Яхта называлась - "Кошка", хотя на борту ничего и не было написано.
Тем не менее - "Кошка", и всё тут.
Я в этих судах морских: каравеллах, пароходах, бригантинах, клиперах всяких - совсем ничего не понимаю.
Но, эта яхта была - просто красавицей.
Длинная - метров семнадцать, узкая, низко посаженная, с мачтой - пропорционально невысокой.
Борта - белые, с редкими синими полосами. Верхняя половина мачты - сиреневая.
Та ещё штучка - эстетичная - до совершенства.
А как ей название её собственное подходило - словами не передать.
Смотришь на неё со стороны - и что-то такое грациозное, по-настоящему - кошачье, ощущаешь.
А, когда под всеми парусами, да при работающем, вдобавок, дизеле, волны зелёные рассекает - так и кажется: ещё немного - и прыгнет - в погоне за добычей невидимой.
За мышью, например, или совсем, наоборот - за китом каким, под лапу подвернувшимся....
Бывает же Любовь к женщине - с первого взгляда?
И, здесь - то же самое. Увидал я эту "Кошку" и понял, плыть мне на ней, однозначно - плыть! При любом раскладе.
Команда красавицы этой состояла из четырёх человек.
Во-первых, доктор Карл Мюллер - владелец яхты, и её Капитан.
Крепкий ещё, восьмидесятилетний старикан, прошедший огонь, воды и медные трубы, и даже - лагеря для военнопленных в Коми ССР.
Кажется, визуально - стар и немощен. А, в глаза ему посмотришь - тот ещё Дядя, из настоящих, волчара непростая, кусачая.
Далее - Мари, невестка доктора, грустная - до невозможности, молодая ещё совсем женщина, обладательница огромных, печальных голубых глаз и - роскошной гривы пепельных волос.
Смотришь на неё, и сердце на части - лоскутьями неровными - рвётся, слезами невидимыми - истекая....
По судовой специальности она - штурман, радист и кок - в одном флаконе.
Третий по списку - собственно я. Палубный матрос и посудомойка - по совместительству.
Замыкающий - хмурый, вечно молчащий, норвежец лет пятидесяти - по прозвищу Фьорд. Моторист-дизелист, и вообще - Мастер на все руки.
Теплым ранним утром вышли из порта Барселоны. На пирсе - с десяток провожающих, жмутся в кучку, несчастные. Я тут же стишок написал про тех бедолаг.
Уходят Корабли....
Уходят корабли -
В Рассвет - за Край Земли.
А мы - стоим - похмельны и печальны,
И понимаем - с грустью изначальной,
Что навсегда, наверное, прощаясь, -
За Дальний Край Земли -
Уходят Корабли.
Они вернутся.
Через много лет -
Те Капитаны - и седы и строги,
Трофеи сложат - прямо на пороге
Нас, не найдя, но выполнив обет.
И, позабыв когда-то обернуться, -
Они - вернутся.
А мы к их возвращению уже
Помрём, конечно, - в Лености и Неге.
В Мечтах - о неожиданном Побеге,
Помрём - к Их Возвращению - уже....
Пошли на юг, вдоль испанского побережья. Стоял полный штиль, поэтому шли сугубо на дизеле, парусов даже и, не пытаясь поднять. Жара стояла - за сорок. Кошмар, долбанный - на все стороны Света.
Кальмарову печень - в перехлёст, да - с оттяжкой!
От безделья - решил я как-то на рассвете рыбки половить.
Чтобы русский человек в свободное время - рыбки не половил?
И, не мечтайте, потому, как - не дождётесь вовсе, даже - до морковкиного заговения!
Спининг старенький достал, блесёнку нехитрую, с Родины контрабандою вывезенную, прицепил. И, что Вы думаете? За пару часов - штук пять рыбин нехилых - по килограмму каждая - поймал. Красивые такие рыбины, с чешуёй - под серебро старинное.
Фьорд сказал, что, мол, макрель.
Чудак, право! Откуда в Средиземном море - макрель? Книжки умные - надо читать.
Обычная скумбрия, но - красивая!
Мари из той моей добычи, печально улыбаясь - как всегда, таких разносолов наготовила - язык проглотишь.
Через без малого трое суток - прошли Гибралтар.
" Меж Геркулесовых Столбов - лежит моя дорога...."
Никогда бы не подумал, что эта песня может иметь отношение к моей скромной персоне.
И. Вообще, Городницкий - молоток! Не соврал совсем, у Столбов, действительно, было много дельфинов. Грели они там спины, или, просто тусовались, - и не важно совсем.
Вышли в Атлантический океан. Тут ветра - сколько хочешь.
Пришло время парусов. Опасался я этого слегка - справлюсь ли?
Ведь - и не обучен этому делу совсем. Даже названия тех парусов - пугали нешуточно:
большой грот, фок-стаксель, бом-кливер...
Оказалось - ничего страшного и нет. Современные яхты очень хорошо различными техническими прибамбасами оснащены - всякими лебёдками, тягами гидравлическими. Главное - крепко-накрепко запомнить: когда что - крутить надо, когда на что - нажимать.
Вообще-то - мы на Барбадос шли. Вдруг выясняется - надо зайти в португальский порт Синиш - затариться солярой, продовольствием, прочим всяким.
В Барселоне - всё это можно было сделать.
Но, Карл Мюллер - он же австрияк, хоть и бывший гэдээровец, до мозга костей: если где шиллинг, или по-новому - евроцент можно сэкономить - сэкономить необходимо! В Португалии, как выяснилось, абсолютно всё дешевле на порядок.
Скалы, скалы, скалы - между ними - жёлтые волны неслабые.
Как в бухту вошли - непонятно, мотало - как гадов последних....
Вошли, к причалу встали.
Фьорд - на борту остался - со своей "Кошкой" мурлыкать, Мари с Доктором в портовую контору отправились - вопросы насущные решать, а я - решил по городку этому прогуляться.
Твою Мать!!!!
Вот оно - Средневековье настоящее! Какие дома - смотришь - лет пятьсот каждому в натуре! А дубы пробковые? Каждому - лет по паре тысяч!
И памятники бронзовые, позеленевшие от времени, - на каждом шагу. Судя по всему - местным Правителям, Мореплавателям, Пиратам, и Прочим - Уважаемым Личностям.....
Замки всякие - французские, шотландские - дети малые, право!
Находился, насмотрелся - проголодался.
В кабачок, старинный до безобразия, зашёл.
Только расположился, меню (на английском) изучил, бабушка старенькая подходит.
Ну, очень старенькая: низенькая такая, на костылях, лицо морщинистое - куда там коре этих дубов пробковых. А глаза - молодые, голубые, какие-то - знакомые.
Тут дело понятное: либо - прогнать сразу в грубой форме, либо - накормить от души и - расспросить. Не был я до этого в Португалии, любопытно стало. Да и праздник сегодня - День Рождения Че Геварры. Кому как, а для нас - Праздник важный.
Заказал у официанта для бабульки мясо тушёное с овощами, того сего, портвейна бутылочку (и себе - такую же, понятно).
Замахала старушка руками: мол, зачем так тратиться - и пива хватит!
Да, чего уж - русские мы - или где?
Общались мы с ней, так как я португальского не знал совсем, на странной смеси английского и испанского. Ничего, однако, понимали друг друга.
Рассказала мне старушка обо всех этих мужичках, памятники которым установленные - были видны из окна нашей таверны.
Тот же Христофор Колумб, скажем. Сам в Генуе родился, а лучшие годы - в Португалии прожил. Здесь, будучи навигатором искусным, вычислил, что до Индии, если плыть на Запад, ближе получается. Это потом его испанские Фердинанд с Изабеллой к себе переманили..... Но он - португальский, если по честному.
А, Америго Веспуччи? Да - тоже итальянские корни имел. Но, под чьим флагом долгие годы плавал? Под - португальским!
Про местных Героев и говорить нечего, одни Имена за себя говорят: Педро Альварес Кабрал, Себастьян дель Коно....
Последний, и вовсе - Историей обижен нешуточно.
Считается, что первое кругосветное путешествие совершила экспедиция под руководством Магеллана. А, не так всё было. Сам Магеллан и пол пути не одолел - погиб на Филиппинах, в стычке с местным населением. Дальше дель Коно экспедицию возглавил. А ведь известно, что вторая половина пути гораздо трудней первой! Всё равно забыли о дель Коно, все лавры исторические - Магеллану достались. Несправедливо - всё это!
Часа три рассказывала мне старушка о Героях, ныне в бронзе отлитых.
Закрываешь глаза: лязг дамасской стали о бронзовые латы, вой ветра в заштопанных наскоро парусах.....
Тут мобильник у меня зазвонил - жена из Питера решила проверить: занимается ли мух любимый достойными путешественника делами, или - дурочку легкомысленную валяет всяко разно?
Поболтали, по-русски с минуту - роуминг в 2002 году очень уж дорогой был.
Кнопку "отбоя" нажимаю - ба, старушка то моя - вся в слезах.
- Что случилось, бабушка? - Спрашиваю на уже привычной смеси английского и испанского.
А она мне и отвечает - на чистом русском, сквозь слёзы:
- Как это я, дура, сразу не просекла - что ты русский? Портвейн дорогущий нищенке купил ведь!
Русской бабушка оказалась по рождению, Натальей нарекли когда-то.
Во время войны, ей тогда лет пятнадцать только и было, в Германию угнали. Потом - Франция, Испания, Португалия.....
Бабка мне долго о своей жизни рассказывала, я ей - о России нынешней.
Тут и Мари с доктором подошли, со всеми делами закончив.
Познакомил я их с бабушкой Натальей, о жизни её рассказал. Расселись за столом, у официанта ещё вина заказали, закусок
- Господа! - Говорит доктор Мюллер на правах старшего по возрасту, убедившись, что бокалы у всех наполнены, - Сегодня - День Рождения Че! Выпьем же за него! За его - Путь трудный! За Идеалы Светлые! Честь - превыше всего!
Выпили, помолчали.
- Слышала я об этом Че Геваре, - старенькая Наталья говорит, - Наверное, хорошим был человеком, раз за людей бедных заступался. Жалко - молодым совсем умер.
Через какое-то время Мари свой тост сказать решила, встала, глазами блеснув:
- Я пью - за Братство Че! За всех - кто в нём состоит! За Героев - в боях погибших! - выпила бокал свой до дна, и на стул опустилась, слёзы крупные рукой смахивая.
- Кто это - "Братство Че"? - бабулька у меня чуть слышно спрашивает.
- А, это - мы и есть, - также негромко отвечаю.
Посидела бабушка минуты две спокойно, вилкой задумчиво салат из омаров в своей тарелке ковыряя, и снова - с вопросами:
- Плывёте то куда, внучок? В Карибию? Надо же! Это значит - Революцию там поднимать будите?
- Не совсем, - грустно в ответ улыбаюсь, - Революцию там и без нас уже недавно совершили. Товарищ наш там пропал. Вот её муж, - говорю, головой в сторону Мари кивая, - Убили, говорят. Хотим могилу его разыскать, поклонится праху.
Тихо я говорил, но слух у Мари - острее острого. Повернулась, и прямо глядя мне в глаза, строго так говорит:
- Ты, Андреас, может, и могилу Его искать будешь, а я - Его самого. Кто-нибудь его мёртвое тело видел? Нет? Вот и помолчи.
Неудобно получилось, и Мари можно понять, но, если Бернд жив тогда остался - почему
целый год вестей от него нет? Хотя, конечно, всякое в этой жизни случается......
А старая Наталья Мари по волосам гладит и нашептывает тихонечко:
- Ты - верь, деточка. Ты - верь. Будешь верить - найдёшь его обязательно...
Утром "Кошка" уходила - по расписанию, в смысле - к месту назначения.
- Не бросай, меня внучок! - Прощалась со мной старая Наталья, - Обратно пойдёте, забеги. Может - возьмёте с собой. Хотя бы до Польши довезите, или - до Финляндии...Дальше - я сама как-нибудь. А, внучок?
Отчалила яхта, на краю причала - осталась крохотная фигурка в чёрном, машущая в след поочерёдно - то одной, то другой - усталой старческой рукой.....
Белые домики - под красной черепицей.
Ночью - жарче - чем днём....
Разве так бывает? Не спится......
Расскажите, бабушка, о Нём.
Расскажите - как уплывал без показных проводов,
Как вернулся - встречен нерадостно...
О нём, о Путешественнике, без недомолвок.
Пусть - он итальянец, но - гордость Португалии.....
А, давайте - выпьем портвейна - настоящего?
Очень дорого? Я заплачу - не считайте....
Почему - Вы плачете, бабушка?
Вы - русская по рождению? Здравствуйте!!!!
Проплыть от Гибралтара до Барбадоса, да ещё при ветре попутном, нехитрое дело - совсем. Однако, вдруг - на юг уходить стали.
В чём тут дело - устал в догадках теряться, в лоб Капитана спросил.
Оказалось, что господин Мюллер, не смотря на багаж прожитых лет и седины заслуженные, - мальчишка просто.
Видите ли, он с самого детства мечтал - экватор пересечь!
Пересекли экватор, конечно. А, дальше галсами длинными пошли: из стороны в сторону пересекая тот экватор нещадно. Детство голоштанное, блин тропический, полное.....
Допересекались, на свою голову - налетел таки - Штормяга.
Южная половина неба - нахмурилась нешуточно, незаметно как-то совсем.
Наступил полный штиль. Было вот только что солнце, а теперь - где оно?
Тишина наступила - необычайная. Даже волны остаточные стали абсолютно бесшумно - в борта яхты стучать.
Откуда придёт ветер? А это важно: необходимо, чтобы он в корму яхты ударил.
Иначе - кердык полный, не берущийся.
Ветер налетел единым порывом. Бом-кливер, стаксель и топселя надулись пузырями, "Кошка" задрожала, и, набирая ход, понеслась на север.
Капитан Мюллер положил руля под ветер, паруса захлопали - словно салют праздничный.
Фьорд взобрался на салинг. Минут через пять он стал подавать какие-то знаки руками.
Что конкретно - непонятно, но смысл угадывался чётко - кранты полные - деревушке задрипанной.
Оказалось, что попали мы в самое пекло - в самый эпицентр Тропического Урагана, носившего гордое женское имя - Елена.
Слава Богу, Фьорд успел - с мачты спустится.
Только что - по ветру шли, со скоростью курьерского поезда, волны легко обгоняя.
И, вдруг: полное безветрие, а волны гигантские - навстречу нам мчатся.
Что дальше произошло - в то никто не верит, сколько я ни рассказывал.
На одной из встречных волн - перевернуло яхту - все-таки.
Сделала "Кошка" сальто безупречное (или - "петлю Нестерова" - для тех, кто понимает), да и приводнилась мягко, за Волной ушедшей...
И так, за время Урагана - пять раз было!
Никто не верит, а - зря.
Прав был, незабвенный капитан Врунгель:
- Как Вы судно назовёте - так оно и поплывёт!
И народная мудрость права также:
- Кошка - всегда на лапы приземляется.
А, так же, как практика показывает, и - приводняется!
Кошка - всегда - приземляется на лапы.
Мяукая, при этом, немножко.
Какое же это - ёмкое слово, однако -
- Кошка!
Прошёл Ураган, потрепав нас изрядно.
Мачта сломана, паруса - в клочья порваны, дизель - на последнем издыхании....
Огляделись - Земля с юго-запада.
Подплываем - со скоростью черепахи:
- Ба, Барбадос! Куда и плыли - собственно. Бывает!
Отстоялись на Барбадосе с недельку, новую мачту поставили, дальше - поплыли.
Ещё через сутки - Сан-Анхелино.
Городишко такой - на Карибском побережье.
Какая это страна?
А так ли это - важно?
Даже не все местные жители на этот вопрос уверенно отвечают.
Некоторые, безмятежно улыбаясь, отвечают:
- Да, Карибия, наверное....
Обычно, если Вы находитесь на берегу моря - например, на пляже славного городка Ниццы, или, допустим, какой-нибудь там Канберры, - стоите и глядите себе под ноги, а потом медленно поднимаете голову, то Вашему взгляду последовательно открывается череда изысканных картинок: песок, песок, море, море, линия горизонта, небо, небо, небо...
Но так бывает далеко не везде и не всегда.
Например, здесь, на набережной городка Сан-Анхелино, поздней весной или в начале лета, при полном безветрии, на рассвете - между шестью и семью утренними часами, череда картинок будет иной: песок, песок, море, море, море, море, (а может уже небо?), точно небо, (а может еще море?), море...
И никаких фокусов - просто море и небо совершенно одинакового ярко бирюзового цвета - линия горизонта отсутствует, небо и море сливаются в нечто Единое, Неразделимое и Неразгаданное....
Ничего прекрасней на белом свете нет.
И если Вы еще не наблюдали этого чуда, то Вы - счастливчик, у Вас впереди первое, ни с чем несравнимое свидание с ним.
Ну а тот, кто уже стал свидетелем этого Непознанного, покидает сей блаженный берег только по крайней необходимости или по зову сил Высших...
Вот так всегда - когда не клюет, всегда тянет немного пофилософствовать.
А кстати, если Вы никогда не рыбачили на Карибском море, и при этом не имеете крепких зачатков ихтиологических знаний, то и не пытайтесь.
Здесь большинство рыбьего населения - создания крайне ядовитые и вовсе несъедобные, а некоторых и в руки брать не советую - ожог обеспечен.
Даже я, проживший в этих краях уже целый месяц, предпочитаю ловить только pezo, как их называют местные аборигены, впрочем, я почему-то уверен, что это обычная молодь барракуды, хотя - могу и ошибаться.
Зеленый поплавок, сделанный из пера попугая, медленно пошел в сторону, покачнулся и уверенно утонул.
Подсечка, короткая борьба, и длинная зеленая рыбина, широко разевая зубастую пасть, запрыгала по белому песку.
Это уже третья за утро - право, недурно.
Теперь можно, не торопясь, перекурить.
Сан-Анхелино наконец проснулся.
Многочисленные женщины и мужчины заторопились куда-то по узким, мощеным диким необработанным камнем улицам - кто-то по делам, но большинство просто так - ради
променада, пока не наступил полуденный зной, а, следовательно, и сиеста - четырех, а то и пятичасовой послеобеденный сон где-нибудь в тени.
В бухту, надсадно подавая хриплые гудки, ввалился грузный лесовоз "Кьянти", оставляя за собой мазутные пятна и устойчивый запах керосина.
Рыба больше не клевала.
Оранжевое, все еще утреннее и поэтому не особенно злобное солнышко, выглянуло из-за банановой рощи, что уютно расположилась у меня за спиной.
Оптический обман тут же приказал долго жить, меняя цвета и перспективы.
И вот уже нежно-зеленое море было безжалостно разлучено с голубовато-лазурным небом - будто кто-то торопливо провел по прекрасному полотну тупым ножом, оставляя где-то в немыслимой дали грубый шрам - линию горизонта.
Нежное прохладное утро тихо и незаметно скончалось, родился безжалостный в своей грядущей жаре - новый тропический день.....
Под Южными Созвездьями.......
Небо и Море - одного цвета,
Нет между ними - Горизонта линии......
Говорите: Здесь всегда - Вечное Лето?
Плесните-ка - ещё - Мартини.....
Скорее всего, я тут зависну - надолго.
Возможно, что - и навсегда....
Между тропиком Рака - и тропиком Козерога,
Говорят - медленно летят - года....
Я - зависну, не думая о хлебе насущном,
Бананы и кокосы - падают прямо в руки - всегда...
Сиеста - многочасовая, и Любовь, говорят, места эти посещает -
Разборчиво, иногда?
Что ещё надо - чтобы подбить Итоги?
То ли всей Жизни, то ли - только Её проявлениям частным?
Вдруг - здесь навсегда останусь, подражая многим,
Счастливым - в конечном итоге? Или - несчастным?
Вдруг, год проспав, объевшись цветками лотоса,
Я вернусь, всё же, в свой Мир - прежний?
Где метели метут - целый Год - без всяческих вопросов,
Всё метут, метут - без бонусов - на Надежду.......
Вернусь - к той девчонке - с глазами серыми,
Словно, та вода - в знакомом роднике.
Со словами - на удивленье - несмелыми,
Что родились негаданно нежданно - в этом тропическом далеке....
А, вечерами зимними, хмурыми, промозглыми,
Что сразу наступают - по окончании короткого лета.
Я буду ей рассказывать - веками нескончаемыми, долгими
О тех местах, где Небо и Море - одного цвета........
Так случилось, что обратно только через одиннадцать месяцев с небольшим - пошли.
Вдвоём с Фьордом. Доктор Мюллер - заживо сгорел в одной из карибских эскапад, Мари тоже умерла - как будто колодезная вода в деревянном ведре - тонкой корочкой льда покрылась........
Не будем здесь об этом. Про Это - Роман целый писать надо.
Напишу, в обязательном порядке - Честью клянусь!
Тем не менее.
Решили - в Берген идти.
"Кошка" к порту Барселоны приписана была. Да - какая разница. Хозяин её, доктор Мюллер, погиб, да и наследники его - также.
Решили - в Бергене яхту поставим, за полгода стоянку оплатим, Власти - известим, а дальше - не наше дело...
Еле Фьорда уговорил в Синиш зайти.
Пришли, встали к причалу отведённому, сошли на берег.
Стали бабушку Наталью искать - нет нигде.
Парнишка местный подбежал, лопочет что-то. Благо Фьорд у нас - полиглот нешуточный, многие языки понимать Мастер - как-никак в Морях уже - лет - не сосчитать....
Кладбище - древней не бывает. На самом краюшке - могилка скромная, табличка:
Natali Ivanova 1932 - 2002.
Ниже - текст на португальском.
Переписал тщательно, через пол года, уже в Питере, мне на русский перевели.
Жёлтое солнце в её волосах -
Утро над быстрой рекой.
И о безумных и радостных снах
Ветер поёт молодой.
Жёлтое солнце в её волосах -
Жаркий полуденный зной.
И о мечтах, что сгорели в кострах,
Ворон кричит надо мной.
Синее море, жёлтый песок.
Парус вдали - одинок.
Ветер волну победить не смог,
И загрустил, занемог.
Жёлтая роза в её волосах.
Кладбище. Звёздная ночь.
И бригантина, на всех парусах,
Мчится от берега - прочь.
Камень коварен. Камень жесток.
И словно в страшных снах -
Маленький, хрупкий, жёлтый цветок -
Плачет в её волосах.
Постояли, повздыхали, помянули.
Утром - дальше отправились.
Через пять суток - вошли в бухту Бергена.
Красиво - солнце в волнах радугу запускает, на берегу - домишки жёлто-красные выстоялись.
- Эй, Фьорд! - говорю, - Посмотри - красота-то, какая!
А Фьорд совсем в другую сторону смотрит. Там, на молу пирса - девчонка стоит невысокая, и рядом с ней - два пацана-погодка белобрысых, лет по - восемь - десять.
- Прощай, Андреас! - Фьорд говорит, - "Кошку" - сам поставишь.
И, как был - за борт, в полной амуниции. И, кролем неумелым - к пирсу тому.
Пришвартовался кое-как. Ткнулась "Кошка" бортом в шины резиновые, да и замерла послушно. Умная - девочка.
Да, думаю, и мне, судя по всему, пора - на Родину.
И, девчонка своя там ждёт, Фьордовой - и не хуже совсем, и киндеров - пару.
Нева - грустит....
И, я грущу - за ней....
И, воздухе - Тоска,
Да - и, прибудем - с этим....
Бывает всяко -
В розовом Рассвете......
Бывает - в Мире - Солнечных - Теней....
Бывает. Почему же - Ты - грустишь?
Роняя слёзы - словно - Мир закончен?
И, Ветер, разогнав толпу - на Площади,
Вдруг, прилетел - к Тебе.
И, Я с ним - лишь - к Тебе!!!!!!!!!!!
- Эй, Андреас! - Фьорд издали орёт, жену обнимая, а на каждом его плече - по мальчишке белобрысому сидит, - Всегда и везде! А, козлы те - не пройдут - никогда!
И, на правое плечо своё показывает, где татуировка Че Гевары - место быть имеет.
- Конечно, не пройдут! - отвечаю, на своего Че пальцем показывая, что на левом моём плече - живёт, - Никогда!
Барселона - Синиш - Сан-Анхелино - Берген - Санкт-Петербург, 2002 - 2007.