Аннотация: Старая сказка, с принцессами и замками, с волшебством и загадками, и с счастливым концом
Болтрушевич С.
Волшебная спичка
За идею сказки спасибо Д.Всеволодскому
Во времена давние, в местах дальних, за темными лесами, за высокими горами, за моря глубиной, освещенной алою зорей, в отцовском доме, да в сиротской доле жили два брата, деля радость и горе. Долина у моря им домом была, там ночью горел огонь маяка, деревня стояла да замок разрушен, и бродят по замку тому призраков души...
Однако жилось нашим братьям тепло и привольно, свет летом дарило им небо господне, зимой же уютный костер - темный лес, был дом их отстроен - никто не залез. Братья росли, что ни день - уж умней и рослей, мужая с годами, становясь мудрей. Просты имена им родители дали: Клопен звался старший, а младшего Пенкло звали. Были братья, что ночь и день: старший черен волосом да глазами, статен да лицом худ на редкость, младший - белый волос, голубоглаз да прост в обычае своем. Оба были веселы и умны, оба шутки да пляски любили. Жили мирно и дружно они, друг в друге души не чая. Но вот, старший брат начал в путь собираться - мечта завладела им, гонит в странствия. Оставил младшего он дом сторожить, за хозяйством ходить, овец, по полям, по долам водить. Клопен обнял брата, да и исчез - оставил без следа он песок берега, темный лес...
Нет для Пенкло от брата письма уж три года, два месяца и день, не слыхал он ни слуха, ни звука о нем. Горько было ему: покинул, может, брат его, грешную землю эту?...
И идет как-то раз наш пастух вечерком, овец погоняя, да травинку во рту крутит, напевая:
"Есть на свете озерцо,
Кто посмотрит - чисто дно.
Но на том на дне глубоком
Спрятан замок стен высоких..."
Поет он себе, да видит: овцы заволновались, идти вперед отказались, не хотят. Нахмурился Пенкло, да различил, что меж овечьих спин кошка черная бежит. Только хотел он камень в нее кинуть, криком отогнать, как исчезла кошка, и хвоста не оставив. Погнал Пенкло овец своих дальше.
"В замке том, в высокой башне
Спит принцесса, что всех краше.
Там же спрятана служанка -
Маска у нее чернавки..."
Слышит он: опять напуганы овцы, кричат жалобно, не хотят домой идти. А кошка меж них бежит, да все то одну, то другую овечку лапкой с острыми коготками - цап! Только замахнулся Пенкло хворостиной - зверюги и след простыл. Нахмурился Пенкло, смурной домой пошел уже быстрее. Ох, недобрый знак - черная кошка! Идет, да песню все же допевает себе под нос:
"Коль ты бросишь спичку в воду -
Выйдет дева на свободу.
Только вот тебе решать:
Красоту иль дружбу брать..."
Только успел он песню допеть, как овцы, заново чего-то испугавшись, сами в загон свой побежали. Мелькнула сквозь белую шерсть черный мех, да пропал в мгновение.
Направился пастух наш к дому, да что же видит? Бредет к нему навстречу брат его, Клопен, в походном старом костюме своем, в новых сапогах, с сумкой за плечами, а по тем плечам - кошка бродит, словно по веткам. Увидел первый раз Пенкло ту кошку - перекрестился. Шерсть старая, слазит, шрамов больше, чем усов, да ухо прокушено в драке, а глаз один заплыл да закрылся навечно, как видно.
Но забыл Пенкло про кошку: бросился к брату своему он, в объятия заключить. Но не дошел до Клопена он шагу, как упал тот оземь, словно замертво. В ужасе поднял брата Пенкло, глядит - по рубахе расплылось пятно красное, кровяное. Лицо брата - бледно и печально.
- Брат мой Клопен! Что же с тобой? Как же так приключилось, что только дошел ты до дому родного, как оставляешь меня вновь? - пригорюнился Пенкло.
- Прости меня, брат мой Пенкло... - тихо-тихо проговорил Клопен, еле шевеля губами. - Но теперь только тебе я могу поручить свое дело, коль умираю... Вот там, в кармане... Нашел ты? Возьми эту спичку, брат мой, покрепче, да спрячь подальше. Всего три дня и одна ночь у тебя есть, брат мой, чтобы исполнить мой долг: ступай туда, а за лесом у горы, есть место... И только ты сможешь освободить... - прохрипел брат, да все тише звучал его голос, не могли уж глаза открыться.
- Брат мой! - вскричал Пенкло, сжимая в руках спичку, что нашел в кармане Клопена. - Что же мне делать?
- Ступай туда, скорее, - снова проговорил Клопен, крепко сжимая руку брата. - Я умираю, и не смогу... А ты сможешь. Ступай туда, к подножью горы, к озеру... - снова тих стал голос его. - И в озере - лестница. Спускайся по ней вниз, поднимаясь наверх, запомни это, - настойчиво проговорил он. - Запомни... Прощай, брат мой Пенкло. Даю тебе ключ от сердца моей принцессы, - похолодевшими пальцами сжал он ладони брата в последний раз. Поникла голова его, закрылись темны очи да последний вздох исторгся из тела его...
Обнял Пенкло тело умершего брата своего, заплакал горько. Не так он хотел с братом свидеться, не так хотел с ним разговор вести о странствиях дальних его вести... Кошка, спрыгнув с плеч Клопена, рядом сидела, да грустно мяукала, будто тоже рыдая по смерти хозяина.
Просидел так Пенкло у тела брата всю ночь, а на утро отправился в путь, выполнять завет брата. Положил он спичку в ладанку, что на шее его висела, взял сумку с братского плеча, а кошка и сама на него запрыгнула.
Идет наш герой, идет через темный лес, по тропам нехоженым, дорогам невиданным. Как дороги, так и неба в том лесу не видать - все тучами черными заволокло, все широкими ветвями закрыто. Все в лесу этом пугает: то ли зверь смотрит на тебя с высокой дерева верхушки, то ли чудище ужасное, то ли совы глаза на тебя глядят, то ли существа неведомого красные очи за тобой наблюдают. Земля под ногами - хорошая, черная, мягкая, да не растет на ней ничего окромя лопухов да высоких, колючих кустарников, ветки которых не у земли начаты - выше головы Пенкло они тянуться начинают ввысь. Ствол их покрыт колючками острыми да ядовитыми: стоит лишь коснуться, умрешь во мгновение ока. В трещины на стволах каплет ядовитый гной: упадет на землю - так и все, что было до того на ней живого, исчезает. Только паук меж ветвей сплетать успевает свою паутину...
Не слышно в темном лесу пенья птиц. Лишь ветер холодный гуляет меж ветвей, продувая до костей путника.
Нельзя в том лесу верить плеску ручья. Останется путник отдохнуть у бережка, уснет сном праведным - разверзнется берег, упадет путник в вязкую дыру, полную черных слизняков, да затопит ее вода ручья. Наутро же снова берег чист и светел его...
Но братья жили у леса давно. С детства облазили каждый куст они, каждую волну ручья рассмотрели, а потому знали Пенкло и Клопен: хоть не видно его, но пока светит с неба солнце, пока день идет - не опасен лес. А потому шел быстро Пенкло, торопясь до опушки дойти побыстрей. Испуганно сжалась на плечах его кошка, вцепилась от страха когтями острыми в рубаху.
- Вот же, тварь бесполезная! - вы ругался Пенкло на кошку. - Ты ведь мой скот пугала, сама со мной пошла - что ты сейчас пугаешься?
Кошка лишь испуганно мяукала, оглядывая единственным глазом испуганно темный лес. Вздохнул пастух устало. Жалко ему стало тварь бессловестную.
- Что ж, коль ты так боишься - полезай ко мне за пазуху, тебе и теплей там будет, - хотел он рукой снять с плеча кошку, да та сама, будто речь человеческую поняв, к нему за пазуху шмыгнула. Хмыкнул Пенкло, подивившись такой понятливости, да пошел дальше.
Как ни старался Пенкло, не успел он дойти к вечеру до края леса. Совсем стемнело: днем, казалось, темно в лесу, ночью идешь - как глаза выкололи. Правду сказать, идешь, и не знаешь: не выколешь ли ты секундой позже глаз веткой, что выплывет из темноты к тебе навстречу. И дороги не видать...
- Огонька бы, - пожаловался Пенкло, да вспомнил, что позабыл он дома свое огниво. Запечалился парень, да вспомнил, что в ладанке у него лежит спичка. - Вот, зажгу я ее, и будет нам свет ненадолго!
Обрадовался пастух, да полез за пазуху за ладанкой, где у него кошка пригрелась. Чиркнул он спичкой раз - не загорелась. Чиркнул два - и снова темно.
- Да что же за спичка это такая? - разозлился Пенкло. - Вот уж дудки! Выкину я тогда ее, хоть брат и завещал мне ее до озера донести...
Тут проснулась кошка, заворочалась у Пенкло под рубахой. Выглянула черная голова из ворота, лапку просунула кошка - цап! Чиркнул острый коготок по спичке, загорелся ярким светом огонек, осветив лес на милю вокруг.
- Вот это фокус... - присвистнул Пенкло, подальше отстраняя руку со спичкой - так глаза резал свет. Кошка, та вовсе единственный глаза спрятала лапкой, да за пазуху забилась. - Что же это за спичка такая волшебная?
Идет Пенкло, да думает-размышляет, что за подарок такой ему брат оставил напоследок. Спичка ж чудная - не сгорает, короче не становится, а будто еще ярче с каждым шагом разгоралась. Никогда еще темный лес не был освещен так ярко. Звери да птицы хищные, что вылезали из нор своих по ночам, боялись света этого и не подходили к Пенкло, страшный ручей весь усох, стоило пастуху подойти к нему поближе, а деревья да паутина уж перестали страшными казаться.
Пока думал о волшебной спичке Пенкло, чуть не проглядел мелькнувшую средь стволов спину.
- Эй, прохожий! Стой, я тебя вижу! Зачем ты по темному лесу в такое время ходишь? - нахмурился Пенкло, подходя ближе.
Видит: стоит перед ним сгорбившийся старик, весь в обносках серых да грязных, на клюку опирается, да сам на Пенкло не глядит.
- Сынок! Заплутал я, - прошамкал старик. - Уж который год брожу я по этому лесу, зову я людей, а выбраться все не могу... Зовут меня Неплок, башмачником я был когда-то...
- Что ж ты от меня убежать хотел? - не поверил старику пастух.
- Голубчик, не понял я, что ты не тварь здешняя и не призрак, - боязливо втянул голову в плечи Неплок. - Слеп я, ослепил меня яд дьявольских колючек с этих кустов, - указал старик на окружавшие их ветки с ядовитыми шипами. - Выведи меня, голубчик! Устал я бродить здесь, неприкаянный, пора и домой мне...
- Что же, пошли, - пожалел старика Пенкло, и стали они вместе выбираться из леса. Идут они час, два. Разговорился попутчик пастуха.
- Хоть не могут глаза мои старые уж давно ничего различить, кажется мне, будто так светло в лесу стало, как никогда не было. Скажи мне, голубчик, неужто мы уже вышли из темных дебрей?
- Нет, дядюшка.
- Ох, что-то тяжело мне идти стало... Позволь, голубчик, за локоть твой ухватиться. Ух, как жаром пахнуло! Неужто солнце взошло?
- Нет, дядюшка.
- Смотрю, смотрю я на свет этот, и кажется, что все больше видеть начинают мою глаза... Уж не волшебная ли спичка у тебя в руках?! - воскликнул Неплок.
- Да, дядюшка. Но как же вы узнали? - удивился Пенкло.
- Так ведь только она так может светить, что путь во тьме на милю освещает, злых духов отгоняет, да слепцам видеть помогает... Ходили легенды в том месте, откуда я родом, про эту свечу. Говорят, что эта свеча - ключ от замка, что спрятан в озере...
- В озере, дядюшка? - прислушался к речам старика пастух.
- Замок в озере сокрыт, что как зеркало его отражает, - продолжил Неплок. - Сокрыт он там злым колдуном, что спрятал в замке том, в самой высокой башне принцессу, что отказалась за него замуж выйти. Усыпил он принцессу ту на вечный сон, и только тот, у кого будет эта спичка, сможет открыть все двери в замке.
- А как же в замок попасть, дядюшка?
- Того никто не ведает, - покачал головой старик. - Но говорят, что можно бросить в озеро ту спичку, тогда откроется тебе проход в замок... Ох, голубчик, я чувствую запах свежий! Неужто мы вышли из леса?
- Да, дядюшка! - обрадовался Пенкло. Решили они заночевать на опушке, пока ночь не кончилась. Оставил Пенкло спичку гореть рядом с собой, а сам улегся рядом со стариком да так и уснул.
Утром проснулся он, когда кошка черная начала его коготками по шее царапать. Видит: утро только-только рассветает, только первые лучи появились из-за горизонта. Спичка его все горит, а Неплок спит сном беспробудным. Смотрит дальше - а сразу за опушкой низина, а за ней - гора высокая, в низине же - озеро. Озеро то - хрусталя чистоты, прозрачно и холодно, словно стекло.
- Вот то озеро, что я искал, - пробормотал Пенкло. Тем временем кошка схватила зубами спичку, махнула головой - погасло пламя. Побежала кошка быстрее ветра к озеру, Пенкло еле за ней поспевает.
- Стой! Стой, тебе говорю! - кричал пастух, но кошка и не подумала его слушаться. - Надо ж зажечь спичку!
Но не слушала его кошка. Мотнула головой да и выбросила спичку в озеру. Схватился за голову Пенкло: пропало братское наследство! Да не успел погоревать толкам, как увидел, что кошка пошла по озеру, как посуху, не утонув. Шагнул пастух к берегу ближе, да что ж увидел? Чудо-чудное, диво-дивное: нет на берегу ничего, кроме него самого да горы высокой, да только отражается в озере замок чудной. Башни высокие небо колют, зубцы крепостные остры, как ножи, все стены - будто только кирпичи уложены... А к самому берегу спускается лестница каменная, диковинными фигурами изукрашенная. Идет по ней кошка, да не вверх, а вниз, в само озеро спускается. Остановилась на полпути да на Пенкло обернулась, смотрит: что же ты ждешь? Боязно было пастуху в воду шагать, да все ж поставил он ноги на каменные ступени. Шаг первый, второй, и вот уже стоит он в подводном царстве, да дышит, как рыба. Дивясь, прошел он все семнадцать ступеней, да остановился у входа, где кошка сидела, его поджидая.
- Здравствуй, Пенкло, - проговорила внезапно кошка человеческим голосом. - Не могла я с тобой говорить, когда были мы далеко от замка, а сейчас и говорить могу, потому как я, как и этот замок, заколдована. Спит в этом замке моя госпожа, принцесса Капетта, и только со мной ты сможешь пройти до ее дверей.
- Что ж ты мне знак не подала, когда на берегу мы были? - нахмурился Пенкло.
- А оттого, что мог ты спичку горящую в озеро бросить, тогда б сгорел бы весь замок и принцесса вместе с ним, - объяснила кошка. - Мы давно ждем, когда нас освободят от заклятия. Тот колдун, что заточил сюда нас с принцессой, умер три дня назад, а потому совсем ничего тебе осталось, чтобы освободить нас: скоро падет заклятие, но если будет кто-то внутри замка в тот момент, то погибнет страшной смертью вместе с заклятием.
- Что же, садись ко мне на плечи, да пойдем скорее, - кивнул Пенкло да подхватил руками кошку. Открыл он дверь, входит в темный пустынный коридор, да спрашивает кошку: - А не оставил ли колдун для тех, кто сюда забредет, ловушек каких?
- Того не ведаю, - промяукала кошка. - Знаю только, что ежели открыть замок спичкой той, да не горящей, то путь открыт будет тебе до опочивальни принцессы.
- Что же, плохо я верю в такое, - опасливо проговорил Пенкло. - В какой же стороне та башня?
- Ты должен сам найти. Тут уж я тебе не помощник, - покачала головой кошка. Долго ли, коротко они шли, не выдержал, спросил Пенкло:
- Скажи, а в том коридоре не воют ли духи?
- Нет, то ветер шумит в пустом коридоре. Ступай же дальше, Пенкло.
- Скажи, не фигуру ли рыцаря вижу я в том проеме? Не станет ли он сражаться со мной на подступах к башне?
- То всего лишь доспехи. Ступай дальше, Пенкло.
- Я вижу ступени, что ведут вниз. Скажи, не могло ли быть так, что там - пыточная да казематы? И стоит мне только приблизиться к спальне принцессы, как бросится на меня палач, да уволокет глубоко в подземелье?
- То всего лишь винный погреб, Пенкло. Ступай дальше - вон ступени, что ведут на самый верх башни принцессы Капетты.
Поднялся по лестнице вверх наш Пенкло, кошка у него на плечах улеглась. Идет Пенкло, да все боится, что случится что-то, но нет - спокойно дошли они до вершины башни, где под самой крышей спала принцесса Капетта. Вход ее опочивальню был гранитной плитой прегражден, да надписью на ней высеченной украшен:
"Коль пришел ты за богатством
Ты ступай, дружок, в подвал тот,
Коль любовь свою нашел, за принцессой ты пришел -
То пройдешь ты сквозь гранит, сердце он не ранит.
Коль не нужна тебе принцесса -
Уходи. Тебе нет места.
Ты застрянешь во стене
Словно муха в киселе"
- Ну что, шагнешь вперед? - услышал Пенкло словно из ниоткуда голос. Пастух подумал-подумал, да ответил:
- Что-то не хочется мне здесь идти. Нет ли тут другого пути? Я любви царевны тут не искал.
- Так что же ты здесь делал? - спросил голос.
- Волю брата исполнял, - пожал плечами Пенкло. - Но принцесса мне не нужна.
- Может, богатства желаешь ты? - спросил голос.
- Все, что есть у меня - мне достаточно, а боле и не надо, - отвечал Пенкло. - Ни принцессы, ни богатства не надо... Мне вот и такой умной кошки достаточно, - проговорил он, и только хотел он погладить черную за ухом, как видит - нет в его руках кошки черной, а стоит перед ним девица зеленоглазая, черноволосая, красы неописуемой, стоит - улыбается. Платье на ней темное, красивое - да не слишком богатое, простого крою, но от того показалась девица для Пенкло еще краше.
Бросилась она к нему на шею:
- Спасибо тебе, Пенкло! Я - служанка Капетты-принцессы, Пеннота! Старый колдун заколдовал и меня, чтобы не могла я никак помочь тому, кто придет принцессу освободить. Но стоило тебе сказать слова те, как ушло проклятие, и теперь, суженый мой, мы можем уйти из замка... Но кто же освободит мою госпожу? - в миг опечалилась Пеннота.
- Я, - раздался голос с лестницы. Шагнул к ним старик Неплок. Не успели они удивиться, увидав его, как сбросил с себя он лохмотья, отбросил прочь клюку, исчез старик, - стоит перед Пенкло его брат Клопен, статный, высокий и молодой.
- Здравствуй, брат мой Пенкло, сестра моя Пеннота. Узнали ли вы меня
- Кто ты? Мой брат умер два дня назад, - воскликнул Пенкло, за спиной пряча Пенноту. - Добрый ли ты дух, злой ли призрак?
- Брат мой, я жив! - рассмеялся Клопен. Он схватил брата за руку, рукой своей теплой и живой. - Я и не думал умирать. Прости, что пришлось опечалить тебя моей смертью, но иначе не смог бы я добраться в этот замок: убил я злого колдуна, что заключил в вечный сон принцессу Капетту, что моею суженой является. В желании мести, колдун послал последнее проклятие: должен я был умереть на ночь одну и полдня, и сам не смог бы открыть озеро - только за кем-то пройти. Оттого и пришлось притвориться мне старым Неплоком... Простишь ли меня ты, брат мой?
Но обрадованный Пенкло уже обнимал крепко брата, рыдая от счастья. Рядом стояла осчастливленная Пеннота, радуясь спасению друга.
- Не стоит, брат мой, сейчас радоваться, - сказал Клопен. - Осталось последнее - пробудить ото сна мою принцессу... Да только где взять спичку, что ключом к проклятию была? - горестно проговорил он.
- А ты иди, не бойся, Клопен. Моя госпожа может проснуться и от твоего поцелуя, - проговорила Пеннота. Шагнул Клопен за гранитную плиту, вошел в опочивальню принцессы, где на широком ложе спала Капетта. Чудесен был лик ее: бело лицо, алы губы, и волосы цвета золота, украшенные тонкой диадемой... В восхищении подошел Клопен к принцессе, боясь разбудить ото сна так мирно почивавшую девушку, да видит, что сложены руки на груди ее, а в руках зажата заветная спичка... Ничего не опасаясь боле, шагнул мужчина к ложу, склонился над суженой и поцеловал ее в уста алые, пробуждая ото сна. В тот же миг загорелась спичка ярче прежнего, вздохнула принцесса Капетта и отмерла. Улыбнулась она своему избавителю и жениху, и вышли они вдвоем из гранитной плиты, где ждали их брат с невестой.
- Спасибо, что освободили нас, - молвила Капетта. - Да только стоит нам поспешить: как только снято стало с нас обоих заклятие, замок тоже падет - успеть бы нам выбраться из озера.
Подхватили братья под руки своих невесты да побежали быстрее молнии к выходы. Замок же потерял весь свой блеск, глядел теперь старыми, пустыми окнами из озера, и почти разрушена была лестница вниз, что вела вверх, из озера. Схватили на руки своих суженых братьях да прыгнули повыше - успели из озера скрыться, как пал замок, став лишь грудой кирпича и гранита на глубине озера...
Тут же исчезла и высокая гора, что скрывала от путников солнце в темном лесу, исчез и сам лес - оказался на месте горы замок белого кирпича, совсем на озерный не похож, да на месте леса - город.
- То было наше королевство, - сказала Капетта. - И теперь, муж мой Клопен, брат мой Пенкло и сестра Пеннота, будем мы жить все вместе счастливо, а эта спичка уж боле не понадобиться нам, чтоб выйти из темного леса.
Вошли они в замок, и стали жить они долго и счастливо. Старший брат с принцессой справедливо правили королевством, а Пенкло с Пеннотой вернулись в дом у берега моря, где успели заскучать его овцы. И по сей день слышна в тех местах его песенка, что напевает пастух, когда ведет по вечерам овец: