Рознин не был ни уфологом, ни экстрасенсом, и все свои познания об аномалиях он почерпнул в научно-популярных журналах. Было ещё кое-что: обрывки детских воспоминаний, полных безотчетного страха. Отец тогда вернулся откуда-то издалека, и пятилетнего Сашу не подпускали к нему ближе, чем на метр.
- Нельзя, опасно, смертельно опасно, - говорила мама и крепко держала мальчика за руку, а он то смотрел в её заплаканные тёмные глаза, то осторожно поглядывал на полупрозрачный занавес. И там угадывал по силуэту человека на узкой больничной кровати.
- Сашка, всякое бывает. Главное - не паникуй и делай то, что умеешь. Те, кто паникуют, умирают первыми.
Рознин старший говорил ещё какие-то слова, но мальчик запомнил не много. Отец одним из первых шагнул в неизвестность, в смертельный котел Чернобыля, и через две недели его не стало. С тех пор пролетело двадцать шесть лет.
- Ладно, - память Алекса вернула бестелесный голос отца, и он снова посмотрел, как река течёт вспять, - Страхом делу не поможешь.
Рознин лёг на прибрежную гальку, головой на свёрнутую безрукавку, и прикрыл глаза, вбок от яркого солнца. Если помощь придёт, его найдут и здесь, а если нет, то неизвестно, где опасно, где не очень. Это место не хуже любого другого.
Но в чем причина аномалии? - рассуждал он в полусне. Бермудский треугольник, оптический эффект в атмосфере, или на самом деле ничего этого нет, и во всем виновата контузия? А может быть, шаровая молния? Кто знает, не она ли - причина катастрофы? Надо будет разобраться, где границы аномалии - мелькнула мысль, и Алекс уснул.
Он пробудился поздно вечером. От закатного зарева небо над океаном алело бледной акварелью, и прохладный ветер напористо шумел зелеными сводами прибрежных деревьев. Ему предстоит ещё одна ночь в джунглях, но теперь - на берегу океана, и если появятся спасатели, он без сомнения увидит их, так думал Рознин, и в то же время, сам не верил своим надеждам. Как много времени потребуется им, чтобы найти место падения лайнера? Шторм, гроза, или с чем там столкнулся их самолёт, будь то свечение шаров НЛО или разряд атмосферной энергии, какая разница? Пропал самолёт, в нем были сотни людей, а значит, их уже ищут. Случись катастрофа над Атлантикой - другое дело. Остатки самолёта запросто снесёт течением, а про тела пассажиров и говорить нечего.
Но спасатели не появились. И Рознин находил одно объяснение - поискам препятствует аномалия.
Алекс припомнил уроки географии, кажется, этот предмет проходили в пятом классе. Сейчас он в джунглях центральной Америки, где-то рядом - устье Амазонки. Кругом тысячи миль неизведанных, странных земель, где иногда находят племена, затерянные в дебрях и во времени - полуголые дикари с копьями в ужасе прячутся от тени самолёта или пытаются атаковать его теми же копьями. Помимо диких племен непроходимые джунгли скрывают пирамиды мёртвых цивилизаций, легенды о пришельцах со звезд, необъяснимые познания в астрономии, таинственные склепы к сокровища. Загадочные пещеры и дороги, отмеченные трупами безумцев-исследователей. Что и говорить - странные земли, чужие.
Он сам здесь - чужой, как и лайнер на месте крушения. Местная природа к нему равнодушна, и это радует. Но как поступят аборигены, если он наткнётся на лесное племя?
- Не паникуй, - опять приказал себе Рознин, - Прежде надо подумать о воде и пропитании. Пока ты сидишь у реки, тебе не грозит смерть от жажды, но ты же не останешься тут навсегда? Куда идти? Известно куда - вперед, вдоль берега, насколько хватит сил, пока его не найдут.
Без огня, без ножа, вооружённый одними лишь часами с компасом, он не был похож на Робинзона, но точно также не хотел сдаваться, не хотел умирать. Он пережил авиакатастрофу, так неужели позволит себе банально подохнуть?
Алекс поразмыслил и пошёл искать растения с полыми стеблями. Он где-то читал о них, а может, даже видел в природе. Прежде ведь где только не побывал: и в Африке, и в Индии, и во Вьетнаме, но всюду по путевкам от известных турагентств, а дикарём - ни разу.
- Все бывает в первый раз, - Алекс невесело усмехнулся, и вскоре набрёл на заросли высоких тропических лопухов, а дальше делу помогли острые камни.
К утру он изготовил рюкзак, похожий на флейту-пану: скрутил полосками джинсовой ткани несколько стеблей, снабдил заглушками из древесины и листьев, приладил широкие лямки. Безрукавка своё отслужила, зато получилась вместительная фляга. В тенистом, прохладном подлеске найдутся лужи, ручейки, там будет, где пополнить емкости, жажда ему не грозит. С едой оказалось гораздо сложнее. Алекс не знал, какие плоды съедобные, какие ядовитые. Поэтому решил собирать моллюсков на отливе, есть их сырыми. Лишь бы желудок принял незнакомую пищу, а думать о вкусе и запахе сейчас не время.
Нелегкий переход продлился несколько дней и ночей. На привалах Рознин спал под открытым небом, следил за рисунком непривычных созвездий, слушал звуки джунглей и равномерный гул океана. Когда-нибудь он обязательно выберется к людям, к привычной жизни, вопрос только - когда?
Иногда он забывал, что вокруг - аномалия, но океан вёл себя по-прежнему странно: волны убегали от берега прочь. И каждый раз, когда он поднимал из отлива раковины, по рукам пробегал неприятный озноб, как от удара током.
Повезло ему дважды. Во-первых, он не отравился ни водой, ни сырыми улитками, а во-вторых, к исходу пятой ночи отыскал заброшенный дом. Бунгало было давно покинуто, и Алекс мог только гадать, кто построил его вдалеке от людей.
- Да, уж, плотно заселили планету, - усмехнулся Рознин. Впервые в жизни он был рад тому, как много мест на Земле, где наследила нога человека.
Алекс осмотрел жильё, нашёл на полках кухонную утварь: ножи, кастрюли с ручками. Дом оказался щедрым на сюрпризы, и не только дом. Вокруг обжитой поляны разрослись настырные джунгли, но Алекс без труда угадал широкую просеку: в лес уходила колея от шин внедорожника.
Находки обрадовали Рознина, и он почти без удивления смотрел, как Солнце продолжает двигаться наоборот. Подумаешь - аномалия.
В бунгало сохранились посуда и печка, а там, где печка, найдутся и спички. Тогда на обед будут жареные улитки, а это в сто раз вкуснее, чем сырые. Увы, на ужин, и на завтрак меню останется без изменений, ведь не известно, как далеко до ближайшего города.
Спички он действительно нашёл, и сразу занялся растопкой печи. Когда в железной трубе заплясали рыжие хвостики пламени, Алекс понял, как соскучился по дому и уютному домашнему теплу.
- Кате бы понравилось, - с неожиданной тоской подумал Алекс, - Точно, тут всё так просто, неспешно. Людей - никого. Эх, Катя, Катя.
Он вспомнил её тонкие прохладные пальцы, их мягкие прикосновения. Дыхание, всегда какое-то смущённое, неровное. Нет, точно, ей тут понравится. Тропический день затемнит её бледную кожу просоленным морским загаром, а жаркие ночи разбудят страсть, сметут горячим движением тел все условности, сомнения.
Алексу стало жарко. Не только от воображения Кати, и не только от близости огня. В тепле озноб стал сильнее, заметней. Да, он постоянно чувствует какую-то дрожь, лихорадку, точно обгорел на солнце, или это- акклиматизация? Он стащил с руки повязку - ожёг, или что там было, почти зажил, осталось небольшое покраснение.
Пожалуй, правда, акклиматизация, - подумал Алекс и оглянулся на дверной проём - на хилую, незапертую дверь бунгало. За ней шумели пальмы, океан и заунывно пел настойчивый ветер.
Рознин прямо тут, возле печки достал из карманов ракушки, очистил их и бросил жариться на темный от окалины метал. Вода зашипела, и от предчувствия обжаренной пищи у Алекса заурчало в желудке.
- Экзотика, - сказал он в пустоту, и снова вспомнил Катю, - Это тебе не суши-бар, это гораздо круче.
Он представил, как она улыбается в ответ, и почему-то её улыбка была другой, не такой, как раньше. Вернее, он силился припомнить, как улыбается Катя - его Катя. И не мог. Образ улыбки, от которой он вздрогнул, принадлежала не ей, а другой Кате. Тот поцелуй - единственное светлое воспоминание с неба. Всё, остальное в памяти о небе - хаос.
Алекс до боли закусил губу и впервые представил: он больше никогда её не увидит. Ту, веселую и загорелую девчонку с ямочками на щеках, с прохладной, мягкой и податливой влагой на губах, раскрытых навстречу его поцелую.
Алекс потянулся к жареным моллюскам и чуть-чуть не успел взять горячее мясо. С оглушительным треском ветер обрушился на бунгало, но не опрокинул. Стены, хоть и хлипкие на вид, стояли прочно. Ветер ударил дверью в ширину проёма и отсёк от Алекса шум внешнего мира.
Вокруг стало заметно тише, но острее, четче затрещал огонь, и к звуку пламени припал ещё какой-то звук - едва заметный, тихий и ритмичный. Так стучит его сердце? Нет, понял Алекс и поискал глазами - где? Откуда происходит внятный, посторонний звук?
Кто ведает, может быть сознание исподволь готовило его к тому, что он увидел? Рознин не ужаснулся, не подумал, что сошёл с ума, всё оказалось намного проще - он увидел то, что ожидал увидеть, но боялся сформулировать в уме ожидание.
Все оправдания и домыслы произошли намного позже. В тот момент он отыскал источник звука и заметил в полутьме движение.
Показалось или нет? - подумал Рознин, а сердце в ответ застучало быстрее.
Он поднялся на ноги, шагнул поближе к циферблату настенных часов. Забавно, как раньше он их не заметил?
Он сделал второй шаг, третий.
Да, он понял цепочку причин и следствий, детали головоломки сложились в логичный узор, но разум отказывался понимать, как это возможно. Ещё мгновение назад за спиною Рознина краснели отблески печного пламени, оно там трещало, и с тихим шипением жарились тушки моллюсков.
Ещё мгновение? Назад? Отблески исчезли, звук пламени умолк, и даже воздух изменился - пропал запах пищи.
Алекс протянул вперед ладонь, рука похолодела и дрожала, но он заставил себя приблизить её к циферблату. До диска и стрелок оставалось меньше полуметра, и как бы Алекс не пытался уловить момент перемены, тот ускользал, не поддавался мыслимой трактовке, был неопределим в пространстве и во времени. Но Рознин смог уразуметь одно - стоит подтянуться рукой к циферблату, и секунды бегут как обычно. Одна, потом две, три, и так далее.
Он опустил руку вниз, и едва рука пересекла невидимую грань, мир повёл себя так, словно Алекса не было. И если аномалия локальна, какова же тогда её протяженность? От места катастрофы его отделяет неделя пути. Он одолел этот путь, но разве хоть что-то изменилось? Что, если мир вокруг нормален, и аномалия - это он сам? Он жив, но как дальше жить в этом мире?
В мире, где стрелки часов прокручивают время вспять.
- Нет, ну живут же как-то люди, - думал он позже, несколько часов вперед, если по счёту его личного времени, и несколько часов назад, если считать по времени мира, - Живучая тварь - хомо сапиенс, в огне не горит, в катастрофах не дохнет. Или это я один такой - везунчик?
Он сидел на берегу океана и смотрел, как небо темнеет восходом на востоке. В обыкновенном мире скоро рассвет, а в его субъективном восприятии вот-вот наступит ночь.
Алекс повертел в руках "Ориент" - там стрелки двигались привычно: слева направо, сверху вниз, и если справа налево, то - снизу вверх. Обыкновенный, привычный ход времени, и совершенно бессмысленный. Кто бы мог подумать, что функциональные часы окажутся настолько бесполезны для подсчёта времени?
Стоп, сказал себе Рознин, так ли уж бесполезны? На серебристом диске циферблата есть два окошка с буквенным кодом: дни и месяцы. С календарём ему будет легче считать свое личное время, и не важно, что происходит со временем вокруг.
Но к чему эти странные, полубезумные мысли? - растерянно терзался Рознин. А есть ли вообще оно - время?
Ветер сильно бросил воздухом в лицо, ударил колкой мелочью кожу на скуле, принёс запах моря. Алекс поднял руку и потрогал то место, куда ударил ветер. Пальцы нащупали недельную щетину.
- По ходу оно всё-таки есть, - проговорил себе под нос Рознин и устало откинулся назад - лёг на прибрежный песок, лицом в неподвижное черное небо. Там медленно мерцали белые звезды. Что значит - время? Есть ли слова, способные определить его? О времени, как о колодце с невесомыми снежинками писал Рэй Бредбери, о путешествии во времени есть множество романов, и на благодатной ниве прославился не только Уэлс. А толку? Какой теперь прок от поэтичных образов, заумных теорий и формул, завихрений, всяких там Евклидов, Лобачевских? Можно подумать, они понимали, о чем рассуждают. Как рассказать амёбе о трёхмерном пространстве, если она привыкла ползать взад-вперед по плоскости, и неоткуда ей понять, что мир вокруг трехмерен? Вот взять бы, поместить амебу в другую плоскость, перпендикулярно координатам привычного мира, тогда она, конечно же, столкнётся с усложнённым мирозданием. Но сможет ли понять?
Алекс не хотел сравнить себя неразумной амёбой, и если в масштабах вселенских законов он таковой и являлся, уже отрадно - по воле случая он оказался повернут перпендикулярно, навстречу обычному времени. Он глубоко вздохнул: даже привычные понятия пространства теперь не работают. Параллельно, перпендикулярно, задом-наизнанку? Не применимо ко времени, как не крути.
- И почему-то мне совсем не страшно, - Рознин прищурился навстречу звёздной пустоте, - Я всё ещё, кажется, жив, я смогу продержаться.
Завтра он соберет новую порцию морских улиток, снова растопит печку и обеспечит себя едой, хотя бы на ближайшие дни. Хорошо, догадался положить в карман спички, привязать к поясу нож. Вот и пригодились армейские навыки, хотя служба была - так себе служба. Да и срок по призыву давно сократили. Поставили два месяца ускоренного курса рукопашки, три раза вывозили пострелять из калаша и граника, а остальное время - хозработы на богатеньких участках в Подмосковье. Постоянно чем-то недовольный, худой, усатый старшина их наставлял: "Когда вокруг - строительный мусор, ценный инструмент держи при себе. Шпатель, нож, ну и так далее, а то оглянуться не успеешь - те же хозяева дачи и свиснут. Откуда у них деньги на хоромы, понимаешь? Что глазами хлопаешь, салага, иди, давай, работай". Алекс усмехнулся картинам из прошлого, закрыл глаза и проспал остаток ночи.
Он встал на опасный путь осмысления реальности. В голове всё путалось, иной раз он ловил себя на страхе, что не знает, в каком временном потоке существует его разум. Так недолго совсем съехать с катушек, подумал Рознин и сделал естественный выбор. Если светает - утро, если темнеет - вечер. Подумаешь, обратное время вокруг - его собственное время нормально, или, по крайней мере, он его так воспринимает. Раз у живого существа есть всякие биополя, ауры, личные пространства, почему бы не быть личному времени?
У него есть время, у других людей оно тоже есть. Тогда понятно, откуда отторжение, сродни удару током - это контактное противодействие личных времён. У живых организмов это время выражено, а у предметов неживой природы его вообще нет. Или есть, но очень слабое, на ощупь не определимое.
- Нужно искать людей, - Алекс поставил себе четкую цель после того, как заготовил жареных моллюсков впрок, набрал в кастрюлю пресной воды и приспособил её к транспортировке.
Один раз он вступил контакт с человеком из обратного времени - там, на месте катастрофы. Значит, удастся вступить еще раз. Должен быть способ вернуться в нормальное время, но в одиночку он вряд ли сумеет его отыскать. Возможно, что для мира людей он как бы не существует, ведь человеку не дано видеть будущее. Он и есть - будущее, а его будущее - это прошлое мира.
- Хватит, - Алекс вновь приказал себе не думать о времени, он опасался безвозвратно расшатать сознание, - Просто помни: ты - не один, на свете есть учёные, физики, да кто угодно. Они обязательно помогут.
Он уговаривал себя не волноваться, прогонял из головы вопрос, действительно ли есть другие люди? А вдруг случилось так, что все его домыслы - ложь, и он один оказался в невероятном параллельном мире? Нет, отвечал он сам себе, не один. Тот человек в костюме, безумный ползун, пережил катастрофу, он тоже попал в этот мире, остался в нём. Остался? Или он уже в будущем, и в данный момент его нет на побережье Южной Америки? Уже нет или ещё нет? И самолёт не разбился, не взлетел, он пока там - за океаном.
- О, Господи, - нервно выдохнул Алекс, - В голове не укладывается.
В последний раз он посмотрел на щедрый, покинутый дом. Он вынес отсюда несколько полезных предметов и целый ворох неразгаданных загадок, странных вопросов. И каждый вопрос тянет новый, так без конца.
Рознин отвернулся и навсегда покинул побережье.
Даже если он сюда вернётся, то окажется в прошлом.
Через три дня он выбрался из джунглей на асфальтовую трассу. Алекс удивился - он то полагал, что вокруг на сотни километров необжитые дикие земли. Придётся снова вспоминать географию, а лучше бы найти какой-нибудь атлас. По указателю до города Fortaleza оказалось чуть больше ста километров, и если верить компасу - на юг и юго-восток. Знать бы, где он, и что это за страна. Скорее всего Бразилия, а Аргентина намного южнее. Рознин собирался отдохнуть в Аргентине, успел почитать путеводитель в интернете, пару раз взглянуть на карту. А про Бразилию он знал совсем немного. И то, что знал, пока не пригодилось: диких обезьян в лесу так и не встретил.
На трассе Рознин долго прикидывал, по какой стороне надо идти. Что тут за движение - левостороннее или наоборот? И если наоборот, то значит, надо выбрать и сторону наоборот. Перед тем, как сделать выбор с учётом обратного времени сознание опять спасовало, и он решил посидеть на обочине, дождаться машину. Он осмотрелся: в обе стороны дорогу проложили ровно, как по прямой, но от неровности рельефа асфальт вдали, у горизонта казался уступчатым, смятым наподобие огромной серой гармошки.
Долго ждать не пришлось: издалека донёсся звук автомобиля, но Алекс не смог угадать, откуда появится машина - она мелькнула на склоне дороги вдали, на какое-то время пропала из вида, потом опять появилась. По мере приближения она теряла чёткий вид в клубах дорожной пыли.
- Обалдеть, - прошептал Рознин, когда мимо него на бешеной скорости пронёсся старый спортивный автомобиль. Транспортное средство мчалось задом наперед, оно, казалось, пожирало протяжённое облако пыли и собственный выхлоп.
Зрелище повергло его в ужас, когда он представил, как мог бы оказаться на пути лихача. И не важно, что он ехал задом наперед, Алекс другого и не ждал. Мерзавец рассекал не по левой или правой стороне, а прямо по разделительной, словно решил поиздеваться над зарубежным гостем. Рознин припомнил, как раньше, в нормальном времени, не раз пытался отследить вертолёт по звуку, и видел его в небе вовсе не там, где ожидал, а в стороне. Тут с автотранспортом похожая история, всё дело в обратном времени. Может быть потом, со временем, он и научится ориентации на звук, вопрос только, когда? То есть не важно, когда, вопрос звучит иначе и острее: надолго ли он останется ходячей аномалией? На месяц, на год, на сколько? Сколько времени уйдёт на поиск решения, и есть ли оно? Радует, то, что пока он в заграничном турне, его всё равно не уволят, он же не пропускает рабочие дни, он в это время там, в родной стране.
- То есть там - другой я? - спросил пространство Рознин, и, разумеется, ответа не услышал.
Он замотал головой и стиснул виски кулаками. Это безумие, безумие, просто абсурд. Алекс то шептал, то кричал, сжимал и разжимал кулаки, тряс головой, и с каждой секундой отчаянье давило на душу сильнее. Сюда бы Лобачевского, заразу, эти шуточки как раз по его части. На грани истерики Алекс ушёл в себя, и даже не услышал, как приблизился еще один автомобиль. Упругий удар горячего воздуха едва не сбил его с ног.
- Промазал, - криво усмехнулся Рознин, - Надо было дверь открыть, эх ты, мазила.
Он посмотрел, как уменьшается вдали передок тяжёлого трейлера и встряхнул головой. Надо выбрать точку отсчёта, ориентацию. Заставить себя понять - вокруг безумно ненормальный, непривычный мир, но он - реальность. И если есть желание выжить, придётся принять его законы, подстроиться под них, иначе просто никак.
Точка отсчёта: сторона, по которой проехал трейлер. Значит, надо идти по другой стороне, по обочине. Тогда он заранее узнает приближение автомобиля. По звуку ли, по выхлопам, или просто увидит его, дело десятое. И совершенно не важно, какое тут кривосторонее движение.
Он выбрал направление на город и пошёл вперед, вдоль обочины. Когда мимо пронёсся еще один автомобиль, Алекс задумался, а есть ли риск столкновения? Или ему воспрепятствует неведомая связь причин и следствий? Здравый смысл, или что там его заменяет в природе? Он видит прошлое, то, что уже произошло - если машина проехала и сбила его, он обязательно это увидит.
Или не увидит?
- Да, плевать, - огрызнулся он сам на себя, - Нашёл, чем заняться - придумывать проблемы и гадать, а что будет, если?
Что будет, если машина его всё-таки собьет, Алекс проверять не хотел ни под каким предлогом, даже для эксперимента над логикой мира. Поэтому продолжил путь по обочине. На всякий случай.
Мир существует, в нём есть люди, они водят машины, и всё в нём в порядке, в мире вокруг. Алекс убедился в этом наяву, когда увидел издали, как человек вышел из машины, скрылся в кустах на пару минут, а потом вернулся обратно. Рознин посмотрел, вздохнул, пожал плечами. Да, ходит человек задом наперед, ну и что? На роликах, к примеру, тоже можно кататься назад, и почему-то никого это не удивляет. Допустим, это он сейчас так смотрит на движение в обратную сторону, пока видит издали. А если окажется ближе? Ну и что, если ближе? "Хватит накручивать", - Рознин опять приказал себе не думать о странностях обратного времени. С каждым разом на это требовалось меньше усилий.
К вечеру Алекс совсем успокоился. Настолько, что потерял осторожность. На привале он оставил рюкзак под деревом и пошёл по нужде, а когда вернулся, то вещей, естественно, не обнаружил.
- Ну да, теперь только так и надо жить: всё своё носить с собой, - философски заметил Рознин и поглядел на дорожный указатель с маркировкой BR222. С этого места дорога вливалась в широкую трассу, проложенную на восток. Отсюда до города - семьдесят пять километров. Алекс прикинул: если двигаться вперед с такой же скоростью, через два дня он будет на месте, а там найдёт еду, какую-нибудь связь, ну и вообще, чего-нибудь придумает. К примеру, почитает в интернете, вдруг он не первый, кто попал в такую ситуацию? Нелепая идея, спору нет, и всё-таки, чем не идея?
А пока можно проверить, насколько он свободен в мире, где его никто не замечает? И как он только раньше не догадался? Всему виной запас воды и обжаренных улиток, а точнее их исчезновение. Оно-то и подстегнуло воображение.
Рознин отцепил от пояса нож и свернул с обочины к зарослям. Он опасался потерять своё оружие. Даже отрезал немного ткани от брюк, снизу. Когда убедился, что нож намертво привязан к древку, взвесил на руке тяжёлое длинное копье. Метать такой снаряд было бы трудно, но именно это он делать и не станет, ни за что на свете. Алекс прикинул шансы выронить копьё, и остатками тесьмы привязал оружие к запястью. По правую сторону дороги темнел небольшой водоём с проточной водой. А где вода, там и рыба.
Он извёл почти все спички, но в результате костёр получился - что надо. В меру жаркий: приготовить пойманную рыбу, в меру компактный - как раз, чтобы не обжечься и не отправить его в будущее. После улиток и воды из луж простая жареная рыба показалась ему манной небесной, он только пожалел, что сразу не додумался набрать воды, да и во что бы он её набрал? Из двух напастей - потерпеть без воды до утра или спать без костра Алекс отдал предпочтение первой.
Всё вокруг казалось бледно серым и тихим в сумерках, небо медленно, неумолимо темнело. Где-то рядом, сбоку, на дороге, шумно промчался поздний автомобиль, выхватил контрастным светом фар придорожный рельеф, и укатился прочь вместе с конусами света. Вокруг небольшого уютного костра тихо жил ночными звуками бразильский лес, и целому миру вокруг не было дела до одинокого туриста. Про отпуск всегда известно, когда он закончится. Совсем неплохо, если отдых с экзотикой, но должен быть какой-то разумный предел. С мыслью о том, как его отпуск необычен, Алекс поддался теплу и усталости и закрыл глаза.
С утра и до полудня Алекс шёл без приключений, а придорожный пейзаж постепенно менялся. Лес поредел, а вскоре вовсе уступил пространство полосатым полям с посевами и огороженным заборами фермам. В отдалении от трассы Алекс разглядел людей в пёстрых одеждах и широкополых шляпах. Они работали на тракторах с поливочными агрегатами и какой-то другой, незнакомой сельскохозяйственной техникой. Искать у них поддержки и ответов на вопросы Алекс не стал, заранее знал - эти фермеры может и рады бы помочь ему, но вряд ли знают больше, чем он. Нет, надо выбираться отсюда, принял решение Рознин. Куда-нибудь в столицу или научный центр, где занимаются вопросами пространства и времени.
Он понимал, что путь предстоит неблизкий и небыстрый, и смутно предвидел, как придётся одолеть тысячи километров, границ, водных пространств. С границами, пожалуй, будет проще, усмехнулся Рознин и свернул с дороги в сторону. Туда, где вдоль неровных пыльных улиц теснились небольшие двухэтажные постройки. На указателе он прочитал название городка: Sao Luis de Curu.
На окраине населенного пункта, напротив бензоколонки с парой потрёпанных автомобилей стояло убогое кафе с перекошенной вывеской и полудюжиной столов на открытой веранде. Ветер неистово трепал над ней шатровый навес от солнца.
За столикам сидели люди. Если делать поправку на обратное время, там, во внешнем мире был тихий тёплый вечер, еще довольно ранний. Пять пятнадцать на часах у заправки, значит, скоро праздный люд разойдётся по рабочим местам, если только у них не выходной.
Ближе всего оказались трое мужчин загорелой наружности, в потрепанной рабочей одежде, в сандалиях и со шляпами, стянутыми назад, за спину. Они курили сигары, и о чём-то говорили. Алекс не мог разобрать ни единого слова, и не только потому, что не знал языка. Голоса звучали странно, точно не напрямик от людей, а откуда-то со стороны.
Он сразу понял - слова и реплики звучат наоборот. Алекс назвал это речью наизнанку.
- Вот ересь-то, - он цокнул языком и пригляделся к лицам.
Иногда звучал смех, а после смеха - долгий монолог или несколько фраз вперемешку. О того, как эти люди курили, Алексу стало дурно. Он, как человек некурящий, с ужасом увидел - люди подносят ко рту сигареты и вдыхают беловатый дым, вдыхают с наслаждением, без остатка. Дым то сгущался, то рассеивался. Рознин смотрел, завороженный дымным дыханием, но то, что случилось потом, повергло его в шок.
Один из собеседников поднял кружку с пивом и собрался сделать глоток. Так расценил его действия Рознин, а когда увидел, что происходит, не совладал с собой и отвернулся.
В некотором смысле он сделал то же самое, что и человек за столом.
- Старайся больше не смотреть, как они пьют и едят, - сказал себе Рознин сдавленным голосом, вытер губы и поспешил промочить горло. Речная вода в потрепанной пластмассовой бутылке, подобранной на обочине, уже нагрелась и была тухловатой на вкус. Надо зайти в кафе и взять нормальной воды, да и еды заодно, подумал турист.
- Ладно, ребята, я тут у вас немного пошустрю, не обижайтесь, - чтобы опять не накатило, Алекс дышал сквозь зубы, и получился неприятный, сдавленный шепот.
Люди за столами обернулись в его сторону.
- О-па, - воскликнул Алекс и в ужасе шагнул назад.
Прежде, чем он задался внятным вопросом, как это возможно, над головой со свистом мелькнула неровная тень.
Птица летела задом наперед, летела быстро и к самой земле, вот-вот произойдёт касание, удар. Не произошло. Тем же задним ходом пернатая бестия взлетела на крышу заправки и уселась там, с виду ко всем безучастная.
За две-три секунды происшествия пульс Рознина взлетел до удвоенной скорости, дыхание перехватило, он замотал головой и до боли потёр пальцами веки.
- Проклятая птица, - прошипел он сквозь зубы и снова посмотрел на людей за столиками летнего кафе. Им не было дела до Рознина. Они его не видели, не знали о его существовании.
Алекс осторожно приоткрыл дверь в помещение, но бармен даже не обернулся в его сторону. Это может быть потом, в его будущем, он оглянется на дверь, которая открылась и закрылась ни с того, ни с сего. Оглянется и удивится. Но не раньше того момента, когда Рознин вошёл в бар, не в прошлом.
- Достали, - неизвестно кому выкрикнул Рознин и подошёл к холодильнику с банками холодного чая и пива. Он взял себе того и другого, стянул из-под прилавка пакет и собрался уже уходить, но тут укором ёкнула совесть: а заплатить?
- А как? - спросил себя Рознин, и тут же ответил себе, - А так. Положи ему денег на стол, он потом найдёт. Удивится, конечно, а после проверит недостачу в холодильнике. Подумает, а всё ли у него в порядке с памятью? Да пусть что хочет, то и думает, то ли ещё будет в работе бармена, то ли прежде было. Остаться, что ли, посмотреть, как он обсчитывает покупателей? Да ну, делать что ли нечего? Надо выбираться в центральные районы страны или вообще в Европу.
Алекс открыл себе пива, задумался и заметил на прилавке продолговатый предмет. Бутылка рома стояла в полутьме, и если этикетка не врала, внутри был Captain Morgan, один из лучших сортов темного рома.
- За это я еще добавлю, - Алекс вытащил бумажник с мелкими американскими долларами, разменным резервом туриста, и положил на кассу две десятки, - Хватит?
На вопрос, заданный со смехом, бармен не ответил.
Рознин взял бутылку.
То ли от ламы дневного света, которая тускло горела в углу и потрескивала, то ли от недостатка света в принципе Алекс увидел, что взятая бутылка хоть и оказалась у него в руках, по-настоящему не исчезла в том, обратно временном пространстве. Вернее сказать, она исчезла, но не сразу. Ей понадобилось несколько секунд. Фантом, невесомый эфемерный силуэт дрожал и расплывался неровным контуром, и вскоре растаял бесследно.
- Твою капусту, - прошептал Рознин и замотал головой, - Постой, постой, но ведь это и правда логично! Я прервал существование бутылки в том пространстве, получается, вычеркнул её из времени, перетащил в своё пространство-время. Затянул, как в чёрную дыру? Ха-ха, вот это да. Всё-таки жаль, что я не физик. Физик бы мог это всё объяснить. Может быть. Как считаешь?
Он усмехнулся бармену, только тот его не видел. Насвистывал какую-то мелодию и протирал стаканы. Брал со стойки чистое стекло, обтирал салфеткой, оставлял там влажные разводы и ставил стаканы на полотенце.
- Работай тщательнее, сволочь, а то вон стаканы грязные, - пригрозил ему Рознин, сделал глубокий глоток холодного пива и вышел из бара.
Прибрежный город встретил Алекса веселой, жаркой суетой многоголосых толп, открытых улыбок, странных запахов и звуков. Гудели автомобильные клаксоны, тренькали струны незнакомых инструментов, давала знать о себе всякая мелкая живность. Это как же надо голодать, чтобы терпеть такое, а? - подумал Рознин, и со звонким шлепком раздавил на щеке москита. Он почувствовал прикосновение прежде укуса, и с веселой злостью подумал, каково было насекомому кровопийце.
Улицы переполняли разномастные автомашины, очень старые и ярко, агрессивно новые. Среди всевозможных марок и моделей, на одном из перекрёстков Алекс увидел русскую "Ладу".
- Неужели и тут на этом ездят? - с лёгкой грустью подумал Рознин и не успел отступить - налетел а пешехода.
От удара внутри всё вздрогнуло, перетряслось и вроде встало на место, пока Рознин поднимал себя с тротуара. Ожёг на руке снова заныл.
А человек, на которого он налетел - невысокий мужик в сорочке, джинсах и с чемоданом, преспокойно удалялся от Алекса - шёл назад и вскоре затерялся среди толпы. Не мудрено - все люди шли спиной вперед, делали вещи в обратном порядке и говорили речью наизнанку. Дурдом, да и только.
- Злые вы, - скривился Алекс и стал выбирать себе путь, где поменьше людей. Он искал городской автовокзал.
Небольшой бразильский город был построен не в одночасье, и местами разными архитектурными стилями. Ближе к вокзалу попадались застекленные многоэтажные офисы, бутики, рестораны, а рядом, буквально на соседних улицах и за углом ютились косые, грязные лачуги. Похоже на то, как у нас, усмехнулся Рознин, прикинул и решил, что здесь всё-таки хуже, чем в России. Намного грязнее, шумнее и больше беспорядка.
Автобуса до Рио-де-Жанейро напрямую он не нашёл, а когда посмотрел карту-схему, все понял. Никак не меньше двух тысяч километров, автобусы не ездят так далеко. Самый дальний маршрут на юг - до Salvador.
- Надо же, город, а не страна, - удивился Рознин и оглядел расписание. Теперь не обойтись без перерасчёта времени, вздохнул путешественник и выяснил, что до отбытия тесного, ржавого автобуса ещё целых два часа. Купить билет - идея неплохая, благородная, но кто ему продаст билет в обратную поездку? И главное, сколько он стоит? Пожалуй, еду зайцем, прикинул Рознин и отправился по магазинам.
К прибытию, вернее к концу разгрузки пассажирского автобуса он подошёл за полчаса - уже с рюкзаком, набитым едой, питьем и всякими походными мелочами. Алекс честно оставил в магазине всю наличность и успокаивал совесть незнанием местного курса.
Он даже нашёл свежую газету на английском, и считал эту находку небывалым везением. На каком бы языке не говорили местные жители, он всё равно не понимал речь наизнанку, а среди вывесок и объявлений преобладали тексты на испанском.
Автобус до упора забивали бойкие крикливые пассажиры, кругом суетились не только гражданские лица, но и военные в обтянутой ремнями форме, мигала красно-синей дискотекой пара длинных полицейских фордов. Весело живут, прикинул Рознин, и растерялся - попадёт ли он внутрь, или ждать следующий рейс? А вдруг тут все автобусы такие полные?
Пассажиры заканчивали выгрузку, то есть автобус готовился к отправке. То есть если точнее, он прибыл сюда с опозданием. Алекс махнул рукой на логику, собрался с духом в ожидании удара и взялся за лестницу позади автобуса.
Удара не было.
- Ну, извините, - сказал он пассажирам и полез на крышу автобуса.
И вовремя - ржавый транспорт окутался густым дизельным дымом и с хриплым буханьем заурчал движком.
- Хорошо, что дым сносит мимо, - порадовался Алекс и уселся поудобнее. Да, будет неприятно - ветер в лицо, но это лучше, чем в толкучке салона с риском получить удар тока.
Когда автобус миновал городскую черту, и шумная мозаика бразильских кварталов осталась позади, Рознин переместился спиной к ветру и развернул газету. Там были обычные новости - где-то кого-то выбирают, где-то кого-то грабят, всё как всегда, и ни слова о катастрофе авиалайнера. Да им и неоткуда было взяться.
Весь день автобус гнал на юг по шоссе, почти по прямой, и если бы не редкие посёлки с колоритным бардаком, так характерным для южных поселений во многих странах, Алекс почёл бы пейзаж вдоль дороги скучным. На обжитых бразильских просторах осталось мало джунглей, вдоль дороги преобладал степной ландшафт.
Время близилось к вечеру, когда мимо промелькнул указатель: Ico. Рознин нахмурился: где-то он видел это название, но где, вот бы вспомнить. А что, если?
Он развернул газету, посмотрел на центральную колонку.
- Да, это оно. Оно? Здесь? - он прочитал несколько строк и сопоставил данные. Речь шла об автобусе из Salvador, а номер? Алекс посмотрел на борт автобуса и побледнел. Номера совпадали.
Он не успел дочитать статью о происшествии, об ограблении, о жертвах. Автобус начал тормозить, и Рознин посмотрел вперед. На дороге без движения лежали тела, а вдалеке, между холмами, дымили следы машин. Они приближались к автобусу.