Аннотация: Часто стоя у окна, он ждал, когда же появится мама и заберет его к себе. Они будут жить вместе и по выходным ходить гулять в парке, или пойдут в кино, он еще не придумал... Да разве это было важно? Было важно то, что они были вместе. Только чем больше он грезил об этом, столько ночей мучился бессонницей, тем несбыточней казалось ему его желание. Проходили дни, недели, он еще с надеждой бросал взгляды на дверь, ожидая звонка, ожидая, что вот сейчас она придет, и они заживут счастливо, как раньше - с папой, вместе. Но недели подгоняли месяцы, а за месяцами бежали года, и все реже в их квартире раздавались милые сердцу звонки, мама все реже навещала их, ... нет его.
"Почему?"
- Папа! Папочка! - 8 - летний Игорь вырывается из рук матери, кричит, зовет отца. Мать, в черной блузке с красными розами склонилась над гробом мужа, подозрительно разглядывает его, будто проверяет, жив или мертв? Распрямляется. Нет, готов! Игорю страшно. Он продолжает звать отца - но мать хватает за шиворот и уносит в другую комнату. Краем глаза ребенок успевает запомнить умиротворенное лицо отца в бедном деревянном гробу, серую рубашку, которую мама купила у соседей, за неимением белой. Старый отцовский пиджак синего цвета. С вытертыми локтями от частой носки. Заштопанные джинсы. Все мелькает в голове ребенка с бешеной скоростью. Мать запирает его в комнате, приставив стулом.
Так нечестно.
Ночью, когда гроб с телом отца оставляют дома, Игорь, заглянув в комнату матери, подходит к гробу. Его расположили в центре комнаты, на двух табуретках. Отец лежал головой к окну. Лунный свет падал на него как - то странно, искажая приятные черты, знакомые щеки казались впалыми, лоб, непривычно гладкий, как отшлифованный, натертый подсолнечным маслом, блестел голубым светом. Нос не отбрасывал тень. Губы плотно сжаты, затаившие обиду.
Игорь опирается на край гроба отца, склоняется над отцом, целует в лоб - ледяной, но пока еще мягкий... и, вздрагивая во сне, просыпается.
Старый бабушкин будильник красно - белый громко возвещает о наступление нового дня. Очередного. Потирая глаза, встает с дивана, старая развалина под ним грустно скрипит. Игорь опускает голые ступни на пол, вязаный коврик приятно щекочет ступни. Бабуля отдала ему свою комнату, Игорь не стал менять интерьер - цветастый синтетический ковер на стене, старая стенка, и советский круглый стол и стул, с отвалившейся спинкой перешедший в категорию "табуретки".
На стенке напротив окна одно нововведение - плакат группа "Найв". Из кухни доносится стук крышек - бабуля готовит. Игорь живет с бабушкой с десяти лет. После того как умер отец... Сегодняшний сон был воспоминанием. Не очень, приятным, пожалуй.. Отца придавило плитой на ЖБИ.
- Игорешь, ты еще не проснулся, что ли? Опоздаешь в школу, быстрее жуй! - наполовину лысая Баба Маша заботливо приготовила единственному внуку пирожки с мясом. Последние несколько дней она горестно вздыхала, глядя на него, жаловалась, что ничего не ест. Игорь пожимал плечами и отвечал, что это свойственно подростку. Хотя, сам про себя признавал, что в свои 15 лет выглядел гораздо тоще своих ровесников. Но дело не только в питании. Когда мама бросила его, он долго не мог прийти в себя. Звал ее по ночам, кричал, плакал. Ночи изматывали его. Так прошло уже пять лет.
За двадцать минут до начала первого урока он забросил учебники и тетради в сумку, валявшуюся под столом. Заглянул в ванну, оделся и припустился в школу. Баба Маша как всегда пожелала ему удачи, Игорь что - то пробормотал ей в ответ и хлопнул дверью.
Старый дом приносил одни неприятности - на кнопке была повешена табличка - "сломано". Игорь жил на седьмом этаже и перспектива спускаться девять лестничных пролетов его не радовала.
На улице - грязный весенний день. Топая по лужам и не замечая никого вокруг, низко опустив голову, Игорь доходит до ворот школы. И только тогда поднимает голову - У торца школы собралась кучка.
Они стреляют сигареты у проходящих мимо учеников. Игорь, пытаясь не кривиться, проходит мимо. Только ступив на крыльцо, гремит звонок. Перепуганные первоклассники, петляя сквозь ряды старших, несутся к классам, на бегу, портфели мотают их во все стороны.
Игорь неторопливо, можно сказать, лениво поднимается на третий этаж. Куртку сдавать не захотелось, вахтерша - старая занудная бабка, частенько орет на него. Так что...
Подойдя к классу, без стука тянет на себя дверь. Одноклассники недовольно поворачивают головы, а одна, вообще кривясь, произносит:
- Проснулся!
Игорь захлопывает дверь и словно брезгуя, отвечает ей:
- Уже утро, а ты все не заткнешься.
Девка противно ржет, класс ей поддакивает. Одна лишь Лариска Фомина на последней парте крепко сжала губы и поглядывает на них сердитым взглядом.
- О! Как мы заговорили! С утра не с той ноги встал? Чё молчишь? - и опять ржет.
"Блядь!" - про себя выразился он.
- На мелочь не размениваюсь, - и, без перехода спрашивает у учителя: - Можно пройти?
Татьяна Владимировна стучит по столу, прерывая хохот: - Тихо! Потом глядит на Игоря и пускает в класс.
Игорь привычно занимает свое место в классе. Последняя парта на первом ряду у окна. Вынимает из сумки книгу, тетрадь и карандаш. Ручка сломалась на прошлой неделе, покупать новую было лень. Стараясь не обращать внимание на взгляды смеющихся девчонок, записывает тему.
В середине урока, когда он неосторожно надавил карандаш, он сломался, сломанный грифель отскочил на пол. Игорь чертыхнулся.
В этот момент Татьяна Владимировна предупредила о тесте.
- Приготовили ручки. Готовы?
Игорь в легкой панике засуетился. В сумке запасного карандаша не оказалось.
- Возьми! - справа Фомина настойчиво тянула "ланкер". Игорь взял и в благодарность, просто кивнул. Лариска опустила голову и спряталась за светло- русыми волосами.
Школа у Игоря вызывала привычную скуку. Друзей у него было мало, другие неизвестно почему недолюбливали его. Может за неполноценность, может из - за денег. Класс был богатый. Родители одноклассников сорили и подтирались деньгами. Бабушкина пенсия имела неприятное свойство заканчиваться. Так происходило каждый месяц - неделю шикуешь, а все оставшееся время - сосешь лапу до третьего числа. Мама не высылала денег. Алиментов не платила - бабушку попросила не рассказывать, что не живет в квартире, а сказать, что в длительной командировке.
Судебные приставы не раз наведывались в их квартиру, но бабушка заговаривала их и все обходилось. Ходила на родительские собрания и платила все деньги, которые требовали. Не желала казаться бедной - занимала, да перезанимала, но никогда Игорю не приходилось упрашивать ее.
- ...Сколько уже можно! Каждый день ты опаздываешь на уроки. Спи дома!... - классная нависала над Игорем толстой злой горгульей, выплевывая обвинения и задыхаясь от гнева. Ее толстое лицо было красным, а глаза - полубезумные. Учитывая то, что классная была женщина пышных форм, его распирало со смеху.
Всем было известно, что Эльвира Николаевна много раз садилась на диеты и по утрам бегала вокруг школьного корта (она жила напротив школы), но каждый раз все больше прибавляла в весе. Совсем скоро ей, возможно, будет трудновато протискивается в двери класса. Рассказывали, что когда она ездила в Куршавель - ее родина - двери поезда еле закрылись за ней. И в последствии из за ее грузоподъемности поезд пару раз останавливался. Ну, еще бы! Она весила около полу тонны. Грузная женщина комично смотрелась рядом со своим мужем физруком - он же щеголял подтянутым торсом и стрелял глазками на молоденьких учительниц. Эля часто ругалась с ним, когда замечала эти взгляды.
Пока она вдалбливала Игорю школьные правила, он равнодушно смотрел в окно, в голове насвистывая песенку - дразнилку группы "Найв" - "Жирный".
Жирный! Жирный!
Поезд пассажирный.
Жирный! Жирный!
Поезд пассажирный!
Если поезд не пойдет-
Пассажир с ума сойдет.
Если поезд не пойдет-
Пассажир с ума сойдет.
Жирный! Жирный!
Поезд пассажирный.
Стараясь не расхохотаться ей в лицо, Игорь пару раз кашлянул. Помучив его минут десять и ничего нового не сказав по сути, она отпустила его.
***
- Мам? - его удивлению не было предела. Посреди комнаты стояла мама - длинные волосы пепельного цвета - совсем новые для Игоря, она собрала в длинный хвост. В ее облике терялась прежняя принадлежность к их семье - агрессивность и грубость в одежде заменили домашность и родственность. Совсем другая. Стертая из памяти и заново нарисованная - с острыми углами и резкими линиями. Игорь замер на пороге. На стук входной двери из кухни выбежала радостная баба Маша. На ходу, вытирая руки об фартук, она нетерпеливо махнула ему рукой, мол, что стоишь.
- Ну же, не стой! Мама приехала! - Игорь опустил голову и снял обувь, потом, неловко покачиваясь на пятках, поднял взгляд на мать, спросил сурово;
- Приехала? И на сколько? - его мать похоже не смутил такой тон.
Она оскалилась;
- Не обнимешь свою мамочку? - и протянула руки к нему.
Сколько же он ее ждал...
Игорь заметил как она, морщась, отодвинулась от него.
- Иди в ванную. Несет от тебя...
- Я играл в футбол с ребятами...
- Иди, иди!
На кухне они пьют чай. Игорь сидит напротив матери и краем глаза следит за ней, пока она рассказывает последние новости.
-... Витя устроил меня к себе на работу - я теперь его секретарша! - мама с гордостью кивнула, мол, я такая, не упустила свой шанс. Игорь и не сомневался. С маминым пробивным характером она такими темпами могла уже работать в приемной президента.
Что поменялось? Она рядом? Или это мечта, глупый сон, что? Мама пробыла дома около часа и убежала. А когда было иначе? Вся в заботах, вся в делах. А где в ее жизни место для него?
- Как дела? - мама казалась заинтересованной, родной. Сейчас. Здесь. Что он мог ей сказать?! Да, все нормально. Она сидела за его столом, закинув ногу на ногу. Ей было удобно, а ему нет. Она рассеянно пролистала тетрадки на его столе, совсем не заинтересовавшись. Она стучала пальцами правой руки от нетерпения. Спешила. Как всегда. Чего ты удивляешься? У меня все хорошо и без тебя. Ты бросила меня и больше я не унижусь.
-Мама, тебе пора. - твердо сказал Игорь, поднимаясь с дивана.
- Мы не успели поговорить. У тебя подружка то есть?!
-Все, мам, тебе пора!
Ночью сон долго не приходил к нему.
Часто стоя у окна, он ждал, когда же появится мама и заберет его к себе. Они будут жить вместе и по выходным ходить гулять в парке, или пойдут в кино, он еще не придумал...
Да разве это было важно? Было важно то, что они были вместе. Только чем больше он грезил об этом, столько ночей мучился бессонницей, тем несбыточней казалось ему его желание. Проходили дни, недели, он еще с надеждой бросал взгляды на дверь, ожидая звонка, ожидая, что вот сейчас она придет, и они заживут счастливо, как раньше - с папой, вместе.
Но недели подгоняли месяцы, а за месяцами бежали года, и все реже в их квартире раздавались милые сердцу звонки, мама все реже навещала их, ... нет его. Четыре раза в год, в частности; Новый год, его день рождение, день рождение бабушки и любой другой день, когда она захочет. Так сказать, свободное посещение...
Сейчас Игорь считал себя взрослым человеком и совсем перестал упоминать ее имя вслух. Баба Маша тоже не теребила душу, и так по ночам Игорь слышал, как она молится о скором возвращение матери и тихо плачет, чтобы он не слышал. В такие ночи не думать о ней не получалось. Уснув, он метался по постели, а наутро чувствовал себя разбитым.
Жизнь стала терять смысл...
В школе все чаще требовали родителей к директору, стараясь не быть грубым, он просил не принимать поспешных решений, он волновался за бабушку. Ей шел 81 год, и ее здоровье было шатким, как их старый, покосившийся шкаф в зале, в любой момент грозивший развалится на части. Некоторые шли на компромисс, другие, как Эльвира Николаевна ничего слушать не хотели - не приведешь - хуже будет. Ситуация в школе накалялась все больше. Учителя словно сговорились.
Теперь посещение матери не доставляло такой радости, Игорь понимал, замечал в ее глазах, что она пришла не ради него, а точнее, вовсе бы не приходила, если бы хотела. Тот самый новый муж Витя, как, оказалось, заставляет ее ходить к сыну. А она делала Игорю одолжение. Дарила миг счастья.
После ее кратких посещений становилось только хуже, он уходил из дома, и пропадал неизвестно где. Баба Маша допытывалась у него, но он отмахивался, и они часто ссорились. Конечно, Игорь понимал, что срывать злость на старушке нельзя, но ничего с собой не мог поделать. Его душевное состояние сильно изменилось - он стал замкнутым и мрачным. Появилось грозное и раздраженное выражение на лице, и все чаще он замечал за собой поступки, которые никогда бы не сделал.
Сидя в школе, Игорь вспоминал события сегодняшнего утра - повздорил с бабушкой. Да какое там, повздорил! Наорал, и выбежал взвинченный и пылающий в гневе. Бабулю можно было понять, он это все прекрасно осознавал, она была единственным по настоящему любящим его человеком, но когда она лезла к нему в душу, он не выдерживал. Срывался. Кричал. За последнюю неделю он три раза вызывал скорую помощь - у нее поднималось давление.
Игорь вернулся в класс, он сидел за своей партой, и, не обращая внимания на учителя, смотрел в окно, выбросив все плохие мысли из головы. За окном начинало все зеленеть, через месяц придет лето, но погода все никак не могла устояться. То проглянет солнце и теплый день, то небо затянет тучами и подует ветер, пригибая к земле стволы деревьев. Значит, будет недолгое лето. Игорь заканчивал девять классов и решал куда поступить. Школа стояла в печенках. Думал о строительном техникуме или училище. Идти на технаря или строителя? Или заняться более престижной профессией менеджера или стать юристом?
Стоять на перепутье дорог всегда тяжело.
- Здорово! Как твое "ничего"? Не прошвырнешься с нами? Мы тут собираемся с ребятами - да ты их всех знаешь, Женька Очкарик из "Вэ", Санек "наш", ...э - э - эм, ну и Ксюха с Махой. Будет весело!
Раньше Игорь не согласился. Но сейчас необходимо было расслабиться. Чтобы жизнь перестала выглядеть такой паршивой и пресной.
Здравствуй, утро! Голова трещала, но его клонило в сон. Держась за стенку, поднялся на этаж. Со второго раза попал в замок, стараясь двигаться максимум тихо и норовя прокрасться незамеченным, он снимал грязные кроссовки тихо и аккуратно. Разогнувшись, ухватился за вешалку - зрение на миг пропало. Вешалка не выдержала его веса и с громким грохотом отвалилась, Игорь упал на задницу, руганулся и его погребла лава вещей.
На шум прибежала баба Маша - в ночнушке и с телефоном в руке.
- Игорь? Ты хоть понимаешь, как я волновалась! Я позвонила всем твоим знакомым - тебя не видели! Что ты делаешь?
Он, выбравшись из горы вещей, буркнул;
- Все нормуль, бабуль!
Что было вчера?! Как бы вспомнить? Пили сначала за гаражами, энергетики, пиво, все вперемешку... Были девчонки- давалки...Не успел ни с одной. Было не до этого. Ну лизался с одной, светленькой Ксюшей... или Машей?! Хотя какая разница? Они обе были не против. Некстати, будто бы случайно мелькнуло лицо Лариски, мимо, когда она проходила. От чего-то было стыдно... потом пошли на квартиру к Сашке. Пили... опять пили... смеялись... девчонки... да, это была Маха, славная, с большой грудью... танцевала на столе... прикольно... дура! Вторая лизалась уже с очкариком...ей все равно было с кем... а потом провал...
Стоя на перемене около двери в класс с ленивой расслабленность поглядывал на гомонящий класс. Та, которая бесила его основательно, захлебываясь рассказывала подругам о своем парне, ей не хватало воздуха, она глотала его, прерывалась и снова болтала.
Черт, сколько можно! Фомина была тут, врезалась в него, запнувшись за порог.
-Извини! - от ее распущенных волос повеяло сочным зеленым яблоком. Странно.
- ага.
- Мать звонила? - за равнодушием Игоря крылась надежда. А может быть, может...
- Нет, Игореша. Не звонила. - баба Маша тихо ставит кружку с чаем на потрепанную и выцветшую скатерть, - Помолчала и тихо повторила;
- Не звонила...
Через двадцать минут должен был начаться урок. История. Пустой коридор. Тишина, изредка нарушаемая проходившими учениками. Скучно. Из темноты коридора справа вышла... Фомина Лариса. Шла медленно, склонив голову за светлыми волосами. Красивые волосы, кстати, подумал Игорь. На него она не смотрела, что то напевала себе под нос. Очень тихо. С темным портфельчиком за спиной, в кедах, джинсах и теплой кофте. С воротом. Вроде лето, а она...
Игорь хмыкнул случайно вслух. Лариса резко остановилась и повернулась к нему. Испугалась даже. Дала задний ход.
- ну и чего убегать? Я не чумной. - Лариска медленно подошла, сомневаясь.
- привет!- Игорь кивнул. Она села с краешку на ту же скамейку, скинула сумку.- давно сидишь здесь?- она кивнула на скамейку.
- не очень.- Игорь первый раз с ней так разговаривал. Один на один.
Она кивнула.
- ясно. Готовишься к экзаменам?
Он даже улыбнулся;
- нет. Но скоро буду.- а потом спросил сам, - а ты?- он посмотрел на нее. Она неопределенно пожала плечами
- Они не так важны для меня. Сейчас. Мм... как то так.
Игорь никогда бы не подумал, что Ларисе все равно. И никогда не подумал, что она умеет улыбаться.
- Мальчики. Лето. Каникулы. Все понятно.- она засмеялась. Тихо, почти голосом. Низко. Покраснела.
- да нет. Нет. Всякие проблемы. Дома.- как Игорь ее понимал.
-Как у тебя дела то вообще?- вдруг спросила она.
- Идут.
- Что будешь делать со всем?
- Не знаю. Ничего не знаю.
- Так бывает. Но скоро все разрешится, я уверена.- она искренне хотела, чтоб все разрешилось у меня хорошо. Это был внимательный взгляд и сочувствующий.
Игорь пожал плечами;
- Возможно.
Прозвенел звонок.
Он пришел домой. На небе за окном собирались тучи. За темными шторами небо казалось грозным. Стало страшно.
Бабушки не было дома. Это хорошо. Он уже все решил.
Он устал. Устал от всего. Так бывает. Но когда НИЧЕГО становится определением твоей жизни, как жить?? Без смысла. Существовать.
Он остался абсолютно один. Игорь чувствовал себя чудовищем. Несчастным чудовищем. Ненужный никому. Отчаявшись, от охватившей его безысходности он шагнул в пустоту...
... небо с седьмого этажа, кажется ближе, облака не выглядят серыми, тянет ощутить себя парящим в воздухе, почувствовать себя свободным...
...через полчаса из магазина вернулась бабушка. На асфальте перед домом лежало тело внука...