Когда настало такое печальное новое время, что вожди стали преступниками, а пре-ступники вождями, пришёл новый герой: детектив-одиночка. Теперь вся надежда только на него, потому что государственная машина нестерпимо буксует и помощи от неё не до-ждёшься.
Мы уже знаем, что идеальных героев не бывает. Поэтому мы сознательно наделили своего героя кучей милых недостатков. Так он ближе к нам, потому что каждый из нас очень далёк от идеала.
Настоящий джентльмен никогда не разрешит себе выколачивать пепел из трубки прямо в окно на головы прохожих. Но чуждающийся предрассудков Шерлок Холмс выко-лачивал, и ещё он позволял себе немало такого, чего лицемерная мораль современников решительно не одобряла. Он имел смелость явиться на семейное торжество с чётным чис-лом роз, передать деньги через порог, пренебречь модным фасоном ботинок и сотворить ещё множество других деяний, заслуживающих полного неодобрения. Поэтому многие достойные люди решительно избегали его общества, а будучи о нём спрошенными нечле-нораздельно мычали, не зная, какой ответ больше понравится старшим по званию.
В минувшие годы ещё молодой Шерлок Холмс состоял на государственной службе. Служил он младшим полицейским инспектором, и многие грешки ему прощались, потому что все мы грешны, кто чуть больше, кто чуть меньше. Но когда со временем его лучшие профессиональные качества стали заявлять о себе слишком выразительно, осторожное на-чальство посчитало его неподходящей фигурой и при первом удобном случае уволило.
Удобный случай заключался в том, что Шерлок Холмс прилюдно назвал своего на-чальника редким дураком. Но хороший тон не велит сомневаться вслух в умственных способностях начальства. Вот и выставили талантливого сыщика из полиции, чтобы он не разглашал служебные тайны, подавая тем самым дурной пример другим.
Ничто так быстро не развивает сообразительность, как удручающее безденежье. Шерлок Холмс стал сообразительным очень быстро. После того, как он, отощавший до невозможности, раскрыл в течение двух дней тайну поджога соседней табачной лавки, у него надолго отпала необходимость покупать трубочный табак. Вскоре к числу облагоде-тельствованных им граждан присоединились мясник, парикмахер и булочник. Ужасающая худоба набиравшего силу детектива понемногу исчезала, зато слава его росла, как снеж-ный ком.
Вскоре в жизни Холмса появился верный друг Ватсон. Их первая встреча случилась вовсе не в меблированных комнатах на улице Бейкер-стрит 221-б, как принято считать со слов самого доктора. Нет, это произошло намного раньше. Но поскольку Холмс и Ватсон не любят распространяться на эту тему, мы тоже, из деликатности, не станем касаться данного щекотливого вопроса. Хотя жители околотка надолго запомнили ту тёмную ночь и ту дикую драку. Поэтому интересующиеся при желании смогут без большого труда вы-яснить все детали столь удачного знакомства, если они действительно их интересуют.
В отличие от большинства сыщиков Шерлок Холмс не ограничивался чисто практи-ческой деятельностью, а в свободное время (его становилось всё меньше и меньше) пре-давался теоретизированию. Беспорядочно читая разные книги, он довольно быстро на-ткнулся на труды Аристотеля. Этот день решил будущее одарённого детектива.
Дедуктивная логика! Вот верный путь к успеху! воскликнул Холмс.
Так оно и вышло.
Когда власти окончательно убедились, что взлелеянные ими чиновники ни к чему не способны, оно стало искать помощи у тех самых талантливых людей, которые ранее без-мерно раздражали своей независимостью и неординарностью.
Так пришло время Шерлока Холмса. И довелось ему заниматься всем на свете, пото-му что больше некому. Иногда дело доходило до сущего анекдота. Однажды его отправи-ли на Олимпийские игры и поручили усилить команду. Холмс был чрезвычайно исполни-телен, и когда один спортсмен занемог, сыщик решился плыть вместо него сто метров брасом. Пловец из него был не самый лучший. Пришлось тогда удовлетвориться серебря-ной медалью.
Другой раз он представлял родную державу на научном конгрессе. Там он не без ус-пеха прочитал длиннющий доклад об особых случаях употребления некоторых суффиксов в словах, заимствованных у соседних народов. Попутно он, конечно, раскрыл несколько ограблений банков и поймал дерзких похитителей уникальных драгоценных камней.
Поставьте рядом четырёх президентов, десять премьер-министров и одного Шерлока Холмса. А потом спросите: "Кто из них лучше?" Интересно, каков будет ответ.
МАСТЕРА АНГЛИЙСКОЙ ЖИВОПИСИ
В любом городе мира мокрое утро наводит тоску на обитателей. Только не в Лондо-не. Иначе все лондонцы неизбежно были бы мрачными и угрюмыми. Вот и в этот день, безнадёжно серый, каждый час выплескивающий на улицы очередную горсть дождя, два хорошо воспитанных человека заканчивали свой завтрак, не теряя умеренной доброжела-тельности лиц. Шерлок Холмс просматривал утренние газеты, надеясь отыскать какое-нибудь интересное сообщение о возмутительном ограблении или очередном загадочном убийстве. Джон Ватсон лениво полистал любимую соседом толстую книгу под названием "Сapital", ничего достойного внимания в ней не нашёл, зевнул, отодвинул её от себя по-дальше и попытался сложить из спичек нехитрую головоломку. В этот раз она ему снова не удалась.
На стене позади Холмса висел большой портрет, изображавший Веллингтона в пол-ный рост, при всех орденах. Глаза его, весёлые и слегка прищуренные, казалось, говори-ли: "А я всё-таки неплохо всыпал этому корсиканскому задире!"
Над головой Ватсона в тяжёлой раме уместился собственной персоной сильно по-темневший от времени герцог Мальборо. Всем своим видом он давал понять, что беско-нечно гордится своим далёким потомком, который окажется лучшим из всех премьер-министров.
Послушайте, Ватсон, протянул Холмс, запахом вашего кофе пропитался не только весь дом добрейшей миссис Хадсон, но, мне кажется, и ближайший квартал цели-ком.
Да, заулыбался Ватсон. Это настоящий колумбийский кофе. Другого я не при-знаю. А вы?
В отличие от вас я не получаю пенсии ветерана афганской войны. Поэтому мне ос-таётся наслаждаться чаем, сказал Холмс. Больше других мне подходит "Эрл Грей".
Да чем же он так хорош?
Весьма умеренной ценой, дружище. Что же касается вкуса, то он у всех сортов со-вершенно одинаковый. Я так и написал в своей известной монографии, посвящённой сравнительному исследованию разных видов индийского чая.
А какой трубочный табак вам милее других? Я до сих пор не понял, что за марку вы курите.
ќ И не поймёте. Это специальная смесь! Готовить её меня научил заика Макферсон из четвёртого Шотландского полка. Недавно этот бравый парень окончил свои дни где-то в Аравии, но раньше он всё же успел открыть мне тайну божественной композиции. Ко-гда-нибудь я и вас научу. Но, к сожалению, вам обязательно потребуются сразу несколько унций крымского табака, который теперь перестали выращивать, потому что тамошний новый царь объявил очередную беспощадную борьбу с курением. А мои запасы уже под-ходят к концу.
Не беспокойтесь, дорогой Холмс. Я ещё долго останусь верным своему старому доброму "Корабельному"
Кстати, сказал знаменитый детектив, вы не забыли разместить надлежащие уве-домления о деятельности нашей фирмы?
Конечно, не забыл, обиделся отставной лекарь. За последнюю неделю я не обо-шёл вниманием ни одного столба в нашем околотке, ни одного забора и везде наклеил объявление, приглашающее желающих прибегнуть к помощи лучшего сыщика наших дней.
Надеюсь, вы не обидитесь, если в этот раз я буду представлять вас клиентам в ка-честве вице-президента нашей фирмы, отвечающего за работу многочисленных загранич-ных филиалов? Каждая солидная компания имеет вице-президента.
О, нисколько! Даже буду польщён этим, хотя до сих пор мне не удалось даже слег-ка овладеть хоть каким-нибудь иностранным языком.
Незнание языков не может служить препятствием. Я тоже далеко не полиглот, признался честный Холмс, но такой пустяк меня мало беспокоит: сегодня, слава богу, английский язык худо-бедно знают все народы.
Погодите, воскликнул Ватсон, кто-то медленно поднимается по лестнице. Я от-лично слышу шаги. Это, нет сомнения, к нам.
Быстренько проглотив последний сухарик, великий сыщик плюхнулся в кресло, от-кинулся на спину и прислушался.
Если судить по скрипу ступенек, нам предстоит познакомиться с очень немолодой худощавой леди. Она приехала из провинции, носит серый давно вышедший из употреб-ления наряд, эффектно оживляя его простоту красивым алым шарфиком.
Пощадите, Холмс! взмолился Ватсон. Я понимаю, что шажки пожилой сухонь-кой старушки нетрудно отличить от других звуков. Но провинциальность, цвет костюма и шарфика это выше моего понимания!
Непревзойдённый детектив не стал разочаровывать верного друга и объяснять ему, что минутой раньше он случайно бросил взгляд в окно и приметил знатную даму, которая, высунувшись почти по пояс из окошка старомодной, заляпанной грязью кареты, зорко всматривалась в номера домов.
И вот в комнату вошла дама, которую нет необходимости описывать заново, по-скольку за нас это уже сделал великий детектив. Остановившись в дверях, она долго не-решительно топталась, пытаясь вычислить, кто здесь из двоих встречающих прославлен-ный сыщик. Сначала она задержала свой взгляд на докторе Ватсона, но слишком уж большая простота светилась в его голубых глазах. И тогда она решительно направилась к Шерлоку Холмсу.
Леди Джоан Честерфилд из Йоркшира, представилась она.
Шерлок Холмс возвёл очи к потолку и стал вспоминать.
Джоан Честерфилд... Где-то я уже встречал это имя. Вспомнил! Это вы четырна-дцать лет назад в апреле давали показания в суде по поводу нападения злобной собаки на углу Стрэнда и Флит-стрит на несчастную Мэри Хиггинс?
Ужели вы это помните? вскричала леди.
Я помню всё, скромно сказал бесподобный сыщик.
Седовласая дама была сражена. Она открыла рот и долго не могла закрыть его. Ещё немного, и она бы благоговейно опустилась на колени. Благодарение богу, до этого не дошло.
Холмс милостиво улыбнулся и сказал:
Присядьте, пожалуйста. Отдохните с дороги .
Заметив, что дама шевельнула ноздрями, он добавил:
Позвольте предложить вам чашку кофе. Настоящего колумбийского кофе. Мы с присутствующим здесь вице-президентом Ватсоном настолько привыкли к нему, что ни-какой другой напиток не может заменить нам его.
Леди поблагодарила за внимание и с удовольствием выпила одну большую чашку, за ней другую. Хорошо, что она не заметила встревоженный взгляд Ватсона.
Теперь, сказал заинтересованный сыщик, я с удовольствием выслушаю, какая беда привела вас к нам.
Наша семья, сказала леди, на протяжении многих поколений занимается соби-ранием живописи, эстампов и керамики. В результате сложилась отличная коллекция, од-на из лучших во всём графстве.
Какое прекрасное увлечение! похвалил великий детектив, глубоко неравнодуш-ный к лучшим достижениям мировой культуры.
ќ Увлечение? возмутилась старушка. Нет, это не увлечение, а истинная страсть. Благороднейшая страсть! ќ
Простите, я хотел сказать: какая благородная страсть!
Добрая леди немного успокоилась и продолжила свою повесть.
Два дня назад я по обыкновению прохаживалась по своей галерее, смахивая метё-лочкой пыль там, где она могла появиться. Вдруг меня словно кольнуло: что-то в боль-шом зале изменилось, а что, я сразу даже не уразумела. Вроде бы всё на своих местах, и всё же чего-то не хватает. Присмотревшись, я увидела (лучше бы я не видела!), что на месте пейзажа Тёрнера алые вечерние облака над Темзой висит что-то ужасное, аля-поватое, но в точности в такой же раме. У меня закружилась голова, в глазах потемнело, и меня долго не могли привести в сознание.
Шерлок Холмс тут же рванулся на кухню и принёс стакан воды. Видимо, он побоял-ся, что приступ чувствительной леди может повториться.
Чем быстрее разворачивались события, тем быстрее работал мозг непревзойдённого исследователя самых тёмных глубин современного общества.
Собирайте вещи, Ватсон. Мы первым же поездом едем в Йоркшир, сказал нетер-пеливый сыщик.
Когда гости из Лондона прибыли на место, их встретила целая толпа зевак, которые с нетерпением ожидали изобретателя дедуктивного метода. Стая ворон, усевшаяся на кры-ше, по-видимому, тоже хотела понаблюдать за ходом расследования. Войдя в ограблен-ную галерею, хозяйка с новой силой ощутила всю горечь утраты и громко заплакала. Доб-росердечный Ватсон тут же протянул ей свой носовой платок (кстати, единственный, по-скольку все остальные были давно утеряны).
Шерлок Холмс подумал, что на её месте он не стал бы так убиваться. Картина, заме-нившая подлинного Тёрнера, была, на взгляд проницательного сыщика, совсем неплоха. К тому же неизвестный злодей легкомысленно пренебрёг резной рамой, хотя, возможно, как раз она представляла собой наибольшую ценность.
Когда мудрый детектив поделился с хозяйкой своими первыми соображениями, у неё началась истерика. Ещё бы! То, что гениальный сыщик принял по недомыслию за живо-пись знаменитейшего мастера, оказалось простой бумажной вырезкой из модного журна-ла.
Чего только не делал Шерлок Холмс, чтобы успокоить бившуюся в конвульсиях ста-рушку! Дела пошли на поправку, лишь когда сострадательный расследователь пообещал подарить несчастной жертве портрет Веллингтона при условии, что миссис Хадсон согла-сится с этим полотном расстаться. Услышав такое великодушное предложение, леди Джо-ан Честерфилд затихла. Правда, её остановившийся мутный взгляд продолжал внушать некоторую тревогу, но всё же это было намного лучше, чем громкие крики и неудержи-мые притоптывания.
Хорошо разбирающийся в людях Шерлок Холмс не мог не заметить, что исполнен-ные надежды взоры всех присутствующих направлены прямо на него. И он веско сказал:
ќ Мне всё ясно. И в ближайшие дни похищенная картина обязательно вернётся на своё место. Но мне будет ещё яснее и моя нелёгкая работа будет сильно облегчена, если я буду твёрдо знать, была ли эта картина отмечена каким-нибудь знаком, позволяющим лег-ко атрибутировать её.
Услыщав такую речь, все собравшиеся стали обмениваться недоумёнными взглядами и выразительно пожимать плечами. Прозвучавшее слово посчитали уж больно мудреным. Положение спасла молоденькая племянница, приехавшая погостить из Оксфорда. Она очень толково рассказала, что Вилли Тёрнер имел обыкновение в верхнем правом углу подрамника рисовать маленькую греческую букву "тау".
Как хорошо, что на свете существует Оксфорд!
Это всё, что мне нужно было знать, сказал обрадованный детектив.
На исходе дня по указанию Холмса в вечерних газетах появилось такое объявление:
"Член королевской семьи, правящей в Бахрейне, коллекционирует живопись при-знанных английских мастеров: Джошуа Рейнольдса, Томаса Лоуренса, Вильяма Блейка, Вильяма Тёрнера и др. Заинтересованных в удачной сделке просят обратиться к доктору Джону Г. Ватсону по адресу: Лондон, Бейкер-стрит, дом 221-б."
Началось томительное ожидание.
Ватсон, вы могли бы соорудить мне чалму? спросил Холмс. Так мне будет сподручнее исполнять роль восточного принца.
Единственное новое, чему я научился в Афганистане, так это накручивать на голо-ву тюрбан, порадовал его бывший военный доктор.
ќ Тогда за дело. Человек, которого я поджидаю, может появиться с минуты на ми-нуту.
Когда ожидаемый человек появился, Холмс и Ватсон не смогли сдержать возгласа удивления. Вместо явно опустившегося плохо выбритого джентльмена, попахивающего самым дешёвым виски, они увидели приятного молодого человека изысканной аристокра-тической внешности. Сюртук его, нет сомнения, шил портной получше того, который тру-дился над одеянием лжепринца Бахрейна. А ведь Шерлок Холмс надел свой лучший кос-тюм! Если бы не великолепная чалма, великого сыщика сумел бы мигом разоблачить даже самый юный школьник из тех, кто никогда не помышлял об Итоне.
Будьте добры, взгляните на это полотно, сказал незнакомец. Это подлинный Тёрнер, причём из наилучших.
То была действительно великолепная картина! Ярко озарённые заходящим солнцем облака, написанные невероятно смелыми мазками, выглядели нереально алыми. И это придавало всему пейзажу поразительное фантастическое настроение.
Подайте-ка мне картину, Ватсон, а заодно и лупу, ќ величественно произнёс Холмс, не двинувшись с места.
И то, и другое было подано с самыми низкими поклонами.
Внимательно изучая полотно, восточный принц, ни на каплю не изменив каменное выражение лица, как бы мимоходом, глянул на изнанку и сразу же с немалым удовольст-вием заметил в верхнем углу подрамника маленькую букву "тау".
И много вы за неё хотите? с полнейшим равнодушием обронил собиратель кар-тин, прибывший из далёких заморских краёв.
Меня бы вполне устроили десять тысяч фунтов. Я допускаю, что эта картина стоит намного дороже, но сегодня я нуждаюсь именно в такой сумме.
Ну что ж, ќ спокойно сказал принц, ќ десять, так десять. Не будем спорить. Но по-дойдите, пожалуйста, поближе. Я хочу обратить ваше внимание...
Незнакомец подошёл.
Ой! Что это у вас на руке?
ќ Где?
ќ Вот здесь. Сейчас я вам покажу.
Звонко щёлкнули наручники. Ватсон изготовился к прыжку, ожидая бурной реакции похитителя. Но тот остался спокоен. Только грустно улыбнулся и процитировал Гомера:
Ныне бессмертные боги удачу ему не послали.
Уважаемая леди и дорогой инспектор! Теперь вы можете войти, крикнул сыщик.
Из спальни Ватсона тут же выпорхнула бесконечно счастливая Джоан Честерфилд. А из спальни Холмса поспешил премного довольный Лестрейд. Это же для него большой успех задержать преступника в тот момент, когда злодей не способен к сопротивлению.
Леди Джоан крепко прижала к груди своего вновь обретённого Тернера, и вдруг её лицо изменилось.
Это не мой Тёрнер, пискнула она.
Как это не ваш? возмутился Ватсон. А чей же?
Не знаю.
Как не знаете?
Извините, это мой Тёрнер! вмешался арестованный.
ќ Как это может быть?
Совсем просто: карточный долг. Я очень хочу, чтобы мой строгий отец не узнал о нём.
Видели бы вы в тот момент выражение лица великого сыщика!
Но не было ещё на свете преступления, которое заставило бы отступить несравнен-ного Шерлока Холмса.
На следующий день в газетах появилось новое объявление:
"Человек, доставивший по указанному ниже адресу картину, прежде находившуюся в Йоркшире и изображающую алые облака, получит на месте пять фунтов стерлингов. При этом ему не будет задано ни одного неудобного вопроса. Лондон. Бейкер-стрит 212-б. Спросить доктора Ватсона."
Только и всего. Леди Джоан Честерфилд снова счастлива. Теперь у неё в коллекции два Тёрнера. Вся эта история обошлась ей ровно в десять тысяч и пять фунтов стерлингов. Мальчишка, столь удачно подшутивший над славной старушкой, купил себе велосипед. Молодой лорд *** рассчитался по всем карточным долгам и теперь играет только в гольф. Ватсон не изменил своим привычкам и продолжает по утрам пить колумбийский кофе, хотя последний сильно подорожал. Самолюбивый Шерлок Холмс от гонорара отказался. Что ж, ему виднее.
.
ПОРТФЕЛЬ ТОЛСТЯКА
Ватсон любил наблюдать за Шерлоком Холмсом, когда тот принимался читать газе-ту. Сначала прославленный детектив тихонько сопел, потом, по мере продвижения вдоль страниц, он начинал тихо мурлыкать. Затем сквозь стиснутые зубы просачивалось: "Чушь собачья!". Заключительным номером был эффектный бросок газеты через всю комнату в сторону мусорной корзины. Не было случая, чтобы несравненный интеллектуал промах-нулся.
Если бы кто-нибудь догадался организовать первенство мира по метанию газет, пер-вое место всегда доставалось бы Холмсу. Нет в том сомнения.
Вот и в этот раз газета отправилась в свою законную обитель, а великий сыщик под-винулся поближе к аквариуму и принялся за работу: он как раз заканчивал писать трактат "Об особенностях поведения золотых рыбок при их беспорядочном, на первый взгляд, движении".
Послушайте, друг мой, спросил доктор Ватсон, как получилось, что вы стали детективом, а не профессиональным натуралистом?
ќ Видите ли, когда мне было четыре года, один из моих товарищей по играм стащил мой любимый мячик. Тогда я...
Внизу раздался звонок.
Надеюсь, это ко мне! вскинулся Холмс. В его глазах блеснула надежда.
Ничего не поделаешь: если настойчивый борец с криминалом обладает исключи-тельным талантом, он частенько сидит без заказов. В Лондоне просто не хватает преступ-ников, достойных усилий непревзойдённого профессионала.
Ах, мы все живём в мире, полном парадоксов! Вот и в этот день с просьбой о помо-щи явился не джентльмен благородной внешности и не измученная заботами весьма пре-старелая графиня, а громадный, чудовищной толщины детина, выглядевший классиче-ским, хрестоматийным громилой, по которому просто плачет толстая железная решётка. Рядом с ним стройный, худощавый Шерлок Холмс смотрелся, как рисунок Рембрандта на фоне уличного плаката.
Следуя завету императора Веспасиана обращать внимание не на скверный запах, а исключительно на дивиденды, знаменитый детектив отвратил свой взор от милых рыбок и со всей готовностью стал слушать путаную речь малосимпатичного просителя, первым делом пообещавшего, что не остановится ни перед какими расходами (это обещание было выслушано с особой благосклонностью).
Главное: был бы... результат! акцентировал могучий гость.
Замедленная речь визитёра, неуместно длинные паузы после каждого слова свиде-тельствовали о неразвитом интеллекте и вообще об исключительной неповоротливости ума. Можно было только представить себе, каких трудов стоит говорящему слепить сколько-нибудь осмысленную фразу.
Будет, будет результат, не волнуйтесь, заверил лучший из детективов, однако в голосе его большой уверенности не чувствовалось.
Ватсон перехватил тревожный взгляд друга и еле заметно пожал плечами.
А теперь, привычным уверенным тоном продолжал Холмс, объясните мне, в чём состоит ваше дело, и постарайтесь при этом не упустить ни одной существенной де-тали, ни одной важной мелочи. Вы же знаете, что дьявол кроется в мелочах.
Хорошо. Начну, согласился посетитель. Помолчал, посмотрел вверх, посмотрел вниз и добавил, у меня... пропал портфель. Сыщите его...Пожалуйста.
Тренированное лицо доброго Холмса сумело выразить живейшее участие. А вот об-ладающий ярким воображением Ватсон не сдержал смех: просить великого сыщика найти исчезнувший портфель, это всё равно, что палить из главного калибра самого тяжёлого дредноута по стайке воробьёв.
Толстяку такое веселье явно не понравилось. Он бросил тяжёлый неодобрительный взгляд на расшалившегося доктора видимо, усмотрел в его невинном хохоте какую-то обиду, покраснел от возмущения и прорычал:
Разрази меня... гром, но в нём были... я так думаю... по-настоящему... ценные бу-маги... Вы даже не представляете, сколько... могущественных персон... в своё время ин-тересовалось ими!
При этом он стал в позицию, сделал несколько неуклюжих выпадов невидимой рапи-рой и поразил полдюжины воображаемых противников.
Участие на лице сыщика сменилось полным непониманием. А встревоженный Ват-сон на всякий случай незаметно взял в руку кочергу для камина. Кто его знает, на что спо-собна эта гора плоти!
Чтобы овладеть своими смущёнными чувствами, Холмс достал расчёску и долго-долго причёсывался. А потом, как бы невзначай, заметил:
ќ Я вижу, вы сильно взволнованы.
Такой проницательности можно только позавидовать!
Ещё бы! воскликнул гость. От этих бумаг, я сказал бы так: многое зависело.
Конечно, конечно, быстро промолвил детектив. Ведь в последние годы многое невозможное стало привычным, а видимое и невидимое частично поменялись местами.
Что он имел в виду, оставалось только догадываться. Скорее всего, это был специ-альный приём, суть которого была известна одному лишь Холмсу.
Я вижу, сказал посетитель после долгого молчания, единственной целью которо-го была попытка переварить бессмысленную сентенцию сыщика, что мы с вами мыслим одинаково.
Меня бы такой комплимент сразил наповал, подумал доктор.
Лицо Холмса исказилось, и он схватился за щеку.
Уважаемый, с трудом двигая нижней челюстью, сказал озабоченный детектив, я ещё раз попрошу вас рассказать подробно, как выглядел ваш портфель, где вы с ним сего-дня успели побывать, с кем и как долго общались, где, когда и при каких обстоятельствах вы обнаружили исчезновение портфеля, какие действия, заметив пропажу, вы предприня-ли в первый момент, укажите также все другие на первый взгляд незначительные обстоя-тельства, которые могут оказаться весьма существенными в процессе расследования.
В таком количестве содержательные вопросы можно задавать Спинозе или Эйн-штейну, но никак не тупоголовому детине.
Подобно тому, как мощными клещами с неимоверным трудом вытаскивают заржа-вевшие гвозди из толстой столетней доски, многоопытный сыщик извлекал из косноязыч-ного клиента необходимые сведения. Вся эта процедура, похоже, забавляла Холмса, а вот Ватсон начал откровенно скучать, поскольку никак не мог уразуметь, почему на его про-славленного друга вдруг навалилась охота пытать этого несчастного. Позже он узнал, что таким образом выдающийся специалист спасался от внезапного приступа нестерпимой зубной боли.
Из всего, что сумел выдавить из себя потерпевший, следовало, что бесценный порт-фель, возможно, был оставлен на стуле в ресторане "Фальстаф" неподалеку от Ланкастер Гэйт. А мог оказаться и неосторожно забытым в кэбе, который подвозил толстяка к вокза-лу "Виктория".
Если портфель остался в кэбе, считайте, что он у вас уже в руках, уверенно сказал детектив. В Лондоне тысяча четыреста шестьдесят девять кэбов, и я хорошо знаю в лицо всех кэбменов.
Тысяча четыреста семьдесят, поправил его Ватсон.
Нет, парировал Холмс, ровно тысяча четыреста шестьдесят девять, поскольку сегодня утром старина Фрэнк Уолкер объявил, что навсегда уезжает в Нортхэмптоншир к своей племяннице Фани Колдуэлл, недавно овдовевшей после тяжёлой болезни её мужа Джейка Колдуэлла.
Если бы кто-нибудь захотел увидеть олицетворение величайшего уважения к широ-ким познаниям детектива, тому следовало бы в этот момент взглянуть на потрясённого гостя.
А если эта недопустимая пропажа случилась не в кэбе, вёл дальше сообразитель-ный детектив, нам следует незамедлительно наведаться в "Фальстаф". Там я займусь официантами, а вы, дорогой Ватсон, уборщицами.
А почему я всегда должен заниматься уборщицами? жалобно спросил заслужен-ный ветеран неудавшейся афганской войны.
Потому что женщины не способны логично мыслить, снисходительно объяснил ему Холмс.
А в чём здесь связь с вашим поручением? взвыл Ватсон.
Связи нет. Следовательно, нет и логики. Ведь логика не существует без связей. Так утверждал Аристотель. Не станете же вы с ним спорить.
Не сумев должным образом поспорить с Холмсом, бедный Ватсон, естественно, не рискнул спорить с Аристотелем.
На следующий день, это был вторник, Холмс дотошно опросил несколько кэбменов и официантов, а Ватсон двух уборщиц. Таким образом удалось найти забытые два плаща, три зонтика, одну хозяйственную сумку и редчайшее издание "Баллад" Осcиана. Но порт-феля среди найденных, безусловно ценных, вещей не было. Уборщицы рассказали, что толстяк приходит сюда регулярно и кушает очень неряшливо. После него из-под стола приходится выгребать целую кучу мусора.
Да, неприятный тип, согласился с ними уважавший чистоту доктор.
В среду скорость поисков заметно замедлилась, поскольку Холмсу и Ватсону посча-стливилось получить новый срочный заказ, и они занялись расследованием пропажи кол-лекции орденов принца Монако.
Когда эта деятельность была успешно завершена и ордена вернулись туда, где им и положено быть, друзья снова занялись поисками злополучного портфеля.
Всё это время чуть ли не каждый день наведывался могучий толстяк и настойчиво интересовался расследованием своего дела. Холмс ничего не отвечал и лишь смотрел на бестактного клиента с немым укором. А Ватсон бодрым голосом утверждал, что придётся ещё потерпеть, что дело очень сложное: в него беспардонно вмешались коронованные особы и неаполитанская каморра. Но терять надежду не следует, поскольку Шерлок Холмс с любыми бедами обязательно справится, потому что в этом мире нет ему равных по уму и энергии.
Последний аргумент производил нужное впечатление. Не столько своей весомостью, сколько очевидной уместностью и неоспоримой возможностью самого широкого приме-нения. Толстяк неразборчиво бурчал и на короткий срок оставлял трудолюбивых детекти-вов в покое.
Когда клиент стал проявлять совсем уж очевидные признаки нетерпения, добросове-стный доктор посоветовал ему как можно реже появляться на Бейкер-стрит, поскольку здесь всем причастным к исчезнувшему портфелю грозит большая опасность стать жерт-вой безжалостных американских гангстеров, недавно объявившихся в Ист-энде.
В ответ толстяк только хмыкнул.
К концу третьего месяца стало окончательно ясно, что ни все приближённые к раз-гульному сэру Джону Фальстафу, ни все кэбмены Лондона в глаза не видели столь нуж-ный портфель.
Методом исключения, незаменимым инструментом дедуктивной логики, Шерлок Холмс пришёл к выводу, что в такой ситуации разыскиваемый предмет может быть толь-ко у Фрэнка Уолкера и нигде больше.
До Нортхэмпшира пришлось добираться неожиданно долго, потому что сначала на-ши испытанные исследователи по ошибке сели в вечерний поезд, который шёл, как позже выяснилось, в Портленд. Ночь прошла без приключений, но поутру, глянув в окошко и завидев величественную ширь океана, Холмс поинтересовался:
Дорогой Ватсон, вы уверены, что мы едем в Нортхэмпшир?
Ах, смущённо сказал доктор, произошла небольшая ошибка. Это я, когда поку-пал билеты, заболтался с миловидной кассиршей. Оказывается, она училась по соседству в то время, когда я оканчивал портлендский медицинский колледж.
И вы, не имея сил сопротивляться её обаянию, не заметили, что она по ошибке вы-писывает нам билеты совсем в другую сторону, резюмировал проницательный детектив.
Доктор опустил голову.
До Нортхэмпшира Холмс и Ватсон всё же как-то сумели добраться, но ещё целую неделю им пришлось слоняться по всему графству прежде, чем отыскался столь необхо-димый Фрэнк Уолтер. Он сразу вспомнил своего последнего пассажира, едва не поломав-шего все рессоры кэба, припомнил и забытый им портфель.
Так где же портфель? вскричали нетерпеливые сыщики.
Я снёс его в ближайшее полицейское отделение и отдал на хранение сержанту Ро-бертсону...
Холмс насупился и молчал всю дорогу домой. Он справедливо казнил себя, что не догадался обратиться в бюро находок.
Разумеется, заказчику поисков всякие несущественные детали расследования знать не полагалось. Но, принципиальный Холмс не посмел утаить от законного владельца портфеля ту важную деталь, что потерю удалось вернуть с величайшим риском для жизни обоих сыщиков.
Получая обратно свой портфель, толстяк выглядел слегка растерянным.
Оно, конечно, спасибо, промямлил он, но вчера я купил себе новый портфель.
ОПЛОШНОСТЬ ТОЛСТЯКА
Пока Ватсон с наслаждением попивал свой утренний кофе, Шерлок Холмс, пользуясь свободной минуткой, развивал свои мыслительные способности. Сначала он просто вни-мательно смотрел на доктора, потом объектом его главного интереса ненадолго стал пото-лок (посторонний глаз не нашёл бы там ничего примечательного). Затем знаменитый де-тектив снова перевёл свой проницательный взгляд на Ватсона. Закончив понятное одному ему исследование, Холм произнёс:
Дорогой друг, по вашему лицу я вижу, что в данный момент вы вспоминаете того противного толстяка, который так долго морочил нам голову своим портфелем?
Ещё бы! откликнулся Ватсон и весь расплылся в счастливой улыбке. ќ Благодаря той истории я случайно познакомился с очаровательной кассиршей на вокзале. Теперь мы с милой Молли встречаемся каждый вечер на Стрэнде. Вы разве не заметили, что я стал возвращаться позже обыкновенного?
В глазах сыщика, неизменно равнодушного к женщинам, сверкнуло столько иронии, что её хватило бы на две футбольные команды в полном составе.
Мой славный доктор, вы сказали: "случайно познакомился", но на свете нет ничего случайного. Мы все, исключительно по простоте душевной, называем случайными те со-бытия, в которых по недостатку наблюдательности упустили или просто не смогли сыс-кать руководящую закономерность. Давно пора всем понять, что наша вера в случайность наивна и даже смешна.
Но послушайте, Холмс...
И я берусь доказать вам, что случайности нет и не бывает.
Но как вы собираетесь это сделать?
Проще простого. Вы ведь учились в одном городе с вашей несравненной Молли?
Да. Даже на одной улице.
ќ Ну, вот. И вы, конечно, заглядывались на миловидных учениц.
Гм-м. Не без того.
Уверен, личико кассирши показалось вам знакомым. Вот и всё.
Вы гений, Холмс! Самые сложные проблемы вы умеете представить в виде су-щих пустяков. Обычно люди, лишённые каких-либо талантов, но желающие набить себе цену, совершают прямо противоположное. Послушав вас, я готов признать, что случай-ность выдумали невнимательные, несведущие, ленивые умом философы.
Правильно. Теперь-то вы, надеюсь, понимаете, что появление толстяка в нашем доме и все его последующие визиты не были случайными?
Теперь, конечно, понимаю. Честно говоря, ещё не совсем понимаю. Но раньше мне, это уж точно, и в голову не приходило ничего такого.
Не переживайте, стал ободрять добросердечный Холмс. На наш маленький кол-лектив хватит и одной головы. Моей.
А почему вы вдруг заговорили об этом бегемоту подобном зануде? Потому что он забыл достойно вознаградить ваши услуги?
Нет-нет, Ватсон. Тут всё гораздо серьёзнее, чем вы думаете.
Да я, откровенно говоря, ничего на этот счёт не думаю.
А вот я думаю. Хотел бы знать, вы заметили у него на тыльной стороне правой ла-дони татуировку? Две буквы: и . А рядом пять звёздочек, четыре больших и одна маленькая, в форме созвездия Южного креста.
Нет, не обратил внимания ни на правую, ни на левую руку. Нет у меня вашей хват-ки, Холмс. Кстати, что могут означать эти символы?
Это же так просто! Странно, что вы это не сообразили сразу же. Буквы, само собой разумеется, обозначают столицу Малайзии, а расположенные должным образом звёзды, естественно, украшают государственный флаг Австралии. Мне приходилось посещать Куала-Лумпур. Город просто кишит преступниками. Похоже, что теперь они добрались уже и до Австралии. Поэтому я послал специальный запрос и в Канберру тоже.
И что же вам ответили?
Сообщили, что в их картотеках наш толстяк не числится. Это говорит о многом.
О чём же?
О том, что в данном случае мы можем смело сбросить со счетов Малайзию и Авст-ралию.
Это, конечно, сильно упрощает нашу задачу, брякнул Ватсон, который не очень любил плохо завуалированные насмешки в свой адрес. Почему бы и самому не ответить в том же стиле?
О какой задаче вы изволили говорить, самым невинным голосом осведомился Холмс.
Ватсон слишком хорошо знал эту интонацию и все возможные последствия её.
Задача это мною слишком сильно сказано, стал оправдываться давший маху доктор. Просто я много озадачен тем, что случайное больше не является случайным, а совсем наоборот. Мне нужно какое-то время, чтобы я мог к этому привыкнуть.
Да ладно уж, махнул рукой подобревший сыщик. А теперь постарайтесь хоро-шенько подумать случайными ли (в вашем прежнем понимании этого негодного терми-на) были столь частые появления неприятного толстяка здесь, в этом доме? И так ли уж дорог ему был тот дурацкий портфель? Ведь в нём не было ничего заслуживающего вни-мания, кроме мятых программок скачек в Эскоте с многочисленными карандашными по-метками.
Ваши вопросы заключают в себе очевидный ответ, сказал Ватсон. Но я пока не знаю, как воспользоваться этим ответом.
В этот момент снизу послышался голос миссис Хадсон:
Мистер Холмс! Мистер Ватсон! Мистер Холмс! Мистер Ватсон! Вы уже читали утрен-нюю газету?
Ещё нет, хором ответили постояльцы.
А в газете было написано:
"Вчера известная ювелирная фабрика, расположенная на Бейкер-Стрит, дом Љ 225, была самым возмутительным образом ограблена. Среди белого дня! Всё говорит о том, что грабители хорошо знали распорядок работы, потому что они вломились сразу же после того, как все огран-щики, кроме одного, отправились буквально на пару минут в ближайшую кофейню. Похитители, как быстро появились, так же быстро и испарились вместе с добычей. Оглушённый младший под-мастерье только и смог вспомнить, что один из злодеев был чудовищно толстым и тяжёлым. Один шлифовальный станок развалился на куски только потому, что этот грабитель имел несчастье на него облокотиться.
У полиции много версий преступления, но она пока не знает, которая из них верна".
Это ж совсем рядом с нами! голосила миссис Хадсон. Преступники могли заодно огра-бить и мой дом!
Какое безобразие! вторил ей отзывчивый доктор. В нашей доброй старой Англии среди белого дня грабят. Это уже слишком!
Отнюдь, нет в том никакого безобразия. Наоборот: всё замечательно, даже превос-ходно, парировал Холмс и радостно заулыбался. Случилось как раз то, чего я и ожи-дал.
Ликование великого сыщика возрастало с каждой минутой.
Чему вы так радуетесь? спросил поражённый друг. Я совсем перестал вас по-нимать.
Да поймите же! Ведь мы только что получили потрясающее подтверждение моей теории.
Какой теории? прошептал сбитый с толку Ватсон.
Так я же минуту назад подробнейшим образом растолковывал вам, что согласно моей теории нет на свете ничего случайного, изменившись в лице и скрипнув зубами, сказал прославленный детектив. И был полностью уверен, что вы приняли мою точку зрения. Но если до сих пор вам было мало моих аргументов, то смотрите: мне сейчас всё абсолютно ясно, и уже сегодня этот разрушительный налётчик будет ночевать в полицей-ском участке.
А мне совсем неясно, с тоской молвил верный помощник великого теоретика, столпа дедуктивной логики.
Шерлок Холмс сокрушённо вздохнул, поудобнее уселся в кресле и стал терпеливо поучать своего недогадливого друга:
Наша уличка, сами знаете, очень тихая. Не то, что шумная Оксфорд-стрит по со-седству. Там слоняется тьма народа, а на нашей улице каждый прохожий на виду. Теперь представьте себе, что вам нужно хорошо изучить все подходы к ювелирной фабрике, а также понаблюдать за нравами и обычаями всех там работающих. Ваше регулярное появ-ление здесь на улице не сможет остаться незамеченным. Но клиент, постоянно навещаю-щий живущего в этом районе известнейшего детектива (извините меня за мою видимую нескромность, но эта деталь важна для всей картины), будет восприниматься как привыч-ный элемент пейзажа, не вызывающий малейших подозрений. ќ
Наконец-то я догадался! вскричал потрясённый доктор. Ах, какой же я был не-сообразительный! Конечно, это наш толстяк, потерявший портфель.
Шерлок Холмс одарил его милой улыбкой:
Вот видите, как всё просто?
Затем неутомимый сыщик взглянул на часы и добавил:
Сейчас самое время обедать. Почему бы нам не прокатиться в ресторан "Фаль-стаф"? Из всего, что написал Шекспир, всем толстякам Англии милее всех сэр Джон Фальстаф. А ещё, помнится, там подают самые свежие в Лондоне креветки.
На этот раз Ватсон довольно быстро уразумел, что к чему, и поспешил в свою комна-ту за старым армейским пистолетом.
Внизу раздался звонок, и через минуту в гостиной появился полицейский комиссар Лестрейд. Его крысиная мордочка просто излучала восторг.
Высокочтимый Холмс, торжественно сказал комиссар, я знаю, вы всегда невы-соко ценили мои методы работы. Но сегодня мне есть, чем похвалиться. Час назад в порту Тилбери мы захватили всю шайку, ограбившую ювелирный магазин. Ещё немного, и они успели бы безвозвратно отплыть в Южную Америку. Серьёзное сопротивление смог ока-зать лишь их предводитель. Вы бы видели этого бугая! Шесть полицейских едва справи-лись с ним. Пришлось надеть две пары наручников.
Ватсон выпучил глаза и никак не мог вернуть их на место.
Тут какое-то недоразумение, резко сказал рассерженный сыщик. Вы задержали явно не того. Вечно вы промахиваетесь, Лестрейд. Тот, кто вам нужен, в данный момент обедает в ресторане "Фальстаф". И мы с Ватсоном собираемся сейчас туда. Можете по-следовать за нами и издали полюбоваться работой, которая для вас навсегда останется не-достижимым идеалом.
Со стороны лестницы, идущей снизу, послышались тяжёлые шаги, и в комнату вва-лился знакомый толстяк.
Простите великодушно, сказал он. А в этот раз я забыл где-то свою шляпу. Вот хожу и всех расспрашиваю. Может, я у вас её оставил?