Широкая мокрая от пота спина старшего сержанта Николая Бойко уже больше часа маячила перед носом. От него исходил сильный аромат махорки, который недавно прислали родители из родной украинской деревни. Перед каждым выходом на задание командир заставлял разведчиков выложить на стол содержимое карманов. Документы и личные вещи складывали в коробки, которые ставили на специальный стеллаж. За последнюю неделю с задания не вернулись две группы. Что с ними случилось, никто не знал. Коробки с вещами ждали своих владельцев. Бывали случаи, когда разведчики возвращались из вражеского тыла через несколько недель. Война для разведчиков на вражеской территории была самой трудной и опасной. При появлении чужаков местные жители сразу сообщали в полицию, которая незамедлительно связывалась с контрразведкой Абвера. Начиналась настоящая охота с погоней и стрельбой. На чужой территории земля, деревья, кусты, зверьки - все было чужое. Все выдавало и предавало.
Бежали след в след. Последним бежал рядовой Денисов. Он был ростом под два метра. Бывший боксер-тяжеловес. Сапоги у всех были специально подготовлены. Вместо подошвы была пришита мягкая толстая кожа. Сапоги были похожи на гимнастические чешки, только с голенищем, хотя и укороченным. Только такая обувь позволяла оставлять минимальное количество следов, и при упорных тренировках можно было научиться бегать почти беззвучно. Бежали долго, трудно, след в след. Денисов затаптывал своим сорок шестым размером следы группы. Бежали согнувшись. По-другому нельзя, война научила.
- Поклонишься пуле - услышишь ее свист, - каждый раз повторял командир разведроты, инструктируя перед выходом на задание очередную разведгруппу.
Бойко, видимо, припрятал махорку. Полчаса назад на привале он сбегал в кусты по нужде и несколько минут отсутствовал. Наверное, покурил. Он командир, ему можно. Следы от привала тщательно маскировали. Даже траву за собой приподнимали и выравнивали.
На задание ушли ночью. Было очень пасмурно и от того очень темно. Сначала ползком через линию фронта до ближайшего леса, затем бегом. Днем отсиживались в лесу, маскировались. Сидели по отдельности, но в зоне видимости друг друга. Прислушивались. На каждый шорох замирали, разговаривали жестами, спали по очереди. Как начало темнеть по команде Бойко продолжили движение в глубь немецких позиций. Перешли на шаг. Все тяжело дышали. За каждым кустом мерещился враг. Группа двигалась по лесу, обходя тропинки. Бежать след в след так, чтобы не было треска веток, было очень трудно. Со стороны группа была похожа на сказочных гномиков, пригнувшихся и бегущих высоко поднимая и опуская ноги на вытянутые носки. Со стороны это выглядело смешно. Но именно такой бег позволял пробежать мимо человека почти беззвучно. Этому и многому другому обучил своих подчиненных командир роты Николай Дудник. Он родился и вырос на Дальнем востоке в деревне недалеко от Благовещенска. В деревне жили несколько китайцев. Они занимались охотой. Эти китайцы и научили Николая ходить и бегать беззвучно. Этому он обучал своих разведчиков. Предпоследним бежал Сергей Медведев. Он видел, что бежавший последним Денисов несколько раз останавливался и замирал. Прислушивался. Затем быстро догонял группу.
- Ты чего?
- Не знаю. Что-то слышал. Остановлюсь - ничего. Нервы что ли. Не нравится мне все это! - он показал глазами на лес.
- Мне тоже как-то не по себе. Ни птиц, ни комаров, ни зверьков. Все не как у нас.
- То-то и оно. Что-то здесь не так. Я спиной чувствую на себе взгляд. Остановлюсь, никого не вижу!
По команде Бойко на краю леса остановились. Разместились в густых кустах. Осмотрелись. Притаились. Прошло больше часа. Рассвело. Впереди в негустом перелеске послышалась немецкая речь и смех. Раздавался звонкий стук ложек. Немцы завтракали. По лесу расползался аромат каши с тушенкой вперемежку с дымом от полевой кухни. Метрах в ста от кухни среди кустов виднелся деревянный сортир.
- Похоже, прибыли! - произнес Бойко.
- Николай! Ты зачем накурился махорки! Аромат на весь лес. Опасно это! - сказал шепотом Сергей.
- Да ладно, Серега, в лесу никого не было, а здесь вон какие ароматы!
- Командир запретил брать курево на задание!
- А где ты видел курево? - хитро улыбнулся Николай.
- Береженого Бог бережет! Две группы пропали. На чем сгорели неизвестно. У меня плохое предчувствие.Лес как вымер. У меня ощущение, что нас "пасут"!
- Типун тебе на язык!
- Срега, давай-ка выдвигайся на позицию к сортиру! Мы тебя прикроем. Фрицы уже завтракают, скоро побегут в туалет. Вон в кустах домик поставили. Не то, что мы, все по кустам бегаем.
- Погоди! До сортира метров сто по открытому месту, а по кустарнику в обход все двести, - прошептал Сергей, - Если фрицы заметят, то от шмайсеров за нашими кустами как за деревьями не спрячешься. Перебьют всех!
- А если к утру не будет "языка", то завтра в штрафбате будешь бежать от нашего заградотряда на этих же немцев. Уж там точно будет хана!
- Слышь, командир! А не хочешь сам взять языка? - сказал Денисов.
- Я обеспечиваю прикрытие! Разговорчики! Пять минут на подготовку! Рассредоточиться! Алексей и Володя прикрываете Серегу. Я с Денисовым обеспечиваю отход! Все! К бою!
Сергей, обходя кустарник, направился к деревянному сортиру, чтобы занять позицию и замаскироваться. Место было удачное. Сортир стоял в окружении высоких кустов. К нему была прорублена в кустах дорожка. Приблизившись к сортиру, Сергей не почувствовал привычной вони. Чувствовался запах хлорки.
- Культурно гадят, сволочи! - подумал Сергей.
Никто не удивился, когда Сергея Медведева Бойко назначил брать "языка". Сергей родился и вырос в Подольске. До войны он занимался вольной борьбой. Занимался мало и недолго. Приходилось много работать. Жил с матерью. Жили бедно. Впрочем, как и все. Отца Сергей не знал. Мать о нем почти ничего не рассказывала. Не хотела. При расспросах пыталась сменить тему, раздражалась. Мать работала на заводе штамповщицей. После работы приходилось говорить с ней очень громко. От заводского грохота она стала плохо слышать, а после работы особенно. На тренировках по борьбе он отработал несколько бросков. Тренер говорил, что, чтобы стать мастером, достаточно отработать один лишь бросок, но делать его нужно научиться из любого положения. Сергей осваивал бросок через плечо. Этот бросок требовал очень большой ловкости и скорости. Через пару месяцев Сергей действительно научился делать этот бросок из любого положения и с любыми соперниками. Сильные и более тяжелые соперники отмечали в нем неимоверную изворотливость. Он мог с легкостью выскользнуть из любого захвата и произвести неожиданный для соперника бросок через плечо. Но реализовать свою ловкость и изворотливость на соревнованиях не удалось. Началась война. За годы войны Сергей проявил себя очень ловким и находчивым разведчиком. Много раз ему удавалось "взять" языка намного более сильного и тяжелого. Бросок через плечо и падение с высоты человеческого роста на землю плашмя спиной на некоторое время парализовало движение и дыхание врага. Связать и подготовить с помощью товарищей "языка" к выводу из расположения немцев уже не составляло особого труда.
Сергей уже более получаса сидел неподвижно и ждал "языка". Несколько раз оборачивался и видел сзади себя замаскированного Денисова. Тот подскакивал всегда в нужный момент. Взваливал "языка" на плечо и быстро отбегал в безопасное место. Сергей еле поспевал за Денисовым и всегда удивлялся его силе и скорости. Но Денисова брать языка не посылали. Слишком большой и заметный. И в поединке всегда проигрывал Сергею.
Затекли ноги. Нужно дождаться какого-нибудь немецкого офицера.
- Если возьму офицера, то может, еще медаль дадут! - мечтал Сергей.
От волнения сильно стучало сердце. Вдруг за спиной послышались легкие щелчки.
Очень медленно обернулся. Сердце замерло. Сзади, где лежал Денисов, стояли двое немцев, направив на него автоматы. Один приставив палец к губам, поманил его рукой к себе.
- Иди сюда, курепчик! Только медленно. Положи автомат и пистолет на землю. Медленно, повторяю!
Сергей обернулся в сторону своих. Никого.
- Иди сюда, сука! - говорил на чисто русском "немец", - Руки за голову!
Обыскав Сергея, "немцы" связали ему руки, и повели по лесу в сторону, где должна была быть группа прикрытия. Сергей с болью в сердце прошел мимо мертвых тел своих товарищей. Все были убиты ножом в сердце. Николай Бойко лежал на спине с широко раскрытыми глазами и открытым ртом. Видимо, что-то хотел крикнуть, но сильная рука врага, закрывшая рот, а другая вонзившая в самое сердце немецкий штык не позволила ему предупредить своих товарищей. На его груди в районе сердца было мокрое бурое пятно. Кровь, пульсируя, продолжала медленно растекаться по гимнастерке.
- Вот почему я ничего не слышал. За нами шли профессионалы! Теперь понятно, куда делись наши две группы. Вот почему и лес пустой, - думал Сергей.
Хотелось плакать от досады. Вышли из леса. Сергей немного успокоился.
- Если не убили сразу, значит им от меня что-то нужно!
Тут же перед глазами появились окровавленные тела убитых товарищей. Заныло сердце.
Спереди и сзади шли немцы. Шли молча. Видимо,и у них была привычка сохранять тишину.
Немцы были крепкие спортивные мужчины. Их было шестеро. Шли тоже бесшумно. Подошли к окраине небольшого немецкого городка. Сергей помнил по карте, что к лесу примыкал небольшой городок Гумбиннен. Прошли по булыжной мостовой мимо нескольких домов. Подошли к калитке двухэтажного дома. Аккуратный металлический забор из кованых прутьев отделял дом с полисадником от улицы. Дорожка из красивых бетонных плиток упиралась в ступеньки крыльца. Дом был обильно обвит диким виноградом. Бордовые и сине-бордовые виноградные листья придавали этому дому загадочность и особую красоту.
Зашли в дом. Немцы сняли зеленые маскхалаты.
- Ну шо будэмо з ым робыть?- спросил один из них.
- Ты уже "зробыл" с двумя группами. Забил четырех разведчиков в двух группах насмерть! А результат? Чем больше русских бьешь, тем героичнее их смерть. Их еще в школе этому учат.Или забыл?
- Пан Вацлав, дай мне с ним немного "поработать". Не могу я на них смотреть. Они мне всю жизнь поломали!
Не дождавшись разрешения, нанес удар Сергею в лицо. Удар был сильным и очень болезненным. Костяшки кулака попали в низ носа и в верхнюю губу. Под носом стало очень горячо, словно приложили раскаленное железо. В верхней губе и в носу появилось сильное жжение. Слезы брызнули из глаз. Густая кровь из носа и рассеченной губы медленно потекла по подбородку. Стала капать на грудь.
- Тарас не смей! - крикнул пан Вацлав, - Герр Оберст запретил бить русских!
Пан Вацлав был очень красивый мужчина:высокий, жилистый, спортивный. Тонкие правильные черты лица выдавали в нем благородство. Портрет дополнялся небольшими усиками "а-ля Адольф".
- Извините! - обратился он к Сергею, - Мой коллега одной крови с вами - украинец, из-под Киева!
Ваши чекисты раскулачили его семью. Отца убили за то, что не хотел отдать посевное зерно. Мать изнасиловали вчетвером на глазах у Тараса и младших сестер. Она после этого повесилась, оставив его самого старшего двенадцати лет отроду и трех сестер. В этом же году сестры умерли с голоду. Он не умер, научился есть земляных червей, которых было полно в нищей земле.
- Время было такое, - ответил Сергей, громко втянув кровяные сопли. Из рассеченной губы кровь капала на грудь.
- Время? А какая была необходимость раскулачивать работящих хозяев? Кормить пьяниц и голодранцев?
- Рабочих надо было кормить!
- Накормили? Сколько людей с голоду после этого умерло! Дошли до того, что в некоторых районах люди поедали своих детей!
- Это неправда!
- Правда! Ваша пропаганда все скрывала. Когда люди пухли с голода, им показывали кинематограф о счастливой сытой жизни, только не в вашем, а в соседнем районе. Только районов таких не было. Это было кино. Вместо церкви вы ходите смотреть на труп бесноватого Ленина. Все европейские газеты писали о том, что Крупская каждый раз после пламенного выступления Вождя бегала в аптеку за мазями, потому что Ильич покрывался кожной сыпью. А Вы знаете, кто по национальности Ульянов? Его дедушку, маминого отца, звали Израиль Бланк, который после смены веры и фамилии стал Александром Дмитриевичем!
- При чем здесь национальность?
- Почитайте "Майн Кампф" Фюрера и все поймете. Великий Адольф долго шел к пониманию смысла жизни и устройства жизненного пространства на планете. Мы с ним еще в первую мировую служили в одном полку. Отчаянный был воин. Смелый. Вся грудь в рыцарских крестах. Вот Вы уже воюете в Германии. У Вас уже есть великие полководцы. "Гениально разработанные" войсковые операции выигрываются за счет десятков тысяч убитых с вашей стороны. Сколько погибает ваших при взятии каждого немецкого города, Вы знаете? Не знаете! Вам никогда не скажут! А кто сейчас вами правит? ВКПБ, возглавляемая бандитом Джугашвили?
- Почему Вы товарища Сталина называете бандитом? Он продолжатель дела великого Ленина!
- Вам, конечно, не сказали, что Джугашвили имеет уголовное прошлое. Это был известный кавказский грабитель и убийца!
- Вы лжете. Товарищ Сталин всю свою жизнь посвятил защите бедных. Мы сражаемся за Родину и отдаем свои жизни во имя светлого будущего наших детей, которые скоро будут жить при коммунизме!
- Ваши дети может быть и будут жить в коммунизме, а наши уже не будут просто жить, - с сожалением произнес пан Вацлав. Задумался. Через некоторое время добавил, -Как говорил мой учитель - Отто Скорцени, немецкие стратеги, разработавшие план дискредитации русского царя в глазах его народа с помощью сфальсифицированного газетами любовного романа Распутина и Царицы и в последствие заславшие Ульянова-Ленина с деньгами для организации вашей революции и представить не могли, что эта комбинация приведет к гибели Великого Рейха!
- Вас погубила не комбинация ваших стратегов, а Адольф Гитлер!
- Хватит нести бред! Цель Вашего задания! Зачем ваше командование посылает третью группу. Что Вы хотите разведать, а точнее для чего?
- Вы же сами говорите, что мы несем большие потери при взятии каждого немецкого города. Вот мы и разведуем вашу дислокацию!
- Молодой человек! Не считайте меня идиотом! Вы уже, наверное, поняли, с кем имеете дело. Я начальник специального антидиверсионного управления Абвера. Я здесь не случайно. Вы тоже здесь не случайно. Умейте проигрывать. Вы ищете Оружие Возмездия? Так? Смотрите мне в глаза!
- Да!
- Что Вам известно? Какой у вас маршрут движения? Цель? Захват оружия или уничтожение? Говорите! Если не будете говорить, мне ничего не останется делать, как отдать Вас Тарасу. Говорите!
- Да! Да я буду говорить. Я хочу жить. Если Вы мне гарантируете жизнь я Вам все расскажу!
План потянуть время, усыпить бдительность противника созрел во время длинного монолога пана Вацлава. Уверенные в своей силе немцы мало обращали внимания на связанного русского и беседующих с ним своих сослуживцев. Каждый занимался своим делом. В основном сушили одежду, зашивали дырки в маскхалатах. Разогревали еду. В лесу они ждали очередную группу советских разведчиков не один день. Соблюдали все меры маскировки. Курить и жечь костры было нельзя. Сейчас все отдыхали.
В комнате находилось шесть человек. Сергей, не привлекая внимания, изучал поведение и расположение врагов. Живым не оставят, это точно. Убить, напоследок, хотя бы пару таких "волкодавов"- значит спасти жизни своих товарищей, которые придут после нас. Да и в бою погибать легко. Только как? Руки связаны.
- Пан Вацлав? Я Вас прошу сохранить мне жизнь. Да, я разведчик. Мне очень трудно было запомнить немецкие названия при постановке задачи. Но карту я хорошо помню. Я вам покажу, куда направлялись группы нашей дивизии и куда пойдут группы соседей.
- Вот это уже интересно! Все таки вы будете пробираться к объекту с нескольких сторон! Я же говорил Герр Оберсту, что русские пойдут несколькими группами с разных направлений. Он меня не послушал. Карту, говорите? Тарас, скажи дежурному, чтобы соединил меня с господином Вайсмюллером!
- Пан Вацлав, извините, вы поляк?- спросил Сергей.
Пан Вацлав удивленно обернулся,
- А какое это имеет значение?
- Вы очень хорошо говорите по-русски!
- Я с вами воюю уже четыре года. Можно выучить язык, если рядом такие представители, как Тарас.
Господин Вайсмюллер считает, чтобы победить противника, нужно знать его обычаи, язык, особенности воспитания. Поэтому вас ловят ваши соплеменники, перешедшие на сторону Рейха. И скажу Вам, очень успешно! Хотя Вы сами были свидетелем!
Пан Вацлав вышел из комнаты.
- Дождаться бы темноты. Немцев шестеро. Придет офицер, он седьмой. Принесут карту, руки развяжут. Семерых завалить не удастся. Если бы троих, то можно и умирать, - думал Сергей.
Он привык к чувству опасности. Но на задании всегда есть шанс раствориться в зарослях, за деревьями.
Сейчас Сергей был обречен. Вначале было очень страшно. Руки дрожали при одной только мысли о неминуемой смерти. Но потом, когда Сергей понял, что можно потянуть время и, возможно, будут развязаны руки, появился шанс. Он успокоился. Мысленно начал "проигрывать" свои движения в рукопашном бою. Кулаками врагов не убьешь. Сергей понимал, что в рукопашном бою проиграет каждому из особой группы "немцев". Они "волкодавы". Оружия у меня нет. Немцы все с автоматами.
-Внезапность, скорость и отчаянность - вот мое оружие, - говорил себе Сергей.
На столах ничего нет. Карту расстелят, скорее всего, на этом столе. Если я встану с этой стороны, то керосиновая лампа будет прямо над головой. Если немцы встанут вокруг стола, то четверо, а может и пятеро, будут досягаемы, только чем. Чем?
Сергей начал медленно осматриваться. Стол стоял посередине комнаты. В двух метрах в стене камин. В камине торчит какая-то железка.
- Это уже хорошо. Если бы она была острой с другой стороны, было бы совсем неплохо. Допустим, если я хватаю железку, то оказываюсь за спиной того, который будет стоять слева. Первым ударом его. Куда? Успею нанести только по одному удару каждому фрицу. Каждый удар должен быть смертельным или выводящим врага из строя. Только в голову. Да, только в голову. В другие части тела нельзя. Раненый враг может начать стрелять. Еще раз! Железкой бью левого справа в висок или в ухо, переднего колю в глаз, правого тоже в глаз или в лоб. Нет в лоб нельзя. Лобовая кость очень крепкая, не пробить. Глаза или нос! Трое! А еще четверо. Если перевалиться через стол на другую сторону, то еще трое окажутся в зоне удара. Но когда "завалю" первых троих эти отпрыгнут от стола и тогда я покойник. Но зато троих "завалю".
- Господин Вацлав! Герр Оберст будет через час. Он заинтересовался этим русским! - сказал вошедший в комнату дежурный.
- Хорошо, спасибо!
Сергей сидел на стуле со связанными за спиной руками. На него никто не обращал внимания. Все уселись за стол обедать. Сергей попробовал пошевелить руками. Руки свободно вращались, но веревка крепко охватывала запястья, и на узел это не влияло. Завязано правильно. Он несколько раз проиграл в голове все свои движения.
- Раз-бам, два-бам, три-бам, четыре-бам!
Даже плечами чуть пошевеливал. Ногами уперся в пол. Напрягал и рассляблял мышцы. Глубоко дышал.
- Раз, два, три, четыре! Получится! Получится! Раз, два, три, - настраивал он себя.
- Эй, москаль! Ты шо там дрыгаешся?
- В туалет хочу!
- Ладно, пыйшлы! Тильки не вздумай брыкаться! - еще один "немец" развязал ему руки и повел в соседнюю комнату, где была туалетная комната. "Немец" достал из кармана Вальтер, передернул затвор.
- Тильки громко не пукай, а то я нервный, могу шлепнуть, и громко заржал. Засмеялись и все остальные члены антидиверсионной команды.
Пока Сергей справлял малую нужду, немец все время стоял у открытой двери туалетной комнаты.
Закончив свои дела Сергей вышел из комнаты.
- Повернись к стене, руки за спину
Сергей молча выполнил приказ. Как только руки были связаны, "немец" нанес короткий и резкий удар под правое нижнее ребро. Резкая боль в печени вырвала сильный стон у Сергея. Он упал на пол и начал корчиться. Было очень больно. Перехватило дыхание. Он как рыба открывал и закрывал рот. Но быстро понял, что, если немного подыграть, то за него заступится Пан Вацлав. Услышав стоны, в комнату вбежал пан Вацлав.
- Микола! Я же говорил, чтобы его не трогали. Сейчас приедет герр Оберст. Он не любит смотреть на кровь. Нужно, чтобы русский смог рассказать, все, что он знает. Всем ясно!- громко крикнул пан Вацлав.
- Ясно! - неохотно ответил Микола и помог встать Сергею.
Боль в правом боку не стихала.
- Еще пару таких ударов и мой план можно будет забыть, - подумал Сергей.
Посадили на тот же стул.
- Когда атаковать? Когда развяжут руки или когда подойду к столу? - рассуждал Сергей, - когда будет максимальная неожиданность? Наверное, по пути к столу. А, если подведут к столу, а потом развяжут? Да! Одни только если! А жить хочется! Про это думать не надо. Чувство самосохранения может сыграть роковую роль. Нужно настроиться на то, чтобы до последнего вздоха бить гадов.
- Раз, два, три, четыре, - мысленно наносил удары по врагам.
Прошло уже более двух часов. Офицера с картой все еще не было. Начинало темнеть. Хорошо. Темнота, главный мой союзник. Если разбить лампу, то стрелять они не будут, чтобы не побить своих.
Стемнело. Зажгли керосиновую лампу. Электричества не было. Электростанцию давно разбомбила наша авиация. Прошел еще час.
- Смирно! - заорал дежурный. Все вскочили и начали быстро застегивать пуговицы.
В комнату вошел немецкий офицер.
- Хайль Гитлер! - скучным голосом произнес он приветствие и вяло поднял правую руку в фашистском приветствии.
- Хайль Гитлер! - громко заорали вытянувшиеся "по струнке" и вскинувшие вверх правые руки солдаты.
- Показывайте свою добычу! - с сильным немецким акцентом сказал офицер.
- Вот он, герр Оберст! Хочет с нами сотрудничать, в обмен на жизнь, конечно!
- На жизнь, говорите! Ха-ха-ха,- засмеялся офицер,- выбор у вас невелик! - обратился он к Сергею,
- Война нами проиграна. Если Вы дадите нам ложную информацию, мы вас казним, а если станете с нами сотрудничать, то вас убьют русские, которые скоро придут сюда. Правда, если вы нам будете неинтересны сегодня, то завтра утром предстанете перед господом. Простите, Вы в бога не верите! Ну, значит, утром мы вас повесим. А если поможете нам, у вас появится шанс быть повешенным немного позднее большевиками! Ха-ха-ха! Пан Вацлав! Расстелите карту!
Герр Оберст расстегнул кожаный портфель и достал сверток.
- Да, герр Оберст!
Карту расстелили на столе. Сергей напрягся.
- Начинается!
Сильно заколотилось сердце, задрожали руки.
- Что Вы хотите нам рассказать!- обратился офицер к Сергею, - Предупреждаю! Если Вы нам дадите неверную или устаревшую информацию, то мы в Вас разочаруемся! Подойдите сюда!
Сергей подошел к столу. Карта была разрисована различными обозначениями. Все надписи были немецкие и обозначения были совсем другими, чем русские. Сергей наклонился и начал читать по-немецки,
- Гумбинен, Писсе, Банхоф, - поднял голову, - Извините господин офицер, мне нужно сориентироваться!
Герр Оберст сморщил гримасу.
- Развяжите ему руки!
Развязали руки. Сергей сделал шаг влево, слегка наклонился над столом, давая понять, что собирается продолжить, но вдруг резко прыгнул в сторону к камину, схватил железку и с диким криком одним прыжком достиг стола и вонзил острие железки снизу вверх в подбородок пана Вацлава. Железка без усилия, но с хрустом вошла глубоко в голову и уткнулась, видимо в затылок изнутри. Выдернув железку, через плечо, отклонившись чуть назад, он в одно мгновение вонзил ее в глаз другого врага, стоявшего чуть сзади. Следующим движением, развернув острие влево, вонзил железку в висок Тараса. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что, стоящие по другую сторону стола враги, оцепененили. После нанесенных ударов все трое противников еще стояли на ногах и смотрели на происходящее, но уже невидящими мертвыми глазами. Затем они упали на пол, хрипя и дергаясь в судорогах. Сергей спиной прыгнул на стол и попытался через него перевалиться. Но в этот момент среагировал здоровенный "немец". Он навалился на Сергея и попытался схватить его за руку, в которой была железка. Сергей сильно взвизнув, резко крутанулся, вывернулся из захвата и упал со стола на спину на пол. Снизу он с силой вонзил железку в промежность напавшего. Раздался дикий рев. Выдернув железку из тела, Сергей на отмаш ударил по затылку, корчащегося от боли "немца". Тот упал, потеряв сознание. Сергей сильно толкнул ногой стол в сторону еще трех противников. Железкой разбил керосиновую лампу. Она оторвалась от потолка, упала на пол, керосин разлился, но фитиль погас. Темно. Сергей неслышно отпрыгнул в сторону, присел и замер. В то место, где он только что стоял, раздалась очередь. Осветилось лицо стрелявшего. Сергей с силой вонзил железку в голову стрелявшего. Прыгнул, как кошка в сторону, присел и опять замер. Глаза уже начали различать тени. Одна тень метнулась в его сторону. Сергей не поднимаясь в глубоком выпаде вонзил железку в тело нападавшего. Кулак противника только вскользь задел голову Сергея. В темноте слышались стоны раненых. Сергей, бесшумно передвигаясь вприсядку, начал перемещаться в сторону. На фоне ночного окна появилось очертание фуражки офицера. Сергей одним прыжком приблизился к нему,
- Жить хочешь? - прошипел Сергей.
Оторопевший офицер прошептал,
- Русский ниньзя! Русский ниньзя!
Сергей еще ниже наклонился, выискивая уцелевших врагов. Никого не видно.
- Карту соберите, герр Оберст! - "прошипел" Сергей и ударил железкой плашмя по колену офицера. Тот вскрикнул от боли и бросился сворачивать карту. В темноте свернуть ее не удалось, карта скомкалась.
- Дай сюда! - Сергей схватил карту и засунул ее себе за пазуху.
Он нащупал на полу шмайсер, схватил дрожавшего офицера за шиворот и потащил его к выходу.
Как только выскочили из дома, послышался шум приближающихся мотоциклистов.
Бегом, обогнув дом, перепрыгнули через забор, побежали по улице в сторону леса.
- Герр Оберст, если окажется, что Вы плохо бегаете, то Вы меня сильно разочаруете! - передразнил Сергей, находившегося в глубоком потрясении офицера.