...
   Разумеется, идея была не его. Кто он? Всего лишь маленький винтик в маховике Истории. Прилежный винтик, вовремя замеченный Серым Братством и приспособленный для великого дела. Это глупые обыватели могли думать, будто миром управляет Совет Архонтов, и благородная система Двух Рук - двух попеременно сменяющихся на вершине власти противоборствующих кланов - обеспечивает справедливость правления: ведь борьба за признание народа заставляет Руки соревноваться в заботе о процветании человечества. Но лишь избранным было известно, что реальную власть на Тиаме имеет только Серое Братство, и что Правая, что Левая рука - не более, чем его марионетки.
   Марионетки излишне самоуверенные и все менее поворотливые. И потому, спасая планету от неминуемой гибели, Братство постановило бросить в костер очистительной войны даже их. А война была неизбежна. Более того, война была просто необходима задыхающейся от перенаселения и истощения ресурсов планете. Да, реализуемый Советом архонтов гуманный план расселения человечества по другим планетам был неплох, но неподъемно дорог. Они могли отправить в космос лишь десятую часть населения, а желания отправляться туда высказывало и того меньше. Заставить - было бы можно, но деньги, деньги... Миллиарды лишних жителей ежедневно прожирали несметное количество и без того ограниченных ресурсов, загоняя Тиамскую империю все в более глубокий кризис.
   И потому - планете была прописана война. Хорошая такая гражданская война, в которой не будет правых и виноватых. И не найдется победителей, но лишь мертвые останутся в проигравших. А всех выживших лично он поведет к миру и процветанию. Так решило Серое Братство, и у него, понятно, не было причин быть недовольным их немного радикальным решением.
   Вот только планета, на которой предстояло отсидеться (заодно построив процветающую колонию и создав счастливую семью) совсем его не радовала. Но вариантов не было. Бросив последний взгляд в иллюминатор, он приказал готовить посадочные капсулы. В отсутствии космодрома приводняться придется непосредственно в океан.
   - Вас вызывает Тиама, ану Командующий.
   - Да, хорошо. Я слушаю, - он привычно активировал связь. Кивнул, прослушав экстренное сообщение, сурово сжал губы, обернулся к команде: - Два архонта Левой Руки были убиты при входе в Зал Совета террористом смертником. В организации теракта подозревают Правых. В столице волнения, высказываются опасения, что Правые решили добиться единоличной власти, - он обвел всех внимательным взглядом. - Я прошу не забывать, что на планете нас ожидают именно ставленники Правых. В их руках власть, которую они должны нам передать по решению Совета Архонтов. Но... если Правые действительно пошли на захват верховной власти на Тиаме, то и на Терре мы можем столкнуться с неповиновением, и даже непосредственной угрозой для жизни. Прошу быть предельно внимательными и ответственными. На провокации не поддаваться, но и отпор быть готовыми дать в любой момент. На этом все. Приготовиться к высадке на планету.
   Посадочная капсула была небольшой, одноместной. Но с хорошими панорамными экранами. И сквозь стремительно сменяющие друг друга слои атмосферы он смотрел, как приближается его новый дом. Горы, покрытые льдами. Обманчивая зелень топких прибрежных равнин. И вода прямо по курсу. Много-много сапфирово-синих вод. Холодных, должно быть. И омерзительно мокрых. Он невольно задержал дыхание, когда до поверхности океана остались считанные нуны. Несмотря на современнейшую систему амортизации, почувствовал резкий удар при соприкосновении капсулы с водой. Еще успел увидеть гигантские волны, вызванные его приводнением. И океан поглотил его.

***

  
   Огромная волна, вдруг поднявшаяся над безмятежно дремлющим морем, с веселым грохотом обрушилась на палубу корабля, в мгновение ока омыла ее всю и, скатившись за борт, вернулась обратно в море. Сэйна тряхнула волосами, изгоняя прочь повисшие на них капли, рассмеялась, почувствовав, что невольно ударила мокрыми прядями возникшего за спиной Сета. Тут же обернулась и поцеловала в губы - и извиняясь за невольную небрежность, и благодаря за доставленное удовольствие. Он ответил на поцелуй, прижимая к себе любимую, впитывая последние капельки ее нежности, и уже чувствуя, что вот сейчас она вывернется и уйдет, и беззаботная юная девушка вновь станет роаной и госпожой.
   - Ну и как тут у нас дела? - быстро накинув хитон, она вновь завязала на талии тяжелый пояс с множеством подвесок и внимательно осмотрелась.
   Рид с малышкой сидел на корме и увлеченно учил ее чистить свежую рыбу.
   - Нет, не так, смотри... Да не важно, чему они там тебя учили. Забудь. Смотри, как надо...
   - Вижу, ужин у нас скоро будет? - Сэйна подошла, потрепала девочку по голове, поцеловала мужа. - Как Далиль?
   - Спит. А там - кто ж поймет? Был бы он нашим, сказал бы, что у него жар. Ну а огненному, может, положено так. Или во сне они нагреваются, или внутренним огнем себя лечит.
   - Я взгляну.
   - Сэйна, нам надо на берег. Иде совсем нечего пить, у нас пресная вода закончилась. Да и огненного твоего поить как-то надо.
   - Нам до берега - два взмаха весла, не переживай. Еще немного - и мы там будем, - она вновь коснулась губами его щеки. Все же мужья, обойденные вниманием, становятся излишне требовательными и деловитыми. Словно пытаясь множеством дел компенсировать свою невостребованность в любви.
   - А знаешь, - уже стоя на носу корабля и направляя его к причалу, поделилась с Ридом, - там, внизу, под этой каменной махиной есть грот. Огромный - туда Нур Саг на своем корабле заплывала. Вход хорошо сохранился, ни один камень не выпал, все же великаны умели строить! Грот явно большой, вода далеко чувствуется. Возможно, даже не один, несколько. И сверху воздух, какие-то перегородки, конструкции... Представляешь, со времен великанов! Сет не захотел туда соваться, а я бы сплавала. Составишь мне компанию, когда закончим с делами?
   - Не откажусь.
   В этом они были схожи - все неведомое манило их. Сэйну мучили сны, в которых она понимала так мало, но которые были так неправдоподобно реальны. Рида мучило то, что ему сны не снятся. Нет, снились, конечно, про море и ветер, про тех, кого он знал в жизни, про то, что он в жизни видел. А вот такие, как Сэйне - про жизнь великанов - никогда, ни разу. А он бы хотел... Сколько раз, слушая рассказы Сэйны, он пытался представить: и огромный подводный корабль Нур Саг со множеством трюмов, таких больших, что в одном из них уместилась целая роща, и гигантские корабли высоких небес, плывущие от звезды к звезде, и совсем небольшие небесные лодки, что способны приставать к земным берегам, а после вновь взвиваться в высокое небо. Сэйна говорила, они не из дерева. Из металла. Но не такого, как можно встретить на островах в виде шильев, ножей и проколок. Совсем другого, непохожего... Он не мог такого вообразить. И потому отчаянно хотел увидеть - хоть как-то, хоть что-то... Что поможет понять, представить. Поможет прикоснуться к ее снам.
   Вот только прежде их ждали дела. Найти того, кто не просто захочет купить их товар, но и даст за него хорошую цену. Или того, кто предложит достойный обмен. Купить все, что потом можно с выгодой продать на островах. И все, что понравится лично себе.
   На торговые сделки ушло несколько дней. Болотные вполне оправдывали все легенды, что о них ходили. Были лживы и изворотливы, на каждом шагу стремясь не обмануть, так обсчитать, не обсчитать, так недодать, и хоть жемчужинку, да сунуть в карман сверх уговоренного... Сэйну столь активное общение, как и необходимость каждый вздох держать всех под контролем, безумно выматывало, и к вечеру у нее оставалось лишь одно желание - упасть на дно, закрыть глаза и забыть обо всем и обо всех. Рид к концу дня, напротив, зверел, с трудом сдерживая в себе желание убивать, ведь малышка Ида очень активно шептала ему на ушко, кто и что на самом деле подумал, на что рассчитывает, и где намеревается обойти оговоренные условия. И только Ида, крепко держащая его за руку, вынуждала его оставаться вменяемым человеком. Лишь Сет, не принимавший участия в заключении сделок, и занимавшийся исключительно погрузочно-разгрузочными работами, оставался спокоен и благодушен.
   Далиль большую часть времени оставался запертым в трюме. У него был жар, страшная слабость, мешавшая ему даже поднять голову, сознание то уплывало, то возвращалось. Приглашенная повторно знахарка намешала для него какого-то пойла, но предупредила, что особо ему не поможет, ее настои - они для людей, а тут огненный... ну да беспокоиться особо не стоит, он и сам себе излечит. А это просто реакция на нервное перенапряжение, болевой шок морскую соль в крови... Выведет, на то и огненный. Демоны - они живучи.
   Оставалось поить его пресной водой (где они найдут ему серную?), да вытаскивать вечерами на палубу, в надежде, что свежий ветер подействует на него лучше, чем спертый воздух маленького тесного трюма.
   Раны его затянулись, и Сэйна рискнула обмыть его тело все той же пресной водой, стереть остатки целебной мази и засохшей со времен пленения грязи. Далиль не возражал, а может, просто сил не хватило на возражения, и только смотрел на нее, и пламя в его глазах было все таким же жгучим и неистовым, как и в тот день, когда он пытался сжечь ее своим огнем.
   Позаимствованный у Сета хитон Сэйна дополнила комплектом одежды, сшитой специально для ее пленника по моде болот. Поклоняясь мудрости змей и, одновременно, опасаясь их укусов, болотные шили себе из змеиной кожи не только высокие сапоги, но и штаны, обтягивающие ноги, и закрытые куртки с длинными рукавами. В отличие от тонкой ткани хитона, легко впитывающей влагу, змеиная кожа не промокала и должна была защитить Далиля от всех тех брызг, что море щедро пошлет их кораблю во время долгого пути. В сильный шторм, конечно, ему никакая одежда уже не поможет, ну так сильные - они бывают не часто.
   В грот под пристанью они с Ридом все-таки выбрались. В свой самый последний день, накануне отплытия. Рид, правда, поговаривал еще и о том, чтоб отправиться на болота, пройти до настоящего болотного города, увидеть дома на деревьях. Но Сэйна идею не поддержала. На болотных жителей они насмотрелись. Кое-какие дома на деревьях и вокруг Твердого Камня имелись, видели. А месить ногами мерзкую жижу, каждый миг опасаясь укуса змеи и рискуя уйти с головой в трясину просто забавы ради... Нет, как-нибудь в другой раз.
   А вот грот... Он звал, манил. Тени прошлого оживали в ее памяти каждый раз, когда она бросала невольный взгляд на каменную громаду причала. Она не нашла дом Эа на берегу, но чувство, что он здесь есть, не оставляло ее. Порой на рынке ей чудился взгляд - внимательный, словно просвечивающий ее насквозь. Знающий, что она ищет здесь на самом деле - не сапожки змеиной кожи, и даже не острый кинжал, отлитый из лучшей бронзы Туманных предгорий - она ищет дорогу в прошлое, что мучает ее снами. Но на земле дороги она не нашла. Как и владельца всезнающего взгляда. Возможно, путь через море будет удачнее.
   Тяжелый пояс Сэйна привычно сбросила на доски палубы. А вот хитон потянулась было снять - но так и не сняла.
   - Ты собираешься плыть в одежде? - удивился ожидающий ее Рид.
   - Не могу отделаться от чувства, что иду в гости.
   - Прости, не могу отнестись столь же трепетно к теням из далекого прошлого, - свой хитон Рид, не задумываясь, бросил на корабле и, легко оттолкнувшись от палубы, скользнул в ласковую прохладу подводного мира.
   Она догнала его спустя всего пару ударов сердца. И, плотно сомкнув руки у него на груди, прижалась всем телом сверху, предоставляя супругу возможность плыть за них двоих, нести ее, подобно обученной ездовой рыбке. Рид не возражал. Прокрутился несколько раз вокруг своей оси, вынуждая Сэйну прижаться еще крепче, и уйдя еще глубже вниз, направился в сторону берега, позволяя жене править им, словно своим кораблем. Она, конечно, могла бы доплыть и сама, вышло б даже быстрее, но им просто нравилось так.
   Когда впереди показалась распахнутая пасть гигантского грота, Сэйна легко соскользнула со спины Рида. Игривое настроение развеялось, уступив место нетерпеливому ожиданию. Она стрелой метнулась к гроту, но задержалась у входа, поджидая мужа. Он взглянул удивленно, поражаясь ее нерешительности, и спокойно заплыл вовнутрь. Она тут же двинулась следом, догнала, пристроилась рядом. Грот был огромен. Если в ширину он достигал примерно дюжины человеческих ростов, то в длину вдавался в берег столь далеко, что они с трудом ощущали его дальнюю границу. Вверху, по ощущениям, присутствовал воздух. Они всплыли.
   Надводная часть пещеры впечатляла. Свод поднимался над водой на высоту нескольких человеческих ростов. Вдоль стен шли широкие каменные мостки, опоясывающие по краю всю пещеру. Роа выбрались на них и пошли по суше. Время от времени мостки расширялись, образуя выступающую над водой площадку с непонятной конструкцией на самом краю.
   Сэйна подошла. Какое-то время задумчиво смотрела на странное нагромождение, потом подняла руку и, словно не веря самой себе, нажала на выступающий из ровной пластины штырек. Послышался резкий щелчок, штырек изменил свое положение и... ничего не случилось.
   - Забавно...
   - Что это? - нервно поинтересовался Рид, невольно вздрогнувший при произведенном Сэйной шуме.
   - Сходни, - почувствовав слабость в ногах, Сэйна медленно опустилась на пол. - Корабль Нур Саг заходил в этот грот, чтобы... принять груз, отдать. Людей высаживали снаружи, а здесь... только те, кто занят погрузкой.
   - Разве это не весь экипаж?
   - Нет, их очень много. Ты только представь: корабль - он на весь этот грот, от стены до стены. И те, кто плавал на нем, поделили обязанности. Каждый отвечал за свое... А сходни... они здесь, под нами. Сложены... скручены... не знаю, как объяснить. Этот штырек - он их должен заставить двигаться. Стать цельными и соединиться с кораблем. Здесь примерно напротив должен быть трюм. Один из трюмов. Видишь: таких площадок много...
   - А почему ничего не случилось? Почему штырек не заставил?
   - Силы нет.
   - У тебя???
   - У этой вещи. Понимаешь, у великанов... у них все иначе. У них не было силы внутри, они не владели ей сами. Но могли наделять силой предметы. И потом достаточно было сделать что-то - щелкнуть, нажать, повернуть - и сила, заложенная в вещи, начинала работать. Делать то, что было задумано, когда эту вещь создавали... Тут, кстати, еще должен был быть такой круг, чтобы можно было поворачивать сходни - правее, левее, чтоб точнее попасть... Разрушился, должно быть. Это было давно... - она чувствовала слабость. И непонятную ей самой апатию. Казалось бы - вот, она нашла, настоящие вещи великанов, как тогда, в корабле Нур Саг. В корабле Мирантеи, в своем корабле... Но когда она плыла по затонувшему кораблю, она ничего еще не понимала, не знала, как смотреть, чтоб увидеть, а теперь... После стольких лет снов и призрачных видений вдруг найти наяву, подержать в руках...
   Щелк! Рид обошел ее и дернул переключатель. Долго слушал затихающее эхо. Щелкнул еще раз, провел рукой по панели.
   - Это металл? - его глаза, напротив, горели азартом.
   - Похоже. Только не бронза, и даже не серебро. Какой-то еще. Возможно, Далиль знает. Должен же он разбираться.
   - В вещах великанов?
   - В металлах, раз огненные металлурги. Ты спрашивал про корабль. Вот он был... весь, как пол на этой площадке. Похоже на металл, но не слишком. Впрочем, на камень похоже еще меньше.
   - Да, действительно, - Рид опускается на колени, ощупывая пол. Потом соскальзывает в воду, пытаясь рассмотреть конструкцию снизу. Вновь вскакивает на мостки, бежит до следующей площадки, радостно щелкает там, переходит дальше...
   - А здесь нет этого штырька, - кричит уже издалека. - Должно быть, сломан.
   Рид не останавливается, движется дальше, дальше.
   - Ты что, решил обойти их все? - кричит ему Сэйна.
   - Да! А вдруг?.. Где-то должна была остаться сила, ну, хоть кусочек, чтоб посмотреть...
   Он был уже на противоположной от Сэйны стороне пещеры, когда после ставшего уже привычным щелчка, вдруг раздался пугающий гул... лязг...
   - Работает! Сэйна, смотри, работает! - в восторге орал Рид, глядя, как у него из-под ног с чудовищным скрежетом выдвигается ровное полотно великанских сходней. Не выдержал, вскочил на движущееся полотно, добежал до края... и рухнул в воду вместе с древними сходнями. Громкий плеск. И вновь тишина.
   - Рид! - Сэйна бросается в воду.
   Но он всплывает раньше, чем она добирается до него.
   - Ты видела, видела? Она работала!
   - Не успела. Но слышала хорошо. Идем дальше? Тут должны быть боковые тоннели, по которым груз подносили, другие пещеры...
   Они идут. Длинные каменные коридоры. Пещеры - и совсем маленькие, и побольше. Наконец, выходят в большую, где вновь плещется морская вода, а все стены оплетены сложной сетью каменных сосудов.
   - Трубы, - вспоминает Сэйна. - По ним воду перегоняли, пытались выделить... вещество... не знаю, мы не пользуемся. Не выделяем.
   Он не понял.
   - Ну, помнишь, как я вчера полдня сидела, пыталась сообразить, как пресную воду вызывать вместо соленой? Пыталась понять структуру, отличия, перестроить потоки силы? Чтобы выделить соль и другие элементы моря из общей массы и научиться не воспроизводить их. Ну вот, а они не могли внутри себя анализировать. Им для этого были нужны... вот эти трубы, очень мелкие сети внутри... много всего... громоздкого, сложного...
   - То есть вот в этом тоже есть сила? - Рид задумчиво гладит рукой округлые бока. - Способная разделять воду на элементы? Сама, без контроля разума? Или она разумна?
   - Нет, она неразумна. Просто сила, оставшаяся без хозяев... Даже не так. Ставшая просто ненужной. Ведь дело не в том, что некому стало нажать на штырек. Дело в том, что я одна могу больше, чем все трубы этой пещеры... Забавно. Великаны всегда казались такими могущественными...
   - Ненужная сила? Сила, оставшаяся без хозяев? - Рида больше поразило именно это. - Но сила не бывает ненужной. Если она не нужна здесь, если у нее нет хозяев - значит, нужно ее забрать. Тебя нужна сила, чтоб выделять соль из воды...
   - Да мне хватает, - несколько рассеянно пожимает плечами Сэйна.
   - Значит, она нужна мне.
   - Зачем? - наивно удивляется она. - Для роаннида ты вполне силен.
   - Чтоб сравниться силой с роаной. Пусть не с тобой, но...
   - Еще скажи, что хочешь водить корабли...
   - А если хочу, то что?
   Она рассмеялась.
   - И совсем не смешно, - тут же обиженно отвернулся он.
   - Да нет, погоди. Я просто представила. Мы возвращаемся на острова. Ты правишь кораблем, я лениво сижу под мачтой... Теток хватит удар. Они захлебнутся собственным негодованием. Утонут, не входя в воду...
   Он обернулся, неуверенно улыбнулся в ответ. Саму мечту она все-таки не отвергла. Даже смогла представить...
   - Стоп, - оборвала она собственное веселье. - А ведь ты прав, Рид! Силу вещей великанов забрать можно. Посвящение! Ведь что мы делаем во время посвящения? Мы берем силу ее корабля. Просто там ее много, очень много. Больше, чем мы способны забрать. Больше, чем способны принять роанниды, поэтому они берут отголоски, на дальних подступах... А если брать вот такими небольшими партиями, постепенно увеличивая резерв... Возможно, ты однажды и сможешь водить корабль. Вот только вопрос, кого ты возьмешь в команду?
   - Эрринов, - нетерпеливо отмахнулся Рид. - А что, один уже есть. Лучше скажи, как забрать эту силу?
   - Надо найти ее сердце. Коснуться. Впустить в себя.
   - И где здесь может быть сердце?
   Роа огляделись. Привычные к непроглядной тьме морских глубин, очертания предметов они и во тьме подземелий различали неплохо. И место, где было когда-то сердце этой махины, они отыскали. Вот только силы там не было. Она, должно быть, давно утекла...
   - Ничего, - Сэйна ободряюще коснулась поникших плеч мужа. - Мы найдем еще. Здесь много пещер.
   - Зря только растратил ту, на сходнях...
   - Зато мы точно знаем, что кое-где она еще есть. Что в принципе сохранилась. Встречается... Идем, Рид. Здесь должно быть что-то еще.
   Что-то важнее, ценнее. Источник силы. Он тут был, она чувствовала это. Там, в непроглядной глубине коридоров.
   В темноте она лучше ощущала пространство сквозь воду. На воздухе было сложнее. Она неплохо чувствовала ближайшие стены, и проемы небольших пещер, но что-то... что-то важное ускользало. Ей казалось, здесь что-то есть, близко. Еще только шаг...
   Удар в затылок был внезапным и резким. Она не успела обернуться, не успела защититься. Сознание отключилось почти мгновенно, и Сэйна беспомощно рухнула на холодные камни. Практически одновременно с ней упал и Рид.
   - Значит, Сэйна... - неясная тень склонилась над телом роаны. - Смешное имя...
   Чужие пальцы коснулись плеча, опрокидывая на спину бесчувственное тело. Помедлив, убрали волосы, скрывшие лицо. Подушечки пальцев легко прошлись по скуле, очертили линию подбородка.
   - Непохожа. Совсем. Но все равно красива... Ладно, тащите обоих в Зал Духов. И не забудьте заблокировать силу. Второй раз их так легко захватить не удастся.
   - Да, господин.
   Неясные тени склоняются перед той, что, наоборот, выпрямляется во весь рост. Чтобы почти сразу же бесследно раствориться в непроглядной тьме коридоров.

***

   - С ними случилась беда, я знаю, знаю! - маленькая девочка в слезах металась по кораблю. На гавань опустилась ночная тьма, но ни роана, ни ее старший муж так и не вернулись со своей прогулки.
   - Ида, перестань, - в голосе обычно невозмутимого Сета уже явственно проскальзывало раздражение. - Они роа, им необязательно возвращаться на корабль для ночлега, морское дно подходит для этого ничуть не хуже.
   - Зачем им ночевать на морском дне?
   - Знать тебе об этом еще рано, - прозвучало неоправданно грубо, но сил терпеть ее метания уже не хватало. - Закончи выть и отправляйся спать. Они тебе не родители и не родственники, чтоб так о них волноваться.
   - Тебе, видимо, тоже! - злобно огрызается девочка. - Они в беду попали, а ты... ты... Ты даже не чувствуешь!
   Он выдохнул, пытаясь восстановить душевное равновесие. Она просто ребенок. А что присвоила себе право волноваться за чужих, по сути, людей - так ведь "своих" у нее просто нет. Рид за них за всех. Вот и боится потерять еще и его.
   - Ты права, не чувствую, - кивнул примирительно. - Море спокойно и дурных вестей не несет. Спи, маленькая шеда. Они роа, причем не из самых слабых. Кто на болотных землях способен стать им угрозой? Те, кто от момента творения ничем не обладают?
   - Ничем? Правда? Как же сгинула тогда та роана, что была первой женой отца? Как пропали бесследно все ее роанниды? Куда исчез мой отец?
   - Сгинула? В каком смысле? Разве они не уплыли?
   - Нет, не уплыли. Бабушка говорила - не было корабля роа в гавани в тот день, когда пропал мой отец. И за день до этого не было, и за два. И после того к нам долго никто не приплывал.
   - А как же тогда его корабль? Тот, на котором он к вам приплыл?
   - Никто никогда не видел его корабль и его роану. И других роаннидов с его корабля. Мама нашла отца на болотах - раненого, обессиленного. Выходила его. Папины раны зажили без следа. А вот сила так никогда к нему и не вернулась. Он был пуст. Выпит. Рассказывал жуткие вещи о том, что случилось с ним и его первой семьей. А потом... просто исчез.
   - И что же рассказывал? - Сет все же заинтересовался.
   - Не знаю. Я маленькая еще была, когда мне бабушка об этом говорила. Не запомнила. Не поняла. Она не все рассказала... А теперь она умерла, и мама давно умерла. Не у кого спросить. Никто не знает... А те, кто знает - не скажут.
   - Это почему же?
   - Боятся. Все. Никто не хочет, чтоб однажды пришли за ним.
   - Кто пришел? - хмурится Сет. История нравится ему все меньше. Вот недаром он не хотел лезть в те гроты. - Ты что же, тоже боишься? Больше, чем за Рида?
   Девочка нервно прошлась по палубе. Села, съежившись у борта, нервно обхватив себя за плечи.
   - Их называют "Забирающие души", - произнесла, наконец. - Никто не знает, кто они и где обитают. Говорят - где-то там, в глубине болот. В самой трясине, куда нет хода незнающим... Но они могут войти... в каждый дом... и заставить служить себе... и никто не сможет отказаться... Их слуга потеряет волю, разум. Он убьет и умрет по приказу. Сделает все. Но шеды... Шеды нужны им только в качестве слуг. Настоящая их добыча - это роа. Или эррины. Люди силы. Говорят... они вынимают у них силу, забирают себе. Так, как они забрали у моего отца...
   - Но силу забрать невозможно. Мы с ней рождаемся и с ней умираем. Сила - наша суть. Соль, текущая в нашей крови.
   - У отца - забрали.
   - Это сплетни шедов. Как бы они смогли увидеть его силу или ее отсутствие?
   - Выходит, смогли. И потом - я же родилась.
   - Так, возможно, он просто не был...
   - Он был! А потом перестал. И если ты немедленно не спасешь Рида, он тоже перестанет. А твоя роана - она и вовсе умрет!
   - Сэйна слишком сильная, чтоб какие-то шеды...
   - Вот поэтому и не выживет! Ты разве не слушал, что сказал эррин? Его родственники тоже были очень сильными. Только они все умерли. А часть из них перед смертью и вовсе стала слугами Тех... Забирающих души. Забирающих силу.
   - Да при чем тут огненный и его клановые разборки?
   - Не клановые. Ты спроси его сам, спроси! Его клан уничтожили Те, с гиблых болот. Он знает. Земли огненных граничат с нашими, и он знает!
   - Что бы я ни спросил, ты все равно переведешь по-своему.
   - Лучше молча дождаться, когда станет поздно?
   Сет молчит, нервно постукивая по губам костяшками пальцев. Потом все же решается:
   - Идем.
   Они спускаются в трюм. При их стремительном приближении эриин, до того, казалось, безмятежно спавший, вздрагивает и резко садится.
   - Тихо, - Сет опускается на корточки, примирительно вскидывая руки. - Скажи, твои родственники... Кто их убил на самом деле: эррины или шеды?
   - Шеды, - это слово Сет понял без перевода. Вот только как узнать, какой вопрос задала огненному девчонка? Просто перевела? Или спросила что-то свое?.. Да что он, в самом деле, Ида ребенок, с чего ей врать? Выдумывать такое? Как можно такое выдумать? Да и зачем?
   - Сэйна и Рид ушли уже очень давно. Они хотели исследовать подводные пещеры под пристанью. Сэйна говорила, там были склады у великанов, мастерские... Они хотели взглянуть.
   - Зачем?
   - Сэйна ищет сны... - неопределенно пожимает плечами роаннид. - Они мучают ее...
   - Сны? Она тоже видит сны? Про времена великанов?
   - Тоже?
   - Не важно. Что ты хотел?
   - Похищающие души. Они действительно существуют? Действительно охотятся на людей, наделенных силой? На роа, на эрринов? Сэйна отправилась в безлюдное место, и их слишком долго нет...
   - И ты полагаешь?..
   - Я ничего не полагаю, полагает она, - он кивает на Иду. - Она же рассказывает мне байки про болотных охотников. Я хочу лишь узнать, существуют ли они.
   - Существуют, - Далиль кивает, погружаясь в глубокую задумчивость. Похищающие души? Нет, здесь другое. Цитадель. Твердыня Эру-Да. Он чувствовал ее дыхание. Он видел... слишком много снов с тех пор, как оказался запертым в тесном трюме под ее нависающей сенью. Но стоят ли его сны того, чтобы быть рассказанными? Сможет ли этот морской дикарь понять их? Но других вариантов, похоже, нет. - А еще есть хозяин у Города-На-Болоте, - решается на откровенность эррин. - Не явный. Но... Все, что осталось от города великанов, он считает своими владениями... И если твоя роана искала свои сны, то поверь, она нашла их. В его лице.
   - Откуда ты знаешь это? Ты что, с ним знаком?
   - Я не искал свои сны. Но они, похоже, сами нашли меня. И если есть я, есть она... то обязательно должен проявиться и третий... К тому же я чувствовал его - там, на лестнице. Прошлое оживает. И эти пещеры - не пусты.
   - Рравы вас всех пожри... - Сет раздраженно трет лоб. Вот Похитителей душ ему было мало! - И этот "третий" - он ей враг или друг? Чего ей ждать от него? Что нам ждать?
   - Не знаю, - позволил себе усмешку Далиль. - В моих снах я плавал на ее корабле. Вот только рабских браслетов мне не надевали.
   - Я спросил про него.
   - Слишком многое неизвестно. Кто он сейчас, что он помнит о прошлом? Что и до какого момента помнит она...
   - Это так важно?
   - В их случае - да. Они могут быть как союзниками, так и врагами. А могут просто вежливо друг друга терпеть.
   - А в твоем? Кто он тебе? Друг? Враг? Кто тебе Сэйна - не сейчас, но в этих ваших безумных снах?
   - Со мной проще. Он - враг, без вариантов. А Сэйна - моя. И в этот раз я нашел ее первым!
   - Ты безумен, - снисходительно усмехается на это Сет. - Она не может быть твоей, она роана. Ты - ее, да, - он кивает на рабские браслеты. - А все остальное тебе просто приснилось.
   Он поднимается, поворачиваясь уходить.
   - Подожди! - кидается к нему Ида. - Ты не сможешь спасти их один! Не сможешь спасти ее! И уже никогда не вернешься домой. Сгинешь, как мой отец!
   - Прекрати! Не случилось ничего, кроме того, что ты выдумала! Сэйна - не твой отец. Она не роаннид, она роана. Очень сильная роана, сильнее многих.
   - Многих, но ведь не всех! На болотах тоже есть сила, поверь! А вдвоем вы справитесь. Сила огня и воды вместе - вам ничто не помеха.
   - Ида, он здесь против воли, с чего ему помогать? - мужчина смотрит чуть снисходительно. - Если б я даже мог снять браслеты - а пока Сэйна жива, мне ее браслеты не снять - знаешь, что будет первым, что он сделает? Ударит меня огнем и сбежит. Зачем ему спасать ее, ты подумай?
   - А ты спроси его сам, - опуская взгляд, попросила девочка. - Он признался - его тоже ведут его сны. И он видит в них твою роану... И видит того, кто ее отнял. Он эррин, их женщина может принадлежать только одному мужчине, он захочет отнять...
   - Женщина не может никому принадлежать, что за дикость?! Но даже если... Ему просто туда не попасть, ведь вход под водой.
   - Есть ход через сушу. Там, на рынке... Я играла там, пряталась... Очень часто пряталась. И однажды нашла.

***

   Круглый зал с низким сводчатым потолком окутывал дым. Измельченные листья рохи горели бесшумно, а вот добавляемая в огонь раз в пятнадцать ударов сердца щепотка миоды издавала ужасный треск и выбрасывала из пламени мириады колючих искр. Но без миоды было не обойтись.
   В каменном зале в глубине цитадели он был один. Его верные слуги ждали за дверью - массивной деревянной дверью, подогнанной к проему так плотно, что сладковатый дым от горящих трав в коридор не вырывался. Ни к чему, ему нужны слуги, а не безумцы.
   Дверь была новой, сделанной частично им, частично - под его руководством. Дверь! Подумать только, он столько сил убил на одну только достойную дверь. Чтоб открывалась легко, закрывалась плотно, не пропускала запахи, звуки. Он разве многого хотел? Обычную дверь. Но как создать эту обычность в мире, где "обычная дверь" - это повешенная в проеме циновка?
   Он разве искал запредельного? Знаний, элементарных знаний, которые этот дикарский мир давно и безнадежно утратил. Он помнил, кем был когда-то. И вполне осознавал, кем стал. И его воспоминаний было достаточно много, чтобы хотеть. Но слишком мало, чтобы суметь. И оттого приходилось ворошить чужую память.
   Тело девушки на каменном ложе в центре зала было расслабленно и безвольно. Не просто красиво - идеально. Полностью соответствовало вырезанным некогда в камне углублениям: длина и ширина рук, ног, туловища, головы... да даже пальцев на руках! Словно не минула бесконечность лун, словно форму для человеческих созданий вырезали вчера. И перед ним - тот первый, идеальный образец...
   Он еще раз внимательно вгляделся в ее лицо, отметил чуть вздрогнувшие ресницы. Вздохнул и попытался произнести по возможности мягко:
   - Ну, здравствуй, Мира. С пробуждением.
   Ее глаза распахнулись. Огромные синие глаза роаны, каких никогда не было у той, кого звали Мирой. Но он сказал правильное слово. И в сладком дыму благовоний проснулась Мирантея Мартрэ.
   Села, напряженно вглядываясь сквозь дым:
   - Кто здесь?
   Он беззвучно хмыкнул. Сэйна бы разглядела. Но - вот насмешка судьбы: сознание Мирантеи просто не могло воспринять информацию, доступную модифицированному зрению Сэйны. Даже находясь в теле Сэйны. И потому Мира видела только дым, да неясную тень.
   - А какие есть варианты? - в его голосе легкое недоумение и столь же легкая насмешка. - Ты кому-то давала допуск в лабораторию? Могла бы предупредить, - легкости он не ощущает. Совсем. Наоборот, напряженно ждет, когда под воздействием сладкого дыма и его подсказок, разум его собеседницы воссоздаст ситуацию сам - и место, и время. И даже его облик, и тембр его голоса. Она все увидит и услышит правильно.
   Женщина бросает взгляд на каменную поверхность, чуть хмурится, узнавая. Увиденное в чем-то неправдоподобно, но вот в чем?
   - Спишь на рабочем месте, Мира? Трогательно, но едва ли комфортно: не твой размер.
   Смутившись, она резко спрыгивает на пол, едва не падает от внезапного головокружения и опирается рукой о каменный край постамента. Сильно зажмуривается на пару секунд, пытаясь преодолеть недомогание. И туман, наконец, рассеивается.
   Лаборатория 16-эрэ-вай, допуск в которую имели всего два члена их экспедиции, привычно залита ровным матовым светом. Эаристаз сидит боком за своим лабораторным столом, поставив один локоть на столешницу, а другой на спинку собственного стула, и привычно покусывает кончик стилоса.
   - Что снилось, Мира? - в зеленых глазах блестит знакомая насмешка.
   - Сны, - она недоуменно оглядывает постамент. Вопрос даже не в том, как она там уснула. Вопрос: как она вообще могла там уместиться? Углубления на рабочем столе были выточены под пропорции гуманоидов - высчитанные ими идеальные пропорции для идеальных тел будущих чернорабочих Терры. Тех, кто, подвластный воле своих создателей, займется осушением болот и добычей руды в шахтах, заменяя собой погибшую при крушении звездолета технику. Да вот только создавать террианских гуманоидов в человеческий рост было признанно нерентабельно, их задумали меньше, где-то по грудь тиамцу. Так как же она смогла уместиться в матрице гуманоида?
   - Как поживает твой сын? - слова мужчины выдергивают ее из бесполезных раздумий.
   - Ты с-совсем помешался? - женщина оборачивается резко, во взгляде - откровенная злость. - У нас с тобой - дочь. И она поживает хорошо.
   - Я помню, милая, - он лишь слегка усмехается в ответ. - Такой подарок сложно забыть, не находишь? И спрашивал я не о своем сыне, а о твоем - том, которого ты по первой же просьбе родила Динирэну.
   - Ко-му? - она так удивляется, что разбивает слово на слоги. - Ты реактивами надышался? Или свежий воздух болот вдыхал слишком долго и самозабвенно?
   - Нашему новому Командующему, если ты вдруг забыла, ану Динирэну Тано.
   - Нет, Эаристаз, правда, несколько часов в барокамере - и твой разум вновь свеж и способен адекватно воспринимать информацию. Местный воздух не слишком пригоден для дыхания. А наш новый Командующий - как бы его не звали - еще даже до Терры не долетел. А тебе уже его дети мерещатся!
   - Нет, Мира, что ты, - мужчина поднимается со своего места и приближается к собеседнице почти вплотную. Резкие слова женщины не рассердили его, скорей - озадачили, и он хмурится, раздумывая, как решить проблему. - Вспомни, он прилетел, и мы продемонстрировали ему, как ловко работают наши создания. Он их одобрил, и даже заказал себе партию для строительства космодрома, помнишь?
   Она лишь качает головой, настороженно глядя на своего бывшего мужа.
   - Ты помнишь, - невозмутимо продолжает он, - просто немного запуталась. Никак не проснешься. Он прилетел, возглавил экспедицию, вы поженились. Ты родила ему сына. Да, вот такая недобрая девочка: мне отказалась, а ему родила.
   - Ты... - пытается она вставить хоть слово.
   - Но это неважно, Мира, поверь, совсем неважно, - он не позволяет ей высказаться, продолжает сам. - Вопрос лишь в том, куда ты перевезла информаторий? По договору он должен был остаться здесь, в Эру-Да, нашем первом городе на этой земле. А его здесь нет. А доступ имели только двое. Ты. И я. Я, как ты понимаешь, его не трогал. Так зачем ты нарушила договор? Когда и, главное, куда ты перевезла информанты?
   - Ты точно спятил! - женщина отталкивает его и спешит обойти лабораторный стол, лишь бы не находиться к бывшему мужу так близко. - Мысли о новом командующем свели тебя с ума даже прежде, чем он опустился на террианскую землю. Ну подумай ты головой: зачем мне информанты базового хранилища? Все, что необходимо мне для работы, хранит информаторий моего корабля, а справочники на тему "Создание канализаций в городском поселении первого типа" мне в коллекцию не требовались и не требуются.
   - Ты знаешь, как их создать? - быстро спрашивает мужчина. Слово ему незнакомо, и это заставляет поморщиться. Но ведь зачем-то же эта вещь была нужна.
   - Я не собираюсь этим заниматься. Обустройство террианских поселений - твоя работа, Эа. И тех, кто находится в твоем подчинении. Вспоминай, кому давал почитать. У него утерянный информант и требуй.
   - Они утеряны все.
   - Давно? Вчера еще были на месте.
   - Ты путаешь, Мира. Прошло много лет с тех пор, как первые шеды увидели солнце...
   - Какие шеды? Кто это вообще?
   - Наши младшие подобия, рожденные в этой колыбели.
   - Ну, если ты считаешь своим подобием усовершенствованных самцов местных приматов... - она скептически усмехается. - Но спешу тебе напомнить, что последний образец, подобный тебе во всем, кроме разума, внешности, внутренностей и жизнеспособности, прожил всего тридцать шесть с половиной часов и умер в страшных муках. И на сегодняшний день это наше лучшее достижение.
   - Ты устала, Мира, - тяжело вздыхает ее собеседник. - Ты лучше поспи... Спи, Мира, - настойчиво повторяет он, видя, что она вновь порывается с ним поспорить, - спи...
   Щепотка миоды в огонь. И тут же еще одна. Ее глаза закрываются, и она безвольно оседает на каменный пол. Он не спешит поддержать. Кости роаны крепки, регенерация высока, а симпатий к этой женщине, не раз предавшей его в прошлом и оказавшейся бесполезной в настоящем, он не испытывает.
   Он гасит пламя, просто прижав к нему ладонь. Чуть морщится от боли - все же не эррин, хотя уже близко. Близко. Ожога на ладони не останется, он уверен. Отодвигает тяжелую бронзовую задвижку на двери и выходит в коридор.
   - Уходим, - коротко бросает он слугам и стремительно движется прочь, даже не удосужившись снять с лица тканую повязку, пропитанную раствором лилеи, что помогла ему остаться неподвластным действию сладкого дыма.
   - Но как же роана? Господин, вы не заперли...
   - Не нужна. Оставьте.
   - Но ее сила...
   - Мне повторить?.. Сейчас она нам бесполезна. Всему свой срок под луной. Ее - еще не пришел.

***

   - Рид! - маленькая девочка со слезами бросается к лежащему неподвижно роанниду. - Рид, очнись! Пожалуйста, пожалуйста, очнись!
   - Ида? - мужчина с трудом разлепляет веки. - Что случилось?.. Что ты здесь?.. Как ты здесь оказалась?
   - Нам надо уходить, Рид, пожалуйста, нам надо уходить! Они могут вернуться! Здесь опасно!
   - Что ты?.. Погоди, не суетись, малыш, сейчас, - он тяжело садится, пытаясь хоть как-то сориентироваться в ситуации. Голова болела, словно от сильного удара, мысли разбегались. Они, вроде бы, поплыли с Сэйной в гроты. Там оказались надводные пещеры, тоннели... Сэйна говорила... Сэйна! - Где Сэйна, Ида? - он встревоженно пытается оглядеться. Небольшая пещера абсолютно пуста. Голый каменный пол, голые стены. И, кроме него и Иды, в ней нет никого. Ни единого человека. И самое мерзкое - он не помнил, что заходил сюда.
   - Я не знаю, - девочка опускает глаза. - Мы нашли только тебя. Они пошли искать дальше, а нам... Они сказали нам выбираться. Это плохое место, опасное, а ты ранен, ты им не сможешь помочь. Станешь только обузой. Идем, я знаю, где выход, - она отчаянно тянет мужчину за руку.
   - Нет, погоди, - он все пытается разобраться, - кто "они"? Почему вы нас стали искать?
   - Они - это Сет и Далиль.
   - Огненный? - не верит мужчина.
   - Он сказал, что поможет, потому что... Те, кто напал на вас - это те же, кто погубили его клан...
   - Откуда ты знаешь?
   - Я не знаю, это он... Он предположил. И сказал, что готов отомстить. И помочь... А вас не было уже очень долго, и мы волновались, и Сет... Ему просто некого было больше просить...
   - Идем, - роаннид попытался встать. С третьей попытки у него это вышло. - Нам надо найти их.
   Придерживаясь за стену, он добрался до выхода из пещеры. В обе стороны от него уходил тоннель - пустой, темный и бесконечный.
   - Куда они пошли?
   - Я не знаю, я с тобой осталась.
   - Хорошо, тогда покажи, где выход.
   - Туда, - девочка обрадованно тянет его налево.
   - Нет, малышка, - он чуть улыбается. - Прости, но нам точно в другую сторону, - и он движется вправо, пытаясь разглядеть, услышать, почувствовать... Но тоннели темны. И пусты...
   Он доходит до развилки, и здесь вынужден опуститься на камни: головная боль становится невыносимой, перед глазами все кружится.
   - Тебе надо на свежий воздух, Рид, - не оставляет своих уговоров Ида. - Пожалуйста, давай вернемся.
   - Чувствуешь? Запах... Там что-то жгли! Далиль! Нам надо туда! - поднявшись на ноги, Рид решительно движется в выбранном направлении. - Надо, Ида, надо, - на ходу объясняет попытавшейся возразить девочке. - Этот огненный нам не союзник, что бы он вам не наговорил. И если ему удалось освободиться...
   Тревоги оказались напрасными. Через несколько дюжин шагов он разглядел в глубине коридора Сета, несущего на руках Сэйну, и Далиля рядом, явно спешащих на выход и без малейших признаков разногласий.
   - Но как же? - пораженно выдохнула Ида, когда какое-то время спустя и она смогла разглядеть приближающуюся компанию. - Я говорила, нам не стоило сюда ходить! - встревоженно добавляет она, с опаской вглядываясь во тьму коридоров.
   Беспокойство не отпускает девочку до самого выхода из подземелий. Однако, вопреки ее опасениям, ничего не случается. Они благополучно выбираются наружу на дальнем конце болотного рынка. И здесь их тоже никто не ждет.
   - Я сейчас, - уже порядочно отойдя со всеми от пролома, через который они покинули подземелья, Ида вдруг отступает назад. - Я... Я ленточку потеряла. Я быстро.
   Сет несет Сэйну, которая все еще без сознания, Рид сам едва справляется с головокружением и болью. А Далилю так и вовсе все равно. Ида легко отстает от компании своих покровителей и бросается назад, в пролом.
   - Зачем ты вернулась? - спросила тьма, стоило девочки отойти подальше от входа.
   - Ты их отпускаешь? Всех? Но как же? Разве огненный тебе больше не нужен? И роана? Но тогда зачем?..
   - Ты хорошая девочка, Ида, ты все сделала правильно. А хорошим девочкам положены подарки. Это было испытание, Ида. На верность. Ты прошла. И за это я никого из них не трону.
   Она вздыхает с видимым облегчением и чуть улыбается:
   - Спасибо.
   - А вот второе испытание, Ида, на сообразительность, ты провалила. Тебе нельзя было возвращаться сюда. Это может вызвать подозрения, догадки. Они не нужны...Ты подвела меня, Ида. И будешь наказана. Мне нужны не только верные, но и умные слуги.
   Они отплыли на рассвете. И всю долгую ночь Ида не смогла сомкнуть глаз. Не могла поверить, что все закончилось. Что страшный и безликий Хозяин Тьмы отпустил свою добычу, не причинив вреда. Это было слишком невероятно, в этом было что-то непостижимое, неправильное.
   Острая вспышка головной боли, которой он наказал ее за попытку вернуться и потребовать объяснений, прошла почти сразу, не оставив следа ни на теле, ни на душе: за ее недолгую жизнь ей слишком часто делали больно, и в большинстве случаев - по куда менее значимым поводам. Боли она давно не боялась.
   А вот объясняться с Сэйной было куда страшнее. Сет пересказал роане все ее слова, заставил девочку рассказывать вновь, объяснять. И Ида боялась, что ее объяснения покажутся Сэйне слишком подозрительными, а знания об опасном предмете - слишком обширными. Что Сэйна догадается: Ида знает куда больше, чем могла бы знать обычная девочка, и ход в подземелья ей тоже известен неспроста. И выгонит. Отправит назад, на ненавистные болота, а сама уплывет и навсегда увезет ее Рида.
   Но Сэйна не догадалась. Было ли дело в сладковатом тумане, все еще не полностью выветрившимся из ее организма, или в том, что молодая роана просто не знала, что на болотах известно каждому, а что - только избранным, но она благодушно отправила Иду отдыхать, не упрекнув ни словом.
   Все еще неважно чувствовал себя Рид, был тих и задумчив Сет. И мрачно поглядывал на древнюю твердыню Далиль, против обыкновения не спешивший спускаться вниз. Сэйна пыталась расспрашивать и его. Он ответил дерзостью, и от него отмахнулись. Не надолго, он знал. Но как расскажешь ведьме о снах, в которых он видел ее другой? Где она смотрела на него иначе, где он ни секунды не был ее рабом?.. Четыре дюжины белых жемчужин - и он мог бы говорить с ней, как мужчина. И он мог бы взять ее - как положено мужчине брать женщину, которую он считает своей. Но у него не было ни одной.
   Море было по-прежнему безмятежным, когда корабль роа отошел от пристани и взял курс на линию горизонта. Мужчины и девочка спали, и Сэйна не стала будить их. При столь спокойном море помощь роаннидов ей не требовалась. Корабль легко разрезал ровную водную гладь, чайки с криками кружили сверху.
   Сэйна обернулась лишь однажды. И вздрогнула, ощутив на себе тяжелый взгляд, идущий, казалось, из самых недр древней твердыни великанов. Нет, с этим покончено. Пусть великаны остаются там, где им и положено - в снах и видениях ночи. А сейчас раннее утро, и впереди долгий путь домой, требующий внимания и сосредоточенности.
   - Ничего, ты вернешься, - уверенно прошептал тот, кто провожал ее взглядом. - Вспомнишь больше - и обязательно вернешься. И вот тогда я воспользуюсь - и твоей памятью, и твоей силой. А пока - плыви. Плыви, Мира. Ты всегда уплывала от проблем в открытое море. Я подожду.
  
   Глава 4.
  
   Он нутром почувствовал изменения. Корабль больше не спал, безвольно пошатываясь на ленивых волнах прибоя, он уверенно несся куда-то, и потоки силы - чужеродной, но оттого не менее притягательной - струились по темным доскам, чуть покалывая его кожу даже сквозь сложенную вдвое подстилку. Далиль поднялся и осторожно, стараясь не разбудить Рида и девочку, выбрался наружу.
   Сет тоже спал, вольготно вытянувшись вдоль правого борта. И лишь только Сэйна одиноко стояла на носу, напряженно вглядываясь куда-то вдаль. Легкий ветер играл тугими кольцами ее волос, и скрученные в спирали пряди трепетали за спиной ведьмы, словно коварные черные змеи, ждущие своего мига, чтоб в молниеносном броске подарить смертельный укус.
   Он заставил себя оторвать взгляд от ведьмы и обернулся. Берег превратился в тоненькую линию на горизонте, едва различимую в утренней дымке. Вокруг было море. Только море. При мысли о количестве смертельно опасной жидкости, разлитой вокруг, эррина замутило. Кораблик ведьмы казался слишком маленьким, слишком хрупким. Нет, он был точно безумен, когда вернулся сюда вместо того, чтоб сбежать, затерявшись во тьме коридоров! Этим великовозрастным балбесам было точно не до него, они суетились вокруг своей бездыханной Сэйны. Ну, еще бы! Без нее они беспомощны, как дети, им даже до дома не доплыть - это ему Ида уже объяснила. Но он, он! Он эррин, и ему вовсе не нужна роана, чтоб вернутся в родные горы. И смертельно опасное путешествие к островам ему тоже совершенно не требуется. Так почему он все еще здесь?
   Он не знал ответа. Браслеты? Браслеты - чушь, он нашел бы способ снять их. В крайнем случае - добрался бы до гор, а там любой эррин оказал бы ему эту небольшую услугу... Он так мечтал о побеге: перегрызть веревки, сбежать, убить их всех. Он этим жил. Он этим выжил. А теперь... что? Ужели синие глаза порочной ведьмы стали ему дороже мести? Ее холодные насмешки, ее близость и недоступность... Ее бесстыжие кудри, что цепляются за край хитона... Нет, разумеется нет! Все дело в снах, что послали горные духи. Он плыл с ней однажды. А значит, должен плыть и теперь! И там, за гранью ядовитого моря, он отыщет... Ответ? Силу? Способ? Судьбу?.. То, что поможет ему отомстить! То, что поспособствует возрождению клана! Духи указали ему путь, и он этот путь пройдет. И пусть этот путь не прямой и не близкий - ему спешить уже некуда. А что страшно... Он взглянул на воду за бортом. Да и не страшно вовсе! В своих снах он не боялся!
   Стараясь шагать невозмутимо и уверенно, он приблизился к ведьме и остановился за ее спиной.
   - Тилли-лили-лили-да? - она, конечно, почувствовала. И, конечно же, обернулась. И даже спросила о чем-то, вполне доброжелательно, с неизменной самоуверенной улыбкой. Вот только маленькая болотная жабка с хитрыми глазками спала сейчас в трюме, и наполнить смыслом ведьмины рулады было попросту некому.
   Впрочем, основное он понял. Ведьма чувствовала себя прекрасно (от вчерашней беспомощности не осталось и следа) и ему того же желала. Ну, или уточняла, как оно ему, в открытом море.
   - Справлюсь, - он усмехнулся. - Или ты ждешь, что я буду трусливо прятаться в погребе?
   Ведьма вновь пропела что-то невразумительное - уже не спрашивая, утверждая - и отвернулась. И смоляные кольца ее волос колыхнулись прямо перед ним. Слишком близко. Он не выдержал, схватил одну из прядей, потянул, распрямляя. И резко отпустил, любуясь, как волосы вновь свиваются в тугую спираль.
   И тут же почувствовал за шиворотом мерзкую холодную каплю. Боли она не причинила - то ли потому, что ран на его спине больше не было, то ли ведьма, для разнообразия, использовала пресную воду - но омерзение вызвала изрядное. И он вновь дернул ее за космы! На этот раз от души, не сдерживаясь.
   И вода полетела ему в лицо. На этот раз ведьма ударила с разворота, поворачиваясь к нему всем корпусом, не то желая точнее прицелиться, не то - посмотреть на результат. Он сбил ее подсечкой в тот миг, когда омерзительно холодные капли заставили его зажмуриться - ничего, и вслепую не промахнулся. И бросился сверху, не давая подняться, прижимая ее к доскам палубы и впиваясь ей в губы поцелуем - хищным, жестким, желая повелевать и подчинять.
   Корабль резко дернулся, качнувшись сначала вправо, затем влево. Влево он и полетел, отброшенный от ведьмы огромной массой воды. К счастью, не за борт. Но об борт он приложился неплохо, и спиной, и затылком. Вода была везде - в глазах, ушах, носу, рту, и он тряс головой и отплевывался, с каким-то шальным весельем отмечая, что он мокрый весь, прямо под кожаной одеждой, и сапоги полны воды по самое голенище.
   - А ведь тебе понравилось, верно? - усмехнулся он, снизу вверх глядя на ведьму, уже успевшую встать на ноги. И пусть она смотрела на него сейчас со своим обычным холодным снисхождением, словно на перепачкавшегося в золе несмышленыша. Что было, то было: пару ударов сердца она все же промедлила, прежде чем оттолкнуть его, а вода, которой она залила его с головы до пят, не содержала ни малейшей частички соли.
   - Что случилось? - резкая остановка корабля разбудила Сета. И Рида тоже, судя по шагам на лестнице.
   - Далиль рассказывал, как он скучал по горным водопадам, - мило улыбнулась мужу Сэйна. - Очень просил воспроизвести.
   - В огненных горах бывают водопады? - скептически усмехнулся Сет, заметно расслабляясь.
   - Раз уж они существуют, так где им и быть, если не в горах? - безразлично пожала плечами роана. И чуть повысила голос, обращаясь к старшему мужу, чья голова уже показалась над палубой: - Рид, Ида проснулась? Буди, пусть поднимается. Будем учить нашего юного спутника основам безопасного поведения в открытом море.
   "Юный спутник" меж тем с самодовольной усмешкой стаскивал с себя сапоги. Холодная вода возможно и охладила его пыл, но едва ли остудила гонор. То ли у эрринов было не принято воспитывать детей, то ли один конкретный ребеночек решил отбросить все воспитание куда подальше, находясь столь далеко от семьи... Оставшись без семьи, поправила себя Сэйна. Ладно, разберемся.
   - Ида, - окликнула она поднявшуюся на палубу девочку, - иди сюда. Переведи ему, - продолжила, когда девочка подошла. - Во-первых: вот это место на носу корабля является основной точкой приложения силы, - для наглядности Сэйна положила руку на то место, где правый и левый борта, соединяясь воедино, вытягивались вперед длинным острым мысом. - И если я стою здесь, приложив к этой точке ладони, это значит, что я сейчас не просто правлю кораблем, повелеваю им, заставляю двигаться. Это значит, что сейчас я и есть - корабль. Моя сила течет в нем, мое сознание рассредоточено в бескрайних глубинах вод, отыскивая путь в плетениях ветров и течений. И отвлекая меня в такой момент, более того - резко отрывая меня от точки приложения силы, выдергивая мое сознание из безбрежности вод, ты рискуешь не просто грубо остановить наш корабль. Это сегодня море спокойно и вреда твои действия не принесли. В шторм же твои несдержанность и разгильдяйство могли бы попросту опрокинуть корабль. Перевернуть его днищем кверху, - пояснила роана, чтоб до мальчишки уж точно дошло. - И в этом случае и я, и мои мужья занимались бы сначала переворотом судна, а уж только затем - сбором выпавшего из него груза. Сомневаюсь, что тебе удалось бы в этом случае остаться в живых достаточно долго, чтоб я успела спасти тебя. А учитывая, сколько вещей морская вода испортила бы непоправимо - не уверена, что мне бы вообще захотелось тебя после этого спасать, - усмехнулась она в заключение, глядя на чуть побледневшее личико мальчишки. Испугался. Что ж, это хорошо. Думать о последствиях своих действий в этом возрасте уже вполне доступно для большинства подростков.
   - Ну и второе, мальчик. Несдержанность недопустима. Демонстрировать свои сексуальные желания, а уж тем более навязывать их женщине - верх неприличия и аморальности. Твои родители стыдились бы тебя сегодня!
   Он усмехнулся. Не весело, правда. Стыдились бы, кто же спорит. Бессильный раб во власти женщины! Которую он не в состоянии покорить, которой не в силах овладеть. И даже помешать ей отчитывать его, как мальчишку, у него нет ни малейшей возможности!
   - Да, я понимаю, твой поздний детский возраст доставляет тебе проблем, - продолжала меж тем роана, глядя на него все так же спокойно и холодно. - Кровь бурлит, и желания взрослого мужчины овладевают твоим неопытным телом. Так бывает у всех, это нормально. Ненормально потакать им, ставя инстинкты превыше разума, - она подошла к нему почти вплотную, присела на корточки, проникновенно заглянула в глаза. - Ты эррин, а значит, как и роанниды, наделен силой. Как ты надеешься справиться с силой и подчинить ее себе, если ты не можешь справиться собственными инстинктами? Если твоя выдержка не станет тверже камня, ты просто не пройдешь посвящение, подумай об этом. Навсегда остаться ущемленным в правах мальчишкой, а то и попросту умереть в день посвящения - это ли твоя мечта?
   - И с чего ты решила, что я ребенок, милая девочка? - Он усмехнулся, стараясь выглядеть столь же спокойно и холодно, как и проклятая ведьма, хотя негодование буквально выжигало его изнутри. Она считала его ребенком! Она в самом деле так считала! - Прошло много лун с тех пор, как я прошел свое посвящение, и духи огня сочли меня достаточно искусным во владении силой, чтоб не только оставить мне жизнь, но и объявить полноправным мужчиной. И если бы тебе хватило смелости снять с меня эти веревки, я бы быстро объяснил тебе, кому следует начинать плотские отношения, а кому - безропотно подчиняться!
   - Безропотно подчиняться следует разве что рабам, одним из которых ты в данный момент являешься, - скривилась она в ответ. - Снять же с тебя браслеты будет не смелостью, а глупостью. Не способный к самоконтролю, вечно во власти страстей и инстинктов, ты разнесешь мне корабль за пару ударов сердца, и сам же погибнешь - нелепой бессмысленной смертью. Ты можешь объявить себя кем угодно, пользуясь тем, что я не знаю ваших обычаев. Но слова всегда останутся словами, ведь истина в поступках. Ты несдержан, неопытен, импульсивен - ни один взрослый мужчина не может похвастать таким набором талантов.
   - И в чем же, по-твоему, я неопытен?! - напускная холодность улетучилась, как дым. Его просто распирало негодование от ее лживых, высокомерных обвинений. - У меня было три жены, если хочешь знать! И ни одна из них никогда не жаловалась на мою неоп...
   Они хохотали. И ведьма, и оба ее муженька-остолопа. Они хохотали, булькая и захлебываясь, тряся головами, хлопая себя руками по коленкам, и только маленькая болотная жабка глупо таращила свои детские глазенки, да недоуменно переводила взгляд с одного на другого, запнувшись на середине слова.
   - Три жены, - выговорила, наконец, Сэйна, отсмеявшись. - Ну и фантазии у тебя, малыш. И самомнение - им под стать! - и они с мужьями снова расхохотались.
   - Что смешного в моих словах, ведьма? Ты знаешь все о народе гор, чтобы быть так уверенной, что я вру? Или полагаешь, что любые обычаи, кроме известных тебе, достойны лишь осмеяния? - сейчас он ее ненавидел. И спрашивал себя, почему он бросился целовать ее, а не душить, когда была такая возможность.
   - Смешно представить такого нахохленного птенчика, не умеющего даже целоваться, в окружении целых трех жен, требующих внимания и ласки, - любезно пояснила ему роана. - Но ты прав, я не знаю обычаев гор, и не мне судить. Возможно, там и в самом деле принято женить детей, а одному мальчику может достаться сразу три девочки. В этом случае мне жаль твоих жен, демоненок. Что поступки твои, что слова заставляют думать, что ты не сумел доставить удовольствия ни одной из них. И я даже не сомневаюсь, что они не жаловались, ведь их удел, как ты утверждаешь, - безропотно подчиняться.
   - Да как ты!..
   - Хватит. Уже не смешно, - она резко встала. - Я прощаю тебе твой проступок. Ты не знал наших обычаев, не понимал последствий... Теперь знаешь. И если еще раз выкинешь нечто подобное - накажу. Как безмозглого мальчишку, не прошедшего посвящение, каковым в таком случае я и буду тебя считать. Пока же я просто запрещаю тебе подниматься на палубу. Море не любит дураков и профанов. Еще меньше оно любит эрринов, и довезти тебя живым до островов мне и без твоих выходок будет непросто. Не усложняй мне задачу. Спускайся в трюм и не покидай его до особых распоряжений.
   Он не шевельнулся, испепеляя ведьму ненавидящим взором.
   - Вариантов два, - сообщила она все так же холодно и равнодушно, - либо ты идешь туда сам и сам же там остаешься. Либо я оттащу тебя силой и привяжу - в самом дальнем углу не самой длинной веревкой. Выбирать тебе, - ее взгляд скрестился с его, и холод морских глубин заставил вздрогнуть его жаркое пламя.
   - Рыба! - выплюнул он, поднимаясь. - Холодная глубоководная рыбина! Не ведающая, что значит страсть! Не способная воспламениться ни от прикосновений, ни от поцелуев! Даже не сомневаюсь, что требуется особое искусство, чтоб возбудить столь порочное и бесчувственное создание. Да, признаю, не изучал. Не требовалось! Мои эрринии возбуждались от одного лишь взгляда, и мне не нужны были особые ухищрения, чтоб распалить их!
   Отвернулся от нее, ошарашенной его напором, и направился в трюм: нет уж, удовольствия тащить его туда силой он ей не доставит.
   - И кстати, ведьма, - уже почти спустившись, он вновь вскинул на нее взгляд и ухмыльнулся, - что тебя взбеленило на самом деле: то, что я поцеловал тебя или то, что тебе это понравилось?
   Она отвернулась, не снизойдя до ответа. Дождалась, пока ненавистный мальчишка спустится и затихнет в глубинах трюма.
   - Поднимается ветер, - невозмутимо кивнула своим мужьям. - Ставьте парус.
   И вновь заняла место на самом носу, освобождая сознание от сиюминутного, погружаясь в вечное... Вот только губы все горели, словно опаленные огнем, да упрямо крутилась в памяти его хвастливая фраза: "они возбуждались от одного лишь взгляда!"...Нет, ну что за бесстыжий врун! Так не бывает. Она бы знала...
  
  
  
  
  
  
  
   Словарь.
  
   Го-Эн-Ри - Земля-Над-Водой - архипелаг из множества "кочующих" островов, способных менять свое местоположение относительно друг друга
  
   Роа - одаренные магией воды во множественном числе и без указания пола
   Роана - женщина, одаренная магией воды
   Роаннид - мужчина, одаренный магией воды
  
   Нари - люди без способностей к магии во множественном числе и без указания пола
   Нара - женщина без способностей к магии
   Нариссид - мужчина без способностей к магии
  
   Эррин - мужчина, одаренный магией огня.
   Эрриния - "хранительница огня", жена огненного мага.
  
   Шеды - самоназвание болотных жителей.
  
   Трава айа-а - используется в ткачестве. Одежду, сотканную из волокон этой травы, предпочитают нари.
   Водоросли хоони-хо - используются в ткачестве (одежду из хоони-хо предпочитают роа) и для плетения особо прочных веревок. По легенде, именно веревками из травы хоони-хо связаны все плавающие острова.
   Трава хей-йо - жалящее растение наподобие крапивы. Браслеты и ошейник, сплетенные из его волокон, способны впитывать магию подчинения и лишать надевшего их доступа к собственной силе. Используются для наказания или порабощения.
  
   Рравы-ра - Вторая стража, гигантские морские чудовища, стерегущие подступы к Нур Саг
  
   Имена
  
   Острова:
   Нур Саг - легендарная роана-великанша, создательница островов и жизни на них
  
   Сэйна Таа - роана. Ее семья:
   Шей Ли - мать, нара. Живет с семьей на острове Тихий.
   Муж Шей Ли - отец, нариссид, личного имени не имеет.
   Тей Ди - брат, роаннид, пропал без вести в море
   Кен И - брат, роаннид, присматривал за Сэйной в детстве
   Рей Но - брат, роаннид, погиб во время прохождения обряда инициации
  
   Тетя Вэйда - сестра матери, роана
   Айтана Таа - бабушка по отцу, роана, правительница острова Радости
   Тетя Дэяра - сестра отца, роана
   Тетя Итиана - сестра отца, роана
   Каайа - кузина, дочь Деяры, роана
   Бэйа - кузина, роана
  
   Сет Сэ - муж, роаннид, высокий и стройный, старше Сэйны на 6 лет
   Рид Ди - муж, роаннид, широкоплечий и коренастый, старше Сэйны на 7 лет
  
   Болота:
   Ида - девочка-сирота, взятая переводчицей. Дочь морского и болотной.
  
   Горы:
   Далиль - эррин, купленный Сэйной на рынке, младше ее на год
   Энсин - эррин, старик, спутник Далиля
  
   Экспедиция:
   Мирантея Мартрэ - начальник научно-исследовательской станции на Терре-12/8
   Эаристаз Киару - Командующий Террианской Экспедицией
   Астариана (Тарта) - дочь Мирантеи и Эаристаза
  
   "Хиннурсаг Адару" - глубоководное исследовательское судно
   Тиама - родная планета исследователей.
   Нун - мера длины.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"