Выдержки из донесения Грануция Бельдера о разведке вражеских земель:
"Территория этого государства располагается между двух рек могучего Славомира и спокойного Ак-Су и простирается до самого побережья Мрачного моря. Ландшафт этой местности в основном равнинный, есть небольшие возвышенности и низменности (в основном возле речных русл). Большая часть их территории покрыта лесами, которые наполнены разнообразной живностью (зайцы, кабаны, волки, лисицы, зубры, лоси и д.р.). Очевидно, что народ этой страны называющий себя: Фригидами, земледелия не знает, либо не имеет желания им заниматься, несмотря на плодородную почву и сносный климат. Поэтому в основном для пропитания они занимаются: охотой и скотоводством, частично собирательством, крайне редко рыбалкой. Не смотря на наличие судоходных рек, и выходу к морю не имеют склонности к морскому делу и ограничиваются спуском вниз по течению на небольших, примитивных, весельных лодках..."
Из отчета Туристуна Актастанского о соседних племенах:
"... наряды их по истине откровенны и вульгарны, стыд и срам, да простит меня Всевышний! Тела их полуобнажены, а срамные места прикрывают небольшие клочки ткани, а чаще шкуры убитыми ими животных. Кожа их разрисована разнообразными узорами и рисунками, и не только на ногах и руках, а также на животах их, на лицах и на персах да помилует меня Аль-Кабир! Члены их толстые и мускулистые, пресс исчерчен кубообразными мускулами, рука их тверда, взор свирепый, голос пронзительный крику совы подобный. Передвигаются они верхом на лошадях, или пешими, изредка сплавляются по реках. Девы эти изрядно выносливы и сильны, но в эстетическом плане совсем некрасивы, не отличаются целомудрием, кротостью, и смирением. И куда только смотрят мужа их?! Да в прочем ни разу до сель не виданы нами мужи их, да и слухи ходят, что нет их у них вообще..."
"...а когда узнали, что я путешествую по чужим землям одна, то приняли меня с особыми почестями, и называли меня Аделфа (дорогая сестра), равные же обращаясь, друг к другу говорили сорор (сестра). Но равных у них было не много, все были разделены на касты и каждая из них имела свое название:
Фурии - эту касту составляли женщины старшего возраста, которые больше не могли рожать детей. Главным их заданием было нравоучения младшего поколения, контроль за соблюдением традиций, норм морали и т.д. Также они входили в состав гражданских судов и решали сорные вопросы в городах и поселках. Из их числа избирались Мегеры - должность которых соответствовала меру.
Гекаты - набирались из женщин разного возраста и исполняли роль милиции и регулярной армии. После поступления на службу они не имели право заводить детей и давали обет бездетия до окончания строка службы, а был он по обыкновению не менее тринадцати лет. Иногда матери отдавали своих дочерей на воспитания Гекатам с самого раннего детства, и они всю жизнь оставались девами, тогда из них получались самые сильные, свирепые и отчаянные воины.
Гетеры - составляли основную социальную группу в Фригиде. Состояли они из свободных женщин детородного возраста и исполняли большинство обязанностей в городах и поселках, главными из которых были: рождение и воспитания детей. Кроме того, они выпасали скот, отделывали шкуры, доили коров, кормили кошек (и пр.), а во время войн составляли ополчение.
Нимфы - исполняли обязанности наложниц в гареме царицы, при храмах и знатных особах. Состояли из самых слабых и неумелых женщин, которые не могли иметь детей, или потеряли ребенка при первых родах и считались отвергнутыми богами. В городах они исполняли роль проституток, рабынь, чистильщиков кошачьих туалетов..."
"...поклонялись они Великой Богине Праматери, и ее дочерям: Афине, Афродите и Артемиде, каждой из которой строились храмы. Афина - отвечала за мудрость и науку, Афродита за любовь и рождение детей, а Артемида за войну и воинскую доблесть. Жрицы этих храмов занимали особое положение в обществе и по влиянию уступали только Королеве. Им было доступное тайное знание "древних", которое передавалось от матери к дочке..."
Малапут Бешенный, воспоминания о подвигах:
"...наши армии встретились на широком песчаном берегу Мрачного Моря. Наша армия насчитывала около восьми тысяч (!) человек, в том числе шесть тысяч пехотинцем вооруженных копьями и мечами, полторы тысячи лучников, и пятьсот всадников вооруженных копьями во главе с генералом Грибусом.
Против нас выступило полторы тысячи женщин, которые называют себя Фригидами. У них было десять отрядов (по 130 человек в каждом) копейщиц (защищенных кожаными и металлическими доспехами) которые составляли фалангу. Все их отряды выстроились в одну линию, а сзади находилось 200 конных лучниц..."
"Мы бросились в атаку! Я находился в передовом отряде мечников. Мы старались оттеснить врага, но они встретили нас стеной из копий. Стрелки осыпали позиции Фригид стрелами, но их доспехи были довольно крепкими. Наша конница пыталась обойти их с фланга, но с лева их позиции защищало море, а с права густой лес. Завязался рукопашный бой. Их конные лучницы имели преимущество перед нашими пешими стрелками, и могли вести прицельный огонь из-за спин своих копейщиц..."
"Наши полки напирали все сильнее и сильнее, враги начали отступать! Тем не менее, мы потеряли более тысячи (!) доблестных воинов, мы жаждали отомстить за наших товарищей. Но внезапно нам в тыл ударила элитная кавалерия Фригидийского войска, которая незаметно проплыла морем под предводительством царицы Фемискены и состояла из трехсот отборных конных мечниц. Наша конница во главе с генералом Грибусом поспешила прикрыть пехоту с тыла, завязался кавалерийский поединок. И хотя наша конница выигрывала количеством, враги воспользовались эффектом неожиданности, смогли перебить около ста всадников, после чего поспешили отступить назад к морю и скрылись в его водах. Наша конница пыталась их догнать, но как только они очутились в воде враги "подожгли море" и мы потеряли еще треть всадников, а те, что остались в живых бросились на утек во главе с генералом. После чего по отрядах пехоты пронеслась волна паники, и солдаты начали дезертировать один за другим. Наш отряд держался дольше всех, но все же нам пришлось отступить, оставаться на боле брани дольше означало бы неминуемую гибель..."
***
Сегодня Прозерпина проснулась раньше обычного, она вся была в предвкушение неизвестного. Сегодня у нее был великий день, самый важный день в жизни каждой Фригидянки - день Зарождения. Все пятнадцать лет своей сознательной и бессознательной жизни она готовилась (и ее готовили) именно к этому дню. Ведь рождение ребенка это священное долг каждой жительницы Фригии, за исключением тех, кому удавалось "откосить" в армии, да и это не давало стопроцентной гарантии, ведь милость богов могла снизойти, а одну из сестер даже во время военного похода.
Но это все ерунда, ведь ее ждет древний и таинственный ритуал в храме Афродиты, который довершит обряд ее инициации во взрослую жизнь. "- Ну, хоть бы все вышло, - думала Прозерпина, - иначе придется стать Гетерой, или того хуже Нимфой, а, что может быть страшнее?" Тем более, что поскольку она не имела склонности к военному делу, то у нее практически не было выбора. Но девушка гнало от себя эти дурные мысли, ведь все ее родственницы и сестры были здоровыми и имели уже по несколько дочерей, поэтому нечего опасаться.
Юная дева встала с постели и сладко потянулась, сейчас было лето, поэтому она была абсолютно нагая, и ничто не скрывало ее стройное юное тело, впрочем, его и не было от кого скрывать, поскольку вокруг были одни женщины. Прозерпина накинула тонкую, практически прозрачную тунику на голое тело. Она была невысокого роста, но изящна и стройна, грудь ее, предназначенная исключительно для кормления ребенка была довольно большой и хорошо оформленной. Перед тем как выйти к завтраку, Прозерпина, как и каждая женщина, решила немного покрутиться перед зеркалом. Она немного выщипала брови, подвела губы, подравняла усы и побрила лицо, но не очень сильно, а так, чтобы осталась чуть заметная щетина, говорят сейчас так даже модно и сексуально, а для любой женщины главное быть в тренде. Девушка взяла острый как лезвие серп и побрила ноги, в этот раз даже почти не порезалась, конечно, если бы сейчас была зима, она бы не стала бороться с растительностью, но в летнюю пору иногда даже ставало жарко.
Прозерпина прошла в столовую, где ее ожидал праздничный стол и все ее родня. Вот тетя Бестия - старшая сестра ее матери:
- Большой сегодня день, девочка моя, - Прозерпина стает на колени и целует костлявую руку старой Бестии. Такое приветствие полагается ей по рангу ведь она уже Фурия.
- Поздравляю сестра, - говорит ее старшая сестра Селена, и целует ее в уста сахарные, она находиться в ранге Гекаты.
- Славный день, дочь моя, - говорит мама Феломена, и крепко пожимает руку дочери, поскольку с сегодняшнего дня они станут равными.
Было еще много поздравлений, целований и пожиманий рук, но Прозерпине уже не терпелось сесть за стол, заваленный всякими вкусностями. Было там и жаркое с дикого кабана под кисломолочным соусом, и волчьи глаза вперемешку с лисьими языками, а также сыр, запеченный с вороньей кровью, на десерт уж с медом и свежая земляника, в общем, исключительно вкусная и здоровая пища. Те, кто не были в данный момент беременными, могли позволить себе выпить перебродившего фруктового сока, который вместе с волчьими ягодами изрядно одурманивал разум. Само собой разуметься, что перед ритуалом Зарождения ни пить, ни курить Прозерпина не имела права.
- Ну, давайте выпьем за будущую Гетеру, - пошатывалась, произнесла тост Селена, рослая, крепкая девушка лет двадцати пяти с роскошной черной бородкой, - за Гетер пьем стоя, - объявила она, и, попытавшись встать, но так, и не смогла. Все рассмеялись.
- А знаете, - сказала, одна из теток Прозерпины, розовощекая Эос, - говорят, что в чужеземных краях есть женщины вообще без бород! - Все гости возбужденно забубнили.
- Это еще, что - ухмыльнулась, Селена, - вот когда мы ходили в поход на Восточные земли...- она икнула и продолжила, - так, вот, там женщины вообще такие страшные, что ходят закутанными с ног до головы, дабы не пугать своим видом окружающих, одни лишь глаза виднеются из прорезей их мешков. Толи дело мы Гекаты, - она поправила свою грудь, туго стянутую кожаным доспехом, словно корсетом, - есть за, что взяться, есть на, что посмотреть.
- Селена, веди себя пристойно, - осадила ее мать.
- Да, мамочка, конечно, я так тебя люблю, я всех вас люблю, - после чего девушка полезла ко всем целоваться.
"- Какие же мы с сестрой все-таки разные". - Подумала Прозерпина. Селена совсем не была похожа на нее, ни цветом глаз, ни характером, ни поведением. По правде говоря, у Фригид одна мать практически некогда не имела похожих между собой дочерей, разве, что в редких случаях. Но это и понятно ведь три Богини наделяли детей чертами характера и внешности исключительно на свое усмотрение и согласно их будущему жизненному предназначению.
Когда с завтраком было покончено, Прозерпина в сопровождении матери и тетушки Бестии направились в храм богини Афродиты, где должен был произойти обряд зарождения. Храм находился в городе, недалеко, всего в пятидесяти километрах от их родного селения, а дорога пролегала через дремучие леса, реки и болота. В общем, их ожидала легкая прогулка, которая должна была занять всего парочку часов.
***
Сначала все три женщины шли молча, но потом Прозерпина не выдержала.
- Как это?! - Девушка обращалась как будто бы к обеим спутницам.
- Что именно? - Хором переспросили мама с тетей.
- Ну, Вы понимаете, как происходит обряд? - Краснее, промямлила девица.
- Нет, просто так не расскажешь, сама увидишь... - Начала тетя.
- Я понимаю, что сама увижу, но, я хочу знать сейчас! - Упрямилась, Прозерпина.
- Девочка моя, всему свое время..., - но, посмотрев на лицо племянницы, сжалилась и продолжила, - ладно, так уж быть расскажу тебе краткое содержание предыдущих серий. Значит, дело было так: "Завели меня в огромный зал, дали испить зелья из ритуального кубка, раздели, положили на алтарь, и..."
- И-и-и!? - протянула девушка.
- И-и-и все, даже глазом не успела моргнуть, и обряд закончен.
- Что, и это все?! - удивилась Прозерпина.
- Все, ах нет, там еще красивая музыка играла, и хор пел: "Аве Афродита". - Добавила тетушка.
- Понятно. - Процедила сквозь зубы девица, явно полагая, что ее обманывают.
- На самом деле, - отозвалась вдруг мама, - это все великое духовное таинство, между Богиней и женщиной. И визуальное его проявление, это всего лишь внешняя оболочка, скорлупа, которая скрывает от чужих глаз сердцевину истины, которая открывается только взору сердца.
- Спасибо, мама! - поблагодарила Прозерпина, про себя отметив, что из мамы мог бы выйти не плохой философ или политик, потому, что ее ответ не только нечего не прояснил, но и окончательно запутал девушку.
***
Не буду детально описывать их интересное и насыщенное приключениями путешествие, но не подумайте, что по причине собственной лени, а дабы не утомлять читателя лишними деталями, которые не касаются сути дела.
***
Преодолев все препятствия, и вдоволь наговорившись, путницы прибили в славный город Фрида. Город был защищен семиметровым рвом, заполненным водой, девятиметровым земляным валом и тринадцатиметровой каменной стеной, и являл собой неприступную крепость. Слава Богам, что тетушка Бестия знала более короткий путь через систему подземных туннелей.
Город сильно отличался от той жизни в поселке, к которой привыкла Прозерпина (она, кстати, не разу не покидала его приделов). Совсем другие люди, другая архитектура домов, другие нравы. К примеру, городские здания в большинстве своем имели куполообразную крышу, которая повторяла формой женскую грудь с соском на верхушке. Также совсем недавно в моду вошли двойные двери: первая состояла из двух крепких и массивных половинок, а вторая также двустворчатая была уже более легкой и изящной. По всему городу были разбросаны великолепные статуи, и даже целые скульптурные композиции, вырезанные из белого мрамора и черного гранита. На них были изображены грозные богини, величественные героини войн, всевластные царицы или эпизоды прошлых войн. Стоит отметить, что в создании скульптур Фригиды достигли достаточно высокого уровня, поскольку молотком и зубилом они орудовали не хуже чем копье и мечом.
- Мама, смотри, - Прозерпина указывала пальцем на толпу воинов, - что они делают с этой девушкой?
- Понимаешь, ли, это ведь Нимфа, они ее выгуливают... - смущаясь, ответила Феломена.
Со стороны, это действительно было похожим на выгул собаки. Одна из воительниц, предположительно командир взвода, вела нагую девушку на коротком поводке, та в свою очередь ходила на четвереньках, высунув при этом язык, лаяла на прохожих, и гадили под каждым деревом.
- Она, что не может позволить себе настоящую собаку или кошку? - Шепотом спросила девушка.
- Конечно, может, но понимаешь ли, сейчас такая мода. - Так же шепотом ответила мать.
- Да, мода страшная сила! - Громко отозвалась старая Бестия.
Мода была основной политикой в Фригиде, она проявлялась везде и повсюду, в каждой сфере жизни, в архитектуре, одежде, украшениях и привычках, даже в выборе имени ребенка. Вот если буквально год назад самые гламурные фригидянки прогуливались по центру города с волками или львами, то сейчас это уже вчерашний день, теперь в моде были Нимфы, обязательно маленькие, белокурые с аккуратным бантиком на голове. Некоторые даже одевали их. Но никто не давал гарантии, что уже через несколько месяцев они останутся в тренде.
Конечно же, не всех Нимф постигала настолько постыдная участь, некоторые сохраняли за собой одежду и прямохождение, но обязательным атрибутом каждой (или скорее отличительной чертой), была татуировка в виде числа 69, размещенная на видном месте (обычно на шее, или выбритом затылке).
***
И вот наши блудницы, то есть путницы, достигли главной площади города, на которой размещались три величественных храма, посвященных соответственно Артемиде, Афродите и Афине. Можно было бы долго описывать грандиозность замысла и изысканность архитектурных решений использованных при построении, этих прекрасных зданий, но для этого пришлось бы писать отдельные главы или даже книги. Поэтому ограничусь упоминанием о том, что те немногие чужестранцы, которым посчастливилось лицезреть данные произведения искусства созданные из бетона и гранита, утверждали, что ничего подобного они не видели ни в одном из посещенных ими городов.
***
Мама и тетя остались снаружи, и Прозерпина нырнула в полумрак громадного здания. Ее тут же подхватили под руки две жрицы и, не говоря, ни слова повели к алтарю в центре здания. Куполообразный крыша бесконечно тянулась вверх, так, что вершины его абсолютно не было видно в тусклом мерцании немногочисленных факелов. Несмотря на то, сейчас было лето, в здании было довольно прохладно и влажно. Воздух был наполнен запахом ладана, мирры, хвои и свежей крови после жертвоприношений. Стены были разрисованы фресками с изображением множества обнаженных женщин, которые: целовались, обнимались и ласкали друг друга, в общем именно теми картинами, которые ожидалось увидеть в храме посвященном богине любви. Конечно, стоить отметить, что однополая любовь в Фригиде не то, чтобы поощрялась и приветствовалась, но за неимением альтернативных вариантов она прогнозировано превалировала в межличностных отношениях. Само собой разумеется, что и здесь были свои правила и исключения. К примеру, Гекаты всегда имели повышенную потребность в любви и ласки, поэтому обычно они эксплуатировали в этом плане Нимф, в то время как Гетеры обычно довольствовались самоудовлетворением посредством собственных рук и развитой фантазии.
Тем временем девушку довели до алтаря, возле которого девушку проворно обнажили, дали испить зелья из ритуального кубка и уложили на плоскую гранитную плиту, застеленную мягкими душистыми травами. Невидимый хор в глубине помещения запел какую-то убаюкивающую песню.
Но Прозерпина не уснула, не уснула, хотя должна была уснуть. Зелья сваренное из снотворных трав не подействовало, хотя до этого безукоризненно исполняло свои функции. Возможно, у нее был врожденный иммунитет или, что-то в этом роде, а поскольку раньше подобных осечек не случалось, да и лежала девушка неподвижно и с закрытыми глазами, то ни одна из жриц не заподозрила неладное.
Тут все и началось. Неслышно скрипнула дверь в дальнем углу здания, затем послышались шаги, и вмести с тем дребезжание металлической цепи. Прозерпина насторожилась, но решила не чему не удивляться, поскольку, она была еще слишком молодой и несмышленой, чтобы постигнуть глубокий смысл древнейших, священных ритуалов. Через некоторое время шаги затихли, послышался звук открывающихся кандалов, а еще позже она кое-что почувствовала, кое-что необычное...
Как будто ее естество насквозь пронзила острая, твердая стрела, выпущенная из туго натянутого лука. Словно лесной дятел долбил ее нежную, молодую кору. Будто бы, гадюка залезла в норку к хомячку. Казалось, что мощный плуг вспахивает целину... Боль и страх, нежность и жестокость, инь и янь, сплелись в клубок в священном ритуале Зарождения.
Прозерпине было все это настолько не привычно и неприятно, что она зажмурилась и напряглась всем телом (от чего становилось еще больнее), и даже не помышляла о том, чтобы посмотреть, что там такое происходит. Но слава Богам, мучения довольно быстро прекратились, ударила свежая струя, и она наконец-то решилась раскрыть глаза. К своему изумлению, краем глаза она смогла увидеть какое-то странное существо, которое шагало от алтаря в глубь храма. Увы, она не смогла достаточно хорошо разглядеть существо, хотя оно и казалось человекообразным.
"- Странно, - подумала Прозерпина, - говорили, что в ритуале принимает участие дух святой, а вместо этого какая-то до боли материальная структура. Хотя поговаривают, что Боги умеют материализоваться, но с другой стороны, зачем в духовном процессе нужна материя, - рассуждала девушка, - да, уж стаю быть похожей на маму, прямо прирожденный философ.
Внезапно раздумья девушки были прерваны не громким шепотом:
- Слушай, такая красивая девушка, может на всякий случай, еще одного к ней отрядим? - Послышался первый голос.
- Согласна с тобой сестра, не хотелось бы, чтобы вышла осечка, а практика показывает, что чем больше, тем лучше, ИМХО переход количества в качество. - Ответил ему второй.
И вновь вся процедура повторилась, только с тем отличием, что на этот раз Прозерпине было намного приятнее, и она даже решилась одним глазком подсмотреть. На этот раз она была еще больше удивлена, поскольку над ней зависал какой-то индивид, при этом он пыхтел и кряхтел, а лицо его покрытое каплями пота искривляла гримаса напряжения и боли.
"- Какие, некрасивые эти Богини, или вернее их воплощения, - рассуждала Прозерпина, - хотя конечно, про богинь нельзя так говорить, но все ровно, могли бы найти себе обличия и покрасивее".
Через несколько мгновений обличие нависавшего над ней человека смягчилось и расплылось в довольной улыбке, после чего он обессилено сполз с алтаря.
Но девушка даже не успела в очередной раз подумать, как вновь послышались знакомые голоса:
- Сестра, я ведь, что думаю: маслом кашу не испортить, в смысле Богини, же любят троицу.
- Категорически с тобой согласна, - вторая молвила сестрица-жрица, - нельзя же сжарить омлет - не разбив яиц!
И все повторилось в третий раз. Хотя Прозерпина уже искренье скучала, и нечего интересного в этом бесконечном обряде не находила. Один вопрос не давал ей покоя, что это за "штука" в этих "Богинь" между ног, у нее такой точно не было, хотя возможно, это чисто божественный атрибут, должны же Боги как-то отличаться от людей, чтобы их ненароком не спутали.