Больше всех в эти дни переживал герцог Эндорский. Известие о бунте в столице он получил лишь ненамного позже короля и сейчас размышлял что делать. Не принимая участия в заговоре, он не догадывался об истинной причине восстания и сейчас решал сложную задачу: иди на помощь королевской армии или в столицу подавлять бунт. При всем своем самомнении, он прекрасно понимал, что вел себя не лучшим образом и догадывался, что скажет ему король или, хуже того, герцог Алазорский, которого считал выскочкой втершегося в доверия к старому королю. И тот, исключительно в силу ошибки возвысил не его, преданного и умного, а нищеброда, чей род и герцогами оставались в силу ошибки. Справедливость непременно восторжествовала бы и герцогство Алазорское вскоре поделили бы другие, если бы король не приметил старого... впрочем, тогда еще молодого интригана и не приблизил к себе. А сейчас выскочка личный советник юного короля, второй человек в государстве, пусть даже председатель Совета и другой человек, кто согласно традиции и должен занимать пост советника. Раньше так и было бы, но сейчас...традиции нарушаются и страна идет к гибели, к которой Алазорский и подталкивает пока еще неопытного короля. Наверняка, что бы в мутной воде захапать что-нибудь для своего герцогства, вот и вцепился во власть, не подпуская к королю гораздо более достойных людей типа герцога Рованьорского или... его. И король в последнее время вообще перестал слушать мудрых рекомендаций от Совета. Все норовит либо сам сделать, либо советуются с тем же Алазорским или графом Танзани... или, спаси нас возвышенный боги, с еще более наглым выскочкой новым герцогом Торенды.
Потому выслушивать выговоры от Алазорского выше его сил. С другой стороны, если он немедленно пойдет в столицу и покарает бунтовщиков, то окажет королю услугу и тот, наконец-то, заметит своего верного слугу и приблизит к себе, перестанет слушать советы старого интригана Алазорского и прислушается к нему, герцогу Эндорскому.
Как обычно герцога подвела его нерешительность. Пока он взвешивал все и обдумывал куда идти и что делать прибыл гонец с приказом от короля немедленно идти на соединение с королевской армией, причем гонец, специально или нарочно, сделал так, что о послании стало известно почти всей армии. Идти на столицу после прямого приказа короля означало примкнуть к мятежу, вне зависимости от мотивов.
Кто знает, на что решился бы герцог, если бы к нему не зашел один его старый друг. О чем они говорили в шатре, осталось тайной, но из нее герцог Эндорский вышел непривычно решительный, что, впрочем, ума ему не прибавило. Выстроив войска, он объявил, что они идут в столицу на поддержку законной власти, чем вызвал общее недоумение - законная власть король, а он отдавал другой приказ. Разозлившийся герцог объявил, что все, кто ему перечат изменники, который будут казнены...
Умные люди, сразу сообразившиеся, чем пахнет дело, промолчали, а потом незаметно отделились от армии, в которой начались выяснение отношений и отправились прямо королю. Когда порядок наконец-то удалось навести спустя сутки, оказалось, что испарилась почти четверть и так уже не очень большой армии, что привело герцога в крайне отвратительное настроение - вместо спасителя страны он выступил в роли какого-то паяца, которого даже собственные солдаты не воспринимают всерьез. Усилившиеся придирки лишили его армию еще какой-то части солдат, а когда он попытался начать репрессии против беглецов это вылилось почти в восстание и потерю еще одних суток. Так что ничего удивительного, что к столице герцог Эндорский подходил в таком настроении, что даже его собственные соратники предпочитали держаться от него подальше. Однако режиссеры всего спектакля надеялись, что герцог Нинсельский, который вел к столице набранную гораздо более мощную и многочисленную армию сумеет утихомирить идиота, и возьмет его отряд под свой контроль, наведет порядок - сейчас важен каждый солдат в противостоянии с королевской армией. Единственное, что оставалось непонятным для них - почему король ничего не предпринимает. По их расчетам он уже должен был лихорадочно собирать отряды в единую армию и мчаться в столицу спасать семью и разбираться с мятежом. Вместо этого армия короля оставалась на месте и продолжала оборонительные бои против Эриха. Более того, некоторые его отряды даже переходили в наступление и громили разъезды родезцев. В общем, вели себя так, словно и не было никакого мятежа. Это сбивало с толку, заставляло нервничать, ошибаться.
Герцог Вертонский, старик, как назвал его Артон, хмуро изучил письмо и швырнул его в стену. Все идет не так и непонятно, где ошибка! Он криво усмехнулся. Его недооценивали всю жизнь. Мало кто догадывался, сколько решений в Совете на самом деле принято под его диктовку, за сколькими событиями маячила его тень. Герцог, в отличие от всех этих напыщенных идиотов, не стремился к свету, ему хватало незримо дергать за многочисленные ниточки, являясь, по сути, истинным правителем королевства. Старому королю удалось сломить сопротивление Совета, и герцог думал, что уже все, утратит свою власть, но вовремя он умер, а молодой Артон оказался крайне неопытным. Вскоре теми или иными средствами герцогу удалось добиться изгнание Алазорского, вернуть позиции Совету и снова начать диктовать свою волю.
Его считали стариком, который ни во что не вмешивается... пусть их, дурачки. Ему не надо лично озвучивать свою волю, для этого есть другие - крикливые идиоты, который, порой, сами не знают чью волю выполняют.
И вдруг откуда-то вынырнул этот новый герцог и все пошло наперекосяк. Вернулся Герцог Алазорский, Артон вдруг стал проявлять упрямство и перестал прислушиваться к решениям Совета. Снова стали возвращаться времена его отца, когда Совет лишь фиксировал решение короля. И герцог решил, что молодого волчонка стоит давить пока он еще не вырос, благо недовольных найти несложно. Дальше все организовать, подготовить и... остаться самому в тени. Но эти идиоты не могут справиться даже с простейшим делом! Почему королевская армия все еще стоит на месте? Его люди обещали Эриху, что дорога будет открыта, а в обмен Эрих обещался признать нового короля и поддержать его среди других королевств. Ну а три провинции, которыми придется пожертвовать... невелика потеря.
-Что можешь еще сказать? - повернулся герцог к гонцу, одновременно его доверенному лицу и специалисту по разным деликатным поручениям.
-Королевская армия похоже, не собирается сниматься с места. У Эриха уже серьезные проблемы с продовольствием, он до сих пор не может собрать свои обозы...
-Меня это не волнует. Почему Артон стоит? Вы пытались воздействовать?
-Мои люди не имеют на короля никакого влияния, ваша светлость... более того, кажется, Алазорский и Танзани что-то почувствовали и разработали свои планы. Бегство королевской семьи тому подтверждение. Без серьезной подготовки такого не случилось бы.
-Их еще не нашли?
-Нет, ваша светлость. Наши люди перекрыли все дороги и тропки, но, кажется, из города они не выходили.
-Похоже... кажется... Лурт, вы хоть в чем-то уверены?
Лурт вздрогнул под пронзительным взглядом герцогом и поежился. И какой идиот считает этого старика безобидным, чуть ли не выжившим из ума?
-Ни королева, ни принцесса город ни покидали, я в этом уверен.
-Но найти вы их не можете?
-Ваша светлость, в городе сейчас творится настоящий кошмар! Как только подойдет армия герцога Нинсельского, мы сумеем навести порядок и тогда обязательно разыщем их, а пока мы блокируем все дороги - им не выбраться из города.
-Смотри, Лурт. Если выберутся, ты ответишь за это...
Лурт сглотнул.
-Я не подведу, ваша светлость.
-Не подведешь, не сомневаюсь, - хмыкнул герцог. - А что слышно об этом выскочке?
Выскочкой герцог Вертонский называл Вольдемара.
-Он... мы не можем найти его. Последний раз его армию видели в Нинселе.
-Ну и ладно. Главное, что он оттуда не успеет ничего сделать.
-Но ваша светлость... у герцога у его замка собрана большая армия под командованием нового графа Иртинского... если она выступит к столице...
-Сколько их?
-Человек восемьсот всадников Конрона и около двухсот арбалетчиков.
-Этого совершенно недостаточно, чтобы повлиять на события. У одного герцога Нинсельского тяжелой конницы вчетверо больше.
-Но есть еще армия самого герцога. У него там еще есть три тысячи его новой пехоты...
-Новой пехоты.... Что в пехоте может быть нового? В любой случае они не успеют. Вы ведь перекрыли все дороги в герцогство?
-Не сомневайтесь, ваша светлость, ни один гонец не проскользнет.
Армия под командованием Конрона с пехотой, посаженной на новые телеги, как раз в этот момент пересекла границу герцогства и форсировано двинулась в сторону Родердона. Гонцы с этой вестью катастрофически запаздывали и эту новость герцог Вертонский получил только через два дня, когда как-либо реагировать было уже поздно. К сожалению совсем обогнать армию мятежников не получилось, слишком уж большая фора была у герцога Нинсельского. По всему выходило, что он успеет к столице спустя всего лишь несколько часов после них, что совершенно недостаточно для укрепления позиции в столице и наведения порядка. Обороняться в охваченном бунте городе бессмысленно и крайне опасно. Собранный военный совет пребывал в самом безрадостном настроении.
Конрон как загнанная лошадь метался по палатке и искал выход, поймав себя на мысли, что размышляет, как бы поступил Вольдемар. Покосился на командиров пехотных полков Вольдемара. Те, сосредоточенно о чем-то спорили, склонившись над картой, Джером сидел чуть в стороне, нервно покусывая губы, для него успех или провал значили гораздо больше, чем для всех.
-А что мы все зациклились на столице? - вдруг поднял он голову. - Наша главная цель - мятежники. Если мы разобьем армию Нинсельского, то у мятежников не останется военной силы.
Все ошарашенно повернулись к нему.
-Разобьем? - Конрон удивленно посмотрел на Джерома. - Их втрое больше нас!
-И что? - Джером вдруг почувствовал необыкновенное воодушевление. - Они нас не ждут, раз, наша пехота намного сильнее их - два, мы будем диктовать где и когда сражаемся - три. Вспомните, что говорил Вольдемар: удивил - победил!
Теперь все в палатке смотрели на Конрона, тот же пытался понять, насколько этот безумный план реален. Не познакомься он в свое время с Вольдемаром, даже слушать это безумство не стал бы, но сейчас... Он посмотрел на пехотный командиров.
-Вы отвечаете за своих людей?
Те переглянулись.
-Мы сделаем все, как положено!
-Хорошо! - решился Конрон. - Высылаем разведчиков, мы должны точно знать, где враг, потом сделаем так...
Когда латники Конрона атаковали походную колонну мятежников герцог Нинсельский решил, что они сошли с ума. Однако те неожиданно легко раскидали охранение и врубились в основную колонну, посеяв там панику. Мятежники уже находились на расстоянии несколько километров от столицы и уже надеялись, что их марш закончен, потому к такому нападению не были готовы совершенно, да и с охранением у них дело обстояло так себе, все же теоретически они шли по дружеской земле. Да и солдаты готовились сражаться с плохо вооруженной чернью, но никак не с регулярной армией.
Пока сумели организовать отпор, навести порядок, прошло несколько часов, снова двинулись в дорогу, проклиная налетчиков... и уперлись в оборонительную линию войск герцога Торенсдкого - саперы за выигранное время сумели совершить настоящий подвиг. Каждую складку местности они сумели использовать с толком, прикрыли 'ежами' наиболее опасные направления, вывели стрелометы и спрингалды.
Если бы герцог Нинсельский был более сдержанным человеком... Но его просто вывела из себя эта задержка, тем более он видел в первых рядах выстроенную пехоту, из трусости спрятавшуюся за жалкие деревяшки. Герцог не видел боевых качество новой пехоты Вольдемара, а просветить его было некому.
Конрон решился на такой план как раз потому, что видел и верил, но даже он все равно иногда тревожился. Если пехота не выдержит и побежит... С другой стороны это был единственный шанс заставить врага атаковать. На выстроившихся в обороне рыцарей Нинсельский может и не пойти с ходу, а любая потеря времени недопустима, кто знает, в чью пользу играет время. Пехота же... пехоту, по местным понятиям разгонит любой рыцарь с оруженосцем.
Конница мятежников стронулась с места и, набирая скорость, рванула в сторону замерших пехотинцев. Конрон, наблюдая за атакой с холма, сжал кулаки. Сейчас он с удовольствием находился бы в первых рядах, но раз принял план предложенных офицерами генштаба, как они говорили о себе, то вынужден был стоять и смотреть. Вообще тут все ненормальные были по его представлению. И действовали ненормально. Вместо решения командующего какой-то генштаб, который представил сильные и слабые стороны противостоящих войск и предложил план. Конрон так растерялся, что даже не спорил, хотя и своей волей внес некоторые уточнения. Вот сейчас сидел и смотрел, понимая, что его вмешательства не требуется - каждому офицеру разъяснили его роль.
Конный клин ожидаемо завяз в 'ежах' под беспощадным огнем арбалетов и лучников. Вот ударили с фланга спринглады, которые враг высокомерно проигнорировал, точнее не заметил. В центре началась мешанина, но рыцари, лучше подготволенные, давили, заставляя пехоту пятиться, более укрепленные фланги оставались на месте, но центр медленно продавливался, оборонительная линия прогибалась. Конрон нервно дернул головой, если она сейчас поддстастся...
Видно так думал и вражеский командир, отправив в бой еще несколько резервных отрядов. Впрочем резервы подошли и к обороняющимися и ситуацию это ничуть не изменило, однако пехота держалась и это, похоже выводило вражеского командующего из себя. Происходило невозможное: крестьяне успешно отбивались от рыцарей, создавая из своих копий непреодолимую преграду. Это заставило его совсем потерять голову, бросая в бой резерв за резервом.
Строй стал походить на подкову. Конрон вдруг оскалился, кажется, он понял, почему его офицеры настаивали на ослабленном центре, что он счел глупостью. Но как же они верили, что пехота устоит! Конрон оглянулся на своих людей, стоявших за холмом, Выхватил воткнутое в землю копье и поднял над головой.
-Наше время! За мной! - Как отмечал в свое время Володя, Конрон плохо годился в командиры армии, но бой он чувствовал превосходно и всегда знал, где слабое место врага, и великолепно чувствовал переломные моменты боя. Как сейчас...
Обогнув холм, латная конница с хорду врубилась во фланг подходивших вражеских подкреплений, опрокинула их и заставила поспешно отступать. За ними на хвосте конница Конрона ворвалась в пехоту врага, которая до этого прикрывала фланги и здесь случилось как раз то, что ожидал вражеский командующий от пехоты торендской - она развернулась и побежала. Набор крестьян дал численность, но не дал армии. Сражались только отряды наемников, но их просто обходили. Вражеский тыл оказался сметен одной мощной атакой, которая оказалась настолько ошеломительной, что даже те, кто мог бы оказать помощь, не успевали. А когда разбирались в ситуации - оказалось поздно.
Тут пришли в движении и фланги торендской армии, до этого стоявших неподвижно. Пехота в обороне против рыцарей... ладно, чудеса случаются, но та же пехота атакующая рыцарей - это уже за гранью. Вот только рыцари уже оказались затянуты в бой с центром и основательно в нем увязли и теперь на небольшом пяточке они оказались беспомощны под ударами длинных копий. Приходилось спешиваться и вступать в бой... и умирать, обстреливаемые из арбалетов. А тут еще часть конницы Конрона развернулась и ударила им в тыл...
Офицеры, разрабатывающие этот план, никогда не слышали о Каннах, хотя почти и воплотили их в жизнь. Просто они верно просчитали свои сильные и слабые сторона, а так же сильные и слабые стороны противника, из чего и исходили. Враг даже помыслить не мог, что пехота устоит под их ударом.
Тем не менее, рыцари все же на конях более подвижны, чем пехота Рима и обладают гораздо большей ударной силой. Сообразив, чем пахнет дело, они развернулись и пошли на прорыв, сумели оттеснить кавалерию и вырваться из мешка. Да, их потери оказались чудовищны, но все же это не полный разгром. Да и сколько еще их падет от преследователей, которых немедленно организовал Конрон?
А вот пехоте мятежников не повезло. Не обладая подвижностью всадников, они не успевали уйти с пути накатывающегося строя пехотинцев герцога Торендского. Да и с флангов их зажали всадники Конрона, не давая возможности бежать. Сопротивление наемников в этом хаосе всего лишь продлевало агонию, но никак не влияло на общий результат.
Но здесь Конрон допустил свою самую большую ошибку в этой компании. Как человек военный, он понимал, что нужно громить врага, пока он не очухался, а потому сразу организовал погоню, забыв об основной цели - столице. У гражданской войны свои законы и здесь, в отличие от войны обычной, географические места значат, порой, больше военной силы. Увлекшись разгромом мятежников, он упустил из вида то, что овладение столицей и взятие ее под контроль гораздо важнее, чем добить мятежников. Важнее, чем даже пленение герцога Нинсельского, схваченного при атаке командного пункта врага.
Когда через сутки армия, окончательно расправившись и рассеяв остатки мятежников, вернулась к Родердону, вдруг обнаружилось, что она занята подошедшей другой дорогой армией герцога Эндорского... Как ему удалось миновать патрули Конрона осталось загадкой, да это было уже и не важно. Факт тот, что столица занята мятежниками, а люди герцога оказались в совершенно непонятной ситуации. Что делать? Штурмовать? Но свободна ли королевская семья? А вдруг они в заложниках и в случае штурма их убьют? Собравшийся военный совет, несмотря на одержанную недавно победу над основными силами мятежников, был мрачен и подавлен. Больше всего расстроенным выглядел Джером. Это он должен был помнить об основной цели и не увлекаться преследованием, но, как и Конрон, сам поддался этому опьяняющему чувству победы. А вот теперь приходилось исправлять собственные ошибки. И как это делать совершенно непонятно. Не штурмовать же в самом деле столицу? Да уж, герцог по возвращении точно их не похвалит. И что гораздо хуже, желанное баронство Джерома отодвигалось в неизвестные дали... Пока же Конрон распорядился окружить столицу и перекрыть все дороги, инженеры приступили к сооружение лагеря и укреплений. А вот Джером лихорадочно размышлял, каким образом можно связаться с его разведчиками внутри Родердона. Впрочем, те люди сообразительные и должны сами что-нибудь придумать, сейчас на них вся надежда. И если они все хорошо сделают, то, возможно, герцог не сильно их и отругает.
Герцог Вертонский оказался так близко к месту событий вовсе не так случайно, как могло бы показаться кому. Ну уехал он в зимнюю резиденцию недалеко от столицы из своего герцогства... мало ли по какой причине. В результате весть о сражении под стенами Родердона между герцогской армией Вольдемара под командованием Конрона Иртинского и герцога Нинсельского он получил очень быстро, но недостаточно, что бы что-то успеть предпринять.
Гонец, доставивший известие, даже сжался под пронзительным взглядом герцога. Но тот быстро овладел собой и махнул рукой.
-Иди на кухню, там тебя накормят.
Гонец стремительно выскочил из комнаты, радуясь, что остался жив, и даже не догадываясь, насколько близка была его смерть.
Герцог же откинулся на кресле и отрешенно уставился куда-то вдаль. В отличие от всех остальных заговорщиков он сразу понял, что это значит. А учитывая, что королеву и принцессу так и не удалось отыскать, то... Весь план... весь продуманный план вдруг рухнул как-то незаметно и совершенно непонятно почему. Король, вместо того, чтобы сломя голову мчаться в столицу и попасть под сдвоенный удар армий герцогов Нинсельского и Эндорского, а еще гарнизона Родердона и перешедших на сторону заговорщиков части королевской армии сидит себе у границ Эндории и сдерживает наступление Эриха, который в результате не может прийти на помощь заговорщикам. В довершении армия нового герцога каким-то чудом успевает к столице раньше герцога Нинсельского и более того, полностью разбивает далеко не слабую его армию.
Да, столицу удалось занять, но... а что толку? Семьи короля нет, а значит торговаться с королем нечем, сам король заперся в окружении верных людей и явно никуда идти не собирается. Все говорит о том, что о заговоре король знал и Алазорский с Танзани даже приняли свои меры, привлеча на свою сторону нового герцога...
Надо на что-то решаться, но на что? Сын... Его сын сейчас в столице... Все же не надо было поручать это дело ему, уж герцог знал, что его сын далек от того идеала, который ему хотелось бы видеть. Но он наделся, что с таким простым делом, как захват семьи короля он справится, тем более все было на его стороне.
Герцог с кряхтением поднялся, хлопнул в ладоши. На звук тотчас в комнату вошел слуга, поклонился.
-Вели закладывать экипаж и подготовь все к немедленному отъезду.
-Его светлость отправляется в Родердон?
-Какой Родердон?! - Вопрос слуги пусть и доверенного, рассердил герцога, напомнив о происходящем. - Нет. Мы едем в королевскую ставку... Необходимо выразить королю поддержку в этот момент всеобщей измены. Даже мой сын поддался чарам этих негодяев Лодерских... Буду просить о милости.
Только на мгновение на лице слуги мелькнуло удивление... мелькнуло и исчезло. ОН уже не первый год и даже не первый десяток лет знал герцога и знал, какими извилистыми путями порой идут его мысли.
-И еще, - герцог поднял голову. - Прикажи капитану Торвальду поднимать людей, пусть идут к столице... - Вертонский на миг нахмурился, но раз приняв решение уже не колебался... - на помощь Конрону Иртинскому. Пусть покарает изменников... я ему скажу каких перед его отъездом.
Не так уж много людей знали об участии старого герцога в заговоре, и сейчас Вертонский пытался составить план как быстро и надежно заставить этих немногих замолчать. Старый герцог умел проигрывать, в его жизни было много всего: и побед и поражений. И одной из его сильных сторон было умение извлекать выгоду даже из них. Что ж, раз не получилось вернуть Совету былое влияние, а после произошедшего только наивный мечтатель мог полагать, что король не разгонит Совет, значит, надо примкнуть к победителю и занять место среди этих реформаторов, а там видно будет.
И еще интересно, где же сейчас находится этот странный герцог Торендский? Куда он запропастился?
Вольдемар, герцог Торендский, в этот момент решал сложный вопрос: остановиться или продолжать движение. Судя по всему, в скором времени погода должна испортиться капитально. Идти или переждать? Летом еще можно вытерпеть, но зимой, тем более в горах... Проводники говорят, что идти можно... Ладно, может так и лучше.
Приняв решение, Володя отдал приказ двигаться дальше. Армия стремительно продвигалась по Эндории по направлению к перевалу. Чаще стали попадаться деревни. Тут поступали просто: развернутые знамена, музыка и песни из тех, что написал Сторн.
Идея пришла в голову Володе когда ему случайно попался бард, наравне со всеми марширующего по дороге. Отозвал его.
-Ну и как новые идеи? - поинтересовался.
Сторн аж просиял.
-Ваша светлость, еще никогда мне так хорошо не писалось! У меня уже есть наброски трех песен, все как вы и просили! И вы правы, мои предыдущие всего лишь жалкое подражание тем, что пели вы, хотя солдатам и они нравятся, на каждом привале просят спеть.
-Отлично. Вы ведь, наверняка, приметили кого, кто мог бы вам подпеть?
-Есть такие, ваша светлость, но...
-Тогда сделаем так...
В первой деревне, которую миновала армия, у жителей был настоящий шок, когда армия, пусть даже вроде как своя, вместо грабежей вдруг устроила целое представление, пройдя мимо строем с флагами под бодрую песню, а потом начали быстро разбивать лагерь за пределами селения. Ни угроз, ни ругани, ни требований.
Робко и неуверенно крестьяне приблизились к возникшему словно по волшебству аккуратному лагерю, из которых неслись странные, никогда раньше не слышанные песни. Солдаты никого не прогоняли, даже к костру приглашали, где затягивались переделки под местные песни земных вроде 'В лесу прифронтовом' и сочинения Арвида. Интенданты же, вообще чудо из чудес, честно расплатились за припасы и инструменты. После короткого отдыха армия так же быстро и без суеты снялась с места и замаршировала дальше. Ну то, что всадники Тутса еще некоторое время следили за деревней: не побежит ли кто к родезийцам с докладом о прошедшей армии, оставалось за кадром представления.
Неожиданно это понравилось и солдатам, такое развлечение было необычным по сравнению с привычным ворваться, напиться, побуянить и отправиться дальше. А тут совершенно другое развлечение... и девушки вдруг даже как-то сами пришли в лагерь... В общем, все довольны. В следующей деревне строй был еще ровнее, песни звучали еще задорнее, а всадники потом еще бдительнее и даже отловили шпионов. Оказалось, родезийцы пообещали плату за интересные известия о локхерцах. Плату шпионы получили заслуженную, а армия двигалась вперед так же быстро и вот уже перевал. Тут то проводники и сообщили о надвигающейся непогоде, заставив Вольдемара крепко задуматься.
Подошел тир Дитон, он же бывший Крейс.
-Милорд, я отправил людей в крепость предупредить своих о нашем приближении.
-Что-нибудь нового есть?
-Ничего, милорд, все как обычно. Говорят, что к нашему приходу все готово и все будет хорошо.
-Если мы не сможем занять крепость... В снегопад мы отойти в порядке не сможем.
-Снег даже хорошо, милорд, мы сможем подойти к самым воротам незаметно. Да и не ждут нас. Мои шпионы сообщают, что родезийцы даже не знают, что мы уже рядом. Мы с нашей скоростью опередили все новости, они от нас отстали.
-На это и рассчитывал, - буркнул Володя, поплотнее закутываясь в свой знаменитый уже на всю армию плащ, прячась от резкого порыва ледяного ветра. - Но как глупо... никогда раньше не ставил все на успех, всегда оставлял лазейку на случай неудачи... Вот что, распорядись, чтобы один отряд построился цепочкой вдоль дороги с факелами. Как только они услышать шум боя, пусть подожгут факела и ждут. Если у нас там сорвется, мы по этой цепочке огней дорогу назад и найдем. Иначе... - Володя изучил низкую тучу... - боюсь, многие заблудятся и сорвутся в пропасть.
-Сделаем, милорд. - Дитон, убедившись, что других приказов не будет, поспешил выполнить поручение.
Володя же в очередной раз мечтал о радио, гадая как там ситуация у Танзани, короля и в столице. Начался ли бунт? Как там Конрон? Успел прибыть и занять столицу или нет? Жив ли вообще король или погиб от рук заговорщиков? Ведь может так оказаться, что они одержат тут сокрушительную победу, а в это время король уже убит, Эрих занял столицу и договаривается о мире с новым королем, а он уже объявлен предателем.
Володя тряхнул головой, прогоняя невеселые мысли и чуть отъехал в сторону, пропуская телеги со станковыми арбалетам. Их-то зачем потащили вперед? Если с ходу крепость не захватить, то какая от них польза там будет в снегопад? Замахав руками офицеру, он привлек его внимание и распорядился отогнать все телеги и машины в сторону, оставив их у перевала под охраной.
-Захватим крепость, привезем после снегопада, а нет, так нам только мешать будут, - пояснил он.
Снег повалил, когда армия прошла примерно половину пути по перевалу до запирающей его крепости. Володя, оглядывая скалы вокруг, никак не мог понять каким образом Эрних сумел так быстро захватить их. И ведь не одну крепость взял, как сейчас делает он, а все, на всех четырех перевалах! Предательство? Очень возможно. Другого варианта Володя просто не видел. Собственно и он сам ведь рассчитывает не на прямой штурм.
Двигаться стало тяжело, офицеры, как могли, подбадривали солдат.
-Вот войдем в крепость, там и погреемся и поедим! - Услышал Володя зычный голос Лигура.
А если не войдем, до вполне можем замерзнуть по дороге обратно... Володя тряхнул головой, прогоняя пораженческие мысли.
-Вперед! Скоро уже дойдем, и там нас встретят наши люди!
Люди встретили их, когда до крепости оставалось уже метро пятьсот. Если бы не снег, то ее стены уже вполне можно было бы разглядеть. Дитон подвел к Вольдемару невысокого плотного человека, наряженного в баранью шубу шерстью наружу, на поясе у него висел широкий с загнутым концом солидного размер нож. Таким удобно свежевать добычу, а вот для боя он годился бы вряд ли. Впрочем, лук за спиной из чьих-то рогов годился как для охоты, так и для боя. Володя поймал себя на мысли, что не хотел бы воевать против отряд таких людей в горах.
-Лир, милорд, - представил гостя Дитон. - Его люди уже готовы действовать по сигналу.
Гость сдернул меховую шапку с головы и поклонился.
-Мои люди на местах. По сигналу они захватят ворота.
-Ворота открыты?
-Нет, милорд, но мост опущен. Родезийцы ждут обоза из Родезии.
-Обоза? Когда? - Встрепенулся Володя.
-В течение ближайших пяти дней. Уже был гонец от них.
-Хорошо. - Володя развернулся к Лигуру и Тутсу, которые маячили чуть позади дожидаясь приказов. - Тутс, твои люди в штурме не участвуют. Пусть они продвигаются чуть дальше по дороге мимо крепости и перекроют перевал. Из крепости в сторону Родезии не должен никто просочиться.
-С вашего позволения, милорд, - вмешался гость. - Там на перевале сидят мои люди, они никого не пропустят.
-Тем лучше, - кивнул Володя, но лишняя подстраховка не помешает.
Обсудив план штурма, Володя собрав офицеров отрядов и раздал приказы.
-Снег мешает видеть далеко, потому вся тяжесть боев ложится на наши восьмерки. Именно от их работы будет зависеть успех или неуспех штурма. Лигур, отряди наиболее подготовленных людей на захват детинца. Пусть сразу идут туда не отвлекаясь ни на что. Выдели отряды для их прикрытия чтобы никто их в дороге не задержал. Планы крепости все изучили?
Вокруг невнятно, но положительно загомонили. С этими планами Володя достал всех, приказав выучить их как молитвы, самолично принимая своеобразные экзамены.
-Направление атак тоже понятны? Тогда в путь. Лир, давай свой сигнал. Выступаем.
Едва армия тронулась с места, переходя с походного строя в боевой порядок, как Лир достал из мешка за спиной изогнутый рог, поднес его к губам и выдал какую-то протяжную низку ноту, которая разнеслась чуть ли не по всему ущелью. Солдаты молча (специально предупреждали на этот счет) перешли с быстрого шага на бег, обнажив оружие. Впереди продвигались специально отобранные наиболее подготовленные люди в железных, в отличие от остальной армии, доспехах.
По замыслу Володи такие ударные отряды должны были первыми врываться на вражеские укрепления и первыми идти в атаку. Туда отбирали самых сильный и умелых, им выдавали специальные мощные доспехи и укрепленные щиты. К походу доспехи сделали для всех штурмовиков, как их стали называть с легкой руки Володи. Их задача проста: ворваться во вражеский строй или крепость, как сейчас, прорваться, дав дорогу обычным солдатам, а потом прикрыть их фланги от контратак. По плану реформы армии такими штурмовыми подразделениям должны стать все первые роты батальонов, но пока он сумел подготовить только пятьдесят штурмовиков, которые и шли сейчас в атаку первыми.
Впереди раздались крики, грохот, заглушенный снегом. Когда Володя на совсем коне подъехал к воротам, те уже были распахнуты настежь, а бои с охранениям, совсем не ожидавшим атаки с тыла и фронта, почти закончились. В ворота входили отряды, которые немедленно расходились по улицам, следуя назначенным им направлениям атаки.
Понаблюдав за происходящим, Володя хмыкнул, можно гордиться, почти без суеты и без задержек. Вот что значит, когда каждый командир восьмерки знает что надо делать, а ведь спорили с ним. Типа зачем этим солдатам все разъяснять? Зато сейчас все действовали, не дожидаясь приказов командиров, в такую пургу приказ-то не всегда вовремя получишь, да еще и не понятно видит тебя твой командир или нет. Сейчас в армии Вольдемара почти каждый солдат был сам себе командиром и знание общего плана атаки серьезно помогало избежать столпотворения и задержки.
Инженеры уже оборудовали укрепления перед воротами, стрелки занимали крыши домов, блокировались двери, чтобы жители не мешались под ногами.
К счастью крепость хоть и солидная, но не очень большая, а потому неожиданность нападения и погода помогли занять ее почти всю за два часа так и не встретив серьезного сопротивления, настолько неприятель оказался ошеломлен нападением. Если где родезцы и пытались наладить оборону, то устоять против слаженных атак у них не было никакого шанса.
Сам Володя во главе кавалерии уже находился радом с детинцем. Если его захватить не удастся, потом можно под его стенами положить столько людей...
Но нет, вон со стен уже замахали сигнальными флагами и пехота бросилась на штурм по веревочным лестницам, которые скинули им со стены.
-К воротам, - махнул рукой Володя.
Весь его отряд замер перед опущенной решеткой, готовый сорваться с места сразу, как только она поднимется.
В отличие от города, в детинце родезцам удалось избежать паники и они сумели более-менее организоваться. Володя нервничал, пытаясь понять, что происходит внутри. На стены детинца поднимались все больше и больше его людей. Умом Володя понимал, что устоять у врагов уже нет никаких шансов, атакующих тупо больше. По донесениям разведки в детинце постоянно находилось сотня солдат, сейчас на стены по приблизительным прикидкам поднялись уже сотни полторы солдат и стрелки. В снегопад толку от них, правда, не очень много, но подходы к стенам держать под обстрелом смогут.
Еще и Крейс... то есть Дитон куда-то исчез вместе с Лором. Наверняка в детинец полезли. Володя пообещал высказать Дитону на этот счет все, что думает.
Вот решетка медленно начала подниматься... Как только она замерла в верхней точке ворот судьба крепости была решена. Ворвавшиеся всадники с ходу опрокинули солдат противника, котогрые еще пытались отбить подъемные механизмы и пронеслись сразу к центральному зданию, где должен располагался штаб. Володю солдаты сразу оттеснили назад.
-Ваша светлость, тута мы уж сами, вы бы не мешались.
Володя задохнулся от ярости, глядя на бесцеремонного солдата, но тут же успокоился. В общем-то, он прав. Князь с его статью в таком сражении только под ногами путается у всех, отвлекая людей на обеспечении его безопасности. А такую бесцеремонность вполне можно списать на горячку боя, когда не до церемоний.
В здание его пропустили только тогда, когда убедились, что живых врагов там не осталось. А вот эта заботливость уже переходит все границы. Володя бросил злой взгляд на командовавшего тут офицера, отстранил пехотинца и вошел внутрь.
-Вы считаете, что я уже о себе и позаботиться не могу? - прошипел он ему.
Офицер чуть вздрогнул, но взгляда не отвел.
-Милорд, ваша жизнь в походе дороже жизни любого из нас. Никто не сомневается в вашей храбрости, но рисковать без всякого смысла не стоит. Командир обязан за боем наблюдать, а не мечом впереди размахивать.
Володя, готовый уже было взорваться, замолчал. Его же словами его и приложили. Сам ведь настаивал, чтобы командиры не лезли вперед, вот и получили. Несколько раз вздохнул, успокаиваясь.
-Хорошо, я понял. Разыщите тира Дитона, пусть явится немедленно. - Он прошел в зал, отыскал наиболее удобное кресло, положил мечи на стол перед собой и сел, дожидаясь донесений.
Солдаты из его охраны уже выносили разрушенную мебель и меняли ее на целую, сноровисто вынесли из зала все трупы. А вскоре потянулись и курьеры с донесениями. Все кварталы города под контролем, часть вражеского гарнизона заблокирована в казармах, бои за детинец почти закончены, остатки его гарнизона заперлись на наблюдательной башне, но их решили пока не трогать, все равно никуда не денутся, а штурмовать сейчас только людей губить.
-Когда снег закончится и мы подвезем нашу артиллерию с ними покончим быстро, - завершил доклад гонец.
Володя кивнул.
-А что склады?
-Взяты под контроль и уже охраняются. Правда снег создает трудности, враг разбежался по всему городу и выловить его при такой погоде очень трудно. Мы перекрыли все улицы и выходы, так что выбраться из города у них не получится, а когда снег прекратится мы с ними разберемся.
Наконец заявился Дитон. Один. Володя махнул рукой на кресло рядом.
-Полагаю, у тебя были причины оставить меня?
-Милорд, как вы могли так плохо обо мне подумать? Я обеспечивал захват детинца...
-А заодно помогал своему другу захватить коменданта. Получилось хоть?
-Гм... да, милорд. Я помог Лору провести сюда его людей и именно они штурмовали этот дом... Когда ворота открылись мы как раз все заканчивали...
-И?
-Без меня Лиру не удалось бы покинуть детинец. Он сейчас в городе...
-Вместе с захваченным комендантом?
-Эм... милорд... Лор просит разрешения покинуть крепость... они хотят разобраться с комендантом по своим законам...
-Кре... Дитон, ты понимаешь о чем просишь?
-Милорд, вы обещали...
-И только это мешает мне прямо сейчас отправить людей на поимку этого твоего друга. Но помогать еще и в этом... нет уж.
-Милорд...
-Но я могу помочь своим людям.
Дитон замер. Потом понимающе кивнул.
-Вы хотите привлечь его?
-Не я, а ты. Тебе пригодятся люди знакомые с горами и такими талантами.
-Я передам ему. Но я не уверен, что он согласится. Он очень не любит когда на него давят.
Володя пожал плечами.
-Я не давлю. Я просто сказал, что не буду помогать ему вытаскивать коменданта из города. Но я не могу помешать помочь ему тебе. А тем более не могу мешать своим людям заниматься разведкой на родезийской территории. Понимаешь к чему я?
-Услуга за услугу, - понятливо кивнул Дитон. - Хорошо. Думаю, он согласиться оказать нам еще одну услугу. Вы хотите знать что-то конкретное?
-Численность обоза, его охрану и точное время прибытия.
-Думаю, я смогу договориться с Лором. И обсудить ваше предложение. Могу я идти?
-Действуй. И еще, отправь там гонцов к обозу, пусть начинают подниматься в крепость, тем более вроде бы и снег стихает.
-Да, на улице светлеет. Но солдаты устали, такой марш в пургу...
-Вот и надо позаботиться о них... Где там Лигура носит? Отправь гонца, пусть разыщет снабженцев. Надо уже позаботиться о размещении солдат и горячей еде.
-Уже, милорд. Сейчас как раз очищают вражеские казармы и достают местные припасы. Мы согнали местных жителей из ближайших домов, они как раз занимаются готовкой. Нет-нет, милорд, никакого насилия, всем обещали заплатить за... гм... срочную работу.
-Вот и хорошо. Раненые?
-Тоже разместили. Выделили несколько подходящих домов здесь в детинце, сейчас там воспитанники Арвида занимаются.
-Ладно, тогда, иди. Потом сообщишь.
-Конечно, милорд. - Дитон легко поднялся с кресла и вышел.
Сам же Володя задумался о дальнейших планах. Даже такой успешный захват крепости на перевале ничего, по сути, не решает. Он с небольшим отрядом находится в глубоком тылу врага и стоит чуть-чуть замешкаться и его просто раздавят. Пусть даже тыловые радезийские части плохо подготовлены, но они задавят его просто численностью. Значит надо действовать быстро, нагло и неожиданно. Как и рассчитывали. И деньги... Должна же здесь быть казна? Без денег воевать долго тоже не получится.
Сплошные проблемы, вздохнул Володя. А еще непонятно что там происходит в Родердоне, у Артона и Танзани.
-Полцарства за радио, - привычно уже вздохнул Володя и поднялся. Пора уже проверить раненных и то, как ведется подготовка к размещению солдат. Почему все в книгах представляют полководцев или во главе атаки на врага или принимающего парад, но никто не думал о таких менее зрелищных и скучных вещах, как проверка размещение. Или еще менее приятных обязанностей, как посещение раненых. Всего этого у Володи в избытке, а вот атаки во главе войск нет. Его сразу оттеснили и запрятали в глубине строя. Так что за весь день он даже ни одного живого врага не видел. Даже меч ни разу не обнажил.