Маша шла, сквозь большие сугробы снега, собирая сосульки. Ее потрёпанное, старое пальтишко обдувал трескучий, морозный ветер. Найдя, на пушистом, скрипучем снегу большую, замершую льдинку она стала ее облизывать. Прямо как мороженое, только не так вкусно, - думала маленькая девочка.
Маша останавливалась возле витрин, рассматривая мягкие игрушки, нарядные детские платьишки, но огорчаясь ее тощие ножки, шли дальше по длинной снежной дороге, вдоль ярких магазинов. Наивный взгляд Маши упал на колбасный ларек. Витрина ломилась от различных мясных деликатесов. Чуть не подавившись слюной, Мария стала изучать колбасные изделия. Какие сардельки, сочные, аппетитные! Сейчас бы я их все съела! Только денежек у меня нету... Вот когда я стану президентом, то обязательно буду давать всем бесплатно колбасу! И не только, еще конфеты, куклы...
- Эй ты, проходимка! - кричала продавщица колбасы. Иди отсюда! Всех покупателей мне распугала и витрину загородила. Маша посмотрела на высокую полную тетку. Испугавшись ее грубого, голоса она убежала. Ну, и злыдня! Так живот набила колбасой, что не в одни двери не пройдет. Хех, пойду домой, я так замерзла, что ног и рук не чувствую, они словно онемели. Мария сжала свои бессильные, посиневшие ручки в кулачки и поднесла ко рту. Глубоким выдохом она пыталась их согреть, но все было тщетно.
Со школы возвращалась ребятня. Пацанята, резво обкидывались снежками и веселились. На встречу, им шла отчаянная Маша, которая также хотела поиграть с одногодками. Она подошла поближе с надеждой, что они примут ее в свою дружную компанию.
- Машка, дочка алкашки! - стали дразнить мальчишки девочку.
- Дураки! - пробурчала Маша. После ее слов один из мальчиков подошел и содрал с ее головы испачканную, ободранную шапку. Они стали ее перебрасывать в воздухе между собой. Маша, словно собачка, пыталась перехватить шапку и кричала: - Отдайте шапку негодяи! Отдайте! Потом детворе надоело такое занятие, и один из них выбросил матерчатый клочок под названием: "шапка", через высокий забор.
- Машка дочь алкашки! - все также повторяли мальчишки.
Когда они разбежались, то девочка пыталась достать шапку, но за забором гудели тракторы, по всей видимости, шла стройка. Капец моей шапке, - подумала девятилетняя Мария. Ну и ладно! Напишу письмо деду Морозу, он мне обязательно подарит самую красивую шапку, как у снегурочки. С радостными мыслями Маша продолжила свой путь дальше.
Смеркалось. Лютый холод начал усиливаться. Свирепый, зябкий ветер мчался, сметая все на своем пути. Маша приближалась к своему ветхому домику. Ее ноги в изношенных ботинках, практически отказывали. Хоть бы дойти...Ноги, пожалуйста, доведите меня домой, - слезно упрашивала Мария. Зайдя в не отопленный дом, Маша сразу же набрала полный чайник воды и стала растапливать печку. В темном углу комнаты стояла трухлая табуретка.
-А вот и дровишки, - оживилась Мария и стала ее разламывать. Зажав ногой табурет, замершими, детскими ручонками она из-за всех сил крушила домашнюю мебель. На шум проснулась мать.
- Ну что принесла? Маша повернула голову и увидела заспанную маму.
- Нет, мама, я не могу воровать!
- Все могут, а ты не можешь? - возмущалась Нина. Значит, пойдешь попрошайничать! Иди сейчас до деда Толика и попроси у него на бутылку водки мне.
- Не пойду, - на отрез, отказывалась дочь. Мне стыдно.
- Матери плохо, сейчас сердце остановится, если не похмелюсь!
- У тебя оно остановится, если ты будешь много водки пить. Не пойду! - Ах ты, маленькая гадость, сейчас ты у меня получишь. Нина стала труситься от злости. Она схватила швабру, сделав большой замах, ударила дочь. Маша упала на пол. Из ее зеленых глаз начали вылетать звездочки, летать фейерверки. Мария на четвереньках ползала по полу, отыскивая укрытие от матери, она молила: - Мамочка, миленькая не бей меня, пожалуйста, мне больно, пожалуйста не бей... Прикрывая, ручонками голову от следующего удара, девочка заливалась слезами и никак не могла успокоится. Тогда разъяренная мать, намотала ее белокурые волосы себе на мощную ладонь и повела к выходу со словами: "Без бутылки не приходи!" Выкинув, Машу на ядреный мороз, она громко хлопнула дверью. Мария застегнула пальтишко и маленькими шашками, направлялась до соседа Анатолия Сергеевича.
Свистящий морозный ветер, пронизывал до костей и сбивал маленькую девочку с пути, занося в глубокие завалы снега. Маша уже хотела упасть в сугроб и лежать в нем. Но в ее хрупком теле внутренняя энергия была на столько сильная, что пробираясь сквозь завалы снега, она делала шаг за шагом не боясь темноты, холода и разъяренную вьюгу.
Хоть бы дедушка Толя был дома. Но, подойдя к его калитке, Маша через забор увидела темноту в окнах. Может спит? Маша постучала в калитку. Никакой реакции не было, только Жулька звонко лаяла. Эх, Жуличка, у тебя наверно в будке тепло, как же я тебе завидую.
Мария села на корточки и подперла калитку спиной. Скрутившись в клубочек, она стала вспоминать покойную бабушку. Бабушка, как же мне тебя не хватает... Твоей заботы, ласки, тепла. Я помню, как ты меня учила: "Когда тебе плохо, тяжело Машенька, читай молитву". Маша, синея от холода, еле-еле выговаривала слова и шептала уже охриплым голосом: "Отче наш...".
- Машенька, деточка, сколько же ты тут сидишь? Маша уже не отвечала деду Толи. Тогда Толик взял ее на руки и отнес в дом. Положив ее на кровать, он укутал всеми теплыми одеялами и скорей пошел звонить врачу. - Алло, Миша? - Скорей приходи, у меня тут девочка маленькая заболела, как бы не померла...
Кузнецов Михаил Семёнович жил не подоплёку от своего хорошего друга Анатолия Сергеевича. Он работал в городской больнице терапевтом. Михаил часто посещал деда Толю, так как его частенько беспокоило сердце. Общие интересы сдружили мужчин, не смотря на разницу в возрасте. Миша крепкий, кареглазый мужчина лет сорока пяти, был приятным собеседником и хорошим врачом.
Жена изменила, Михаил после болезненного предательства и долгого запоя подал на развод. Жена ушла, общих детей у них не было. Со временем он даже забыл, что когда-то был женат. После звонка он тут же помчался к другу, так как по натуре был добрым, отзывчивым человеком.
- Ну как там она? - спросил Анатолий.
- Нормально, сильное обморожение и у нее сотрясение головного мозга, так, что ей нужен покой, тишина и по - больше питья. Она сейчас спит, я напишу список лекарств, которые ей необходимо купить.
- А что это за девочка, помнится мне: твоя дочь взрослая. Или у тебя есть какие-то скелеты в шкафу?
- Миша, да нет у меня скелетов, секретов. Ты Нинель помнишь? Которая живет на соседней улице, пьет и мужиков домой водит, так эта ее дочка. Я Маше всегда помогал, ну то конфетами угощу, то чаепитие с ней устраиваем перед телевизором. По всей видимости, мать ее избила, а ей бежать не куда, так она ко мне.
- Добрая душа у тебя Толя!
- Какая есть, - ответил хозяин дома.
- Ну, если что звони.
- Спасибо Мишаня, извини за беспокойство.
- Да не за что, я рад был с тобой повидаться! Друзья попрощались.
Наступила глубокая, зимняя ночь. Ветер стих. Стало так пустынно и бездонно. В незатейливых домишках, погасли огни тусклых лампочек. Город поглотился в дремучую, морозную тьму. Только лучистый снег придавал светлые тона унылой, бездушной темноте. Толя никак не мог заснуть. Он крутился на топчане, который стоял возле печки. Переворачиваясь с боку на бок, он все думал о Маше. Жалко девочку. Разве она такое заслужила? Мать выгнала родную дочь на лютый мороз, как бездомного щенка! Даже самый плохой хозяин свою собаку на такой мороз не выкинет. К сожалению родителей не выбирают... Ведь когда мать дает жизнь ребенку - это только половина пути. Возлагается большая ответственность. Ответственность на всю жизнь, даже когда дети вырастают, в душе они все также нуждаются в материнской ласке, заботе и любви. Под утро старичок погрузился в дремоту.
Зимним ранним утром деда Толю разбудил грохот посуды. Он открыл свои серые глаза и увидел Машу. В большом тазике, став на табуретку она мыла посуду.
- Машенька! Ты, что делаешь? А ну, брось эти кастрюли и бегом в кровать!
- Дедушка Толя, я хотела, чтобы чисто было, - отвечала бледная, обессиленная девочка. Она послушно отправилась в зал и легла в кровать, закутавшись в одеяло, она надула свои блеклые губки. Анатолий Сергеевич - пожилой мужчина семидесяти лет, невысокого роста, седоволосый, с маленькими морщинками на лице. Он подошел к Маше и добродушно спросил: - Как ты себя чувствуешь деточка?
Закутанная в одеяло Мария отвечала нежным, но хрипловатым, детским голоском: - Спасибо, все хорошо. Голова только болит, и шишка у меня большая.
- Завтракать будем?
- Ура! - закричала Маша.
- Бедненькая, так ты голодная. Сейчас-сейчас я что-нибудь сварганю.
2
Дни пролетели незаметно. Мария шла на поправку, ее самочувствие заметно улучшалось.
Зима оказалась суровой и многоснежной. Белые махровые сугробы переливались серебристо-лиловым цветом в лучах солнца. Приближался Новый год. Горожане, суетясь, спешили домой, закупая мохнатые, величавые ели. Скупая подарки для своих родных они вкушали приближения долгожданного праздника.
Анатолий вместе с Машей также готовился к празднику. Он привязался к Марии. Ее звонкий детский голосок, удивительный смех, словно неугомонный колокольчик, пробуждал в нем стремление жить.
Они жили, душа в душу. Анатолий относился к девочке, как родной. Как-то Маша спросила у него:
- Дедушка Толя, а где твои дети?
- Моя дочь вышла замуж и уехала, даже не оставив адреса, после этого мы с ней не общаемся...
- А почему? - любопытничала Мария.
- Вот такие мы взрослые глупые... Не ценим, то, что нам дорого...
- Тебе грустно дедушка? Не грусти, пожалуйста, - жалобно успокаивала Мария. Дед растаял в искренней улыбке.
Машенька совсем забыла о своей прошлой жизни. О пьющей матери и ее бесконечных сожителях.
3
- Ты представляешь, ушла из дома! Я ее кормила, поила, одевала, а она тварь неблагодарная, бросила свою мать! - жаловалась Нина своему ухажеру.
- Нинель, да зачем, она тебе нужна?
- Нужна! Вот кто бы сейчас печку растопил, сидим в холодной хате, как два эскимоса. А за бутылкой сбегать? В долг только Маше давали...
Сожитель Нины молчал, только кивал головой и во всем соглашался.
- Вот где сейчас она?! - нервно рассуждала Нина.
- Две недели назад я ее видел с дедом Толей, в магазине. Кажется, они конфеты покупали, - произнес собутыльник Нины.
- Так вот где сейчас эта оборванка, пригрелась! Змея ползучая, а о матери она подумала?!
Мать Марии отправилась к Анатолию Сергеевичу.
Нинель выбивала ногой калитку и звала хозяина: - Толик открывай! Жуля, разрывалась от своего лая. Анатолий открыл двери и с порога крикнул: - Чего тебе?
- Я за Машкой пришла, я знаю, что она здесь.
- Нет здесь никого, - ответил злостно дед.
- Я сейчас твою халупу подпалю, и будет гореть она ярким пламенем!
Анатолий осознавал - Нина родная мать Маши как по закону, так и биологически. А потом попробуй этому закону докажи, что Марии лучше с соседом жить, нежели с родной матерью.
Дед накинул тулуп и направился к калитке, шоркая валянками по заснеженной тропке.
- Ты думаешь, я тебя боюсь? Уходи отсюда, пока лопатой не огрел, - сказал Толик Нине.
Нина достала пустую бутылку из кармана, держа ее в руках произнесла:
- Сейчас у тебя стекла в доме все вылетят! Отдай мне Машку!
Разглядев Нину, дед Толя увидел крупную, опустившуюся женщину лет сорока пяти, хоть всего-то ей было тридцать. Опухшее лицо напоминало морду дикой свиньи. И это женщина? - размышлял про себя Толик. Нет, это даже не человек...
- Нина, давай поговорим спокойно.
- Не о чем мне с тобой разговаривать, я сейчас заберу Машку и пойду своей дорогой. У Толика екнуло сердце.
- Мы же прекрасно понимаем, что Маше лучше жить со мной.
Перебросив бутылку через забор, разгневанная баба до окон ее не добросила. Тогда Нина схватила деда двумя мощными руками за тулуп и стала его трусить, как набитый мешок.
- Это ты так решил?! Я ее родная мать, я ее родила! А ты развратник старый! - возмущалась Нина.
Ее бордово-красное лицо нахмурилось, но потом сразу же оживилось. Она отпустила Анатолия. Сердце Толика учащённо колотилось и выпрыгивало из груди, словно хотело вырваться на волю.
- Пятнадцать тысяч рублей, давай за Машку - пробурчала Нинель.
Анатолий работал сторожем на складе. Так, как он раньше жил один ему хватало денег. Пенсия откладывалась, а на копеечную зарплату он старался прожить. Дедушка, не много успокоившись, сказал:
- Хорошо, я согласен.
- Пять тысяч сейчас, в виде задатка.
- У меня деньги все на книжке, завтра утром я принесу тебе всю сумму, и ты подпишешь отказ от дочери.
- Дай хоть двести рублей.
- На бутылку? - поинтересовался Толик, (в чем был абсолютно прав).
- Не твое собачье дело! Деньги давай.
Старичок достал из кармана, затертого тулупа помятую купюру. Нина сразу же ее схватила и бегом метнулась в сторону магазина за спиртным.
Анатолий зашел в дом. За печкой в углу сидела встревоженная и заплаканная Мария.
- Машенька, что с тобой?
- Это мама приходила? Толик не знал, что ответить, но решил сказать правду.
- Мать, твоя мать...
- Дедушка, не отдавай меня ей, пожалуйста, - слезно просила Мария. Я очень тебя прошу, не прогоняй меня.
- Деточка, ну что ты такое говоришь! Я не отдам тебя никому! Анатолий сел рядом с Машей за печкой. Мария приклонила к нему голову и плакала.
Утром после похода в сберкассу, Толик сразу отправился в орган опеки и попечительства. Вышел он расстроенный и, держась рукой за сердце, направился к Нине.
- Я передумала, не пятнадцать тысяч, а тридцать, - злобно произнесла Нинель.
- Ей, Богу как на базаре, - возмутился Толик. У меня нет таких денег! После его слов Нина так хлопнула дверью, что от стен дома отлетела штукатурка.
Анатолий от безвыходности отправился к Семенычу.
- Проходи Анатолий Сергеевич, чего это ты такой взъерошенный и вид у тебя какой-то болезненный. Тебя ничего не беспокоит?
- Беда у меня. Машеньку хочет мать забрать. Денег требует.
- А в опекунском совете был?
- Был. Сказали по возрасту не подхожу. Говорят: "Зачем ты дед, такую обузу на ребенка вешаешь?!". А я все сам делаю: дрова рубаю, печку топлю, есть готовлю.
- Дед Толя, ты успокойся, не нервничай, а ступай домой. Я помогу тебе.
Поблагодарив друга, Толик отправился домой, но его истерзанное сердце обливалось кровью и переживаниями.
4
- Здравствуй Ниночка! Впустишь в дом, я не с пустыми руками.
- Чего тебе надо терапевт?
- А может я свататься к тебе пришел, пойдешь за меня?
Нина подобрела и процедила сквозь зубы: - Заходи.
Семеныч поставил пакет с выпивкой и закуской на засаленный, ободранный стол и огляделся по сторонам. Омерзительная вонь ударила ему в нос. Маленькая комната была плохо освещена. Холодно, сыро и убого. Обшарпанные обои почернели и покрылись плесенью. Маленький матрасик лежал на полу, накрытый сверху дырявым одеялом. Впечатление у Михаила сложилось плачевное. Он собрался с духом и приветливо произнес: - Хозяюшка, неси стаканы. Нина засуетилась. Уже через десять минут все было готово. Они пили, закусывали и Нина, изрядно напившись, уже лезла к Мише обниматься и целоваться.
- Нина, вот ты мне так нравишься! - шарахаясь от нее, произнес Михаил. На довольной, пьяной морде Нины появилась противная улыбка.
- И ты мне нравишься Мишка! Какая же у тебя жена дура, что ушла от тебя. Кузнецов почувствовал напряжение. Нина задела его. Ему стало больно. Ведь он любил совою жену искренно и чисто.
-Как ты права Ниночка. Вот я на тебе бы женился, только есть один нюанс.
- Ну, что еще?
Нина хлебала водку с грязного стакана, как "заправский мужик".
- Пью я раз в пятилетку и сама я еще молодая, и хороша собой, - расхваливала себя сидящая рядом женщина.
Видела ты бы себя в зеркало, - размышлял про себя Миша. Самый настоящий крокодил! Причем пьяный.
- Детей я маленьких не люблю. Вот если бы дочки у тебя не было, то я бы сразу в загс с тобой пошел.
- Так дочка со мной не живет.
- Ну, она же твоя законная дочка, вот если бы ты от нее отказалась...
- Я сейчас заявление накатаю! Не нужна мне дочка, когда рядом со мной такой мужик - возбужденно произнесла Нинель.
- Пиши, - спокойно ответил Миша.
- Сейчас только бумажку найду и карандаш. Нина стала искать в ящике стола письменные принадлежности. Михаил достал из своего портфеля лист чистой бумаги, ручку и протянул Нине. Потерявшая голову Нина, то ли от водки то ли от Михаила стала вырисовывать буквы, Михаил ей подсказывал, что и как писать. Как только она поставила свою подпись, лжец-жених сразу же сбежал от своей навязчивой невесты.
- Эй, ты куда Мишаня?
- Да за бутылкой, сейчас приду.
- Давай быстрей, - ответила уже совсем опьяневшая Нинель и свалилась с табуретки. Как только она приземлилась на пол, то тут же захрапела. Михаил только покачал головой и вылетел пулей из затхлого дома.
5
- Дядя Миша, как хорошо, что Вы пришли! Дедушке плохо, он лежит и ничего не говорит, - бормотала расстроенная Мария. Михаил рванул в комнату, где на топчане лежал Анатолий. Врач пощупал пульс.
Трясясь от переживания Мария, стала на коленки перед иконой Божьей Матери, стала просить всех святых: - Господи, прошу тебя, пусть дедушка выздоровеет, пусть он не болеет, я очень тебя прошу, - молила Бога своими словами девочка.
Пульса не было. Анатолий Сергеевич умер. Михаил с горестью выдохнул и произнес: - Не успел я Анатолий Сергеевич, не успел...
Тело Анатолия вынесли на носилках. Участковый с врачом долго не задержались, быстро написав бумажки, они разъехались.
Мария уже не плакала. Она одиноко сидела на стульчике и смотрела в окно. Золотистый месяц сиял в усталом, темном небе. Через него плавно пробирались мрачные, седые облака, навивая отчаянье. Напротив нее сидел Михаил и смотрел на маленькую, кудрявую девчушку. В ее глазах он видел наивность и доброту. Жалость скрутила его душу.
- Мария, давай чаю попьем? - предложил Михаил.
- Давайте, - произнесла Мария.
Михаил немного улыбнулся Машеньке и протянул открытую ладонь своей руки...