Выбор-побег, половинка
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Нужны рецензии!!!!
|
"Выбор-побег"
Жанр - авантюрная фантастика
Книга примыкает к циклу "Двойник Светлейшего"
От автора
В жизни каждого человека бывают периоды, когда он должен сделать судьбоносный выбор. Выбор между богатством и чистой совестью, между таким понятиями, как "престижная успешность" и "душевный комфорт".
Короче говоря, между жизнью по сценарию, написанному всякими и разными умниками, и свободой...
Кто-то делает такой выбор единожды - в ранней юности, сразу и навсегда. А у кого-то на это уходят долгие годы постоянных метаний и терзаний...
Причём же здесь - побег? Иногда - от ложных ценностей - приходится улепётывать со всех ног, отчаянно отстреливаясь на бегу и разбрасывая - во все стороны - гранаты...
Автор.
Пролог.
Егор окончательно проснулся, но ещё минут пять-шесть полежал с закрытыми глазами, вспоминая все мельчайшие детали этого необычайно-яркого и реалистичного сна.
"Да, было бы совсем неплохо, окажись этот сон вещим!", - раздумчиво высказался внутренний голос. - "А, что такого? Постранствовать с цыганским табором по Западной Европе - самое милое дело! Интересно, познавательно, любопытно, круто....Только, вот, полный облом, братец! Совсем ничего не получится! Как это - почему? Ты разве ничего не слышишь? Подозрительного там, необычного?".
Он прислушался. Действительно, шум, долетавший снаружи - из-за рассохшейся оконной рамы - был, по меньшей мере, странным. Гул мощных автомобильных моторов, гудки клаксонов, восторженные людские голоса, говорящие и гомонящие на самых разных языках, громкие хлопки, очень напоминающие звуки, сопровождающие процесс вылета пробок из бутылок с шампанским.
Егор резко сел, опустил босые ноги на холодный пол и огляделся. Саньки и Платона в хижине не было. Подошёл к окну, отбросил в сторону ситцевую занавеску и застыл - с широко открытым ртом...
Было уже далеко за полдень. Его Санька - с неимоверно шикарной причёской и непривычно ярким макияжем, разодетая - как...
"Как классическая голливудская звезда!", - вежливо подсказал внутренний голос.
Итак, его Сашенция, разодетая как классическая голливудская звезда, весело и непринуждённо общалась с весьма импозантным и симпатичным мужичком, лицо которого было Егору определённо знакомо...
"Да, это же он, Квентин Тарантино, знаменитый режиссер и продюсер!", - восторженно объявил памятливый внутренний голос.
Вообще-то, Егор предчувствовал, что у этой странной и невероятной истории есть двойное (или - тройное?) дно, но то, что он увидел из окна цыганской хибары, превосходило все - даже самые смелые - предположения.
Во-первых, всё наземное пространство, подвластное его взору, было плотно заставлено всевозможным дорогущими иномарками - бентли, кадиллаками, порше, мерседесами....
Во-вторых, около этих шикарных автомобилей стайками прогуливались весьма известные и публичные личности. Кроме Тарантино, Егор заметил и опознал: Перес Хилтон, Стинга, Тома Круза, Анжелину Джоли, Никиту Михалкова, Сергея Шойгу, Ксению Собчак, Владимира Жириновского.... Между знаменитостями суетились матёрые солидные журналисты и молоденькие симпатичные журналистки, тут и там сверкали вспышки профессиональных фотоаппаратов.
И, в-третьих.... Немного в стороне, отдельной группкой, стояли люди (тоже одетые богато и броско), которых он уже давно считал мёртвыми.
Внутренний голос ошарашено и нудно перечислял: - "Васька Быстров, Наташка и Петька Нестеренко, Стёпа-жирный и Стёпа-худой, неизвестный гранатомётчик, новгородские отморозки, Емеля Пугачёв, старый цыган Платон - в новеньком смокинге, с котом Аркашей на плече...".
Рядом с "ожившими мертвецами" о чём-то оживлённо и сердечно переговаривались Андрей Андреевич Петров и слабоумный Савелий. Убогий был до синевы выбрит и разодет круче любого английского денди, а у его ног сидели, вывалив на сторону длинные языки, два красных южноамериканских койота.
Неожиданно раздался громкий и радостный визг - это из широко распахнувшейся дверцы очередного лимузина появилась Галка Быстрова-Пугачёва, наряженная по последней парижской моде, и без промедлений бросилась на шею Емельяну. Засверкали новые блики фотоаппаратов, снова зазвучал салют - из открываемых бутылок шампанского.
- Ладно, пора немного прогуляться! - решил Егор. - Совсем немного прогуляться, и очень даже много - разобраться кое с кем...
Его взгляд случайно упал на входную дверь. На гвозде, вбитом в верхнюю горизонтальную доску косяка, висел - естественно, на специальных "плечиках" - шикарный чёрный костюм-тройка. Имелась в наличии и белая рубашка, и чёрная - в белый горох - бабочка. Из нагрудного кармана пиджака торчал светло-зелёный бумажный лист.
Егор, растерянно ухмыльнувшись, вытащил бумагу из кармана, медленно развернул, прочёл вслух:
- Любимый, я потом всё объясню! Надень этот костюм и веди себя непринуждённо! Наши дела идут просто отлично и замечательно! Верь мне! Твоя беспутная Сашенция...
Он тяжело опустился обратно на кровать, спиной прислонился к неровной стене халупы, оклеенной старенькими обоями "в цветочек", и нервно прикрыл глаза.
"Что же это такое, а? В очередной раз нас использовали в тёмную?", - печальной чередой потекли жёлто-серые мысли. - "Кто-то сыграл свою красивую Игру и, безусловно, выиграл.... Кто - конкретно? Так ли это важно? Только, вот, Санька.... Какова её роль в состоявшемся спектакле? Вот это, в первую очередь, и надо выяснить!".
Сперва Егор решил, что не будет надевать предложенный шикарный костюм. Из принципа, из вредности, в знак протеста, наконец.... Но потом представил, как будет смотреться в старой и потрёпанной славянской одёжке на фоне того роскошества, что наблюдалось за окном. Быть откровенным клоуном как-то не хотелось.... Поэтому он ограничился только тем, что зашвырнул под кровать серебристую жилетку и чёрно-белую бабочку, а также расстегнул две верхние пуговицы на вороте белоснежной рубашки.
Приоткрыв дверь, Егор выбрался на низкое крылечко хижины. Его появление не осталось незамеченным. Засверкали новые вспышки фотоаппаратов, сразу - невесть откуда - перед глазами возникло несколько микрофонов, зазвучали назойливые вопросы, задаваемые на русском и английском языках:
- Как ваше самочувствие? Знаете ли вы, что номинированы на "Оскара"? Где вы собираетесь отдохнуть после съёмок? Правда ли, что ваша семья приобрела в Лондоне шикарный особняк?
Надев на физиономию маску надменного мачо, он потихоньку пробирался поближе к Саньке, презрительно цедя сквозь закушенную нижнюю губу невразумительные ответы:
- Все О-кей, дамы и господа! Самочувствие просто отменное! Об отдыхе ещё думать рано! Отдохнём - уже на том свете! Лондон? Не люблю его, дождей слишком много...
Но ещё целый час никак не получалось - вдумчиво и спокойно пообщаться с собственной женой. Надо было восторженно обниматься с Пугачём и Галиной, с Савелием и его койотами, с шеро-бароно и котом Аркашей, с Андреем Андреевичем и четой Нестеренко, с неизвестным гранатомётчиком и новгородскими братками.... С Тарантино пришлось немного поболтать о тенденциях развития мировой киноиндустрии, а также вежливо выслушать десятиминутные восторги Владимира Вольфовича....
Наконец, Сашенция, устав чувствовать на себе испепеляющие взгляды мужа, о чём-то пошепталась с Тарантино и чуть заметно кивнула головой в сторону.
Они прошли сквозь цепочку дюжих охранников, за которой, очевидно, находилась техническая зона - стояли припаркованные в ряд странные автомобили с "тарелками" и антеннами-прутиками на крышах, фургоны непонятного назначения, передвижные дизельные электростанции...
Санька уверенно поднялась по откидным ступеням и постучалась в узенькую дверь трейлера:
- Это я, Иришка, открывай!
Через несколько секунд из-за приоткрывшейся двери высунулась лукавая девчоночья мордашка.
- Папка! Папка! Папка! - на всю округу зазвенел радостный и звонкий голосок.
"Это Санька всё специально подстроила!", - подумал Егор, нежно обнимая хрупкие плечи дочери. - "Чтобы я слегка размяк и немного разнюнился - перед серьёзным разговором...".
Только через пятнадцать минут, наговорив отцу целую кучу непонятных комплиментов, Иришка отправилась на прогулку, уверенно толкая перед собой коляску, в которой сидел мирно дремлющий Платон, облачённый в яркий детский комбинезончик.
- Смотри, доченька, далеко не отходи от машины! - давала строгие материнские наставления Сашенция. - И через полчаса возвращайтесь, мы уже скоро поедем домой...
Вот оно и настало - время долгожданных откровений. Они, хмуро глядя в разные стороны, сидели друг напротив друга за откидным столиком трейлера.
- Александра! - строго позвал Егор. - Посмотри-ка мне в глаза! Вот, молодец! А теперь, рассказывай! Всё и до конца! В чём тут суть?
- Суть в том, что я - актриса! Всегда хотела стать великой и непревзойдённой актрисой, а ещё - известным сценаристом и знаменитым режиссером.... Вот, в этом и есть - суть!
- Прекрасно! - он понятливо покивал головой. - А теперь, пожалуйста, поподробней...
Санька, широко и победно улыбнувшись, сообщила:
- Захотела - и стала! Первым делом, я придумала совершенно новый жанр - гибрид художественного фильма и реалити-шоу.
- То есть?
- Это когда часть участников реалити-шоу - профессиональные актёры, действующие, изредка импровизируя, в строгом соответствии со сценарием. А вторая часть - обычные люди, которые, э-э....
- Являются подопытными кроликами, бесправными статистами, и используются в тёмную! - понятливо подсказал Егор.
- А не надо контракты, не читая, подписывать! - разозлилась Сашенция. - Там всё было прописано очень подробно. Права, обязанности, возможность родов в экстремальных условиях, прочее.... Статистов же, как ты выразился, было ровно пять: Егор Леонов, Генка и Юлька Федонины, Вера и Симон Поповы-Брауны. Отбирали вас по целому комплексу признаков. Но главным было то, что вы, безусловно, ребята фотогеничные, сексуальные, симпатичные и непосредственные.... Все же остальные участники нашего реалити-шоу - чёткие профессионалы, отлично знающие личный манёвр. Причём, Пугачёв и Галина, они - и в обычной жизни - муж и жена. А с Федониными и Петровыми-Браунами сейчас работают психологи, готовят их к международной славе и серьёзным деньгам.... Может, будешь задавать конкретные вопросы?
- Излучение и ранние роды. Это - законно?
Санька звонко и беззаботно рассмеялась:
- А не было ничего! Ни излучения, ни ранних родов! Понимаешь? Ничего не было! Просто в экстремальных условиях роды всегда происходят чуть раньше - на неделю другую. Ну, опытному доктору ничего не стоит и ещё две-три недели "подправить"...
- Не было излучения? Почему же тогда наши дети родились такими здоровыми? Весом по пять килограмм?
- Молодые, любящие друг друга родители, прекрасная экология, здоровый образ жизни, регулярный физический труд.... Не более того! Давай, продолжай!
Егор почесал в затылке:
- Я же сам хоронил старого цыгана Платона, неизвестного гранатомётчика, новгородцев...
- Мы использовали такие хитрые таблетки - глотаешь одну, и тут же становишься натуральным "трупом": пульса нет, дыхание не ощущается, можно под землёй - в "захороненном" виде - проводить до двух часов без малейшего вреда для здоровья....Если ты не заметил, то никто из "статистов", тебя включая, за всё время проведения нашего реалити-шоу так и "не убил" ни одного человека. И, вообще, вплоть до сегодняшнего дня в этом Проекте умерших людей (по-настоящему!) не было. Так что, хитрая химия, плюсом - высочайший профессионализм и элементарная ловкость рук...
- Стоп, стоп! А помнишь, мы с тобой разрыли холмик, где были захоронены люди из ватаги Пугачёва, убитые новгородцами? Та нога принадлежала настоящему, уже "старому" трупу, я в этом разбираюсь...
- Повторяю, высокий профессионализм! - высокомерно пожала плечами Сашенция, разодетая - как классическая голливудская звезда. - Заранее из местного морга - по особой договорённости - привезли несколько трупов безымянных бомжей, закопали на время.... Сам же меня учил, что в серьёзных делах не бывает мелочей!
- А "грибы", торнадо, весеннее наводнение, наконец? - продолжал недоумевать Егор.
- Обычные спецэффекты! Ну, не совсем обычные.... Вот, взять тот же торнадо. Если ты помнишь, то мы - ещё до его начала - спрятались по погребам. Поэтому и не видели - что (или кто?), разрушило деревню.
- Специальная команда?
- Конечно! Порушили всё в хлам и скрылись.... С наводнением же было гораздо сложнее и, главное, дороже.... Пришлось - из специального сборного пластика - возвести за одну ночь круглую плотину диаметром в пять километров, заполнить всё это водой, по бортам установить отражатели, чтобы "океан" казался бескрайним.... Как затопили пещеру? Да, обычными мощными насосами!
- Съёмки велись только с воздуха?
- Нет, что ты! Крохотные камеры были практически везде - и на всех горизонтах пещеры, и в лесу, и даже в банях.
- Блин! - то ли разгневанно, то ли восхищённо, высказался Егор и тут же подозрительно напрягся: - А причём здесь этот красавчик Тарантино?
- Ничего личного, любимый! - горячо заверила Санька, прижимая руки к высокой груди, плохо скрытой весьма откровенным декольте. - Мои, ведь, только идея и сценарий, а он деньги пробивал, трансляцию организовывал - на весь мир.
- Ты хочешь сказать...
- Вот, именно! Нашей сверхзадачей являлось - перебить этот хвалёный американский сериал "Остаться в живых". Первый сезон уже прошёл, мы - по всем рейтингам - победили! Представляешь? А отснятого материала хватит ещё на четыре сезона! Вот, так.... Теперь надо будет заниматься монтажом, качественным звуком, раскруткой. Потом переводом в широкоэкранный формат. Так что, дел намечается - выше крыши!
- Сань, а как же дети? Всё это было ужасно рискованно! Мало ли случайностей бывает...
Жена перестала улыбаться:
- Да, это было тяжело.... Но, ведь, страховались, как могли? Лодку тогда доставили на подземную реку. Ты же ещё был, настоящий супермен! Половина женского населения нашей планеты с ума сходит от твоих подвигов.... Так что, смотри у меня! Если что, зарежу сразу.... Кстати, помнишь, тогда, в Янтарной Комнате (естественно, обычная бутафория!), ты сказал, что будешь любить меня вечно и никогда не подашь на развод?
- Помню, конечно...
- Я требую немедленных и веских доказательств! Незамедлительных! Дети вернутся с прогулки только через пятнадцать минут, у нас ещё целая куча времени. Мы - успеем! Только очень пить хочется.... Давай - для начала - глотнём винишка? Достань из холодильника бутылку с Токайским. Вон он, в углу, маленький такой.... Ага, на боковой полочке, молодец...
Егор откупорил бутылку, разлил вино по простеньким бокалам, обнаруженным в кухонном шкафчике, один передал жене.
- Ну, за нашу неземную любовь! - провозгласила Сашенция.
Они, глядя друг на друга с тихой нежностью, чокнулись.
Вино оказалось очень терпким и ароматным. Сделав несколько глотков, Егор понял, что засыпает....
Он проснулся - от противной головной боли - всё в той же непрезентабельной цыганской хижине - стены, оклеенные обоями "в цветочек", самодельный стол, одинокий колченогий стул.
Егор сел на кровати, опустил босые ноги на холодной деревянный пол, протёр глаза, огляделся по сторонам. Саньки и Платона в хижине не было. Он подошёл к окну, отбросил в сторону ситцевую занавеску и застыл - с широко открытым ртом...
Все каддилаки, бентли, порше и мерседесы куда-то бесследно исчезли. Вместе с Тарантино, Томом Крузом и всеми прочими Жириновскими.... За давно немытым стеклом опять был только заброшенный цыганский хутор - три десятка живописных лачуг, между которыми виднелись бежевые бока цыганских кибиток, чуть в стороне худые разномастные лошадки лениво пощипывали пожухлую траву.
Возле старенького колодца-журавля Петря и Тадэуш увлечённо беседовали о чём-то с высоким плечистым мужчиной, на голове которого красовалась неряшливая, серо-бурая чалма. Галка Быстрова доверчиво прижималась к плечу незнакомца, а на его другом плече спокойно восседал упитанный чёрно-белый кот.
"Это же Пугач нашёлся!", - радостно объявил внутренний голос. - "Выжил, всё-таки, морда уголовная! Молодец! И кота Аркашу где-то отыскал.... Что же, нашего полку прибыло! Теперь оно будет веселее и...".
- Стоп, стоп! - возразил голосу Егор. - Я уже совсем перестал понимать что-либо.... Где - сон, где - явь? Совсем запутался, чёрт побери! Так что, сейчас я поступлю следующим образом. Снова завалюсь спать! Да-да, просто лягу спать.... А когда проснусь, то ещё раз внимательно оглянусь по сторонам. Вдруг, интерьер опять - самым кардинальным образом - изменится? Вот, тогда уже и определюсь, что да как. Санька, опять же, подскажет.... Ерунда, в любом случае - прорвёмся!
Глава первая
Хижина на мысе Наварин
Хижина была очень старенькой, но ещё крепкой, а главное, тёплой. Это в том смысле, что зимовать в ней было достаточно комфортно и уютно. Для привычного и опытного человека, понятное дело, комфортно. А Егор, как раз, таковым и являлся - тёртым и виды видавшим чукотским охотником. По крайней мере, он сам себя ощущал - таковым. То есть, был железобетонно уверен в этом...
Итак, ещё немного про хижину, вернее, про охотничью землянку-каменку. Когда-то - лет так пятьдесят-шестьдесят назад - кто-то глазастый высмотрел в местных скалах аккуратную прямоугольную нишу подходящих размеров - девять метров на четыре с половиной. Высмотрел, и решил приспособить под надёжное жильё. Укрепил в земле, то есть, в вечной мерзлоте несколько толстых брёвен, принесённых к берегу морскими южными течениями, обшил - с двух сторон - крепкими досками, а пространство между ними засыпал мелким гравием и песком - вперемешку с обрывками ягеля. Получилась четвёртая стена хижины, три, понятное дело, остались каменными. Естественно, что в этой четвёртой стене имелась надёжная приземистая (тоже засыпная) дверь, а также крохотное квадратное окно. Односкатная же крыша строения была сооружена самым простейшим образом-методом. На аккуратно уложенные жерди и доски были настелены толстые моржовые шкуры, поверх которых разместился полуметровый слой мха. Крыша - с течением времени - заросла карликовой берёзой и высокими кустиками голубики. Ещё землянка была оснащена отличной печью, сложенной из дикого камня. Именно эта печка и позволяла выживать в сорокоградусные суровые морозы...
Почему было не построить обычную бревенчатую избу? Потому, что вокруг - на многие сотни километров - простиралась чукотская тундра и дельную (относительно - дельную), древесину можно было отыскать только на морском берегу мыса, который назывался - Наварин. Конечно же, мыс Наварин - это юго-восток Чукотки, и климат здесь помягче, чем на севере, да и до Камчатки уже недалеко. Следовательно, вдоль ручьёв и лесок - какой-никакой - встречался. Но, так, ерундовый. Берёзки-осинки высотой по грудь среднестатистическому взрослому человеку (надо думать, только наполовину карликовые), тоненькие сосёнки-ёлочки, да и куруманника было - сколько хочешь. Куруманник - это такой густой кустарник высотой до полутора метров: ракита, ива, вереск, багульник.... Короче говоря, с серьёзной древесиной на мысе Наварин было туго и настоящую бревенчатую избу строить было практически не из чего...
Егор любил свою хижину. Она служила ему и спальней, и столовой и многопрофильным складом. Печка условно разделяла помещение на два отделение - жилое и хозяйственное. В жилом отделении - меньшим по площади - он готовил пищу, ел и спал. В хозяйственном - обрабатывал шкурки добытых песцов, ченобурок, медведей и полярных волков, засаливал пойманную рыбу, очищал от грязи и вековой плесени бивни мамонтов, найденные в юго-западных распадках. Здесь же хранились продовольственные и прочие припасы, необходимые в повседневной жизни охотника-промысловика: патроны, ружейное масло, широкие лыжи, керосин, дубильные вещества, звериные капканы, нитки-иголки, ножницы для стрижки волос и бороды, прочее - по мелочам. Включая стандартную аптечку и зубные пасты-щётки. На задней стене, рядом с печью, красовалась странная надпись, выполненная белой краской: - "Шестьдесят три градуса двадцать семь минут северной широты, сто семьдесят четыре градуса двенадцать минут восточной долготы".
Кем была построена эта хижина-землянка? Егор этого не знал, да и не хотел знать. Зачем? Что это могло изменить? Ровным счётом ничего...
Он, вообще, знал - чётко и однозначно - только одно. Мол, его зовут Егором, и он является - на протяжении последних четырёх лет - охотником-промысловиком, работающим на Ивана Николаева - мелкого бизнесмена из чукотского городка Анадыря. Что было до этого? Где он родился? Сколько ему лет? Как провёл детство-отрочество-юность? Имеются ли родственники и друзья? Какая - в конце концов - у него фамилия?
Все эти вопросы оставались без ответа. Память, впав в спячку, упорно молчала.... От прошлой, прочно позабытой жизни у Егора осталась только одна единственная безделушка - крохотная фигурка белого медвежонка, искусно вырезанная из светло-сиреневого халцедона. Медвежонок лукаво и доверчиво улыбался и являлся единственным собеседником-слушателем. Именно с ним Егор - чтобы окончательно не утратить навыки человеческой речи - и беседовал долгими вечерами. Вернее, медвежонок молчал, а Егор рассказывал ему о событиях прошедшего дня. О добытых пушных зверьках, о происках хитрых бурых медведей и коварных росомах, о рыболовных удачах и погодных реалиях. Другие вопросы-темы Егора совершенно не интересовали...
Хижина располагалась на узкой каменной террасе, поросшей разноцветными лишайниками и редкими кустиками голубики. Наверх поднимался пологий косогор, усыпанный разноразмерными валунами и булыжниками. Внизу - метрах в трёх-четырёх - шумел ручей, носящий поэтическое название "Жаркий", не замерзающий даже в самые лютые морозы. Ручей - через семьдесят-восемьдесят метров от землянки - впадал в Берингово море.
То есть, месторасположение жилища было выбрано со смыслом. Во-первых, всегда под рукой была пресная вода. Во-вторых, косогор защищал хижину от противных северных и северо-восточных ветров. В-третьих, прекрасно (даже из окошка землянки), просматривалась уютная морская бухточка.
Два раза в год - в конце мая и в начале октября - в бухту заходил пароходик "Проныра", принадлежавший Ивану Николаеву. Пароходик бросал якорь - по причине мелководья - примерно в ста пятидесяти метрах от берега, и с его борта спускали шлюпку, на которой Егору - молчаливые и хмурые матросы - доставляли продовольствие и прочие, заказанные им припасы, а также бумажный листок с новым план-заданием от неведомого ему господина Николаева. И, соответственно, забирали меховые шкурки, рыбу (вяленую и копчёную), бивни мамонтов и список с материально-продовольственными пожеланиями на следующий визит. Книги, газеты и прочие интеллектуальные штуковины в этих списках никогда не фигурировали...
Эти обменные операции всегда проходили в полном молчании. Матросам, очевидно, было не велено вступать в какие-либо разговоры со странным охотником, а Егор не испытывал не малейшей потребности в общении. О чём, спрашивается, разговаривать? Об охоте, рыбалке и погоде? Для обсуждения этих тем ему хватало и крохотного белого медвежонка, искусно вырезанного из светло-сиреневого халцедона...
Зимой, конечно, приходилось нелегко. Метели и вьюги дули-завывали неделя за неделей. Из хижины было не выйти, звериные капканы оставались непроверенными. От вынужденного безделья наваливалась лютая тоска, хотелось выть и кататься по полу, круша - от бессильной злобы - всё и вся.... После вспышек внезапной и ничем немотивированной ярости приходили странные и тревожные сны, полные призрачными картинками из прошлой - как казалось - жизни. В этих снах умиротворённо шумели густые сосновые и лиственные леса, беззаботно щебетали незнакомые шустрые птички, элегантные корабли - под всеми парусами - неслись куда-то по лазурным волнам, вспенивая по бокам белые буруны.... А ещё в каждом таком сне присутствовала женщина - очень красивая, стройная, улыбчивая, голубоглазая, со светло-рыжими веснушками на милом лице. Только, вот, длинные и шелковистые волосы неизвестной женщины - из в сна в сон - кардинально меняли свой цвет. Она была то жгучей брюнеткой, то обворожительной платиновой блондинкой.
- Как такое, Умка, может быть? - вопрошал Егор халцедонового белого, вернее, светло-сиреневого медвежонка. - В чём тут фишка? И как, интересно, её зовут?
Но Умка печально молчал. Только один раз в голове Егора тихонько прошелестело: - "Александра, Санька, Сашенька, Сашенция...".
По поздней осени и ранней весне мыс Наварин посещали и настоящие белые медведи. Но близко к хижине они не подходили и, вообще, вели себя очень прилично, словно доброжелательные гости, из вежливости заглянувшие на огонёк. Проходили, не останавливаясь, по береговой кромке, изредка приветственно и одобрительно порыкивая в сторону землянки.
- Очевидно, это кварцевый медвежонок оберегает меня, - каждый раз бормотал под нос Егор. - Спасибо, Умка! Спасибо...
О соблюдении личной гигиены он никогда не забывал. Умывался и чистил зубы два раза в сутки - утром и вечером. А ещё регулярно - летом раз в две недели, в остальные времена года раз в месяц-полтора - организовывал банные процедуры. То есть, натягивал на аккуратном каркасе, изготовленном из сосновых веток-стволов, кусок толстого полиэтилена, заносил в образовавшееся "банное помещение" - в специальном казанке - заранее раскалённые камни, а также - в обычных вёдрах - горячую и холодную воду. После чего раздевался, плотно "закупоривался" и поддавал на раскалённые камни крутой кипяток, благодаря чему температура в "бане" очень быстро поднималась вплоть - по ощущениям - до семидесятиградусной отметки. Он отчаянно парился-хлестался берёзовыми вениками - короткими, с очень мелкими листьями. А потом тщательно мылся - с помощью самого обычного мыла и таких же обыкновенных мочалок...
Всё бы и ничего, но только очень досаждало - ощущение полного безлюдья. Появленье хмурых матросов - два раза в год - было не в зачёт. Первобытная тишина, песцы, чернобурки, медведи, росомахи, наглые полярные волки, стаи перелётных уток-гусей, тучи комаров и гнуса, всполохи полярного сияния - всё на этом. Дикая первобытная тишина, звон ручья да далёкий морской прибой....
Впрочем, иногда у Егора появлялось чёткое ощущение, что за ним кто-то наблюдает.
Во-первых, это происходило - примерно ежемесячно - в период новолуния. Как только Луна приближалась - по своей геометрии - к форме идеального круга, так всё крепче зрела уверенность, что за тобой установлена тщательнейшая слежка....
Во-вторых, при каждом походе - по письменному требованию господина Николаева - за новыми бивнями мамонта.
До юго-западных заболоченных распадков - от хижины-землянки - надо было пройти километров тридцать-сорок. Если вдуматься, то и не расстояние вовсе - для взрослого и подготовленного человека. Семь часов хода. Два часа на "раскопки" в болотистой жиже. Девять с половиной часов - усталому и гружённому - на обратный путь. Ерунда ерундовая. В любом раскладе - ночуешь дома. Но - ощущения....
Путь к юго-западным болотам пролегал через странное плоскогорье. Чем, собственно, странное? Своими камнями - необычными по форме, да и по содержанию. Идёшь мимо них, и кажется, будто бы эти плиты разговаривают с тобой....
Плиты? И грубо-обработанные плиты, и плоские валуны, поставленные на попа, с нанесёнными на них непонятными руническими знаками.
Руническими? Да, где-то на самых задворках подсознания Егора жило-существовало это понятие...
- Шаманское кладбище, - шептал Егор, - Подумаешь, мать его. И не такое видали...
Здесь он душой не кривил. Действительно, в глубине этой самой души жила уверенность, что её (души) хозяин способен на многое. На очень - многое. Что, собственно, и доказал - когда-то, где-то, кому-то - в жизни своей прошлой, нечаянно забытой.
Тем не менее. Проходя - туда и обратно - мимо этого места, Егору казалось (чувствовалось?), будто бы за ним кто-то наблюдает. Внимательно так наблюдает, вдумчиво и пристально. Может, действительно, казалось, а может, и нет...
Начиная с июля месяца, Егор начинал каждое утро со своеобразной гимнастики-зарядки. То бишь, вставал ориентировочно часов в шесть утра (белые ночи, попробуй, определи точней!), и отправлялся на берег моря - собирать плавник, выброшенный на каменистую косу очередным приливом. Мол, запас дров на зиму - первостатейный залог успешного выживания. Это бурым медведям хорошо и просто, забрался в берлогу и дожидайся, сладко похрапывая, прихода нежной и трепетной весны. Людям же без дров не обойтись, а печка - создание прожорливое...
Он шёл по чёрной крупной гальке и складывал найденные деревяшки в кучки. Потом объединял эти кучки в единую охапку, обвязывал её кожаными ремнями, взваливал на спину и оттаскивал к землянке, складируя дрова под длинный и широкий навес, выстроенный рядом с хижиной, недалеко от коптильни. За утро Егор делал, как правило, два-три рейса.
Это июльское утро ничем не отличалось от череды других. Светло-жёлтое северное солнышко прогрело окружающий воздух до плюс одиннадцати градусов - на оконной раме был закреплён градусник-термометр. На небе не наблюдалось ни единого облачка, южный ветерок ласково обдувал лицо. Над мелкими серо-зелёными волнами, отчаянно галдя, кружили упитанные чёрно-белые (бело-чёрные?) чайки.
- Наверное, горбуша подошла к берегу, - предположил Егор. - Походит неделю-другую по бухте. А потом и в ручей проследует.... Надо будет закол подновить-подправить. Камни коптильни - по швам - промазать цементом. Бочонки осмотреть - на предмет готовности к путине...
Дровяной "улов" на этот раз был богатым. Щедрый прилив выбросил на берег четыре толстых берёзовых бревна, много сосновых веток и длинный щит, состоящий из шести струганных досок. На щите наличествовала доходчивая надпись: - "Не кантовать! Стекло!".
- Сегодня придётся попотеть, - довольно усмехнулся Егор. - А щит надо будет обязательно разбить на отдельные доски. Топор принесу в следующий заход..., - замолчал, не докончив фразы, настороженно всматриваясь в морскую даль.
Там, возле самого входа в бухту виднелись чёрные точки.
- Странно, - пробормотал Егор. - Для "Проныры" - не сезон. Кто бы это мог быть?
Он, позабыв про дрова, забрался на прибрежную скалу, возвышавшуюся над морскими водами метров на двадцать пять, достал из-за широкого голенища кирзового сапога мощную подзорную трубу и навёл её в нужном направлении.
По серо-зелёным водам шли - бок о бок - два моторных вельбота.
- Чукчи вышли на охоту, - сообщил окружающему его пространству Егор. - А может, на рыбалку. Кто их разберёт? Странный и беспокойный народец.... Ага, точно, на рыбалку! Вернее, на китовую охоту...
Над поверхностью моря ударила вверх мощная струя воды. Метрах в двухстах от вельботов, спокойно, никуда не спеша, плыл большущий кит.
Вот, он набрал в лёгкие воздуха, и - головой вперёд - ушёл под воду, продемонстрировав чёрную гладкую спину, блестевшую на солнце, словно тщательно отполированная плита базальта. Гигантский хвост на прощание хлопнул по воде, оставив за собой радужную пелену брызг, и скрылся в морских глубинах. Через двадцать секунд мощная голова животного появилась на поверхности, но уже совсем в другом месте, в воздух снова взметнулся мощный фонтан...
Не смотря на то, что моторы вельботов тарахтели на максимальных оборотах, приблизиться к киту им не удавалось. Морской гигант, словно бы забавляясь, заложил широкий круг, оставляя расстояние между собой и лодками неизменным. Прошло пять минут, десять, пятнадцать...
Кит неожиданно изменил направление движения, стал резко забирать к берегу, пошёл неровными зигзагами.
- Своих ищет, - предположил Егор.
И, точно, западнее вельботов вверх взметнулось ещё несколько фонтанов, в волнах замелькали чёрные спины - как минимум четыре кита плыли навстречу первому.
Незапланированная встреча прошла, что называется, в тёплой и дружественной обстановке. Киты тут же устроили настоящую карусель. Плавали друг за другом по кругу, выпрыгивали из воды, неожиданно меняя курс, непрерывно запускали вверх новые высокие, наверное, приветственные фонтанчики.
- Радуются, олухи царя небесного, - невесело усмехнулся Егор. - Не замечают опасности. Сейчас оно и начнётся, светопреставление!
Вельботы разошлись в стороны, огибая "китовую карусель", резко развернулись и пошли навстречу друг другу, так, чтобы проплыть мимо ближайшего кита с разных сторон. Приблизившись к животному почти вплотную, охотники синхронно метнули гарпуны. С одного вельбота в воздух взметнулись и успешно вонзились в тело кита четыре гарпуна, из второго - три. Через некоторое время рядом с неподвижным (ошалевшим от боли и неожиданности?) китом плавали семь тёмно-коричневых воздушных пузырей, изготовленных из моржовых и нерпичьих шкур.
Последовал сильнейший удар гигантским хвостом по воде, вельботы, сильно накренившись на поднятой этим ударом волне, испуганно "метнулись" в разные стороны. Кит нырнул, воздушные пузыри также скрылись под водой. Остальные киты - испуганным косяком - дружно рванули на юг, трусливо бросив соплеменника в беде.
Минут через пять-шесть пузыри, один за другим, всплыли на поверхность, между ними показалась голова кита, вслед за этим дружно загремели ружейные выстрелы, окровавленный кит опять нырнул в пучину...
- Китяра сейчас кругами будет ходить, а вельботы - без устали, не жалея горючего - гонятся за ним, - хмыкнул Егор. - Это надолго может затянуться, дай Бог, если управятся к ночи.
Сзади раздался едва слышный шорох, и приятный баритон подтвердил:
- Часов шесть-семь, однако, уйдёт. Кит-то здоровенный. Чтобы он сдался, то есть, выбрался на берег, пуль шестьдесят надо в него выпустить. А то и все сто пятьдесят, однако.... Зато, стойбище будет на три-четыре месяца обеспечено свежим мясом. А китовым салом, почитай, на целый год. Язык и внутренности закоптят, китовый ус продадут...
Егор обернулся. На прямоугольном базальтовом валуне, небрежно опираясь на солидный охотничий карабин, восседал пожилой чукча, одетый в светло-коричневые брезентовые штаны и новёхонькую геологическую штормовку цвета хаки.
"Блин чукотский, подгоревший слегка! А я, как раз, без ружья", - мысленно огорчился Егор. - "От здешних чукчей всего можно ожидать. Они - за бутылку водки - родную бабушку прикончат, не задумываясь...".
Глава вторая
Шаманское камлание
Старый чукча оказался самым натуральным провидцем, тут же заявив:
- Не, я водки не употребляю. Совсем. А, вот, от чифиря не откажусь. Угостишь соседа?
- Соседа? - на всякий случай переспросил Егор.
- Ага, соседа. Моё стадо олешек пасётся совсем недалеко, - чукча небрежно махнул рукой на юго-запад. - Я видел несколько раз, как ты шарился в болотистых лощинках. Типа - собирал слоновьи косточки-клыки.
- Это рядом с шаманским кладбищем?
- Точно. А откуда ты знаешь, что оно шаманское?
- Не знаю, откуда знаю, - пожав плечами, честно признался Егор. - Просто иду, вижу - шаманское кладбище...
- Не прост ты, охотник. Ох, непрост! - лукаво прищурился чукча и представился: - Афанасий Афанасьевич Акимов. Оленевод.
- А прозвище у тебя имеется?
- Конечно же. У каждого чукчи есть прозвище. У меня - "Афоня-шаман". Потому, что я родился в потомственной шаманской семье. Мой отец был шаманом, дед, прадед, прадед моего прадеда...
- А ты?
- И я шаманю маленько. Чего скрывать, однако? В свободное от оленеводства время, понятное дело. И деньги за это действо совсем не беру. Только пачку-другую чая.
- А заодно и за шаманским кладбищем присматриваешь? - не прекращал расспросов Егор. - Разговариваешь с душами умерших предков? А в правом кармане у тебя лежит заветный амулет?
- Ничего от тебя, охотник, не утаишь, - кротко улыбнулся Афанасий. - И присматриваю, и разговариваю.... Есть у меня и второе заслуженное прозвище - "Афоня-медвежатник". Дано за то, что я с медведями - и с бурыми, и с белыми - всегда нахожу общий язык. Уважают они меня и слушаются, однако.... Интересуешься - почему? Наверное, из-за этого древнего талисмана, - вытащил из правого кармана штормовки крошечную фигуру белого медвежонка.
- Улыбается, прямо как Умка, - сообщил Егор. - Лукаво, понимающе и ободряюще. Только мой медведь - светло-сиреневый, так как вырезан из халцедона. А твой, Афоня, тёмно-фиолетовый. Следовательно, он - из беломорина...
- У тебя тоже есть каменный медвежонок? - заинтересовался чукча. - Покажешь? Это очень важно.... То-то я никак не мог понять, почему так сильно тянет - подойти к твоей землянке. Старею, наверно. Зов-то услышал, да только не понял - что к чему.... Кстати, как тебя зовут, охотник?
- Егором. Отчества и фамилии, извини, не знаю. Вернее, не помню. И прозвища у меня нет.
- Есть, конечно же, - непонятно усмехнулся шаман. - Оно у тебя на лбу написано - "Странник".
- Как это - на лбу? Шутишь?
- Долго объяснять. Да ты, наверное, и не поймёшь.... Странник - и всё тут. Прими и смирись. Говоришь, память отшибло? Бывает...
- А ещё за мной подсматривает кто-то, - пожаловался Егор. - Не постоянно, конечно, а только в новолуние.
- Простое совпадение, и Луна здесь не причём, - лениво зевнув, известил Афанасий. - Просто в двадцатых числах каждого месяца эту местность "просвечивают" со спутника...
- Откуда ты знаешь? И для чего - "просвечивают"?
- Знаю, и знаю.... За кем наблюдают? Может, за мной. Может, за тобой. Не так и важно.... Ну, зови в гости, Странник! Пойдём, посмотрим на твоего медвежонка. Чифирем побалуемся....
Оказавшись в хижине, Афанасий с любопытством огляделся по сторонам и объявил:
- Хорошо живёшь, богато! А здесь - за долгие годы - почти ничего и не изменилось, однако. Всё та же печка, дверь прежняя...
- Ты уже бывал в этой хижине? - заинтересовался Егор. - Как давно? И кто здесь жил до меня?
- Тут раньше, ещё при Иосифе Сталине, располагался пост НКВД. То есть, опорная точка.
- Шутишь? Что в этой глухомани забыли чекисты?
- Золото, естественно, - усмехнулся чукча. - Недалеко, к северу, геологи отыскали жильное золото. Богатой оказалась жила. За ним сюда приходил большой пароход. Назывался - "Красный Октябрь". Шлюпки много раз плавали туда-сюда. А в этой избушке жил Никита Иванов, начальник геологической экспедиции. Занятный такой парнишка, разговорчивый. Тоже Странник - вроде тебя.
- А что было дальше?
- Ничего особенного. Золото закончилось. Шахту взорвали. Геологи уплыли на "Красном Октябре".... А может, и не закончилось, однако. Просто шахту таким образом законсервировали. Мол, до лучших времён.... Кстати, дай-ка ладонь. Не эту, охламон, левую!
Чукча долго и пристально вглядывался в линии на ладони Егора.
"А, ведь, он очень-очень старый", - подумалось. - "Лицо тёмно-коричневое, покрытое густой сетью глубоких морщин. Во рту наличествует всего несколько зубов, да и те чёрные - от регулярного употребления чифиря. Интересно, сколько Афанасию лет? Семьдесят, восемьдесят, сто?
- Я всегда думал, что гаданьем по ладони занимаются только цыгане, - недоверчиво хмыкнул Егор. - Оказывается, что чукчи являются - цыганам - родственниками. Впрочем, я об этом давно уже догадывался...
- Дурацкая и не смешная шутка, - вяло откликнулся Афоня, не прерывая своего занятия. - В данном случае, национальность не имеет никакого значения, однако. Либо человек умеет читать по ладони, либо - не умеет.
- Ну, и что ты там прочитал?
- То и прочёл, что ты, действительно, являешься Странником. Вот она, линия жизни. Видишь?
- Вижу.
- А здесь она прерывается. Вновь появляется. Снова исчезает.... Натуральный пунктир, короче говоря.
- Что это обозначает? - забеспокоился Егор. - Я несколько раз умирал? То есть, умирал, воскрешал, умирал, воскрешал? Сейчас-то я - живой?
- Живой, конечно же. И не умирал ты ни разу. Просто - странствовал...
- Где странствовал-то?
- Мало ли, где, - поморщился чукча. - Мест, что ли, мало? Прошлое, Будущее, всякие параллельные миры...
- Шутишь?
- Ты, Странник, уже в третий раз называешь меня шутником, - неожиданно обиделся Афанасий. - Я тебе что, Евгений Петросян?
- Кто это такой? - хмуро поинтересовался Егор. - Не знаком.
- Не знаешь? Ах, да! Ты же память потерял.... Евгений Петросян - известный юморист. Вернее, это он сам считает себя таковым, однако.
- А где я сейчас нахожусь?
- Ты? Здесь, конечно же. На чукотском мысе Наварин, однако. То бишь, на берегу сурового Берингова моря....Только об этом знают не многие. А, именно, я, ты, несколько жителей городка Анадыря, да ещё те ребятишки, которые балуются со спутниками. А для всех остальных жителей нашей планеты ты, Странник, умер. То есть, это они так считают.
- Интересные дела!
- Интересные, - подтвердил чукотский шаман. - Что тебе ещё рассказать?
- Про родственников, - попросил Егор. - Если, конечно, можно...
- Попробую, однако.... Твои родители уже переселились на Небеса. Братьев и сёстер нет. Жёны.... Их, похоже, две.
- Чёрненькая и светленькая?
- Ага, точно! Та, которая с русыми волосами, она живёт (или - жила?), в другом мире...
- Ты сказал - "жила"? Следовательно, она умерла?
- Трудно сказать, - задумался Афанасий. - Наверное, умерла - для нас с тобой. Во-первых, дело было в восемнадцатом веке. Во-вторых, вы с ней больше не увидитесь. Ни с ней, ни с детьми. Два сына и дочка. Жаль, вы со светленькой были - идеальной парой. Но путь в восемнадцатый век тебе, Странник, заказан. Зато, похоже, открыт - в более ранние Времена.... Чёрненькая же барышня - нашенская. Вижу ещё сына и дочурку. Плодовит ты, однако, Странник.
- Мы с ней, с черноволосой женщиной, ещё увидимся? - спросил Егор хриплым от волнения голосом.
- Увидитесь. Только, вот, сладится ли у вас? Не уверен, однако...
- Почему?
- По капустному кочану! - ехидно усмехнулся чукча. - Каждый человек в этой жизни должен постоянно выбирать. Ну, как на дорожной развилке. Налево, направо, прямо.... У тебя - свой выбор. У твоей жены - свой. Если эти выборы совпадут, то дальше - по жизненному пути - пойдёте вместе. Не совпадут, извини, но разбежитесь в разные стороны - навсегда.... Ладно, сделаем перерыв в разговоре. Где твой медвежонок? А сам, пока я буду общаться с заветным камушком, займись чифирем. У тебя есть чай "со слоником"? Нет? Очень жалко.... Ладно, заваривай, из чего есть. Заварки не жалей, однако. Что у тебя в этой литровой жестяной банке? Гвозди? Я их высыплю на печку. Незачем чифирем портить хорошую посуду...
Егор разжёг керосинку, вскипятил в жестянке воды, сыпанул туда чайной заварки и задумался: - "Может, ещё добавить? Ни разу ещё не изготовлял этого экзотического напитка. Да и не пробовал...".
- Если не пробовал, то и не надо, - посоветовал подошедший Афоня. - Ни к чему.... Ещё добавь заварки. Не жалей! - поставил на столешницу обоих медвежат и, заговорщицки подмигнув, спросил: - Как они тебе?
- Близнецы-братья! - улыбнулся Егор. - Похожи, как две капли воды. Только разноцветные...
- Мой мишка - местного изготовления, - пояснил чукча. - А твоего вырезали на далёкой Аляске.
- Да, ну!
- Ну - баранки гну. Эскимосская работа. Вернее, тлингитская. Тлингиты, они близкие родственники эскимосам.
- Разве эскимосы обитают на Аляске? Я думал, что их поселения есть только на севере Канады.
- Сейчас это так, - печально вздохнул Афоня. - Но до середины девятнадцатого века их можно было встретить и на Аляске...
Напившись чайфира, Афанасий благостно улыбнулся, довольно откинулся на спинку стула и, промокнув потный лоб рукавом штормовки, поинтересовался:
- Хочешь, Странник, чтобы память вернулась к тебе?
- Конечно, хочу! - заволновался Егор. - А такое возможно?
- Не вопрос.... Сделаем так. Через две недели, третьего августа, встретимся - уже ближе к вечеру - на шаманском кладбище. У тебя, Странник, надеюсь, есть перекидной календарь?
- Имеется. А где конкретно встретимся? Кладбище же, отнюдь, не маленькое...
- Возле чёрной базальтовой квадратной плиты. Она там такая одна.
- Знаю, проходил мимо.
- Вот, к ней и подгребай, - Афоня вновь потянулся к жестяной банке. - Пошаманю немного. Попрошу у всесильной Небесной Тени милости для тебя, болезного.
- Думаешь, получится?
- Почему бы и нет? Обладатель медвежонка-талисмана - заслуживает доброго отношения. Это - как метка такая. Мол, данный человек является любимцем Богов.... Только, Странник, не забудь прихватить с собой медвежонка и пачку чая. А ещё лучше - две.
- Я принесу тушёнки, макарон и копчёную горбушу, - сообщил Егор. - Перекусим у костерка...
- Не надо, не утруждайся. При камлании не каждая еда сгодится. Я сам обо всём позабочусь.