Жанна была из того числа людей, к которым невозможно относиться равнодушно. Девушки по-черному завидовали ей: ее спортивной фигуре, ее большой округлой груди, блестящим волосам, даже зеленым глазам, будто от нее зависело, каким цветом очей наградит ее природа. Юноши же страстно желали ее, все поголовно. Бывали, конечно, и исключения. К ним относились лица не традиционной сексуальной ориентации или те, кто очень хорошо знал Жанну - любое желание пропадет бесследно, стоит только столкнуться с ее сложным, деспотичным характером.
Одним из давних почитателей молодой красивой девушки был обычный паренек по имени Константин. Он частенько заглядывал в тренажерный зал, но не для того, чтобы подкачать свое заплывшее жиром тело, а для вынашивания коварного плана отбивания Жанны у ее бой-френда - Юры. И, вот, однажды звездный час Кости настал...
Войдя в зал, Жанна сразу же заметила этого брюзгу Костю, которого она на дух не переносила, мирно беседующего с Юрой. "Неужели он обратился к тренеру за индивидуальной программой занятий! Наконец-то он поумнел", - в глазах Жанны Костя немного поднялся. Но, странно, как только она подошла к инструкторскому столу, Костя сразу потупил взор, виновато поздоровался и отошел на ближайший помост. А Юра, наоборот, был нацелен на основательный разговор, глаза его горели, руки сжались в здоровенные кулачища, на толстой шее проступили не от хорошего настроения жилы. Глядя на своего некогда любимого, Жанна сглотнула и подумала, что он с их последней встречи сильно изменился, особенно в лице.
- Дорогой, что-то случилось? У тебя не здоровый вид, - осторожно начала Жанна.
- Да! - рявкнул Юра. - Случилось! Только не у меня, а у тебя.
- Не поняла намека?! - абсолютно искренне удивилась Жанна.
- А вот полюбуйся!
Юра перевернул листок, лежавший мирно на столе, и открыл взгляду Жанны фотографию девушки. На ней было изображено тело (лицо в кадр не попало), сидящее на черном, похоже, кожаном кресле и недвусмысленно сжимающее руками груди, а ноги стояли далеко друг от друга, демонстрируя отличную растяжку. Маленькая деталь: из одежды на девушке были только леопардовые сапоги.
У Жанны пересохло в горле. Она раскрыла рот, но звуки ей не давались. Так силен был шок.
- Вот, Костя принес. Распечатал с порно-сайта, - зло проговорил Юра. Никогда его еще таким не видела Жанна. - Узнаешь хоть себя, а? Сапоги я думаю, ты узнала.
- Боже... - промолвила Жанна. Она смотрела ничего не значащим, пустым взглядом на свою фотографию и судорожно думала, как выкрутиться из щекотливого положения.
На фотографии, безусловно, была Жанна. Свое тело она узнала, да и Юра не запамятовал, не раз он его ласкал. А главное - сапоги. Два года назад Юра ездил на соревнования в Москву и там приобрел для своей девушки потрясающей красоты, леопардовой расцветки обувь, с разными заклепками и ремешками. Сколько не ходила Жанна по магазинам, сколько не листала каталогов с модной обувью, сколько не смотрела на ноги других девушек, подобных сапог она не видела.
Как раз в то время Жанна изменяла Юре с одним фотографом. Он и попросил на память карточку с красивым обнаженным телом. Вот, Жанна по дурости и согласилась. Кто ж думал, что через два года это фотография выплывет на сайте, содержащем порнографию и попадется на глаза Юре?
- Ну, что молчишь? - поторапливал с объяснениями Жанну Юра.
Жанна, убежденная атеистка и анархистка, едва не начала молиться в надежде найти выход. Как вдруг пришла в голову неожиданная идея.
- Вот, сука! - воскликнула она, для большей правдивости стукнув рукой об стол.
- Кто я? Слушай, ты совсем уже того, - опешил Юра. - Ты на порно-сайтах красуешься, а я сука!
- Да не ты! Ленка. Помнишь, девушка моя, ну... лесбиянка.
Юра состроил гримасу думы.
- Ну, была такая. Ты же говорила, вы понарошку. Целовались там, обнимались и все...
- Ничего у нас с ней не было. Просто однажды она предложила сфотографироваться голой, я и согласилась. Не знала, что она мне такую свинью подложит!
- Да?! С чего это ей фотографию выкладывать? - недоверчиво спросил Юрий.
- Откуда я знаю! Мы с ней давно как расстались. Дура она, в чем я еще раз убедилась, - лгала за милую душу Жанна. - Неужели ты думаешь, что я сама себя выложу в Интернете?
- Нет, конечно! Но... - смягчился Юра.
- Милый, за время наших отношений я дала тебе повод хоть раз усомниться в себе и своей любви? - Жанна смотрела прямо в глаза Юре. - Отвечай!
Юрий подумал, мысленно проклял эту Лену, чертову лесбиянку, и взял за руки любимую.
- Конечно, нет дорогая. Не сердись на меня за то, что накричал. Понимаешь, тут приносит мне Костя фотографию, где ты обнаженная, что я должен был подумать? - стал оправдываться Юра.
"Все. Буря миновала, можно выпустить коготки".
- Юра, если ты мне не доверяешь нам незачем с тобой продолжать встречаться...
- Жанна, забудь. Не пори сгоряча! Я тебя люблю.
- Как сестру? - вспомнив недавнее признание, спросила Жанна, но в ответ ничего не услышала. Юра предпочел отмолчаться.
- Тогда я пойду домой, Юра. Ты мне отбил всю охоту заниматься сегодня.
Жанна помахала рукой своему ухажеру, развернулась и двинулась к выходу. Тут она случайно увидела Костю, который, судя по недовольному виду, слышал весь разговор от начала до конца.
- Это ты принес распечатку? - тоном герцогини заявила Жанна. - Ты?
- Да, - прошелестел Костя. Так тихо, что Жанне пришлось наклониться, чтобы услышать ответ.
- Я, если не ошибаюсь, тебе нравлюсь?
Молчание. Костя смотрел на Жанну своими поросячьими глазками, от чего ей стало тошнотворно противно.
- И ты решил этой фотографией нас рассорить? - понизив голос до шепота, проговорила Жанна. - Хочу заметить, тебе почти это удалось. Но, неужели, ты думал, если мы с Юрой расстанемся, я после того, что ты сделал, буду с тобой встречаться? Ты себя в зеркало видел, а свой поступок ты как мужской расцениваешь?
- Послушай, Жанна... - промямлил Костя.
- Нет уж, ты послушай. После всего этого, даже близко ко мне не подходи, вообще в зал дорогу забудь. Сиди дома, лазь по порно-сайтам и мастурбируй в колбочку! - последние слова Жанна уже прокричала так, что находившиеся рядом атлеты посмотрели в ее сторону.
Жанна с презрением посмотрела на жалкого Костю и, ругая его грязными словами, пошла прочь.
...вот уж звездный час! Но Костя все-таки его использовал, как смог. Зарубил в корне только-только рождающееся у Жанны уважение к нему. Как результат, он не добился разрыва ее отношений с Юрием, а в глазах возлюбленной опустился ниже плинтуса.
***
Анфиса встречалась с Владом уже на протяжении двух недель. Учтивый и щедрый парень водил ее в кино, в клубы, в бильярд, в кафе и даже в боулинг, где от специальной, спортивной обуви девушка приходила в легкий восторг. Влад при каждой встрече дарил подарки: то ароматные розы, то новомодные духи, то дорогие конфеты, а на днях вручил предвкушающей сюрприз Анфисе раскладной, мобильный телефон с фото-, видеокамерой, FM-радио, диктофоном и другими функциями.
Как обезьяна с бананом, Поцелуева крутилась с этим телефоном. Она фотографировала все и всех подряд: и маму за глажкой белья; и подружек, спокойно восседающих на унитазе; и однокурсников за кружкой пива, показывающих всевозможные жесты в камеру; и простых прохожих, ругающихся на Анфису за то, что она попала в них непотушенным бычком, брошенным, не глядя, в форточку.
Сегодня Анфиса, накрашенная и одетая по полному разряду, встречалась с Владом возле своего дома. Он пообещал ее удивить, и девушка могла только гадать, что же на этот раз выкинет ее друг.
- Мама, я пошла, - крикнула Анфиса маме, собираясь выходить на улицу.
Только она закрыла за собой дверь, как затрещал ее новый телефон. Определился самый любимый номер.
- Да, зайка, - прощебетала в трубку Анфиса. По голосу так просто "божья прелесть".
- Выходи, Фиса. Я тебя жду на улице, - отчеканил Влад.
Анфиса вышла на улицу, но о, ужас, Влада нигде не было видно. Она оглядела двор, лавочки возле дома, затем автостоянку, но знакомого лица не увидела.
Ее радость быстро сменилась гневом. Вот уж сюрприз! Выволок лентяйку на улицу, а сам не приехал! Раздосадованная Анфиса полезла в сумку за сигаретами, но обнаружила лишь пустую пачку. Чертыхнувшись про себя, она на высоченных каблуках потопала в магазин. Путь ее лежал через автостоянку.
- Ух, ты, - вырвалось у нее невольно, когда она увидела среди автомобилей, внешне ничем не приметных, крутую иномарку, цвета морской волны, украшенной по бокам лошадьми с вьющейся гривой.
- Фиса, сюда! - раздалось вдруг откуда-то. Анфиса оглянулась назад, но нигде Влада не заметила.
- Иди ко мне! - снова послышался голос Влада.
И тут Анфиса узрела наконец-таки махающие руки и симпатичное лицо, торчащие из окна автомобиля. Того самого, что с лошадьми. У Анфисы опустилась челюсть. Как хорошо, что она держится в голове и не может упасть на грязный асфальт, а то пришлось бы бежать и ополаскивать. Меньше повезло тем, у кого челюсть вставная.
- Это твоя машина? - широко раскрыв глаза от удивления, прокричала Анфиса.
- Моя и Виталькина, друга моего помнишь? - дождавшись утвердительного кивка, Влад продолжил. - Нравится?
- Не то слово! Будешь меня на ней в университет возить. Завидовать все будут конкретно!
- Что есть - того не отнимешь. Подожди, я сейчас машину твою запечатлею на телефон, маме и друзьям покажу.
Анфиса стала щелкать машину во всех ракурсах. И спереди, и сбоку, и сзади, и сверху, и внутри, была б возможность и снизу бы удосужилась.
- Потом сфотографируешь, поехали кататься! - предложил Влад.
- На такой машине хоть на край света! - демонстративно подняв руку наверх, тряхнув волосами, и, состроив довольную физиономию, Анфиса села в машину и добавила, - вперед товарищ, только вперед!
Анфиса была счастлива. У нее наконец-то появился бой-френд - симпатичный, умный, внимательный, заботливый, немало зарабатывающий юноша, да еще и с личным автотранспортом. Уж не влюбилась ли мадмуазель Поцелуева? А что похоже на то, раз она моментально поступилась своими двумя принципами: не начинать серьезных отношений с выходцами из деревни или сел и не встречаться с лицами, коих она подозревает в связи с наркотиками. Ах, любовь-любовь! Самое прекрасное, что есть у людей и одновременно, самое топкое болото. Анфиса, пожалуй, очень сильно удивится, когда узнает, что по уши увязла не в чистых, светлых чувствах, а в толще зыбучей грязи...
***
Мнения о повести Стефана были самые разные.
- Ну, как? Прочитал? - спросил как-то Стефан своего друга Алексея.
- Только первый абзац, - малоприятно, но зато честно высказался Громов.
- Почему? У тебя времени полно было!
- Мне не понравилось!
- Ты сделал выводы обо всей повести из прочитанного первого абзаца? - изумился Стефан, вскинув руками.
- Не только. Ты сюжет мне уже давно рассказал. Раз я знаю, о чем повесть, зачем я буду читать? Резонный вопрос?
- Не очень. Тебе что ли трудно, ради друга прочитать книгу?
- Я бы сказал брошюрку! - то ли в шутку, то ли всерьез бросил Алексей.
- Что?! Конечно, повесть не большая, всего пятьдесят страниц, но все же и их надо было написать. В нее немало трудов вложено и на твоем месте я бы не стал называть ее брошюркой! Если вдруг решишь что-нибудь когда-нибудь написать, поймешь, как это непросто сделать.
- Я никогда не буду заниматься такой ерундой, - пренебрежительно сказал Громов.
- Естественно, - неожиданно спокойно отметил Стефан, чему сам удивился. - Человек, который за сочинения, скопированные с готовых вариантов, умудрялся тройки в школе получать, больше чем адрес на конверте написать ничего не сможет. Только непонятно мне, зачем было просить меня скинуть тебе на электронный ящик эту "ерунду", как ты выразился, если заранее знал, что читать ее не будешь?
- Ну, э... чтобы было, - протянул Алексей.
Но рукопись Стефана собрала и более основательные рецензии. Первый читатель, Василий Матвеев, заявил, что она очень легко воспринимается, но немного скомканная в конце. Его сосед по парте Кирилл Трепанов держался примерно того же мнения, но общее впечатление у него было больше отрицательное - ему не понравился сам сюжет. Подружки Сундуковы, наоборот, пришли в восторг от изложенной истории, но определенного мнения о стиле написания Стефан не услышал. Девушки читали небольшую повесть больше десяти дней, и по большей части это происходило в переполненном автобусе по дороге в институт и обратно. А вот мнение Жени Петрива порадовало Стефана больше всех.
- Отличная книга! - как-то при встрече в институте затараторил Женя. - Я вчера дважды перечитал!
- Ты серьезно? - вымолвил удивленный Стефан. Он не ожидал, что его повесть произведет столько эмоций. - Спасибо за добрые слова, если не лжешь. Скажи честно, коль не понравилось, я нисколько не обижусь. Только единственное, чтобы мнение было основано на прочтении книги, а то некоторые делают вывод с моих слов.
- Я серьезно говорю, мне очень понравилось!
- После таких слов, Женя, не могу не признать, ты мой самый любимый, самый объективный читатель, - засмеялся Стефан.
Нетрудно догадаться, что положительный отзыв Евгения понравился Стефану гораздо больше, чем все остальные. Именно благодаря нему, горе-писатель отправился в издательство показывать свою рукопись.
Самое известное в городе издательство "Ю-Пресс" находилось почти в самом центре города. Найти его не составило труда. Стефан, выходя из автобуса, сразу заметил четырехэтажное, недавно выстроенное, кирпичное здание, изуродованное разнообразными рекламными баннерами, среди которых особо выделялся громадный плакат с написанным на нем названием издательства.
"Ю-Пресс" занимало полностью второй и третий этажи здания. Справившись предварительно у вахтерши, кому можно показать рукопись, Стефан побежал наверх. От престарелой женщины, читавшей на работе какой-то справочник, увидевший свет, скорее всего, благодаря этому же издательству, он узнал, что работой по подбору материала на литературные журналы занимается коллегия редакторов во главе с Ларисой Семеновной Волгиной, кабинет которой находится на втором этаже.
Народу в коридоре было мало, зато то из-за одной двери, то из-за другой вырывались громкие вопли, крики недовольства, заливистый смех, журчание факса и ксерокса и стук эксплуатируемой клавиатуры. Стефан нашел нужную дверь с табличкой "Л.С. Волгина" и постучал в нее. В ответ ничего не последовало. Он еще раз проделал ту же операцию, после чего, не дождавшись разрешения, вошел внутрь.
Кабинет был не очень большим с обыкновенным для офиса убранством: стол, два кресла, пара стульев со спинкой у стены, компьютер и стеллаж во всю стену, битком, забитый бумагами, свитками, книгами, архивными папками, коробками. На полу кругом были стопками разложены опять же папки и толстые пачки исписанной вручную и распечатанной на принтере бумаги.
- Чем могу? - неожиданно послышался приятный женский голос.
Стефана передернуло. При разглядывании комнаты он как-то не обратил внимания на ее хозяйку, симпатичную, с легким макияжем, молодую блондинку, смотревшей в упор на него.
- Ой, здравствуйте, - первая фраза не вышла. Окончания слов глохли, и Стефан сам еле расслышал, что сказал. Поэтому поспешил добавить:
- Можно войти?
- Вообще-то вы уже вошли, - улыбаясь неловкому юноше, сказала блондинка.
- Да, простите! - воскликнул растерянно Стефан. - Я стучался, только никто не отозвался и решил войти. Но я стучался, да!
И не успела она поднять руку и указать на кресло перед ее столом, как Стефан уже уселся на один из пыльных стульев возле двери.
- Нет, на кресло, пожалуйста. У меня тихий голос, да и у вас я посмотрю далеко не ор, так что присаживайтесь поближе, - деловито, но с прежней улыбкой, проговорила блондинка, - а то мы друг друга не услышим.
Стефан послушно встал, прошел к креслу и присел на его край.
- Лариса Семеновна Волгина? - робко поинтересовался Стефан. Он удивился сегодня сам себе. Обычно когда он говорит, его слышно очень хорошо даже тем, кто стоит в сторонке и не проявляет интереса к беседе. А когда он поет, так вообще соседи разом начинают колотить по батареям. Сейчас же слова не шли, речь была прерывистой и не пестрящей эпитетами и сложными конструкциями предложений, голос не слушался, а его громкость словно выключила чья-то неведомая рука.
- Да это я, - отозвалась Лариса Семеновна.
- Я... вот... принес показать... вам... это, - прощебетал Стефан и вытащил из своей сумки сложенный надвое файл со своей рукописью.
- Что это? - с интересом, или, может быть, показалось, спросила Волгина.
Стефан собрался духом и выпалил:
- Это моя повесть, называется "Книга правды". Жанр мистика.
- О, как! Мистика говоришь, - блондинка постучала пальцами по своему столу. - Прежде чем разговаривать о твоей повести, если она, конечно, тобой написана, что проверяется...
- Проверяйте, но вы попусту потратите время, - перебил Стефан.
- Чаще всего так и случается, но так как прецедент был, то ни одна рукопись без проверки не печатается, - Лариса Семеновна остановилась и посмотрела на Стефана. - Так вот, прежде чем обсуждать вообще само произведение, надо немного уточнить, кого собой представляет автор. Понимаешь, если принесли сказку, сплошь вымощенную в жаргонных и ругательных словечках, или роман в полторы тысячи слов, умещающийся на трех листах, то никто заниматься публикацией подобных произведений не будет. А чтобы редакторы не тратили свое время на прочтение принесенных работ, необходимо примерно определить интеллектуальный уровень писателя. Знаешь, по бессвязной речи и пустым глазам можно сказать, что их обладатель не очень-то разбирается в литературе.
Стефан от услышанного позеленел. Всю робость мигом сбросило.
- Тонкий намек на толстые обстоятельства, - своим привычным тоном сказал он. - А вы не думали, что пришедшие авторы могут просто волноваться? Вроде и хочешь блеснуть, а слова не идут, забастовку объявили! А про глаза вы круто сказали. Не такие уж они и пустые. Между прочим, я школу на "отлично" окончил. Вот так вот!
Лариса Семеновна улыбнулась.
- Это уже совсем другое дело, совсем другой разговор. Давай свою повесть мистическую.
Стефан передал файл с бумагами блондинке. Та повертела его в руках, просмотрела мельком пару страниц и спросила:
- Автора-то как зовут?
- Там же написано. Стефан Стреляный.
- Да?! Я думала это псевдоним. Имечко у тебя ничего. Сегодня у нас двадцать первое октября, - Лариса Семеновна поставила дату на первом листе рукописи и бросила файл на стопку таких же бумаг возле стола. - Конец октября, а на улице тепло как. Градусов двенадцать сегодня, да?
- Я как-то не следил за градусником, - продолжая смотреть на свою распечатку, буркнул Стефан. - Знаете что, у меня еще в электронном виде повесть есть. Давайте я вам и дискету оставлю, на всякий случай.
- Как хочешь, - энтузиазм в речи Волгиной отсутствовал напрочь. Ее понять можно, с каждым таким писателем поговори, выслушай, а потом еще и прочитай их самодеятельность. Мало не покажется никому.
Стефан достал дискету, написал на ней свою фамилию, поставил, на манер Ларисы Семеновны, сегодняшнюю дату и положил ее на стол.
- Ты, кстати, вовремя зашел, - вдруг сказала блондинка. - Мы сейчас готовим к выпуску специальные тематические сборники. Один по научной фантастике, другой - поэзия, и третий - прозаический, рассказы и повести. Так что у тебя есть шанс.
- Было бы хорошо напечататься на страницах издания "Ю-Пресс". Оно, наверное, самое крупное издательство в нашем городе.
- Можно и так сказать. Во всяком случае, "Ю-Пресс" - единственное издательство в городе, а, следовательно, и в крае, которое занимается выпуском художественной литературы.
- Я, если честно, совсем не знаю других издательств, кроме вашего, - признался Стефан. - Да и про "Ю-Пресс", если бы ни одна бывшая знакомая, не слышал бы.
- Как так? - изумленно воскликнула Лариса Семеновна. - Мы на рынке очень давно. Лидеры в своем деле. И журналы, и газеты, и справочники, и книги - у нас большой ассортимент продукции.
Волгина утихла на мгновение, а, вернувшись из оцепенения, спросила:
- А что за знакомая? Рекламирует "Ю-Пресс" среди писателей, это хорошее дело.
- О ней надо говорить уже в прошлом времени. Рекламировала. Она умерла в июле.
Лариса Семеновна охнула.
- Она было женой моего лучшего друга, и к тому же работала здесь. Ольга Громова.
Волгина немного позеленела.
- Я была на похоронах. Очень жаль девушку, еще совсем молодая была.
Стефан вкратце рассказал Волгиной все, что знал. А та в свою очередь поделилась с ним. Оказалось, что она работала в одном кабинете вместе с Громовой и единственная из всего издательства более-менее общалась с замкнутой, скрытной Ольгой. Они поддерживали приятельские отношения.
- Я помню, как ваш директор дифирамбы пел на кладбище в честь Оли, - сказал Стефан. - Он большое впечатление произвел на ее соседок-старушек.
Лариса Семеновна укоризненно посмотрела на парня, по ходу, ей не очень понравилась его речь.
- Что ж не буду вам мешать, я пойду. Спасибо что выслушали и взяли рукопись, - проговорил быстро Стефан, потрусив к выходу.
У самой двери его остановила Волгина.
- Стефан подожди! Вот, - блондинка встала из-за стола, подняла с пола картонную коробку из-под монитора, заполненную всякими вещами, от карандашей и ластиков до фотографий в рамке и кружки и протянула ее Стефану, - вещи Ольги. Она их не забрала. Отнеси коробку бывшему мужу. А то они здесь пылятся. Хорошо?
- Алексей будет точно рад, - саркастично заметил Стефан, но коробку взял и ушел.
Уже на улице, поставив коробку на грязный тротуар, Стефан собрался позвонить Громову, пусть тот сам забирает вещи своей бывшей супруги, но тут же спохватился, телефона то мобильного нет. Черт! Придется обратно до издательства пиликать.
Попросив на вахте стационарный телефон, Стефан набрал домашний номер Громова.
- Алло! - отозвалось в трубке.
- Леха, привет это Стефан.
- А, привет! Ты откуда звонишь, у меня номер не определился.
- Не важно. Тут дело есть. Времени у меня мало, так что ничего не спрашивай, просто приезжай в "Ю-Пресс" и забирай вещи жены своей Ольги, понятно.
- Чего?! Какие вещи? - переспросил Алексей.
- Я же сказал без вопросов. Просто приезжай и забирай коробку, - закричал Стефан.
- Какую коробку?
- Еще один дебильный вопрос и получишь по башке через трубку!
- Хотел бы я на это посмотреть, - захихикал Леша.
- Быстрее приезжай. Вещи...
- Нет! Объясни толком, где ты их взял и почему решил, что это ее вещи?
- Господи, дай мне сил! - воскликнул Стефан и увидел, как вахтер жестом показывает, что он долго висит на проводе. - Сейчас, сейчас! У меня времени нет, в "Ю-Пресс" приезжай.
- Нет. Не поеду я никуда. Я на дурака похож?
- Как сказать? - задумчиво сказал Стефан. - А с вещами что делать. Тут коробка большая, почему я должен переть на себе вещи твоей жены!!!
- Не надо их никуда везти. Выброси их и все. Они мне не нужны.
Вахтер нажала на рычаг, и разговор прекратился. Стефан был в шоке. Он прекрасно знал о взаимоотношениях между бывшими супругами, об их разрыве перед смертью Громовой, но все-таки они были женаты, и элементарные меры приличия надо соблюдать. В память об Ольге (все-таки она ему фамилию подарила) мог бы оставить себе эту коробку с ее вещами. Или, на крайний случай, выбросил бы ее сам! А то у Стефана рука не поднимется, хоть они с Ольгой и не были дружны.
- Можно мне еще раз позвонить, - обратился Стреляный к престарелой женщине на вахте. - На минуточку.
- Хорошо. Я засекаю время.
Стефан набрал номер и пролепетал в трубку:
- Алло, такси? Пишите адрес...
Алексей знал, что у его покойной жены не было родственников, но сей факт как-то выпал у него из головы. И, вот однажды, спустя некоторое время после кончины супруги до него вдруг дошло: на однокомнатную квартиру, где семейство Громовых обитало почти целый год, никто не претендует и единственным наследователем недвижимости является он. Готовясь к разводу, Алексей порвал все отношения с женой за неделю до ее смерти и никак не мог предположить, что настанет время и ему придется столкнуться с прошлой жизнью вновь. Правда, повод на этот раз радостный.
Есть и небольшая проблема. Когда Алексей съезжал с квартиры, он естественно думал, что навсегда и поэтому отдал свои ключи жене. Сейчас он попасть в бывшее семейное "гнездышко" без посторонней помощи не может. Выход наклевывается только один - обратиться к капитану милиции Соловьеву и прояснить у него всю ситуацию.
Забив на учебу, что с ним крайне редко бывает, Громов направился в краевое отделение МВД к Соловьеву. Предварительно Леша оповестил о своем визите капитана, чтоб неловких ситуаций не возникло. По прибытии на место его сразу проводили в кабинет Валерия Аркадьевича. Тот невозмутимо сидел за своим столом и разговаривал по телефону. При появлении Громова он прервал свою беседу естественным в таком случае "перезвоню".
- Добрый день, Алексей Андреевич, - благодушно поприветствовал своего гостя Валерий Аркадьевич, - присаживайтесь, пожалуйста.
Алексей послушно опустился на один из стульев у капитанского стола, сделанного буквой "Т".
- Чем могу быть полезен? - чересчур учтиво сказал работник милиции, чем значительно озадачил Громова.
- Я хотел обсудить с вами один вопрос, касающийся имущества... жены моей... бывшей, - начал Алексей, но его бестактно перебили.
- Насчет машины не волнуйтесь. Ее ищут по всему краю, - раздраженно бросил Соловьев. Его бесила манера некоторых родственников волноваться за материальные блага умерших, при этом нисколько не интересоваться тем, как идет следствие.
- Я не насчет машины.
- Да?! А что вас еще интересует? - поднял брови озадаченный Валерий Аркадьевич.
- Квартира моей супруги. Ее ей оставили разбившиеся в автокатастрофе родители. Получается, что наследователем недвижимости является муж, наследник первой очереди, если я не ошибаюсь, так это называется, то есть я.
"Ах, вот оно в чем дело! Муженек за жилплощадь волнуется! Странно, что он вспомнил о квартире спустя столько времени после смерти Громовой", - думал Соловьев.
- Вы, да, наследник первой очереди. Вы даже подготовились в этих вопросах, - прошелестел Валерий Аркадьевич. Доброта в его глазах испарилась окончательно. - Только я не могу понять, почему вы пришли ко мне. Оформляйте документы и только в путь! Квартира ваша.
- Ну, я хотел узнать, все ли необходимые действия вы провели там? - сказал Леша.
- Алексей Андреевич, после смерти вашей супруги прошло три месяца. Конечно, все нужные операции в ее квартире давно выполнены. Из прокуратуры моя давняя приятельница Анна Павловна Иванова выбила ордер на обыски, не теряя ни минуты, мои люди принялись за работу. Но, увы, безрезультатно. Никаких предсмертных записок не нашли, других фактов мало-мальски указывающих на самоубийство Ольги также не обнаружено. Если честно, то следствие уже намного меньше склоняется к версии о суициде...
- В смысле?
- Странно получается. После смерти женщины немедля исчезает автомобиль, не дешевый, за который в наше время много желающих найдется помочь бедняжке сброситься с моста, - Соловьев сделал многозначительную паузу. Посмотрев холодным взглядом на Лешу, от которого тому стало не по себе - хотелось встать и уйти, он продолжил свою усыпанную намеками речь:
- Налицо мотив. Убийство с целью ограбления. На факт насильственной смерти указывают и травмы жертвы.
- Какие травмы? - недоуменно спросил Леша, который не интересовался подробностями гибели жены, и услышанное только что для него стало откровением.
- Вы не знаете? - переспросил Соловьев, ухмыляясь. - На спине, в области лопаток, у Ольги значился небольшой синяк, по утверждениям специалиста довольно свежий, полученный незадолго до смерти. Плюс лодыжка девушки было сильно разодрана.
- Хм... так я думаю, эти травмы можно было получить вследствие падения с моста, - вымолвил Алексей, предполагая.
- Следственный эксперимент показал, что действительно ногу девушка могла ободрать при падении, зацепившись ею о мост, а вот по спине ее точно кто-то долбанул. Самого себя так ударить сложно. А в реке, куда она упала, никаких объектов, способных нанести подобную гематому не нашли. Кто-то постарался до падения.
Соловьев замолчал. Алексей решился перейти к главному.
- М... А как вы попали в квартиру? Нашли ключ?
- Нет, не находили. Неужели вы думаете, что у меня под рукой нет специалиста, который сможет открыть дверь без помощи ключа? - удивленный Соловьев никак не мог понять, к чему клонит Громов.
- И не взломав ее?
- Представьте себе, да!
Алексей очень сильно волновался. Да и это было очевидно для невооруженного глаза. Он постоянно дергался на стуле, перебирал пальцами по столу, переминал ногами. Все это раздражало капитана.
- К чему вы клоните? - спросил вдруг он.
Поняв, что тянуть больше нет смысла, Алексей изложил суть своего визита.
- Где-то за неделю до смерти Ольги я собрал свои вещи и переехал от нее к родителям. Ключ отдал ей.
- Зачем?
- Я собирался подать на развод и думал, что никогда ничего общего иметь с ней не буду, - Громов стал рассматривать свою обувь, - а тут квартира. Я имею на нее все права, так как мы не успели развестись, а меня нет ключа. Словом... я не могу туда попасть.
Валерий Аркадьевич хмыкнул. Рыбка сама идет к нему в сети. Кто из них подавал на развод еще не ясно, возможно расстаться хотела Ольга. Побоявшись остаться без жилья, Громов и расправился со своей женой. А тут еще в придачу и автомобиль получил. Наследство-то неплохое в девятнадцать лет! Вот это гад!
- А от меня вы что хотите? - обозлился Соловьев. - Чтобы я открыл вам дверь?
- Ну, было бы неплохо, - честно признался Алексей.
- Вы в своем уме?
- Я могу вам помочь! Я жил с Ольгой, может, я найду что-то такое, на что вы внимания не обратили, - выкрикнул Леша.
- Идите-ка вы к черту! Вы имеете полное право взломать замок. Не к чужим же лезете.
Поняв, что его предложение показалось капитану, по меньшей степени глупым, Алексей собрался уходить.
- Что ж, извините, что побеспокоил, - пробормотал Алексей и поплел вон из кабинета.
Уже у двери до него донесся голос Соловьева. Если хочешь проследить за человеком, старайся держаться рядом с ним.
- Минутку. Я могу пойти с вами, если хотите, но вызвать специалиста сейчас не получится, так что дверь надо все равно взламывать.
- С этим я и без вас справлюсь, - сказал Алексей. - Не хочу отрывать, Валерий Аркадьевич, вас от работы. Всего доброго.
Через мгновение дверь захлопнулась, и Громов оказался по ту сторону от неприятного для него милиционера.
...как бы мы не старались забыть прошлое, все равно рано или поздно оно напомнит о себе.
В виде фотографий, на которых запечатлены до боли знакомые автомобили и подаренные любовником дорогие сапоги. В виде коробки с вещами, заглянув, куда мы можем найти причину появления новых лиц в ближайшем окружении. В виде квартиры, таящей в себе тайны не только проживавшей в ней когда-то счастливой супружеской четы.
Тень прошлого таит в себе много загадок, постигнув которые можно одним помочь выкарабкаться из кольца подозрений, а других, наоборот, туда загнать. А чтобы правильно их разгадать прислушайтесь к зову сердца. Уж оно-то не обманет.
Глава 14
Круг подозрений
Стефан Стреляный в наше непростое время умудрился прослыть истинным джентльменом. В институтских коридорах он всегда пропускает девушек вперед, открывает перед ними двери не за доброе слово, а просто так. В транспорте уступает место пожилым женщинам, не дожидаясь ругательных слов в свой адрес. Расплачиваясь в магазине за покупку, не преминет сказать "спасибо" вежливой продавщице. А первого января он будет чувствовать себя виноватым, если не поздравит работников торговли с новым годом.
Но иногда Стефан задумывается, не слишком ли он усердствует в своих действиях, не чересчур ли положителен? Быть хорошим сейчас не в моде и подчас грубость и хамство становятся предпочтительнее среди молодежи. Что толку от всех стараний, учтивости и вежливости, если на Стефана до сих пор ни одна приглянувшаяся ему, симпатичная девушка не ответила взаимностью? И каково ему наблюдать, как его очередная дама сердца обнимается в институтских кулуарах с каким-нибудь хулиганом, который о культуре-то слыхал только, как о телевизионном канале. Нет уж! Стреляный твердо решил, что раз его добропорядочность по отношению к женскому полу не приносит никаких результатов, то стиль общения необходимо срочно менять на кардинально противоположный...
В холле строительного корпуса было негусто. Все студенты на физкультуре, только Стефану как-то все недосуг туда попасть. Но ничего в следующий раз.
Обдумывая свое дальнейшее поведение, он действительно напрягся. Стефан не знал с чего начать свое перевоплощение в негодяя и грубияна. Внешний вид соответствует, ему даже не пришлось менять гардероб - напялил джинсы, кроссовки, спортивную куртку, кепку и пошел. На физиономии можно состроить гримасу враждебности. Действия! Вот в чем загвоздка. Стефану непривычно будет исполнять роль агрессора.
Лифт подъехал и Стреляный в гордом одиночестве в него вошел. Дверки потихоньку, кряхтя, как ворчливая старушка, стали закрываться, как вдруг прям перед носом, он увидел миловидную, светленькую девушку, наверное, работницу одной из кафедр, бегущую в сторону кабинки, прижимавшую к груди папки и бумаги, державшую в руке открытую бутылку из-под сока, а другой махавшей ему.
- Придержите, пожалуйста, лифт! - кричала она на бегу, задыхаясь.
Стефан мог без проблем ногой помешать створкам лифта закрыться, но он твердо решил показать свое новое, второе я сейчас же. Он с умиленным видом смотрел на кричавшую девушку в постепенно уменьшавшуюся перед ним щель. И вот, когда она была почти рядом Стефан (о, ужас!), расплывшись в ехидной улыбке, пожал плечами и раскинул руки в стороны, мол, извини, ничего не выйдет, поеду я один. Блондинка только и смогла рот раскрыть от такого хамства, но, спохватившись, быстро приняла единственное для нее правильное решение. Она, не жалея потраченных денег, плеснула соком прямо из бутылки в быстро исчезающую в дверях, довольную образину Стефана. Да, девушка вложила в свой рывок душу. Лифт уехал, бутылка пуста, но зато, (о, счастье!) с лица и одежды Стреляного стекала ручейком, пахнущая персиком, жидкость.
Что и говорить, упаси бог, злить и без того запарившуюся в аврале женщину, огребешь по полной программе. А Стефан понял, что услышать "спасибо" в ответ на красивый жест гораздо приятнее увесистого плевка в свою сторону.
На следующей после физкультуры паре все поголовно справлялись у Стефана, что же с ним случилось. Почему он весь мокрый? На что Стреляный одним отвечал, что вспотел от усердных занятий спортом; другим - что очень хотел пить, да так сильно, что весь облился; третьим - что попал под дождь. В конце концов, устав от бесконечных вопросов однокурсников, Стефан присел на свое место, не желая ни с кем разговаривать. Студенты только подтягивались в аудиторию, где вот-вот начнется никогда не теряющая актуальности в среде строителей высшая математика.
- Почему ты такой мокрый? - спросил подошедший Алексей, усаживаясь рядом со Стреляным. - Только не надо мне говорить о твоих непомерных усилиях на физкультуре. Знаю я, как ты туда ходишь.
- Все это ты знаешь! - вздохнул от досады Стефан и встал. Вошла ВВВ - Вера Валентиновна Власенко.
Она поприветствовала студентов и велела всем садиться. Посмотрев на доску и удовлетворившись тем, что она чиста, ВВВ начала практическое занятие.
- Слушай, Стефан, - шептал Громов, не обращая внимания на преподавателя и невыносимую тишину в аудитории. - Ты не съездишь со мной на квартиру Ольги?
Стефан вопросительно посмотрел на Лешу и спросил:
- Зачем это?
Пока Вера Валентиновна объясняла у доски пример решения задачи на классическую формулу теории вероятностей (да-да, на прошлой неделе ребята начали изучать новый, завершающий для них курс математики, раздел), Громов тихо рассказывал Стефану о разговоре с капитаном Соловьевым, о своих вчерашних домыслах насчет квартиры супруги, о том, что он собрался туда сегодня наведаться. По мере того, как Леша углублялся в рассказ, у Стефана глаза становились все шире и шире.
- Зачем ты поперся вообще к этому Соловьеву? - недоумевал он.