Аннотация: "Плохо висеть у кого-то на шее" - такая мораль у этого рассказа.
Прыщ.
Ранним утром, когда солнце - еще только золотистый кружок на темно-синем небе, когда тени еще прохладны и густы, Андрюха Панасенко стоял на своем балконе и курил "Приму". Презрительно сощурившись, он наблюдал, как внизу, по тротуару несется опаздывающая на работу жена Наташка в криво надетом платье. Опаздывает, дура... Если б был шанс попасть, Андрюха обязательно плюнул ей на макушку, потому что до сих пор не остыл после вчерашней ссоры. Она, кстати, с ним тоже не разговаривала, каракатица...
А все началось вечером, когда он мирно лежал на диванчике, покуривая и читая книжку. Наташка прискакала с работы, кинулась на кухню и через пару минут вышла оттуда.
- Андрей, сходи за хлебом! - попросила она, прижимая к груди мокрые руки. Андрюха как раз слегка задремал, и вставать с удобного диванчика нисколько не хотел - разве что на ужин.
- А что ж ты не купила, когда с работы шла?
- Забыла...
- Ну вот и иди, раз так!! Тебе-то что было - зашла по дороге и взяла, а мне тащиться специально?! Ишь ты какая хитрая.
- Ну я тебя прошу! Я ведь устала, а ты дома сидел целый день...
- Ну да. Я дома не сидел, я выходил.
- Ну что, трудно тебе? Тогда вообще сегодня ужина не будет!!! - Наташка скривилась и прижала к лицу ладони, с силой шмыгая носом. Андрюха тоже сквасился, чувствуя, что вместо еды назревает скандал. Ладно, подумал он, с кряхтением поднимаясь на ноги. Все равно сигареты кончаются - можно и сходить. Он мрачно нахмурился, пронзая жену злым взглядом и бормоча:
- Ладно, не визжи, схожу....
- И булочек купи, - сказала Наташка сквозь шмыганье. Пока она еще не слишком обиделась, но Андрюха сделал следующий шаг в сторону Большой Ссоры, попросив денег.
- Как? - опешила Наташка. - Я ведь тебе утром давала двадцать рублей?!
- Ха! Их уж нет давно, - равнодушно пожал плечами Андрюха. Наташка резко превратилась из зареванной слабой женщины в мегеру, смотрящую на мужа с холодным гневом.
- Куда ты их тратишь? - воскликнула она, а Андрей в который раз криво ухмыльнулся. Сейчас начнется старая песня. - Я на своем горбу вас всех тащу, а они только и знают, что деньги тратить да надо мной издеваться!! Да у меня в кармане сотня осталась всего, а до зарплаты две недели жить!! У меня помады нет нормальной, и купить ее не на что!!
Теперь пришла очередь рассвирепеть Андрюхе. Он вытаращил глаза и бросился к жене, словно собираясь дать ей пинка.
- Что!!? На помаду тебе нет? Тебе, значит, намазаться надо для хахалей, а мужу даже сигарет приличных купить жалко? Ах ты сучка, ах ты тварь такая!!
Хотя Андрюха и не дрался, от его слов жена вздрогнула, как от удара. Сжав губы поплотнее, она быстро прошла в зал, отрывисто вытащила кошелек и бросила в лицо мужу пятидесятирублевую купюру.
- На, подавись. Больше ты от меня ничего не увидишь!! - с ненавистью прошептала она. - Не хочешь работать - подыхай. Я тебя содержать не намерена.
Настроение Андрюхи было испорчено. Конечно, не от того, что он боялся угроз жены, сколько раз уже она так ему говорила - и ничего, кормит, поит. Куда она денется. Вот только мужское самолюбие было задето такими ее выходками - словно он малолетний дитенок, а не мужчина. Ничего, когда-нибудь пасть ее заткнется хорошенько!
Весь вечер после того они не разговаривали. Молча проглотили ужин - болтал только девятилетний сын, а мать ему односложно отвечала, молча расползлись по комнатам - Андрюха в зал, смотреть телевизор, Наташка в спальню к сыну, она видите ли, на работе уставала сильно...
Вспоминая события прошлого вечера, Андрюха зло стукнул по перилам балкона. Ух, сука!! Берегись, дождешься!! Устала она кормить их... Что ему, идти в говночисты - нет ведь подходящей работы, и все тут! Она вечно суетилась, устраивала его на разные дурацкие должности, где надо было вкалывать, как проклятому, а денег платили недостаточно для его самолюбия. Или начальство было козлячье, или выгоняли Андрюху за пьянку. Да, какого рожна женился он на этой "умной"? Баба с высшим образованием, да еще юрист - это против воли Божьей извращение. Взял бы себе какую дуреху, которую стукнул - а она и рада, любит значит. Жил бы сейчас поживал, горя не знал.
Андрюха тяжело вздохнул. Кто ж знал тогда, что все так будет? Да и образования тогда у Наташки тогда не было, только намерения. Красивая была, сучка. Вот и сбился он с толку... Почесав затылок, Андрюха наклонился через перила и аккуратно сбросил окурок на ковер, который развесили сушить соседи этажом ниже. "Прима" - это, конечно, не "Мальборо", быстро потухнет, но, может быть, какое пятнышко у них там останется? Будут знать, как ментов вызывать, когда пьяный Андрюха в дверь домой ломится, а жена-проститутка не пускает.
Шаркая тапочками по ковру (эх, жаль, Наташка не видит - она всегда на крик исходит, сними тапки, да сними!!), он прошел в спальню, где сын, пыхтя, с трудом надевал здоровенный ранец. Лопоухий, маленький, писклявый - явно не в Андрюху. Хотя, отвертеться нельзя - его сынок, это точно. Позорище, не может ранец одеть толком!!
- Чё возишься? - грозно спросил отец сына. Тот, склонив голову и боясь смотреть на Андрюху, засопел еще сильнее. - Не дай бог, опоздаешь в школу - выпорю вечером, как сидорову козу! Смотри, дневник проверю...
Посчитав, что на этом он выполнил отцовский долг, Андрюха прошаркал в кухню, ругнувшись, что в этом доме попить нечего, кроме воды, присосался к чайнику. Наташка опять проспала и не завтракала. Да что там не завтракала - даже платье-то толком одеть не могла, дура. Хлопнула дверь - недотепа сын наконец отправился на учебу. Теперь можно лечь спать. Андрюха потянулся и раскрыл рот в мощном зевке, задирая лицо к потолку. В тот же момент шею пронзила боль. Он застыл на месте, ругаясь про себя, потом медленно распрямился и пошарил рукой по загривку. Прямо на хребтине сидела шишка, прикосновение к которой отзывалось болью. Прыщ, что ли? - удивился Андрюха. Сто лет у него их не было уже, и вот на тебе, здрасьте! Ну ладно, к вечеру созреет, выдавлю и пройдет. Он отправился к дивану, вспоминая юность, когда у него этих мерзких болячек было сколько угодно. Не успевал один сойти, как вскакивал другой - в самых разных местах, самых разных размеров. Помнится, давить их доставляло некое извращенное удовольствие. Особенно запомнился ему один, гигантский угорь на носу, отчего эта часть физиономии два дня походила ни сгнивший помидор. Потом он подошел к зеркалу и выдавил его с громким чмоканьем, а выплеснувшийся гной залил половину зеркала! Ну, если и не половину, то четверть точно. С несколько смущенной улыбкой, вызванной таким воспоминанием, Андрюха осторожно опустился на подушку и вскоре заснул.
Пробудился он весьма поздно, часов около двенадцати. Немного повалялся в постели, так как желания вставать никакого не было, потом наконец поднялся, повинуясь позыву голодного желудка. Но холодильник был пуст, картошку они вчера вечером съели всю, сдобу мстительная тварь унесла с собой. Осталось только полбулки хлеба... Ну, и денежки в кармане. Хотя он нашел бы, куда их потратить, Андрюха решил пойти купить себе пельменей в соседнем кафе. Настроение его еще больше ухудшилось. Будет оно хорошим, если собственная жена - такая крыса, что отказывается кормить мужа! Итак денег мало, так вдобавок к тому надо покупать жратву! Если б Наташка попалась ему под руку сейчас, Андрюха вряд ли сдержался бы. Но жены не было, и вместо нее он стукнул кулаком в косяк двери. Ничего, ничего. Она еще получит свое.
Андрюха громко хлопнул дверью и завозил ключом, пытаясь попасть им в скважину. На шум раскрылась противоположная дверь и на площадку высунулось наштукатуренное личико Любки, соседки.
- Здравствуйте, Андрей Владимирович! - сладко пропела она. - Куда это вы собрались?
- Да, пожрать решил пойти.
- А что же жена - не кормит уже? - хихикнула Любка. По хорошему, надо было выстроить на нее несколько этажей матов покрепче, а то и замахнуться, но увы, в Любке у Андрюхе был свой интерес.
- Да... эта, поругались. Ни черта не оставила, зараза.
- Ну так заходите ко мне, я борщик сварила со свининкой! - сладостно пригласила соседка. Да, вот и денежки будут целы! Любка зазывала его к себе не в первый раз, всякий раз кормя, когда Наташка злилась и оставляла мужа без еды. Конечно, Любка была постаревшей потаскушкой, с дряблой задницей, постоянно вылезающей у корней волос сединой, с толстым брюхом, но настоящему мужчине на это плевать. Поэтому и сейчас, самоуверенно улыбнувшись, Андрюха зашел к соседке на кухню и вскоре кушал горячий вкусный борщ. Потом они пили чай, а после Любка как бы невзначай прижалась к нему своей толстой ляжкой и обхватила за шею рукой.
- Ой! - кокетливо пискнула она, ожидая всегдашнего продолжения. Однако, вместо этого Андрюха застыл с выпученными глазами, а потом выплюнул изо рта остатки обеда в диком вопле:
- Ты чё делаешь!!!
Шею его жгла дикая боль, накатывающаяся волнообразно, словно кто-то воткнул туда бритву и безжалостно вращал ею. Любка отскочила, приподняв руки, словно курица крылья, и смотрела на Андрюху со страхом.
- Дура ты баба! - страдальчески выдавил тот. - У меня там болячка.
Любка протащила его в спальню, порываясь уложить на диван, но Андрюха отказался, отлично понимая, чем это все рано или поздно кончится. Теперь, когда он наелся, то даже смотреть на прыгающую вокруг крашеную старую обезьяну было тошно. Он ограничился тем, что попросил посмотреть, что за штука причиняет ему такую боль. Любка напялила очки и сказала, что шея вся красная, и найти эпицентр она не может.
- Значит, не созрел еще, - пробормотал Андрюха. Острая боль прошла, теперь его шею только саднило, отдавая пульсирующими сигналами вдоль позвоночника при поворотах головы.
- Вы уж меня простите, Андрей Владимирович, не знала я, - лебезила Любка, увиваясь вокруг и предлагая какие-то примочки и лекарства. Когда она дошла до прикладывания к шишке мочи - самого, по ее словам, верного средства, Андрюха решительно направился к двери.
На улице ему полегчало. Непостоянное сентябрьское солнце уже спряталось за тучки, но дождя пока не намечалось. Андрей прошел полквартала до пивной, намереваясь начать врачевать свою болячку собственными, испытанными средствами. У дверей, за замызганными столиками, и внутри, ошивался почти сплошь постоянный контингент. Сразу двое едва знакомых в лицо синяков кинулись к Андрюхе, просить одолжить им рубль, а то и больше.
- Идите на хрен! - твердо заявил он. - Самому мало, только-только на кружку пива.
Алкаши понуро отправились восвояси, а Андрюха взял литр "Жигулевского" и устроился за столик с одним знакомым кочегаром. Когда-то давно он сам в той котельной тоже поработал, но денег платили мало, а кидать лопатой уголь в топку - занятие не из приятных, и он ушел оттуда. Кочегар был в тот день при деньгах - торопился пропить только что полученный мизерный аванс, пока не дошел до дома после ночной. Выпить на халяву Андрюха не отказывался никогда, поэтому за пивом последовала водка, когда деньги подошли к концу - какая-то дешевая, мутная настойка. Кочегар с утра не жрал, и отключился он гораздо быстрее Андрюхи. К тому времени подключились другие завсегдатаи, и они быстро прикончили все кочегарские денежки. Андрей смутно помнил, что он советовался с одним из них, как провести жену, упорно гонящую его на работу. Небритый, редкозубый синяк глядел на него мутными глазами и бурчал:
- Иди в пожарку!
Андрюха раз за разом твердил ему, что в пожарку он "устраивался" тем летом, и Наташку второй раз так же не проведешь, но собутыльник его толи не слышал, толи не понимал, и повторял свой совет снова. Андрюха горел желанием разъяснить ему наконец все и вся, и снова пускался в объяснения.
- Я в то лето уже ходил. У меня шесть раз за год были в ментовку приводы! Меня в пожарники не берут. Я все лето так прополоскался. Ха! А в этом году я ей сказал: дай денег, я на права сдам, пойду шоферить! У меня права были, я даже на ЗИЛу работал в ДРСУ, но потом по пьяни отобрали их. Так вот она мне денег даже давала, а я славно погулял... но потом догадалась, сучка.
- Сучка, - послушно согласился алкаш и кивнул. При этом он не удержал свою отяжелевшую голову и свалился под стол, к давно храпевшему там кочегару. Андрюха тщетно пытался найти себе нового собеседника, но в пивную заявились менты из вытрезвителя. К счастью, у них в будке было мало мест, и они взяли только лежачих, а таких, как Андрюха, выгнали по домам. Время было, кажется, вечернее, халявных денег не осталось, и Андрюха побрел до дому. Сначала он нащупал в кармане мятые купюры и хотел завернуть к вокзалу, где потасканные девчушки могли обслужить за полтинник, но как назло в этот самый момент он дернул головой и застыл на месте от сильной боли. На сей раз в шею будто бы вбили длинный толстый гвоздь, распространявший вокруг себя волны рези. Наверное, если б Андрюха был трезв, он потерял бы от боли сознание, но сейчас он остался при памяти и чуть ли не бегом помчался домой. Как он смог не свалиться наземь - неизвестно. Ноги заплетались, но несли вперед. Даже под ноги себе он не смотрел, потому что голова была повернута вправо, а вернуть ее в прежнее положение он отчаянно боялся.
Добредя до квартиры, Андрюха вломился внутрь. Ему повезло, что Наташка была в ванной и дверь открыл сын - не то не миновать ему долгой борьбы за право быть впущенным. Из коридора, мимо испуганного мальчонки, Андрей ринулся прямо в зал и упал на диван.
Через некоторое время вышла жена.
- Ты пил? - строго и холодно спросила она, вытирая волосы полотенцем и смотря в окно.
- Наташенька, лапочка, помираю я!!! - провыл Андрюха, не в силах перевернуться и посмотреть на нее как следует. Он лежал на животе, левой щекой на подушке, и чувствовал, как по щекам катятся слезы, которые он не может удержать. С трудом заведя назад руку, он потыкал пальцем себе в голову. - Посмотри, что там!
Наташка приблизилась и с брезгливым выражением лица осмотрела его шею.
- Что, что! Шишка там огромная. Допился, скотина, и долбанулся обо что-то!!
- Ой, нет, это с утра еще началось! Ой, Наташенька, родная, помоги, сдохну сейчас! Вызови врача, умоляю!! - в редкие моменты жизни Андрюха умел быть жалким и несчастным. Таким образом он несколько раз проводил жену, будучи изрядно выпивши и рискуя из-за этого нарваться на грандиозный скандал. Вот и на сей раз, немного посомневавшись, Наташка еще раз взглянула на шею и сказала, тяжело вздохнув:
- Врача ему. Ты когда пил, про врача не думал, а? Да мне стыдно его вызывать - из-за тебя ведь вся квартира, как пивная бочка, воняет!!
Тем не менее, она быстро собралась и ушла к соседям, чтобы вызвать скорую. Андрюха лежал, скуля и боясь шевелиться, чтобы не вызвать еще одного приступа боли. Шишка его вроде немного успокоилась, лишь изредка напоминая о себе короткими, резкими уколами. Так он провалялся минут двадцать, в полном одиночестве. Слышно было, как жена и сын возятся за стеной - то на кухне, то в коридоре, то в спальне, но к нему никто не заходил, словно им было наплевать на его судьбу. Пару раз он звал их жалобным голосом, но они не откликались. К тому времени боль совсем прошла, и Андрюха стал злиться за такое к себе отношение. Он здесь, может, богу душу отдает, а им все равно? Ничего, посмотрим, как они запоют, когда он встанет!! Он взялся было придумывать, каким образом он отомстит этим "родственничкам", но тут в дверь позвонили. Жена открыла и провела в комнату прибывшего доктора - он был один, без сестры, с чемоданчиком, в белом халате и в светло-зеленой шапочке. Андрюха насмелился приподняться всем телом и взглянуть на него. Доктор был маленького роста, широкоплечий и суровый. Толком рассмотреть его не удавалось, да еще эта надвинутая до самых бровей круглая шапочка мешала. Однако, Андрюхе отчего-то показалось, что где-то он видел уже этого доктора.
Тем временем врач сел на услужливо пододвинутой Наташкой стул и небрежно бросил чемоданчик на пол.
- На что жалуемся? - спросил он грозно, уперев руки в бедра, и, нахмурившись, посмотрел на неловко застывшего Андрюху. - Алкогольная интоксикация?
- Нет, - ответил "больной" насколько смог возмущенно. Какой наглый докторишка! Сейчас бы встать да вломить ему как следует за такое поведение!!! Однако, даже теперешнее состояние Андрюхи не скрыло от него опасности такого желания. Плечи-то у врача раза в полтора шире, чем у него самого, человека не из хилых. Потом Андрюха вперился взглядом в то, что находилось ближе всего к его глазам: на руки. Кисти были просто огромны - широкие, костистые, покрытые жгутами мышц. Такие ладони должны принадлежать какому-нибудь работяге, или палачу, а не доктору. Хотя, кто знает, кто они такие, эти доктора? Одни только стоматологи чего стоят... Пока Андрюха разглядывал врача, тот выслушал рассказ Наташки о том, что случилось с ее мужем. Самого мужа, похоже, опять никто не принимал в расчет.
- Опухоль, говорите? - пробормотал врач. - Ну что ж, посмотрим...
Он ловко подхватил Андрюху своими огромными ручищами и нежно закатал майку. Шишка молчала. Доктор без лишних слов поднял по очереди руки пациента и выпростал их из рукавов. Затем, еще осторожней, чем раньше, освободил шею. Наташка тихо вскрикнула, и Андрюха почувствовал, что его морозит. Или это просто ветер из открытого окна прошелся по голой спине.
- Да, опухоль, - немного обескуражено сказал врач, словно он думал найти там нечто другое.
- Почему она такая большая? - плачущим голосом спросила Наташка. - Что с ним?
- Не волнуйтесь - выглядит она страшно, но на самом деле не смертельна. Похоже на аллергическую реакцию на укус насекомого, например, пчелы, или осы.
- Меня никто не кусал! - сдавленно вскрикнул Андрюха.
Доктор коротко выдохнул воздух через нос, явно усмехаясь.
- А который сейчас час, вы помните? Который день недели? Если я не ошибаюсь, вы изрядно приняли на грудь сегодня, а в таких ситуациях память человека подводит, - посчитав, что Андрюху он победил (да так оно и было), доктор снова обратился к Наташке. - Итак, его укусило насекомое, и от этого началось опухание. У вас самой нет аллергии?
- Нет.
- А у него?
- До сих пор единственная аллергия, которую я у него замечала - на работу.
- Ха. Это не то. Но, вполне возможно, его никогда не кусали?
- На моей памяти такого не случалось...
- Вот. Не пугайтесь, все нормально. У меня брата троюродного в тайге укусила оса, и он умер... Нет-нет, не волнуйтесь!! Его укусили в висок, а там опухоль пережала жизненно важную артерию, потому он и умер. На шее артерий нет, опухоль ничему не угрожает.
- Может быть, его стоит отвезти в больницу, раз так?
- Нет, незачем. Сейчас попасть в больницу дорого стоит, а ведь у вас нет лишних денег? Так что пусть дома лежит. Я поставлю ему укольчик, чтобы опухоль рассасывалась, он поспит и завтра будет здоров.
Доктор достал из чемоданчика шприц, ампулу и ловко вколол Андрюхе лошадиную дозу непонятного лекарства.
- Спасибо, доктор! - горячо воскликнула Наташка, чуть ли не прижимаясь к нему. Вот шлюха!! - подумал Андрей. При живом муже она... Ему хотелось измыслить какое-то наказание, которому следует подвергнуть жену по выздоровлении, но внезапно все переживания сегодняшнего дня, оставшийся в голове хмель обрушились на разум Андрюхи и погасили его...
Он проснулся утром, услышав как Наташка бегает по коридору, торопясь на работу. Комната была погружена в полумрак - сегодня тучи с утра застили небо, и света недоставало. Андрюха хотел встать и попить, но странная лень опутала все его тело. Он лежал на диване, лицом вверх, заботливо укрытый до самого подбородка одеялом, и никакого желания даже сдернуть его не возникало. Наверное, ему стоит поспать еще... Наверное, он до сих пор не отдохнул... Глаза Андрюхи смежились, и он не видел, как не выспавшаяся жена заглянула в зал и тревожно посмотрела на него.
- Неужели ты еще и заболеешь, скотина? - прошептала она. - На какие же деньги я буду тебя лечить?
С тяжелым вздохом она вернулась в прихожую и скоро ушла. Потом дверь стукнула еще раз - это ушел в школу сын. Андрюха остался один.
Неизвестно, сколько времени он спал - когда глаза снова раскрылись, за окном все так же царила мутная серость, быть может, лишь немного просветлевшая. Андрюха чувствовал себя прекрасно - никакой боли, ни одного неприятного ощущения. Все прошло, все кончилось удачно!!! Ему вдруг отчаянно захотелось водки, вернее, того еще более прекрасного ощущения эйфории, которое приносит опьянение. Встать, пойти в кафе и просадить там все деньги... Хотя, их хватит максимум на бутылочку. Но, может, другие помогут? А потом Наташка получит зарплату, и он, бог даст, сможет стянуть у нее рублей двести-триста. И снова жизнь будет хороша!! Он решился встать и попытался откинуть одеяло, но руки его не послушались. В легком испуге он захотел согнуть ноги в коленях - но одного желания было мало, ему недоставало для осуществления этой затеи чего-то еще. Тело отказывалось его слушаться....
Андрюха хрипло и тихо закричал, хотя собирался завопить во все горло. Похоже, язык и глаза - единственные части тела, которые не отнялись. Ужас пробил Андрюху от макушки до пяток, как разряд тока. Что-то еще внутри хранило чувствительность, потому что Андрюха слышал, как кишки сжались, и словно бы были охвачены холодом. Нет, не может быть!! - схватился он за спасительную мысль. Это все еще сон. Сейчас я проснусь и все будет как раньше, тихо и мирно!!
- Нет, не угадал, - из коридора в зал неслышно прошел некто низенький и широкоплечий. Присмотревшись, Андрюха узнал в нем вчерашнего доктора, на сей раз одетого в теплую толстовку с болтающимся за спиной башлыком и цифрами "555" на груди. Теперь, когда в голове не царил алкоголь, а голову незнакомца не украшала докторская шапочка, Андрюха сразу узнал его. Не далее, как два дня назад именно этот тип выбросил его из автобуса. Досадная неприятность - он забыл дома инвалидское удостоверение, которое купил на базаре, и с которым ездил на транспорте. Гораздо умнее было заплатить, но он был в подпитии и втемяшил в голову, что кондуктор "обижает инвалида", начал обзывать ее нехорошими словами. Тогда подошел этот крепыш и на первой же остановке выкинул Андрюху из автобуса.
- Эй... - просипел он, когда наконец опомнился. - Ты кто такой? Чего ты тут делаешь?
- Я? А ты не узнал? Хотя, ты ведь не интеллектуал, приятель. Где уж тебе догадаться. В третий раз я тебе явился, чтобы свершить Божье Правосудие.
- Божье? - ухватился Андрюха за это слово, ибо чуял нечто страшное в словах незнакомца, потиравшего своими гигантскими ладонями. - Я в бога верую. Меня мать крестила, вот и крестик есть...
Он собирался вынуть крест и предъявить его незнакомцу, но забыл, что руки-то его не слушаются. От обиды он отчаянно сморщился, одновременно пытаясь сверхусилием разума заставить свое тело ожить. Не вышло. Вместо движений руками-ногами Андрей вызвал нечто другое. Со лба его скатились несколько капель желтого цвета - одна из них попала на губу и проникла в рот. Странный сладковато-приторный вкус.
- А я знаю, - ответил тем временем незнакомец на признание Андрюхи. - Неужели ты думал, что Длань Господня не знает о таких вещах?
- Кто? - переспросил Андрюха, на мгновение забыв пугаться собственной беспомощности и самого незнакомца.
- Вот так всегда... - грустно вздохнул тот. - Мне вечно выпадает общаться с неучами и придурками. Хотя, впрочем, даже если я попадаю к приличному человеку, и тот меня редко узнает. Все слыхали о Гневе Божьем, который поражает негодяев, о Божьем Провидении, которое приходит на помощь заслуживающим его, но мало кто слыхал о Длани Господней, выполняющей черновую работу. Типа сегодняшней.
- А что это за работа? - робко спросил Андрюха. Он отчаянно надеялся, что в последний момент он избавится от оцепенения, или проснется, или все сразу. Это либо сон, либо шутка. Вдруг он подумал, что вчера к нему приходил не доктор, а наташкин любовник. Вколол ему какой-то яд, а теперь вернулся, чтобы закончить дело. Вот шлюха!!! От такой мысли Андрюху пробил пот.
- Ха-ха! - коротко гоготнул незнакомец. - Ты все опошлил. Перепутал яйца с божьим даром, так сказать. Понимаешь, с какой-то стороны это действительно в пользу твоей жены, только я ей не любовник, да и она вовсе к этому руку не прикладывала. Я же сказал тебе, кто я - Длань Господня. Это следует понимать буквально.
- Как?
- "Как" - передразнил крепыш противным голосом. - Ну и дурак же ты, прости Господи. Я есть карающая десница бога, которая сейчас на тебя обрушится.
- Но за что?
- За то, что ты как гнойник на теле общества, Андрей. Опухоль, высасывающая соки из здоровых тканей и мешающая им жить нормально, - сказавши так, Длань Господня снял со стены круглое зеркало и поднес его к андрюхиному лежбищу. Он с ужасом всмотрелся в отражение и едва узнал себя - раздутый мешок со слабыми очертаниями человеческого тела, отвратительной желто-зеленой толстой рожей, по которой сочатся крупные капли. Он весь покрыт ими, но ничего не чувствует... Андрюха слабо пискнул, не в силах поверить в увиденное.
- За что? - прохрипел он. Вдруг ему сделалось трудно говорить, и голова закружилась.
- За все, - просто ответил Длань. - Ты думал, кары заслуживают только массовые убийства и растление несовершеннолетних?
- Я ведь никого не убивал! Я даже жену не бью... почти. Не может бог со мной так поступить!!!
- А кто ты такой, чтобы указывать богу, как ему поступать?
- Но бог ведь милосерден!! - воскликнул Андрюха в последней попытке бороться с этим кошмаром, потому что за разговором Длань подходил все ближе и ближе, зловеще вытягивая перед собой свои огромные руки. - У тебя и бога разные понятия о милосердии, - с сожалением сказал он и схватил Андрюху, словно куклу. Руки его увеличились просто невообразимо. Он поднял скулящего и выпучившего глаза человека к потолку и сжал его бока. С противным громким "пфу-уф!!" изо рта и задницы вылетели струи отвратительной на вид жидкости, брызнувшие на потолок и на ковер. То, что совсем недавно еще сохраняло какое-то подобие человеческого тела, превратилось в белесую сморщенную оболочку, из которой выползали густые куски непонятного цвета - толи розово-серые, толи коричневатые. Длань с отвращением отбросил останки прочь, осмотрелся и с облегчением констатировал, что на него не попало.
- Ну вот, этого выдавил. Тут больше не болит, - с удовлетворением сказал он и с хлопком испарился, оставив после себя запах ладана.