Я почти забыл, когда в последний раз разговаривал с живым человеком.
Я хожу в кафе, где делаю заказ официанткам. Я хожу в магазины, где говорю продавцам, что мне нужно. Но вот уже двенадцать дней я ни с кем не имел разговора, беседы.
С миром я общаюсь посредством смс и электронных писем.
Странно, как быстро человечество разучилось писать письма на бумаге. Электронно-цифровое общение полностью свелось к неосмысленной передаче эмоций, малопонятным сокращениям слов и транслитерированным фразам, за которыми не увидеть истинных чувств, не усмотреть личности писавшего. Одноклеточные письма. К чему эти личности-околичности, когда есть ограничение числа символов в сообщении? Это программно навязанное ограничение, особенность чуждого многим из нас взаимодействия нулей и единиц, становится теперь если не Богом, то как минимум проявлением его плохого настроения, вроде дождя.
Теперь у всех - одинаковый почерк. А само привычное слово "общение" меняется на бездушное "коммуникация".
Ну, так я не хочу заниматься коммуникацией. Общением - еще куда ни шло, но общаться у меня возможностей нет. У меня их отобрали. Но при всем при этом, хоть я и попал в эту западню цивилизации - вы знаете, нельзя сказать, что я недоволен. Я неплохо обустроился, подготовился к дальнейшей деперсонификации общества, отчуждению отдельных личностных единиц от общего целого, которое распадается на глазах и в конце концов очень скоро неминуемо распадется. Связи рвутся. Сейчас у человека либо вообще нет друзей, либо их столько - и Интернет в этом главный помощник, - что ни на кого попросту не хватает времени. Результат один и тот же. У меня множество друзей, и в то же время - ни одного. Я - выкормленный современной цивилизацией волк-одиночка, рак-отшельник, буревестник новой эпохи развития социума.
Все, что мне нужно, я могу получить, почти не контактируя с другими людьми. Я больше не член социальных ячеек. Ячейки, соты, грани, ребра, множество точек... Я - не множество, я - точка. Отдельно стоящая. Скоро уже не будет множеств, скоро останутся только такие, как я. Даже многоточий не будет.
Я - точка. Я - точка.
Точка мигает на моих электронных часах.
Оказывается, сегодня седьмое июля.
07.07.07. Ух ты. А, собственно, что "ух ты"?
Вот мы с вами - обычные люди, ничего нового в этот мир не приносящие, не добавляющие новых мазков на картину Вселенной. Мы родились - мир не вздрогнул; мы живем - варимся в собственном соку; мы умрем - и планета Земля не будет по нам скучать. Мы останемся в памяти ограниченного числа людей, с которыми так или иначе были связаны при жизни.
Однако в каждом из нас живет претензия на исключительность - в ком-то больше, в ком-то меньше. И все наши модные шмотки, дорогие телефоны и громкие слова - это всего лишь неудачные попытки визуализировать нашу исключительность. А удачными эти попытки не могут быть в принципе - ведь исключительности в нас нет! Нечего доказывать. И эти красивые числа... 07.07.07... Мы не понимаем, что любой невзрачный воробей, купающийся в пыли в жаркий день, неисчислимо прекраснее этой даты хотя бы потому, что он - воробей, каким бы он привычным нам не казался, - есть продукт многовековой эволюции, идеальное создание природы, наилучшим образом подходящее к той жизни, которую он ведет. В то время как красивые числа лишь кажутся нам красивыми потому, что в какой-то мере могут в тех или иных случаях соответствовать нашим мечтам о собственной непохожести, выделяющей нас из толпы, из множества точек. Мы сами вкладываем в них красоту и смысл, причем смысл такой, как нам хочется. А уже потом мы можем присвоить это число себе и гордо нести его, красуясь, теша свое самолюбие.
Я пью таблетки. Чтобы заснуть. Но заснуть все равно не получается. Только что я выпил пять таблеток. Эти таблетки посоветовали мне в аптеке двенадцать дней назад. Мой последний разговор, очень короткий. Но всё же разговор.
Таблетки заканчиваются, скоро придется снова идти в аптеку. Хотя на кой черт они мне нужны, эти таблетки, если они все равно не помогают?
Я чувствую себя точкой на электронных часах потому, что я тоже мигаю.
Я балансирую на грани яви и сна. Две недели назад на меня напала бессонница и до сих пор не выпустила меня из своих цепких лапок. Результат - странная и непонятная ситуация, когда лежишь с открытыми глазами и потихоньку теряешь связь с реальностью. Даже думать уже не о чем.
Все важные для меня мысли я обдумал по десятку раз.
Прочитал все непрочитанные книги.
Посмотрел все неотсмотренные ранее фильмы.
Считал овец.
Рисовал красные восьмерки.
Помимо овец, насчитал по несколько тысяч быков, крокодилов и карликовых кенгуру-валлаби. Крокодилы, которых я периодически считаю, летают и поют смешные песенки. Тра-ля-ля, просто милашки. Валлаби выскакивают по одному из кустов и быстро скрываются в степной растительности. Тоже забавные зверьки.
Позавчера (позавчера ли? - мои плотные шторы постоянно закрыты, и я с трудом отслеживаю смены дня и ночи) в недолгом тумане полузабытья мне привиделся снегирь, клюющий замороженные плоды рябины с покрытого снегом дерева. С этого момента заставляю себя периодически вспоминать о том, что я не снегирь.
Хорошо, хоть на работу ходить не надо - у меня нет постоянной работы. Я избавился от нее, когда рвал с миром связи, вносящие в мою жизнь постоянство. Вместо постоянства я получил пространство-вату и время-пластилин. Я хожу только в магазин и ближайшее кафе. Хотя ходить мне тяжело.
Странное сейчас время. Фриков развелось. Я не отношусь к фрикам. Я считаю, что всё безумие - в голове. Я выгляжу как любое среднестатистическое человеческое существо мужского пола слегка за тридцать. Только кто и когда видел это среднестатистическое человеческое существо? Это только абстрактное понятие, не более. Сейчас все увлечены самоидентификацией, указанием принадлежности к той или иной общности людей, к тому или иному стилю или тренду. Каждый думает, что визуализация своей социальной принадлежности (в широком смысле - я имею в виду не только принадлежность к определенному классу) поможет ему самому определиться с ответом на вопрос, что он такое есть. Мне это кажется глупостью. Самоопределение и самоидентификация. Сейчас появилось столько направлений: в литературе, музыке, моде несмотря на то, что все они - по сути своей компост, перегной, переработка того, что уже было. Плюс культурная конвергенция. Всё постоянно дробится на субкультуры, субсубкультуры, подстили, подвиды... Я решил: чтобы стать ни на кого не похожим - надо стать как все. И когда все изменятся - ты останешься один. Вот так я думаю. Я не думаю, что похож на еще кого-то. Сейчас, может быть, еще похож, пока разложение социальной среды не достигло своего апогея. Но скоро, уже очень скоро...
Из высокой травы высунул свою треугольную мордочку очередной валлаби. Я протягиваю к нему руку, но он прячется. Пугливый.
Тяжело переставляя ноги, я снова иду к аптечке и выпиваю последние таблетки снотворного. Я очень надеюсь, что они мне помогут. Очень надеюсь. Очень...
Очень надеюсь, поэтому достаю из аптечки любые попавшиеся таблетки и высыпаю их себе на ладонь, выдавливаю из пластиковых облаток, вырываю из бумажной упаковки. Выпиваю их без разбору, закидываю себе в горло всю пригоршню, не считая.
Я просто хочу заснуть...