После известных событий вокруг канала НТВ, стало модным обсуждать состояние свободы слова в России вообще. Спору нет, - российские правители показали себя не с лучшей стороны, и неудобства, доставленные ими оппозиционным журналистам и творческим коллективам этого телегиганта, действительно попахивают открытым покушением власти на общепринятые демократические, к тому же - закреплённые в Конституции, нормы. Но это, судя по всему, - лишь поверхностный взгляд на общее состояние свободы слова в России, основанный, хотя и на ярком, но, увы, - лишь на частном примере. Попробуем же предложить на суд читателей некоторый, более глубокий, анализ этого вопроса.

Каких-то лет 15 назад не существовало в России (впрочем, тогда ещё - в Союзе) даже такого понятия негосударственные СМИ. Все газеты, журналы, теле и радио каналы, все типографии и вещательные комплексы были исключительно и категорически государственными, финансируемыми, причём - чуть ли не с избытком, из государственного же бюджета. Впрочем, это были те времена, когда наличие у негосударственной организации, или у частного лица каких-либо технических средств, потенциально пригодных для тиражирования и распространения Слова и Мысли, являлось делом исключительным, особым, и подлежащим немедленной регистрации и бдительному контролю. Касайся это радиопередатчика, или простой пишущей машинки.

С наступлением Перестройки, Демократии и Гласности пишущие машинки регистрировать перестали. Так же, как и появившиеся к тому времени в России западные чудеса технической мысли: компьютеры (с принтерами!) и ксероксы. Вроде бы стало возможным открыть свою газету, свой, негосударственный канал. Для этого нужно было иметь всего лишь две вещи: разрешение от государства и деньги. Подчеркнём ещё раз: разрешение на то от государства, выраженное в обязательной регистрации и необходимости получения массы всевозможных лицензий на вещание (для эфирных СМИ). И - деньги. Причём - деньги, без преувеличения, по российским меркам - огромные. И - ставшие ещё более огромными потому, что к тому моменту научно-технический прогресс Запада достиг, наконец, Востока, и одних только пишущих машинок стало не хватать даже для того, чтобы выпустить качественную, читабельную, газету.

В самом деле: что представлял собой сам технологический процесс распространения Слова и Мысли до того? Газеты сдавались в типографии в виде машинописных статей, обыкновенных фотографий, да - некоего макета: плана газетного листа, указывающего наборщикам, где что должно быть расположено. Телевизионные и радиопередачи и программы просто клеились или монтировались, как выражаются специалисты, способом линейного монтажа. В принципе это - то же, что мог сделать дома любой желающий, имея под рукой пару-тройку магнитофонов (или - видеомагнитофонов) и микшер, - только, за счёт качества аппаратуры, на порядок лучше, чище.

Новейшие компьютерные технологии, ворвавшиеся в производство СМИ (да, впрочем, и во все остальные отрасли производства), произвели революцию. В борьбе за зрителя, за читателя, стала играть заметную роль Форма, внешняя привлекательность материала, которой раньше, из-за банальной технической невозможности её особенно разнообразить, всерьёз никто и не занимался. Именно в этот период времени взлетели в цене новые, невиданные профессии: оператор компьютерной вёрстки, компьютерный художник, дизайнер, специалист по компьютерной графике и анимации... Именно в этот период стало зачастую более важно не то, что ты предлагаешь зрителю или читателю, а - как ты это делаешь: насколько привлекательно, броско, ново и оригинально.

Но... Как мы уже говорили, оборудование для всех этих компьютерных наворотов стоило, да и стоит, очень дорого. Чрезмерно дорого, чтобы приобрести его могло частное лицо, и даже частная фирма. Естественным путём обладателем его становились вновь именно государственные типографии, государственные телерадиокомпании. Для негосударственных редакций и студий возникала необходимость для вёрстки и монтажа своих материалов идти на поклон именно к ним, выкладывая за использование аппаратуры также немалые деньги, и получая от хозяев всякого рода ценные советы и рекомендации.

Чуть позже в России созрела и вторая, после самого государства, богатая система, способная позволить себе приобретение такой аппаратуры. Это - криминал. Имеющий своей целью в СМИ, конечно же, не борьбу за справедливость или за свободу слова, а - получение вульгарной финансовой прибыли. В том числе - и за счёт передела собственности, для чего в выборные органы власти и на выборные же посты усиленно пробивались свои люди. Пробивались - как раз с активной помощью подконтрольных криминалу СМИ.

Кто-то спросит: а неужели нельзя честно, некриминально, заработать, получить те деньги, что необходимы для создания и оснащения частных, поистине независимых средств массовой информации? Ответим коротко: да, нельзя. Сама российская система экономических и социальных взаимоотношений устроена так, что любой ощутимый капитал при ней может быть исключительно: либо чисто криминального, либо изначально криминального, либо бюджетного или околобюджетного происхождения. А, в отсутствие цивилизованной кредитной системы, при невозможности получить какие-либо субсидии под программу, под проект, будь он сколь угодно привлекателен и выгоден, остаётся один вариант: ложиться, - или под власть, или под криминал. Начиная открыто работать на них, либо - попадая в неявную от них зависимость.

Что, собственно, и имеет место быть. Полностью независимых газет, журналов, телерадиокомпаний в России сегодня уже (или - ещё?) не существует. Впрочем, зёрна объективной, независимой информации до читателей и слушателей всё же изредка доходят. При естественном разделении медиа-процесса на изготовителей и распространителей, большинство истинно талантливых творческих работников, в силу своих личностных убеждений и наличия собственных взглядов на происходящее, оказались именно в стане нищих изготовителей. Потенциально, казалось бы, не нужных, и потому невостребованных государственными и криминальными заказчиками музыки, истинными хозяевами принадлежащих и якобы не принадлежащих им компаний-распространителей: типографий, издательских концернов, вещательных станций. Однако руководителям среднего звена таких компаний они всё же остались нужны: если, предположим, на экране нет, и не бывает талантливых (пусть и несколько более острых, чем хотелось бы) программ, - станет ли зритель смотреть данный канал, все его остальные, выверенные, правильные передачи вообще? Так что лазейка для талантливых, но независимых, журналистов-изготовителей всё-таки остаётся. Хотя, готовя свои материалы на оборудовании зависимых структур, они неизбежно подвергаются некоторому давлению и цензуре.

Конечно, было бы проще, окажись независимые творческие коллективы (редакции, студии) оборудованы собственной аппаратурой для полной, от и до, подготовки своих материалов к печати или эфиру. Такие материалы, избавленные от налёта вмешательства хозяев, всё равно оказались бы востребованными. Пусть даже - с недовольными ужимками, но - востребованными. Только - откуда взять средства? Уже не раз приходилось слышать мнение, что без зарубежного спонсорства тут не обойтись. В частности - без инициативы истинно независимых западных СМИ, способных взять под свой патронаж ещё не окончательно увядшие ростки свободы слова в России, привлекая таланты для работы в своих, вновь открытых корпунктах, или каким-либо иным способом.

Но - вернёмся к началу, к скандалу вокруг НТВ. Если оценивать его под заданным нами углом зрения, этот конфликт становится достаточно яркой иллюстрацией вышесказанному: казалось бы частная, негосударственная, ни от кого не зависимая телекомпания оказалась в результате не менее зависимой от власти, как и любая другая. В данном случае - по цепочке: Государство - Газпром - Медиа-мост. А - не было бы её, в ход могли бы быть пущены всяческие выявленные нарушения в сфере лицензирования, отклонения от всевозможных технических условий, и прочая, и прочая.

Май 2001 года