|
|
||
Две недели назад в статье Галина Жевнова ждет кандидатов, мы, признаемся, погрешили против истины. Погрешили, высказав наивное недоумение тем, как так, генеральный директор авторынка Владимир Котов вдруг связался в пору предвыборной кампании с еженедельником Тверское время и с его главным редактором. Дескать, - Бог весть, как. Дескать, - не понимаем, и сугубо удивляемся этому факту: факту сотрудничества и даже нежной дружбы внешне, как нам казалось, столь непохожих людей.
Что ж, просим прощения, ибо информация, полученная и собранная нашими сотрудниками и помощниками в самых разных кругах уже после опубликования того материала, неоспоримо свидетельствует: не Бог весть как, а вполне логично и предопределенно сошлись господин Котов и госпожа Жевнова, - по принципу Рыбак рыбака видит издалека, Два сапога - пара...
О мертвых - или хорошо, или ничего, - гласит народная мудрость. И мы никогда не рискнули бы поступать ей наперекор, если бы, уже после смерти Владимира Котова, не пытались бы выступать от его имени некоторые персонажи действа, начавшегося еще много лет назад. Посему и мы сегодня рискнем все же не хорошо, и не никак, а просто - максимально объективно, рассказать об истории самого Владимира Котова, и его взаимоотношений с отдельными, привлекшими наше внимание, людьми. В том числе, - и с Галиной Жевновой.
ОН...
В бизнес бывший таксист Владимир Котов попал достаточно случайно. Особых успехов в нем не имел, тем более что не имел и привычки откладывать деньги на черный день, заглядывать на шаг-два вперед, - качеств, играющих для коммерсанта немалую роль. Обычно о завтрашнем дне он не думал, предпочитая спускать полученные деньги по-гусарски: на рестораны, девочек и прочие нехитрые развлечения, свойственные простым в общении и не слишком образованным людям.
Однако, на водочные и талонные деньги (ощутимый в те времена источник дохода тверских таксистов), он стал владельцем одного ларька, потом другого, и, наконец, объединившись со Львом Новиковым (будущим совладельцем авторынка), также имевшем тогда некоторую торговлю, и еще с двумя предпринимателями, - совладельцем рынка Оникс.
Надо сказать, что, с некоторых пор, при Котове образовалась своего рода команда поддержки, состоящая из его более молодого, но, вероятно, давнего знакомого, только что освободившегося после ходки, которому Котов явно был чем-то крупно обязан, и то ли одного, то ли двух его приятелей. Команда, к мнению которой по различным вопросам Котов очень даже прислушивался, даже побаивался, всячески помогал ей и подогревал ее, а позднее, по-видимому, и служил базой для ее самостоятельной, но не рекламировавшейся, деятельности.
И не всегда эта команда служила для него хорошую службу. Скажем (характерный пример), в ониксовские времена произошел скандал: кто-то похитил крупную сумму общественных денег. Вора вычислили быстро, им оказался сын одного из соучредителей. Деньги, естественно, были возвращены. Но - что делать дальше? Как поступать, в частности, с отцом? Новиков предложил достаточно мирный, справедливый, и, по сути, устраивающий всех, выход: отдать ему на откуп один ларек, а все дальнейшие отношения разорвать. Котов вроде бы был не против, но команда присоветовала иное: не дать, а взять. И - попыталась это сделать. С шеи виновного была сорвана золотая цепь, конфискованы ключи от машины, а сам он был вполне конкретно поставлен на счетчик.
Но, поскольку столь уж виновным (особенно после возврата денег) отец себя не считал, а поставленные ему условия были весьма круты, бывший коллега обратился за помощью и защитой к одному из наиболее весомых тверских криминальных авторитетов. Тот, разобравшись в ситуации, и логично посчитав ее наглостью и беспределом, выслал свою бригаду, которая обошлась не менее круто и беспредельно теперь уже с самим Котовым. Ну, а тот, видя такое дело, попросту... сдал эту бригаду РУБОПу. Несмотря на то, что, по мнению свидетелей этих событий, ситуацию вполне можно было бы разрулить и иным способом. Будь на то у Котова (или у его команды?) побольше желания того, некоторой дипломатии, уважения к понятиям, и, извините, банального ума. Излишне уточнять, что таким своим поступком Котов ни в коей мере не улучшил своих взаимоотношений с верхушкой тверского криминалитета.
Ну, а несколькими годами позже он обострил их еще больше. Это случилось тогда, когда, неожиданно для всех, фирма, совладельцем которой выступал и Котов, выиграла тендер на строительство авторынка в Перемерках. И, таким образом, выбила из-под криминалитета столь жирную и наваристую кормушку. Забывать об этом не стоит, рассуждая о дальнейших событиях, даже, казалось бы, никак не связанных с этими фактами.
Итак, совладельцев рынка было четверо: бывший таксист и предприниматель Владимир Котов (кстати, - автор и непосредственный исполнитель идеи участия в конкурсе), предприниматели Лев Новиков и Андрей Зайцев, и бывший начальник тверского РУБОПа Анатолий Кириллов, имеющие по 25% доли собственности (доля Котова была оформлена на имя отца, а Зайцева - на имя жены). Каждый из них, и все они вместе, занимались параллельно и иными видами бизнеса, в первую очередь - бизнесом табачным.
Строительство авторынка, запланированное на 2 года, а завершенное за 2 месяца, осуществляли Новиков и Зайцев. Первый, - как знающий само строительное дело. Второй, - как специалист по части всевозможных утверждений и согласований. Котов, профан в этих сферах, оставался как бы в стороне, а Кириллов и вообще на некоторое время отошел было от дел. Но, в принципе, все шло достаточно спокойно и стабильно.
И вдруг, летом 2000 года разгорается конфликт между Новиковым и Котовым, первопричиной которого явилась хроническая бездеятельность и пофигизм последнего на авторынке. В результате, бывшие компаньоны решают расстаться. Конкретнее, - Новиков собирается покинуть авторынок. На определенных, оговоренных и взаимовыгодных условиях: Котов передает ему свою долю собственности (50%) в фирме Сапфир, а Новиков Котову - свои 25% собственности авторынка. Но - лишь после того, как Котов расплатится с кредиторами по старым, еще строительным, долгам, при условии, что место Новикова, являвшегося в то время генеральным директором рынка, займет Зайцев, и что все, в том числе и распределение прибылей между соучредителями, будет по-честному.
Котов условия вроде бы принимает и документы по передаче своей доли собственности в Сапфире, когда возникает необходимость в этом (а случилось это лишь через год), подписывает. Новиков же, естественно, все ждет и ждет выполнения Котовым остальных условий, одно из которых, о директорстве Зайцева, впрочем, уже соблюдено. Но, - не так уж и надолго. Уже к осени 2001 года Котов и вернувшийся Кириллов практически превращают Зайцева в некоего зиц-председателя, отодвинув его не только от дел, но и от денег. Аргументируя это долгом, якобы числящимся за Зайцевым. Последний, потеряв к тому времени связь и с Новиковым, не находит лучшего выхода, кроме как оформить отпуск и вообще исчезнуть с рынка, прихватив с собой для страховки некоторые документы и печать.
А вскоре после этого (добавим, - когда выполнение остальных условий договоренности было еще далеко от завершения, - кстати, не выполнены они и поныне) Котов предоставляет для переоформления владения долями собственности на авторынок документы, якобы подписанные Новиковым. Переоформление совершается. Новиковские 25% Котов также записывает на имя своего отца. Но, спустя несколько месяцев, Новиков, узнавший об этом факте от Зайцева, отношения с которым к тому времени уже восстановились, подает иск о признании его подписи в этих документах поддельной, а самих документов - подложными. Первичная экспертиза, проведенная в Московском РОВД, дает 100%-е (!) заключение о том, что подпись действительно подделана.
Однако дальнейшее расследование дела препоручается уже Центральному РОВД, проведенная в котором, уже вторая, экспертиза свидетельствует теперь, что подпись МОЖЕТ принадлежать Новикову. Странно, не правда ли? Но не более странно, чем поведение следователя Степановой, не только (как выяснилось впоследствии) даже не запрашивавшей материалы первичного расследования и экспертизы в Московском РОВД, но и в процессе собственного расследования продемонстрировавшей ряд трудно доступных пониманию действий. Например, она утверждала, что Новиков отказался от предоставления для проведения экспертизы образцов своей подписи, выполненных на шероховатой поверхности. Хотя, на самом деле, эта процедура не только была проведена, но - была проведена при свидетелях и даже записана ими на диктофон.
Все же, несмотря на все очевидные ляпы, дело было закрыто, иск Новикова оставлен без удовлетворения, а его законные 25% собственности - в руках Котова. Забегая вперед, уточним, что ныне Новиков намерен реанимировать расследование этого дела, и привлечь для проведения экспертизы независимых специалистов из Москвы или Санкт-Петербурга.
Весной 2002 года Котов и Кириллов проводят собрание учредителей, на котором новым генеральным директором рынка избирается Владимир Котов. Ни жена Зайцева, формальная совладелица авторынка, ни, тем более, лишившийся своей доли Новиков, или числящийся до той поры в отпуске Зайцев, на нем не присутствуют. Что, при оговоренном в Уставе ООО Городской автомобильный рынок условии избрания генерального директора лишь 100% голосов учредителей, дает полное право считать это собрание не легитимным и его решения незаконными.
Такое поведение Котова не могло, естественно, не возмутить как лишившегося своей доли Новикова, так и Зайцева, начавшего всерьез сомневаться в том, принесет ли в такой обстановке что-то реальное и его владение 25%-й долей. От имени жены Зайцева, снабженные соответствующей доверенностью, на авторынок направляются старые знакомые Зайцева - Козлов и Юхневский. Предупрежденные о недопустимости каких-либо наездов и имеющие вполне определенные и вполне законные задачи: договориться о регулярном предоставлении Зайцевой, как соучредителю, необходимой отчетности, и определить форму и порядок получения ею причитающихся от совладения дивидендов.
Всего таких встреч состоялось три. Все они проходили вполне мирно и без обострений, но результатов не принесли: Котов сотоварищи утверждали, что живых денег рынок пока не приносит. О том же свидетельствовала и предоставленная ими отчетность, в которой фигурировали цифры, на взгляд специалиста просто смешные. Скажем, общий доход рынка за месяц был обозначен примерно в 100 тысяч рублей (кстати, по той же отчетности, один только Котов изъял с рынка за полгода те же 100 тысяч рублей). Хотя прибыль, получаемая только за одну пару выходных, и только от стоянки пригнанных на продажу автомобилей, составляет, как нетрудно подсчитать, не менее 50 тысяч рублей. Где остальные?
Только слепой не видел, где. Очень ощутимые суммы оставались, в первую очередь, именно у Котова и его команды. Скажем, только на выборы Котов потратил, по некоторым данным: не менее 8 тысяч долларов в борьбе с Ржеутским, не менее 30 тысяч - с Лариным, и не менее 10 тысяч - в последней в его жизни гонке. Откуда он их брал, - понятно.
Кроме этого, возникало вполне обоснованное предположение о том, что авторынок является своего рода базой для всяческих махинаций с автомобилями, в том числе с автомобилями ворованными. Во всяком случае, органы напрямую связывают этот вид криминального бизнеса с именами членов той самой команды Котова. Этому имеются и косвенные подтверждения. В частности, совсем недавно один из членов этой команды был задержан с поличным при возврате за выкуп угнанного автомобиля. Удивительно, что через пару дней после этого он оказался на свободе, - за счет чего? Или - кого?
Второй факт, наводящий на размышления. Оформлением справок купли-продажи (такой вид услуг тоже предоставляется на авторынке) занимался до недавнего времени некто Алексей Румянцев. Имевший, естественно, в компьютере исчерпывающий банк данных. Но в какой-то момент, по не совсем понятным нам причинам, его решают заменить. По слухам, определена уже и новая кандидатура. Румянцев идет на разговор по существу с Котовым. А вскоре у него начинается, как он первоначально предполагает, приступ его хронической болезни поджелудочной железы. Кончается приступ через два дня смертью Румянцева по причине (как показало вскрытие) отравления неизвестной жидкостью. Утверждать что-либо по этому случаю трудно, но определенные предположения - напрашиваются.
Напрашиваются определенные предположения и на основании того, что примерно за 10 дней до убийства Котов приобрел бронежилет, который, правда, практически не использовал. - Кто-то ему угрожал? Он чувствовал опасность? Так - от кого именно? Ведь те, кого в публикациях выставляют едва ли не его убийцами (Новиков, Зайцев, Козлов, Юхневский и т.д.) в предшествовавшие недели, а то и месяцы, на рынке не появлялись вообще, решив, что иного для них способа получить деньги, нежели чем через суд, не существует (кстати, и никакой встречи Новикова с Котовым незадолго до выборов просто не было, равно, естественно, как и придуманных кем-то, якобы принадлежащих ему слов: Тебя легче убить, чем с тобой договориться). Так что у Котова не было оснований опасаться каких-либо силовых действий с их стороны, - как раньше, так и в эти дни особенно. Так пули из чьего же все-таки ствола он ждал? И - дождался...
ОНА...
Галина Жевнова (в девичестве - Кондратьева), в отличие от Владимира Котова, принадлежит к людям, категории madeself, то есть - сделавших себя самостоятельно. По свидетельствам ее бывших коллег, достаточно быстрый взлет Галины Викторовны из рядового корреспондента издательства КП-Тверь в главные редакторы газеты Вечерняя Тверь и информационного агентства Губернские новости, - есть плод именно и только лишь ее собственной работоспособности, трудолюбия, старания и журналистского таланта. В отличие от множества иных руководителей от прессы.
Впрочем, это, вероятно, хоть и коренная, но единственная разница в жизненном кредо двух друзей образца предвыборной кампании 2002 года. Уточняем, - конкретно 2002 года, ибо еще за год до этого Жевнова клялась не пропустить, завалить, закопать этого гада и подлеца кандидата Котова, поскольку работала на его конкурента по округу, Максима Ларина. Но... Командует тот, кто заказывает музыку. Он же, соответственно, и хорош, и пригож, и любим. В данный конкретный момент времени. Год назад таковым был Максим Ларин, два месяца назад - Котов.
Ну, собственно, и что? Именно таким образом и зарабатывают деньги, и выживают большинство тверских газет. - Таким, да не совсем: в нашем городе есть лишь два редактора, способных во имя денег кардинально, чуть ли не на противоположную, менять собственную позицию, и, выполняя очередной заказ, откровенно игнорировать абсолютно все, как неписаные этические, так и писаные законодательные нормы. Один из них - Галина Жевнова.
Из-за своего пристрастия к черному пиару, Галина Викторовна к окончанию своей карьеры в Вечерней Твери накопила уже более полутора десятков судебных исков, находившихся в работе только на тот момент. Сколько их было предъявлено ей раньше, и скольких ей удалось еще избежать, - считать не беремся. Естественно, терпение руководства холдинга оказалось не бесконечным, и в один прекрасный день ей было предложено покинуть свой пост. Жевнова фактически осталась без работы. Однако, нашлись определенные люди, структуры, как названные, так и не названные в списке учредителей, пошедшие на то, чтобы основать, не побоимся сказать, специально для нее новый еженедельник. Ничем не отличающийся от нескольких, аналогичных и по формату, и по направленности, но - существующих уже давно, и успевших, в отличие от Тверского времени, создать себе кое-какое имя. Так - для чего? Для каких целей, кроме сугубо благотворительных, милосердных в отношении Галины Викторовны?
Ясно, конечно, что за такую благотворительность Жевновой приходится платить, - в первую очередь, беспрекословным послушанием, безоговорочным исполнением воли и проведением в жизнь идей своих хозяев. Так что, стоит ли говорить о том, что Галина Викторовна - независима, что она - сама себе хозяйка?
Вопрос задан не случайно, ибо в числе своих основных покровителей и спонсоров Галина Викторовна регулярно, к месту и ни к месту, поминает определенных лиц, принадлежащих к самому верхнему эшелону тверского криминалитета. Правда, догадываются ли они сами о такой своей всеобъемлющей любви к черному редактору, - нам неизвестно. Не исключено, что это - всего лишь плод воображения самой Жевновой, равно, как и ее искренняя уверенность в том, что именно она, и никто более в Твери - суперталантливый журналист, сверхгениальный редактор и наикрутейший пиарщик, в одном флаконе. И именно к ней почтут за счастье обратиться (да что там - выстоять для этого очередь!) все, ну - буквально все сколь либо заметные и влиятельные личности области, да и не только.
Однако объективно очереди что-то, как не наблюдалось, так и не наблюдается. Достаточно открыть любой из выпусков Тверского времени выборной поры, чтобы убедиться: заказчики не слишком-то рвались попасть на страницы именно этого издания, потенциально амбициозного и одиозного, исходя уже из самой личности главного редактора. Так что желаемое Галиной Викторовной действительным становиться не спешило. А спонсорских денег на все про все не хватало.
Именно поэтому Котов, равно, как и парочка других кандидатов в Тверскую городскую думу, найденных все же (или охмуренных?) Галиной Викторовной, пришлись очень и очень к месту. Особенно Котов, приведенный в редакцию своим старым приятелем, художником Владимиром Кремлевым, и показавший себя заказчиком не только денежным, но, в отношении Жевновой, и весьма щедрым. К тому же, как мы уже говорили ранее, с каждым днем у них обнаруживалось все больше общих интересов, все больше родственных черт характера...
Вы помните, как Котов сдал бригаду? Как аналогия этому случаю напрашивается история эпизодически издаваемой той же Жевновой, чисто выборной, газеты под названием Тверские толки (сокращенно, что весьма символично, - ТТ). Первый ее выпуск увидел свет во времена еще Вечерней Твери. И редактором его, ответственным за выпуск был обозначен журналист Игорь Мангазеев. Впрочем, узнал он об этакой своей должности значительно позже, когда был вызван в облизбирком для разбирательства по поводу некоторых, размещенных в ТТ Жевновой, спорных и даже просто, извините, стремных статей.
Редактором второго выпуска этой газеты была обозначена журналистка уже Тверского времени Яна Антонова. Автор, как известно, может писать что угодно, а вот размещает (или не размещает) тот или иной материал в газете все же именно редактор. Поэтому теперь именно Антоновой, а не Жевновой, придется в большей степени отвечать в суде за публикацию последней, направленную против кандидата в депутаты Гришина.
Третьим редактором значился еще один сотрудник Тверского времени, Евгений Висков, который повестки в суд пока еще не получал. Но, как говорится, еще не вечер.
Впрочем, в истории этой газеты, издающейся полулегально, распространяющейся с колес, даже без завоза в редакцию, мы, вероятно, многого и не знаем. Вполне возможно, что фигурируют в ней и имена других авторов и редакторов, имена других жертв подстав со стороны Галины Викторовны, избегающей таким способом хоть части предназначавшихся, по большому счету, именно ей самой исков. Так, - вспомнили, как Котов сдал бригаду? А как он подделал подпись Новикова? А? Сходства не наблюдаете?
Таких общих черт характера Котова и Жевновой найти можно немало. От весьма серьезных, типа упомянутой склонности к подставам и подлогам, до самых мелких, вроде общего интереса к легкому и веселому времяпрепровождению, с непременным употреблением спиртных напитков. Да простят нас как читатели, так и непосредственные герои нашего рассказа, но выражения, типа Жевнова спилась окончательно, поэтому башню у нее и сорвало, можно услышать довольно часто в самых разных журналистских коллективах и околожурналистских структурах города. И нам ничего не остается, кроме как допустить, что дыма без огня не бывает, и что авторы этих высказываний имеют для них достаточно реальные основания. В некоторой степени, имеем их и мы, и все те, кто хоть немного соприкасается с миром тверской прессы и разбирается в его нюансах: действительно, станет ли нормальный, умный, образованный человек, раз за разом, похоже, что сознательно и обдуманно, входить в конфликт с законом? Буквально коллекционируя иски? - Остается лишь удивляться, что кому-то, даже после всех этих многочисленных подвигов, он все-таки представляется нужным и полезным, а не, наоборот, - опасным и непредсказуемым. Таким, от которого стоит держаться подальше, дабы не попасть в очередное судебное разбирательство, не замарать собственное имя, да и просто не оказаться подставленным.
ОНИ...
Как мы уже упомянули, свел Владимира Котова и Галину Жевнову известный тверской художник Владимир Кремлев, во времена оные, как поговаривают, соседствовавший с Котовым, а во времена нынешние волею злодейки-судьбы оказавшийся в составе редакции Тверского времени. Как происходило непосредственно знакомство, каковыми были обозначены условия последующей дружбы, - мы не знаем. Знаем только, что Котов стал частым гостем в редакции, никогда не приходил с пустыми руками, щедро платил за публикуемые материалы, подбрасывал деньжат и просто на нужды газеты. Нередко после окончания рабочего дня в редакции оставались сама Жевнова, Котов и пара-тройка приближенных к Галине Викторовне лиц: разговаривали за жизнь, как водится - выпивали...
Между делом, создавались и замыслы рекламных статей, - естественно, восхваляющих заказчика и опускающих его конкурентов. Но - не только. Помимо этого, стандартного, набора предвыборных тем, Котов инициировал, причем в самом начале кампании, еще одну: слив компромата на уже известного нам Андрея Зайцева, также выдвинувшего свою кандидатуру на выборы, но - по другому округу.
В статьях Тверского времени были подняты материалы уголовного дела об убийстве криминального авторитета Чапы, произошедшем в 1993 году, где фигурировал и Зайцев. Впрочем, - как именно фигурировал? Следственные органы в течение долгого времени не могли определиться, что же именно инкриминировать ему, кроме насильственного лишения свободы того самого Чапы, который бомбил зайцевские ларьки, за что и был скручен последним и передан для разборки другому авторитету. В результате, приговор, вынесенный в 1997 году (!), определил ему всего лишь 6 лет лишения свободы условно, с отсрочкой на 5 лет. Да и этот приговор Зайцев считает несправедливым.
Ответом на публикации Жевновой послужила статья Зайцева в Красной пятнице, где он пытался проанализировать ситуацию на авторынке, и высказывал предположения о творящихся там правонарушениях, часть которых мы уже упоминали. Излишне уточнять, что и Зайцев, и Котов, раз уж пошло такое дело, запасливо приберегли часть тиража газет с этими публикациями, намереваясь выбросить их на территории округа противника перед выборами. Зайцев, к тому же, по слухам, собирался передать в налоговую полицию некоторые финансовые документы, имеющие касательство к деятельности Котова.
Но, наступил вечер 30 октября. В кабинете Жевновой, окно которого, расположенное чрезвычайно удобно, прямо над козырьком входа в подвал (до других-то при всем желании - не допрыгнешь), было почему-то единственным незашторенным в этот вечер, сидели трое: Жевнова, Котов и Кремлев. Убийца без проблем забрался по козырьку и выпустил через оконное стекло в спину Котова семь пуль из пистолета ПМ. А хозяйка кабинета, единственная, сидевшая к окну лицом, с расстояния буквально 2-х - 3-х метров не разглядела киллера. Это - факты.
А теперь - комментарии и предположения.
То, что убийство это носило чисто коммерческий, а не политический, характер, сомнений не вызывает ни у кого: слишком уж легок портфель депутата ТГД, чтобы из-за него идти на мокруху. Ясно, что дело в авторынке. Ясно, как и то, что убийца был полностью и в подробностях осведомлен о том, когда Котов будет в редакции, где, в какой комнате, буквально - на каком стуле. То есть, вероятнее всего, шел по наводке.
В самом деле, если рассматривать версию об убийстве якобы демонстративном, имеющем целью чуть ли не запугивание хозяйки кабинета, то, - помилуй Бог! - для такого запугивания находится масса иных, куда более действенных, и не дающих Жевновой никаких поводов для дополнительной саморекламы (а убийство, как это ни кощунственно звучит, сработало и на рекламу тоже!), даже - не криминальных способов.
Не катит и версия о том, что убийство на проспекте Победы, 53, явилось следствием длительного наружного наблюдения за Котовым, - в таком случае киллер с легкостью мог завалить его в куда более удобном и безопасном для себя месте, и в менее людное время. Например, - по пути домой из той же редакции. Благо охраной Котов не пользовался.
Так что, пожалуй, приходится признать, что именно кабинет Жевновой и являлся для убийцы заранее определенным и наиболее удобным местом. Что именно там было все досконально разведано, изучено, подготовлено и прикормлено. В том числе, скорее всего, и изнутри помещения редакции тоже. Иметь такую информацию могли представители лишь двух, весьма ограниченных групп: ближайшего окружения Котова, в деталях осведомленного не только о его планах и передвижениях, но и о его привычках, в том числе - о его привычном образе поведения во время визитов в редакцию, и - наиболее близких его знакомых из состава самой редакции. Причем, и в том и в другом случае явно просматривается присутствие этого самого неведомого наводчика в момент убийства где-то рядом, в непосредственной близости или от убийцы, или от убитого. А третьего варианта, как говорится, не дано.
Далее свои выводы и предположения, на основе изложенного, читатели могут строить сами, мы же поставим на этом точку, заметив лишь, что указанные версии не являются продуктом размышления только авторов этого расследования. Нам приходилось слышать их и из уст других, как заинтересованных, так и незаинтересованных лиц, и из уст непосредственно работников правоохранительных органов. Что же делать, здравый смысл и трезвое видение окружающего свойственны достаточно многим людям...
Поставив точку в рассказе о произошедшем в редакции Тверского времени, мы добавим, однако, несколько слов о том, о чем было упомянуто в самом начале данного материала: о жизни Котова, о действиях от его имени после его смерти. Они, к сожалению, наблюдаются. Борьба за 50%-ю долю собственности авторынка, находящуюся сейчас в руках Котова-старшего, человека от бизнеса весьма далекого, сейчас в разгаре. На отца покойного активно наседают, намереваясь то ли выкупить у него эту долю, то ли просто склонить его к оформлению доверенности на нее с правом передоверия. И борьба эта началась еще до похорон Владимира Котова. Что, кстати, недвусмысленно подтверждает именно коммерческую подоплеку убийства.
Мало того, - как мы уже говорили, Новиков собирается вернуть себе свои 25% собственности на авторынок (то есть, фактически судиться с убитым). А сам убитый, посредством своего окружения, провоцирует сейчас налоговые органы на проверку деятельности фирм Новикова, и, судя по всему, намерен обжаловать законность передачи ему доли собственности Котова в Сапфире.
Впрочем, Новиков обещал Котову-старшему забыть о когда-то своих 25 процентах. При условии, однако, что противостояние на рынке прекратится, а на ныне вакантное место генерального директора его будет избран нейтральный, незаинтересованный человек, способный обеспечить порядок, честную игру и справедливое распределение доходов между совладельцами. Однако, предложенная им кандидатура Елены Фоминой, юриста, работавшего ранее со всеми четырьмя прежними учредителями, утверждена не была. Так же не набрали 100% голосов ни Андрей Зайцев, ни Анатолий Кириллов, чьи кандидатуры также выдвигались на собраниях, коих в ноябре состоялось уже три. Не помогли и группы поддержки, привлекавшиеся обеими сторонами для проведения этих собраний. Пока еще, - поддержки достаточно мирной, в крайнем случае - устрашительного характера, не более. Вот только, что будет дальше?
В хозяйстве Жевновой Котов также незримо присутствует до сих пор. По имеющимся сведениям, там, время от времени, возникают идеи новых и новых публикаций, направленных не столько на его посмертную защиту, сколько на новое обливание грязью его бывших коллег. Правда, до печати они по различным причинам пока не доходили, в том числе - и по настоятельной рекомендации специалистов, усматривавших в их (уже готовых!) текстах основания для судебного обжалования противоположной стороной. Тем паче, что исков, обращенных к Галине Викторовне, уже хватает и так. История Вечерней Твери повторяется и в Тверском времени. Только по котовским публикациям их подано уже два, и еще два готовятся к передаче в суд. Не считая иных, - от других лиц, по другим темам, и связанных с другими материалами Жевновой.
Так что, - Котов жил, Котов жив, Котов будет жить. Во всяком случае, до тех пор, пока не окажутся расставленными все точки над i не только в деле об его убийстве, но и во всех остальных делах и судебных тяжбах, так или иначе связанных с его именем. Вопрос: сколько ждать? И не обернется ли время ожидания новыми исками, новой грязью на страницах Тверского времени, новыми трупами, - на этот раз хоть в помещении редакции, хоть вне его? Тем более, что отстрел братков-предпринимателей в Твери - в самом разгаре...
декабрь 2002 года