Ник едва заметно сгруппировался на своей койке, готовясь к молниеносному прыжку.
- Эй, эй, - Обер-лейтенант выхватил из кобуры "вальтер". - Совсем шуток не понимаешь, дурик штатский? Сейчас тебя вернут обратно в санаторий, помоешься, побреешься, приведёшь себя в порядок, а через двое суток, в двенадцать ноль-ноль, машина заедет за тобой, отвезёт куда надо. Всё понял? А на меня, штатский, не обижайся, должность у меня такая - душу из вас, сволочей, вынимать...
Вечером следующего дня к Нику в санаторий заехал Банкин, только что вернувшийся с острова Узедома.
- Как дела, командир? Что нового? Не соскучился? - широко улыбаясь, спросил Гешка.
- Да ничего особенного, - невозмутимо ответил Ник, прихлёбывая из высокого запотевшего бокала светлое баварское пиво. - Вот только сутки с небольшим в застенках гестапо продержали, а так - всё ништяк.
- Да ну? - удивился Банкин. - И как оно там - в застенках? В смысле - чего было то?
- Сперва пытать хотели: ногти с корнями вырывать, разные нежные места прижигать раскалённым железом. А потом передумали, устроили допрос с применением "детектора лжи". Слышал про такую штуку?
- Конечно, слышал, даже статью читал. В ней заслуженный и уважаемый академик уверял, что этот прибор невозможно обмануть, он, мол, сразу чувствует, когда ему говорят неправду. О чём тебя спрашивали то?
- Нохальмаль, битте! - допив своё пиво, громко обратился Ник к пробегающему мимо официанту. - О чём спрашивали? Да обо всём: где и когда я родился, иностранный разведчик я или нет, где мы с тобой познакомились, люблю ли я русскую водку, поддерживаю ли основные коммунистические идеалы и постулаты, ну и так далее...
- А ты?
- Что - я? Честно ответил на все двести семьдесят два вопроса. Во всех случаях умный прибор подтвердил, что я говорю правду. Вот так-то. Один пожилой тип с профессорской бородкой потом всё удивлялся, мол: "Первый раз сталкиваюсь с таким редким случаем, когда испытуемый ни разу не соврал...". Отпустили, понятное дело, ясен пень. Франц Шульц - штурмбанфюрер СС, криминалдиректор Службы охраны и предотвращения покушений четвёртого Управление РСХА, даже лично извинился передо мной...
- Как же это, командир? - не поверил рассудительный Банкин. - Ты им всю правду рассказал?
- Как говаривал бессмертный классик: "Правду говорить - легко и приято..."...
В назначенное время к высокому крыльцу санатория подъехал ухоженный чёрный "Мерседес", из него вылезли три высоких и широкоплечих молодых человека, одетых в штатскую одежду: кожаные чёрные плащи, широкополые чёрные шляпы, белые шарфы, небрежно накинутые на толстые бычьи шеи.
- Сеньор Буэнвентура? - небрежно спросил паренёк, поднявшийся с переднего сидения автомобиля. - Очень приятно. Садитесь на заднее сиденье, идальго, по середине.
Ник влез в автомобильный салон, пахнущий хорошим табаком и дорогим мужским одеколоном, двое других молодых людей тут же крепко стиснули его своими кожаными боками...
Машина, негромко чихнув, тронулась и медленно покатила в сторону моря.
- Сейчас вам завяжут глаза, не обижайтесь, но так надо! - не оборачиваясь, сообщил со своего переднего сиденья главный "кожаный плащ".
Его товарищ ловко достал из кармана плотную чёрную повязку, крепко завязал Нику глаза, пошарил рукой вдоль повязки, проверяя надёжность и действенность этого ограничителя зрения.
"Да, во все времена и у всех народов Власть Предержащие обожали, обожают, и будут обожать - колотить дешёвые понты!", - с философской грустинкой усмехнулся про себя Ник...
Первые десять минут машина ехала по отличному асфальту, потом, судя по участившимся колебаниям рессор, свернула на второстепенный просёлок.
Ник решил ещё раз разложить в своей голове "по полочкам" информацию о человеке, с которым ему предстояло встретиться. Впрочем, достоверной информации было до обидного мала, а львиная её часть была почерпнута достаточно давно из бессмертного произведения Юлиана Семёнова "Семнадцать мгновений весны".
"Итак, начнём, - мысленно потёр Ник ладонями рук. - Борман появился на "Олимпе" Рейха внезапно, словно бы - из неоткуда. Точно известно, что весь 1924 год он провёл в тюрьме за участия в уличных беспорядках, где и заработал свой знаменитый кривой шрам на щеке. А потом он стал канцлером НСДАП. Как? Никто толком не знал. Гитлер вдруг за что-то всерьёз рассердился на Гесса. На своего ближайшего друга и старого соратника, которому разрешал называть себя по имени и на "ты". Гесс - канцлер НСДАП, старая видавшая виды лиса, это сразу почувствовал.... Пришлось думать, кого вместо Гесса посадить в кресло рейхсканцлера. Неожиданно для большинства выбор фюрера пал на Бормана - серую незаметную мышку, который не терпел публичности и даже от фотографов постоянно прятался за спинами соседей. Небольшого роста, полноватый, непрезентабельный, круглоголовый, неразговорчивый, неуклюжий, недоверчивый....
Став рейхсканцлером, Мартин Борман изменился незначительно: в быту, такое впечатление, стал ещё скромней, в поведении - ещё молчаливее, подозрительнее, мрачнее. Этого никто не понимал, Бормана стали всерьёз бояться.... Только один Гитлер довольно ухмылялся в усы и был с рейхсканцлером приветлив и любезен, но - очень в меру, без перебора и видимой теплоты. Борман же служил своему фюреру как старый верный пёс, ничего не требуя взамен. Рассказывают, что фанатизм рейхсканцлера иногда даже переходил все границы разумного: по его приказу в места, где Гитлер планировал выступать перед народными массами с приветственными речами, пересаживали взрослые деревья - чтобы фюреру часом не напекло голову. Всё это происходило совершенно незаметно, само собой. Рейхсканцлер тщательно и скрупулёзно вел повседневные бумаги, готовил тезисы к программным речам, когда его просили - смущаясь и краснея, давал краткие советы. Он всегда был при деле, работая по пятнадцать часов в сутки, без выходных и праздников. Но однажды Борман заболел и слёг на три дня. "Я остался без рук! Встала вся работа! Борман болен, а все остальные - абсолютно бесполезны!" - публично заявил Гитлер. Только после этого элита Рейха начала осознавать, кто имеет на фюрера реальное влияние. Гитлер, скорее всего, это тоже осознавал, но данная ситуация его полностью устраивала.... Вот, собственно, и вся информация. Не густо..."...
Прошёл час, другой, вдруг, в приоткрытое боковое окошко ворвался запах моря, становясь с каждой минутой всё острее, острее...
Машина остановилась, невидимые "кожаные плащи" подхватили Ника под локти, повели куда-то. Высокие, выщербленные местами ступени, ведущие по крутой спирали неизменно вверх. Остановились, вежливо усадили Ника на табурет, аккуратно сняли с его глаз повязку, застучали каблуками по ступеням, спускаясь вниз...
Постепенно вернулось зрение: полутёмный круглый зал с высоким потолком, громадный камин, пылающий по середине помещения, возле камина застыла невысокая фигура в мешковатой чёрной одежде. У высокого стрельчатого окошка угадывался силуэт второго человека, сидящего за большим письменным столом и что-то увлечённо отмечавшего карандашом на большом листе ватмана. В зале главенствовала зыбкая тишина, нарушаемая только редким выстрелами угольков в камине и странным глухим шипением...
"Очень похоже, что это какой-то старинный маяк на берегу моря", - решил про себя Ник.
Человек в чёрном задумчиво ворошил кованой кочергой аметистовые угли в каминной топке, потом аккуратно поставил кочергу на специальную подставку, обернулся...
Ну, и нечего особенного: круглое добродушное лицо пожилого дядюшки-бюргера из заштатной немецкой провинции. Шрам на щеке? Да мало ли что, может, это его норовистая лошадка лягнула, когда он ей специальным гребешком расчёсывал густую гриву. Или злой домашний белый гусь ущипнул несчастного дядюшку за щеку - во время насильственного кормления грецкими орехами...
Борман был одет в мешковатые, явно старые, чёрные мятые брюки и чёрный ношеный флотский бушлат, застёгнутый на все пуговицы. На ногах всемогущего рейхсканцлера красовались разношенные армейские ботинки, оснащённые почему-то белыми шнурками.
"Кого же он мне напоминает, на кого похож?" - торопливо рылся Ник в закромах своей памяти. - "Может на Юрия Визбора, сыгравшего роль Бормана в "Семнадцати мгновениях"? Да нет, Визбор был гораздо выше и массивнее - что ли. Так на кого? Наверное, на Евгения Леонова, вернее, на короля из фильма "Обыкновенное чудо", только без лысины"...
Рейхсканцлер подошёл ближе, остановился, не дойдя до Ника несколько шагов, вскользь улыбнулся, протянул руку:
- Здравствуйте, сеньор Буэнвентура!
Ник торопливо вскочил со своего табурета, крепко пожал руку "доброго дядюшки".
- Хайль, партайгеноссе!
- Да полноте, вы же беспартийный, - усмехнулся Борман. Я читал протоколы вашего допроса с применением детектора. Хвалю за правдивость! Такая искренность - большая редкость по нынешним временам! Именно это качество оказалось определяющим - при принятии непростого решения о вашем подключении к работам по возникшей проблеме.... Пройдёмте, поможете мне управиться с дичью. Герр Вагнер! - обернулся в сторону окна. - Сворачивайте все ваши чертежи, доставайте из шкафчика скатерть, столовые приборы, бутылки, фужеры. Перед началом серьёзных разговоров предлагаю слегка перекусить!
Следом за "дядюшкой" Ник подошёл к камину. Тут же обнаружился источник странных звуков: над углями, мерцавшими всеми оттенками бордового, розового и сиреневого цветов, размещалась чугунная подставка, в прорезях которой были закреплены три стальных шампура, на каждый из которых была насажена увесистая птичья тушка.
Большие янтарные капли жира медленно стекали по птичьим бокам, покрытым приятной золотистой корочкой, и, соприкасаясь с жаркими углями, с громким шипением испарялись, наполняя помещение чудесным ароматом...
Борман осторожно, по очереди, потыкал в тушки острым длинным стилетом, удовлетворённо крякнул:
- Похоже, всё уже готово. Это, видите ли, уважаемый сеньор, дикие утки. Сегодня на рассвете ещё жировали в местных прибрежных камышах. Лично застрелил, одним удачным дуплетом. Пенемюнде, к вашему сведению, это старинные охотничьи угодья: на протяжении нескольких веков немецкие аристократы, включая принцев крови, регулярно наезжали в эти края - на утиную охоту. Вы, дон Андрес, уважаете утиную охоту?
- О, да! - коротко ответил Ник, напевая про себя: "В плавнях - шорох. И легавая - застыла чутко. Ай да выстрел. Только повезло - опять не мне. Вечереет. И над озером - летают утки. Разжирели. Утка осенью - в большой цене...".
- А раз так, то берите это блюдо, сгружайте на него дичь!
Ник осторожно, один за другим, снял шампуры с чугунной подставки, с помощью маленькой никелированной кочерги "сгрузил" подрумяненных уток на большое фарфоровое блюдо, украшенное цветными рисунками на тему утиной охоты.
"Интересное дело!" - рассуждал про себя Ник, не уставая удивляться сюрреализму происходящего: - "Два опытных русских диверсанта остались наедине с одним из Руководителей фашистского Рейха! Более того - с "тенью" самого Адольфа Гитлера! Ну, надо же! Может, придушить его, добродушную гниду, да и все дела? Нельзя, к сожалению: сейчас главное - уничтожить лабораторию, где обогащается урановая руда. Ничего, и до этого "дядюшки" дойдёт очередь. Каждому овощу - своё время..."...
Письменный стол уже был покрыт серой льняной скатертью, Банкин, как и Ник, облачённый в строгий чёрный костюм, расставлял по периметру стола овальные тарелки, высокие бокалы и пузатые стаканчики, раскладывал совершенно обычные вилки и ножи.
- О, дон Андрес! - искренне обрадовался Гешка, водружая по середине стола две бутылки: пузатую чёрную - непрозрачную, покрытую лёгкими изысканными узорами нежно-голубой плесени, и другую - зелёную, высокую, наполненную подозрительной мутно-коричневой жидкостью. - А мы с партайгеноссе Борманом уже вкратце поговорили, обсудили, так сказать, некоторые аспекты нашего дела...
- Вот именно, что - вкратце, и именно - некоторые! - мягко перебил Банкина рейхсканцлер. - Успеем ещё поболтать о делах. Дон Андрес, разложите, пожалуйста, уточек по тарелкам! Сейчас, господа мои, я вам покажу, как надо правильно разделывать дичь!
И показал, пользуясь большим острым тесаком и массивной двузубой вилкой.
Ловко это у него получалось, надо признать: несколько скупых движений, и вот уже утка расчленена на восемь составных частей, причём золотистая кожа аппетитной горкой возвышалась отдельно - на краю тарелки...
Борман любезно поколдовал над всеми тремя тушками, после чего, сложив разделочный инструмент на сервировочный столик на колёсиках, стоящий чуть в стороне, скупо махнул короткой рукой, приглашая гостей к столу.
- Из какой бутылки прикажите налить, экселенц? - любезно поинтересовался Банкин.
- Давайте-ка, герр Вагнер, налейте всем из чёрной, в те маленькие серебряные стаканчики. Это, друзья мои, коньяк - страшно сказать, какой выдержки! Его, то есть - из других бутылок, стоящих в дубовом ящике рядом с этой, сам Наполеон потреблял, во время своего долгого заточения на острове Святой Елены.
Гешка ловко разлил по предложенным емкостям янтарную жидкость.
- Предлагаю выпить - за нашу Победу! - рейхсканцлер чуть приподнял вверх свой стаканчик, многозначительно подмигнул.
- За нашу Победу! - хором поддержали его Ник и Банкин...
Выпили. Коньяк был по-настоящему хорош: ароматный, очень мягкий, с ярко выраженным цветочно-медовым привкусом.
А вот дичь - своими вкусовыми качествами, на Ника особого впечатления не произвела: жестковатое тёмное мясо, немного пахнущее варёной рыбой.
"Надо было этих уток часов пять повымачивать в слегка подкисшем молоке, или, хотя бы, минут сорок подержать в самом обычном маринаде", - ворчал про себя Ник. - "А то застрелили - и сразу на вертел! Впрочем, у немцев всегда с фантазией было достаточно напряжённо...".
- Ну что, сеньор Буэнвентура, я внимательно просмотрел ваши бумаги: геологические карты и планы, описание месторождений, расчёты величин запасов полезных ископаемых, экономические выкладки. Скажу одно - весьма недурственно! Всё это очень и очень интересно: вольфрам, графит, железные руды, некоторые другие, достаточно интригующие вещи.... Но зачем вы обо всём этом рассказываете мне? Формально Шпицберген является свободной экономической зоной, Испания и сама может - при должном оформлении необходимых бумаг, и, естественно, после успешного завершения Войны, заняться разработкой всех этих месторождений. Не так ли?
- Извините, но я не согласен с вами, экселенц! - тут же откликнулся Ник. - Испания не располагает необходимыми людскими и финансовыми ресурсами. Только в плотном и всестороннем взаимодействии с Великой Германией мы, испанцы, видим наше будущее! Тесное взаимодействие по всем фронтам - вот залог нашего будущего общего успеха!
Рейхсканцлер понимающе усмехнулся:
- Вчера вечером я уже слышал эти слова. От вашего патрона - генералиссимуса Франко, с которым имел честь разговаривать по телефону.
Внутренне Ник напрягся и заледенел, стараясь изо всех сил внешне выглядеть максимально беззаботно, улыбаясь лучезарно и приветливо.
Борман сделал маленький глоток коньяка из своего серебряного стаканчика, на секунду довольно прикрыл глаза, облизнул тонкие губы и продолжил:
- Да, дон Франсиско именно так мне всё и объяснил. Что ж, в этих умозаключениях есть здоровое зерно и стройная логика. Думаю, что в скором времени мы обсудим эти проекты более подробно, с привлечением учёных экспертов и опытных экономистов. Кстати, генерал Франко очень тепло отзывался о вас, дон Андрес, о ваших профессиональных качествах и недюжинных талантах. И даже любезно согласился, чтобы вы приняли участие в некоторых геологических изысканиях на нашем острове Узедом. Правда, выделил вам на это всего две недели, собирается, видите ли, в скором времени отозвать вас обратно в Испанию...
"Что ещё за бред?", - искренне недоумевал Ник. - "Как мог генерал Франко тепло отзываться о моих профессиональных качествах и недюжинных талантах? Что значит - "выделил вам на это всего две недели"? А ещё перл - "собирается в скором времени отозвать вас обратно в Испанию"? Может, обычная пошлая провокация? Непохоже. Нет, надо срочно связываться с Москвой, запрашивать объяснения и чёткие инструкции...".
Судя по глазам Банкина, он также мало что понимал...
Борман вяло покусал утиное крылышко и предложил:
- А теперь давайте-ка попробуем напиток из второй бутылки. Ну-ка, сеньор Андрес, откройте пробку, понюхайте. Что это такое, как вы думаете?
Ник, сильно упираясь пальцами, с трудом выдавил пробку из узкого горлышка бутылки, старательно принюхался.
- Знаете, экселенц, честно говоря, теряюсь в догадках: и пивной аромат, без сомненья, присутствует, и фруктовой неочищенной водкой, определённо, пахнет.
- Браво, браво! - рейхсканцлер несколько раз вяло похлопал одной пухлой ладошкой о другую. - Это ни что иное, как классический немецкий пивной шнапс, мой любимый напиток. Знаете, как он приготовляется? Не знаете? Хорошо, коротко расскажу. На первом этапе берётся хорошее, выдержанное светлое пиво и заливается в обычный перегонный аппарат. Вот именно, в самогонный аппарат. Пиво перегоняется, получается пивная самогонка. А потом этой самогонкой укрепляют обычное свежее пиво, каждый - на свой вкус. В этой бутылки содержится немецкая классика: литр пивного самогона двойной перегонки и литр светлого баварского пива. Разливайте, сеньор Буэнвентура вон в те высокие бокалы, смело лейте!
Опытный рейхсканцлер предсказуемо оказался прав: всё содержимое зелёной бутылки тютелька в тютельку поместилось в рекомендованных бокалах.
- Пить этот напиток надо только крупными глотками, желательно до половины - за один раз, - пояснил Борман. - Ну, за нашу Победу...
Вкус пивного шнапса показался Нику знакомым: значимо напоминал о существовании русского народного напитка под названием "ёрш", разве что в этом случае вкусовые рецепторы явственно ощущали некую приятную "бархатинку".
Ник поставил наполовину опустевший бокал на стол и немного расслабился: в голове приятно шумело, внезапно проснувшийся аппетит выражал настойчивое желание ещё раз отведать тёмного мяса дикой утки, вкус которого уже представлялся почти приятным...
Рейхсканцлер неожиданно перевёл разговор в серьёзное русло
- Господин Вагнер, доложите ещё раз суть вашего беспокойства. Только кратко, чётко, без сантиментов и лишней "воды"! - голос Бормана был совершенно трезв и холоден, в нём явственно ощущалась непреклонная требовательность и канцелярская сухость.
- Слушаюсь, экселенц! - Банкин резко вскочил со стула, чуть не опрокинув свой бокал с остатками пивного шнапса. В последнюю секунду схватил рукой зашатавшийся бокал, двумя глотком допил его содержимое, поставил на стол, вытер губы рукавом пиджака и принялся бодро докладывать: - Существуют подробные планы всех подземных помещений, с отмеченными на них вентиляционными входными и выходными отверстиями. Однако аналогичного наземного плана нет. То есть, никто не знает, где на поверхности земли находятся вентиляционные колодцы и выходы соответствующих труб. Ситуация осложнена тем, что при строительстве объектов все наземные сооружения и элементы были тщательно замаскированы - из соображений конспирации. А ведь с тех пор прошло уже несколько лет. Далее, у каждой крупной подземной лаборатории существует собственное мобильное охранное подразделение. Но это подразделение функционирует только под землёй, не осуществляя никаких охранных мероприятий на поверхности земли. Таким образом, все наземные элементы вентиляционных систем целевым образом не охраняются. Нет персональной ответственности, а это очень плохо. Только персональная ответственность - стопроцентный залог полной безопасности. Следовательно, лазутчики неприятеля теоретически могут беспрепятственно осуществить акты диверсий с использованием наземных вентиляционных колодцев и труб. Во-первых, с применением отравляющих газов. Во-вторых, даже обычная граната, умело брошенная в вентиляционный колодец, может привести к непоправимым последствиям.
- Согласен со всем вышеизложенным. Персональная ответственность - это краеугольный камень всего устройства нашего Тысячелетнего Рейха! Без неё нельзя! Ваши предложения? - подал реплику Борман.
- Мы с сеньором Буэнвентурой получаем доступ на посещение всех особо важных подземных объектов. Спускаемся под землю. Я внимательно и дотошно описываю все вентиляционные входы-выходы: диаметры, сечения, материалы основные и материалы армирующие, типы оплётки и так далее. Дон Андрес тем временем делает привязку этих же элементов к видимым выходам горных пород. Если возникнет необходимость, то всякие облицовочные конструкции можно будет частично демонтировать на время осмотра. Кстати, подробная наземная геологическая карта у меня есть, к ней и будем привязываться. После этого поднимаемся на поверхность, и проводим там комплекс соответствующих мероприятий. На конечном этапе за охранными службами каждого подземного объекта закрепляются конкретные наземные элементы вентиляционных систем, обозначается мера ответственности. После этого выпускаются соответственные регламенты и положения, пишутся должностные инструкции, определяется порядок несения караульной службы. Не исключаю, что в отдельных случаях речь может идти даже о выставлении стационарных, тщательно скрытых постов. На этом у меня всё.
- Молодцом, одобряю! - скупо похвалил Банкина рейхсканцлер, после чего обратился к Нику: - Успеете справиться за отпущенные вашим генералом две недели? Конечно, я могу вас здесь задержать на неопределённый срок - своей волей. Но, большая политика, чёрт бы её побрал! Так как?
- Постараемся справиться, экселенц! Приложим все силы! - заверил Ник...
Борман прикрыл ладонью глаза, о чём-то усиленно размышляя.
- Как же всё это мне надоело! Как - надоело, кто бы знал!
Ник внимательно посмотрел на рёйхсканцлера: перед ним сидел пожилой, издёрганный и
смертельно усталый человек, пытающийся хоть как-то встряхнуться и привести себя в порядок: утиная охота - на сером рассвете, дружеские посиделки под пивной шнапс - в башне старинного маяка...
Борман отнял ладонь от глаз, недовольно заморгал, словно пытаясь сбросить с ресниц нежданную слезу, попросил - неожиданно мягко:
- Разлейте, герр Вагнер это наполеоновский коньяк по ёмкостям. Нет, не в рюмки! Прямо в бокалы из-под шнапса лейте, крепче будет! Всё до конца разливайте! За нашу победу, в её философском понимании....
Допив коньяк, закурили толстые чёрно-коричневые сигары, ароматный белый дым поплыл над чёрным полом круглого зала, неуклонно устремляясь к поддувалу старого камина...
- А где и когда мы с доном Андресом сможем получить оформленные пропуска? И, опять же, на каждом объёкте - своя служба охраны, свои требования к оформлению документов, тут одной бумажкой не обойдёшься!
- Верно подмечено, - покладисто согласился рейхсканцлер, поразмышлял немного о чём-то: - Все разрешительные документы получите завтра у герра Шульца, он только на вид - рохля рохлей, а на самом деле - специалист высшего уровня. На каждого из вас будет выдано по четыре пропуска - по количеству особо секретных направлений. Вопросы?
- Вопросов нет, экселенц! - отчеканил Сизый.
А Ник подумал про себя: "Неужели она - Удача? Он же сказал - четыре секретных направления, надо так понимать: ФАУ-1, ФАУ-2, ФАУ-3, а четвёртое? Похоже, это оно и есть - то, что искали...
Борман значимо запьянел, отчего загрустил и наполнился сентиментальностью - до самых краёв.
- Вот ещё, господа карибские авантюристы, вы там вскользь упоминали о Чаше Святого Грааля, которую якобы нашли. А можно рассказать поподробней?
- Конечно, партайгеноссе! - откликнулся Банкин. - Только прошу уточнить: надо рассказать о том - как мы эту Чашу нашли, или - о некоторых её свойствах?
Рейхсканцлер недовольно нахмурился:
- Конечно же - о свойствах, разных возможностях, значимых полезностях. Всеми этими историями о небывалых подвигах, погибших друзьях, наказанных недругах - я уже сыт по горло. Даже нездоровая отрыжка наблюдается. Правду ли говорят, что с помощью этого сосуда можно увидеть будущее, заглянуть в прошлое, постичь тайные знания?
- Всё врут, герр Борман, не верьте мерзавцам! - доложил Ник. - Чаша, конечно, вещь волшебная, но и преувеличивать её возможности не стоит. Во-первых, каждый человек может воспользоваться услугой Чаши только один раз. Во-вторых, с её помощь можно увидеть - на короткое время, только настоящее, вернее, конкретного человека или определённое место. Только надо очень сильно захотеть...
- Да, совсем не густо, - немного разочарованно протянул рейхсканцлер. - Впрочем, из этого тоже можно извлечь определённую пользу. Допустим, есть один человек.... Нет, не так.... Допустим, уважаемые свидетели утверждают, что некий человек погиб. Определённо и бесповоротно. Но меня терзают смутные сомнения: больно уж данный индивидуум хитёр, коварен и живуч. По крайней мере, всегда ранее был таковым. Так вот, может ваша Чаша помочь в этой ситуации?
- Бесспорно, экселенц! - подтвердил Ник. - Только надо, что бы это ваше желание было очень сильным, так сказать - заветным...
- Эх, не успел я тогда - позабавится с этой игрушкой! - всерьёз загрустил Банкин.
- Да брось, Ганс, ты абсолютно ничего не потерял! - принялся утешать друга Ник. - Наверняка увидел бы в очередной раз свою драгоценную Мэри, не более того.
- И то правда, - покладисто согласился Гешка. - Конечно же - Мэри. Кого же ещё?
Борман задумчиво потёр переносицу:
- А эта Чаша, говорите, находится у сеньора Алекса Гонсалеса? Где-то в Уругвае или в Аргентине? Интересно, очень интересно. Надо будет запомнить...
По лестнице звонко застучали торопливые шаги, в зал вбежал один из "кожаных плащей".
- Партайгеноссе, английские бомбардировщики прорвались! Восемь штук сбили, а два - прорвались через грозу! Летят прямо сюда, видимо, прав был штурмбанфюрер Шульц: кругом вражеские агенты, кругом...