Аннотация: В организме некоторых людей алкоголь может запускать тайные процессы, давая им способность видеть будущее. Расцветит ли жизнь Сергея столь необычный дар или лишь ускорит его гибель?
НЕОБЫЧНАЯ ИСТОРИЯ СЕРГЕЯ СОЛОВЬЁВА
Трезвый я замыкаюсь, как в панцире краб,
Напиваясь, я делаюсь разумом слаб.
Есть мгновенье меж трезвостью и опьяненьем.
Это - высшая правда, и я - её раб.
Омар Хайям
Водном из московских переулков жил тихий мальчик Сергей Соловьёв. Состав семьи типичный: мать - учительница, отец - инженер. Вот и замечательный актёр Олег Даль тоже был сыном инженера и учительницы. Только отец Сергея, хоть и окончивший политех инженер, работал водопроводчиком в жэке. Был он запойным алкоголиком, за пьянку с треском вылетел с прежней работы, а на теперешнее место попал благодаря мольбам Нины, своей жены. Детство Сергея прошло под знаком борьбы с алкоголизмом. Мать водила отца по наркологам, народным целителям и экстрасенсам, а ведь надо было и работать. Заниматься сыном не оставалось ни времени, ни сил. "Вот, сынок, папа поправится, как мы тогда заживём !" - часто, будто извиняясь, говорила она. А пока жилось скудно. Одежда и игрушки почти всегда "секонд-хэнд", подаренные соседками. Сергей с завистью поглядывал на навороченные велосипеды соседских ребят и юркие машинки с дистанционным управлением. Но больше всего огорчало отсутствие материнского внимания, своя второстепенность. "Вот и я тоже сэконд-хэнд", - приходила в голову не по-детски грустная мысль. Ребёнок посильнее сумел бы добиться этого самого внимания. Но Сергей безропотно принял правила игры и стал ждать отцова выздоровления. Не так скоро, но родитель перестал-таки бухать, только жизнь не изменилась. Отец будто погас, ничего не хотел, ничто его не интересовало. Мать же, опасаясь рецидива, по-прежнему была занята только им. Ребёнком в семье был отец, а Сергей, как и прежде, на втором плане.
В школе все мальчишки получили прозвища, Сергей стал "Серым". Кличка эта его чрезвычайно обижала. "Серый, - думал он, - серая личность, невзрачный человек". Прозвища у всех ребят не отличались благозвучностью, либо изобретательностью. Соседа по парте Бочкарёва звали "Бочкой". Но он был здоровым парнем, занимался спортом, такую бочку накатишь на кого-нибудь, не поздоровится. "А я - Серый", - терзался Сергей. Другой парень воображал бы себя серым волком и гордился бы прозвищем, но не таков был Сергей. В школе он опять оказался в числе "бедных". У других были дорогие кроссовки, прикид и занятные штучки. Кое у кого имелись мобильники. Рассказывали про летний отдых на отдаленных югах, а Сергей кантовался дома. Только раз матери удалось отправить его в летне-оздоровительный лагерь, да лучше бы и не отправляла. Там уже другие ребята опять прозвали его "Серым", и в нём окончательно укоренилось чувство собственной неполноценности.
И учился Сергей серединка-наполовинку, не бесшабашный двоечник, но и не отличник. Так, троечки-четвёрочки. Значит и здесь - серый, хотя мать постоянно твердила: "Учись, сынок, учись, только так можно выйти в люди!" Может, из-за этой материной зудьбы и учился неважно, а может, уже давно понял, что в люди выходят другой дорогой. Классная руководительница, немного невпопад используя иностранное слово, говорила, что Сергей - самый неамбициозный человек в классе, и может, была права. Амбиция - это ведь спесивость, чванство. И правда, спесивым он не был. Но в смысле самолюбия, грандиозных планов на дальнейшую жизнь и желания непременно стать не просто знаменитым, но выдающимся, очень и очень ошибалась. В мечтах, которым Сергей предавался почти всё свободное время, он выступал то Терминатором, то врачом, спасающим тысячи жизней, иногда крутым олигархом, но всегда великим человеком, одно мановение руки которого движет целые когорты людей.
Прозвучит это, может, и невероятно, но в первый раз Сергей напился в почтенном возрасте восемнадцати лет. В доме завязавшего алкоголика спиртного не водилось даже в праздники. Праздники были скучные, всё больше чаёвничали и смотрели телек. В компании не ходили, мать опасалась "зеленого змия". Так что даже в лёгком подпитии Сергей не бывал. А здесь - выпускной вечер, куда ребята втихаря притащили водку и быстро распили её в пустом классе. Очнулся Сергей поздней ночью в школьной уборной, перед глазами стояло странное холодное море и пенистая вода прорвавшаяся в трюмы загадочного корабля. "Борск, Борск", - тупо стучало в голове. Сергей приплелся домой далеко заполночь и был очень пьян. Мать, всхлипывая, раздела и уложила его. "Борск, утонул Борск!" - беспрестанно повторял сын. Думая, что он бредит, Нина положила ему на лоб мокрое полотенце. На следующий день разбитый и злой Сергей среди других новостей услышал по телевизору, что где-то в северных морях затонул корабль "Борск", но не связал эту новость со своим ночным бредом, не понял, что судьба открывает перед ним волшебную дверь. Да и накатили дела поважнее.
Детство кончилось, необходимо было определяться в жизни. Планов у Сергея, не считая его великолепных, расцвеченных золотом фантазий, не имелось. Мать зудела, мол, надо поступать в политех, будешь инженером, как отец. "Мало тебе одного инженера", - уныло злобился Сергей, но возражать не стал, тем более, что все одноклассники уже давно хвалились престижными ВУЗами, куда собирались поступать. Отставать от них и опять оказаться "Серым" не хотелось. В политех он не поступил. Мать поплакала и устроила его в салон по продаже компьютерной техники, упросила бывшего ученика, тамошнего менеджера. Компьютеры Сергея не интересовали, но где-то надо было работать. Трудился он на складе, но ребятам от срама врал, что менеджером, хотя и сам толком не знал, что это такое. Дверь в таинственный мир снова приоткрылась на вечеринке, где бывшие одноклассники праздновали начало студенческой жизни. В компании "новых студентов" Сергей чувствовал себя неуверенно, все хвастались своими достижениями, от его компьютерной деятельности попросту отмахнулись. Спиртного было вдоволь, и он, чтобы обрести уверенность, стал глотать рюмку за рюмкой. Особенно бесил расхаживавший надутым индюком бывший одноклассник, поступивший в МГИМО. "Индюк" приехал на новой серебристо-серой машине, то и дело повторял, что он не пьёт, он за рулем, и подводил любопытствующих к окну похвалиться роскошной красавицей.
Вдруг комната резко изменилась, заполнилась пронзительным лиловым сиянием, от которого Сергей поначалу даже зажмурился. Облик "индюка" тоже изменился, теперь его отделял от всех тёмно-синий блистающий кокон. "Мандорла", - возникло в мозгу Сергея незнакомое слово. Уже потом он узнал, что мандорла - это синий заострённый кверху овал, окружающий святых на иконах и символизирующий славу. Но здесь мандорла означала совсем другое. "Смерть! - осенило Сергея, - Индюк погибнет ещё сегодня, и смерть его будет страшной!" Потом всё поплыло перед глазами, и Сергей отключился. На следующий день очнувшись на диване в квартире, где была вечеринка, он узнал, что индюк и впрямь погиб и что смерть его действительно выходила из ряда вон. С вечеринки "индюк" направился на дачу к родителям, на шоссе его остановили бандиты, выбросили из машины и зачем-то долго били. Потом отморозки укатили на его тачке, а парня бросили подыхать в придорожный кювет, где его, уже окоченевшего, нашёл ранний автомобилист.
Теперь Сергей не прошел мимо, не забыл этого случая, как забыл "Борск". "Вот оно что, открылась дверь в будущее, я увидел его. Значит это не трепотня о медиумах блуждающих в каком-то там астрале, - думал он, умываясь в ванной, - значит могут раскрыться неведомые свойства человека, дремлющие в его сознании, о которых он даже не подозревает". "А может, - надувался он спесью, - это я навлёк на индюка страшную смерть! Подумал и, бац, исполнилось. И я уже не Серый, я - Бог сияющий, могу сделать с вами всё, что пожелаю!"
Я знаю, волна, свирепея,
Навеки сомкнётся над ним,
И это всё Лорелея
Сделала пеньем своим,
вспомнился стих Гейне. Взглянув в зеркало на свою опухшую морду и торчащие патлы, Сергей хрипло рассмеялся. Вот так Лорелея!
Несколько дней поэкспериментировав со своим даром, он понял, что сиреневый туман накатывает только в состоянии опьянения, как раз перед тем, как отрубиться. Алкоголь действовал на него плохо, он быстро терял контроль над собой, а похмелье было мучительным. Но новоявленный медиум всё-таки научился немного задерживать волшебное состояние и бродить в прохладных лиловых облаках не то будущего, не то какого-то четвёртого измерения. Это неведомое пространство было похоже на сиреневые миры Врубеля, он скитался в нем громадной чужеродной тенью, слышались незнакомые слова, из тумана выплывали никогда не виданные им люди, и тем не менее он всегда мог ясно проследить каждое движение их судьбы. Открытия, которые он делал, иногда ужасали его. Люди были незнакомыми, однако Сергей твёрдо знал, что его не просто несёт поток чудовищной фантазии, что этим смутным и вместе с тем отчётливым ощущениям следует доверять. Во всём его не слишком весёлом жизненном опыте не было ничего страшнее, но и привлекательнее этого чувства. Оно наполняло Сергея небывалой гордостью, давало статус избранника Божия: "Теперь я первый из первых, я держу всех в кулаке, я распоряжаюсь вашей судьбой!" Это был его звёздный час.
Вскоре невод необычного Сергеева ясновидения захватил и знакомых. Два сослуживца-альпиниста задумали крутое восхождение, прожужжали коллегам уши, то и дело к ним забегали приятели обсудить расписание, снаряжение, и вот однажды собрались в подсобке всей компанией окончательно утрясти план действий. Сергей, уже слегка поддатый, устроился в сторонке. Выпил он поначалу лишь затем, чтобы не так завидовать интересной жизни альпинистов. Четвёртое измерение накатило внезапно, в подвале посветлело и только сидящие поодаль парни, как чудовищные миндалины, оказались окруженными тёмно-синей скорлупой с пляшущими языками пламени. "Господи, ведь они все погибнут!" - ужаснулся Сергей. Громадным усилием воли он попробовал вынырнуть на поверхность, придти в себя, и подбежав к компании, заорал: "Ребята, не ездите, будет очень плохо, вы все умрёте!" Но те только разозлились: "Иди на фиг! Нечего тут каркать!" Сергей ещё раз попробовал привлечь их внимание, суетился, размахивал руками, но ничего не добившись, уныло убрался в свой угол. Чтобы залить обиду, глотнул ещё. Сидел, тупо смотрел на обволакиваший компанию чёрный кокон и думал: "Вот дураки, не послушались меня!" Потом визгливо рассмеялся. Я похож на лесковского Левшу, кричавшего: "Не натирайте ружья песком! Не натирайте ружья песком!" Его тоже никто не слушал, началась Крымская война, и наши ружья оказались бессильными против английских нарезных. Потом вспомнился соловецкий святой Зосима, которого новгородские бояре позвали на пир. Огляделся Зосима и больше глаз не поднимал. "Вижу вас всех без голов!" - ответил он на недоумённые вопросы. Над ним посмеялись, а вскоре пришел под Новгород царь Иван III, присоединил город к Москве, а сопротивлявшимся именитым горожанам поотрубал головы. Вот тебе и Зосима! "Да чёрт с ними со всеми, - повеселел Сергей, - пусть подыхают". Когда он узнал, что на компанию сошла лавина, и все они погибли, да так, что даже и тел не нашли, то ещё больше уверился в своей богоизбранности.
Теперь каждодневная выпивка стала неодолимой потребностью, потому что только блужданье в сиреневом зазеркалье снимало всегдашнее ощущение неполноценности. "Смотрите, вот я, Бог сияющий, я знаю про вас всё, а может, даже определяю вашу судьбу! Это я - настоящий! Я - злобный дух, который сделает с вами, что захочет!" Но именно этот дар всё больше отдалял Сергея от окружавших его людей. Попробовал было рассказать матери о четвёртом измерении, но та только заплакала. Что это за штука такая, алкогольная механика? Почему пьяный человек будь он хоть агрессивен и требователен, хоть любвеобилен, хоть тих и мечтателен, всегда малопонятен для окружающих? Какие тайные процессы запускает алкоголь в нашем организме? И почему природа дала человеку так много способов его добывания, как будто хотела быть уверенной, что он никак не пропустит это волшебное средство?
Сергей всё чаще заявлялся домой нетрезвым. Детские воспоминания ещё сохранились, и он, помня об отце и слушая материнские увещевания, чувствовал себя грешником, но остановиться уже не мог, да по правде, и не хотел. Алкоголиком себя не считал, думал, что просто лечится от неполноценности сиреневым туманом, как кошка травой. Жить без этого было невозможно, и он, всегда тихий и послушный, грубо накричал на мать, когда она заикнулась о том, что записала его на приём к наркологу. "Господи, как же он отличается от отца, который был боевым и заводным, но став алкоголиком, позволял водить себя за ручку, как маленького, куда угодно, и не рассуждая, выполнял любые предписания, - думала Нина, - и как же они, такие непохожие, оба стали пить?" И всё-таки нужно было спасать сына. Она советовалась с соседками, и одна из них как-то принесла газетное объявление "Лечение алкоголизма, можно без ведома пьющего, гарантия 100%". Понимая, что это, скорее всего, лохотрон, она всё же позвонила по указанному телефону и отправилась на встречу. Целительницей оказалась приятная женщина с вкрадчивым голосом, произведшая на Нину очень хорошее впечатление. Бедняге не пришло в голову, что это ведь специальность шарлатанки привлекать людей, а может, как любой утопающий, просто схватилась за соломинку. "Приводите, приводите ко мне вашего мальчика, вылечим, не сомневайтесь", - пела тётка. Чтобы не нервировать Сергея, визит договорились оформить, как поход в гости. Испытывая чувство вины за периодические появления дома в поддатом виде, Сергей согласился, хотя от перспективы чаёвничать со скучной бабкой воротило с души. Встретиться договорились после работы у станции метро, где жила эксрасенсиха. Из-за затянувшегося заседания педсовета Нина немного припозднилась, дав Сергею возможность навестить забегаловку по соседству и пропустить стопочку.
У целительницы сели было пить чай, начались вкрадчивые расспросы, но вскоре появилась ещё одна тётка, заговорила о какой-то соседке. От скуки, жары и ранее выпитого Сергей слегка осоловел, а незванная гостья всё не уходила и настырно допытывалась, зачем же недавно посещала шарлатанку соседка и не больна ли она. Соседка была одинокая пожилая женщина, и тётка давно положила глаз на её квартиру, а потому зорко следила за обстоятельствами, надеясь, что та наконец-то свалится с ног и за уход подпишет ей жилплощадь. Целительница пробовала отделаться от докучливой гостьи да так, чтобы не выдать Сергею рода своих занятий, как вдруг паренёк встряхнулся и произнёс:
- Её сегодня убьют, соседку вашу.
- Надо же, - засмеялась гостья, - взбредёт же в голову. А потом проворчала:
- А неплохо было бы. Такая противная баба, у всех соседей в печёнках сидит.
Каково же было удивление целительницы, когда на следующий день тётка ворвалась к ней с просьбой дать успокаивающих пилюль, или чаю из зверобоя, или ещё чего-нибудь, и сообщила, что соседку и впрямь убили.
- Вот пьяница-то врёт-врёт да и правду соврёт. Я её и нашла. Дверь открыта, лежит вся в кровище. Что же это делается, совсем озверел народ!
Когда вестовщица ушла, шарлатанка задумалась. Жизнь она прожила бурную, по роду своей деятельности успела повидать такое, что простому человеку и не снилось, и теперь, вспоминая рассказы Нины и собственное впечатление от Сергея подумала: "А ведь он и вправду видит будущее и может предсказывать судьбу". Поначалу мысли покатились в привычном направлении, начала так и этак прикидывать, какую пользу можно извлечь из Сергеева дара. "Зазывать к себе мальчишку, подносить ему понемногу, а он бы рассказывал мне о будущем. Это было бы без осечки, тут бы очередь стояла день и ночь. Это тебе не заряженная вода и не снятие порчи", - думала экстрасенсиха. Однако баба она была в общем-то не злая и вспомнив рано поседевшие волосы Нины и её горестный, затравленный взгляд, решила не портить ей жизнь, не губить мальчишку. Даже денег за визит не взяла, сказала, что сына её вылечить не может, пусть больше не приходят. И несколько дней после этого ходила напыжившись: "Вот какой я хороший человек, не всякий-то на моём месте так поступил и отказался бы от этакой золотой жилы!" Потом навалились заботы, пошла жизненная текучка, и она забыла странного парня.
Так Сергей, сам того не ведая, разминулся с единственным человеком, поверившим в его дар. Но таланты не могут без поклонников, и Сергею было обидно, что никто не замечает его богоизбранности. Чудесный дар жаждал общественного признания. Расчитывать на мать было бесполезно, приятелей он подрастерял. "Вот увижу интересное про какую-никакую знаменитость, толкнусь в газету, может там поверят", - планировал Сергей. Но подходящего видения пока не возникало, и он решил попробовать в где-то слышанном телепатическом комитете по связи с внеземными цивилизациями. Думал, хоть они отнесутся со вниманием. Но телепаты, послушав рассказы про сиреневый туман и оценив опухшую рожу, вежливо выпроводили, посоветовав завязывать с выпивкой.
А болото, где проживвает зелёный змий, затягивало. Пить часто и помалу, как известно, нельзя. Теперь было не до четвёртого измерения, бóльшая часть времени уходила на добывание спиртного. Из компьютерного салона Сергея попёрли, устроился разнорабочим на стройку. Работа была грязная, задержки с зарплатой - постоянными. Пьянство здесь было повальным. Глядя на него, стал зашибать и отец, и в глазах Нины поселился тихий ужас. Если бы не она, давно бы забомжевали. Семью приходилось тянуть почти на одну её учительскую зарплату, жизнь была полна мелочных расчётов и постоянных унижений. Нина уставала, стала часто неподвижно сидеть, глядя в стенку, не в состоянии ни за что взяться. Вспоминалась молодость, студент политеха, широкоплечий заводной молодец, отец Сергея. Как завидовали подруги, когда удалось затащить его в загс, скольких трудов ей это стоило! "А может, и не надо было стараться? Правильно говорят, за что боролись, на то и напоролись", - думала Нина.
Отец и сын сгорали от пьянства, а мать сгибалась, седела и в свои сорок пять выглядела на все шестьдесят. Однажды попробовала напиться вместе с ними, но больше рюмки не осилила. Не то на многочисленных сеансах вместо мужа закодировали её, не то насмотрелась, каким безобразным становится человек по пьяни. Она уже не называла их ни по именам, ни мужем и сыном, а только "они" и "эти". Иногда думалось, уйти бы куда, бросить их, начать новую жизнь, но сил не было. Да и куда было идти? Счастливой жизни нет нигде. В чужих судьбах мы видим лишь вершины, освещённые солнцем, а подойди поближе, та же грязь, может, похуже, чем у неё.
Но видимо, какие-то силы у Нины ещё оставались, потому что всё чаще её стала посещать некая идея, способ разрешить всё, исцелить всех одним махом. Странная задумка поначалу испугала, но потом как змей вползла в сердце, сильнее и сильнее овладевая женщиной. Её не волновала мысль, зачем она хочет устроить братскую могилу в центре Москвы, вообще не существовало уже такого соображения, которое могло бы поколебать. Злило только, какие же дуры русские бабы. Чем возиться с алкоголиками, бездельниками, хамами, может, лучше дать им вымереть, и возникнет на этой земле "племя младое, незнакомое", которое не позволит своим женщинам входить в горящие избы и на скаку останавливать коней. Однажды она встретила своих хорошим ужином, давно этого не случалось, на столе красовалась даже бутылка дешёвой беленькой.
- День рождения что ли? - проворчал опухший муж.
- Да, день великого возрождения, - ответила она.
- Ты не в богомолки ли подалась? - сварливо поинтересовался он.
- Мы сегодня взлетим, - встрял Сергей. Перед глазами вдруг возникло оранжево-чёрное облако, огненный дождь и разлетающиеся во все стороны куски кирпичных стен. Но он давно уже перестал анализировать свои видения.
Мужики быстро отрубились, теперь им хватало и малого. Твёрдым шагом Нина направилась в кухню и отвернула все краны газовой плиты. Плита была старая, никак не находилось денег на замену, зато без всяких новомодных предохранителей. Газ шёл беспрепятственно. Держа в руках коробок со спичками она терпела, сколько могла, и когда уже начала терять сознание, спокойно чиркнула спичкой, перед смертью ещё успев увидеть взметнувшийся ввысь столб огня.