Птица-Кошка Мария Александровна. Гимуры

ГИМУРЫ - НОВЫЕ ЦАРИ ЗЕМЛИ.

Часто я задумываюсь, глядя в траву, на деревья, на полное звёзд небо. Нередко в эти моменты приходит в голову какая-нибудь из моих книг. Тысячу раз перерабатывается, вынашивается, иной раз годами; но самым прекрасным мигом в эволюции творения является всё же тот, когда свершается таинство рождения, и забрезжит ещё не чёткий, размытый, но уже принимающий конкретные формы и развивающийся сюжет. Нередко, что-то предшествовало, что-то натолкнуло на мысль, хотя сложиться ей в этот начальный живой и взрослеющий организм было бы невозможно без того особого влияния откуда-то со стороны, сверху. Потом таинственное существо может умереть, так и не сформировавшись окончательно, не перейдя на бумагу, нередко его неполноценность ощущаешь уже при пробуждении идеи. Но что может быть более волшебным, чем первые несколько минут или, даже, часов твоего создания!

Долго, очень долго пыталась, но не пробуждалась эта история. Что толкало меня к ней? То, что я замечала, глядя в минуты задумчивости на траву. Ни одно живое существо так не привлекало внимания, как это маленькое насекомое. Одни называют его вредителем, другие - полезным; но, в сущности, он, словно человек, способен приносить как вред, так и пользу. Пожалуй, если бы муравей был больше ростом, то был бы сильным конкурентом роду двуногих повелителей Земли... Как много общего, но на сколько он совершеннее! На сколько твёрже устои его общества, на столько малютки сильнее и самоотверженнее! Используя окружающие блага, которые им, как и нам, предоставляет добрая наша мать-Природа, это существо приносит вреда значительно меньше, чем люди; а, тем не менее, его огромный город всегда сыт и доволен, продолжает развиваться. А что бы случилось, если б в один "прекрасный" момент из густого леса вдруг возникли бы муравьи-рабочие длиной около двух метров? К примеру, в результате каких-либо ядерных испытаний был бы повреждён их генетический код, и крошка-комашка стала бы быстро расти, пока одно гнездо со временем не наполнилось бы достойными нас соперниками? А если этот город всё увеличивался бы и увеличивался бы в своих размерах, без ведома "венца творения" развиваясь и развиваясь? Не был бы ли тогда гигант-муравей абсолютным охранником природы? Кем бы стали мы? Кем? Возможно, что homo sapiens занял бы в подобной иерархии место... тли? Только употреблялся бы в пищу сам (ведь эти насекомые - хищники)? Что тогда?

А тогда Земля исцелила бы себя, избавилась бы от страшного недуга-человечества. Назвавший себя разумным стал бы лишь продуктом питания. Вымрет потом или нет - другой вопрос. Но, в любом случае, это уже вовсе не будет то существо, которое с самозабвением не уставало повторять: "Я - царь Земли", - а жалкий раб более выносливого вида.

Но пока всё спокойно. По-прежнему огромные сложные строения поселений-муравейников лишь крошечные удивительные сооружения, спрятанные в густой траве. Пока ещё нечего бояться, когда небрежно разрушаешь такое крошечное поселение ногой, уничтожая одновременно половину его населения. А вдруг - "пока ещё"?..

- Мы же всё-таки люди! Мы должны сопротивляться им! - вспылила Татьяна. Будучи в городе гимуров лишь вторую неделю, никак не могла смириться с мыслью, что невозможно действовать, спасаться как-то, бороться с этими странными существами; которые, произойдя от крошечных муравьёв, теперь держали у себя огромные стада людей. Эти существа явно считали человечество жалким и ничтожным порождением окружающего мира, созданным для их прокормления; а, так как вокруг этот хлипкий род пока ещё процветал, то запасы этого "порождения" тратились безбожно - всегда была возможность обновления. Насекомые относились к слабым существам, ставшим их домашними животными, холодно и без малейшего сочувствия: еда и вода есть, грубый кусок самодельной ткани, чтобы хоть как-то уберечь хрупкое тело, тоже имеется - что ещё может понадобиться скоту? Нет, это вовсе не означало, будто омерзительные создания, одетые от рождения в прочную броню, не имели совсем каких-либо чувств. Ради общей матери своего города они готовы были на всё, друг другу помогали, как могли, и готовы были за брата бороться, даже если впереди точно уже вырисовывался преждевременный конец их недолгой жизни. А люди... это всего лишь животное, от которого весь прок в том, что он имеет не защищённую ничем плоть.

Одна женщина, усмехнувшись, заметила:

- А что ты с ними собираешься делать? Скорость у них в несколько раз больше, чем у нас, а никаким топором не пробьёшь, разве что попадёшь в сустав! А их яд! Бежать от них - нельзя, бороться - бессмысленно! Не раздражай своей пустой болтовнёй! Всем жить хочется! - стала злиться, и новенькая хмуро замолчала: просто бесило то, как спокойно относятся к смерти окружающие, хотя они действительно ничего не могли поделать. Хотелось плакать от обиды на всех, но предложить и самой нечего. Раздражало также и то, что непривычные к ходьбе босиком ноги разбились о неровный грунт, кожу тёрла грубая ткань, пищу, которую пихали "пастухи", не хотелось брать в рот, на водопой их приводили в определённые часы, а день выдался жарким и душным. Высыпалась плохо - на жёсткой подстилке, заменившей кровать, было неудобно и колко. Хотелось плакать, но показать свой страх и отчаяние в слезах казалось постыдным. Понурив голову, девушка покорно брела вслед за всеми к водопою. Злоба вырвалась лишь раз, когда изо всей силы отшвырнула ногой небольшой камень в сторону вездесущего конвоя.

Напившись холодной воды из ручья, вновь прибывшая опустила усталые ноги в звонкие струи и легла на траву, глядя на обрезки ярко-голубого неба, вплетённые в кружева облитой медово-сладким горячим светом листвы. Если б не то униженное положение, в котором сейчас находилась, то такой мягкий день на природе радовал бы, однако... Вздохнув, села и с горечью посмотрела себе на ступни, когда услышала взволнованный шум: их догнала маленькая группа гимуров, которые что-то высматривали среди собравшейся толпы. Вскоре все поняли, зачем они пришли. Новенькая с негодованием заметила, что один из гигантских насекомых решил присоединить к уже отобранным женщинам и её.

- Ну уж нет! Ещё чего не хватало! - сам собой вырвался громкий возглас, хотя и прекрасно знала: эти существа не понимают языка своих "подопечных"; вскочила и бросилась к лесу. Погоня была короткой и успешной. Поцарапавшись об его острые похожие на драконьи когти наросты на лапах, неудавшаяся беглянка упала на землю, довольно сильно ударившись. Кто-то из людей жёстко рассмеялся, от чего ещё сильнее захотелось разреветься. Когда её присоединили к остальным и отправили в сторону огромного, как гора, муравейника, построенного из земли, камней, поваленных деревьев и кустарника, на глаза навернулись слёзы. Гигантское сооружение выросло над лесом за несколько лет, после того, как разбомбили неподалёку отсюда такое же. Многие люди, жившие тут, могли рассказать о прежнем "городе" и о страшном его разорении. Всё это гигантское куполообразное здание было покрыто множеством кривых тропинок, неровных и неудобных для пленников, но служивших превосходными дорогами для ловких и стремительных творцов, соединявшими все входы, тщательно охраняемые специализированными особями, обладающими огромными и ещё более мощными, чем у их собратьев, челюстями.

Когда огромный ком, сплетённый из различных веток и мусора, скреплённый, словно цементом, муравьиной слюной, закрыл в крошечном помещении, напоминавшем больше пещеру, чем комнату, свой страх и унижение более сдержать не удалось и, разрыдавшись, пленница бросилась изо всей силы колоть слабыми кулачками в неровную поверхность "двери".

- Не пытайся. Они не откроют, - негромко произнёс голос из самого тёмного угла. Вновь прибывшая, зашипев от боли (довольно сильно ударила руку), стремительно обернулась:

- Не прикасайтесь ко мне. Не смейте прикасаться ко мне!

Мужчина вышел из угла и смущённо опустил лицо, всё же не сводя с неё пристального взгляда. Так как коморка была очень тесной, то этого хватило, чтобы изрядно перепугать. Девушка бросилась в ближайшее углубление в неровной стене и, сев на пол, прижалась к грубой поверхности. Свет, падавший из крошечного отверстия под потолком, окончательно обезнадёжил: незнакомец был высокий, стройный и, к несчастью, явно сильный - он мог бы без труда с нею справиться. Первая мысль была: жалобно заплакать и попытаться вызвать жалость; но вторая понравилась больше: заговорить его и отвлечь.

- С тех пор, как гимуры стали разводить человека таким способом, ты, наверное, первая женщина, которая ценит себя выше собственной жизни, - попытался рассмеяться он, но смех был хриплым и горьким, тяжело вздохнул и опустился рядом на корточки.

- Не приближайтесь ко мне!

- Но они же тебя убьют! - почти шёпотом стал втолковывать ей собеседник. Гордячка бросила на него оскорблённый взгляд и вызывающе спросила:

- О своей жизни пожалел?

Неизвестный смерил холодным взглядом и, всё так же тихо, сказал:

- Ты заметила это?

Его палец провёл по левой руке от плеча и до локтя. Приглядевшись, получилось разглядеть ровную неглубокую царапину.

- Ну и что?

- Ты здесь недавно... - попытка догадаться не встретила понимания.

- Около двух недель. Достаточно.

- Это значит, что завтра... или сегодня ночью, если ты всё же решила, что смерть - лучший выбор, они меня убьют, - голос дрогнул, - поэтому мне всё равно. Речь идёт только о тебе.

- А ты здесь давно? - такой поворот событий заставил смутиться.

- Лет с пяти. А ты жила в городе у людей? Там правда хорошо? - Ей стало ясно, что ему хочется отвлечь мысли от беспросветного будущего.

- Хорошо, - согласилась Татьяна, не зная, что ещё ей сказать.

- Меня зовут Нэт, а тебя?

- Татьяна, можно - Таня. Я не слышала ещё такого имени, как у тебя, - удивляться было нечему. Люди выросшие здесь, часто называли друг друга не по именам, а по коротким кличкам, придуманным друг для друга. Некоторые из них и вовсе не помнили настоящих имён.

- Да, возможно, - согласился незнакомец. - А почему ты отказываешься?

- Я не животное. Я - ЧЕЛОВЕК! Понимаешь? Я не хочу с тобой, а значит - не буду! У меня твёрдые моральные принципы, и рушить их каким-то там переросткам-муравьям я не позволю! - гордо и вызывающе объявила она.

- Я не понял, какие у тебя там прин-цы-пы, но это - глупо. Они тебя съедят и об этих твоих... и не вспомнят! - ограниченный словарный запас не помешал выразить своё мнение довольно резко. Он ласково погладил по плечу и попытался притянуть к себе, но малышка с криком стала отбиваться.

- Нет! Я не хочу! Я не умею! Отпусти!

- Я тебя научу! Оттуда легко будет убежать! Понимаешь? - слабо попытался улыбнуться Нэт, но она только снова начала всхлипывать. И мужчина не выдержал: сдался. Закрыв лицо руками, отвернулся и отошёл к противоположной стене.

- Это глупо! Глупо! Я же предлагаю тебе свободу! Ты ведь знаешь, как добраться до города людей? Да? Так вот: все последние годы я искал и нашёл (Слышишь? Нашёл!) путь к свободе. И у них есть слабое место в охране! Я нашёл его за день до того, как они меня сюда притащили! Так вот: я тебе скажу, где это! Никому этого не говорил: у них бы не вышло; а тебе - скажу. Ну, пойми же! Съедят они тебя вместе со мной! Я же не могу умереть вместе с этой находкой, не передав её никому! Ты должна! Ну же! Скорее! Решайся! - он умоляюще посмотрел на несчастную девочку, которая, забившись в угол, продолжала глотать слёзы. Она отрицательно замотала головой, чем привела его одновременно и в отчаяние, и в восхищение. Нэт, немного склонив голову набок, залюбовался ею, слабой, беззащитной, несчастной, перепуганной, но всё же настолько упорной, непреклонной в своём решении. Вздохнул и пожал плечами: - Как хочешь. Твоя жизнь.

"Дверь" медленно шевельнулась, отодвигаясь. Приговорённый испуганно посмотрел туда, а потом перевёл снова взгляд на запертую с ним.

- Таня! Ну же! Решайся! Они ждать не будут! - не выдержав, повысил голос, сорвавшись в крик. Бывшая жительница цивилизованного мира почти автоматически отрицательно замотала головой, с ужасом заметив приближение страшной гибели, и тихо застонала:

- Они за нами наблюдают... Это конец...

Местный человек несколько секунд боролся с противоречивыми мыслями, а потом тихо объявил:

- Ты, как хочешь, а я твёрдо решил: если я умру, то кому-то от этого должна быть польза! Я не могу смотреть равнодушно, как эти твари тебя съедят...

Он быстро стал на колени перед ней и печально заглянул в глаза, переливающиеся в темноте от слёз, как две огромные капли утренней росы в тот момент, когда солнце, пробудив зарю, вдруг бросает свои чистые, добрые, хотя и колючие в ранней прохладе лучи. Этот взгляд разрывал его сердце, но другого выхода не было: нежно погладил её по худой, тонкой шее, провёл ладонью по плечу, отодвинув грубую ткань. Бедняжка снова застонала и попыталась отпихнуть от себя чужие руки. Мужчина поймал её маленькие ладошки и привлёк к себе, вызвав еле слышный возглас обречённости. Нэт прикусил губы, борясь с неимоверной мукой, ощущая, как страх и ненависть наполняют это маленькое существо. И все эти чувства были направлены сейчас против него одного! Выкрутив тонкие руки за спину, осторожно развязал пояс, придерживавший полотно с отверстием для головы, служившее здешним жителям одеждой; а затем быстро связал ей запястья, ощущая, как всё её тело трясётся от уже неслышных рыданий, как горячие, словно кровь, капли стекают по нежным щекам ему на плечо. Не зная, как сдержать ту боль, что рвала душу на части, бережно погладил незнакомку по дрожащим коленям.

- Отпустите! Умоляю! Отпустите! - снова тихо взмолилась женщина. По его лицу скользнуло выражение муки, которое она не заметила.

- Нет. Ты будешь жить. Ты должна жить! - прошептал он, окунув губы в густые растрёпанные волосы.

Солнце робко забросило первые лучи в крошечное окошко сверху. Они прочертили сияющую, словно неизведанная галактика, миллиардами звёзд-пылинок, дорогу. За бесконечным движением крошечных "светил" с тоской наблюдал обречённый. Чуть подальше, чем яркое, обжигающее глаза пятно на трухе, постеленной здесь, видимо, для удобства, сжалась Татьяна. Снова рыдала, обхватив себя руками за плечи. Никогда не представлялось там, далеко отсюда, среди машин, удобного жилья, комфорта и развлечений, что придётся пройти через подобное.

- Ненавижу тебя!.. Ненавижу!.. - захлёбываясь в солёном дожде, с отчаянной злобой произнесла девушка. - Если б было чем, то сама бы тебя убила! Как ты смел! Ненавижу!

- Молчи! Мне же умирать теперь! - жалобно и тихо попросил он. - Ты будешь жить! Сейчас тебя отведут в одно место, где держат только женщин, которые либо ждут ребёнка, либо он у них родился недавно. Там тебе будет лучше, чем там, где тебя держали раньше! Там всегда есть еда и вода, удобно, хотя и темновато... Ты пойдёшь налево от главного входа. Не в крайний ход, а в один из следующих. Ты его быстро найдёшь. Там в конце выросло маленькое деревце. Не знаю, как оно там появилось, но это туда тебе надо. За деревцем в стене дыра для света и воздуха. Она уже старая, и через неё легко выбраться наружу. Ты, как туда попадёшь, так и начинай следить. Вскоре поймёшь, когда от охраны можно сбежать. В это место другие гимуры редко приходят, и поэтому они там все, как проголодаются, бегут к остальным за едой. Но в день есть только несколько минут, когда тебя точно никто из них не увидит. Вот тогда - беги! Только помни: ошибёшься - тебя обратно отведут, а это отверстие заделают и охрану удвоят. У тебя только один шанс спастись! И тебе это удастся! А там... беги, пока хватит сил... Удачи!.. И... Если у нас всё же будет ребёнок... Ты вырасти его, как если бы меня любила... Я тебя очень прошу об этом!..

Голос умолк. Огромный ком, заперший их здесь, сдвинулся. Его губы дрогнули, говорить стало тяжело. Он невольно втянул голову в плечи и прижался спиной к стене, заломив пальцы, чтобы скрыть дрожь. Только невольно сорвалось:

- Это конец... Всё... Но как хочется жить!..

Плотно закрыл глаза, чтобы ещё несколько секунд не видеть своих будущих убийц, но услышал, как она повернулась, и вновь разомкнул веки. Двое гимуров были уже перед ним. Бросив взгляд на спасённую, к своему удивлению, прочёл жалость в потеплевшем взгляде, словно бы наполненном мёдом. Сейчас впервые разглядел точно: солнечный свет заиграл в светло-каштановых волосах, наполнил янтарным блеском удивительно светло-карие глаза с множеством маленьких тёмных точек. Нэт выпрямился и оттолкнул плечом стену. Чтобы приободрить, чуть заметно усмехнулся и сделал шаг навстречу своим палачам. Несмотря на это, единственная свидетельница всего происходящего прочла безнадёжный ужас на побледневшем лице, словно бы окаменевшем перед лицом последнего испытания. Вдруг быстро встала и, не отдавая себе отчёта в том, что делает, крепко обняла на прощание. Подняв лицо, малышка прочла откровенное отчаяние и в то же время... благодарность. Несчастный благодарно прошептал:

- Спасибо! Это ты сделала сама... Я это возьму с собой.

Цепкая лапа отбросила женщину в другой конец комнаты, но взгляда не оторвал, ищущего поддержки. Его пришлось вытолкать, однако перед тем, как покинуть помещение, человек вдруг громко жалобно крикнул:

- Таня! Я люблю тебя! Понимаешь?

Она забилась обратно в тёмную нишу и снова заплакала.

Найти это крохотное и жалкое растеньице действительно оказалось очень лёгким делом. Это была корявая берёзка, чуть выше метра, очень странно выглядевшая в этом искусственном гроте. На неё из довольно большого отверстия в стене падал яркий, хотя и мягкий свет, который окутывал сияющей вуалью странное здесь живое существо, делая тоненький бледный ствол, словно бы сплетённым из паутины, совсем призрачным, а светлые, блеклые из-за недостатка солнца крохотные листочки прозрачными, будто бы сделанными из тонких плиток жёлтого и зелёного стекла. Казалось, дунь на них, и зазвенят, как хрустальные подвески на старинной люстре очень тонкой и изящной работы. Это сказочное видение придало спокойных надежд. Стало очень неприятно от мысли, что кто-то отдал всё, что смог, а она действительно ненавидела в ту минуту, когда ему было особенно тяжело. Девушка, уставшая от переживаний, заснула на рыхлой мягкой подстилке. Здесь, правда, было удобнее, но спокойный сон не шёл: снова и снова вспоминался ласковый измученный взгляд столь мало знакомого спасителя, так восхищённо ловивший каждую чёрточку её образа, чтобы "унести" с собой. Татьяна проснулась и снова стала всхлипывать. И вдруг она различила за отверстием, ведущим на свободу, тихий стон.

- Кто там? - даже встав на ноги, не удалось увидеть, кто прятался у "окна".

- Таня? Ты? Нашла? - взволнованно спросил знакомый голос.

- Нэт?! Ты? Не может быть! - радость придала сил и поторопила выбраться наружу. Здесь царили яркое солнце и полное синевы небо. Около отверстия, в которое удалось вылезти, лежало несколько камней, из-за которых человека, сидящего поблизости от этого тайного хода, не было видно, даже если находиться совсем рядом. Новоиспечённый друг сидел здесь. Странно было видеть, насколько он успел измениться: лицо стало бледнее, в зрачках словно застряло выражение постоянной муки. Чтобы заглушить боль, он продолжал качаться взад-вперёд, хотя и это не помогало.

- Что с тобой? Нэт!

Он сморщился и показал свою правую руку, всю в крови и... Заметив, что у него не хватает двух пальцев, Татьяна невольно тихо вскрикнула и села рядом.

- Тебя же нужно перевязать сейчас же! - быть решительной не очень удавалось.

- Это могут только гимуры; а они, скорее всего, просто убьют. Надо бежать. Я проведу, куда смогу! - попытался улыбнуться, но не вышло. Отвернулся, чтобы скрыть выражение боли. Собеседница ободряюще потрепала по плечу и тихо сообщила:

- Я тоже могу. Выбраться отсюда к гимурам несложно, а там можно отыскать немного ткани. Ты и так уже, видимо, потерял много крови. Плохо, что нет никаких лекарств. Ты потерпи! Я сейчас!

Она торопливо нырнула в темноту и пошла к выходу из лабиринта, отведённого специально для будущих матерей. Чем ближе к выходу, тем их на пути встречалось больше. Здесь была вода и пища, а отчаяния хватало везде. Многие выглядели дико и грязно - так, что у горожанки мелькнула мысль, будто кое-где здесь эволюция двинулась вспять, и эти существа уже ближе к животным, чем к людям. У некоторых здесь были маленькие дети, на которых большинство глядело с безумной тоской, не находя выхода; а другие, наоборот, с отвращением и, даже, неприязнью. Все, ожидающие рождения своего потомства понимали здесь, что не смогут потом его нормально воспитать. После того, как ребёнок осваивал обычную пищу, его гимуры отправляли в специальный питомник, а там уж... Несколько женщин пугливо держались подальше ото всех. Это были те, у которых была одна лишь надежда, что кто-либо из соглядатаев не заметит, как они здесь долго. Детей у них не было, да они их и не ждали; но, попав сюда, руками и ногами цеплялись за возможность выжить. Над всеми здесь висел тяжкий меч. Возвращались сюда, обычно, по несколько раз; но потом, как и все здесь, становились пищей более сильных организмов. Все здесь были чужими друг другу, одинокими и забитыми жизнью, ничтожествами, которые, глядя друг на друга, видели одно и то же: смерть. Страшную и никому из них не нужную, глупую гибель, которая не принесёт пользы, кроме отвратительных им существ, вырастивших их для собственного пропитания. Все глаза таили одно: ожидание - и разделяли этим всех. Каждый скитался по тёмным коридорам, словно бы не видя окружающих, замкнувшись в незримой раковине отчаяния. Страшное место. Здесь начинался конец, рождались существа, способные понять, что их цель жизни - гибель во имя насыщения кого-то, кто смог ими повелевать.

Татьяна, сливаясь с остальными, прошла к выходу. За огромным чёрным отверстием было ещё темнее. Гимур, быстро перебирая длинными тонкими шестью лапами с острыми углами суставов, отбежал к другому за своей дозой пищи. Девушка, не мешкая, воспользовалась этим и бросилась вглубь муравейника. Пробегавшие мимо творцы дома-города не замечали её, когда она прижималась к тёмным закоулкам, видимо, решая, что это запах остатков пищи, переданной от одного насекомого к другому. Переходов становилось всё больше и больше, гимуров - тоже. Неровный пол под ногами продолжал уводить вниз. В тех местах, где, каким бы то ни было чудом, свет пробивался в густую душную тьму гигантского округлого тоннеля, тщательно оглядывалась. "Они же уносят куда-то одежду вновь прибывших людей, заменяя на эту холстину? Так куда же? Куда? Может... Где они выращивают своих личинок? Где они у них находятся?" - размышляла скиталица, пока не решилась отойти в один из маленьких коридоров, ведущих куда-то вверх. Именно здесь она и нашла то, что искала. Это оказался довольно просторный зал, напоминающий скорее пещеру, не имеющий точных очертаний из-за множества плавно переходящих в него коридоров. Девушка невольно поморщилась от вида личинок, над которыми заботливо носились несколько рабочих особей. В конце этого узкого тоннеля, перед самым огромным залом, стояло насекомое с внушительной челюстью. Сторож, мимо которого тяжело пройти незамеченным. Ждать, когда он куда-нибудь удалится, здесь было рискованным: во-первых, один из постоянно снующих здесь "нянек" мог решить, что "детки" проголодались, а для этой цели человек вполне мог подойти; во-вторых, с каждой минутой Нэт, ждавший снаружи, слабел. Пришлось обходить по сети тёмных тоннелей и отыскивать плохо охраняемый вход. Удалось это осуществить только минут через пятнадцать. Войдя внутрь, снова скривилась от отвращения и стала искать подходящие тряпки. На полу их было достаточно, вскоре, к своему немалому облегчению, она смогла отправиться в обратный путь. Стражник помещения, где держали женщин, почуял раньше, чем Татьяна его заметила, но, на счастье, понял, что человек как-то проскользнул раньше мимо него, и впихнул внутрь. Она испуганно оглянулась и поспешила в тесный ход с деревцем в конце. Чтобы никто не обратил внимания на куски ткани, которые удалось добыть, сунула их за пазуху и, согнувшись, побежала к цели. Особо тут никого ссутулившейся фигурой не удивишь: подумают, что рыдаешь, если и заметят.

Мужчина кисло улыбнулся и прошептал:

- Где же ты так долго? Ещё минута, и будет поздно, а я совсем слабый стал. Пошли?

- Я достала всё, что нужно. Сейчас. Перевяжу и пойдём! - решительно отмахнулась возвратившаяся добытчица.

- Таня... - тихо произнёс он, не сводя с неё ласкового и преданного взгляда.

- Что?

- Ничего. Просто... Я так рад, что тебя встретил! - тихо сказал раненый и с трудом сдержал крик от внезапного прикосновения.

- Потерпи. Ничего не поделаешь: только так можно тебя спасти... Вот так. Хорошо, - начала отвлекать она его, но мелодичный голос почти не доходил до туманящегося рассудка. Травмированный просто ощущал её, заботливую и прекрасную, как никто другой - так ему казалось. Слабость ещё больше усилилась от боли, которую причиняли небольшие ладошки с тонкими, но крепкими пальцами. Нэт из последних сил сжимал второй рукой выступ камня, за которым они сидели. Время от времени ему казалось, что это длится уже целую вечность и ещё вечность не окончится. Но вот, помощница исполнения самого авантюрного плана, на какой можно только решиться тут, осторожно провела ладонью по его мокрому лбу, убрав растрепавшиеся волосы, и, заглянув в глаза, тихо объявила:

- Всё! Так что? Идти сможешь?

- Да, - с трудом разжав стиснутые зубы, ответил "пациент". Судя по всему, сознание уже не прояснилось. Он осторожно привстал и выглянул из их убежища.

- Пошли! Ещё успеем! - крепко сжав здоровой рукой её локоть, потянул за собой. Пригибаясь к самой траве (благо, здесь растительность была достаточно высокой), они бросились бежать в сторону леса. Горожанка с трудом выдерживала такой темп, но, видя, что новый товарищ, несмотря на слабость, выкладывает все свои силы в этот рывок, как могла, старалась успевать за ним. Лес шумной живой стеной вставал перед ними. И эта стена всё росла и росла, заполняясь грохотом биения сердца в груди. Как только муравейник скрылся в волнах зелёного бурлящего океана, беглянка упала на землю, пытаясь отдышаться. Но спутник не позволил этого сделать. Сильным рывком поставил на ноги и еле слышно спросил:

- Куда теперь?

- На... на юг, - с трудом связались слова.

- Это куда? - растерянно переспросил он. Девушка удивлённо покосилась на нового знакомого, поджала губы и махнула рукой в том направлении. Мужчина кивнул и быстро пошёл в ту сторону, увлекая за собой. "И откуда у него столько энергии ещё?" - измученно пронеслось в мозгу, но говорить что-либо было бесполезным, оставалось лишь стараться успевать передвигать ногами с нужной скоростью. Она знала - здесь ещё очень опасно. Гимуры обладали такой стремительностью, что, заметь кто из них исчезновение двоих из стада, погоня настигла бы в считанные минуты. Но пока что вокруг было тихо. Освободитель словно бы забыл о мучительной травме. Только время от времени бросал взволнованный взгляд на оберегаемую им, боясь, что её силы закончатся. Но та пока держалась; напряжённо глядя под ноги и слегка покусывая мягкие губы, упорно не сбавляла шага, хотя сердце уже, казалось, колотилось где-то в горле. Жаркий воздух конца лета не позволял охладиться разгорячённому телу. И даже слабый северный ветер не давал успокоения раскалившейся крови. Переводить дыхание было некогда. Татьяне казалось, что она вот-вот упадёт, но, как ни странно, ей удалось продержаться несколько часов.

Вечер дал покой мыслям. Гимуры вряд ли пустятся в погоню по тёмному лесу. К тому же воздух стал значительно прохладнее, что всерьёз повлияет на скорость преследователей. Девушка упала на землю, буквально задыхаясь. Нэт, сжавшись, сел рядом. Она обняла землю под собой и приникла к густой траве лицом, вдыхая свежие и знойные струйки воздуха, исходившего от рыхлой влажной почвы, сцепленной толстыми упругими нитями корней. Постепенно грохот пульса в ушах затих. И в ум пробралась лесная колыбельная: вечерний ветер слабо время от времени шелестел листвой, поскрипывали два ясеня, что с возрастом всё жарче и жарче обнимали друг друга, последние птицы вливали в замирающую мелодию надежду на завтрашнюю радостную солнечную песнь, а первые сверчки добавляли тёплой таинственности. Сон сменял усталость, сливаясь с ней. Дыхание успокоилось и уже не рвало грудь неудержимой струёй. Веки словно бы склеились, и никакими силами их нельзя было разъединить. Всё меркло и туманилось, мысли обрывались и не возвращались. Она окунулась в сладкие тёплые волны таинственного моря грёз. Освободитель продолжал какое-то время сидеть под деревом, любуясь спокойным лицом усталой спутницы, постепенно и его стало клонить в дрёму, но повреждения не давали покоя. Боль, пульсируя, то усиливалась, то ослабевала. Иногда едва сдерживался крик, иногда даже мог отвлечь лёгкий сонный вздох спутницы, вызывающий любовную улыбку. А тем временем птицы смолкли, последние янтарные солнечные лучи скрылись за густой синей и лиловой листвой, на небо высыпали крупные полные жизни звёзды.

Солнце, как сияющий величественный корабль, выплыло на ярко-розовое поле зари. Беглец некоторое время не замечал его из-за очередного приступа, а когда понял, что уже рассвело, поднялся и, склонившись над малышкой, осторожно толкнул её в плечо. Усталая, она спала крепко и не ощутила прикосновения. Мужчина тихонько потряс, вызвав полу вздох, полу стон. Измученная союзница медленно разняла веки и со страхом подскочила.

- Не прикасайся ко мне! - ярость сделала её глаза похожими на глаза дикой кошки. Разбудивший обиженно и смущённо опустил лицо.

- Ты меня боишься? - чуть слышно сорвался вопрос.

- А что: нет причины разве? - словно ударил ответ.

- Ты... ты меня теперь презираешь? Ненавидишь, даже? Но я же тебе говорил!.. Я это сделал только ради тебя! Чтобы ты жила! Ты... не простила меня! И уже никогда не?.. Никогда не простишь? - он горько вздохнул и отвернулся. Его униженный и растерянный вид заставил сжалиться.

- Нет. Я простила, но... Но не надо. Ладно? Я простила! - как можно убедительнее повторила девушка. Нэт ласково улыбнулся, просияв от её заверения.

- Пить хочешь? Тут рядом родник, - предложение оказалось как нельзя более своевременным. Женщина слабо кивнула. Взгляд упал на его обмотанную руку. Кровь пропитала ткань и выступила тёмными страшными пятнами.

- Больно? - робко спросила она. Бывший раб членистоногих быстро отрицательно закрутил головой и перевёл тему разговора, спросив:

- А до города далеко?

- Да. Достаточно. Но мы скоро подойдём к трассе, а там сядем на попутную машину и... полчаса и на месте! - мысль о цивилизации обрадовала душу.

- Нэт! А ты помнишь то место, где жил до гимуров? - немного смущаясь, что задевает, должно быть, больную тему, поинтересовалась выросшая в совсем ином мире.

- Я? Что-то туманное иногда всплывает... Почти что нет. Но отец мне много о нём рассказывал. Он ещё говорил, что раньше гимуров не было, а потом был какой-то взрыв и маленькие насекомые стали большими - гимурами. Не сразу, конечно! - рассказчик с любопытством ожидал, как на это ответит слушательница.

- Да. Я это знаю. Была авария на одном заводе и... Ну да ладно, - разница в образовании была очевидна, и собеседница вдруг испугалась залезть в научные дебри, в которых её спутник только бы запутался и, наверняка, ощутил бы свою неразвитость. К сожалению, он заметил внезапный обрыв в разговоре и виновато опустил голову.

На вторые сутки двое одиноких путников уже не так спешили. Одной из причин была их усталость. Горожанка с утра почувствовала ноющую боль в ногах. И не удивительно: впервые пришлось за один день пешком преодолевать столь большое пространство. Нэт совсем вымотался от раны. Но, по подсчётам проводницы, до трассы оставалось уже недалеко, а от муравейника они ушли на порядочное расстояние, что и являлось второй причиной.

Около полудня Таня наконец-то увидела впереди сияющую трассу. Это словно бы влило в её тело сил, заставив с громким счастливым криком побежать к спасению, даже не замечая ударов тонких веток (иногда покрытых шипами) и мягких хлёстких столкновений с зелёной, всех оттенков, листвой, густо покрывающей их. Ноги цеплялись за покрытые пушистым ковром мха камни, грубую поверхность выступающих из мягкой лесной земли корней, путались в переплетениях нежных, но крепких трав. Товарищ, не совсем понимая того, что заставило союзницу вдруг, забыв об усталости, броситься вперёд, поспешил следом. Впереди на солнце сияла напоминающая собой по форме огромную трубу, наполовину врытую в землю, бронированная дорога. С тех пор, как гимуры стали ощутимым соперником человечества, все автомагистрали укрепляли так, из-за чего они больше напоминали собой тоннели. Нередко, правда, огромным членистоногим всё же удавалось каким бы то ни было способом пробраться внутрь такого сооружения и взять в плен несколько человек, но это случалось кране редко (хотя именно так к "переросткам-муравьям" и попала Татьяна).

- Что это? А? - немного испуганно от того, что никак не мог разобать, к чему отнести лежащий перед ним огромный предмет, спросил друг.

- А это трасса и есть! Нэт! Мы спасены теперь! Понимаешь? - радостно закричала она и потянула его к одной из дверей, ведущих внутрь. Повернув на одно деление маленькую ручку, открыла блестящий пульт, нажала на несколько ярких кнопок. Всё это время спутник с любопытством наблюдал за непонятными ему действиями. Блестящая и яркая панель ему очень понравился, но, по непонятной причине, сразу вспомнилось, что за всё это время они съели лишь несколько горсточек ягод. Он невольно тихо вздохнул, с отвращением покосился на перевязанную руку и вопросительно обернулся к Тане. И тут дверь быстро ушла куда-то в сторону. Пленник поселения насекомых испуганно отступил и с расстояния заглянул внутрь. Там, конечно же, никого не было, от чего растерянность только возросла.

- Входи. Чего ты? - удивилась она.

- А вдруг - захлопнется? Что её открыло? Как? - формулировка опасений была не слишком внятной, но понятной, вызвав невольный смех. Пришлось подать пример и зайти первой.

- Входи. Не бойся. Я же вошла - и всё в порядке. Хорошо? - стала его успокаивать спокойная дочь цивилизации.

- Я и не боюсь, - обиделся мужчина и, оглядев стоящее перед ним сооружение, быстро шагнул внутрь. Одно нажатие на пластину в стене, и дверь закрылась. У незнакомого с такой техникой невольно сорвался порывистый вздох. Таня обернулась и, успокоительно улыбнувшись, ласково поинтересовалась:

- Всё в порядке?

В ответ последовало только неуверенное пожатие плечами. Окружающий полумрак и резкий свет электрических ламп пугали своей непривычностью. И в то же время это своеобразное освещение завораживало его, даже, пожалуй, нравилось, хотя понять, почему светло-жёлтые продолговатые шары в стенах так ярко сияют сами по себе, а в них нет огня, никак не удавалось. Таинственное помещение казалось опасным; но горожанка здесь была, наоборот, спокойна; и воспитанник гимурского стада перестал приглядываться к каждой нише, ожидая неведомого врага.

- Кто так строит? Я такого раньше не видел, - задумчиво спросил он, озираясь. В своей сознательной жизни строений человеческого происхождения ему видеть не приходилось. Вдруг вдоль по стенам тоннеля пронеслась, словно молния, зелёная резкая полоса. Нэт испуганно подбежал к своей союзнице.

- Всё в порядке. Не беспокойся. Сейчас тут будет быстро передвигаться один предмет. Очень быстро. И он достаточно большой. Это один из людей в машине. Понял? Это, если в первый раз, должно быть, страшно, но ты не бойся, - быстро стала втолковывать ему она и нажала сигнал просьбы к остановке, в ответ на что навстречу всё учащающимся волнам огненно-зелёного света пронеслась ярко-оранжевая волна. Вскоре по коридору, замедляя движение, выскользнула блестящая обтекаемой формы машина. Она остановилась совсем рядом, и Таня поспешила туда.

- Мы бежали от гимуров. Не подвезёте нас до города? - водитель улыбнулся и, кивнув, отпер им двери. Девушка усадила своего спутника на заднее сидение, шепнув при этом: "Не пугайся, хотя мы сейчас будем передвигаться и очень быстро", - и села спереди. Аппарат, быстро набирая скорость, стремительно понёсся дальше. Чудом выбравшийся из неволи сжался и закрыл глаза, немного побледнев, но так и не проронил ни звука.

- А Вам, собственно, куда именно? - поинтересовался владелец транспортного средства, окинув сидящую рядом женщину "влюбчивым" взглядом. Загорелая юная пассажирка выглядела экзотично, но, по своему, привлекательно.

- Мне нужно попасть в гостиницу "Уральская Звезда", а Нэту необходимо какое-то время пожить в местном центре реабилитации, - с радостью отозвалась малышка. Все мысли в голове сошлись только на комфортном номере, тёплой воде, мягкой одежде и прохладных простынях. Её спаситель, забыв о страхе, наклонился к переднему сидению и, заглянув из-за него спутнице в лицо, тихо заметил:

- Но я хочу с тобой. Ведь мы же не можем вот так расстаться!

- А как? Что ты ещё предлагаешь? - слегка насмешливо и высокомерно спросила гордячка.

- Но... я думал, что ты... что мы, - упавшим голосом промямлил подаривший свободу, опуская лицо, забывая все на свете слова, понимая лишь одно - он её теряет.

- Что ты думал?! Между нами ничего нет, что нас бы связывало. Чего ты от меня хочешь? - слегка злясь, воскликнула усталая беглянка.

- Но ведь было! - перебил он.

- Что? За это по нашим законам тебя ещё и наказать надо! Я простила тебе одно, так тебя уже и дальше заносит?! Ну! Слов просто нет! - разъярённо отчитала его женщина. Закусив губу и опустив глаза, несчастный человек откинулся назад.

- А Ваш спутник много провёл там? - поинтересовался незнакомец, вновь покосившись на свою очаровательную, хотя и перепачканную, соседку.

- С пяти лет, - рассеянно ответила Татьяна.

- Скажите ему, чтобы ничего не трогал, пожалуйста. Вы не обижайтесь, но я слышал, будто такие люди не имеют совершенно понятия собственности, - негромко заметил он. "Дикарь" сзади поджал губы, с трудом сдерживая желание наклониться и стукнуть сидящего спереди представителя совершенно чужого мира.

- Не трогай здесь ничего. Это всё принадлежит ему, - кивнув в сторону просившего, убедительно велела спасённая.

- Ты же знаешь, что гимуры нас учили этому, - процедил полный досады пассажир в ответ сквозь зубы и понуро отвернулся. Ему хотелось плакать от унижения; злость на себя за то, что так глупо поверил незнакомке, передал всё своё сердце ни за что, сжала горло. Больше попавший в новую ловушку не проронил ни слова за всю дорогу. Он был не просто обижен: ему казалось, будто его душу, его любовь просто растоптали и бросили где-то в дороге, даже забыв - где. Всю свою жизнь этот человек был одинок; а теперь, после того, как он так откровенно согласен был ради новой знакомой из мира людей пойти на всё, а она его просто "поставила на место", хотелось умереть от тоски. Такого одиночества не испытывалось ещё никогда. За всю свою жизнь. Ему хотелось бежать, куда глаза глядят бежать. Но пленник необъяснимого аппарата, уносился прочь от поселения гимуров, показавшегося вдруг раем. И горькие слёзы сдержать было так тяжело.

Новый попутчик любезно согласился подвезти их сначала к центру реабилитации, а потом уже одну Татьяну к гостинице. Психологическая клиника оказалась высоким каменным зданием. И, так как ещё с того момента, как они пересекли границу населённого пункта, беглец решил ничему здесь не удивляться, он спокойно поднялся с женщиной, с которой теперь не хотел (да, впрочем, и не мог) иметь ничего общего, по лестнице. Им навстречу вышла молодая сиделка. Проводница в людскую Вселенную передала ей своего спасителя "с рук на руки" и весело пообещала:

- Я буду приходить иногда. Ничего не бойся.

- Ты здесь, насколько успел понять, не совсем нужна, - отрезал мужчина. В его голосе сквозил только холод, но в глазах удалось прочесть печаль. Нэт решительно отвернулся и зашагал с представителем медицинского персонала к своему новому жилищу. Татьяна видела, как он украдкой обернулся; но, заметив, что она ещё не ушла, быстро заговорил с незнакомкой, уводившей в незнакомый мир, засмеялся чему-то, хотя заметны были натянутые и наигранные нотки в этой развязной болезненной попытке отвлечься, или сделать вид, что уже забыл всё прошедшее. Она медленно побрела к машине и, перед тем, как сесть, вновь бросила взгляд в сторону своего освободителя. Он стоял в дверях и тоскливо смотрел на неё, но сразу поторопился исчезнуть из поля зрения. "Может быть, я была с ним слишком груба? Но... Не могу же я ему подавать надежду на то, чего всё равно не допущу!" - мысленно стала оправдывать себя, но на сердце было так тяжело!

В снятом ещё до плена номере было прохладно и приятно. И всё же, не смотря на то, что мечта о нормальной чистой одежде, пище, душе, мягкой кровати и мохнатом ковре под ногами сбылась, ничего не могло утешить ноющего сердца. "Он ведь спас меня; рискуя жизнью, ждал тогда там, несмотря на боль. Нэт верил в меня! Но я... Ведь между нами всё равно ничего не может быть! Что же тогда со мной? Мне не в чем себя винить! Не в чем! Но, если бы он был обычным человеком! Неужели же я его люблю? За что? Впрочем, на этот вопрос тяжело ответить. Но нельзя давать себе волю. Нельзя. Нэт меня всё равно не любит. Я ему нравлюсь, как завтра понравится другая. Не более. Нужно всё выбросить из головы. Я не пойду к нему. Надо забыть... Всё забыть", - грустно размышляла освобождённая, глядя с балкона на шумную улицу, звуки которой совсем не занимали мозг. Только показалось, будто бы где-то далеко поднялся вдруг странный гул. Но она решила, что просто отвыкла от большого города, и не обратила особого внимания. Уже начинало темнеть, а никак не удавалось собраться со своими мыслями, распутать их сложный узел. Снова и снова выходила на балкон, ходила взад-вперёд по комнате. Наконец, решила ложиться спать. В комнате уже совсем стемнело, лишь слабо и таинственно мерцало табло часов. Включила свет и подошла к зеркалу. Вдруг балконная дверь приоткрылась (она забыла её запереть), и вошёл Нэт. Он жмурился несколько секунд на яркие электрические лучи, а потом немного растерянно опустил голову.

- Что ты здесь делаешь?! - испуганно вскрикнула хозяйка, сжавшись на стуле, на котором сидела.

- Здесь гимуры. Надо бежать, - тихо объяснил своё появление мужчина.

- И ты думаешь, что я в это поверю? В город гимуры войти не могут. Он охраняется. Уходи, пожалуйста. Я хочу спать, - сдержанно сурово объявила она. По спине заскользили мурашки.

- Нельзя. Они уже близко. Пойдём. Скорее, - холодно настаивал на своём нежданный гость.

- Хватит! Хватит вешать мне лапшу на уши! Нет здесь никаких гимуров! - уже злясь, закричала дочь цивилизации и уюта. Поверить в подобный бред казалось чистейшим безумием.

- Мне кажется, что я тебе ещё не врал, - сухо заметил он, не глядя больше на неё.

- Даже если это и в первый раз, - начала было она, но вдруг слабый звук донёсся от двери.

- А вот и они, - пробормотал спокойно странный посетитель. Дверь под мощным напором снаружи открылась. Это было явно именно предсказанное существо. Испуганно вскрикнув, Татьяна вскочила со стула. Нэт быстро подбежал, схватил за локоть и потянул к балкону. От страха и неожиданности горожанка совсем остолбенела. Её спутник спрыгнул вниз и позвал:

- Скорее! Здесь низко. Я поймаю. Ну же! Давай!

Страх, появившийся в его глазах из-за неё, был слишком очевиден, но ничего с собой поделать не получалось. От высоты закружилась голова, хотя номер был всего на втором этаже. На миг показалось, что всё вокруг- страшный сон. Гимур уже осмотрел спальню и подошёл к стеклянной балконной двери. Лёгкий стук его жёстких антенн об оконную раму сводил с ума. Ещё чуть-чуть - и дверь приоткроется под цепкой лапой.

- Ну! Прыгай же! Прыгай! - молил, чуть не плача спаситель снизу. Жмурясь и дрожа, она перебралась через перила и оттолкнулась. На миг воздух тугой струёй ударил по ушам, свет множества гирлянд-окон вспыхнул и ослепил. С губ сорвался тихий крик. Его сильные руки на какую-то секунду прижали слабое от страха тело к его взволнованно и порывисто поднимающейся груди.

- Вот и всё. А ты боялась, - чуть слышный шёпот щекотнул шею. На смуглом лице появилась слабая ласковая, но грустную улыбка.

- С какой стороны другой город? Я провожу тебя до него. Всё будет хорошо, - тихо утешил помощник.

- С той, - Женщина знаком указала на восток, - Почему "проводишь"? Разве ты идёшь не туда же?

- Нет. Я вернусь обратно, - спокойный ответ привёл в растерянность. Татьяна задрожала и подняла испуганный взгляд на него.

- Как... вернёшься... Они же... Они же тебя съедят! - поражённо воскликнула она. Проводник слабо ухмыльнулся в ответ и пошёл в указанном направлении, негромко бросив:

- Я для этого ими и воспитывался.

Населённый пункт полнился огромными насекомыми, криками, смертью, шумом, паникой. Они выбрались тенистыми переулками к лесу и вновь пошли дальше.

- Нэт, как ты меня нашёл?

- Ты ему говорила, куда тебя отвезти. Я увидел разведчиков и сбежал.

- Но ведь ты к ним не вернёшься?

- Почему?

Беглецы перемещались уже несколько часов. Девушка устала и ужасно хотела спать. Казалось - ещё чуть-чуть и упадёт, но силы снова отыскивались, и опять, метр за метром, уходила назад дорога. Было уже часа три ночи, когда, прошептав: "Нет. Я больше не могу", - всё же свалилась под деревом. Как ни странно, веки перестали слипаться. Хотелось только не шевелиться. Каждая клеточка тела ныла от усталости.

- Ладно. Отдохни, - согласился друг и сел в стороне. Прошло ещё часа два. Ночь была прохладной, и женщина стала мёрзнуть. Усталость уже частично приутихла, а Нэт всё продолжал задумчиво смотреть на неё.

- Почему ты так на меня смотришь? - негромко сорвался вопрос.

- Я? Ты и сама это прекрасно знаешь, - он опустил глаза.

- Нет. Боюсь, что я уже ничего не могу понять и узнать, - признание было скорее себе, чем ему. Собеседник вдруг поднял на неё ледяной колкий взгляд и прошептал:

- Тогда, когда я впервые тебя увидел, я верил, что ты всё поймёшь. А ты, действительно, ничего не поняла. Ты тогда сказала: "Между нами ничего не было". Это правда. Я верил тогда, что ты обняла меня, потому что полюбила, поняла: ради чего я это сделал. Но это не так. А ведь если бы мне тогда сказали выколоть тебе глаза, чтобы ты только жила, я бы и это сделал. Если бы было нужно... Я тебе не говорил, как я лишился пальцев. Рассказать? Когда они закрыли тебя там одну, мне вдруг стало страшно: а вдруг ты не сможешь бежать? Я вырвался и бросился обратно. К тебе. Они пытались меня оттянуть, а я уворачивался и снова бился к тебе. Тогда один из них отпихнул меня и... Ты, наверное, не слышала, как я кричал и выл от боли, катаясь по полу. Это уже потом, когда их яд вышел с кровью, боль стала терпимой, а тогда... Я думал, что сойду с ума! Но я не забывал об одном: вдруг тебе не удастся бежать?! Что тогда?! Еле держась на ногах, я побежал от них. Туда, куда ты должна была рано или поздно прийти. Они решили, что я всё равно где-нибудь упаду и достанусь их братьям, но это было не так. Я добрался туда! Несколько раз я мог бежать, надеясь встретить где-нибудь людей, которые мне помогут, но я ждал! Ждал тебя! И мне удалось увести тебя оттуда! Я был так счастлив этому! Умная, чистая, добрая... Но ты презираешь меня! Я для тебя только лишь жалкое изуродованное животное! За что? За что?! За то, что я готов был на всё ради тебя?! За то, что любил?! - перешёл "дикарь" на крик. В его глазах стояли слёзы. Ему не хватило слов, чтобы описать своё горе. Слушавшая растерянно и виновато сникла.

- Я... не знала, - тихо пробормотала она.

- Не знала?! Да я же тебе сам это сказал! Тогда, когда считал, что скоро буду мёртв! - резко отбросил несчастный. Татьяна видела, как задрожали его губы. Он закрыл лицо руками, отвернулся, постоял так несколько секунд и ушёл. Спасённая им догадалась, что беспомощный перед давлением судьбы человек плакал от бессилия. "Боже мой! Я же действительно обошлась с ним, как с животным! Что я наделала!" - тоскливо подумала она и тихо пошла следом. Нелепый телохранитель лежал за большим кустом можжевельника и смотрел в небо.

- Нэт! - жалобно позвала девушка. Мужчина быстро отвернулся.

- Нэт! Я... я тебя тогда не поняла... Не поверила... Я думала... Нэт! Прости меня! Я верю тебе! Сейчас мне всё стало понятно. Нэт! - всё так же жалобно попросила она. Не обернулся, уже не желая снова поверить и обжечься. Спутница некоторое время в немой растерянности стояла рядом. Неугомонный сверчок завёл свои робкие напевы где-то рядом. Лунный свет освещал каждый листок здесь. Где-то в необъятной высоте мерцали немые свидетели ночи - любопытные звёзды. Слабый холодный ветерок скользнул по озябшей коже. Невольная мучительница беззвучно подошла к своему защитнику и тихо опустилась на траву рядом с ним. Запутавшийся беглец медленно обернулся и грустно посмотрел на неё, не зная, как надо поступить. Его мечта осторожно, с замирающим от волнения сердцем, наклонилась и нежно поцеловала в жёсткие губы.

- И ты не уйдёшь? Никогда никуда не уйдёшь? - чуть слышно спросил он, чувствуя, как вера вновь рождается в скованной холодом груди.

- Никогда! - она смелее прильнула к нему, ощутила, как бешено колотится его сердце.

- Я не отпущу тебя! Слышишь? Ты всегда будешь со мной! Правда? Я никому тебя не отдам! - жарко прошептал Нэт, прижимая к себе своё сокровище, хотя уверенности в голосе совсем не чувствовалось.

- Да. Ты привыкнешь к нашей жизни! Я помогу тебе! И мы всегда будем вместе. Всегда! - радостно согласилась крошка, прильнув ещё крепче.

Женщина не поняла, почему проснулась. Вдруг снова раздался громкий отчаянный крик. Этот крик захлебнулся и смолк, ещё отдаваясь в перепуганном сердце.

- Нэт! - чужим голосом позвала она и, кутаясь в наброшенную им на неё ранним утром кофту, выглянула из-за куста. Короткая неравная схватка была окончена. Гимур волочил куда-то прочь по земле ещё бьющееся в последних конвульсиях тело, оставляя кровавый след на траве.

- Нэт, - повторили губы сами, пришлось зажать себе рот рукой, чтобы не закричать от отчаяния. Всё куда-то поплыло, тая в темноте. Беглянка упала на землю, тяжело дыша, дрожа, но ещё не плача. Всё было кончено. Он снова спас её. В этот раз - ценою жизни.

Один из охранников со стены негромко позвал другого:

- Глянь... Кажется, человек из леса вышел? Да? Вон там!..

- Да, - удивлённо согласился другой. Они быстро пошли навстречу грязной путнице, упавшей невдалеке от опушки. Несмотря на то, что до людей оставались считанные метры, сил уже не было. Она прошептала: "Нэт, я дошла. Дошла. Ты же говорил, что я всегда буду с тобой. Где ты, Нэт?.." По ввалившимся щекам скользнули две горячие капли. Ей помогли встать и отнесли в больницу. От слабости почти ничего не удавалось понять. Всё время говорила с Нэтом, из-за чего врачи долго опасались за рассудок чудом спасшейся. Но она была просто очень слаба.

Ирина Георгиевна, открыв дверь, к своему немалому удивлению увидела дочь.

- Ты? Таня! Что с тобой? Где ты была весь этот год?

Она только опустила усталые ввалившиеся глаза, казавшиеся слишком большими из-за нездоровой худобы и бледности. Совсем маленький ребёнок на руках тихо залепетал что-то на своём младенческом языке. Ему помешали дремать, и свой протест малыш собирался выразить громким плачем, но мать ласково тихонько покачала его, прошептав на ушко, чтобы он не шумел.

- Чей это ребёнок?! - поразилась пожилая женщина.

- Мой. Хорошенький, правда? Только слабоват ещё. Врач боялся, что малыш мой умрёт, а он - молодец. Теперь всё уже с ним хорошо. Я сначала у гимуров была, а потом - болела.

- У гимуров... - хозяйка дома с пониманием посмотрела на внука и вошла с долгожданной гостьей в дом.

- А мы и не знали, где тебя искать. Что же ты не писала нам? - бережно усаживала совсем слабую после длинной дороги дочь, спеша к чайнику.

- Мне было не до этого. Я не могла.

- А его отца хоть имя-то знаешь? - грустно поинтересовалась Ирина Георгиевна, заглядывая в светлые глазки младенца.

- Нэт, - голос Татьяны дрогнул.

- Он у гимуров остался? Впрочем... Ты, наверное, и не знаешь, - спросившая печально вздохнула.

- Знаю. Мы с ним вдвоём бежали, а потом... Он, - снова навернулись слёзы, - Он погиб. Спас меня и... его гимур убил. При мне.

- Ладно. Не будем об этом. Ты выглядишь очень измученной, я постелю. Поспишь, отдохнёшь... И ему место найду поудобнее. Подожди.

Молодая мать слабо кивнула и откинулась на спинку дивана. Ребёнок уже снова спал. Да и она заснула до того, как бабушка вернулась, чтобы отвести в спальню. Ирина Георгиевна тихонько потрясла за плечо. Спящая слабо улыбнулась и прошептала:

- Нэт? Ты? Я так устала!

Она медленно открыла глаза, тоскливо вздохнула и, взяв свою лёгкую ношу на руки, пошла в спальню.

199... г.

Оставить комментарий © Copyright Птица-Кошка Мария Александровна (StrannitsaLex@mail.ru) Размещен: 09/05/2012, изменен: 09/05/2012. 52k. Статистика. Рассказ: Фантастика Рассказ. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Одни называют его вредителем, другие - полезным; но, в сущности, он, словно человек, способен приносить как вред, так и пользу. Пожалуй, если бы муравей был больше ростом, то был бы сильным конкурентом роду двуногих повелителей Земли...

Птица-Кошка Мария Александровна : другие произведения.

Гимуры