Бондарев Олег Игоревич
Гриф и гильдия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первая часть дилогии "Паршивая овца"
       Какой Ловкач не хочет стать Мастером, получать лучшие задания и быть неприкосновенной в Гильдии персоной? И молодой Ловкач Гриф тому - не исключение. Именно поэтому он отправляется в Хейстримовы горы за статуэткой Локи - ценнейшим артефактом прошлого, наделяющим владельца безмерной удачей. Теряя и обретая друзей, Гриф очень скоро понимает, что он - всего лишь пешка в большой игре Фетиша - главаря ловкаческой Гильдии. А тут еще и легенда о чудесной статуэтке обретает новый, зловещий, окрас...
       Выйдет в издательстве "Крылов" в серии "Мир Фэнтези" в июне

   Роман: Паршивая овца.
   Автор: Бондарев Олег.
  
  
   Пролог.
  
   Хряснусь, Ей-Один, хряснусь...
   Ну почему один из лучших Ловкачей Тчара для встречи с возлюбленной должен карабкаться на ее высоченный балкон, рискуя свернуть себе шею?
   Возможно, потому, что папа его возлюбленной - мэр?
   Со стороны я, наверное, смахивал на паука: весь в черном, к стене животом жмусь, да и вверх лезу так прытко, будто руки чем-то липким намазал. Могу вас уверить: карабкаться по стенке не легче, чем гулять по тонкому канату над пропастью. Моя прыть объясняется только огромным опытом: я этих стен перевидал...
   Наконец, я нащупал спасительные перила и втянул уставшее тело на­верх. Локи, как же болят мои бедные мышцы! Завалился бы спать прямо на балконе, если б не местный дворецкий: он не самый любезный и добрый в городе парень, а мне ужасно не хочется ни с кем драться. Мошенники вообще не любят драться, потому что это мешает им мошенничать!
   Уже особо не таясь, я подошел к двери, ведущей в комнату, и постучал. Три раза. Как всегда. Несколько мгновений ничего не происходило. Потом тихий голос осведомился:
   - Гриф?
   - Да, любимая, - шепнул я. Как любят говорить бывалые охотники, "прикормим зверушку"...
   - Что тебе нужно? - не в духе, зараза... - Я не ждала тебя сегодня!
   - Но я ведь всегда... - она не дала мне закончить:
   - Что - "всегда"?! Убирайся прочь, мы уже все решили!
   - Мы?! Ты сама все решила! - я резонно возмутился - нечего на меня зря наговаривать - но Лин уже понесло.
   Локи, есть же на свете люди, которым только дай повод что-нибудь сказать - обложат с ног до головы. Моя девушка, к сожалению, относилась именно к этим сквернословам: за какие-то полминуты она успела десять раз назвать меня дураком, пять раз - бараном, и раза по два - всеми остальными известными ей ругательствами.
   - Ты закончила, дорогая? - терпеливо выслушав все замечания, ласково спросил я.
   - Да! - она все еще злилась, но уже не так сильно, как в начале разговора.
   - Может, пустишь теперь?
   - Нет! - ругательства посыпались вновь.
   Зевнув, я подошел к перилам, перегнулся через них и, не глядя, плюнул вниз.
   - Что это?! - бешено взревело внизу.
   Я едва успел присесть. Дворецкий обвел стену подозрительным взглядом, остановил на миг взор на балконе, но, не заметив ничего интересного, повернулся к моему Кержу:
   - Кто ж тебя здесь бросил, а? Неужто Джесс опять перепился и забыл закрыть стойла? А ну как сейчас я ему задам хорошую трепку! Джесс! Джесс!
   Я скрипнул зубами: треклятый дворецкий зовет конюха, Лин скоро докричится до мэра, а мне приходится сидеть здесь и слушать их обоих, дожидаясь, пока меня не обнаружат!
   Прикинув в уме, что доказать что-то отцу Лин мне вряд ли удастся, я решил бежать.
   И для начала - прыгнуть.
   Настоящий Ловкач может с легкостью спрыгнуть с высоты в пять человеческих ростов на спину верному скакуну и не повести даже бровью.
   К сожалению, настоящим Ловкачом я, наверное, так и не стал...
   Поэтому и приземлился на плечи дворецкому.
   Старик не смог устоять, а, может, просто не ожидал такого поворота событий. Как бы то ни было, мы оба упали: он - на землю, а я - на него.
   - Гриф? - послышался взволнованный голос с балкона. - Ты цел?
   - Да, Лин, золотце, - я тут же вскочил на ноги, отряхивая запылившуюся рубаху, - со мной все в порядке!
   - Тогда убирайся прочь! - фыркнула Лин и удалилась к себе в покои, громко хлопнув бал­конной дверью.
   - Вот же стерва... - пробормотал я и, запрыгнув в седло, дал коню шпоры. - Ладно, поскакали! Но!
   Мерин даже не тронулся с места. Извернувшись, он осуждающе посмотрел на меня, словно стараясь вогнать в краску.
   - Да не переживай ты так! - я взлохматил ему гриву. - Все нормально! Не помрет!
   Конь еще чуток поупрямился: наконец, когда я от злости пообещал продать его на колбасу в ближайшей мясной лавке, он испуганно заржал и легкой рысью потрусил к воротам.
   Спустя полчаса мы уже подъезжали к нашему скромному обиталищу - ветхому двухэтажному дому с наполовину разрушенной крышей, горелой конюшней и настолько маленьким сараем, что в него не влез бы даже самый тощий гном.
   Находился этот дворец в "темных" кварталах Тчара. Богатенькие пай-мальчики, живущие на сбережения папаш-толстосумов, тут не протянут и дня, а если наутро все же проснуться живыми, то будут уже бездомными бродягами, без жалкого медяка в камране.
   Тут полно неудачников, не сумевших выполнить то или иное задание своей Гильдии. Благо, я живу здесь только потому, что мои Ловкачи про меня просто-напросто забыли!.. По другим причинам соседствовать с тем отрепьем, с которым порой даже стыдно здороваться, я не видел и, думаю, никогда не увижу смысла.
   Однако не стоит сгущать краски: порой и здесь, в "темных", мне попадались весьма приличные люди, бывшие аристократы или рыцари, в многочисленных сражениях проигравшие свои земли. Конечно, остротой ума они не блистали (вряд ли умный феодал сможет проиграть свой феод!), но на безрыбье, как говорится, и рак - рыба!
   Когда же Ловкачи вспомнят, что у них в Гильдии есть паренек по имени Гриф, которому ой-ой-ой как нужны денежки? Три месяца я не видел ни Гильго-Кривоноса, ни Фрекки-Висельника, ни Джимми-Ли. Куда вы пропали, ребята? Неужто вы не хотите помочь мне разобраться в моих... хм... финансовых проблемах?
   Последние две недели дела у меня, откровенно говоря, не ладились: несколько раз приходилось подрабатывать мелкими поручениями по принципу "иди-возьми-отнеси-на мо­нету-пошел вон", что совершенно возмутительно для мастера... ну, или почти мастера такой высокой категории, как я.
   Единственной радостью были вечера у Лин, где мы любили завалиться на ее поистине королевское ложе и... ну, в общем, любили!
   А теперь еще и она меня отправила на все четыре стороны. Я уже и сам начинаю сомневаться, не сглазил ли меня кто-то?
   Погруженный в мысли, я и не заметил, как мы оказались у дверей конюшни. Керж требовательно заржал: бедняга тоже намаялся за этот день. Я спрыгнул на землю и похлопал его по крупу, стараясь взбодрить, но он лишь отвернул от меня морду. Вот так то - собственный конь меня отвергает! Впрочем, чего ему меня любить: кормит - мало, ездит - много. Отдыха, опять же, никакого. Да и толку - не больше. Мысленно махнув рукой (хватит себя накручивать), я взял мерина под уздцы и повел в стойло. Привязав его, я двинулся к выходу, уже предвкушая долгожданный отдых, однако у моего коня были на этот счет совсем другие планы.
   - Ну, что тебе, Керж? Что случилось? - проклятое животное ухватило меня зубами за воротник и выпускать, пока я его внимательно не выслушаю, вряд ли собиралось.
   Мерин виновато кивнул на ясли: те были девственно пусты. Я укоризненно посмотрел на коня:
   - Ты чего, все сожрал? Я ж тебе только с утра подсыпал!
   Керж смущенно потупился.
   - Совести у тебя нет. - Я сплюнул себе под ноги. - Денег почти не осталось, с Лин поругался, Гильдия забыла. Скоро пойдем паломниками по Семи Обителям, чтобы с голоду не сдохнуть! Да ничего ты и не понял, скотина! - я насыпал ему полные ясли и пошел в дом, мрачный, как туча.
   Едва зайдя внутрь, я сбросил надоевшие уже сапоги и с разбегу прыгнул на диван. Блаженно! Огонь в камине весело плясал и потрескивал, и мне невольно подумалось, что все не так уж и плохо. Конечно, денег осталось немного, но ведь не в них же счастье, а в том, что на них можно купить?
   Отбросив в сторону ставшую уже навязчивой мысль о деньгах, я начал думать, где бы скоротать остаток вечера. На ум приходили только две вещи: усесться за древний фолиант "О пользе драконьей крови", который Джош Книгочей по сей день считает без вести пропавшим, или навестить старину Стопола в его таверне? Ну, пара монет у меня где-нибудь да найдется, так что последнее вполне-вполне... И хоть идти куда-то не шибко хотелось, я решил, что читать старую книжку, в которой даже нет картинок, не самое подходящее для настоящего Ловкача занятие. Да и зачем мне, в конце концов, эта драконья кровь? Я ее и в глаза-то не видел (и, надеюсь, что не увижу)!
   - Ну-ка, где там мой кошелечек? - Я отстегнул висящий на пояс кошелек и дернул веревочку, намереваясь пересчитать монеты, когда в дом влетел камень.
   Обычный человек, окажись он на моем месте, не задумываясь запустил бы этим же самым камнем вдогонку проклятым шутникам, но Ловкач обычным человеком не может быть по определению. Расстаться с камнем я успею всегда, а вот прочитать, что написано на листке бумаги, примотанном к нему, - нет. Аккуратно перерезав бечевку, я развернул сложен­ный вчетверо лист и прочитал: "Девять часов вечера. Добрая псина". И подпись - Фетиш.
   О-хо-хо - в Гильдии опять поменялся главарь! Мне везло вдвойне: мало того, что наконец-то перепало прибыльное дельце, так еще и Ловкачей возглавил мой бывший учитель! Поистине, судьба решила искупить свою вину предо мной!
   Как же долго мне пришлось ждать этого проклятого заказа! Я уж, если честно, подумывал начать честную, мирную жизнь, а тут - бах! - с камнем ко мне приходит спасенье! Наконец-то я получу так давно обещанный титул мастера Ловкачей и... немножко денежек на карманные расходы.
   Вновь повесив на пояс кошель и сунув в ножны любимый секач (кинжал с тончайшим в четыре пальца длиной лезвием из рунна), я вышел из дома. Запирая засов, решил, что прекрасно обойдусь и без Кержа: до "Псины" всего минут двадцать ходьбы. Как раз к девяти доберусь!
   Не знаю, почему, но, пока я шел, мне казалось, что кто-то за мной пристально наблюдает. Однако стоило войти в портовую часть Тчара, и таинственный наблюдатель (если он и был) от меня отвязался. Я еще раз огляделся вокруг - никого - и, решив, что показалось, надбавил ходу.
  
   Часть Первая.
   Статуэтка Локи, или друг познается в беде.
  
   Глава 1. Грамота мэра, или убийца на дому.
  
   "Добрая псина" - не слишком удачное название для мрачной портовой таверны, которая одиноким двухэтажным замком возвышается среди рыбацких домиков-коробок. Ей бы скорей подошло название "дохлая", потому как особой жизни в таверне (да и порту вообще) не наблюдалось; только редкие посетители, словно блохи, переползали из угла в угол, да и то очень вяло, будто засыпая на ходу.
   Возможно, поэтому наша Гильдия и сделала "Псину" своим штабом. Да, публика тут была подходящая: порт Бедди населяли в основном продажные девицы, лихие пираты, бродяги без гроша за душой да проныры-карманники, всегда готовые вытащить пару монет из кармана зазевавшегося посетителя. Щипачи в Гильдию хоть и входили, но прав у них было не больше, чем у любого из подмастерьев. Разгильдяй (главный в Гильдии Ловкач - Прим. авт.) их и брал в Гильдию только на то, чтобы тчарский порт легче в руках сдерживать. Хотя, впрочем, и вся северная часть города тоже была под негласным контролем наших. В южной же уже давным-давно обосновались прихвостни Орагарской короны, и зариться на нее мы не решались - слишком огромен кусок, легко и подавиться. Хотя в последнее время самые храбрые (или глупые) Ловкачи часто устраивали этакие "набеги" на вражескую территорию, с каждым разом все более кровопролитные.
   Быть в городе большой резне, не иначе. Благо, я пока буду заказ выполнять, а то, может, и меня заденет.
   Подмигнув стоящей возле входа в таверну "ночной бабочке", я зашел внутрь. Тут же в нос ударила мощная волна табачного дыма вперемешку с ядреным перегаром. Я невольно поморщился: никогда не любил подобной смеси "ароматов", и, хотя часто хаживал в "Псину" чего-нибудь выпить, до сих пор никак не мог к ней привыкнуть.
   Посетителей, как всегда, было немного: двое пиратов боролись на руках за столиком у окна, высокий кобольд-степняк пил пиво, умиротворенно похрюкивая и качаясь на стуле (мебель жалобно поскрипывала, но свин явно не собирался прекращать развлеченье).
   Возле стойки стоял добротно одетый мужчина лет сорока с короткой опрятной бородой и кустистыми бровями, сросшимися на переносице. Завидев меня, он приветливо улыбнулся и жестом велел подойти. Со стороны эта сцена могла напомнить встречу старых приятелей, случайно встретившихся в таверне после нескольких лет разлуки. Однако я с некоторым разочарованием понял, что учитель неискренен со мной: все его движения были наиграны и ненатуральны, что называется "на публику".
   Видимо, повышение не пошло мастеру на пользу.
   - Ну наконец-то! - Учитель вновь широко улыбнулся. - Я уж думал, тебя проглотил пролетавший над городом дракон - ты все такой же толстый, как и семь лет назад, когда я только начинал тебя учить!
   - Да уж благо, не стараниями Гильдии! - огрызнулся я: сальные шуточки Разгильдяя в адрес моей тощей фигуры успели за время обучения меня порядком достать.
   - Да ладно тебе! - Фетиш примирительно поднял ладони. - Если бы не я, ты бы все так же просиживал штаны на старой софе!
   - Ты считаешь, я должен целовать тебе ноги? - Может, кому-то покажется, что называть бывшего учителя на "ты" не слишком вежливо. Но у нас, Ловкачей, свои обычаи и традиции.
   - Зачем мне это, Гриф? - фыркнул Фетиш. - Будь уверен, одного моего слова достаточно, чтобы тебя нашли обезглавленным под пирсом. Но я ведь не говорю этого слова?
   Я тебя понял, дружок: ты решил показать, кто из нас сильнее. Что ж, не будем тебе мешать...
   - Теперь о деле, - Фетиш пригубил немного пива, после чего кружевным платком вытер с губ пену. - Вот аванс, - на стол плюхнулся большущий кошель. - Полторы сотни серебром тебе хватит. Задание в бэге. Жду тебя здесь ровно через месяц, - последние слова глава Гильдии Воров бросил, находясь уже около двери.
   Корчмарь хотел было остановить его, однако, словно что-то вспомнив, потупил взор. Фетиш победно посмотрел в мою сторону и, криво усмехнувшись, вышел прочь.
   Проклятье! Что он мнит о себе, это старый прохвост? Неужто он думает, что ему теперь никто не указ?
   - Эй, Стопол! - недовольно воскликнул я. Зло просто захлестывало меня, стремясь смениться завистью. - Дай-ка мне кружку пивка!
   - Ты-то хоть платить будешь? - подозрительно сощурился старик.
   - Буду-буду! - заверил его я и, достав из кармана серебряную монетку, бросил ее на стол.
   Корчмарь, видимо, обладал недюжим зрением, поэтому тут же наполнил чистую кружку пивом и поспешил исполнить волю дорогого гостя. То есть, меня.
   - Вот ваш заказ, мастер! - Ух-ты, какие манеры у него проснулись!
   Старый корчмарь не стал дожидаться моей благодарности (все равно бесполезно) и, подхватив со стола монету, попробовал ее на зуб.
   - Настоящая... - удивленно пробормотал он.
   - Обижаешь: поддельных не держим! А если и держим, то не для прохвостов вроде тебя, - я наигранно рассмеялся, стремясь разговорить пройдоху.
   На лице корчмаря появилась легкая улыбка.
   - Да ладно тебе! Какой же я прохвост? Все, как говорится, по заслугам! Вот ты знаешь, - старик громко высморкался в подол грязного фартука, - сколько я плачу всем этим кухаркам и поварам?
   - Откуда ж мне знать? - Я откинулся на спинку стула и с интересом уставился на Стопола.
   - Вот и я не знаю! Сколько не дашь - все мало! Работать совершенно не хотят! Одно б спали да ели, а деньги пусть сами рекой в карман текут! За что мне только такие мучения?..
   - Знаешь, Стопол, - сощурился я, - это твои проблемы, в которые мне лезть без надобности. Если хошь еще монету - так и скажи! - Я бросил старику еще один сребреник.
   Такой великодушия не ожидал даже я сам.
   - Вот это другой разговор! - затараторил корчмарь, запихивая монетку за пазуху. - Как говорится: на каждую рожу свой кон-ги-тент найдется!
   - Контингент! - машинально поправил я.
   - Ну да, точно, конингент! Но суть пословицы от этого не меняется!
   Мы помолчали. Я лениво потягивал пиво, а Стопол все мял в руках видавший виды фартук, ожидая, наверное, что меня вдруг снова тюкнет дать ему сребреник. Наконец, пиво в кружке кончилось, и я, оттолкнув ее в сторону, потянулся, разминая затекшую спину.
   - Может, еще кружечку? - осторожно предложил старикан.
   - Нет, - покачал головой я, поднимаясь. - Как-нибудь в другой раз.
   Неожиданно за спиной Стопола что-то грохнуло. Корчмарь обернулся на шум и гневно сдвинул брови.
   - Свиное отродье! - брезгливо процедил он сквозь зубы.
   Я с интересом уставился на лежащего посреди залы кобольда. Осколки того, что некогда выдерживало мощные седалища пиратов и мошенников со всех концов Тчара, валялись вокруг. Судя по всему, свинтуса стул все же не выдержал...
   - Ты где тому научился, придурок? - обратился к разрушителю Стопол. - В Зреге али у себя, в Степи?
   - Да ладно тебе насмехаться! - смущенно буркнул кобольд. - Лучше б подняться помог!
   Старый корчмарь, перебирая все известные проклятья, протянул свинтусу руку. Тот ухватился за нее и рывком поднялся на ноги. В сапогах радостно плюхнуло. Кобольд перемазался с головы до ног подливой и жиром; местами его серую рубаху оккупировал укроп, а на штанах за место под солнцем боролись сельдерей и петрушка. В общем, вид у степняка был весьма плачевный.
   Кобольд утер пятак рукавом и, пошарив в кармане штанов, протянул корчмарю два медяка:
   - На.
   - Что... ЭТО? - с отвращением глядя на монеты, спросил старикан.
   - Плата за ущерб. У меня больше нету, последние отдаю!
   - Вот ЭТИ ЖАЛКИЕ МЕДЯКИ за ОТЛИЧНЫЙ СТУЛ?! - корчмарь стал медленно закипать, но кобольд этого либо не заметил, либо просто не обратил внимания:
   - Бери-бери! А стул не такой уж и отличный попался! Иначе б не развалился.
   - Да ты хоть знаешь, КТО сидел на нем? Нет? То-то же! Во время визита в наш славный город племянник ныне покойного короля (чтоб ему, сердешному, в гробу не кашлялось!) почтил визитом скромное заведение вашего покорного слуги. Ты уже догадываешься, где он разместил свое седалище? Именно на этом стуле! И после этого ты хочешь отделаться двумя медяками?! Давай, выворачивай карманы, пока я лицейских не позвал!
   - Нету у меня денег больше! Сколько можно повторять?
   - Значит, будешь сегодня в Лицее ночевать!
   - За что? - взвыл кобольд. Бедняга, видимо, считал Лицей чем-то вроде пещеры дракона: темным, мрачным и вонючим. Ну, где-то он прав, но камеры в Тчаре не слишком и темные!
   - За порчу имущества!
   - Но я... - кобольд осекся. - Ладно, есть у меня кое-что. Но я могу оставить его только под залог!
   - Давай уже, показывай! - поторопил его Стопол. - Если там что-то действительно стоящее, так и быть - дам тебе пару дней, деньжат подсобрать.
   Кобольд понимающе кивнул и, пошарив в своем бэге, положил на стол молот. Нет, пожалуй даже Молот! Да Тор слюнями изойдет, коли увидит! Я невольно залюбовался дивным оружием. За такой раритет любой коллекционер удавится, а воин, хоть немного понимающий в оружии, умрет сам - от зависти. Всю рукоять покрывали древние руны, которые разобрать смог бы, наверное, один Хрофт.
   Молот впечатлял. Я бы такой в руки Стополу не дал: спустит в две минуты! Впрочем, давать или нет - это уже дело свинское...
   Стопол, увидев молот, изрядно струхнул, перепугавшись, наверное, что кобольд сейчас взбесится и начнет крушить стены. Поэтому от торопливо прохрипел:
   - Ладно, степняк. Даю тебе три дня, - и потянулся к чудесному Молоту. Еще секунда - и он уже сожмет рукоять и...
   Лезвие Секача замерло возле горла старого корчмаря, готовое в любой момент пропороть кожу и забрать с собой жизнь старика.
   - Не вздумай, - тихо предупредил я. Кинжал в моей руке чуть дрогнул. Владелец таверны невольно поежился - по шее тоненькой струйкой потекла кровь. - Я заплачу за него. Сколько?
   - Два... серебряных... - прохрипел старик, с ненавистью глядя на меня. Выглядел он неважно и жалко, не то, что парой минут назад.
   Впрочем, я бы посмотрел на себя, окажись у моей шеи лезвие меча или кинжала. Да и, как выяснилось позже, нужно было оставить все как есть, никуда не лезть и уж тем более не спасать пяточкастого вепря. Но тогда меня действительно понесло.
   Выудив из кошелька на поясе деньги, я бросил их на стол. Корчмарь тут же скосил глаза в сторону монет, однако взять их пока не решался: я все еще держал клинок у его кадыка.
   - Забирай свой молот, - велел я кобольду. Тот быстро подхватил реликвию и замер, вопросительно глядя на меня. - А теперь беги отсюда, и чтобы через минуту тебя здесь не было! Понял?
   Вепрь кивнул и юркнул к выходу.
   Наконец, когда дверь за его спиной с шумом закрылась, я соизволил убрать клинок в ножны.
   - Стыдно обманывать молодых! - упрекнул я старика. - Забирай деньги, Стопол, и не делай так больше.
   - Хорошо, - подтвердил владелец "Псины", сгребая монеты в ладонь. Брешет, конечно: завтра же обманет. - Ваше слово - закон, сударь! Может, еще пива за счет заведения?
   - Нет, спасибо. Хотя... Может быть, завтра...
   - Завтра скидок уже не будет! - поспешно выпалил старикан.
   - Не будет - так не будет! - легко согласился я. Меня самого завтра уже не будет, чего уж там... - Мне как-то и так неплохо, без скидок... Но ты смотри у меня!.. - Я погрозил корчмарю пальцем.
   - Ты иди, куда шел, а со своими делами я и без тебя разберусь! - огрызнулся владелец таверны. Похоже, сегодняшний я уже стал его раздражать. - Нечего тут командовать!
   - Сколько я должен за ужин, Стопол? - влез в нашу беседу подошедший к стойке пират. Его дружок громко храпел за столиком, видимо, перебрав лишку.
   - Пять медяков, - сухо ответил ему старик. Моя выходка с кинжалом, похоже, окончательно испортила ему настроение.
   - Вот тебе десять, - пират высыпал на стол перед корчмарем горку монет. - Забирай, я не жадный!
   - Забирай лучше своего дружка, - прошипел сквозь зубы корчмарь, морщась от зловония, пышущего изо рта пирата, - и чтобы духу вашего здесь не было! Распугаете мне всех посетителей!
   - Уно моменто! - моряк не преминул блеснуть знанием иноземного диалекта, но, поняв, что оно никого не интересует, вздохнул и отправился к столику, где дремал его приятель.
   - Ладно, Стопол, - подал голос я, когда маленький спектакль подошел к концу, - мне, пожалуй, пора!
   - Приятной дороги, Гриф! - бросил мне в след корчмарь. - Коз...
   Что там еще кричал Стопол, я уже не слышал, потому что вышел на улицу. В лицо бил хлесткий и безвредный бродяга-ветер, новое задание лежало в кармане (деньги, причем очень неплохие, мне явно светили), поэтому я, немного подумав, извлек из-за пазухи трубку, огнивом выбил искру, глубоко затянулся и с удовольствием выпустил дым наружу. Ах, какое наслаждение, какой чудесный табачок! Порой мне кажется, что курение - это единственный способ убежать от реальности в некое подобие сна, где все безоблачно, в отличие от проклятой действительности. Хотя, конечно, и в повседневной жизни бывают свои маленькие праздники.
   Как сегодня, например.
   Мои размышления прервал до боли знакомый голос:
   - Мастер... э-э-э...
   - Гриф. - Я даже не стал поворачиваться, понимая, что последует дальше.
   - Ага! Ну, это... спасибо вам!
   - Да чего там! Пустяки! - искусственно смутился я. Не хотелось обижать вежливого свина: много ли их осталось в Орагаре? - Жалко стало твой молот - эта ж скотина его продаст!
   - Ага... А скотина, это... корчмарь?
   - Ну, а кто ж?
   - Ага... Так вот... если вы в бед... у, то я... помогу, в общем!
   - Ясно. - Я согласно кинул, хотя мысленно зарекся просить у кобольдов помощи. - Ладно, я спешу. Если надо будет, найду тебя.
   - Ага... Но вы все ж учтите!
   - Учту! - С этими словами я развернулся на каблуках и двинул прочь.
   Свежий осенний ветерок уже не радовал меня. На душе было слишком гадостно от осознания моих действий: словно над ребенком издеваюсь, ей-богу! Отвратно...
   Легкий "сквознячок" сменил настоящий ветер. Он пронизывал насквозь, заставляя неприятно ежиться с каждым новым порывом. Оглянувшись через плечо, я увидел, что кобольд продолжает стоять на пристани, глядя мне вслед. Проклятье! Я грязно выругался и, потеплее укутавшись в плащ, ускорил шаг.
  
   Едва оказавшись дома, я, не раздумывая, высыпал содержимое бэга на пол. Пошарив в куче барахла, отыскал свернутый в трубочку лист пергамента и, коротким ножом сорвав скрепляющую края бечевку, развернул лист.
   "Статуэтка Локи. Святилище огров в Хейстримовых горах. Срок - месяц. Награда - тысяча. Невыполнение - смерть" - значилось в записке.
   Старый пройдоха, видимо, решил сэкономить на чернилах, и потому задание было представлено только в основных чертах. Впрочем, я уже привык к подобной формулировке. Надо лишь хорошенько поднапрячь мозги...
   Итак, статуэтка Локи. Слышал я сказки, что-де она приносит владельцу удачу, однако верить им - значит, верить в ковры-самолеты и скатерти-самобранки. Но почему-то на подстилках для ног никто еще не летает, а скатерти не научились готовить. Значит, и золотой болванчик вряд ли кому-то сможет помочь.
   "Святилище огров" - вот это уже куда интересней. Зачем туповатым монстрам могла понадобиться статуэтка бога? Может, пылинки с нее сдувать и молиться от восхода до заката? Учитывая их великий ум, вполне возможно...
   Хотя, впрочем, не столь важно, сколько у огров мозгов. Гораздо важнее срок выполнения заказа: всего месяц! Задание казалось не настолько простым, чтобы выполнить его в такие короткие сроки. Но слово Фетиша - закон. Иначе, как сказано в записке, - смерть.
   "Награда - тысяча, звание мастера" - вот, пожалуй, единственная запись, действительно порадовавшая меня. За такие деньги и звание можно и расстараться! Зная натуру Фетиша, я справедливо полагал, что под "тысячей" подразумевается тысяча золотых, а под "мастером" - мастер-Ловкач. Вот получу законные денежки - тут же уйду на пенсию, куплю себе дом где-нибудь в пригородах Зрега и буду жить до самой смерти в чистоте и роскоши, пользуясь льготами Гильдии, введенные специально для мастеров. А не в этой хибаре, где сейчас: сорвавшаяся с потолка капля плюхнула об пол, подтверждая мои слова.
   Главное - не опоздать, а то вместо увесистого мешка с золотыми получу деревянный ящик и каменную плиту...
   Скомкав записку, я сунул ее во внутренний карман куртки. Можно было, конечно, и съесть, как это делают многие в Гильдии, но, честно говоря, не питаю особой страсти к бумаге, предпочитая ей мясо и хлеб. Лучше потом сожгу.
   Вдоволь наковырявшись в зубах, я извлек из валяющегося на полу хлама подробную карту Орагара. Земли баронской общины, расположенные в западной части Капаблаки, там тоже значились, правда, одним большим белым пятном - ни тебе рельефа, ни каких-либо городов. Впрочем, те земли мне сейчас и не нужны. Зато нужна горная цепь, разделяющая Общину и Орагар, потому что именно там, если верить записке, находится святилище огров, а, значит, и статуэтка.
   Хейстримовы горы занимали живущие на вершинах огры, голиафы и циклопы, а в подземельях до сих пор воевали за Андервол непримиримые враги: гремлины и гномы. Тчар - город, где я живу - располагался на северо-востоке, возле Хедрикова моря. То есть примерно полторы недели пути... Плюс-минус три дня на различные остановки по малой и большой нужде, покупку провизии и различные стычки с "романтиками большой дороги"... Итого две недели. Негусто... Если еще и с ограми договорится не удастся, тогда вообще печально. Но разве не для того существуют проблемы, чтобы их решать?
   К югу от Тчара, в двух днях по Броуновскому тракту, лежал город Зрег, ныне объявленный "вражеским оплотом" за непризнание нового короля Орагара - молодого и амбициозного Штифа. Не смотря на цепкость и светлый ум, он имел, по словам зрегского мэра Булина, весьма существенный недостаток - молодость: на момент коронации (три года назад) Штифу только-только исполнилось семнадцать. Булин, давно разменявший четвертый десяток, не прибыл даже на торжественный ужин в честь новоиспеченного самодержца. В ответ на упреки дворянства он презрительно заявил, что "подчиняться безграмотному сосунку раньше, чем тот не наберется ума, он не будет". Штиф, естественно, обиделся, но не решался пока в открытую выступать против бунтаря, опасаясь, что суматохой внутри страны воспользуется Баронская Община.
   И вот Зрег уже три года кряду был этаким "королевством в королевстве". Воспользовавшись стечением обстоятельств, грабители, мошенники и прочее жулье, которое по Своду уже заработало себе смертную казнь, стало стекаться в город. Бедняга Булин первое время не знал, что с ними делать: преступников вешали, душили, рубили, а они, казалось, и не уменьшались. Однако радикальное решение нашлось очень быстро - преступники, желающие жить в Зреге, должны были поступать на службу к мэру. То есть стать стражниками.
   Жулье и из этого ультиматума извлекло для себя пользу: теперь они стали грабить простых жителей на законных основаниях. Многие порядочные люди покидали город, не в силах выдерживать произвол стражи. Но население от этого не редело: каждую неделю с караваном в город приезжали искатели лучшей жизни, которые, правда, девяносто процентов из ста, были все теми же бандюгами. Остальные десять процентов, как правило, долго не задерживались, покидая Зрег с новой волной беженцев.
   Еще ниже, милях в двадцати по Эллинскому тракту, располагалась столица Орагара - Суфус. Это был поистине боголепный город: множество богатых домов, в которых жили самые знатные дворяне королевства; огромный рынок, куда стекались купцы со всего Орагара и даже Забугра; знаменитый далеко за пределами столицы трактир "Королевское похмелье", двери которого всегда были открыты для посетителей - и это лишь малая толика всех его достопримечательностей, которых я, к сожалению, воочию не видел. Мудрецы по всему Орагару постоянно спорили, сколько "простоит" Суфус во время осады. В итоге мнения разделились натрое. Священники Силы утверждали, что, если даже под топором захватчиков падут Мусалим, Залун и Зрег, Суфус сможет держать оборону хоть до второго пришествия Палладина. Служители Семи Обителей с этим утверждением были не согласны, потому как считали, что столица продержится лишь до Рагнарека. Третья сторона (совсем уж небольшая группа) смутно догадывались, что эти события скорей всего совпадут, но предпочитала открыто не высказываться, боясь оказаться в оппозиции первых и вторых.
   Наверное, было бы неплохо поехать по Столинскому, ведущему от Зрега прямо к Хейстримовым горам. Этот путь - наикратчайшая дорога к святилищу, но при этом мне придется несколько дней ехать по Степи, где каждую минуту ждешь нападения орков. Конечно, это лишь ошметки былого величия Орды, готовые любыми способами попортить кровушку своим главным врагам - людям и дремофорам. Конечно, с новым законом о расовом равноправии орки могут не опасаться нападения извне. Конечно, я не последний тюфяк.
   Но все эти "конечно" для орков не более пустого звука. Как и закон о равноправии, кстати.
   Я невольно поморщился, вспоминая пресловутое нововведение. Да, дремофоры, гоблины и прочие монстры теперь могли селиться в крупных городах, жить и работать там, не боясь получить в тыкву за принадлежность к нелюдям. Они вроде бы даже получили права обычных граждан королевства.
   И в то же время и я, и все остальные орагарцы, и даже те же нелюди прекрасно знали: закон этот - обычная показуха, пустые слова, из разряда тех, которые сначала говоришь, а потом забываешь. Всего лишь еще одно бессмысленное обещание очередного короля, стремящегося задобрить народ. Наверное, напомни Штифу об этом законе сейчас, он бы ни за что не поверил, сказал бы что-то вроде "это я, Штиф, такую глупость сморозил? Да не может быть!".
   Впрочем, все это дворцовые интриги, меня, обычного Ловкача, абсолютно не трогающие: нелюдем я пока что не стал, а остальное уж как-нибудь перетерплю. Хотя, если опоздаю, за мной похуже, чем за любым нелюдем охотиться будут.
   Как по заказу, воображение послушно нарисовало перед глазами моими Фетиша с огромным мясницким топором. Разгильдяй замахивался, чтобы отрубить мне, заключенному в колодки пленнику, голову. От ужаса я скорее интуитивно мотнул головой. Фетиш мгновенно исчез, обольстительно улыбнувшись напоследок. Я нервно поежился и, опасливо оглядевшись по сторонам, вновь склонился над картой.
   Ехать Проклятым Трактом я не решился: слишком долго. Поэтому, махнув рукой, принял решение гнать по Столинскому: авось и от орков пронесет!
   Положив карту в тубус, я отправил его в раскрытый зев бэга. Следом отправились кошель с десятком медяков (так, для отвода глаз), Жужелица, колчан с болтами для нее (обычными и волшебными), три мешочка с пяточкой и даже пара дырявых носков "на смену". Небольшой нож, скорее метательный, чем кухонный, переложил за голенище сапога. Подумав немного, сунул еще пару метательных ножей за пояс: на всякий случай. Оценивающе оглядев мешок, остался доволен: он был забит всего наполовину. Значит, и нести будет легче. Остальное можно и на Кержа повесить.
   Внезапно дверь второго этажа протяжно скрипнула.
   Я замер, скорее рефлекторно, чем осознанно. Неужто привидение? Хотя нет, тому бы и дверь открывать не понадобилось. Но тогда кто?
   Скрипнуло вновь; на сей раз стонали ступеньки, проседая под кем-то тяжелым и, по всей видимости, довольно ловким.
   Я не стал ждать, пока лжепризрак спуститься вниз и застанет меня, а значит и бумагу с заказом. Тенью скользнув в камин, я засел там, благо, дров в нем почти не было, и лишнего шума удалось избежать; да и вечер уже как-никак, осенью темнеет раньше, значит, если и заметят, то не сразу.
   Как только спустится, огрею поленом по голове, а после буду расспрашивать, решил я, осторожно примеряя деревяшку по руке.
   Тихо скрипели ступеньки, возвещая о пребывании в доме кого-то чужого. Им не нравилось нести его по себе, но сопротивляться они, к сожалению, не могли.
   Наконец ступеньки замолкли. Я чуть-чуть наклонился вправо, чтобы как следует разглядеть таинственного гостя и в то же время стараясь, чтобы ему было невозможно обнаружить меня. А посмотреть было на что: огромные волосатые лапищи, могучий торс, облаченный в тонкую жилетку, толстые, будто стволы деревьев, ноги и бритая налысо голова. Такого не то, что поленом, - булавой семифутовой не остановишь: настоящая машина для убийств!
   Бритоголовый верзила огляделся по сторонам. Когда взгляд его упал на бэг, рот громилы довольно улыбнулся.
   - Вот она где, - прошептал он едва слышно.
   "Ничего себе воры пошли!" - со злостью подумал я, пытаясь почесать чуть затекшие ноги. - "Такой кабан может даже не лазить по чердакам; только в дверь постучать, попросить денег да мешок подставлять, чтобы золото потом по земле не собирать!"
   А между тем громила уже подхватил мой несчастный бэг и собирался преспокойно покинуть дом, когда...
   В дверь постучали. Настойчиво, даже немного нагло. Ухмылка мгновенно слетела с лица верзилы, и он, опустив бэг на прежнее место, пошел открывать.
   Я немного ошалел от такой наглости: а если там вся королевская гвардия прискакала, а он - милости просим! Впрочем, это наверняка лишь кто-то из моих знакомых. Представив себе их лица, я едва сдержал улыбку: увидеть такого великана вместо меня, красивого, гибкого и ловкого - стопроцентный приступ.
   Чертыхаясь, я снова начал подбирать полено для "черного дела".
   Скрипнули петли.
   Из камина было не разглядеть, кто же таки пришел ко мне в гости, однако по голосу я опознал кобольда, того самого, из таверны.
   "И зачем я его спасал?" - мелькнуло в голове.
   Нужно было что-то сделать. Начнут эти двое тут драться - конец моей мебели и позапрошлогоднему ремонту. Я попытался бесшумно извлечь Секач из ножен, но проклятый кинжал наотрез отказывался выползать из уютного дома. А, может, тоже великана испугался? Хотя это так, нелепая шутка. Плюнув, я проверил, на месте ли ножи (а куда б они делись?), и на цыпочках стал красться к дивану.
   Между тем на пороге разыгрывалась настоящая драма с участием двух лиц...
   - А... где?.. - пробормотал оторопевший кобольд, недоуменно глядя на громилу.
   - Кто где? - грубо спросил здоровяк.
   - Мастер... Гриф мне нужен! Где он сейчас?
   - Не живет он здесь больше, - угрюмо сообщил верзила. - Съехал. Дом продал и в горы поехал. Лечиться.
   - Да неужто? - Мой проклятый, длинный язык!.. Почему он ворочается, когда должен лежать? - Кто чего продал?
   Громила такого поворота событий явно не ожидал.
   - Ты чего здесь делаешь? - удивленно просипел он, буравя меня взглядом, словно вертелом.
   - Вообще-то, живу! - хмыкнул я в ответ. Наглость никогда не была моим главным достоинством, однако сейчас пришлось расстараться, чтобы не выглядеть полным кретином. - А вот что здесь делаешь... - и осекся, лишь взглянув верзиле в глаза.
   Маленький зверек, имя которому Страх, неожиданно стал огромным, и я крепко сжал челюсти, чтобы не видно было, с какой частотой они ударяются друг о друга. Впрочем, когда верзила вновь расплылся в гаденькой, злой улыбке, у меня еще и коленки затряслись. Ловкачи, как я говорил, вообще ребята не шибко храбрые, иначе бы в наемники подались!
   - Я здесь живу. А если кто с тем не согласен, - в правой руке у громилы ярко блеснул здоровенный нож, с ужасающе широким лезвием и гладкой стальной рукояткой, - я докажу!
   - Да ладно, что уж там, - пожал плечами я, понимая, что такого здорового парня да еще с таким огромным ножом одолеть мне вряд ли под силу. - Живи, коли больше негде! Я уже давно хотел себе новую хибарку поискать, вот и возможность представилась...
   - Э, нет, гаденыш, - цокнул языком верзила, - тебя я убью. И кобольда тоже... - свинтус от такого заявления весь пошел пятнами, но, поймав на себе холодный презрительный взгляд лысого, тут же погас. - Сравняем ему зад с рылом, во потеха будет!..
   Такого оскорбления уж никакая порядочная свинья стерпеть не могла. Тем более столь "знатная", как кобольд. Выхватив раритетный молот, степняк с криком "Убью!" бросился на обидчика.
   Верзила нехорошо ухмыльнулся и влепил озверевшему свинтусу в пятак. Бедолага отлетел к стене, больно (а, может, и нет - чему в его голове болеть?) ударившись затылком. Я мысленно чертыхнулся, понимая, что теперь кобольд мне вряд ли поможет, и, со скрежетом выудив Секач из ножен, принял боевую стойку. Впрочем, боевой мою стойку мог назвать только слепой: правая нога впереди, левая - чуть сзади, колени чуть согнуты и постоянно вздрагивают, словно листья на ветру; обе руки на короткой рукояти кинжала... В общем, серьезный парень - что еще добавить?
   Верзила при виде столь "грозного" оружия лишь громко расхохотался.
   - Вот посмеюсь, когда накручу твои кишки на эту палку, - сквозь смех выдавил он из себя и вразвалочку двинулся ко мне.
   Я напрягся, готовясь к короткому бою: либо громила подойдет вплотную и просто сломает напополам, как тростинку, либо кобольд хоть как-то отвлечет этого лысого домушника, и тогда оба ножа, висящие на поясе, окажутся в глотке великана.
   Похоже, Локи вновь решил мне помочь: свинтус зашевелился и, дрожащей рукой подняв молот, швырнул его в лысого.
   Раритет отскочил от спины громилы, словно камешек от гранитной стены. У меня чуть глаза наружу не выпрыгнули, когда я это увидел. Великан лишь усмехнулся и поцеловал висящий на шее оберег: наверняка, от магии.
   Впрочем, оставлять степняка за спиной и в сознании явно не входило в планы моего убийцы. Решив, что я вряд ли успею сбежать, великан повернулся к кобольду и пошел на него.
   Что же он решил, что я буду просто стоять и ждать, когда он прирежет этого беспомощного кабанчика? Ха! Ловкач никогда не оставит в беде невинно-обиженного, если от судьбы обиженного зависит его собственная жизнь!
   Один из ножей, словно молния, рассек воздух и вошел лысому между лопаток. Не долго думая, лысый рухнул на пол, стараясь, видимо, подмять своей тушей бедного свина, однако его коварный план не удался, и домушник просто растянулся во весь рост на пыльных досках.
   Я подошел к нему и, ухватив его за волосы и чуть приподняв, безо всяких церемоний перерезал ему глотку. Степняк брезгливо отвернулся. Я его прекрасно понимал: сам бы так сделал. Однако оставлять громилу в живых было бы глупо и неправильно.
   Пока я полой плаща домушника оттирал лезвия ножей от крови, кобольд, кряхтя, поднялся на ноги и поплелся к стоящему посреди комнаты дивану. Едва дойдя до него, степняк рухнул и блаженно застонал, довольный, что все закончилось именно так.
   Закончив возню с ножами, я снова сунул их за пояс (раз уже пригодились!) и обшарил лысого, надеясь найти хоть что-нибудь интересное в карманах его жилетки и брюк. В штанах, кроме пары сомнительного вида носовых платков, не нашлось ничего интересного, зато жилетка так и сыпала сюрпризами: в нагрудном кармане лежало маленькое золотое колечко, на котором красивым каллиграфическим шрифтом было выгравировано "Лысому от корешей".
   Обычному горожанину ношение кольца в кармане не показалось бы странным, пусть даже сие колечко и не свадебное, однако я тут же насторожился: почему бы не надеть подарок друзей на палец? Тут напрашивались две причины: либо Лысый просто боялся потерять его, что наиболее вероятно, либо не хотел, чтобы кто-то это самое кольцо видел. Если первое, то понятно... А вот если второе, то тут же напрашивается новый вопрос: почему? Почему мне лучше было бы не видеть кольца?
   И тут меня осенило: я ведь видел и кольцо, и Лысого раньше! Это было еще в начале лета, на тчарском рынке. Я тогда стибрил у одного торгаша знаменитый циркониевый браслет, а один из телохранителей обворованного - Лысый - заметил пропажу.
   Верзила искал меня по всему городу с такой вящей упорностью, что в один прекрасный момент мне его настырность просто осточертела и я познакомил его с толпою местных хулиганов. Уличные так напинали ему, что бедолага две недели провалялся в кровати с опухшей физиономией и сломанным запястьем. Когда он вернулся на пост, браслета уже и след простыл, а меня от всего выпитого и съеденного на вырученные деньги так раздуло, что целых три дня пришлось проваляться дома: я просто не мог встать с кушетки.
   Неужто Лысый настолько злопамятен, что и спустя два месяца все же жаждет отомстить за поруганную честь? Или здесь что-то другое? Впрочем, другого объяснения визиту громилы в свой дом я пока не находил.
   Обнаруженная во внутреннем кармане жилетки записка окончательно сбила меня с толку: на ней значился полный адрес моей хибарки и время, когда хозяин, то есть я, чаще всего бываю дома. Почерк послания был мне незнаком, поэтому оставалось только догадываться, кто же тот умник, который разбрасывается моими данными направо и налево?
   - Мастер Гриф, - голос кобольда отвлек меня от мыслей.
   - Ну, что еще? - раздраженно бросил я, продолжая шарить по карманам жилетки. Черт! Больше ничего интересного!
   - Дайте, пожалуйста, мой молот. Он где-то на полу.
   - Я тебе что, слуга, что ли? - недовольно буркнул я. Совсем распустился, свинтус: нашел оруженосца.
   - У меня спина болит, мочи нет. Сделайте одолжение!
   - Ну, ладно, - я наклонился и поднял оружие кобольда с пола. Невольно загляделся: настолько оно было прекрасно. - Где ты только такой молот надыбал?
   - Это реликвия рода, - пояснил кобольд, не поднимая головы. Со стороны могло показаться, что свинтус умер, однако постоянные колебания тела авторитетно заявляли: степняк еще попортит врагам кровь. Только отлежится... - Мне передал его отец две недели назад, в день моего совершеннолетия - по законам нашего племени, кобольд, которому исполнилось шестнадцать лет, становится мужчиной и получает право носить оружие.
   - То есть ты только из Степи прибыл?
   - Да. Позавчера вечером.
   - Где же ты жил все это время?
   - В "Доброй псине".
   - Да? - усмехнулся я. - Видимо, после сегодняшнего случая Стопол тебя просто выселил?
   - Не знаю, но я боюсь появляться в таверне.
   - То есть ты хочешь сказать, что даже не забрал оттуда вещи? - я не поверил ушам.
   - Ну да. А, вы думаете, позволили бы? - кобольд приподнял голову с боковины дивана и удивленно посмотрел на меня, словно я был не человеком, а шестикрылым морским петухом, пышущим огнем во все известные стороны.
   Я даже не нашелся, что ответить. По крайне мере, сейчас дергаться не имело смысла: предприимчивый Стопол уже наверняка спустил все состояние кобольда какому-нибудь заезжему купцу. Впрочем, мне ли ломать об этом голову?
   - Это, конечно, очень грустная история, и мне искренне жаль тебя, - просто так послать кобольда куда подальше я не решился, хотя и понимал, что следовало бы: помогать каждому встречному - не лучшее времяпровождение для вора, обремененного важным заказом. - Но зачем ты приперся ко мне домой? И как вообще узнал, где я живу?
   - Легко, - довольно хрюкнул кобольд. Похоже, потеря дорожного скарба ничуть его не беспокоила, и я еще раз пожалел, что не послал тупую свинью ловить раков в Истинском Море. - Мне гном в таверне все рассказал.
   Пожалуй, единственным моим знакомым гномом, любящим посидеть в "Псине" за кружкой пива, был Землерой, старый приятель, много раз помогавший мне в продаже краденного. Коротышка никогда не подводил меня, и я не сомневался в нем ни на дюйм. Впрочем, рассказывать незнакомому кобольду о старом подельнике - это не есть красиво...
   - Ладно, я понял. Но зачем ты меня искал?
   - Я думал, вы поняли, мастер Гриф, - пожал плечами кобольд.
   "Я-то понял, - зло подумал я, - а вот ты-то сам понимаешь, что собираешься просить?"
   - Позвольте мне переночевать у вас, мастер Гриф!
   - И где ты спать собрался? - усмехнулся я. Смеяться над сирым и убогим нехорошо, но весело. - На коврике возле порога? Или, может, в конюшне, рядом с моим мерином? У меня в доме всего один диван, и он лишь мой и ни чей больше!
   - Я могу поспать и на полу! - поспешно заверил степняк.
   - А я не могу позволить гостю моего дома отмораживаться на холодных досках, - парировал. Как говориться, и не таких бивали! - К тому же я завтра уезжаю из города. - Оп! Опять мой длинный язык...
   - А куда?
   - Не твое дело, - сказал я, пытаясь замять прошлую ошибку. - Хотя, впрочем, это не секрет: я еду к своей бабуле - надо проведать старушку, по хозяйству помочь, то да се... В общем, ты меня понимаешь?
   - А где же живет ваша бабушка?
   - Она живет... - тут я замялся: где может жить моя любимая бабушка, моя кормилица и оплот добра и света, если я, беспризорник и воришка, ее никогда в жизни не видел? Как и столь же любимых родителей, голоса которых не слышно вот уже двадцать пять лет? Я не питал бессмысленных надежд, что, когда мне исполнится двадцать шесть, мать и отец вдруг решат объявиться. Может, все дело в том, что я просто не знаю, когда точно день моего рожденья? - Подожди-ка, подожди-ка... Если это бабка по линии матери, то она как раз недавно переехала... в Зрег! Точно, вспомнил!
   - Как же вы собирались поехать к бабушке, если даже не помнили точно, где она живет? - кобольд недоверчиво хрюкнул.
   - Извини, дружище, но это уж точно не твое дело. Как говориться, задача не для особо развитых умов. Короче, я завтра еду в Зрег, а потому...
   - Позвольте кое-что вам предложить, мастер Гриф! - перебил меня кобольд. Я послушно замолчал, выжидающе глядя на степняка. - Если вы позволите мне переночевать у вас, то до Зрега я, Свэн из великого рода Свинкеров, - ваш верный телохранитель. С вашей прекрасной головы не упадет даже волос, даю вам слово! Только... Позвольте остаться! Всего на ночь. Зато - бесплатная охрана.
   Приехали! Шестнадцатилетний сопляк из какого-то Одином забытого рода, только-только получивший право носить оружие и даже толком не умеющий им владеть, - пожалуй, самый плохой телохранитель, который вообще есть на свете!
   Впрочем, бесплатная помощь еще никому не повредила. Главное - чтобы не мешала!
   Минуту поколебавшись, взвесив все "за" и "против", махнул рукой:
   - Согласен. - Кобольд радостно хрюкнул и хотел было меня обнять, однако я ловко вывернулся и добавил:
   - Только до Зрега. И спать будешь на полу. И никакой самодеятельности: делать только то, что я скажу! И клячу я тебе тоже не дам - пешком пойдешь. И вообще...
   Тут степняк все же добрался до меня и сдавил в своих медвежьих объятьях. Мне осталось только протестующе булькать, не имея возможности сказать хоть что-нибудь членораздельное, а счастливый свинтус тихо шептал:
   - Спасибо вам, мастер Гриф! Не дали погибнуть бедняжке...
  
   Морлоки, молодой и старый, неспешно прогуливаясь по Холвилю. Юный Тиринь говорил без умолку, как и подобает любому юнцу, а мудрый Мунсень задумчиво теребил зеленую бороду, порой вставляя свое веское слово.
   - Хорошо сейчас живется, мастер Мунсень, ей-богу, хорошо! Слава Одину, люди наконец поняли, что они не одни на Капаблаке!
   - В чем же это выражается, мой юный друг? - усмехнулся старик.
   - Ну, как же?! Разве новый закон о равноправии - не шаг к примирению?
   - О нет! Ты слишком молод, чтобы понять всю суть этого треклятого закона.
   - Зачем мне его суть? Я знаю, что могу спокойно приехать в любой город, поселиться там, работать, и ни один человек не скажет мне: "Убирайся в свой занюханный Холвиль, уродец, здесь и без тебя дерьма хватает!"
   - Скажут. И не один раз.
   - Но ведь закон...
   - Толку с него - ноль. Что, не слышал историю с Мастаком?
   - Ну, слышал, - нехотя согласился Тиринь.
   - Ему мало, что работы не дали никакой, так еще из города погнали, чтобы воздух не портил! И ты еще говоришь о равноправии? В Орагаре правят бал люди, давно пора с этим смириться! Скажи спасибо, что еще из Холвиля не поперли всех нас, хотя и это, чует моя борода, не за горами!
   - Зачем же тогда законы, если они не действуют? - растерялся Тиринь.
   - Чтобы показать свою власть. Думаешь, наш досточтимый король с детства мечтал освободить нас, нелюдей, от гнета? Простая показуха: мол, смотрите, как я могу перевернуть обстановку в стране. А на деле... Э-э-эх!.. - старик в сердцах махнул рукой. - Пропади оно все пропадом!
   - Да ладно вам, мастер Мунсень, - успокоил старца Тиринь. - Пошлите-ка лучше в "Пьяного лосося", пивка хлебнем. Сейчас только Мастака с собой прихватим...
   - Не прихватим, - старик кивнул в сторону маленького домика мастера. - Работает он. А ты не хуже меня знаешь, что беспокоить его во время работы не след: яриться будет и все одно не пойдет!
   - Да уж, знаю, - вздохнул Тиринь печально. - Ну да ладно, пошлите вдвоем!
   И морлоки, тихо беседуя, скрылись в тени...
   Да, Мастак работал.
   Находке его позавидовал бы любой механик; даже Силко Мерило, изобретатель парового танка, кусал бы локти, прознав о добытой Мастаком штуке.
   И где: на заброшенной делянке, где с пару сотен лет никто не работал!..
   Мастак нашел голема.
   Правда, поломанного.
   Впрочем, не будь он таковым, вряд ли провалялся бы столько времени без дела.
   Легенды об этих великих созданиях богов он слушал с замиранием сердца еще в далеком-далеком детстве, от покойной ныне прабабки. Впрочем, память всегда откладывает любопытную информацию в почти что бездонную кладовую, чтобы в нужный момент достать ее и помахать прямо перед глазами: вот чего есть!.. Память об этой легенде пришлась как нельзя кстати.
   Големов создал великий Фрейр, бог плодородия и достатка, еще в Глухие времена, когда эльфы делили с дремофорами Вер'бронский лес. Бог подарил созданных людям, чтобы облегчить посев и сбор урожая. Много лет големы-рабочие славились по всей Капаблаке и были неоценимыми помощниками в хозяйстве.
   Впрочем, как бы они не были прекрасны и безупречны, сбой в их работе все же случился: сначала один голем восстал против хозяина, потом другой, третий, затем счет пошел на десятки и сотни. Тогда же выяснилось, что големов очень трудно сломать. Так что бедным хозяевам, решившим усмирить восставших, пришлось действительно туго. Многие полегли, прежде чем Фрейр соизволил ответить на молитвы людей и уничтожить созданные им машины. Ему, как создателю, тяжко было видеть, как на его глазах его творения големы обращаются в хлам, разваливаются один за другим, но еще тяжелее было слышать стон неповинно гибнущих селян.
   Однако какие-то големы, по-видимому, все же не развалились, лишь потеряли возможность двигаться. Одного из таких и довелось найти Мастаку.
   Целым голем оказался только снаружи. Внутри же царил полный хаос: шестеренки, болты, гайки - все было разбросано по внутренней коробке. Первопричину гибели искусственного человек морлок определил моментально - в подставке отсутствовал кристалл питания. Найти такой довольно проблематично, но на то он и Мастак, чтоб иметь в запасе самые редкие детали!
   Старые ржавые шестеренки, как прежде, вставали на облюбованные места, и сборка доставляла мастеру ни с чем не сравнимое удовольствие. Там немного масла, там подкрутить, ту гайку на место поставить...
   Сборка голема закончилась ближе к утру. Уставший, потный от проделанной работы, Мастак с удовольствием взирал на плод своего труда - искусственный рабочий сиял, как новенький, отливая в свете люстры всеми цветами радуги. Морлок невольно залюбовался големом, однако тут же спохватился: с утра должен приехать обоз с товарами, в скопище которых даже такой привереда, как Мастак, сможет отыскать для себя массу полезных вещей.
   "Пойду к Тириню, деньжат займу, - подумал морлок, накидывая старый потрепанный плащ. - Скажу, вещицу одну забабахал, как продам - верну. Эх, заживу!" - мечтательно вздохнул морлок, уже ощущая аромат заморского табачка во рту и ласковые руки наложниц на теле. Впрочем, сначала надо завершить сборку, но это уже завтра, завтра...
   Бросив последний взгляд на стоящего в углу голема, морлок выбежал из дома...
  
   Утро выдалось препоганейшее. Всю ночь лил дождь, и улицы превратились в сплошное болото. Пока водружал сумки на Кержа, сам весь перемазался и стал похож на болотного тролля, принимающего грязевые ванны. Верный Керж жалобно ржал, когда я за привязь выводил его на улицу и привязывал к ограде.
   "Куда тебя понесло в такую погоду?" - спрашивал он. - "Я же точно простужусь!"
   - Извини, Керж, работа ждать не любит, - я погладил конягу по голове и, сунув ему в рот завалявшуюся в кармане морковку, добавил:
   - Да и Фетиш тоже...
   Керж только презрительно фыркнул: его такие проблемы не волновали.
   - Хорошо тебя, дружище, - невесело усмехнулся я. - Служишь только мне, да и то - непосильного я не требую. А вот скажут твоему хозяину - достань звезду с неба! И придется доставать. А куда деваться? Есть-то хочется! А тут с Лин еще поругался. Вот скажи, Керж: твои кобылы требовали когда-нибудь серенад под окнами и цветы в постель?
   Керж снова фыркнул, гордо задрав подбородок.
   - Вот видишь - у вас, лошадей, все гораздо проще. А люди - это такие привередливые существа!.. Благодари Одина, за то, что родился конем, а не человеком! Хотя что я перед тобой распинаюсь? Ты ведь все равно ничего не понимаешь! Пойду я лучше в дом, будить нашу "спящую красавицу"! Да и поесть тоже надо чего-нибудь! Ну, ладно, жди меня и не балуй, я скоро!
   Конь смотрел вслед, видимо, дожидаясь, когда я уйду и можно будет всласть поржать над моими проблемами.
   - Вставай, Свэн! - я бесцеремонно стащил со спящего кобольда подранный плед. - Утро уже!
   Храбрый муж племени Свинкеров недовольно хрюкнул, почесался и сел. Мутным взглядом обведя комнату, он от души зевнул и проворчал:
   - Чего так рано, мастер Гриф?
   - Времени у меня нет, - сурово сказал я. - Бабушка и так уже заждалась. Небось, сейчас меня у ворот высматривает!
   - Так вы ж говорили, что больна она!
   - Ну, больна. И что с того?
   - Да так, ничего... - пробормотал кобольд и снова зевнул.
   Я пожал плечами и отправился на кухню.
   Старый хлеб не желал ломаться, но мне отступать было некуда: есть хотелось - аж жуть! В конце концов булке пришлось сдаться, и два большущих ломтя легли в старую, чуть треснутую тарелку. Сверху приземлились два ломтя холодного мяса. Сглотнув набежавшую слюну, я впился зубами в свой бутерброд. Живот громко заурчал, напоминая, что вчера вечером ему, кроме пива, ничего не досталось.
   - О! Мясо! - Свинкер издал победный вопль и бросился к тарелке.
   - Тише ты... - я едва успел отскочить в сторону. - Пить будешь?
   - Угу, - промямлил свинтус с полным ртом.
   Я вытащил из-за шкафа небольшой кувшин и наполнил две кружки. Свэн разочарованно охнул: он, наверное, ожидал увидеть вино или, на крайний случай, пиво, но никак не обычную воду. Только вот зачем бы меня понесло в таверну, если дома еще кувшинчик полнехонек?
   Однако разочарование свина длилось недолго: схватив кружку своей огромной лапищей, он жадно прильнул к ней губами. Опустошив посуду, степняк поставил ее обратно на стол и, довольно хрюкнув, смачно рыгнул.
   - Ну, ты и свинья, - сморщился я.
   - Простите, мастер Гриф, - смутился кобольд. - У нас в Степи считается, что отрыжка зависит от еды: если еда вкусная, каждый уважающий себя кобольд должен рыгнуть!
   - Оставь эти обычаи при себе и не делай так больше, - наказал я ему. - Если я через каждый четыре часа буду слышать твою отрыжку и бесконечное чавканье, я точно двинусь мозгами! Ты меня понял?
   Кобольд кивнул, но чавкать, тем ни менее, не перестал. Я смерил его уничижающим взглядом, потом безнадежно вздохнул и вновь принялся за свой бутерброд.
   Пару минут спустя трапеза была окончена, и, смахнув с груди крошки, я жестом велел кобольду следовать за собой.
   В прихожей нас уже ждали бэги. В одном щедрый хозяин (то есть я) поместил провизию для "дражайшего пяточкастого друга", в другом лежали мои собственные пожитки. Проверив, все ли на месте, я закинул бэг за спину (а все-таки легкий - не зря вчера разгружал!) и кивнул кобольду: мол, иди вперед. Свэна два раз уговаривать не пришлось: толкнув лапой дверь, он, чуть пошатываясь под тяжестью мешка, вышел наружу: земля под ногами степняка мелко вздымалась пылью. Я вышел следом, мысленно умоляя Одина, чтобы соседи не увидели меня с проклятой свиньей, и, вытащив из кармана ключ, запер дверь на три оборота: за целый месяц хибарку на краю Тчара можно разобрать по камушкам, вытащить все изнутри и собрать вновь, еще лучше, чем было. А мне это совершенно ни к чему.
   - Вот это, - я похлопал Кержа по крупу, - мой конь. Следуй за ним, не отставая ни на шаг.
   - Хорошо, - кивнул кобольд. Потом, видимо, прикинув перспективу пешей прогулки до самого Зрега, осторожно спросил:
   - А, может, все-таки найдется какая-нибудь ма-а-аленькая коняшка?..
   - Нет, - безжалостно сообщил я, в душе надеясь, что кобольд передумает и останется в Тчаре, избавив меня тем самым от постоянного нытья, хрюканья и чавканья со всеми прочими отрыжками.
   Кобольд заколебался. Я уже видел, словно наяву, как степняк в сердцах бросает мешок на землю, кричит "Пропади оно все пропадом!" и уходит... уходит...
   Картинка задрожала, заколебалась, а потом разлетелась на сотни сотен осколков: кобольд ни швырял бэг на землю, ничего не кричал и уж конечно никуда уходить не собирался. Он просто досадливо хрюкнул:
   - Тогда идем так. - И пошел.
   Я сплюнул коню под копыта и дал пятками по бокам, надеясь, что верный конь сейчас унесет меня к самым воротам, и кобольду придется попотеть, чтобы нагнать нас с Кержем там.
   Однако и это не получилось: конь переступал очень осторожно и медленно, то и дело брезгливо поглядывая себе под ноги - он тоже боялся испачкаться.
   Пришлось сделать вид, будто так все и задумывалось, хотя я мысленно пообещал при первой же возможности устроить коню хорошую взбучку.
   Так мы и шли до самых ворот: я, важно покачиваясь в седле чуть впереди, и кобольд, недовольно бурча чуть сзади.
   - Если будем двигаться быстро, - говорил я негромко, - то к ночи прибудем в "Пивную долину". Там заночуем, а дальше посмотрим. Провизии у нас на три дня, так что заправиться тебе только в Зреге придется.
   Кобольд быстро кивал, соглашаясь со мной, как с более опытным спутником, и не переставая хлюпал сапогами по размытой дороге.
   Я посмотрел на небо: грозовые тучи уже ушли, и не по-осеннему яркое солнце свободно освещало землю - слава Одину, до "Кружки" не придется добираться вплавь.
  
   Ворота захлопнули прямо у нас перед носом.
   - В чем дело? - недовольно бросил я дежурящим у дверей лицейским.
   - Грамоту давайте, - лениво бросил один из них, от нечего делать пожевывая соломинку.
   - Какую еще грамоту? - нахмурился я.
   - Новой указ Его Величества, - прикрыв глаза, второй стражник с аппетитом жевал яблоко. Из красного фрукта осторожно выглядывал жирный червяк, видимо, изучая пожирателя своего домика. Лицейский на червя никакого внимания не обращал, усиленно продолжая работать челюстями. - Вне зависимости от того, въезжает путник в город или выезжает из него, он должен предъявить грамоту, заверенную печатью мэра из того города, откуда он держит путь. - Стражник на секунду запнулся, раздумывая над правильностью всего сказанного, а потом удовлетворенно кивнул:
   - Да, именно так.
   - А если у нас нет грамоты?
   - Значит, город вам не покинуть. Если вы, конечно, не научились летать, - брякнул один из стражников, и оба лицейских, запрокинув головы, громко загоготали.
   Красные их рожи навели меня на одну очень любопытную мысль, а запашок, исходящий от стражников, и вовсе ее подтвердил: они были пьяны! Значит, можно рассчитывать на небольшую "благосклонность"...
   - Может, мы как-нибудь договоримся? - у меня в ладони каким-то невероятным образом появилось два серебряника.
   - Нет, мы не можем, - помедлив, покачали головой оба служителя порядка.
   - А так, - количество монет в моей руке возросло до четырех.
   - Нет, Гриф. С ними твой номер не пройдет, - это кто-то хмыкнул за спиной.
   Я обернулся. Несколько мгновений изучал собеседника. Потом развернул коня к вновь прибывшему и натянуто улыбнулся:
   - Мэд, дружище! Какая встреча!
   Человек в зеленом камзоле с лицейской нашивкой на груди зло ухмыльнулся.
   - Не друг я тебе, Гриф. Далеко нет.
   Еще бы, подумал я про себя. Кто, кроме меня, мог претендовать на верхнее место в твоем черном списке, списке Мэда Либзгоу, главы тчарского Лицея, подлой крысы, погрязшей во взятках и казнокрадстве? Будто я не знаю, что ты бы с радостью вырвал эти треклятые деньги из моих рук, если б не тот позор на свадьбе дочки.
   - Та-а-ак, - протянул Мэд, задумчиво почесывая небритый подбородок. - Что тут у нас? Ага! Налицо попытка подкупа стражи ворот! Попался ты, Вертихвост!
   Меня передернуло: начальник стражи вспомнил давнюю кличку, прицепившуюся ко мне еще в босоногом детстве за умение выходить из любой, самой безвыходной ситуации. Лет двенадцать назад таких ситуаций хватало, а результат всегда был один: дружки ночуют в Лицее, а с меня как с гуся вода. Правда, когда наутро приятели выходили из тюряги, приходилось несладко... Но позже ситуации стали крепчать, набирать вес, и уже через пару лет беспризорникам приходилось сидеть в Лицее не одну ночь, а гораздо, гораздо больше. Некоторые до сих пор маялись в Крестах, считая деньки до того чудесного дня, когда они наконец смогут намылить мне шею. Хотя мылить особо и не за что: я никогда не выдавал сообщников и решал проблемы с законом только смекалкой и удачей - но профессиональная зависть...
   Да, подумал я про себя, раньше мало кому удавалось меня поймать. Бывало, иногда ловили даже во время выуживания кошельков или обноса особняков, мошенничестве в наперстках и шельмовстве в картах... Но попасться на подкупе стражи - ситуация действительно из ряда вон выходящая. Причем, будь на месте Мэда обычный лицейский, я легко бы справился и с этой вопросом - ценою еще пары монет. Однако Либзгоу уцепится за меня с жадностью голодной собаки, получившей долгожданную кость. Оставалось только играть дурака и потихоньку-полегоньку съезжать с обвинений...
   - О чем ты говоришь, Либзгоу? - невинно поинтересовался я, входя в роль.
   - Сержант Либзгоу, висельник! - рявкнул лицейский так, что у меня на мгновенье заложило уши. - Ты на моих глазах пытался всучить этим честнейшим стражам правопорядка несколько серебряных монет, чтобы они выпустили тебе и вон того кабана из города!
   Свэн очень нехорошо засопел, буравя Мэда злобным взглядом. Рука его потянулась к висящему на поясу молоту. Я вовремя пнул его в бок сапогом, и Свинкер замолк, мрачно косясь в сторону обидчика: боюсь, не останови я его, от лицейского осталась бы только горка перьев, которых не хватило б даже на самую маленькую подушку.
   - Я не предлагал им взятку! - Происходящее неожиданно стало меня развлекать. - Я просто... жонглировал. Ну да, жонглировал! Вот так! - и я продемонстрировал, как ловко умею подбрасывать и ловить блестящие кругляши.
   - Кому ты рассказываешь сказки? - победно расхохотался Либзгоу. - Вертихвост предлагал вам взятку? - обратился он к стражникам.
   Лицейские быстро переглянулись, и тот, что парой минут ранее давился червивым яблоком, подтвердил:
   - Да, милорд. Этот человек, которого вы назвали Вертихвостом, предлагал нам с Пито десять серебряников, чтобы мы только выпустили его из города. Мы с Пито еще засомневались тогда: а не преступник ли он? Я, конечно, сразу об этом догадался, а Пито еще сумлевался. Но когда пришли вы, мы сразу решили, что правы были! Правда ведь, Пито?
   Второй стражник согласно закивал:
   - Истина, Верон!
   - Вот видишь, Вертихвост, - довольно улыбаясь, сказал Либзгоу. - Все улики против тебя.
   Я видел. А еще видел, что вокруг уже собралась порядочная толпа зевак, и можно было выкладывать последний козырь на стол.
   - Не совсем, сержант Либзгоу, - я небрежно кивнул в сторону доблестных стражей ворот. - Я с полной уверенностью утверждаю, что эти двое в стельку пьяны, и потому их показания недействительны!
   Толпа удивленно загомонила. Еще бы: никому не известный заморыш явно бандитской наружности обвиняет стражу ворот в распитии пива на посту! Это ж событие похлещи, чем коровий мор на юге!
   Либзгоу грозно посмотрел на лицейских, украдкой показал одному из них кулак. Верон и Пито как по команде поежились: если их нетрезвость станет достоянием общественности, десятью сутками ареста и лишением месячной зарплаты дело не кончится - запросто могут полететь головы...
   - Как же ты это определил, Вертихвост? - либо лицейский все понял и решил играть до конца, ожидая моего промаха, либо он все еще не верил моим словам.
   - Очень просто, - я стал лихорадочно думать, как доказать сказанное. Ведь, кроме опытного взгляда, я ничего не мог предъявить.
   Что ж, пропадать - так с музыкой, подумалось мне. Не поворачивая головы, я как бы невзначай бросил:
   - Кувшины спрячь, Пито.
   - Я ж их уже спрятал! - машинально бросил стражник и тут же прикусил язык, поняв, что проговорился.
   В толпе раздались восторженный визг какого-то особо рьяного противника властей: не каждый день удается поучаствовать в "сажании лицейских в лужу".
   Мэд окинул зевак недобрым взглядом и зло скрипнул зубами: угомонить беснующихся горожан представлялось задачей невыполнимой, а выглядеть дураком не хотелось жутко. Поэтому из сложившейся ситуации следовало выбираться как можно быстрей, при этом постаравшись не потерять лица...
   - Куда спрятал? - прорычал Либзгоу, впившись взглядом в остолбеневшего Пито. Начальник Лицея лихорадочно моргал правым глазом, пытаясь подать своим подопечным знак: мол, соврите чего-нибудь, никто не узнает! Но то ли подопечные попались слишком тупые, то ли моргал он не шибко рьяно, но Пито указал в сторону сторожки:
   - Вот там два кувшина, в одном еще на пару кружек осталось. Третий разбили, но вам, думаю, двух кружек хватит за глаза. Вино такое... - стражник мечтательно закатил глаза и облизал пересохшие губы.
   - Идиот! - взревел красный от злости Либзгоу. - Я тебе покажу - "вино"! Сгною!!! - и Мэд, под ликующие крики толпы, бросился на бестолкового подчиненного.
   - Смываемся, - шепнул кобольду Гриф. - Встретимся в порту.
   Свэн кивнул и растворился в толпе. Точнее, толпа растворилась в нем - так ловко кобольд орудовал локтями.
   Я выждал несколько секунд и наддал жару. Керж рванул с места, словно гоблин, обожравшийся горчицы, а мне оставалось только представлять, как спустя пять минут Мэд Либзгоу будет досадливо плеваться: "проклятый Вертихвост" опять умудрился удрать.
  
  
   - Что-то вы долго, мастер Гриф! - Свэн с беззаботным видом наблюдал за матросами, перетаскивающими груз на корабль.
   - Скорее ты слишком быстро, - хмыкнул я, останавливая коня и спрыгивая на землю. - Керж, бедолага, уже задыхается, а ты свежий, как ветер на море!
   - Мы, степняки, вообще отличные бегуны, - Свинкер довольно хрюкнул. - В Степи не так много дичи, чтобы упускать ее.
   - Волка ноги кормят, - махнул рукой я. - Правда, на одних ногах особо не проживешь, потому и появляются такие привязанности, как дом, конь... девушки... Впрочем, без последних двух составляющих можно обойтись... То есть, без последней! - поспешно поправился я, услышав злобное сопение сзади. - Куда ж я без тебя!.. - конь ткнулся мордой в мое плечо.
   Вот именно - куда? Ворота для меня закрыты, а летать я действительно пока не научился.
   Может быть, самое время?..
   - Эй, Гриф! - раздалось сзади чье-то громоподобное рычанье. - Не хочешь поздороваться со старым другом?
   Я, все еще не веря ушам, повернулся.
   Несколько мгновений мы изучали друг друга, а после бросились навстречу и обнялись.
   - Пиф! - радостно орал я. - Неужто это ты?
   - Ну, конечно, дружище, - хохотнул одноглазый тролль. Со времени нашей последней встречи он нисколько не изменился: все такой же здоровенный, коренастый и улыбчивый. - Все так же, ловкачишь?
   Я чуть поморщился: излюбленная шутиха Пифа, им же самим и придуманная, меня всегда раздражала. Впрочем, даже она не могла испортить мне радостный момент встречи старого друга.
   - Старина Пиф! - я сиял, словно солнце в погожий день. - Сколько же я тебя не видел. После того, как твоя "Шмальорка" отчалила от этого берега два года назад, я, честно говоря, засомневался, что увижу тебя вновь!
   - Ну тебе! - хмыкнул старый моряк. - Капитан Пиф может оказаться по уши в дерьме, но всегда найдет способ из него выплыть! Я сейчас, кстати, в Мусалим собрался. Хочешь, поплыли с нами, развеешься!
   - Нет, Пиф, не могу. Сам знаешь - работа. Не выполнил в срок - поминай как звали. Вот если б ты нас до Зрега подбросил...
   - Да без проблем, - пожал плечами Пиф. - Если грамоты есть, хоть в Баронскую Общину!
   Я чуть виновато улыбнулся:
   - Была б она у нас, Пиф, мы бы и через главные ворота отправились! Может, так как-нибудь, без нее?..
   - Ты мне, конечно, друг, - тролль утер нос рукавом, - но моей голове с плеч лететь, если узнают. А узнают точно, потому как у Лицея уши везде.
   - Понятно, старик, - я нехорошо сощурился. - Только вот, скажи-ка мне одну штучку: чья голова летела бы с плеч, если бы кто-то поймал меня в логове Черного Джига, когда я доставал твой дражайший колпас!
   - Компас. - Помрачнел, тролль проклятый! Правда глаза режет?
   - Хорошо, пусть будет компас. Но суть от этого не меняется! Если бы головорезы Джига выловили меня тогда, я бы лежал сейчас в канализации с пробитым черепом, а ты... Согласись, что потеря компаса для тебя не стала бы смертельной?
   - Гриф, это совсем другое дело... - А глазки-то вниз спрятал!..
   - Почему? Разве гореть на костре намного безобидней, чем положить голову под топор палача? Впрочем, какой мне прок тебе доказывать, если ты уперся ослом? Мне нужно ехать!
   Сказав все, что хотелось сказать в ту минуту, я развернулся и быстро зашагал к Свэну, держащему Кержа за уздцы.
   - Постой, Гриф. - окликнул меня Пиф.
   - Что еще? - бросил я, не оборачиваясь.
   - Найди Землероя. Он... знает, как выбраться из Тчара... без... грамоты.
   - Где я его сейчас искать буду? - Главное было в то мгновенье не подать виду, что последняя фраза Пифа для меня не играла ровным счетом ничего, что мне вообще наплевать, выйду я из города сегодня или через пару недель.
   - Ну, что ты, как маленький! - покачал головой тролль. - Неужто не знаешь, что "Псина" для нашего общего знакомого - второй дом?
   - Ты уверен, что он в одиннадцать уже там?
   - Нет. Но что тебе стоит проверить - таверна вона, из-за домов выглядывает! Минут пять шагом!
   - Что ж... Спасибо и на этом! - я поднял сжатый кулак. - Удачи тебе, Пиф. Пусть ветер надувает твои паруса.
   - Пусть тебе повезет, - помедлив, крикнул мне тролль и прижал кулак к сердцу.
   Я тихо хмыкнул и, запрыгнув на спину коню, дал ему шпоры. Керж раздраженно заржал, однако пошел таки вперед. Следом, то и дело оглядываясь на Пифа, топал погруженный в думы степной гигант мысли, Свин... точнее, Свэн.
  
  
   - Знакомое место, не правда ли? - я дернул на себя дверь таверны. - Пошли, чего стал?
   - Знаете, мастер Гриф... - кобольд как-то разом стушевался и, похоже, даже стал меньше ростом, - я вас тут подожду. За конем посмотрю, опять же!
   - Как хочешь, - пожал плечами я. - Можешь особо с ним не усердствовать: он крепко привязан. Просто проследи, чтобы служка не начал его мыть, а то ведь заляпается еще больше!
   - Да, мастер, я все... - залебезил Свэн, но я закрыл дверь и не услышал окончания фразы.
   В "Псине" как всегда собрались отборные "сливки" общества: смазливая светловолосая путана в чрезвычайно короткой юбочке, тройка гремлинов в рясах до пят (наверняка паломники Семи Обителей) да пара матросов, решивших перед дальним плаваньем смочить глотки пивом.
   Я не сразу заметил еще одного посетителя таверны, сидящего за столиком в дальнем углу. Свет от большой люстры позволял разглядеть только его пальцы: короткие, с наспех "обрубленными" ногтями - такие могут быть только у гнома. А я знал всего лишь одного представителя Подгорного племени, который любил, придя в "Псину", сесть в самый темный угол, осушить кружечку-другую пивка, при этом не забывая исподлобья разглядывать ни о чем не подозревающих посетителей и бурчать под нос разные проклятья типа "понаприплывали тут". Звали этого любителя хмельного пойла Землерой. Его-то мне и советовал найти Пиф.
   - Привет, дружище, - я присел на стул против карлика.
   - Гриф? - удивленно вскинул брови гном. - Какими судьбами?
   - Пришел узнать, зачем всем рассказываешь, где я живу! - начать нужно было издалека, чтобы не сильно привлекать внимание других посетителей.
   - А-а-а, ты вон про что! - Землерой криво усмехнулся: видимо, стоящая перед ним кружка была не первой за день. - Я думал, ты насчет камня, который я тебе в окно закинул!
   - Так это ты, зараза, меня чуть не пришиб?! - справедливо возмутился я.
   - Да ладно тебе, - отмахнулся гном. - Мне Фетиш за это монетку дал. Золотую. Да и подобное хулиганство - весьма полезное для здоровья занятие.
   - Ладно, замяли, - махнул рукой я. - Не за тем я пришел.
   - А зачем же? - полюбопытствовал гном. В глазах его на мгновение вспыхнул огонек интереса, правда, тут же погаснув.
   - Есть одно дело. Не слишком простое, но хорошая плата.
   - Говори давай, - равнодушно бросил Землерой. - Опять кому-то что-то продать?
   - Нет. Все намного сложнее. - Похоже, на сей раз гном попался на крючок: огонек интереса вспыхнул вновь и уже не потухал.
   - Да? - ухмыльнулся карлик. - Пожалуй, ты меня заинтриговал. Что нужно?
   Опасливо посмотрев по сторонам, я наклонился к уху гнома и зашептал:
   - Надо покинуть город до наступления ночи. Пиф сказал, что ты поможешь.
   - Подожди-ка, подожди-ка! Неужто ты хочешь, чтобы я повел вас Зрегским тоннелем? - догадался гном.
   Я быстро кивнул.
   Землерой задумчиво почесал подбородок:
   - Ты ведь понимаешь, что дело это опасное, требующее больших затрат...
   - Короче, - оборвал его я: слушать длиннющую тираду гнома мне было не интересно.
   - Двадцать пять серебром.
   - Чего?! - я с трудом подавил резкое желание изорвать бороду обнаглевшего коротышки в клочья на радость пирующим рядом гремлинам. - Да за такие деньги я себе крышу отремонтирую так, что все местные подохнут от зависти!
   - Что ж, ремонтируй, - не стал спорить гном. - А без грамоты мэра у тебя все равно убраться отсюда не больше шансов, чем у тех заморышей стать мастерами двуручного меча! - Землерой кивнул в сторону гремлинов.
   "Мастера двуручных мечей" ядовито ощерились, с ненавистью глядя на обидчика. Один из них тут же выдал:
   - А ты под ноги чаще смотри, мешок с навозом, а то об бороду споткнешься!
   Последние слова гремлина потонули в дружном хохоте его приятелей. Естественно, сам шутник гоготал громче всех, за что и схлопотал пивной кружкой промеж глаз. Снаряд, пущенный никем иным, как гномом, заставил паломника замолчать по крайне мере на полчаса.
   Гогот мигом стих. Переглянувшись, гремлины бросились на коротышку с явным намерением порвать его на сувениры. Однако у меня не было времени ждать окончания драки. Поэтому я и решил задушить ее еще в зародыше...
   Метательный нож, оцарапав предплечье наиболее ретивой твари, зловеще расчертил воздух и воткнулся в дверную притолоку.
   Гремлины замерли на месте, размышляя, стоит ли лезть в драку или лучше свалить, пока мы с бородатым не надавали им хороших подзатыльников? К тому времени, когда ушастые все же решили драться, Землерой и я уже были на ногах, так что гремлинам пришлось, скрипя сердцем, перейти ко второму плану действий, а именно бегству. Подхватив раненого товарища под локотки, паломники спешно ретироваться из таверны под смачные ругательства гнома и мой победный свист. Даже Стопол, наблюдавший за "полем брани" из-за стойки, улыбнулся уголками рта.
  
  
   Ожидание затягивалось.
   Свэн мелко дрожал. Пронизывающий осенний ветер пел одному ему ведомую песню, вовлекая в свой бесшабашный хоровод угрюмого степняка. В невероятной пляске уже кружилась высохшая трава, принесенная сентябрьским озорником с огородов.
   А кобольд все ждал. Кутался в походный плащ, который помнил Степь, помнил росу на травинках, помнил дом - и ждал.
   - Вон то не ваша кобыла у ограды привязана? - к Свинкеру подошел прыщавый мальчишка в грязном заляпанном фартуке. - Может накормить ее, а?
   - Нет, не стоит, - покачал головой Свэн. - Мы уже уходим.
   - Ну, так уходите или платите, - мальчишка обиженно засопел. - Если вы просто так пришли посмотреть на нашу замечательную таверну, тогда за погляд платите. Ежели не захочите, я позову Дерви и Плени: они-то вам все объяснят на пальцах. Или кулаках.
   - Да заплачу я, заплачу, - поспешно выпалил кобольд. - Счас, хозяин выйдет - сразу и заплатим.
   - Ну, смотри у меня, - мальчуган погрозил свинтусу кулаком. - Обманешь - Дерви и Плени тебя до самой твоей Степи гнать будут. Они сильные! Сильнее тебя!
   Кобольд молчал.
   Мальчишка, довольный собой, вразвалочку поплыл к конюшне. Он уже чувствовал запах скорой прибыли и даже знал, что купит на вырученные деньги. Разумеется, вышибал мастера Стопола он звать не собирался, однако решил припугнуть стоящего у "Псины" тюфяка, от которого за десять метров разило простотой и доверчивостью.
   Свэн проводил его не самым благожелательным взглядом, искренне желая малолетнему спекулянту поскорее сломать шею.
   Керж разочарованно заржал. Свинкер погладил его по холке:
   - Чего такое?
   "Жрать хочу, вот чего!" - хотел было ответить конь, но тут же с сожалением вспомнил: разговаривать-то он так и не научился! А потому оставалось думать...
   "Единственно хорошо, - тут же мелькнуло у Крежа в голове, - что могу про этого свинтуса мысленно говорить все, что душе угодно - все одно не узнает. Зато если он вдруг вздумает сказать что-то плохое про меня..." - конь с любовью оглядел передние копыта.
   - Может, ты хочешь есть? - внезапно догадался кобольд.
   "Ого! - удивился конь. - А он, похоже, умнеет с каждым днем!"
   - Хотя нет, вряд ли. - Кобольд разочарованно махнул рукой, отметая "неудачную" догадку. - Наверное, просто поржать захотелось.
   "Да нет. Все как и прежде..."
  
  
   Стоило мне только появиться на крыльце, как две пары глаз с ожиданием уставились на меня.
   Точнее, на кошелек, который болтался у меня на поясе.
   В нем осталось всего три серебряных монеты!
   Хорошо, что в запасе еще больше ста...
   И кобольд об этом не знает...
   - А... где? - только и смог вымолвить свинтус.
   - Что - где? - буркнул я. - Думал, нас так запросто из города выведут? Я и сам уж не рад. Если б не за... то есть любимая бабушка, я бы ни за что не согласился на подобную сделку. И так пришлось распрощаться с кучей монет!
   - Сколько вы заплатили, мастер? - ахнул Свэн.
   - Два десятка полновесных серебряников.
   Свинкер хотел задать новый вопрос, но его маленький мозг сработал неожиданно быстро, и кобольд так и замер, с раскрытым ртом, удивленно глядя на меня
   - Два... десятка?.. - наконец выдохнул он, чуть отойдя от столбняка.
   - Ой, да тебе-то что? - я сморщился, словно от зубной боли. - Пошли лучше на рынок. Надо... - Вертихвост с грустью посмотрел на верного коня и вздохнул, переводя взгляд на Свэна:
   - В общем, ты понял?
   Свин ни черта не понял, но тут же напустил на себя умный вид и важно кивнул.
   - Чего стал? Пошли, говорю, - я кое-как забрался в седло и направил коня вперед.
   - Э-э-э... Мастер Гриф, у нас небольшие проблемы, - помедлив, сказал кобольд. Его свинячьи глазки с надеждой уставились на меня.
   - Что? Какие еще проблемы?
   - Мне сказали, что, если я не заплачу за погляд таверны, Дерви и Плени снимут с меня шкуру, - осторожно сообщил Свинкер.
   - Кто сказал?
   - Мальчуган тут ходил один. В фартуке. Я ему сказал, что вы заплатите.
   Во дела: на полчаса нельзя оставить! Тупая свинота! Благо, что мальчугана этого знаю, а то пришлось бы Свэна в рабство продавать: не отдавать же деньги?..
   - Ну, конечно, если я заплатил за тебя раз, почему бы не воспользоваться этим снова?
   - Так вы заплатите, мастер? - Я горестно вздохнул: легче свинью отучить от кобольдства, чем кобольда - от свинства.
   - Нет! Зачем? Поработаешь тут пару лет посудомойкой, авось ума наберешься! - хмыкнул я. Ситуация по-настоящему меня забавляла. - Эй, Лукки! Дуй сюда!
   - Что такое? - малец вынырнул из конюшни с проворностью мыши и застыл, вопросительно глядя на меня. Он усиленно делал вид, что ничего не случилось, однако получалось у него это слишком уж плохо. - О, мастер Гриф, да никак вы к нам пожаловали?
   - Никак я. Ты чего это придумал? С кого деньги требуешь?
   - Да я... А че он? - затараторил Лукки.
   - Короче, слушай сюда. - Я бросил мальчугану завалявшуюся в кармане медную монетку. - Вот тебя за хорошо сработанную роль, купи себе чего-нибудь получше этого уродливого наряда. Но впредь запомни: еще раз такая выходка со мной или с моим... э-э-э... слугой - и будешь висеть верх тормашками на ближайшем деревце! А теперь катись от сюда, пока тебя ремнем не высек! Куда отец смотрит?
   Когда я закончил говорить, Лукки уже и след простыл. Естественно, ни перед кем извиняться служка не собирался. Главное, чтобы на будущее уяснил для себя, с кого можно поиметь золотишка, а кого лучше обходить стороной.
   - А ты, - я повернулся к кобольду, - в следующий раз постарайся быть по-... мужественней, что ли, а? А то ты весь сгорбился, сжался... Свободней будь, раскованней!
   Степняк растерянно кивнул, стеклянными глазами глядя на меня.
   - В чем дело, Свэн? - спросил я, недоумевая. - Что на сей раз?
   - Я... - замялся было Свинкер, но, собрав всю свою волю в кулак, ответил:
   - Я не слуга.
   - Да? - деланно удивился я. - А кто же ты?
   - Я - свободный кобольд из Великой Степи из великого рода Свинкеров. Отец мой, Козодун Свинкер, - глава рода, а мать, Матикана Свинкер, - самая красивая женщина племени.
   - И ты хотел, чтобы я все это рассказывал сопляку. Всю твою родню? - презрительно фыркнул я. - Не майся дурью, пошли скорее: до вечера не так уж много времени, а мне еще Кержа надо пристроить!
   Дальнейший путь мы преодолели молча. Каждый думал о своем: кобольд - о моей несправедливости, я - о тупости кобольда, а Керж мрачно представлял, как мясник отправит его в лошадиный рай с помощью огромного разделочного топора. Он словно вживую видел могучий замах и...
   Впрочем, на деле все оказалось не так худо: новый хозяин, добродушный старикан с длинными седыми волосами до плеч, показался Кержу вполне дружелюбным. Правда, от дедули за несколько футов разило гнилой рыбой и луком, но мерин справедливо решил, что такой вариант все же гораздо лучше, чем встреча с мясником, и молча смирился.
   - Вы с ним поаккуратней. Он парень с характером! - предупредил я старика. - А ты, - я прислонился головой к горячему лбу коня, - береги себя. Постараюсь тебя найти!
   Керж презрительно фыркнул: мол, знаю я твои обещания! Бросишь - и забудешь!
   - Ну все, дружище, нам пора! - я похлопал мерина по крупу и, подмигнув напоследок деду, смешался с базарной толпой.
   - Все, Керж, твой хозяин ушел, - старик потянул коня за уздечку. - Нам тоже пора.
   Керж секунду задержался, пытаясь разглядеть в толпе меня, не найдя, тяжело вздохнул и позволил дедуле протащить себя пару дюймов, после чего нехотя засеменил следом за новым хозяином...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"