Аннотация: История, про то к чему приводят благие намерения.
ДОСТУЧАТЬСЯ ДО НЕБЕС 2.
Трое москвичей смотрят телевизор. Ведущая телепередачи, говорит, что завтра юбилей известного драматурга Виктора Макова - автора многих запомнившихся советской ещё публике пьес, постановки которых всегда несли в себе заряд какого-то скрытого протеста против лжи и двоемыслия советской системы. ("Как будто сейчас лжи мало", - это не я сказал, а один из телезрителей.) Телевидение предлагает репортаж о посещении Виктора Макова нашей съёмочной группой. Автор таких запомнившихся советской публике пьес как "Гнездо журавля", "Баранчик", "Гуманные игры", живёт теперь в хосписе. ("Вернее доживает свои последние дни"? - это опять встрял один из зрителей.)
Слабым голосом благообразный старец передаёт приветы своим... (тут он замялся) всем тем кто ещё помнит мои пьесы. Камера показала вид из окна палаты Макова: купол церкви и купы деревьев.
- Это у метро Ботанический Сад, говорит длинноволосая маленькая блондинка с мордовской грустью в глазах. Когда я училась в институте, каждый день ходила мимо.
- Ты прикинь!, - восклицает огромный пузатый казах с характерной фамилией Гаджубасов, единственный во всей компании коренной москвич. Я на его произведениях, можно сказать вырос, меня мама водила на постановки его пьес ещё в ТЮЗ. О! "Гнездо журавля" - сильная вещь. А "Баранчик"!? Могу сказать, что всем хорошим, что есть в моём отношении к противоположному полу я обязан "Гуманным играм" Виктора Макова (ну и своей маме, конечно)!
Сказал Гаджубасов и нежно преобнял за плечи вечно грустную маленькую блондинку.
- Не грусти всё у тебя будет хорошо, вот увидишь!, - говорит он ей. (Она только мотает головой: "Нет".) А вот у Виктора Макова, что за жизнь теперь. Сидит в четырёх стенах и не высовывается. Видели, какой там персонал? Соплюшки! Они не знают его пьес! Да и что они могут знать! Понимать! Ему бы по улицам погулять, походить. Посмотреть на жизнь на живых людей, почувствовать, что его помнят. Что любят его пьесы. Может он тогда бы и про теперешнюю жизнь написал бы такое что-то сильное. Как тогда про советскую. Теперь-то что? Только про воров, да чернуха с порнухой. ("Да и порнухи-то настоящей нет", - это опять вставил третий скептически настроенный ко всему зритель. "Просто привыкли, присмотрелись, она теперь не кажется порнографией", - это успела вставить в выплеснувшийся поток сознания Гаджубасова маленькая блондинка.)
- Всё!!! Вы поняли!?, - Гаджубасову пришла в голову идея.
-Что мы должны были понять?
- Что нужно делать!!! Это наш долг перед русской культурой. Перед русской сценой. Перед общественным прогрессом, наконец!!! Мы должны забрать его от туда. Не знаю. Будем носить на руках, возить на машине. Маков должен пожить по возможности полной жизнью. Он должен... Вы меня поняли. Он напишет пьесу. Её поставят лучшие театры. Конечно пьеса будет про нас. Тебя, Женя, (Гаджубасов обратился к маленькой блондинке) будет играть надежда русской сцены Чулпан Хаматова! (Женя первый раз за вечер улыбнулась.) Меня - Миронов.
- А меня кто?, - это вступил в игру третий собеседник.
- Ты с нами!? Вот молодец! Тебя сыграет любимец публики Безруков (ты же маленького роста). Представляешь он будет, раздавая свои автографы, подписываться "Вова Блеклов"! А!!! Хочешь?
- Нам Макова не отдадут, - сказал скептик.
- Как не отдадут? - опешил Гаджубасов. А мы и спрашивать не будем! Завтра юбилей. Пройдём, смешаемся с толпой. Заберём с собой.
- Учти он сидит там на наркотиках. Не знаю, ему там морфий наверное колют. Нужно достать. Где?, - раздался здоровый голос скептика.
- Наркотики-то, в современном коррумпированном и криминализованном обществе? Ерунда! А одноразовые шприцы купим в аптеке.
- А я умею делать уколы, - сказала маленькая Женя.
***
На следующий день, первое что увидели наши герои у хосписа это пустота и конспиративная тишина.
- Я пойду на разведку один, - сказал огромный Гаджубасов. Вы оба слишком заметные.
На встречу Гаджубасову охранник выкинул за дверь хосписа журналиста.
- Сказали: к Макову нельзя! Чё лезете-то!? (И обращаясь к Гаджубасову) Ты где таскаешься!? Чёрный ход закрыли, через него эти уроды лезут. Проходи здесь. (Видимо принял Гаджубаасова за кухонного подсобника.)
Как Гаджубасов уговорил Макова - это осталось за кадром. Да и не уговаривал он его, наверное.
- Тяжеленный такой, я думал раковые больные лёгкие, а Маков! Ну это ж Маков! Я ему двойную дозу морфия влил, спит сладким сном, не понимает ещё своего счастья. Ну здоровущий!
- Может - это у него опухоль так много весит?, - вставил скептик и завёл машину.
***
Друзья, от греха подальше, увезли Макова в деревню километров за 300 от Москвы, где нет интернета и телевизор не показывает. Всю дорогу, чтобы не беспокоить Макова кололи ему Морфий. Первое время Виктор Маков был как во сне в этой деревне. Но постепенно стал приходить в себя. Вот свет пробивается через завесу листьев в комнату и делает всё зелёным. Вот девушка стоит у полки полной книг и, тихо посмеиваясь читает старые журналы.
Вот Маков, укрытый одеялами, сидит под деревом в кресле перед домом, а компания похитителей умывается, поливая друг друга водой. Солнце играет в каплях. Скептик тщательно мылит руки. Гаджубасов фыркает и хлопает себя по мокрому животу. Женя, собрав зачем-то в узел волосы, моет ноги.
- Зачем волосы-то в узел, - ворошится мысль у постепенно приходящего в себя Макова. А-а, вот почему! Она их может намочить в тазу если наклонится. Они у неё длинные... Да, когда же будет укол-то! Уже пора!!!
- Жээ-няя, - мычит Маков.
Сейчас - сейчас, спешит Женя за морфием и шприцем. - Скоро кончается! (Как ватные доносятся до Макова её слова.)
- Ничего- ничего всё предусмотрено, - успокаивает деловитый Гаджубасов, завтра должны привезти. Прямо на дом.
На следующий день приехавший из Москвы драг дилер (кажется это так называется) узнал Макова. По ТВ только и разговоров про похищение из хосписа Виктора Макова. Маститый и в прошлом популярный драматург решил откликнуться на вызовы бросаемые жизнью. Он нашёл свежую не раскрытую ещё тему. Быт умирающих обитателей хосписа. Вот и поселился он там под видом безнадёжно больного человека.
***
Теперь Виктор Маков вживается в образ пациента наркологической лечебницы. Верная Женя ухаживает за ним и там. Она теперь его ангел хранитель. Развившаяся у Макова тяжёлая форма наркомании с трудом, но поддаётся лечению.
Гаджубасов со скептиком ходят по театрам, иногда дарят цветы на премьерах.