- Черт, как больно! Олег ты, наверное, думаешь, что я буду участвовать в выставке твоих картин! У-у-у! Ну что же тыкаешь все время в одно место. Не могу больше! Дай передохнуть. Больно очень! - говорил плачущим голосом сержант Юрий Сыркашин своему другу-художнику Олегу Панову. Олег по просьбе Сыркашева делал татуировку на его правом предплечье. Юрий Сыркашев и Олег Панов служили в роте охраны аэродрома Комсомольска-на-Амуре. Аэропорт Комсомольска-на-Амуре и военная авиационная часть использовали одну взлетно-посадочную полосу. Аэродром был построен в пойме Амура, который по ходу течения слева омывал большую гряду высоких сопок, а справа тек вдоль плоской равнины, на которой был построен город Юности. Весной мощный Амур расправляет свою богатырскую грудь, освободившуюся от сковывавшего его толстого льда, образовавшегося при зимних сорокаградусных морозах. Толстые льдины размером с пол футбольного поля и толщиной до метра налезают друг на друга и нагромождаются в районе моста через Амур, преграждая дорогу весеннему паводку. Каждый год в майские праздники по просьбе горкома КПСС с аэродрома, который охранял Юра и Олег, взлетали по тревоге бомбардировщики и сбрасывали боевые бомбы на ледяной затор, освобождая проход паводку. Амур разливается на многие километры, часто достигая и перетекая дороги, находящиеся в пяти, а то и в десяти километрах от русла. Байкало-Амурская Магистраль была построена нашими отцами и дедами, приехавшими сюда как по своей воле, так и по воле государства. Те и другие жили в вагончиках и теплушках. Жилье первых от вторых отличалось отсутствием решеток на окнах, колючей проволоки и автоматчиков с собаками, охранявших поселение. Приехавших по своей воле было мало. В климате, когда два месяца в году лето с тридцатиградусной жарой и гудящим от комаров и мошки голубым небом, а восемь месяцев зима, жилось туго. Зимой морозы в сорок пять градусов не редкость. Строителям города Юности ходившим на работу строем в окружении сторожевых собак ничего не оставалось делать, как воплощать мечту великого советского народа в лице Политбюро ЦК, жаждущего обжить Дальний Восток. Для расцвета Дальнего Востока строили БАМ. Хотя БАМ и построили, а расцвет Дальнего Востока как был мечтой, так ей и остался.
Юра Сыркашев родился в Комсомольске-на-Амуре в семье рабочего в 1956 году. Отец умер, когда Юре было восемь лет. Юра хорошо помнил отца. Помнил, что когда он спрашивал отца, где его дед и бабушка, тот отвечал, что они давно умерли и похоронены в братской могиле где-то недалеко от Комсомольска. Отец вырос в детском доме, и после окончания ПТУ устроился на завод, где и познакомился с мамой. После свадьбы завод выделил для молодоженов квартиру, в которой вскоре родился Юра. В школе, где учился Юра, было немало детей, у которых умер кто-нибудь из родителей. Когда умирали оба родителя, детей переводили в школу интернат. Почему умирали родители, едва перешагнувшие тридцатилетний рубеж, а часто не дотягивавшие и до него, врачи объясняли плохой наследственностью. А на вопрос, почему у них была плохая наследственность, вздыхали и отвечали, что время было тяжелое. На самом деле один год строительства города Юности в таких нечеловеческих условиях расходовал жизненный ресурс равный пяти годам. Когда Юре исполнилось восемнадцать, его призвали в армию. Службу проходил недалеко от дома - в роте охраны аэропорта Комсомольска. Когда в караульном помещении все было перечитано, переиграны все игры в домино и в шахматы, у Юры появилось желание внести в эту монотонную скучную жизнь какое-нибудь разнообразие. Однажды неизвестно откуда на столе в комнате отдыха появилась книжка - учебник для следователей по расшифровке татуировок заключенных. Особо не вникая в смысл татуировок, Юра выбрал себе несколько картинок и решил понравившиеся запечатлеть на себе. После недолгих уговоров своего друга-художника Олега, приступили к делу. Олег обладал настоящим талантом художника и с помощью обыкновенной иголки и туши выполнял заказ друга. Картинки отличались высоким художественным уровнем и значительно превосходили рисунки, представленные в учебнике. Каждую деталь рисунка Олег прорабатывал с особым старанием. Ведь его друг Юра будет носить его работу на себе всю жизнь. От скурпулезной прорисовки деталей рисунков Юра сильно страдал. Пока Олег прорисовывал голову орла или волка, слезы ручьем текли из Юриных глаз. Ему приходилось по нескольку часов терпеть тупую ноющую боль. Как только место рисунка опухало, Олег прекращал работу, чтобы не испортить пропорции и давал день-другой Юре передохнуть. Через несколько месяцев руки Юры 'тянули' лет на двадцать отсидки, хотя ему недавно исполнилось девятнадцать. Олег с гордостью смотрел на свою работу. Она действительно была хороша. Кожа Юры подчеркивала качество работы, так как была на редкость гладкой белой и почти без волосяного покрова. Юра с благодарностью пожимал руку своего друга и шутил,
- Вот посадят тебя, цены тебе там не будет. Заказов будет, хоть отбавляй. А какой авторитет себе заработаешь! У-у-у! - мечтательно сказал Юра.
- Типун тебе на язык! Пожелаешь же тоже, друг называется! - недовольно ответил улыбающемуся другу Олег.
Два года службы пролетели быстро. После демобилизации Юра не знал чем заняться и после трех месяцев отдыха и поиска работы в Комсомольске решил вернуться в часть на сверхсрочную службу. Вскоре он уже в звании сержанта ВВС охранял аэродром в качестве помощника начальника караула. Свободного времени было хоть отбавляй. Чтобы извлечь хоть какую-нибудь пользу от монотонной и скучной службы Юра поступил в Комсомольский-на-Амуре педагогический институт на исторический факультет. Когда Юре исполнилось двадцать два года, он познакомился с девушкой по имени Эмма. В апреле 1979 года сыграли свадьбу. Через год родился сын, которого назвали Сергей. Командование части выделило квартиру молодой семье в гарнизоне Хурба. Вслед за Сергеем, через год родился второй сын, которого назвали Андреем. Элла работала в буфете аэропорта Комсомольска-на-Амуре. Жизнь текла тихо и спокойно. Юра получил очередное звание прапорщик. Зарплата с учетом выслуги и северных надбавок позволяла жить весьма достойно. Все было хорошо до тех пор, пока в батальоне обеспечения не поменялся замполит. Прибывший майор не давал проходу Сыркашеву. За что замполит на него взъелся, Юра не понимал. Все началось с того, что на очередных политзанятиях замполит разглядел Юрины татуировки. Заставил закатать рукава и при всех начал высмеивать Сыркашева. Юра что-то пробурчал невнятное, типа 'А вам то что!', но замполиту послышалось, видимо, что-то другое. С этого начались неприятности. Замполит просто возненавидел этого наглого прапорщика. Начались проверки караула, выговоры за плохое несение службы. Закончилось тем, что Юра при очередной разборке обматерил замполита и написал рапорт об увольнении. Через месяц пришел приказ. После недолгих раздумий Юра подался в пожарники, но через три месяца уволился и оттуда. К этому времени он уже готовился к госэкзаменам в Педагогическом институте. С Эммой решили, что пока поживут на одну ее зарплату. Юра пусть закончит институт, а там будет видно. Через несколько месяцев Сыркашев получил диплом преподавателя истории. Но в школе преподавать не захотел. Нужно было искать работу. Как-то гуляя по Комсомольску и ища работу, Юра обратил внимание на отделение милиции. Зашел, спросил, не требуются ли сотрудники. Сказали, что требуются и ему нужно привезти все свои документы. После проверки документов, он надел милицейскую форму с погонами сержанта милиции и был назначен на должность сотрудника патрульно-постовой службы. Патрулировал улицы Комсомольска-на-Амуре. Документы ушли в Хабаровск на включение в приказ начальника УВД Хабаровского края. Через два месяца пришел приказ начальника УВД, который поверг в шок все подразделение. Сержанту Сыркашеву было присвоемо офицерское звание лейтенант милиции, и он был назначен на должность оперуполномоченного МВД. Из Хабаровска также пришла 'дыня' начальнику отдела кадров УВД Комсомольска-на-Амуре за то, что человека с высшим педагогическим образованием поставили постовым. С этого момента жизнь оперуполномоченного Сыркашева изменилась до неузнаваемости. После такого назначения начальство побаивалось молодого человека и подозревало, что за этим веселым и симпатичным лейтенантом стоит кто-то из важных персон. Может быть, поэтому никто из начальства не упрекал Юру за уголовные татуировки. Несколько раз спрашивали, откуда они, но Юра отвечал, что сделал в юности по глупости и ничего с этим уже не поделать. Вскоре к татуировкам все привыкли и оставили его в покое.
Юра носил рубашку с длинным рукавом и старался прятать руки. Работа 'опера' отличается большим количеством впечатлений и событий. Город Юности был проблемным, потому что основную часть населения составляли строители, у которых закончился срок, их жены и дети. Каждый день совершались какие-нибудь преступления. Отдел, в котором работал Сыркашев, имел собственную методику расследования многих преступлений и был на хорошем счету. Особое внимание 'оперов' уделялось поиску преступников по горячим следам. Методика была достаточно проста: при убийстве - искали друга-собутыльника. Опрашивали соседей и родственников. Убийцу вычисляли в течение несколько часов. При расследовании квартирных краж объезжали все комиссионки и известных скупщиков краденого. Воров арестовывали через несколько дней, когда они приходили за деньгами. Если ворам удавалось сбыть краденное по другим каналам, то объезжали рестораны, которых в Комсомольске было не много, и узнавали у официанток, кто гуляет на 'широкую ногу'. В восьми из десяти случаев эта методика давала хороший результат. Частые выезды на место преступления и общение с бывалыми следователями постепенно превращали Юрия в настоящего сыщика. Недостаток специальных знаний Юрий пополнял внимательным изучением закрытых дел. Уже через год он понимал уголовный жаргон и умел на нем говорить.
Лето 1982 года в Комсомольске-на-Амуре выдалось очень жарким. Уже несколько дней температура воздуха превышала тридцать градусов. Духота в кабинетах и на улице заставило всех жителей надеть минимум одежды. Женщины носили модные в то время прозрачные хлопковые платья, через которые просвечивались разноцветные трусики и лифчики. Невыносимая жара заставила и Юрия надеть рубашку с коротким рукавом. В один из таких дней в обеденный перерыв, Юра как обычно на трамвае поехал в столовую, в которой часто обедал. Столовая находилась в трех остановках от отделения милиции. Он уселся на сиденье в теньке. Пассажиров было мало. На остановке в трамвай вошел мужчина неприятной наружности. Он был в рубашке с коротким рукавом. Его руки были обильно покрыты татуировкой. Юра заметил на себе пристальный взляд этого пассажира. И когда Юрий готов был уже подняться и пойти к выходу этот пассажир присел рядом.
- Я вас приветствую! Вы не будете против, если я сяду рядом с вами?
- Не против, садись!
Юрия сразу заинтересовало поведение этого типа. Юрий вел себя спокойно и всем своим видом показывал, что этот мужчина для него пустое место.
- Извини, братан, я вижу, ты князь, - кивком показывая на руки Юры, - Когда успел, ведь еще молодой!
(князь-уголовный авторитет)
- Ты не пахан, чтобы я перед тобой ответ держал! Говори, что нужно, чего попусту базарить! - сказал Юра, продолжая смотреть на него свысока. (Пахан-авторитет,главарь; базарить-говорить)
- Хорошо, но прежде хочу задать несколько вопросов! Не обижайся, братан, узнаешь зачем я к тебе подсел, простишь!
Сыркашевым завладел охотничий азарт. Трамвай остановился. Сыркашеву нужно было выходить, но он не подал виду и продолжил общение.
- Базарь, если есть что!
- Ты когда откинулся? (откинуться-освободиться)
- Два месяца!
- В какой академии чалился? (академия-зона, тюрьма)
- Под Хабаровском, в семерке! (семерка-тюрьма строгого режима)
- Кто там хозяин? (хозяин-начальник тюрьмы)
Сыркашев автоматически называл фамилии и имена из закрытого уголовного дела, которое закончил изучать только вчера.
- Полковник Семенов Николай Петрович!
- Кто был твой чабан? (чабан-начальник отряда)
- Майор Попов Юрий Васильевич!
- Правильно! Назови местных законников! (законники-воры в законе)
- Угрюмый, Татарин, Гиви. При мне откинулся Рябой!
- Лады! А кто из них был пахан?
- Татарин!
- Прости, братан, за проверку, все точно. Теперь я убедился, что ты свой!
- А ты случаем не шарик? - сказал Юра, откинувшись на спинку сиденья.
(шарик-агент уголовного розыска)
- Не обижай! Я простой цыгарь, - обиженно ответил тип. (цыгарь-вор)
- А я вот вижу, у тебя не совсем благородная статья! - показав на татуировки собеседника.
- Подстава мусорская. Я играл в паровоз, а мусора, чтобы меня расколоть навесили чужое!
(играть в паровоз-взять на себя всю вину; мусор-милиционер)
- Ладно, меня на понт брать. А то братва не разобралась с тобой на зоне, прежде чем отметку поставить!
- А что я мог базарить: я не я и хата не моя?
- Ладно, базарь дальше по делу! - Юра перешел на деловой тон.
- Значит так! Неделю назад, я с кентами гулял в 'Алых парусах'. Один бобер из-за соседнего столика хорошо набрался и начал нас угощать. Поставил нам пять флаконов коньяка. Я заметил, что у него вот такой подсолнух! - мужчина показал двумя руками размер золотых часов, - Раскрыл лопатник, а там лаве рукой не взять!
Проследили мы его. Привел он нас на фатеру! (фатера-квартира)
- Ну и что дальше! - заинтересованно спросил Юра.
- Этот карась три дня сидел дома, бухал. Мы уже хотели глухаря сделать, как он вчера с чемоданом поехал в аэропорт и улетел. Сегодня мы сделали доброе утро. Не фатера, а музей. Нас четверо, но добра на три машины. Не справимся. Бери с собой Кента, если есть, и приходи помогать. Возьмем в долю. Там сандаль большой. В квартире рыжа в каждом шкафу по килограмму. Аппаратура, мебель и всего такого! - уголовник покачал головой, закатив глаза.
(рыжа-золото; карась-богатый человек; бухал-пил водку; сделать глухаря-убить; доброе утро-кража перед рассветом; сандаль-сейф)
- Заметано. Куда и во сколько прийти?
- Часам к одиннадцати вечера подгребай, будет самый раз!....
Приехали, помогли....
* * *
За оперативную смекалку и арест с поличным организованной преступной группы лейтенанту Сыркашеву приказом начальника УВД Хабаровского края было присвоено внеочередное звание старший лейтенант и подарены именные часы.
(Герой рассказа - реальный человек. Основа сюжета - реальное уголовное дело)