С самого утра пятницы, Андрейка жил лишь одной мыслью, завтра суббота. Но суббота непростая - особенная. Ведь завтра он с отцом, дядей Сашей и двоюродным братом Сергеем, сыном дяди Саши, поедут на рыбалку, на огромное озеро. Ещё отец обещал покатать на резиновой лодке. Вы даже не представляете, какое это счастье, кататься на резиновой лодке. Чувствовать, как возится под резиновым дном вода. И как здорово, преодолевая страх, быть укушенным какой нибудь щукой, в озере водятся огромные щуки, опустить руку в воду и ласкать волну, пропуская её сквозь пальцы. Ради всего этого, за обедом, можно даже съесть тарелку супа с фрикадельками. А после обеда, обязательно пойти гулять на улицу, чтобы рассказать всем друзьям о рыбалке. Да они просто лопнут от зависти. И главное не забыть рассказать о резиновой лодке, и, что отец обещал покатать на ней.
Выйдя на крыльцо, Андрейка посмотрел вдоль улицы, сначала налево, затем направо, но улица была пуста. Тогда он сел на деревянную скамейку с резной спинкой, расположившуюся напротив крыльца, и болтая в воздухе ногами, принялся ждать, когда хоть кто-нибудь из друзей выйдет на улицу, чтобы поделиться с ним своей радостью. "Хотя бы уже Наташка вышла, а то ведь никого" - расстраиваясь, подумал Андрейка. "Да она и вряд ли поймёт. У девчонок одни куклы на уме, да бантики".
Обычно летом в пятницу, народ выползал на улицу ближе к шести часам вечера. Бабы, лузгали семечки, да дулись до изнеможения в дурaчка, пока не стемнеет. А мужики, сидя на сваленных возле чьего-нибудь дома брёвнах, травили анекдоты, да разные житейские байки, втихаря от баб разливая краснуху. Стакан шёл по кругу, пока опять не возвращался к тому, кто разливал. Детвора гоняла тут же, играя в догонялки, и краем уха пыталась уловить, о чём ведут разговор мужики. Мужики цыкали, отгоняя детвору, но это лишь раззадоривало их. И как только начинало темнеть, детвора бежала играть в прятки, пока голоса бабушек, мам, не звали домой. Тут, начиналось вытягивание времени: - Ба-а, ну ещё чуть-чуть, ещё пять минуточек, рано же ещё...
- Ладно, ещё пять минут, - слышалось в ответ, - А опосля дверь запру, будешь тогда на улице ночевать.
Итак, каждые пять минут, пока кто-то сам лично не приходил, и не уводил за руку упирающегося сорванца домой. А до той поры было слышно: раз, два, три, четыре, пять, я иду искать, кто не спрятался, я не виноват. Таким длинным казался тогда день, а вечер - неумолимо коротким. Всегда так не хватало времени доиграть, досидеть, дорассказать, дослушать. И ничего не хотелось оставлять на завтра, на потом.
Посидев ещё немножко на лавке, так никого и не дождавшись, Андрейка решил сходить на огород. На огороде, поцарапав руку, Андрейка забрался в малинник. Он поел малины, но хотелось ещё чего-то. Рядом с малинником росли огурцы. Андрейка встал на четвереньки и отыскал среди непролазного леса зелёной поросли маленький с острыми пупырышками огурец. Осторожно, чтобы не повредить остальной куст, Андрейка оторвал огурец, стряхнул прилипшую землю и аппетитно откусил, сразу на половину. Огурец был сладким. И сразу в нос ударила волна свежего огуречного запаха, запаха дома, запаха детства. После Андрейка остановился возле розового куста. Аккуратно, чтобы не уколоть палец он отогнул один из цветков и уткнулся в него носом. От аромата слегка закружилась голова. Не один раз ещё будет он вспоминать аромат именно тех роз, которые росли у них на огороде. В самом конце огорода рос крыжовник. Ещё не дозревший, он имел кислый вкус, поэтому Андрейка выплюнул недоеденную ягоду и пошёл обратно в дом. Вдоль узкой дорожки, по которой Андрейка возвращался назад, росли кусты смородины. Новогодними гирляндами ягоды свисали на ветках. Справа стояли кусты красной, а слева кусты чёрной смородины. Не останавливаясь, Андрейка запустил руку в куст красной смородины, и прямо с веточками, и маленькими листьями направил светящиеся на солнце рубиновые ягоды в рот. Стоило придавить ягоды языком к нёбу, как чуть кисловатый привкус заполнил весь рот. Чёрную смородину вкуснее есть по одной ягодке, тщательно выбирая самую чёрную, самую крупную, мягкую, а значит и самую сладкую. А красную, вкуснее есть, отправляя целую гроздь. И сжав губы, тихонько вытягивать зелёный скелет веточки, придерживая ягоды зубами. Впереди справа показался деревянный колодец. Подходя к нему, Андрейка заметил какое-то движение в траве. Сев на корточки, он раздвинул траву руками и увидел притихшее тельце лягушки. Осторожно взяв за спину, Андрейка поднял лягушку над головой, будто хотел запустить её в космос. Лягушка дрыгала задними лапами. В ладонь мальчику потекла прохладная жидкость. Тогда Андрейка и в самом деле подбросил лягушку, но она не полетела. Упала на морковную грядку и стала пробираться обратно в сторону колодца. Андрейка опять подобрал лягушку, но на этот раз не стал её запускать. Он подошёл к колодцу, открыл деревянную, тронутую плесенью крышку и бросил лягушку вниз. До воды было чуть больше метра. Упав в воду, лягушка принялась плавать от одной стены к другой. Так прошло пять минут. Лягушка продолжала плавать не находя выхода. Андрейке стало жалко лягушку. Хотя она и умеет плавать, подумал он, но всё равно может утонуть. Из сарая Андрейка принёс тяпку с длинной ручкой и с четвёртой попытки вытащил лягушку из колодца и положил обратно в траву. Вернувшись в сарай, Андрейка поставил тяпку на место. Он потянул носом, вдыхая мягкий запах свеже - напиленных дров, который быстро сменился резким запахом туалета. Выйдя из сарая во двор, Андрейка постучал по будке. Из неё, сладко потягиваясь, вылез Дружок, беспородная дворняга, очень ласковая и мягкая. После сна нос собаки был сухим и тёплым. Потрепав пса за ушами и получив в знак благодарности, щедрый лизун по руке, Андрейка пошёл в дом. Там полным ходом шла подготовка к предстоящей рыбалке. Варили яйца, картошку в мундирах; на сковородке шипели, разбрызгивая капли жира, жарясь котлеты; на столе стояли бутылки с процеженной через марлю яблочной наливкой; отдельно стояла полулитровая бутылка со спиртом, на всякий случай. Осмотревшись по сторонам, взяв ещё горячую котлету из кастрюли, Андрейка снова вышел на улицу. На улице было заметно живее, чем прошлый раз. Бабки заняли своё привычное место на лавочках, мужики на брёвнах, а собравшаяся детвора играла в штандарт, напротив Санькиного дома. Если кто-то забыл, а может, кто-то и не знал вовсе - штандарт - это такая игра, когда один подбрасывает мяч и выкрикивает: - Штандарт! - и называет чьё нибудь имя; тот, чьё имя назвали должен ловить мяч, а задача остальных отбежать, как можно дальше от него; когда тот, чьё имя было названо поймает мяч, он может сделать три шага по направлению к тому, кто ближе всех к нему стоит и постараться попасть в него мячом; если не попал, ему очко; набрал три очка, выбываешь из игры; и так до тех пор, пока не останется два человека. А Санька - это вечный друг Андрейки. Выкрикнув заветное - сорок один, ем один,- в припрыжку, на ходу кусая дымящуюся котлету, Андрейка направился к Санькиному дому. Первым делом, Андрейка отозвал Санька в сторону и сообщил ему о предстоящей рыбалке. Но увидев, что дымящаяся котлета интересует друга сильнее, чем рыбалка, Андрейка отломил ему половину. Санёк быстро сунул котлету в рот и жуя промычал: - Вкусно!
Не успели толком поговорить о рыбалке, как Андрейку позвали домой. Сегодня все ложись рано, ведь завтра, чуть свет, надо вставать, ехать на рыбалку.