Ланакэн одел старые протёртые до дыр рубаху и штаны, а затем неуверенно поинтересовался:
- Ну, как?
- Человеческие слуги, конечно, бывают разные, но... У Вас, господин, настолько взгляд вольный, что как-то совсем не то выходит, - честно призналась Силион, смущённо потупившись. Предводитель Сопротивления действительно смотрит всегда умным, тяжёлым, несколько угрюмым, и очень серьёзным взглядом. Нет и тени безвольного покорного автоматизма, свойственного рабам.
- Да. Это сложнее, чем казалось вначале... Прикажи мне что-нибудь. Помоги мне воссоздать. Используй внушение.
- Внушить?! - она поражённо заглянула в тепло-карие глаза.
- Приказываю тебе сделать так. Подходит? - нервничает, как ни старается выглядеть уравновешенным. Помялась, но всё-таки надавила гипнозом, произнеся единственное слово:
- Сядь!
Человек ощутил, насколько ей мучительно выполнить задачу. Но... в нём словно бы что-то переключилось при выполнении распоряжения. Когда поднял голову, это был словно бы кто-то другой. Совершенно другой. Где-то в самых отдалённых уголках души ещё хранятся ощущения, которые вдолбили на ферме. Выглядит душевно бессильным. Потухшим. Согласным на исполнение любого пожелания владельца.
- Господин Ланакэн!.. - пролепетала григстанка. Лишь немой вопрос в ответ. Конечно... Человеческим слугам нельзя разговаривать без разрешения. Вбито жёстко и больно ещё в раннем детстве. Безумная Красавица неосознанно закрыла ладонью лицо, борясь с желанием взмолиться вновь стать ему самим собой. Но так действительно проще!
Они вышли и сели на нгута, который проворно поспешил от пустоши Раднаара в сторону гор, повинуясь кнуту и удочке с ароматной едой вместо руля, установленной на специальном приспособлении. Заранее договорились, что на обратном пути Силион слетает к Римму забрать живую игрушку. День встретил мрачный. Моросит мелкий дождь, смазывая горизонт в невнятное марево. Путница кутается в дорожный плотный плащ и с некоторым сомнением посматривает на погонщика, управляющего в полотняном ветхом одеянии верховым насекомым. Нынче никто не смог бы заподозрить в нём воина. Ткань промокла и липнет к сутулой спине, волосы практически скрывают поникшее чело с выражением повиновения неумолимой силе. Игнорирует зябкую погоду. Всю дорогу лишь молчит. Они преодолели вдоль хребта некоторое расстояние, когда григстанка указала следующему над ними ваммару место, где дожидаться возвращения хозяйки. Летун остался сидеть в кроне разлапистого древнего дерева, раздражённо отряхиваясь от лишней влаги. Природа немного приутихла. Морось сменилась рваным туманом.
Походит на среднюю человеческую деревню, если бы не слишком большое скопление народа. К тому же что-то их явно взбудоражило. Опрятные светлые домики из местного камня. Выложенные им же тротуары, обрамлённые ровно стриженными газонами и пастельных тонов клумбами (явно используются рабы, ухаживающие за растениями). Огородов или плодовых садов никто из григстанов никогда не держал. Склады чуть в стороне. Само здание фермы с загоном, огороженное высоким решётчатым забором с декоративной ковкой. Поначалу вновь прибывшая спокойно обошла всё, рассматривая поселение, а затем остановилась у маленькой единственной харчевни в центре. Кроме её соплеменников, слуг почему-то пока не наблюдается. Даже странно их отсутствие. Судя по всему, новый барон отдал какие-то распоряжения по данному поводу. Заметив недовольные мины прохожих, путница вежливо подошла, поклонилась неизвестному работнику и виновато поинтересовалась в попытке завязать разговор:
- Простите, я тут проездом... Вы не подскажите: здесь есть возможность снять нормальное жильё для ночлега?
- Да. Есть. Будьте только бдительны: у хозяина есть человеческий слуга. Так сегодня посмел поднять руку на своего кормильца! Представляете?! Запустил в него чем-то тяжёлым и попал в лоб! Нынче все разыскивают мерзкое существо: все кусты на опушке прочесали, все подвалы и территорию выпаса... Говорили же здесь не держать сброд! Нет же - упёрся, что дешевле выходит! - эмоционально принялся рассказывать незнакомец, косясь на высокого и жилистого сопровождающего женщины. Полуживотное выглядит хоть и забитым до полностью обезличенного состояния, но физически вполне способным на любую отвратительную выходку.
- Да нет, к счастью. Только оглушил малость. Но ведь мог и убить! Благо - других таких тут не осталось. Кстати... Вы путешествуете одна с человеком? Он выглядит таким крепким... Весьма опасно! - встревожился собеседник.
- О нет! Он с раннего моего детства в нашей семье. Покладистый, смирный на редкость! Может, оттого, что стерилизован? - она благодарно улыбнулась, тронутая заботой к своей персоне, и потрепала раба по сильному плечу. Осилзский даже не повёл бровью на столь колкое определение его кандидатуры. Равнодушно сдерживает переминающегося с ноги на ногу нгута. Распрощавшись с ценным рассказчиком, Силион негромко спросила:
- Ты же человек. Куда бы ты побежал на его месте, Ланакэн?
Предводитель Сопротивления поколебался, оглядываясь, но остановил выбор на хозяйственных постройках совсем рядом. До сих пор искали, будто сбежал дикий зверь: по подвалам, опушке леса, на выпасе... Вряд ли когда-либо мальчик имел шанс бывать в столь малонаселённых местах. Помня собственное мировоззрение в детстве, пришёл к однозначному выводу: идти далеко не следует. Страх заставит лишь забиться в какой-нибудь угол поблизости. Слились с встревоженной толпой, обсуждающей поиск преступника, и направились к ближайшим сараям.
Силион заметила его первой. Подросток сидит в углу между каменной стеной и деревянной оградой. На вид - лет четырнадцать. Худой, среднего роста, со светлыми волосами ниже плеч. Его тонкие длинные пальцы так сжали рукоятку кухонного ножа, что даже побелели в суставах. Заслышав чьи-то шаги, он трясущейся рукой поднёс остриё к горлу. Случайная свидетельница происходящего с ужасом осознала, что, если ему удастся задуманное, то умирать будет очень долго и мучительно. Там, куда целится несчастный мальчонка, не проходит ни один достаточно крупный сосуд. Лёгкие будут постепенно наполняться заглатываемой им кровью. Очень долго, прежде, чем будет достигнуто желаемое избавление. Ей чудом удалось поймать перепуганный взор, рефлекторно метнувшийся в сторону угрозы. С осторожностью надавив волей, бывшая наследница Руали приказала разжать пальцы. Лезвие негромко звякнуло о камень. Велела подойти. На удивительно правильных и красивых чертах отразилась тень муки. Из миндалевидных тёмных глаз медленно соскользнули слёзы, но не повиноваться не в силах человека. Подошёл вплотную, когда, наконец, она отпустила его рассудок. Мальчик обречённо рухнул григстанке в ноги, ожидая расправу за содеянное.
- Пойдёшь с нами. Мы отведём тебя к таким, как ты. Всё теперь будет иначе. Всё будет хорошо, - мягко проговорила она. Помогла встать. Молчит. Весьма странно молчит. Вновь внедрилась в его мысли, повторила слова уже внушением и попросила назвать имя. Его губы покорно зашевелились, но не проронили ни звука. Осилзский глухо поинтересовался:
- Почему он всё не скажет ничего? Испугался?
- Он немой. Он не может сказать.
- Он слышит нас? - уточнил на всякий случай Создатель Убежища. Юноша кивнул. Деликатно укутав бедолагу в свою накидку, молодая женщина велела сесть на нгута и тихо сидеть в небольших тюках, прихваченных для маскировки. Выполнил всё с привычным усердием. Теперь следует неспешно, как прибыли, удалиться. Скорее всего, неприметных скитальцев мало кто смог бы вспомнить уже к вечеру.
Ланакэн оглянулся, убедился, что пройденное расстояние достаточно, чтобы скрыться из вида живущих в поселении противников, и остановил животное. Силион с тревогой наблюдала за спутником. Он быстро спрыгнул на землю и поманил пальцем. Пугает неуправляемая ярость на чертах. Мужчина схватил за запястье и оттащил на некоторое расстояние от насекомого. Затем буквально налетел всем весом, сбил с ног, поддержав ладонью за спину, чтобы приземление не оказалось чрезмерно резким. Очутившись верхом, плотно прижался нижней частью туловища, не давая шанса сдвинуться, и глухо прорычал:
- Стерилизован, да? Как же тебя так угораздило... Беременна от кастрированного?
И внезапно жадно грубо поцеловал. Даже не успела зажмуриться. Растерянно пялится прямо перед собой, испуганно уперев ладони в его мускулистую грудь.
- Простите, господин! - жалобно пробормотала, когда отстранился.
- А? Да я вовсе не злюсь. Отлично сыграла! Молодец! Но... Григстаны зовут нас дикими. Мы зовём себя вольными. Я уже не способен долго заставлять себя быть невольником. Кровь прямо бурлит, - усмехнулся задорно.
- Вы там... Выглядели так... Таким... Мне захотелось зацепить Вас, чтобы снова увидеть нормальным, - робкое признание в таком положении осуществить сложно. Настроение у Создатель Убежища абсолютно непредсказуемое.
- А... Понятно тогда, с чего вдруг я оказался таким... Впредь - осторожнее с выражениями всё-таки. Если бы я не бежал когда-то, то после достаточного для эксперимента потомства, если бы повезло, то стерилизовали бы перед тем, как превратить в послушного скота. Если бы оставили жить, конечно. Кстати... А чего боишься? Неужели подумала, будто я действительно что-нибудь выкину? Рядом с мальчонкой? М... Как же его звать-то? По губам не очень разобрать... Кири, может? - помог подняться, но неожиданно игриво цапнул за попу. Высокородная ошалело обернулась. Эдакая фривольная агрессия несвойственна Осилзскому. Поход к фермам кромов превратился в серьёзное испытание его терпению. Выпускает пар доступными методами, чтобы не вспылить без повода.
- Знаете... Меня даже тревожит вопрос... А что было бы, если бы немого с нами не было? - озвучила опасения иноплеменница с заметной долей настороженности.
- Но он ведь здесь! - Ланакэн пожал плечами и отмахнулся, по-прежнему посмеиваясь. Однако уже успокаивается.
А подросток всё смирно лежит, свернувшись клубком. Странное поведение спутников привело в недоумение, но и не более. Ужас перед будущим столь плотно занял весь процесс мышления, что на остальное нет места.