Сергей неторопливо направлялся домой, уныло волоча ноги по засыпанному снегом тротуару. Отвратительное настроение сменилось тупой безразличностью ко всему окружающему, и теперь он, уткнув взгляд в землю, безмолвно протискивался между снующими по улице прохожими, изредка отхлебывая из полупустой бутылки слабоалкогольный напиток. Прохожие недоуменно оглядывались на него, но видя состояние парня, вмешиваться не решались, делая для себя какие-то выводы. Хорошо, что бутылка внешне не особо отличалась от такой же тары из-под газировки и не привлекала лишнего внимания, но профессиональных алкоголиков этим не проведешь, хоть они такие напитки и не пьют ввиду малой дозы спирта. Таких алкоголиков по пути попалось уже несколько десятков, и они осуждающе покачивали головой, провожая Сергея глазами. По пути парню не встретился ни один милиционер - в город сейчас приехала делегация врачей вместе с какими-то важными персонами из Москвы по делу заболевших одноклассников Сергея. По этому поводу все местное отделение милиции разделилось на две части: одни патрулировали территорию возле больницы ввиду недавних происшествий, а другие охраняли здание, в котором сейчас проводился консилиум врачей. Поэтому Сергей практически без проблем добрался до дому, лишь один раз поскользнувшись на обледенелой плитке и расплескав по тротуару немного содержимого бутылки под неодобрительные взгляды прохожих.
Дом Сережи, типичная советская пятиэтажка, располагалась в историческом центре города, являя собой добрую часть этой самой истории. Дому было, по меньшей мере, лет пятьдесят, и он подлежал сносу уже давно. Наверное, он простоял бы так еще лет сто, до своего полного разрушения, но вот место, на котором он стоял, было уж больно заманчивым - находилось оно в центральной части городка. Только чересчур большая конкуренция между компаниями, соперничающими за выкуп дома, и продлевала его существование. Правда, в последнее время, во время кризиса, одна из них практически разорилась, и поэтому другая уже искала место, куда переселить ненужных жильцов.
Летом дом окружал небольшой скверик, а сейчас прилежащую территорию украшал только невысокий густой кустарник, скрывающий от постороннего глаза разбросанные тут и там скамеечки. Осенью все листья опали, но обильно выпавший снег тоже являлся преградой для любопытных глаз. Туда и отправился парень. Немного поплутав в живом лабиринте, Сергей выбрался к небольшой беседке, от которой остался только железный каркас, и уселся на лавку, обратившись лицом к выходу из дома. Здесь он принялся ждать, когда в голове ,наконец, станет ясно.
Сквозь редкие в этом месте ветви кустарника виднелась дверь подъезда, в котором на четвертом этаже жил Сергей. Старая, местами изгнившая с облупившейся от времени краской, дверь прочно закрывала вход в изживший свое дом. Впрочем, сейчас она была открыта, свободно предоставляя ветру гулять по лестничным площадкам.
Во дворе было пусто: не обсуждали новости старушки на лавочках у подъезда, не гонялись за мячом местные малолетние, даже вездесущие бродячие кошки куда-то подевались. Ветер волочил по земле бумажный мусор, капала вода с крыши, еще не очищенной от снега. В Сережином подъезде раздались шаги, кто-то медленно спускался вниз, стуча тяжелыми ботинками по лестнице. Сергей насторожился: мало ли кто из знакомых соседей выйдет, нежелательных сейчас. Но через пару секунд на крыльцо вышел здоровенный кавказец, с заросшим щетиной неприятным лицом и черными короткими волосами. Одна рука его находилась в кармане, другую он засунул подмышку, болезненно морщась. Вслед за ним вышел еще один, только поменьше фигурой, но с достаточно красивым гордым профилем и орлиным взором.
-Понаехало тут, - процедил сквозь зубы парень, а в следующую секунду он бросился на землю, скрывшись за кустами от глаз вновь вышедшего, знакомого с сегодняшнего утра молодого врача.
...
Придя в школу к восьми утра, Павел Сорокин без проблем нашел учительницу Сергея. Стоило ему только сказать, что он из больницы, пришел узнать адреса двух оставшихся здоровых детей для их полного обследования и вызова родителей, как ему не только сообщили адрес, но и вызвались проводить. От проводника Сорокин благоразумно отказался, и, записав адреса, вышел во двор. Там к нему присоединились трое закутанных в черные плащи субъектов, и все вместе они направились к ближайшему кафе, чтобы обсудить план действий.
-Ну что, узнал? - спросил Гиви, устраиваясь поудобнее на пластмассовом стуле в зале небольшой, но очень уютной столовой.
-Да никаких проблем. Их учительница сразу дала адреса, и даже вызвалась проводить. Похоже, сильно переживает за них, на ней лица нет.
-Ничего страшного,- третий сидящий за столом, двухметровый чеченец со внешностью гориллы, ухмыльнулся, обнажив ряд неровных желтых зубов, - потерпит. Скора ещо радостный весть узнает.
-Что-нибудь будете заказывать?- улыбаясь, вежливо спросила подошедшая к столику официантка, красивая девушка в форме работников столовой.
-Пошла прочь!- рявкнул на нее чеченец, да так, что и Павел вздрогнул, а бедную работницу, не ожидавшую этого, как ветром сдуло.
-Расходились здесь, поговорить нельзя,- продолжил чеченец, оглядываясь назад и провожая взглядом бегущую к стойке официантку. Та, не останавливаясь, скрылась в подсобных помещениях, вызвав недоуменные взгляды остальных посетителей. Некоторые начали смотреть на них, и чеченец принял внимательный вид и принялся слушать Сорокина.
-Пойдем все вместе, не разделяемся. Сперва к пацану, потом к девчонке. Все делать только по моему приказу, - озвучил робкую мысль Хирург, чем вызвал целую бурю неприязненных и наглых взглядов. Этим все и закончилось, не было произнесено ни единого противоречия. Хорошо же их Ворот воспитывает, заставил слушаться даже малозначащего в их среде Павла, во всяком случае на первое время.
-Вот только потом они мне все это припомнят,- невольно подумал Сорокин и поежился, представив последствия своей вольности, но внешне не изменился и продолжил указания:
-Если этих малолетних дома нет, остаетесь по одному возле домов, а я еще с одним иду искать их по городу.
-Я девчонку караулю,- вставил реплику чеченец, прервав речь говорящего. Павел покосился на него, про себя решив, что он сделает все, чтобы молодая девушка, практически девочка, не досталась в руки этому ублюдку. Если ее и нужно убрать, то пускай это будет как можно менее болезненно. К Вороту Павел отводить ее также не собирался, зная жестокий характер начальника, девочке легкая судьба не светила. Лучше всего было бы ее отпустить, сообщив, чтобы убиралась быстрее из города, но это только в том случае, если кавказцев, этих верных сторожевых псов Ворота, рядом не будет.
-Все, пошлите,- Павел поднялся со стула, направляясь к выходу.
-Постой, Хирург,- окликнули его сзади, -Пацана можно будет сразу пристрелить?
-В принципе, да, - к мальчишке Сорокин не испытывал никакой жалости. Да и как быть, если теперь он будет до конца своей жизни зависеть от Ворота с его зельем.
Легко найдя указанный учительницей дом Сергея, они поднялись в квартиру, легко вскрыв отмычками нехитрый дверной замок. Пацана в квартире не оказалось, а вместо него обнаружился пьяный мужик, который, увидев вошедших, с воплем выхватил нож и вонзил его в руку чеченца, не ожидавшего такой прыти от мертвецки пьяного. Кавказец, потеряв последний разум от раны, избил того до полусмерти. Когда мужик потерял сознание от боли, чеченец выхватил пистолет и , матерясь во все горло, застрелил лежащего в беспамятстве хозяина дома. Зайдя внутрь после остальных и увидев неподвижное тело, Хирург лишь поморщился: лишние трупы им были сейчас ни к чему, хотя и свидетели тоже.
Оставив в квартире Гиви ( второй грузин, по имени Варами, ему еще нужен был для того, чтобы не оставаться наедине с разъяренным чеченцем. Самого чеченца он не стал оставлять из-за крайних возражений последнего, а также представив судьбу пацана, попавшего в лапы этого зверя) , Сорокин попросил его не особо мучить пацана, быстро покончив с ним, либо отвести мальчишку Вороту, а сам направился дальше. Выйдя на улицу, Павел обнаружил, что совершенно не ориентируется в той части города, где находился второй адрес.
-Ладно, поспрашиваем у прохожих,- решил он, остановившись у входной двери подъезда, - Слушайте меня. Сейчас идем к этой девчонке, его однокласснице. Точного расположения ее дома я не знаю, так что держитесь сзади меня метров на двадцать сзади. И так мы слишком много внимания к себе привлекаем. Все, пошли.
-Х..рург,- прохрипел чеченец, специально изменив одну букву, - у тебя есть какой-нибудь жгут, а то кровь течет, и следы остаются.,-.
-В карман руку засунь, потом постираешь. Ты и так внимания слишком много к себе привлекаешь,- обронил Павел, внутренне радуясь.
-И в самам дэле ты Х..рург, - повторил кавказец, страшно коверкая слова. Поместив кровоточащую руку в карман дорогой куртки, он начал припоминать уже мертвого, поранившего ее, - Вот жэ урод этот мужик, ударыл как сылна. Надеюс, Гыви ищо и иго малолэтнэму атродю пакажет.
...
Сергей лежал в снегу, боясь пошевелиться. Стук сердца громом отдавался в ушах, и казалось, сейчас его услышат и трое пришедших. Говоривших ему не было видно, и парень надеялся, что и они его не видят. Сейчас они стояли буквально в метре от него и были разделены лишь тонкой стеной облетевшего кустарника, хоть и занесенного снегом. Стоит кому-нибудь из них пристально вглядеться, как в куче одежды они распознают человека, и уж тогда точно проверят, не услышал ли он чего. А это конец. От троих ему не сбежать.
Как Сережа уже понял из речи, говорили о нем и о Юле. Рассудок сразу стал кристально чистым, будто и не было попойки, и он пристально стал вслушиваться в тихий и не совсем уверенный в себе голос. Особенно напрягли парня слова кавказца о каком-то Гиви, собирающемся ему нечто показать,
Договорившись между собой, трое ушли в неизвестном направлении. Из разговора было понятно, что они направляются к Юле домой. От них нельзя ждать ничего хорошего - Юлю надо спасать.
Немного поколебавшись, Сергей решил идти к ней, чтобы предупредить одноклассницу. Хорошо хоть, в отличие от этих, дорогу знает - однажды провожал ее до дома. Вот только тогда надо кое-что взять из дома, а то без этого лучше вообще не идти.
Встав с земли, Сергей направился ко входу. По пути он обнаружил, что держит в руке бутылку, и с презрением швырнул ее в мусорный бак. Из мусорки с диким воем выскочили несколько кошаков.
-Вот вы где все были,- усмехнулся Сергей и побежал вверх по лестнице. Нащупав в кармане ключ, он облокотился на дверь, и та внезапно открылась внутрь. Это удивило Сергея, но он списал все на приход отчима и не обратил на это должного внимания. В коридоре было чересчур грязно - отчим часто ходил по прихожей в уличной обуви. Свет на кухне и бульканье воды - наверное, отчим, пришедший с работы, готовит себе поесть.
Сергей решил не тревожить его лишний раз и тихо пробрался в свою комнату. Подошел к шкафу, пожалел, что давно не мыл дома полы, лег животом на линолеум и протянул руку под шкаф. Не сразу ему удалось нащупать его - придя сюда вчера, Сережа попытался пропихнуть предмет как можно дальше, чтобы на него никто не наткнулся. Наконец руку освежил прохладный металл, и, осторожно держа, парень вытащил пистолет на свет. Тот самый, который свалился ему на голову полтора дня назад. Тогда Сергей осторожно, чтобы не внушать подозрений окружающим больницу милиционерам, пронес его домой, и внимательно его рассмотрел, прежде чем идти на стройку. Пистолет оказался "Береттой" германского производства. Пятнадцать патронов в обойме, калибр 9х19 мм, немецкая надежность - пистолет быд очень распространен в мире, и побродив немного по Интернету, Сережа разобрался в его устройстве, и , в принципе, уже мог стрелять, так как оружие находилось в полном порядке. Запихнув пистолет в широкий внутренний карман куртки, и предварительно проверив предохранитель, Сергей поднялся с пола и направился к двери. Распахнув ее, он остановился, замерев.
В метре от него стоял полный мужик типичной кавказской внешности, небрежно держащий в руках открытую бутылку водки из шкафа на кухне. Под мышкой был зажат внушительный пистолет с черным цилиндром глушителя, направленный в пол дулом.
Эта встреча была неожиданной для обоих, но мужик отреагировал куда как быстро, не раздумывая ни секунды. К удивлению Сергея, он не полез за пистолетом, а ,просто, не размахиваясь, ударил свободной рукой Сергея в живот. Дыхание сразу перехватило, и парень согнулся крючком, ухватившись руками за живот. На глазах мигом выступили слезы, и на первые несколько секунд он разучился дышать, не в силах даже вдохнуть. Ощущение было такое, будто в него вновь, как в прошлом году, врезался здоровенный мужик на велосипеде. Пускай удар и был нанесен далеко не изо всей силы, его хватило с избытком, чтобы Сергей не сопротивлялся незваному гостю. Но кавказец, очевидно, так не считал. Он отбросил бутылку в сторону, подскочил к беспомощному парню, и, согнув ногу в колене, резко пнул Сергея в бедро, направив удар в сторону двери. Наверное, он намеревался прижать подростка к входной двери, и, медленно забить его там, но все получилось не совсем так. От сильнейшего удара Сергей потерялся в возможность ориентироваться в пространстве, и полетел назад, совершенно не пытаясь уклониться или остановиться. Все его сознание сейчас наполняла дикая боль: он пытался закричать, но от боли прикусил язык и смог выдавить только жалкие всхлипы. Наверное, это был конец.
Падая, он встретился спиной с прикрытой дверью, и , распахнув ее настежь, Сережа вылетел на лестничную площадку, несколько раз перевернувшись вокруг себя и распластался на бетоне, не в силах даже пошевелиться. Сквозь полуприкрытые веки он разглядел силуэт, склонившийся над ним, и сжался из последних сил, закрывая руками голову.
-Ни ... себе!- раздался громоподобный удивленный голос, - Это что же, отчим тебя так?
До Сергея, наконец, дошел смысл его слов. Это был не кавказец, не его какой-нибудь напарник, а сосед по лестничной площадке, отставной военный, вышедший на пенсию лет на десять раньше из-за тяжелого ранения. Это был физически крепкий мужик, отдавший половину своей жизни служению в армии, где он дошел до подполковника а сейчас серьезно занимался спортом. До смерти матери Сергея он часто заходил к ним в квартиру, и был хорошим другом отчима. Сейчас в одной руке у него был небольшой пакет с продуктами, в другой ключи, которыми он собрался открывать свою, соседнюю квартиру. Сергей попытался указать на дверь, вымолвит что-нибудь, чтобы предупредить вояку, но не успел: в дверном проеме показался кавказец, неторопливо вытаскивающий пистолет из-за пояса. Увидев новое действующее лицо, кавказец немного опешил, притормозил около двери, выхватывая пистолет как можно быстрее, но здесь ему попался уже серьезный соперник. Увидев вооруженного кавказца, военный не растерялся, отпрыгнул вправо, скрываясь от выстрела за дверью, и ударив в нее всем корпусом, захлопнул дверь Сережиной квартиры. Та со скоростью повернулась на петлях и влетела в голову замешкавшегося кавказца. Раздался хруст рассохшихся дверных досок, тяжелый удар, приглушенная ругань внутри квартиры и глухое падение массивного тела. Угрозы и ругательства, беспрерывно доносившиеся с той стороны, не оставляли сомнений в том, что кавказец цел и пытается продолжать свои действия.
Сосед протянул руку, и парень, быстро поняв намек, протянул ключи от квартиры, всегда носившие с собой. Повернув два раза ключ в замке, военный быстро сместился к стене, и подав руку Сергею, подтянул его туда же. Он многозначительно посмотрел на подростка, и покачал головой. В его взгляде выражалось сочувствие, и показав парню жестом, что тому надо идти вниз, юркнул в квартиру.
-Игорь Михайлович,- слабым голосом позвал его Сергей, - возьмите это, вам больше пригодится, - пытаясь вытащить из кармана куртки пистолет, он вздрагивал от боли каждый раз, прикасаясь к нещадно болящему животу.
Спустя несколько секунд из квартиры вылетел сосед, уже держа в руках свой именной "Макаров". Увидев это, Сергей остановился, и запихнул пистолет обратно.
-Ты еще здесь? Быстро вниз давай, и вызови милицию! Не дай Бог еще с тобой что-нибудь случится! - прикрикнув на парня, военный помог ему подняться и направил вниз, к выходу, а сам встал сбоку от двери, держа оружие на изготовку.
Первые шаги давались ужасно трудно. Даже медленно двигая только ногами, живот раздавался ужасной болью, заставляя Сергея до крови прикусывать губы. Особенно тяжело было спускаться: каждый раз, опуская одну ногу ниже другой, приходилось сгибаться, и это было невыносимо. Но желание жить заглушало, пусть и частично, любую боль. Достав по пути телефон, парень набрал 02 и прерывающимся от боли во время очередных спусков голосом сообщил дежурному адрес своего местонахождения и причину звонка, попросив прибыть на место как можно быстрее. Выйдя во двор, он задумался над дальнейшими действиями. Конечно, Юле сейчас тоже угрожает огромная опасность, ведь вряд ли даже стены дома спасут ее от этих убийц. К тому же, у него дома остался только один, а к ней пошли сразу трое. Страшно представить, что они могут с ней сделать. Все же ее нужно предупредить, и как можно скорей. Прошло минут десять с того момента, когда Сережа видел отморозков возле своего дома. За это время они спокойно могли пройти половину пути, или же, если чересчур торопились, уже могли стоять у дверей ее дома. Конечно, сейчас, еле-еле ковыляя, Сергей дойдет не менее, чем за полчаса. За это время они смогут и дверь открыть, и дело выполнить, и скрыться спокойно. Усилием воли парень отогнал эту мысль, и припадая на правую ногу, держа руки на животе, отправился к другому концу городишки. Для этого ему надо было обогнуть его жилой дом, а делать это надо осторожно, ведь он рисковал получить пулю от запертого в квартире кавказца, которого, как он уже понял, звали Гиви. Медленно, прячась под балконами, он двигался как можно ближе к стене дома, пока не заметил на земле тень, отбрасываемую спускающимся по стене человеком. Парень в ужасе отскочил в сторону, и задрал голову. Кавказец, цепляясь руками за балконы, медленно перелезал с четвертого этажа на третий. Балконы были старые, но без больших зазоров, и, опасаясь свалиться, он медленно и аккуратно проверял место под собой, опустив ногу и проводя ей по стене. Сергей бросился было бежать, на время даже забыв от страха про боль, но остановился. Его мозг пронзила внезапная мысль. Быстро вспомнились жестокие побои несколько минут назад, пистолет отяжелел в кармане и казалось потеплел, обжигая грудь сквозь тонкую рубашку.
Медленно, растягивая время, Сергей расстегнул куртку, вытащил оружие из внутреннего кармана, и снял его с предохранителя. В прорези пистолета показались ноги, затем туловище, затем голова. Сергей покрепче сжал губы, злобно прищурил глаза, и , качнув головой, отбросив последние мысли, нажал спуск. За секунду до этого кавказец что-то почувствовал и повернул голову. Его глаза встретилсь с глазами парня и в них он прочел свой приговор. Смертный.
Сергей не стал целиться в голову, понимая, что с такого расстояния вряд ли попадет, и выстрелил в грудь зависшему на балконе грузину. Он не промахнулся: кавказец полетел вниз, и пробив гнилые доски, скрывающие вход в подвал, ушел под землю, огласив окрестности диким криком. Его голос в сочетании с выстрелом переполошил все в округе. Зашумели птицы, залаяли собаки, кто-то завизжал в доме. К счастью, тупиц, желающих выглянуть на улицу, не оказалось. Конечно, Сергей не стал бы по ним стрелять, но все же ведь на его месте мог бы быть и кто-нибудь другой.
Говорят, когда убиваешь человека, тебя наполняет страшное чувство: перед глазами проносятся странные картины, время как будто замедляется, рассудок становится кристально чистым. Ничего этого Сергей не почувствовал. Наверное, тот, кого он убил, не был человеком. Парень засунул оружие обратно и пошел дальше. В пистолете оставалось четырнадцать патронов...