Пока Силион ходила готовить завтрак, Осилзский наткнулся на подзабытую давнюю находку. Прозрачный синий камень красиво искрится в отсветах масляного светильника. Когда-то подумывал его продемонстрировать григстанке, да так и не дошли руки. Покрутил в пальцах, любуясь бликами на стене. Безделица, скорее всего, ценная, однако совершенно бесполезная здесь. Хотя и привлекательная. После некоторых колебаний, положил на видное место на столе. Почему-то подумалось, словно такая вещица куда интереснее женщине. Едва успел отойти, как Безумная Красавица вернулась. В полумраке норы странный предмет сразу же привлёк бывшую наследницу Руали. Она неуверенно подцепила кристалл ногтями, покрутила перед огоньком и тихо заметила:
- Крайне дорогой предмет. Сапфир... Думаю, многие граждане мечтали бы обладать настолько громадным сокровищем. Здесь можно найти и такое? Если Вас интересует моё мнение, то не следует распространяться о подобных находках, особенно, вне стен Убежища, - аккуратно отложила в сторонку и принялась расставлять тарелки.
- Он тебе нравится? - с долей раздражения уточнил Ланакэн.
- Да, конечно. Хотя и не хватает обработки, однако настолько чист, что даже так видно качество. В нужный момент может стать решающим в определении власти иногда и такая мелочь. Хотя... Ну, просто красивый, - наконец сконфуженно признала своё мнение. И нравится он юной воительнице всего-навсего из-за цвета, только это показалось постыдным - уж совсем наивно звучит. Человек не упустил, насколько малышка старается выглядеть сильнее и старше, чем есть на самом деле. Хмыкнул себе под нос, борясь со смехом.
- Так бери себе. Мне-то что с ним делать?
- Мне?! Взять?! - от удивления застыла, так и не поставив в нужное место посуду.
- Ладно... Я не умею делать подарки. Возьми и всё. Ага? - судя по откровенному недовольству - слов потребовалось с точки зрения бойца уж больно много для эдакого случая.
- Но... Это же драгоценный камень! - словно ребёнку принялась растолковывать она.
- И что? Мне его теперь распилить и съесть на завтрак? Ты же вроде собиралась покормить меня? Вот и корми, пожалуйста, чем-то более легко перевариваемым, чем осколки местного гравия. Хватит препираться уже, а? - выжидательно заглянул в котелок и сел ближе, всем видом давая понять, насколько твёрдо убеждён в закрытии темы разговора. Высокородная пододвинула ему кашу и всё с тем же недоумением взяла подношение. Когда вышла в соседнюю комнатку, Осилзский исподтишка пронаблюдал за дальнейшими действиями своей специфической любовницы. Она, словно дитя, тыкала ногтем осколок весьма прочного материала, любуясь на отблески внутри, а затем с нежной благодарностью покосилась на дарителя. Кажется, он остался доволен реакцией. Его волнение, хоть и скрывает, уловила сразу. Фермерский беглец не освоил способов проявления симпатии, стандартных у вольнорождённых. Поэтому норовит расправиться с ситуацией наскоро, не заострять внимание.
Кто-то нерешительно постучался. Заглянув за завесу, Силион поспешно отступила, ощутила, как заполыхали щёки, и юркнула вглубь помещения, где свет не стал бы подчёркивать её смущение под обрадованно вспыхнувшим страстным взором Миатса. Ланакэн по замешательству женщины узнал, кого следует ожидать. Напряжённо втянул в лёгкие воздух подземелья с минеральным безжизненным привкусом, принудил себя исполниться отчуждённостью и пригласил раннего гостя. После совершенно официального приветствия (а бывший слуга ничем не нарушал принятого у григстанов этикета, известного ему во всех нюансах), Боир развернул запелёнатый в ткань клинок и протянул новоиспечённому дворянину, медленно проворачивая рукоять крепкими толстыми пальцами. В его чёрных глазах горит нетерпеливый интерес. Осилзский присмотрелся к мечу и жестом предложил выйти из тесной каморки в тоннель. Сделал несколько взмахов, погладил ладонью полотно.
- Следует проверить на прочность. То, что вижу сейчас - великолепно! Но этого мало... Хотелось бы увидеть его в деле, - похвалил предводитель Сопротивления, любуясь настолько непохожей на принятую в человеческих кузницах сталь.
- По прочности уж точно крепче всего будет, что здесь у вас хоть раз ковалось! Проверьте! Если сможете легко сломать - накажите. У Вас есть на то право! Я оставлю Вам - отдадите тому, кому сочтёте нужным. Да... И вот этот. Я дал ему имя - "Разрушитель мечей". Мне рассказали, что Вы давали задание придумать нечто подобное. Вот это и есть клинок, способный попортить вражеское лезвие. Как минимум - затупить, - мастер даже не скрывает гордости, описывая следующее изделие. Нечто совершенно необычное: односторонняя заточка оставляет возможность использования для нанесения рубящих и колотых ран, но по обуху и всему полотну сбоку вставки из материала, некогда обнаруженного в подземных ходах при исследованиях Осилзского и его товарищей. Попытка не выказать преждевременного восторга практически полностью провалилась. Именно то, о чём думал изначально наследник Аюту! Попробовал в движении. Оружие послушно, хотя требует определённо приноровиться к форме.
- Подозреваю, это оно и есть, - осторожно произнёс герцог. Кузнец нахмурился, пожевал губами и негромко отметил:
- Вы страшно немногословны в оценке моих изделий... Обижаться мне или это нормально для Вас, господин Осилзский?
- Я привык искать сначала слабые места, а потом уже делать окончательные выводы. К тому же... Впервые сталкиваюсь так тесно с твоей работой. Но поверь мне на слово: качественнее здесь я точно ничего не встречал пока.
- Так-то лучше, - удовлетворённо протянул создатель настолько непривычных произведений - ибо его филигранная ковка уже является искусством, а не ремеслом. Постоял, а затем выудил небольшой свёрток из кармана, вернулся к столу в жилище своего собеседника, положил там, бросил многозначительный взгляд на затаившуюся григстанку, поклонился и поторопился уйти прежде, чем кто-либо успел выказать недовольство его поведением. Ланакэн размотал на сей раз не драную ветошь, а небольшой лоскут чистого светлого полотна. Четыре небольших метательных ножа и пять игл. Оружие утончённое, без сомнения, предназначенное не для бывшего пахаря. Мужчина с трудом сглотнул, рассматривая тонкую, практически ювелирную работу, обычно свойственную оружию врагов. Впервые получил настолько очевидное подтверждение слов Тина: в кузнечном деле вовсе не редко используют человеческих слуг.
- Кажется, это дар тебе. И когда он только успел всё? - мрачно озвучил открытие Создатель Убежища, рассуждая, как стоит поступить.
- Я не могу принять от него. Я не давала повода... Я... Мой господин! - виновато прозвучало в полумраке, вызвав у дворянина слабую улыбку.
- Ну, не можем же мы отказывать мастеру в его ремесле лишь по причине, что его изделия украшены лишним чувством. Они на вид очень хороши, хотя я не особо разбираюсь. Бери. Правда! Это очень ценный дар!
- Но...
- Как бы то ни было, он наш мастер. Лучший мастер. И мы не можем отказаться от его услуг только по причине неловкости. Или же оскорблять пренебрежением к его продукции. Даже жаль, что я не умею сделать вот так вот... Это неправильно, пожалуй, - искреннее сожаление выдало болезненность отношения, хоть и стремится демонстрировать индифферентность. Решил успокоиться, посмотрев на то, как идут дела у полукровок. Внутри всё сжимается от тревоги перед всё более заметными ухаживаниями за женщиной, к которой не умеет проявить должных знаков заботы. Попытки оставаться флегматичным при такой назойливости становятся всё неубедительнее. Схватить бы за шиворот надоедливый "подарочек", вытащить из подземелья на чистый воздух и показать ему то, насколько неуместна столь вызывающая позиция. Только вот возникшие сословные различия делают подобный поступок недопустимым. Несравнимо неравные силы.
Ещё на подходе заметил одинокую фигуру Тиннариса. Охотник потерянно взирает из тоннеля на весело играющих Кири и Ситтиана под руководством нового наставника. С мальчиками пришла и их новая подружка - Тарина. Робкая девчушка ещё заметно теряется, однако Лаури ухитрился разговорить и её. Гибрид искренне счастлив, болтая с ними совершенно на равных. Гаур поражённо изучает выражение лица того, кого ещё вчера считал помехой местному нормальному укладу. Пришло чудовищное осознание: своим протестом чуть не лишил несчастного, вероятнее всего, единственного шанса искренне улыбаться. Только с мальцами вызволенный падший, видимо, ощущает себя в безопасности. Только здесь разрешает себе расслабиться, заливисто искренне радостно смеяться. Словно забывает о привычной внутренней зажатости. Сейчас это уже не то забитое создание, которое вчера тряслось от ужаса под страхом разгневать кого бы то ни было из тех, в чьих руках ныне его судьба. Почему-то мысли о собственной жестокости сегодня причиняют страдание выходцу из Дайима, приводя в беспорядок стандартные суждения. Заметив неподалёку приближающегося Осилзского, поторопился удалиться. Обсуждать свои идеи ни с кем не хочет, да и не привык. Тем более, с Ланакэном, к которому относится с нескрываемой настороженностью. Сюда же решительно брела и Саон в сопровождении своего маленького подопечного. Мальчик по-прежнему не отрывается от её юбки, опасаясь вновь лишиться того, кто уже стал много значить для него. Однако всё-таки уже обрёл куда большую самостоятельность, даже несмотря на младенческий жест. Заметив своего спасителя, привычно нахохлился, всей внешностью объявляя, насколько ещё полон злости. Вот это постоянство не собирается меняться.
- Коли, здесь ты теперь станешь обучаться. Ты должен узнать многие вещи. И как можно раньше. Пригодится тебе впоследствии, - строго напутствовала Кринт и пихнула его в помещение к куда более взрослой ребятне.
- Не рановато ли ему? - выказанное сомнение Ланакэна встретило только мягкую усмешку.
- Нет. Ему требуется многое успеть узнать. Иначе не справится с миссией, для которой появился здесь. Вашему сыну нужна умная и сильная "тень" за спиной, - витая где-то в своих рассуждениях, выдала ни с того ни с сего женщина.
- Ты так уверена, что у меня будет сын? Что он вообще... будет? - озвучил мучительный интерес предводитель Сопротивления.
- Боитесь?
- Она - григстанка. Так не бывает. Это всё противоестественно. Так не могло быть изначально! - знание причиняет боль самому. Найти б надежду хотя бы в речах чудаковатой старухи, какими бы бредовыми они не ощущались с первого впечатления.
- Она не совсем григстанка. Она сама по себе уникальна, господин Ланакэн! Я не должна была говорить, наверное... Больше пророчествовать Вам не стану. Пока не стану. Однако сделаю, как надо.
Кири первым заметил вновь прибывшего и с любопытством приблизился к бывшему питомцу ферм. Доброжелательно жестом предложил идти ко всем. На его наполнившемся уверенностью лице теперь нет и тени обречённости, некогда сжавшей пальцы на рукояти оружия в попытке прекратить мучительную жизнь. Он ласково потрепал новичка по лохматой макушке и усадил к остальным. Вскоре пришли и ещё двое: Марис и его вторая сестра - Шаитта. Брат чуть не волоком её сюда тащил по решительному настоянию Сиано, но младшая Рангма вовсе не горит желанием познакомиться с новым учителем. Стоило узнать о его внешности - сразу же воспылала к незнакомцу заочной ненавистью. Сколько ни уговаривал старший брат, что предвзятое суждение неправильно, ничего не получалось. На семейном совете решили отправить опробовать, а после уже принимать суждения девочки всерьёз. Она застряла на пороге, гордо вскинула нос и решилась попасть в помещение как можно быстрее и незаметнее. Однако споткнулась и чуть не упала в тот момент, когда Марис уже уселся рядом с наставником. Кири обладал достаточно хорошей реакцией, чтобы изловчиться подхватить её под руку и тут же деликатно отстраниться, склоняясь в почтительном поклоне. На его чертах отразилось глубокое уважение, постепенно сменившееся восхищением перед девчонкой, столь похожей на как-то виденную им погонщицу. Шаитта украдкой поблагодарила и протянула ему в знак признательности горстку припасённых в кармане сухих ягод. Юноша благодарно принял дар и вежливо улыбнулся.
- И чего ты всё молчишь? Язык проглотил? - с ещё детской заносчивостью вспылила она. Кири дёрнулся и жалко понурился, отходя в сторонку.
- Его сделали немым, чтобы не мешал хозяевам. Он был слугой у григстанов, - хмуро объяснил маленький полукровка. По её щекам разлился густой румянец стыда.
- Прости... Я не знала! Я...
Но слов нужных отыскать не успела ибо обнаружила: говоривший внимательно смотрит ярко-зелёными глазами прямо ей в глаза. От испуга отпрыгнула локтей на пять, спохватилась и схватила с пола камень. Намерение кинуть им в нахально лезущего иноплеменника стало очевидным. Однако немой внезапно встал между ними.
- Ты его защищаешь?! Григстанина?! - в голосе смешались презрение и обида за непонятный поступок. Юноша отвернулся и дружески потрепал по плечу дрожащего гибрида. Бывший слуга куда быстрее привыкает к свободе, а Ситтиан всё ещё ждёт каждый миг удара от любого. Собственно, и небезосновательно: местная ребятня уже пробовала его колотить пару раз. Вот и теперь покорно и обречённо следит за рождённой на воле. Лаури расторопно бросился между ними, опустился на колени, чтобы приблизиться к её лицу, и взмолился:
- Не надо! Ты появилась на свет среди диких... Тебе легко будет убить кого-то из нас, но... Господин Осилзский сказал, что мы здесь тоже свободны. Что здесь к нам не будут относиться так, как у григстанов... Это имеет значение? Не так ли?
- "Как у григстанов"? Ты же сам один из них! - буквально взвилась она.
- Нет. Я получеловек. Цвет глаз не определяет видовую принадлежность. Не надо бить никого! Я обязан защищать всех своих учеников... Я не дам! - наконец удалось найти нужную формулировку устремления. Уверенности достаточной в тоне не было. Её брат негромко заметил:
- Я же говорил тебе! Они всего сами боятся! Они совсем не такие! Правда! Прекрати, пожалуйста!
Шаитта медленно опустила кулак и разжала пальцы, отпуская примитивное оружие. На ресницах повисли слёзы растерянности и досады.
- Хорошо. Спасибо! - ласково улыбнулся взрослый гибрид и поднялся. - Здесь нет разницы ни в чём. Вы все дети. Хоть здесь так должно быть, раз в остальном мире это невозможно.
Тални, уже собиравшийся вмешаться, неслышно отступил. Увиденное поведало ему сложность, с которой ещё много раз должен столкнуться запуганный полукровка по пути к становлению своей новой роли в обществе. Кама заглядывал из тоннеля в класс с мгновения, когда убедился, что Создатель Убежища удалился. У юноши складывалось впечатление, будто это неуместно, однако так мечтает хоть чуток открыть знаний, которыми владеет Шоу. Но не идти же обучаться с малышнёй, в самом деле! В начале знакомства картограф пытался поделиться знанием грамоты, но тогда разум мальчика ещё не был готов воспринять ещё и это - следовало вспомнить обычную речь. А после попросить старшего друга всегда стеснялся. Риул итак относился к младшему товарищу зачастую, словно бы перед ним всего лишь отрок.