Аннотация: Еще одна история о защитниках осажденного города. Бойцах подворотен и подвалов - об истребителях крыс. Рассказ доступен в моем разделе на author.today: Плоть от плоти
Перед отправкой на фронт ко мне пришел дед Баюн и рассказал, как превращаться в человека.
- Ты, главное, не спеши, - буркнул он. - Дело такое. Молодое. Как в Питере будете, сразу не пробуй, пусть тебя город признает. Местных найди - они подскажут. Водки не пей. И гульбанить с девками там не вздумай, а то еще дети пойдут, куда я их дену? Вон и так на шее выводок в четыре колена на меня оставляете.
- Понял, диду, - уклончиво согласился я. - Водку не пить, девок не валять.
- Ладно, - буркнул дед, - не посрамите нас там.
И напутственно по уху дал. От, дед! Боевой еще...
Попрощавшись с родными на перроне, мы двинули грузиться в вагоны эшелона. Нас на войне ждут.
Задвинули двери теплушек. И вот поезд уже везет нас на закат.
Настреляли у попутных артиллеристов табачку, закурили. Ехала-то сплошь молодежь, галдели громко. А так как я тут почти самый старшой получался, приходилось блюсти и по ушам давать, если что. Порядок быть должен - люди смотрят. Дядька Михась да мелкий Тяма меня поддержали по-родственному.
- А ну! Тихо, молодёжь! - рявкнул дядька Михась. Притихли.
Ночь настала - достали выданный паек, да что родные собой собрали, сели чинно кругом и как положено поснедали по рангу и потребности.
- А то! - обрадовался Тям. - Канешн! Ты не сомневайся, все как надо сделаю.
Москву пролетели ночью без остановки. Эшелон шел скорый прямо на Ленинград. Наши весной на второй год войны, наконец, пробили брешь в немецкой блокаде и держали ее теперь изо всех сил, накачивая в город по освобожденной ветке припасы, еду и свежие войска.
Ехали и мы.
Мы - ярославские, дымчатые коты-крысорезы, старинной русской породы, уважаемого рода. Предки мои со вторым Ополчением хаживали на Москву - очищать от крыс брошенный поляками Кремль. Давний предок наш ходил с посольством в Египет, где прознал верный способ перекидываться в человека, вернулся оттуда с добычей, с древностями, да с одним арапчонком малым, царю в подарок, за что был жалован золотой цепью. Сибирская ветвь добиралась до самой до Калифорнии и подцепила на пути туда обычай под тяжкую думу смолить табак из костяных трубок.
От ермаковских казачков мы переняли умение молчать по матерному, со значением. Прадед мой хаживал на кораблях в Японию, знался с тамошними тануки, даром что собаки. Привез от них умение письма когтями, поэзию ароматов и картинки срамные. Писал на лубке историю рода нашего. Дед Баюн служил при прежнем режиме в Питере в Аничковом дворце, где познал тайны разные, приобщился натурофилософии и хранил святыни древние народа нашего, а отец уже при новой власти ездил на бронепоезде в Поволжье бороться с тифом и моровой язвой в составе санитарного батальона.