Столичный особняк князя Олега Игоревича Бережкова.
- Здравствуй, дневник! Прости меня за год отсутствия... - наверное так мне бы стоило начать свой рассказ, если бы я хоть когда-то вёл дневник.
Но нет, не вёл. Во-первых это было бы как-то по-девчоночьи, а во-вторых у меня нет времени, чтобы заниматься всякой ерундой. Есть ещё и в-третьих - если доверять свои мысли бумаге, то рано или поздно, но найдётся кто-нибудь, кто сможет эти записи разыскать и прочитать. И тут ещё стоит подумать, что для меня лучше - кто окажется этим читателем: следователь или жена. Так что дневника у меня нет. Всё приходиться держать в голове. Зато можно иногда вот так, в тихое полутёмное утро проснуться и вспомнить, что было. Хотя бы за минувший год.
Если честно, то думать спросонья нет никакой охоты. Куда как лучше неспешно рассуждать о Гумилёве и о том, что теория пассионарности, как ни крути, но тесно связана с работами Вернадского.
Ладно, шучу. Эту фразу я не так давно наизусть выучил, чтобы где-то в разговоре блеснуть. Речь тогда шла об Одарённых и двое учёных, из спецотдела нашей Академии архимагов, при мне затеяли между собой спор. Один считал Одарённых этносом, а другой - конвиксией. Отгадайте, к кому они обратились в качестве третейского судьи?
Правильно, ко мне.
- Тут, блин, какая-то фигня... - выдал я глубокомысленное замечание, и больше охреневшие деятели науки у меня ни о чём не спрашивали.
Никогда. Чего я и добивался.
Вот что значит к месту сказать правильные слова.
На самом деле я и в этот раз пошутил. Люблю я это дело...
Я прекрасно знаю, что из себя представляет теория Гумилёва и отношу себя к пассионариям четвёртого, а порой и пятого уровня.
На шестой, высший уровень, где в качестве примеров предлагается Ян Гус и Иван Сусанин, я не тяну. Нет у меня тяги жертвовать своей жизнью ради эфемерного общего блага. Зато я вполне готов рисковать собственной жизнью ради достижения полного превосходства или ради защиты своих людей и всего другого, что у меня подходит под понятие - "моё". В таких ситуациях, по классификации Гумилёва, мой пятый уровень включается автоматом.
И это моя слабость.
Степан не раз уже говорил мне, что в некоторых моментах моё поведение становится предсказуемым и это легко использовать для диверсии. Оказывается, меня несложно выманить "на живца". Достаточно наехать на кого-то из моих близких и если я окажусь недалеко, то всего лишь останется меня дождаться. Я ринусь их защищать со всей возможной скоростью.
Абсолютно бессмертных людей я ещё не встречал. Все мы смертны. Кого-то убить крайне сложно, но всё равно можно, а иных так вообще легко. Лично я знаю как минимум дюжину действенных способов, позволяющих убить архимага моего уровня. И отчего-то мне не хочется испытывать их на себе.
Если разобраться, то весь год я только тем и был занят, что это "моё" увеличивал и развивал.
Сначала изгонял из Маньчжурии китайские Кланы и устанавливал там свои порядки. Дело не самое простое и не очень быстрое. Особенно с учётом пленных.
Их набралось почти три тысячи. А это, как ни крути, но тонна мяса и полторы тонны риса в день, а ещё необходимо было их заселить в землянки. Чем только не приходится заниматься, чтобы территорию под рудник и завод подготовить. Впрочем, моё дело было выступить застрельщиком. Начать. Потом нашлось, кому всё поручить, когда с основными вопросами разобрались. Кстати, китайцы, когда увидели нормальное питание и узнали, что хороших работников я собираюсь оставить и платить им приличную зарплату, засучили рукава и принялись работать очень даже неплохо. Понятно, не все, но всех мне и не нужно. Человек по пятьсот на рудник и завод возьму, а остальных летом в Томтор увезу, а потом осенью домой отправлю.
С Японией тоже не всё сразу сложилось. Пришлось туда летать пять раз и каждый раз проводить там не меньше недели. Но за год государственная система устаканилась и сейчас выглядит намного лучше, чем была при отце Аю. По крайней мере контроль над армией, флотом и службой безопасности осуществляют надёжные люди, кроме того, за общим положением дел ещё присматривают сразу три вновь созданные структурные подразделения, замыкающиеся лично на мне и Императрице Аюко.
К управлению страной допущено шесть Кланов и ещё пять Кланов осуществляют функции наместников. Монополии ни у кого нет.
Так или иначе, но в вопросах управления всегда пересекаются интересы трёх - четырёх Кланов, которые я требую считать второстепенными. Приоритет - интересы Империи и Императрицы. После того, как парочка "непонятливых" была отлучена от власти и заменена на других, понимание пришло ко всем. Руководитель всегда должен иметь возможность ограничивать степень свободы своих подчинённых длиной поводка, и я про это помню.
А работу оценивать по объективным фактам, к примеру, по деньгам, поступающим в Имперскую казну.
Томтор и Попигай без всякого преувеличения можно назвать самыми сложными и самыми быстрыми стройками в моей жизни.
Со строителем, которого мне отрекомендовал золотопромышленник Обручев, мне действительно повезло. Павел Степанович Суровцев почти месяц просидел над проектами и составлением списков необходимого, а заодно и план работ досконально расписал.
К обещаниям строителей я всегда отношусь крайне сдержанно. На моей памяти они редко когда сбывались. А тут прямо, как часы. И даже сбой с поставками, вызванный нелётной погодой, не выбил строителей из графика. К слову сказать, восторг у Павла Степановича от японских магов Земли зашкаливал. Они настолько облегчили и ускорили ему подготовительные работы, что он слюной захлёбывался, рассказывая мне, какие они замечательные. Заодно и китайцев хвалил.
Собственно, и с теми и с другими я ему здорово помог. Языковые кристаллы впрок пошли.
Что в Томторе, что в Попигае и японцы и китайцы просто обомлели, когда я с ними заговорил на их языке. Правда, китайский у меня пока не очень, не сравнить с японским, на котором я говорю уже достаточно уверенно, за что спасибо Аю и большой языковой практике, полученной во время общения с японскими Кланами, но мой не самый лучший китайский был подкреплён деньгами. Да, двумя мешками китайских денег, которые мы собрали во время военных действий в Маньчжурии. Когда я озвучил китайцам, сколько денег они уже заработали, и сколько получат по окончанию сезонной работы, то только конченный пессимист, глядя на их лица и не характерно круглые глаза, смог бы сказать, что мой китайский не идеален. Все всё влёт поняли и прониклись гладкостью и совершенством моего слога. Достаточно было показать мешки с деньгами, которые отнесли в кассу и начали выдавать прежде, чем я успел озвучить финальный тезис о международной дружбе и светлом будущем.
Как мне сказали, такое жалование у них положено офицерам. Пусть не самым великим, в переводе на наши звания, что-то вроде штабс - капитана, но солдаты получали в разы меньше. И в очень ощутимые разы. Так что первая же выдача зарплаты (военнопленным!), что в Попигае, что в Томторе произвела эффект разорвавшейся бомбы! Китайцы, получившие живые деньги, ходили как именинники, словно каждого из них только что произвели в офицеры. И все вдруг стали очень важные и многозначительные.
Их важность, по меркам Китая, вполне оправдана. Живут они не хуже, чем офицеры: - по шестеро во вполне приличной комнате, а душ и тёплый туалет есть на каждые две такие комнаты. Плюсом идут три комплекта одежды и две пары обуви. Им даже полотенца и постельное бельё раз в неделю сменные выдают. Откуда такое барство, да на вечной мерзлоте? Тут всё очень просто. Под жильё выделены обычные быстровозводимые общаги для военных строителей, а тепло и горячая вода поступают от дизельных генераторов, работающих на нужды производства. Тех же стержневых и шаровых мельниц, первоначально обогащающих сырьё.
Японцы, вместо денег, получили выписки из Имперского банка и тоже два мешка. В них были письма от родных. Жёны и родители им наверняка напишут, что теперь их семьи живут на получаемую ими зарплату, которая приходит на лицевые счета Имперского банка Японии по первым числам каждого месяца.
А ещё со мной тогда прилетели два японца из Маленького Токио. Так стали называть теперь посёлок, в котором у меня живут мастера и работники с подаренного князем Белозёрским японского радиозавода. Пришлось ввести такое название, когда несколько раз подряд произошла путаница с адресами.
Прилетевшие со мной японцы были братьями - близнецами. Обоим уже лет под тридцать пять, а то и под сорок. Дотошно уточнять я не стал, так как уже примерно научился определять возраст этой нации. Дело было в другом. Они оба - заядлые рыболовы. Причём, рыбачили они с самого детства в горных реках. И вот с этой парочкой смурных работников я как-то раз разговорился, желая отточить свой японский на интересной для меня теме - рыбалке. Оказалось, их вовсе не ностальгия мучает, а простое желание порыбачить так, как они привыкли и умеют. Наши реки, с их спокойным равнинным течением, японцам казались мёртвыми.
Да не вопрос! Желаете рыбалку, полетели - такую покажу, что вся Япония помрёт от зависти!
А заодно японцы, которых я на Попигай и Томтор привёз в качестве работников, пусть с этими рыбаками - любителями пообщаются. Те им всю правду и про радиозавод расскажут, и легенду про Аю, которая уже стала эпическим произведением, и про мастера Касимо, получающего столько денег, что он один может весь их посёлок прокормить.
Короче, так или иначе, но в кадровую политику двух месторождений я творчески неплохо вложился. Труд иноземцев стимулировал, как мог, и это дало результат!
Пашут, как проклятые! Подгонять никого не приходится. Первые десятки тонн сырья уже в конце весны были вывезены в Электросталь для отработки правильной технологии обогащения, а там и первые опломбированные мешки с попигайскими алмазами следом полетели, да ещё так много...
** *
- Что у тебя в Японии происходит? - как-то в тихий весенний вечер спросила у меня Дарья.
Угу. Такой же тихий, как тихая Варфоломеевская ночь.
- У меня? - тут же включил я "режим дурака", вовсе не потому, что вопрос сложный, просто тон, каким он был задан, ничего хорошего мне не предвещал, - Ты по японским вопросам лучше к Аю обращайся. Она у нас целая японская Императрица, если что.
- И на Сахалине она управляет?
- А что Сахалин? Нормально там всё, - демонстративно почесал я затылок.
- И то, что в выходной оттуда мужики сотнями едут в Вакканай, ты тоже не знаешь? Даже пароход под это дело нанимают в той же Японии.
- Что они там забыли?
- Японками интересуются. Какими на месте, а некоторых и с собой увозят.
- Хорошо же. В Японии мужчин не хватает. На Сахалине женщин. Не вижу повода для тревоги. Обычный естественный процесс, - философски заметил я, безразлично глядя в окно.
- А на Кунашире? - репьём пристала ко мне жена.
- Господи, а там-то что не так?
- Там женские общежития строят. На пятьсот японок. Это ещё что за бордель? Причём, теперь уже точно на твоей территории.
- Ух ты! Какие молодцы! Нашли таки свободные руки, - старательно изобразил я радость, но видимо перестарался и супругу обмануть не смог.
- И не только руки, ещё и ноги, вместе со всем остальным, - ехидно заметила она.
- У-у, с этим вопросом тебе точно к Аю. Это её идея и её епархия, - в очередной раз попытался я отвертеться от обсуждения двусмысленной темы.
На самом деле всего лишь сделал вид, но получилось, как надо.
- И что она мне скажет? - подозрительно ласково поинтересовалась Дарья.
- Ой, много всего. Я даже половины запомнить не смог, - изобразил я сожаление, старательно затягивая паузу и давая жене поглубже угодить в расставленную для неё ловушку.
- А ты постарайся. Напряги память, - почти пропела Дашка, присаживаясь ко мне поближе.
- Угу. Значит так... Щитовник Буша. Отличное глистогонное и что-то там ещё. Чистоуст японский - кровоостанавливающее и антитоксическое средство. Триостренник морской - желчегонное и противосклеротическое действие, - начал я перечислять, раскачиваясь на стуле и закрыв глаза.
Ещё и пальцы загибал для вящей убедительности.
- Стоп. Ты про что?
- Про растения конечно! - возмутился я оттого, что меня прервали самым беспардонным образом, - И я только начал. Там ещё полтора десятка других высадят.
- При чём тут растения?
- Очень даже причём. Я на Кунашире под них больше четырёхсот гектаров земли выделил. Представляешь, какой величины огород получился? Да для него пятисот человек никак не хватит, разве только на первый год. Аю говорит, что мы скоро половину России лекарствами сможем снабжать. Причём, сделанными на натуральной основе. Больно уж климат и земля под такое разведение на Курилах хорошо подходят, - изобразил я самое простецкое выражение лица и бросился к телефону, услышав спасительный звонок.
Нет, так-то я живу с жёнами мирно и редко когда предоставляю им повод для скандала, но вот сегодня вышло как вышло. И, вроде бы я ни в чём не виноват, но надо же такому случиться, что именно сегодня одна из девушек, доставшаяся мне по госпрограмме, взяла и родила вдруг мальчика.
Одарённого, естественно. От меня пока других не рождалось.
Дашка умом понимает, что я стал всего лишь заложником обстоятельств, оттого и пыталась найти посторонний повод, чтобы выплеснуть свои чувства и продемонстрировать мне недовольство.
Короче, как я не крутился, а в процесс воспроизводства магов в отдельно взятой Империи меня затянули. И не только меня. Ещё полторы дюжины молодых перспективных магов работает над этим вопросом, не покладая, хм, скажем так, рук. И весь этот промискуитет обзывается государственной программой по возрождению магии и выходу её на новые рубежи.
Государь наш, чтоб ему хорошо жилось, очень внимательно следит за своим начинанием и не скрывает, что ему каждый месяц докладывают об успехах. Если что, то дело до того докатилось, что скоро на рассмотрения Совета Князей преинтереснейший документ поступит - новый закон, регламентирующий возможное количество жён у Одарённых. Я никогда бы не догадался, как можно в этом плане использовать установленную имперскую градацию Дара. Оказалось - она как прямо для этого закона и прописана. Какой у тебя уровень - столько жён ты и можешь завести. О, как доходчиво и достойно всё в проекте закона сформулировано. Просто обалдеть!
Понятное дело, когда я от Рюмина такое услышал, то сначала обтекал с минуту, а потом задал само собой разумеющийся вопрос, который прямо таки просился на язык:
- А с архимагами как?
- Да пусть архимаги столько жён заводят, сколько захотят. Зато польза-то какая, - хохотнул государь, глядя на моё растерянное лицо.
Нет, ну не сволочь ли?
Ему хорошо. У него всего лишь одна жена. Ну, ладно, ещё фаворитка по штату положена. Кстати, говорят появилась одна. Из проверенных, балетных. Видимо, скоро примой станет у себя в театре. Хорошо, если так. Было бы хуже, если бы в фаворитки какая-то из графинь или княгинь выбилась. От тех ролями и колечками не отделаться. Как пить дать полезут не в свои дела вмешиваться и должности выпрашивать не для тех, кому их стоит давать.
В общем, из моих, которые по госпрограмме, сегодня седьмая родила. Осталось ещё пять. Все уже с пузом ходят. А у меня заслуженные каникулы, как у самого элитного производителя в Империи.
Банк спермы.
Когда я первый раз услышал это словосочетание, меня чуть на месте не подбросило. Хорошо, что на седалище нет для такого кульбита соответствующих мышц, а то и вовсе пружин.
Но это выход!
Да, пусть мне не будут должны ведущие Кланы, но морально всем станет легче. Я сейчас говорю про себя и своих жён.
А так-то мне уже семь Кланов задолжало...
Нет. Вру. Шесть. Клан Вяземских помог мне с Качканарским рудником. Я его приобрёл и не очень дорого. Другими словами, рассчитался Вяземский и теперь он мне ничего не должен, кроме хороших отношений.
Светка в восторге. Ванадий теперь наш!
Правда радовалась она слишком громко и шампанское надо было тише открывать.
Ей-то что. Она в очередное турне по своим любимым заводам умотала, а я...
Я тогда тоже себе поездку изобрёл. Полетел на Томтор. Правда, пришлось лететь с довеском. Ещё одна девица, из тех, что по госпрограмме, изъявила желание посмотреть из дирижабля на просторы Сибири.
В общем, год у меня прошёл неровно. Я бы сказал, немного нервно.
Что касается врагов и недоброжелателей, то скажу по секрету, они есть.
Как и у любого успешного и богатого человека они попросту должны быть. Необходимы, как обязательный аксессуар.
Но самый большой кошмар за весь прошедший год я пережил в Томторе.
Дернул же меня чёрт пойти с теми двумя японцами на реку. Думал, сейчас они мне покажут мастер - класс рыбалки.
Ой, как мы бежали обратно...
Вы не поверите, но тут комары чуть ли не в полворобья размером, а мошка... Тысячи, десятки тысяч почти невидимых кровососов... И мы каким-то образом очутились в эпицентре их скопления. Прямо в серое облако попали, через которое почти не пробивался солнечный свет.
Моя магия оказалась бессильна против мошки и следующим утром японцы, увидев мою оплывшую и узкоглазую физиономию, готовы были рукоплескать, признавая меня одним из них, а заодно и мужем, достойным японской Императрицы. На мир я смотрел сквозь чрезвычайно узенькие щелочки глаз и нервно дёргался из-за малейшего жужжанья или комариного писка над ухом.
Чесалось всё. Мошка успела залезть под одежду, а руки, шея и ноги до колена были в кровавых волдырях, от которых не спасало заклинания Малого Исцеления. Готов был на стену лезть от зуда.
Помог священник, пожелавший присоединиться к нашему сибирскому проекту и попробовать наставить иноверцев на путь истинный.
Подошёл. Крест ко мне приложил и я уснул.
- Все проходит и это пройдет, - это было последнее, что я тогда от него услышал.
И запомнил.
Очень большой ознакомительный фрагмент начинается здесь: