Аннотация: небольшой рассказ о известной девушке-фотографе. не обращаете внимания, но имен вы здесь не уведите. каждый волен представлять на Их месте кого угодно. разврата много, мат есть рассказ находиться в процессе написания
"Фотография"
(Sex, Drugs, Rock. "Photo?")
Тени Пурпурных Небес
Саунд-трек : "Lenders in the Temple" Conor Oberst, "Vampires Will Never Hurt You" My Chemical Romance, "Zoom Into Me" Tokio Hotel, "Blashemy" Cinema Bizarre, "Ich Tu Dir Weh" Rammstein музыка для скачивания идет одним файлом, так как в рассказе, новую песню включать после звездочек. Конец тоже "Lenders in the Temple". Присутствуют строчки из этой же песни, песен Арии и Otto dix
Фотография, сигареты, водка и секс - все что ей нужно. Это свобода и зависимость. Счастье которое может иметь каждый, но не каждый понимает возможности.
Маленькая хрущовка, освещенная свечами и маленькими настенными лампами. Мягкие ковры, древесные стены, японский черный столик* и фикус. Потухшая сигарета, недопитая бутылка абсента, разбросанные откровенные фото на столе.
Кажется что здесь давно никого не было, но это не так. Пыли нет, абсент свеж, а сигарета еще теплая. Обернись и ты увидишь стоящую в дверном проеме хозяйку квартиры. Это будет высокая молодая девушка с завязанными в хвост каштановыми волосами. Наверное, когда-то ее глаза были добрыми и нежными, они светятся до сих пор, но сейчас они безразличные, насмехающиеся. Она хмыкнет, полные губы растянуться в улыбке. У нее поджарые длинные ноги, отсутствующая попа, что делает ее соблазнительнее. Крепкие бедра и ужасно торчащие кости таза, ребра, ключицы. У нее не большая грудь, некогда растянутая кожа очень медленно затягивается обратно, из-за чего грудь кажется обвислой.
Она медленно, грациозно и в тоже время неряшливо подойдет к столу. закуривает новую сигарету, наливает абсент. Она необычна, не похожа не остальных, странная, просто своеобразная.
Думаю, многие считают ее опасной, наркоманкой (из-за сильно бледной кожи и обкуренного дыхания), она то что слабее богов и сильнее людей, то что никогда не найдет себе место в мире.
Тонкий ежедневник у стола, открыт на середине, валяется протекшая ручка. Спрашиваю взглядом. Она пожимает плечами, садиться на стол, облокотившись о стену. Это ее труды. Настоящая меломанка - музыка это жизнь и она пишет о том что, возможно, никто никогда не прочтет, никому не будет интересно. Сильная. Гораздо сильнее чем те, кто следует за толпой.
Она предлагает сфотографироваться.
- Как?
Кивает на фото на столе. Развратная темная романтика. Не блядство, которым пестрит современная фотография, нет, она умеет раскрывать сущность, умеет снимать маски. Боль и извращенность, унижение и орущая гордость. Взрыв.
Ее хриплый шепот шелестит как сухая листва на мокром промозглом асфальте.
- Разденься.
Она затягивается и выпускает струю белесого дыма. Ей безразлично на тела, на людей, она видит души, сущности.
Скидываю одежду на пол, она как змея обколотая наркотиками - не опасная, но ты ее боишься.
- Красивое тело.
Она проводит белыми костлявыми пальцами с длинными ногтями по моему бедру. Мгновение и когти впиваются в кожу раздирая до крови, дальше, глубже...
Смотрю на нее. Глаза немного заинтересованные, но все же безразличные, пофигист. Надавливает на ногу, заставляет сесть, лечь, облокотится головой о стену. Разводит мне ноги. Ее сигарета так близко, кажется что горячий пепел упадет на живот. Берет мою руку.
- Приласкай себя.
Дыхание отдает жуткой смесью сигарет, алкоголя и шоколада.
Смотрю в эти медовые глаза. Им все равно и порой это пугает.
Скольжу пальцем по заднице, ввожу один. Тесно. Кольцо тугих мышц, сильное, но такое тонкое, удар - и оно разорвется. Сморщенная кожица, дальше словно атлас. Такие странные ощущение. Интересные.
Ее глаза темнеют, светятся ярче, там просыпаются удовлетворенность и азарт. Она тянется за фотоаппаратом. Пару щелчков, ее зрачки расширяются, завораживают, заставляет двигаться дальше, находит маленький бугорок, закатывать глаза от наслаждения, изгибаться для ее штатива.
Мимолетная вспышка, она на коленях, крутит объектив, она в забытье. Глажу себя изнутри, она делает еще один снимок.
- Хватит, ляжь на стол.
И я не могу ей не повиноваться.
Закидываю ногу на стену, по блядски отвожу вторую. Она накидывает на пах белое махровое полотенце. Струйки крови стекают по ноге, сбегая под полотенце, окрашивая его в красноватый цвет, глаза горят все ярче. Вспышка. Минута и удар ее излюбленного кнута по моей груди. Крик, рассеченная рана, вспышка фотоаппарата. Я знаю что ей нужно.
- Приласкай себя.
Скольжу рукой вниз, гладко выбрито, жарко. Снова удар кнута, но уже по руке. Ее змеиные глаза поблескивают. Это бывает, иногда, она не знает чего хочет, намеренно причиняет боль. Ставит фотоаппарат, настраивает так что он сам в определенной череде делает серию фото.
Садиться на меня. Оттопыривает зад, взгляд безумен, сильное тело, дикая энергия. Трется о пах, водит ногтями по ране, царапает немного внутри. Она любит наблюдать за болью, еще больше за той которую создает сама, зная что рано или поздно только она сможет ее утихомирить. Да, вот оно, легкие поцелуи на скулах, невесомые прикосновения, сухие, обветренные и прокуренные губы. Немного теплоты, заинтересованности во взгляде, не такой безумный, более человеческий, высший разум.
Она видела много боли, она научилась покорять ее себе, покорять себе людей, она не боится быть сама собой. У нее есть слава, деньги, робота. Она смогла утереть нос всем, убив себя.
Укус, кровавый, в шею, но она зализывает свою метку, пьет кровь, кашляет, давиться, пьет.
Ее называют тварью, сукой, дурой, сволочью...да как угодно! Сумасшедшая, для тупого общества.
Вспышки фотоаппарата, трется головой о грудь, скользит рукой по бедру. Загрязняет себя, волосы в крови.
Выдыхает воздух, волчий полу-рык полу-вой.
Трется головой... зверь
Вспышка, боль и она...шепот, еле слышный, за который я готов продать жизнь, терпеть боль и унижение, ради части ее одурманенного, умершего сознания, быть ее подстилкой, игрушкой несуществующей твари.
- Люблю.
Сказка окончена.
Оргазм сотрясает тело мощными судорогами. Она встает, ухмыляясь, вытирает губы, отряхивает одежду, перевязывает волосы.
Выключает фотоаппарат, достает пленку, я ей больше не нужен. Уходит, оборачиваясь у порога.
- Вон, сука.
Но я вернусь. Только ради себя, ведь ей это не надо. Она будет по прежнему курить в окно, думая о том что известно только ей одной.
Змея обколотая наркотиками.
Ее невозможно забыть.
Мы оба знаем что я ее не оставлю. Что не буду ей ничего говорить и указывать. Тряпка здесь я. К этому можно привыкнуть если есть то что больше чем любовь и доверие. То что заставляет меня быть с ней.