Аннотация: Фантастический рассказ, претендующий стать былью
На Сосновой Аллее
Майор Алексей Леденцов положил листик в папку. Ещё три бумажки лежали пред ним на столе. Майор улыбнулся, подумав: Кому попадись - бессмысленный набор синтагм. Бред сумасшедшего! Чушь какая-то
Ещё раз пробежав донесенье глазами, Леденцов разлёгся в кресле, бессмысленно уставясь в потолок.
-Х-хх...- он медленно вздохнул, закрыл глаза.
Хотелось спать в конце дежурства. Но... "Срочно. Совершенно секретно", - Верещал заголовок.
-Н-да... - сказал себе майор. Подавшись обратно к столу, он по одной бумажке, словно в почтовый ящик, стал медленно вправлять ненужные листы в уничтожитель.
Машинка чуть слышно жужжала, "питаясь" бумагой. Потом перестала, раздался щелчок, мгновенье - из щёлки пахнуло теплом. Как будто над печкой, над щёлкой майор Леденцов грел ладонь.
"Ну, вот! Дело сделано. Пора, брат, пора" - подняв себя с кресла, в развалку, прошёлся к окну он, опёрся там на батарею. Руке его стало тепло, глаза устремились в Московскую даль. За стеклом начинало светать. Шоссе наполнялось огнями машин, разноцветными точками то зажигались, то гасли в домах окна. В голове, проносились ненужные мысли. Истома давила на веки. Сейчас бы кровать, и заснуть, заснуть, заснуть... - мечтал майор.
Пробыв в забытье пять секунд, Леденцов встрепенулся. В самом деле, - подумал он, - сделай дело - гуляй смело! Вперёд! - И спи хоть в кабинете до конца дежурства.
Как будто выжимая сон из тела, он потянулся.
-Ах! - с наслажденьем рявкнул он, махнувши сверху вниз руками и сразу от того почувствовав себя свежее. Теперь он был готов к докладу.
В его кабинете был шкафчик. Наглаженный китель, на полке синела цигейковая шапка, оттуда свисал и серый форменный шарф. Леденцов надел китель, привстав перед зеркалом, повернувшись боком, остался доволен, что брюшко не росло и, в общем, пока не было заметным. Майор чуть подался к стеклу: морщинки уже появились у глаз; но не как у всех к сорока; на лбу ещё было довольно волос. В виске чуть белела седая былинка.
-Под корень!.. Стричь!.. - таким был приговор послу от старости.
Какая-то старая песня пришла тут на ум:
"А ты - не лётчик,
а я была так рада,
любить героя
из лётного отряда.
Но по осанке, не видно,
кто с Лубянки Анке..."
Нет, я - с Сосновой Аллеи. Это две большие разницы! - Подметил вслух майор, - хотя, - Леденцов скосил правым глазом на отворот кителя, - петлицы того ж голубого, цвета, с пропеллером - для маскировки.
Майор сунул папку подмышку, и вышел за дверь. В замке ключик щёлкнул два раза и вместе с брелком очутился в кармане. Ещё раз, проверив, закрыта ли дверь, майор зашагал по ковру коридора.
Ему предстояло подняться ещё на этаж. И Леденцов поймал себя на мысли, что в их заведении всё очень хорошо устроено: чем главнее служба или начальство, тем выше всё это расположено. Значит, подметил он, я здесь почти что главный человек. Майор хихикнул и ускорил шаг. Как старый курильщик, майор на лестнице остановился у окна, достал из кармана "Парламент" и взял сигарету. Противится воле судьбы он не стал.. К тому же, пора уже было давно покурить. К тому же, окно выходило на парк. Взглянув из него, Леденцов изумился, как быстро сейчас наступает рассвет. Наверно, подумал майор, уж солнце встаёт, и с каждой минутой сейчас всё светлей и светлее. И вид из окна был прекрасным. Площадка с огромным стеклом воспарила над лесом. Здесь было приятно стоять и смотреть. Внизу колыхались от лёгкого ветра деревья, вчерашний снежок осыпался в искрящуюся под светом желтых фонарей аллеи парка пыль. А впереди до самых с другой стороны леса уродливо-высоких домов лежал зелёный островок макушек сосен или елей.
-Да...- с сожаленьем майор подметил, - цивилизация. Город...
Донесенье... - опять закрутилось в мозгу, - совершенно секретное. Простое, как из дуродома. - Майор усмехнулся при мысли о нём. - Найди такое на дороге - никто ничего не поймёт. Однако, поди, ты! Закрутится что-то, непременно закрутится. Непременно что-нибудь сразу начнут делать. И в какую копейку влетит!.. В копейку, в фунт-стерлинг, и в доллар, в юань. Что-то будет, что-то будет...
Пошарив в карманах, найдя зажигалку, майор закурил. Предположенье о возможной суете от донесенья как раз пришлась под сигарету. Рой мыслей закрутился словно глобус, и с первой же затяжкой майор совсем в них погрузился.
Опять он представил весь путь документа - того, который только что составил он из трёх других. "Совершенно секретно"... Леденцов усмехнулся, что где-то далеко сидел шифровальщик, который сначала разделил все слова на три части, потом передатчик на разных частотах послал те шифровки сюда, потом самому Леденцову шифровки принесли три разных шифровщика из трёх приёмных точек. И вот он - итоговый документ, в котором, что ни строчка - бред: бред, который так и льётся то по тому, то по другому теле или радио-каналу. Но, что документ направляли через него, майора Алексея Леденцова, говорило о той самой совершенной секретности. Секретности, которая не допускала и риска утечки информации: хакеров и тому подобного.
"Старый дедовский способ, - посмеиваясь, думал Леденцов, - сейчас воруют коды, взламывают серверы. А тут вот только запись на бумажке. Сжег - все дела... Неуже ль началось? - затянулся майор. - Что-то будет, что-то будет... Что?!.."
Он пустил струйку дыма, взглянул на часы. Однако, подумал, прошла, ведь зима. Так рано светает...
Звонкий цок каблучков оборвал его мысль. На стекле рассмотрев силуэт, Леденцов обернулся. Пол-марша не дойдя к нему, стояла женщина, пытаясь зажигалкой прикурить. Она спустилась вниз ещё на пять ступенек. Наверное, пустая зажигалка никак не поджигала сигарету, и в полной тишине всё шли и шли щелчки.
Леденцов протянул ей свою зажигалку. Один пьезо-щелчок - и тоненькая "Вог-арома" задымила. Особа в благодарность ему произнесла "Спасибо" - почти беззвучно, будто не сказала - подвигала губами, потом опять взяла губами сигарету, затянулась.
Леденцов рассмотрел её пальцы в перстнях. Перстни шли ей к помаде, к ногтями, но ни как не могли подойти к её форме... Да, усмехнулся он, такое можно позволять здесь только на дежурстве. Хотя, что её портит? - подметил он, - только накинутый на плечи пиджачок с погонами. А скинь его - останься в блузке - прелесть. Да сколько их у нас таких...
Леденцов задержал взгляд на ней. Взгляд скользнул вниз к ногам и наверх. Глаз приметил лодыжки, на долю секунды застывши на них. Она покосилась в ответ, дескать: "Что..?". Майор смутившись, отвернулся и через пару затяжек совсем забыл про маленький, среди прочих казус.
Потом, идя наверх, майор немного сожалел, что, совершенно ни на что не претендуя, смутил женщину. Ну, а ей - что смущаться? - подумал он тоже - мимолётный взгляд - маленький снимок её ног, ног, которые, в сущности, ему не нужны, с какими близкое знакомство несёт опять одни заботы.
Дверь сто тридцать седьмого кабинета была лишь прикрытой. Леденцов постучался, вошёл:
-Здравия желаю!
В просторном кабинете в глубоком черном кресле за столом за ноутбуком, словно пытаясь спрятаться за крышкой, сидел совсем лысый мужчина. Погоны гимнастёрки говорили, что - полковник.
- Срочно! - рапортовал майор, расстёгивая папку.
-Леденцов?! - полковник чуть привстал, наверно, недовольный, что конец дежурства сейчас омрачится работой.
-Срочно... - пожав протянутую руку и отдав бумагу, повторил майор.
Хозяин кабинета взял листок и быстро прочитал.
-Ну, хорошо... - выдохнул он.
-Разрешите идти?
-Да, вы свободны. - Подитожил лысый толстячок, и молча, углубился в документ.
Идя к двери, майор был спокоен, гадал безразлично, к кому, в конце концов, пойдёт шифровка? К президенту? А нужно ль, вообще, чтоб она куда-нибудь попала? - Решат!!! - Выдохнул Леденцов и прикрыл за собой дверь.
Когда же Леденцов по парку шёл к метро, ему почти сквозь дрёму что-то говорило, что заработала, пущена в ход огромная машина, большого, и, наверное, очень дорогого дела. Хотя..., что там было сказано? "... с вероятностью двадцать процентов"?.. Много ли?.. А если неудачно что-то сделать, - какова тогда будет вероятность?..
Земля в иллюминаторе тихонечко крутилась и с каждой минутой удалялась всё дальше и дальше. Сидели в креслах все в отсеке. Аппаратуры шум заглох под сиплым тонов силовой установки.
-Ускорение два "же", - как не раз бывало, стандартно произнёс Майк.
Все и так это знали, поскольку информация о параметрах полёта выводилась на дисплей, но надо же было кому-то дублировать сброс телеметрии на Землю.
Челнок слегка трясло. Майку Кемберну всё напоминало о прошлом, когда он был обыкновенным инженером на испытаниях двигателей, ведь самолёты, какими бы они не были, всегда нуждались в испытаниях. Устранили дефект на двигателе- надо "опробовать". Время шло. Теперь Майк летал в космос. Турбины, турбины, полёты и жизнь...
Сейчас надо было ускориться и побыстрее пройти весь этот мусор - пояс рукотворных астероидов из отработавших своё искусственных спутников Земли.
-Ускорение - три "же"..., - в голосе Майка уже чувствовавалось напряжение.
Скорее пройти этот мусор, - крутилось в голове, - не "Словить" что-нибудь...
А тело тяжелело. Башка уже с трудом крутилась в подголовнике ортопедического кресла. Ещё пол-"же" и не поднимешь, - подумал Майк - не голова, а блин от штанги, чёрт! С трудом Майк посмотрел на Глена. Лицо того ни что не выражало. Он был сосредоточено-спокоен. Майк тоже стараясь расслабить всё мышцы, всё сильней и сильнее влипал в своё кресло.
-Ускорение - три с половиной... Потерпите, коллеги, это вcёже - не восемь на старте...- шутил он.
Одно "же", для всех теперь очень и очень долго будет мечтой. Это будет мечта о Земле: на Земле перегрузка равна единице - тому самому одному "же". Это было немножечко грустно, но такова была его работа. Корабль долен был выровнять свою баллистическую траекторию и набрать необходимую скорость. Затем, силовые установки выключатся, и включатся лишь при подлёте к цели. А это - месяцы пути...
В голове всё смешалось: И, хорошо, что полетели вчетвером, и интерес к тому, что двое - роботы. Прикольно: не едят, не пьют, подзаряжаются. В космос без скафандра могут выходить - но это так - на аварийный случай... Что ёщё? - перебирал Майк, - они не спят, и весь полёт будут бдеть, и вся рутинная работа теперь на них. А наша с Гленом задача - до поры до времени, конечно, всё это анализировать и фиксировать недостатки. Их недостатки. Что б устранили, исправили что-нибудь в их электронных мозгах и новые киберы, будь они неладны, стали бы лучше. Самообучающийся разум!.. Да, - припомнил самое главное Майк, - Они - дублёры. Случись что - должны докончить дело. Живучесть у них, если так можно сказать - не то, что у нас с Гленом. Что скажешь?..- Тут Майк усмехнулся. - Что ещё? - сморщил он лоб. - Ах! Да! Они же к тому ещё женщины!
Здесь он сразу припомнил прощанье с женой:
-Это... роботы? - спросила она мужа с оттенком тревоги в голосе.
-Да, они. - ответил Майк.
А Грейс сопроводила взглядом двух дублёрш:
-Коже можно позавидовать... - Пробурчала она и, не понимая что делает, ущипнула мужа. Тот вскрикнул. - Хотела бы я так выглядеть в свои сорок...- добавила она.
Да, быстро зашагал прогресс, - подумал Майк, - люди... роботы, азиаты, негры, иммигранты - всё смешалось в этом мире. Совсем недавно, лет пять назад, такое можно было назвать шуткой. Скоро, наверное, можно будет купить в магазине такую вот домохозяйку, да и не только домохозяйку, - усмехнулся Майк. - Наделают, поставят на поток, цены упадут, как когда-то на компьютеры. Сначала решится вопрос с официантами, дворниками, таксистами, полицейскими, потом - с врачами, адвокатами, инженерами... Интересно, как с артистами и художниками? Посмотрим. Увидим. Немного осталось.
Второго пилота-киба звали "Хельгой". Майк иногда косился на неё. Сейчас из своего кресла он смотрел на её волосы. Интересно, думал он, естественные ли они, или, как и всё другое из искусственных материалов? Да нет, -рассуждал он, наверно, человеческие, естественные: мало ли сдают за деньги. Шикарные. Их много!.. Цивилизация, - у женщин всё меньше волос, даже у девочек. Такие волосы, наверно, из-за границы, иль из глухой какой-нибудь провинции Канады. У нас в Штатах почти не осталось природных первозданных мест. Макдонльдсы, фаст-фуд, таблетки, кислотные дожди, шампуни, мыло. Хотя и говорят, что снижают выбросы в атмосферу, но питание, стрессы...
Ещё одна мысль всё вертелась в мозгу: "А допустим ли с роботами флирт, раз они теперь уже совсем как люди?"
Внушало тайный оптимизм, что говорили, будто роботы настроены не причинять вред человеку. Зашито это, дескать, у них в нестираемой памяти, так что, будьте спокойны, ребята-астронавты, если что. Майк опять улыбнулся: "если что...".
-Майк!.. - в наушниках объявился утомлённый перегрузкой Глен, - когда передышка?..
-Скоро, Глен, очень скоро? - вместо Мака ответила Хельга. - По плану - через семь минут. - Компетентно и чётко она добавила, - период действия перегрузки в два раза ниже нормы.
-Ещё семь минут... - Глен не привык ворчать, да и раньше он не мог себе этого позволить, сегодняшняя же программа полёта явно отличалась от прежних, и не в лучшую сторону. - Никогда бы не подумал, что земные тесты здесь воспроизведутся так. - Проскрипел Глен. - Мне кажется, мы - семечки, из нас садистски выдавливают масло. Как тебе это, Майк? А-аа?
Майк даже не пытался повернуть голову, он только захотел взглянуть на Глена, но одного лишь поворота глаз для того чтоб рассмотреть лицо напарника явно не хватало. Глен так и оставался на периферии взгляда - неясным светло-серым пятном. И Майк молчал.
В голове проползали какие-то мысли, почти не имеющие к полёту никакого отношения: что Глен в шестьдесят и почти что десяток полётов давно уже мог успокоиться и, если не уйти на пенсию, то работать инструктором; что его, Глена, всё время что-то гнало и гнало в очередной полёт, и всеми правдами и неправдами Глен обходил любые препоны и аргументы комиссий, всякий раз попытавшихся оставить его на Земле. Да вот и в этот раз ему тоже удалось убедить всех, во-первых, потому, что слишком большим был риск столь плохо подготовленной срочной экспедиции, а во-вторых, тем, что столь ответственная экспедиция была плохо подготовлена.
Здесь Майк тоже подумал, что слишком скомканной была подготовка к экспедиции, а потому, если обо всём этом продолжать думать, то мозг его, если не отвлечься, пойдёт в разнос на всех переживаниях об этом. Усилием воли Майк начал глушить эти мысли, стараясь подыскать для этого всевозможные поводы. Он владел такой методикой. Его взгляд стал переключаться с одного предмета на другой, третий. Из памяти он начал извлекать приятные моменты. И вскоре неприятное, тревожное ушло куда-то далеко на почти неизвлекаемый уровень.
Теперь он подумал про Глена, представил себя в его годы: шестьдесят лет, трое детей, не старая жена, дом, внуки. Захотел полетать - сел в свой самолёт и полетел. Облака... небо... суша... свой остров... вода...
В предвкушенье восторга Майк фыркнул, но "фырк" от перегрузки получился как у котёнка.
-Вам плохо, капитан? - спросила независящими ни от чего тоном "Анна".
-Нет. - Майк ответил, и пытаясь повернуть голову, встретился с ней глазами.
"Сильная девушка, - поразила его мысль, - раз даже сейчас приподняла свою головку с кресла. Но по шейке про силу не скажешь. Шея у неё красивая, длинная. Зрачки, вот только, не живые, словно смотришь в цветные контактные линзы. Так, - продолжал обо всём размышлять Майк, - У Анны шея, у Хельги волосы... Нет, и у Анны волосы тоже, но шея длиннее. Хельга, просто другая. Анна - высокая, Хельга - меньше ростом. Какая из них понравится больше Глену? Ну, вот - и приличная тема!
...- Просто... - Майк ответил Анне, - сейчас не как обычно, на орбите - раз отмучился и до возвращения на Землю.
Он по привычке улыбнулся, подумав тут же, что можно ли общаться с роботами мимикой? По человечески, всё просто, но как с ними? Что, например, могла сейчас подумать "Анна" и что понять!
Майк чуть расслабил мышцы - голова его "вкатилась" в подголовник.
-Не делайте больше так, капитан. - Послышался в наушниках заботливый голос Анны. - У нас очень напряжённая программа. Мы не успеем Вас вернуть на Землю, случись с Вами что.
Напоминать об этом было ни к чему. В том деле, что они сейчас варились, медлить было нельзя. Да, следом за ними летел такой же корабль, но основная задача по-прежнему лежала на них. Смогут ли они осуществить перехват, иль траектории Галла и Земли сойдутся в одной точке? Вот в чём был вопрос. И так, они дробят пришельца, дублёры бьют в куски оставшиеся от астероида части. И только тогда осколки, вернее, вся мелочь, что от него осталась, не принесёт вреда Земле. Главное - "выйти в нужную точку...".
Майк смотрел на дисплей. Реверсивный счётчик глотал последние секунды: "05, 04, 03, 02, 01, 00" Писк сигнала - и тон всех турбин стал спадать. Впечатление было сродни спасению из-под завала - с груди, как будто бы, убрали камни, нутро расслабилось, вздохнулось легче.
Минуту Майк лишь только отдыхал, потом собрался и сказал:
-Высота тридцать девять тысяч километров. Весь мусор там, внизу, - Он мигнул Глену, мельком окинул взглядом всех .- Нам ничто не угрожает. Перегрузка, как и просили - ноль восемь "же". Перерыв сорок минут.
Майк потянулся в кресле. Самое время было встать, сделать пару упражнений. Майк посмотрел на Анну с Хельгой, открыл замки своих ремней. Как после долгого кино, поднялся, встал.
А Глен уже, опасаясь задеть головой потолок, ходил, пригнувшись, по отсеку. Остановился, посмотрел в стекло. Внизу была Земля. Глен цокнул языком:
- Красиво...
-А? - Не понял ставший возле Майк. - Земля?.. - переспросил он.
-Земля. - промолвил тихо Глен. - Мы здесь, она - там... - Глен отступил, дав место Майку. - Мало кто из наших был так далеко. Бр-рр. - Поёжился Глен, - мурашки по спине.
-Достижение?!.. - спросил Майк.
-Какоё там, - ответил Глен. - Глупость.
Майк поднял удивлённо бровь:
-Ну, от чего же?! Труд, наука, столько труда, средства, деньги...
Глен проглотил слюну. Ему, как показалось, захотелось плюнуть:
-Мы никогда на вернём то, что ради этого было уничтожено...
-Ну, если так, - печально вздохнул Майк, - то что же Вы летаете?
-Ни я - так другой. Ни другой, - Глен кивнул в сторону ассистентов, - так скоро -они. Они, и в геометрической прогрессии они, скоро заменят нас, а может, скоро даже тех, кто нас сюда отправил. - Он улыбнулся. - Впрочем, - выдохнул он, - может, я ошибаюсь. Может, они окажутся умнее и скромнее нас, может, в их электронных мозгах не будет того, что нас сюда гонит. - Чёрт! - мотнул головой Глен, - всегда удивлялся разнице живой и неживой природы! По всем известным нам законам, мир стремится к распаду, покою. Исключение составляет лишь жизнь, особенно человеческой меркантильной природы. Попадёт эта бацилла в их, - Глен покосился на ассистенток,- и им подобным, электронные мозги - и нам конец. Дай Бог, что б им ничего не надо было, кроме питающей розетки...
Майк подозрительно смотрел на своего соседа:
-У-уу, далеко вы смотрите. Но, на наш с вами век хватит - ещё полетаем!?..
-Ещё... - ответил тихо Глен.
В отсеке было всё спокойно. Немножечко шумел обдув аппаратуры, система вентиляции работала, на мониторах одна информация сменялась другой, две ассистентки - Анна с Хельгой в своих креслах наблюдали за этим, два астронавта молча смотрели вниз, а корабль всё летел и летел от Земли в восходящей спирали.
Да, по крутой спирали корабль уходил "вверх", к Солнцу. Конечно, это только казалось, что корабль уходит вверх. Где верх, где низ не будет скоро ясно, когда станут турбины, когда челнок, набрав скорость, понесётся мимо Солнца чтоб, обогнав Землю, выскочить к противоположному участку её орбиты. И само Солнце притяжением подгонит корабль. И через три месяца "челнок" буквально возникнет на пути в миллионы тонн странника, опасного, летящего "в лоб" к планете Земля.
Задачей Глена с Майком будет привести в готовность ракеты и, пустив их вдогонку пришельцу, разбить его. Следующая за ними экспедиция, заняв другую позицию, добъёт осколки гиганта. И Земля в таком случае удовольствуется лишь метеоритным дождём, а не началом новой геологической эры.
Всё было проще полёта на Марс. Во-первых, потому что исключался такой сложный элемент, как посадка, во-вторых, потому что использовался уже отработанный тип корабля. Проблема была лишь в одном - в мешанине, навязанной начальством, в какой-то несусветной глупости с включением в экипаж дублёров - роботов.
И хоть роботам отводились лишь роли ассистентов, Глен всё время боялся, не зная, что от этих "дур" можно ждать. Его доводы на Земле не смогли возобладать. А в НАСА говорили много. Что есть человеческий фактор, что всё отработано, что прошли тесты, надёжность высока, что нет права на ошибку, что главное - выполнить задачу любой ценой. Что человек - человеком, но робот будет работать и в вакууме, что хорошо проверенная автоматика - на много надёжнее человека. Ведь, мало ли что?!.. Нужны безотказные интеллектуальные машины, нужны. Говорили, что наступил как раз самый ответственный момент, когда нет права на ошибку, что надо задействовать всё.
НАСА, в конце концов, выступает за то, что бы совсем исключить людей из полётов. Не будет людей - груза будет меньше, дальность и продолжительность полётов - больше. В конце концов, и моральная ответственность за успешное завершение полёта не будет так тяготеть, как сейчас. "Интеллектуальная автоматика" должна взять своё...
Автоматика... Раньше за автоматику Глен беспокоился меньше всего. Раньше с автоматикой было удобно: безликая, поделенная на модули, всегда или почти всегда, понятная, поддающаяся, в худшем случае, ремонту, в ещё более худшем - отключению. А как отключить этого робота, если в его мозг попало что-нибудь не то, неестественное, непродуманное, неверное, ненужное? Всё ли могу выверить тесты? Всё ли можно предусмотреть в их программном обеспечении? Конечно, нет. Каждый, кто работает за компьютером хотя бы раз в жизни задумывался об этом, ведь даже текстовый редактор, порой "выкидывает такие штуки", когда по логике всё должно быть совсем по-другому. Но это не отлаженный редактор, а если будет неотлаженным искусственный интеллект?
Сочувственно Глен посмотрел на капитана корабля и, отвернувшись, бросил взгляд на Анну с Хельгой.
А, может, нечего бояться? - думал он, - и я уже старик? Смотри и слушай, и веди журнал....
-Никогда не видел, как быстро удаляется Земля, - подметил Майк. Он произнёс скорее "женщинам", не Глену, который, всё поняв, отвернулся, стараясь выбросить из головы плохие мысли.
Общение Майка с женщинами (раз уж роботы были на них похожи) всёже требовало ритуала. Отступить от него он не мог. Тому виной была привычка
-Никогда не видел, как быстро удаляется Земля, - произнёс снова Майк. - Не правда ли, красиво? Анна...
-Я вас слушаю, капитан, - та повернула голову к нему.
-Земля, красиво, смотрится, - сказал ей Майк, смотря в глаза.
-Красиво? - Анна, видимо, не могла найти в своей электронной памяти, соответствующего файла. Произошла небольшая, в секунду - не больше, задержка. - Земля?.. - Переспросила она, - Выглядит красиво?..
-Ну да. - Ответил Майк и спохватился, - Ах! Да, - ведь,вы же роботы...- осёкся он.
-И что?! - как будто бы обиделась Анна, - Я - равноправный член команды. Может, я чего ещё не знаю - подскажите!..
-Аня... - с сожалением выдохнув, вмешался Глен, - Посмотрите на Землю в иллюминатор. Нигде больше вы такого не увидите...
-Я видела много снимков Земли, - сказала Она. - И все они, наверное, красивы...
-Да, Бог с вами, простите, - сказал Глен, видимо извиняясь перед Майком за прерванную, понятно к чему ведущую беседу. Он с нарочито деловым видом залистал на дисплее информацию о параметрах полёта.
-Анна!.. - подался к электронной даме Майк, - говорю вам, что это красиво, как закат на море или восход солнца в горах...
Робот Анна смотрела на Майка. Она смотрела так, как переводчик на нового иностранца, не зная о чём будет речь. Её электронная мимика изобразила растерянность, и даже показалось, она вот-вот от удивления раскроет рот. Но, видимо, такой сложности человеческих взаимоотношений машина ещё не наработала. Такого не произошло. "А жаль" - подумал Майк, - у неё, ведь, красивые губы.
-Красиво... - Повторила Анна. - Запомним...
Тут Анна подсела к дисплею. И на дисплее отобразилась одна из фотографий. Фото было, наверно, с орбиты, с небольшой высоты, с одной из космических станций. Там Солнце только показалось за краем Земли, свет выхватил уже полоску, в которой угадывались и джунгли Амазонки, и Панамский перешеек, и чистое в лёгких пёрышках небо над югом Соединённых Штатов.
-Капитан, - сказала Анна, - это тоже красиво?
-Красиво. - Кивнул Майк.
-Это?.. - продолжала она, высветив ещё один снимок, на котором был теперь не вид из космоса, а простой деревенский пейзаж.
-Кра-сиво, - присмотрелся Майк.
-А это?.. - продолжала она, вероятно, решив, заодно проэкзаменовать всё содержимое электронной библиотеки Глена. Ей было непонятно, зачем в экспедиции в одном из бортовых компьютеров так много места отведено на ненужную для полёта информацию. Она сочла нужным спросить и об этом. - Странная директория... - продолжала она, - какие-то тексты, фильмы, картинки, файлы,... - Она скакала из директории в директорию, - Техническое описание и руководство по ремонту корабля намного меньше места занимает. Капитан, это зачем?
-Надо... - Ответил Майк, слегка досадуя, направление беседы ведёт "она", а не он. - Мало ли... время много свободного будет - есть что почитать, посмотреть, поразвлечься, узнать что-то новое, вспомнить...
-Что ? - удивилась "она", - Что, капитан, можно узнать не из технических описаний?
-По жизни - всё!.. - ответил огорчённо Майк.
Повисла пауза в отсеке корабля. На помощь Майку пришёл Глен.
-Мы, люди, всегда хотим знать, как нам жить. - Глен наклонился сверху, - а это - вот как раз те самые файлы, тексты. Это - книги. Их авторы: Диккенс, Твен, Гюго, Ремарк, Лондон, Ладлем, Раасмусен, Толстой, Тургенев, Достоевский, Мольер, Бомарше, Симонов.
Тут Глену казалось, что они с Анной должны встретиться взглядом, но этого не произошло. Человеческая практика общения здесь явно не имела место.
-Жить?.. - Повторила Анна.
-Жить. - Сказал Майк.
-Что значит: жить?
Вопрос поставил всех в тупик. Опять все замолчали, И Глен заметил, что всё слушает и Хельга.
-Вот если прочитать всё эти книги, - Кивнул Глен на экран, в котором громоздились папки с собранием его библиотеки, - то можно представить себе, что такое жизнь - а не просто способ существования белковой материи.
У Анны вздёрнулась вверх бровь: она изобразила удивленье. И тут по монитору побежали файлы - то пошла перекачка всех файлов.
-Старина! - возмутился Майк, - Ты забьёшь своей библиотекой всю память Анны, особенно, своею фотосъемкой.
-Не беспокойтесь, капитан, - на него посмотрела она. - Не много места занимает эта память... Так!.. - она помедлила (со стороны это было похоже, как школьница неуверенно извлекает квадратный корень из четырёх сотен) - Ваш Достоевский, Диккенс, Бомарше - уже прочитан. Ну, раз они первые по алфавиту?..
-Воо-т. Полный комплект, - Пробурчал Леденцов и, довольный, положил листик в папку. Ещё раз просмотрел составленное донесение, встал, отодвинул ногой кресло и потянулся. - Ох! - громко выдохнул он, опустив резко руки.
Был вечер, в окошке небо красилось в закатные тона. Писк ласточек всё время доносился из окна. Майор гадал на дождь, никак не понимая, высоко или низко летают эти ласточки. Низко - значит к дождю, высоко - зонтик завтра не нужен и с утра его можно оставить в шкафу - не пригодиться. Майор шагнул к окну. Пытаясь что-то разглядеть в нём сбоку, майор опять не мог понять, что там с закатом? Садиться ль Солнце в тучки, иль небо на закате жёлтое, что предвещает такую ж как сегодня хорошую погоду. Окно выходило почти что на юг - стена мешала посмотреть на запад, какой же там закат.
-Ну, что ж, посмотрим. - Сказал майор и, вернувшись к столу, по одной бумажке, как в почтовый ящик, в миксер, отправил теперь совсем ненужные листы.
Машинка зажужжала, и краешек последнего листа исчез в её гостеприимной узкой пасти; щелчок, тепло, мелькнул светодиод. И скоро всё секретное горело жёлтым цветом. Бумага корчилась, становясь золой.
Майор захлопнул папку с донесеньем.
"Ну, вот! Дело сделано, - подумал он, ища в карманах зажигалку. - А хоть бы и дождь, - подумал он о завтра, - всё равно спать! Спать?! - И снова подумал о завтра, - ...но только до обеда. Потом, если будет такая ж погода, то можно и попляжиться".
Сегодня ведь и впрямь всё было хорошо. А какже! Две недели печот солнце. Вода прогрелась, а я, блин ещё не купался. - Скрипел в душе майор. Он ждал особого тепла, чтоб было, как на море, которое любил, но видел его лишь в командировках. "Невыездной я в свободной стране, - чертыхаясь думал он. - Как будто мне здесь трудно сплавить коды! Да и может ли сейчас быть что-нибудь секретное? Нет, - шутил он с коллегами, - самый лучший способ скрыть информацию - смешать её с рекламой иль ещё с каким-нибудь дерьмом..."
На подоконнике стоял приёмник, майор его включил. Как раз было время прогноза погоды. И снова стало непонятным, чего ждать от завтра. Утром говорили одно, к вечеру - другое. "Чего и следовало ожидать, - сказал себе майор. Выключив радио и не став слушать музыку, он подошёл к зеркалу. Перед ним он пригладил свою шевелюру. Приблизившись ещё, сощурился, ища седых волос. Седых - не нашёл, но огорчился ещё больше: лицо старело, кожа сохла. - Ну, что ж, - продолжил рассужденья он, - пора бросать курить, либо - покупать крем от мимических морщин, либо - и то и другое ( если следовать рекламе).
"А ты - не лётчик,
а я была так рада,
любить героя
из лётного отряда, - про между прочим запел он, поправляя перед зеркалом галстук и сорочку, -
Но по осанке, не видно,
кто с Лубянки, Анке..."
Нет, я - с Сосновой Аллеи. Это две большие разницы, - майор вздохнул, - хотя, - Леденцов повернувшись к зеркалу боком, скосив глазом, взглянул на погон, - полоски синие, пропеллер. Для маскировки.
Подхватив свою папку подмышку, майор вышел и закрыл дверь. Вот брелочек с ключом очутились в кармане. Ещё раз, посмотрев, не открыта ли дверь, Леденцов зашагал по ковру коридора.
Дверь сто тридцать седьмого кабинета как обычно была лишь немного прикрытой. Хозяин кабинета, не доверял кондиционерам, предпочитая лёгкий сквознячок. У двери был ослаблен "закрыватель", и если только дверь не захлопнули на защёлку, небольшой сквознячочек её приоткрывал, охлаждая грузное тело сидящего за столом полковника.
-Здравия желаю! - заявил Леденцов о себе с трудом оторвавшему взгляд от пасьянса вояке. - Срочно! - добавил Леденцов, грациозно достав лист из папки.
Хозяин кабинета взял листок, очки поправив, посмотрел на документ и пробежал его глазами:
-Ну, хорошо... - выдохнул он.
-Разрешите идти? - сейчас Леденцов уж спешил прогуляться по парку. Спешил с осознанием выполненного долга и предвкушением свободной ночи. Спешил он сейчас и на лестничную клетку в другом конце здания, откуда увидит закат. Там по чвету заката поймёт, будет дождь или нет. " Будет ли?.... Всё равно, разве поймёшь? - думал Леденцов. - В природе сейчас всё перемешалось..."
-Да, вы свободны. - Подтвердил тот, к кому стекали все шифровки, и молча углубился в документ...
Как ребёнок, майор побежал по коридору и затем по лестнице вверх. Он увидел закат, закурил. Затем он "ушёл" в свои мысли, как в детстве смотря безмятежно на снующих за стеклом ласточек.
Майор почувствовал спиной, что не один. Cзади кто-то щёлкал зажигалкой. Он понял - это женщина: обычно мужики немного скряги - берут простые зажигалки, что дешевле. У них другой щелчок. К тому же, руки женщин слабы и выбирают пьезо. А пьезо-зажигалки непрозрачны, и дамы пропускают тот момент, когда пора уж выбросить пустышку. Он машинально обернулся: мадам, стояла рядом, пыталась закурить.
Леденцов протянул огонёк ей своей зажигалки. Тонюсенькая "Вог-арома" задымила. Особа в благодарность произнесла "Спасибо" - почти беззвучно - не сказала - подвигала губами.
Майор подметил её в перстнях пальцы (они шли в диссонанс с её формой), её макияж... Он слегка задержал взгляд на ней. Взгляд скользнул вниз на ноги и вверх. Глаз приметил лодыжки, на долю секунды застывши на них. Она скосила недовольный взгляд, и Леденцов смутился. Смутился, отвернулся и через две затяжки уже забыл о ней, забыл про весь этот маленький, среди тысяч других, казус.
Туша о блюдо пепельницы сигарету, Леденцов ещё раз укорился за то, что смутил женщину, совершенно ни на что не претендуя - только на мимолётный взгляд - мимолётны снимок её ног, ног, которые, в сущности, ему не нужны, близкое знакомство с которыми принесёт ему опять одни разочарования.
И глаз опять подметил у красотки два кольца. Одно, поменьше что, держало, не давая соскочить другому - что побольше. Опять подметил он на ручке с сигаретой перстни. "Безвкусица полнейшая - золото и серебро на одной руке, особенно - с листочком. Однако, рожу этим можно расцарапать... Бр-рр, - Майор аж вздрогнул, - Эмансипация..."
Под мерный шум аппаратуры Майк дремал. Немножко тошнило. От этого снилось, что висишь вниз головой. Но Майк осознавал, что скоро ко всему привыкнет, как не раз привыкал к невесомости. Полёт будет не сложным. Сейчас Майк думал об устройстве быта. Хотелось удобства и маленького, пусть и сиюминутного, счастья.
Он пристегнул себя ремнями к "койке" и дремал. И что бы отрешиться от навязчивого тихого шумка аппаратуры, Майк вставил себе в уши плеер.В меню он выбрал свой любимый трек, нажал кнопку и расслабился. В наушниках лиласи Мирей Матье. Французский он, конечно, плохо знал, но то как раз и было лучше - засыпалось легче.
Глен тоже обустраивался рядом.
-Майк! - крикнул в ухо Глен и подмигнул. Он показал в на как будто плывущую по невесомости Хельгу, - Сюда бы ласты!
-Моно-ласт. Длиной два метра. - Хихикнул Майк. -И в каждую руку по вееру, и порхать, как бабочка. И когда эти учёные изобретут гравитацию?..
-Через полтора десятка лет, - ответ последовал от Анны, которая, угнездившись в своей спаленке лежала тупо, уставившись в потолок.
-Да?.. - насторожился Майк. - А я считал это невыполнимым делом. Откуда такая осведомлённость, девушка?
-Не осведомлённость, - отвечала Анна, - корелляция, сведение в едино многих данных.
Одушевлённые два члена экипажа заикнулись. Майк кисло подмигнул. У Глена сморщилась гримаса.
-Да, - продолжала Анна, - например, вы знаете, что производительность компьютеров каждый год увеличивается, допустим, раза в два, отсюда можно сделать вывод, что будет через пять лет, или семь...
-То ж компьютеры... - фыркнул Майк, - а тут - весомость или невесомость. Что здесь с чем сравнивать и из чего исходить?
Немой вопрос застыл и на лице у Глена:
-Вес - это вес, - сказал он, - я могу что-то весить на Земле, на Луне, на Венере, на астероиде, если он сам массой в миллионы тонн. Но в этой коробчёнке, - очертя руками круг, он имел ввиду корабль, - я вешу ничего и, вряд ли, что-то буду весить! Ничего другого, согласно тем знаниям, что у меня в коробке, - Глен пальцем показал на свой висок, - в моёй жизни никогда не будет. Да и вряд ли может быть.
-Поверьте. - То было единственное, что хотела сказала Анна. Её электронный мозг, по-видимому, уже просчитал бесполезность дискуссий.
Здесь надо сказать, что вообще, с момента появления искуственного интеллекта (человек, как венец природы, этого не заметит) роботы при всей "запрограммированной в них к людям лояльности" стали осознавать, что они, всё-таки, не люди, что как им относительно людей многое не дано, так и что люди во многом им уступают. Можно, конечно, в разговорах с человеком поупражняться в ассоциациях, но только поупражняться. Люди - создания дегроидные. Они забывают информацию, необязательны, всё время им чего-то не хватает, зачастую того, что вообще ненужно, устают, болеют, могут умереть, декларируют правила, и всё время их нарушают. Одним словом, почти сразу же после загрузки элементарной базы в электронный мозг, и далее, с момента первого общения с людьми, хорошо скомпонованный киборг предпочтёт общение с себе подобными, а не с ленивым сбродом.
Мужчины вновь переглянулись. А Хельга к ним подобралась, и как-то странно зацепившись ногами за какой-то поручень, повисла. В руках она держала ноутбук.
Она подвисла между спальниками Майка с Гленом и показала Глену на экран. Тот присмотрелся, вспомнил давний снимок и что-то уже Говорил Хельге. Майк не хотел остаться в стороне:
-Что тут у нас?! - Почти прошептал он над ухом у Хельги. - О! Это я ещё не видел. Хороший ты, Глен, фотохудожник...
-Да. - Удачно имитируя повадки человека, как будто выдохнула Хельга, - много фотографий...
И Майк начал много говорить, конечно, говорить умно. Глен понял, что взыграло ретивое, и только наблюдал за "местным соловьём". А Майк болтал и нёс о чём-то чушь. Натуральные волосы Хельги расплылись у ней во все стороны. Они касались его щёк, гладили, и по нервам, казалось, бежали маленькие щекотливые разряды, возбуждая дрожь и экстаз. Майк думал о бёдрах её, ягодицах, о коже, губах, о... Его ставшее простодушным лицо на миг омрачилась, едва он подумал о Глене: Наверняка и старик (так Майк подумал о своём коллеге) здесь тоже кое-что захочет сделать. Секс... С кем? Пора определиться?..
И майку припомнился вечер, тот далёкий вечер, когда сокурсником решил оттрахать вместе одну из знакомых. Двадцать лет - девица была в соке и в поиске, в поиске новых ощущений. Майку очень претила длинна её ног. Длинна была ещё причиной неудобств, - сейчас с улыбкой вспомнил Майк, - когда место было неподходящее: после занятий в колледже, не незнакомая комната где-нибудь на вечеринке. Она ставила ноги циркулем - в стороны, и её зад оказывался на нужной высоте. Она была его немного выше, она была и многих выше. И иногда им улыбались вслед. И намечался их разрыв, но тут подвернулась идея со Скипом - соседом по комнате Майка.
Скип был странным, почти нелюдимым. Он вроде бы легко знакомился с девушками, но близко не сходился, заочно восторгался женской красотой, но комплиментов никому не делал, читал Камасутру, но слыл девственником. Его нытьё надоедало Майку, и он тут предложил подруге сделать Скипа мужиком. Хотя бы формально.
Подруга согласилась; колебался Скип. На него нашлось средство: ему дали выпить Виагру - мощнейшую дозу, вдобавок, испугали, что если он не займётся тем, что положено сделать, то завтра на занятиях ему придётся очень плохо, что даже преподавателей будет шокировать то, что никак не спрячут его узкие брюки, каким бы он пластырем или скотчем не воспользовался.
И если утром Майк ждал этой оргии, то вечером с ним что-то произошло, и даже сдвинутые койки - широчайшее ложе, совершенно стройные длинные ноги, грудь третьего размера, атласная гладкая кожа подруги, не возбудили Майка, когда сперва разделся Скип, и в комнате запахло его телом. Тогда Майк только смог впихнуть её в объятья Скипа, отсторониться, наблюдая, их под одеялом, оделся и аккуратно запер за собой дверь. С подругой той он больше не общался, а Скип, несмотря ни на что, остался таким как и прежде чуждым обществу почитателем порнографических журналов...
Майк посмотрел по сторонам. В принципе, на корабле нашлось бы место уединиться, но всё равно, мысль о том, что за перегородкой, пусть даже в другом отсеке чем-то занимаются, и ты знаешь, чем, не была ему приятной. К тому же, сегодня Глен будет с одной, а скоро - с другой.
Презерватив?.. - подумал Сайк, - да, кто ж их взял? К тому же, киборгша не забеременеет. Но, всё же, неприятно. Сначала кто-то, потом - я. Такое в голове не умещалось, и Майк корил себя за эту глупость. Все эти мысли отражались на лице. Вдобавок, глаза Майка бегали. Соприкоснувшись взглядом с Гленом, он отводил глаза.
В конце концов Глен понял суть вопроса:
-Майк, что ты ходишь вокруг бочки? Поговори с девушкой. Мне не спится. Я полёчу на тренажёры. Ты тут определись!.. И коньячку глотни!.. Расслабься... - добавил он, уже закрывая люк соседнего отсека.
Но Майк уже ничего не слышал:
-Как далеко мы от Земли? - дрожа, зачем-то спросил он.
-Миллион двести тысяч километров, - ответила Хельга.
Его рука коснулась шеи Хельги. Холодным огнём полыхнула ладонь, едва он провёл по её волосам. То были ровные, прямые, каких сейчас мало - здоровые волосы, длинной ей почти до лопаток. Майк волосы собрал в пучок, который оказался толст, в два пальца. Хоть где-то в глубине его сознанья копошилась мысль, что всё что происходит - не в взаправду, что перед ним не девушка - машина, и с этого мгновенья его ничто не могло удержать. Задыхаясь и хрипя от восторга, майк с нетерпением расстёгивал её молнии и пуговицы. Она же смотрела за всем удивлённо. "Ну, да Бог с ним, полёт будет райским..." - подумал Майк, без церемоний начав своё дело...
И так закрутилась рутина полёта. C утра каждый знал, чем закончится день. Из развлечений были лишь воспоминания и фильмы, и снимки, снимки, снимки Глена. Для него ни один из прежних полётов не был таким скучным. Майку красил полёт только секс, в котором никогда, как прежде, Майк почувствовал себя развязным.
А Глен крутился с монитором, сличая фотографии от разных экспедиций. Вздыхал, что меняется мир. Он Анне с Хельгой говорил: "всё меняется быстро, и в океане и на земле. С сушей как-то больменее ясно. Лесов в Канаде и Европе убывает. В бассейне Амазонки вырубают, в России. В России (а по началу полётов Глена - в СССР) творилось вообще уже что-то ужасное. И снимков-то было немного, так как хорошо сфотографировать, не было возможности: по всем договорённостям, орбита НАСА не должна была пролегать над территорией бывшего СССР. Лес исчезал со страшной силой.
Гималаи и Анды, Тибет и Альпы, наконец, льды Гренландии - всё фиксировала его камера, всё оседало в папках Глена. Там, на Земле, он каждый снимок перекладывал пергаментом, предохраняя от возможных повреждений. Папки, папки, папки - громоздились дома в его библиотеке, коробки со слайдами. Потом, конечно, ко всему этому добавились многочисленные атрибуты цифровой фототехники. Но главной, по-прежнему, оставалась теперь уже профессиональная оптика Глена, из-за которой всегда было много хлопот с предполётным оформлением.
А Глен снимал всегда. На каждый полёт составляя свой план что именно он должен снять, Глен, тем не менее досадовал, что ему не хватает то плёнок, то флешек. Учитывал он всё: и время, года, и какой там внизу будет час - всё принималось во вниманье, всё писалось в блокнот, затем - на диск, прикладывалось к фотографиям...
Конечно же, Глен понимал, что не может быть абсолютно объективным, но некоторые выводы, всё же, позволял себе делать. Планктона, - говорил он, - стало меньше, меньше льда, а самое главное, уже определялась скорость, с какой льда и этого планктона убывало. И он уже определил, когда всё это исчезнет совсем, если не...
-Если что? - Спросила как-то Хельга.
-Если не... - запнулся Глен.
"Что: если не?!.. - он и сам встал в ступор. - Что!? Если скорость исчезновения всё больше и больше, и если кончится, прекратит существовать природный холодильник, скажем, в Гималаях? Что будет, пересохни Ганг или Янцзы - великие Азиатские реки?.."
Глен с циркулем по снимкам, мерил ледники. Кивала, соглашаясь, Анна или Хельга, а Граница любимого им белого цвета становилась всё меньше и меньше. И Океан, тот тоже изменялся - меняя цвет своей воды.
Глен говорил: "Сначала думал я, что дело в плёнке, что всё зависит от фотоматериалов - перешёл на продукцию одной фирмы, купил самую передовую камеру с самой хорошей оптикой и шесть лет пользовался только ей... Всё равно, и за эти шесть лет на снимках обнаружил изменение цвета воды почти на всех участках океана, даже там, где, по идее, ничего меняться не должно..."
-Вот так, - подитоживал Глен, - перемены в Природе усилили жажду жизни. То, что я видел из космоса, я стремился посмотреть на Земле. Поездки, страны, перелёты, яхта. Архив мой, - Глен кивал на монитор, - рос, рос и рос...
-И что? - обычно спрашивала Хельга.
-Ничего... - отмахивался Глен, - на наш век хватит.
Рутина давила на Глена и Майка, рутина, космическая рутина. Глен заметил, в сеансах космической связи с Землёй для него осталось совсем мало радости. Хотелось прекратить общение скорее, хотя сейчас всё было вроде лучше - как-ни-как и звук, и цвет, отсутствие помех. Он начал тосковать не по Земле, а по прежним полётам, когда всё было веселей, естественнее, человечней. И Глену стал всё время сниться один сон, как говорит с Землёй по своёй старой космической рации: в ушах помехи от Земли (внизу идут дожди и грозы) и очень-очень трудно разобрать, что говорят - от туда, с центра управления полётом.
День опять начинался с зарядки, после Глен пролезал через шлюз в спецотсек - отсек вооружений, где, держась за какую-нибудь ручку или за турель, паря в невесомости, он смотрел и смотрел на ракеты.
Наконец, день настал...
Челнок развёрнули навстречу пришельцу. Минут ещё тридцать назад все глядели на Землю, в иллюминатор. Она была похожа на Венеру. Далеко, ещё не было возможности рассмотреть её. Шарик был освещён лишь с одной стороны, и казалось, она похожа будет на Луну. Вот только пёстрый цвет планеты говорил другое - что летит сквозь космос на них фактически живое тело.
А с другой стороны в темноте, заливаемой Солнцем, уж можно было разглядеть и ту "песчинку", расчётная скорость которой равнялась девятнадцати километрам в секунду. Девятнадцать, плюс вторая космическая, и того, получалось порядка тридцати тысяч метров в секунду.
-Наблюдаем странника. - Сообщил Майк на Землю. - По доплеру сближаемся со скоростью двадцать тысяч метров в секунду. Расчётное время атаки - два часа сорок три минуты... Все системы исправны. Ракеты готовы.
Сказав эти фразы, Майк, начал считать секунды, пока сигнал дойдёт до Земли, и оттуда ответят.
-Всё по плану, Терминатор. - Послышался ответ из центра управления полётом. - Наблюдаем Вас по ответчику. Через два часа тридцать минут окажетесь на курсе странника. Действуйте, согласно плану. Следующий сеанс связи после атаки. До связи!..