Стояло необычно жаркое для средней полосы лето. Температура била столетние рекорды. Плавился асфальт и мозги, от людей несло кислым потом, молоко не просто скисало - створаживалось, а наряды девушек походили на нижнее бельё. Кто мог -разъехался. Виктор уже отгулял отпуск, поэтому исправно ходил на работу. С трудом выдрался из сна. Вообще-то каждый день не меньше часа бегал в близлежащем лесопарке, но где уж по этакой жаре. Движения вялы, мысли тягучи... Полчаса от дома до метро, полчаса от метро до 'обители мудрецов' - института, где работал младшим научным сотрудником, и всё под палящим солнцем. Тот день ничем не отличался от предыдущих, лишь время от времени возникало необъяснимое чувство тревоги.
Шефа не было, можно расслабиться. Достал из холодильника пластмассовый флакон с ледяной водой, отпил - полегчало. Принялся вяло ковыряться в компьютере. Имелось три привода и все с проблемами: или плохо читают, или не пишут. Проверил подсоединение, развинтил, почистил от пыли - безрезультатно. Занятие это скоро надоело, отправился в курилку пожаловаться на жизнь. Нашёл там лишь Лёнчика - лаборанта из соседнего отдела. 'Час возился, и ничего. В сервисе сказали - покупай новый. Слушай, может в институте кто чинит, не знаешь такого умельца?' - поинтересовался Виктор. 'Знаю лучше, - приосанился Лёнчик, - наши только что купили новый компьютер. Старый вчера оттащил в подвал. Барахло-машинка, но привод для компакт-дисков там точно есть. Погляди, может сгодится?' 'Благодетель', - обрадовался Виктор. 'Нападут зелёные человечки, кличь меня', - крикнул вслед Лёнчик. Виктор хмыкнул.
Подвал был самой мифогенной зоной их итак выпадавшего из нормального разумения института. Слухи о том, что там не всё ладно, поползли ещё в былинные сталинские времена. Шептались о погибших на строительстве зэках и живьём замурованных в стены стукачах. Создание фольклора о встречах с призраками (время от времени кто-то, якобы, решал во всём разобраться лично и устраивал засаду) не прекращалось по сей день. 'С мёртвецами шутки плохи', - пугали 'старички' молоденьких лаборанток. Те ойкали, а шутники для вящего ужаса многозначительно поминали повышенный инфернальный фон и зарегистрированные кем-то острорезонансные выбросы инфразвука. Охранники рассказывали будто ночами из подвала, куда годами сносили поломаную мебель и списанное оборудование, доносятся звуки шагов и тяжёлые протяжные вздохи.
Виктор распахнул дверь. Снизу потянуло сыростью и тленом. Зашарил по стене, пытаясь найти выключатель. Загорелась пыльная, тусклая лампочка. Спустился по крутым ступенькам, окинул взглядом хаотическое нагромождение предметов. Досадливо поморщился - сам чёрт ногу сломит. Ткнулся туда-сюда: 'Ну, и где же компьютер, о котором говорил Лёнчик? Эх, надо было его с собой позвать'. 'А тут занятно', - была следующая мысль. Помещение с грубо оштукатуренными стенами напоминало картину абстракциониста. Путаница кабелей и труб, вавилонское скопление шкафов и лабораторных столов, загромождённых приборами 'времён Очакова и покоренья Крыма': реостаты, трансформаторы, причудливые стеклянные ёмкости и трубки, ящики и нечто громоздкое, накрытое посеревшей тканью. Виктор откинул край простыни, показалась коробка с несколькими коромыслами, шкалами и большой стрелкой. Позабыв о компьютере, он с любопытством разглядывал 'лавку древностей'. Крутанул стрелку. В приборе застучало, а потревоженный указатель с противным 'жжжжжж' пополз назад.
Лампочка под потолком мигнула и погасла. Слабый свет падал лишь из проёма распахнутой в коридор двери. 'Луч света в тёмном царстве', - саркастически хмыкнул Виктор. Это была последняя вспышка веселья. Краем глаза уловил за спиной шевеление, пронзило острое ощущение опасности. Резко обернулся и обмер со страху: в глубине подвала колыхался чёрный силуэт. Сердце ёкнуло: 'Всё, мозгами поехал, жара доконала'. А сгусток тьмы уплотнялся, упорядочивался на глазах у смятённого Виктора и наконец трансформировался в массивное многорукое существо с едва заметным мерцанием вокруг головы. Фигура качнулась в сторону Виктора. Спазм страха сдавил желудок. Не отпускавшая весь день тревога и сидящая в большинстве интеллигентов боязнь идти до конца заставили резко отшатнуться, стремглав броситься вон.
Зацепился ногой за косую ступеньку, потерял равновесие, покатился вниз, ударился обо что-то коленом. Боль слегка отрезвила. Ещё надеясь, что привидевшееся лишь причуда перегревшегося воображения, Виктор впился в темноту. По телу пробежал леденящий холод: мутное марево подвала продолжало структурироваться, обретая форму. Чужое присутствие стало явственно ощутимым. Чёрная фигура выдвигалась из глубины, заполняя пространство. Происходившее было необычно и странно, однако представлялось столь живым, что его реальность не подлежала сомнению. Виктор захлебнулся в диком вопле: 'Лёнчик!' Ни звука в ответ. 'Лёнчик!!!' Никто не услышал, он был всецело предоставлен себе.
Чудовище надвигалось, зелёный фосфоресцирующий взгляд направленных на Виктора холодных глаз пронзал, как ядовитая стрела. И гробовая тишина. Било по ушам лишь назойливое жужжание стремящейся к нулю стрелки, собственное сбивчивое дыхание и прерывистый, глухой стук не то сердца, не то потревоженного им прибора. Липкий страх залил рассудок. А непролазная чащоба утиля всё преобразовывалась, сумрак подвала заполнялся нечистью. Последним усилием воли Виктор попытался подняться, позвать на помощь. Вместо крика из горла вырвалось сиплое карканье. Ноги не слушались, тягучая неотвратимо-засасывающая мгла не отпускала, его воля проваливалась в ничто. Это было больше, чем он мог вынести, захлёстнула тяжёлая волна ужаса. Мозговой компьютер 'завис', реальность рухнула, потусторонний мир нагло ворвался в сознание.
Расширенными от ужаса глазами Виктор следил, как подвал оживает. Тёмные углы заходили, оттуда поползли смутные расплывчатые тени. Покорёженный хлам обретал форму, превращаясь в скопище омерзительных безмолвных существ. Отовсюду на него пялились злобные искривлённые лица. Призраки мутировали, превращаясь во всё более диковинных уродов. Их облик поражал отталкивающей необыкновенностью - ужасающие пародии на привычные формы жизни. Бесы множились, воздух вокруг густел. У Виктора встали дыбом даже волосы на руках, а сердце билось уже в горле. Неизвестное, огромное, молчаливое, скованное в подвале, загудело, заволновалось, грязно-серой толпой ломило из его чёрной дыры, угрожающе наступая на потревожившего их покой Виктора. Злобные духи окружили плотным кольцом, он был заверчен, задушен, ослеплён.
Утром его не то крепко спящего, не то потерявшего сознание на пороге подвала обнаружила уборщица. 'Мама рóдная', - заголосила она. Растолкать не удалось, сбегала за нашатырём. Опасаясь, что сочтут психом, Виктор не рассказал ей о пережитом. Мол, из-за жары стало плохо. 'Да, да, и у меня всё давление скачет', - охотно включилась та в беседу.
Последствия посещения подвала оказались самыми плачевными. Ныла голова, по ночам мучили кошмары, в ушах отчаянно жужжало. Стоило остаться одному, как начинали происходить не имеющие очевидного смысла, странные происшествия: то вдруг в предутренней мгле рассеянному взгляду представала девочка из далёкого прошлого, из крана вместе со струёй воды могла высунуться гадючья голова, а на тёмной лестничной площадке поджидал сгорбленный раскоряка и манил кинуться в пролёт.
Вскоре жара спала. Задождило. Обессиленные духотой граждане с наслаждением вдыхали посвежевший воздух. Полегчало и Виктору: ушла головная боль, не донимали странные видения. Не отпускало лишь проклятое 'жжжжжж'. Жужжа и растопырив как самолёт руки, он вприпрыжку бегал по лесопарку. Из-за желтеющих деревьев, из-под жухлой листвы на него таращились пятнистые полоумные псевдо-кошки. 'Брысь, брысь', - злился Виктор и топал на них ногами.
У него так и не хватило духу поведать о страшном, доведшем почти до безумия происшествии никому из близких. 'Прорвало', когда в одной из компаний встретился с доктором медицины, а по хобби исследователем аномальных явлений. Но и тому не отважился признаться, что рассказывает о личном опыте, долго и нудно долбя - речь идёт о приятеле. Рассказ напоминал похмельный сон - так же путано и бессвязно. 'Вот видите, - закончил он, - некоторые избранные иногда испытывают нечто назойливо противоречащее всему, что учёные знают о физическом строении мира. Наверное, существуют места, где стена между параллельными мирами столь тонка, что чужаки запросто могут ворваться в нашу жизнь'.
Собеседник не заинтересовался, даже рассмеялся: 'Какие там избранные, ха-ха-ха!' Назидательно проговорил: 'Милый мой, почти у всех людей есть тенденция переводить беспорядочные сигналы извне в полные значения картинки, так проще жить. Эти причуды восприятия легко испытать, если долго наблюдать за облаками. Обязательно обнаружишь среди них знакомые образы: животных, лица людей. А у некоторых эта бессознательная установка наводить порядок в беспорядочном, так называемом белом шуме столь сильна, что это уже диагноз - парейдолия. И вот им мерещится тигр, выглядывающий из рисунка на обоях, тропические джунгли на морозном стекле, и чёрт на подгоревшем оладушке'. И остро глянув на Виктора, многозначительно добавил: 'На месте вашего приятеля я бы показался психиатру. Парейдолия часто оказывается предвестницей острого психоза'.