С. - Я ? Ты меня аж разбудил. Повернись на другой бок и не спи на спине.
Е.Я.- Сара, я хотел тебя спросить ...Ты читала вчерашнюю газету ?
С.- Какую газету ? В два часа ночи ? Ты что сдурел ? Идиот !
Е.Я. - Там писали, что хотят сделать музей Пушкина на Павловской.
С. - Идиот. И это я должна читать в три часа ночи ? Придурок. Нанюхался кокаину, что ли? Спи .
Е.Я. - Сара, но у меня же ЧАСЫ .
Пауза
С. - И что ЧАСЫ ? Кто про них знает ? Про эти ЧАСЫ ?
Е.Я. - Кто знает ! ? Все знают ! Кто ?!
С. - Так и что ? Пусть знают, кто хотят !
Е.Я. - И что ты орёшь, как у себя дома ?!
С. - Я ору ?!
Стук в стену. И голос Яши из-за стены(Жалобно). "Потише нельзя ? Мне завтра на работу !"
С. - Не, ты слышал ? Ему завтра на работу ? А мне не на работу ? Я ещё утром должна ему приготовить жрачку. Слышишь, ты !? Помолчи, пока взрослые разговаривают
Я.(из за стены) - Мама ! Ну, я Вас прошу.
С. - Ё ! Твой сын уже называет меня на "ВЫ". Ты слышал, воспитатель ? У него хорошие манеры
Пауза .
С. - Пойдём на кухню, я чего-нибудь съем. У нас осталась колбаса или твой жлоб всё сожрал вчера вечером ? Ты не сожрал колбасу ? (Стучит локтём в стену).
Тишина за стеной.
С.- Фима, идём проверим нашу колбасу.(Шаркает ногами по полу, выискивая шлёпанцы.) Ты уже зажгёшь коптилку ?
Е.Я. - Может не надо ?
С. - Да не нужна мне ваша вонючая колбаса...Ты что не можешь лампу разжечь ? Дай сюда спички .
Е.Я. - Не могу их найти.
С. - Они под кроватью. И потише - ребёнка разбудишь.
Е.Я. ,наконец-то, гремит в ночной комнате спичечным коробком и разжигает керосиновую лампу.
Тусклый свет освещает комнату с румынской мебелью, сделанной под австрийскую.
Кровать с хромированными шарами. Молдаванские паласы на полу и оклеяные, дешёвыми послевоенными обоями, стены.
На авансцене Сара, в бледно-розовом шелковом халате с кружевным воротником. Рядом с ней Е.Я. в голубых кальсонах, с лампой в руке, выглядит мелковато и грустновато. Кто дома хозяин - сразу видно.
С.- Дай сюда лампу и одень тапки, а то потом за вами простыней не настираешься.
Пошли на кухню.
Поворот сцены.
Кухня.
Кухня и не кухня вовсе, а бывшая прихожая.
Дом Майглеров был после войны разделён на три квартиры, и только две комнаты и прихожая достались прежнему хозяину, Е.Я.
С.- Где мой стакан с вином ?
Е.Я. - Сара, может не надо.
С.- Ой! Я тебя умоляю ! (Достаёт графин из буфетной антресоли ).
--
И что ж ты там начитал, в той газете ? Что тебе спать мешает ? (Наливает красного и пьет).
Е.Я. - Там просят население помочь, в создании музея, книгами и другими вещами времен Пушкина, а также другим "царско-режимным антиквариатом".
С. - Какая гадость ! Как вы это пьёте.(Морщится и передёргивает плечами).
Е.Я. - Так и что ты на это скажешь ?
С. - А ничего не скажу ! Подумаешь - ЧАСЫ !
Е.Я. - А если кто доложит ? А ? Что у меня брегет этот, пушкинский ? А ?
С. - А кто его у тебя видел после войны ? Я и сын твой.
Е.Я. - Ай ! Чтоб ещё Яша не трепанул бы своим языком. А то отправят, как
Рабиновича...
С. - Помолчи. Накличешь волка ночью. Болван.
Да и офицеры к тебе бегают от триппера лечиться. Нас бы уже отправили, если бы ты их не лечил у себя в подсобке.
А так бог милует ! Дай ему бог здоровья !(Наливает себе ещё пол-стакана).
Е.Я. смотрит на пьющую Сару.
С.(Вытирает рукавом рот) - Сплошной бэкон ! Где то кабернэ, я тебя спрашиваю ?
Кончился порядок - русские пришли.
Е.Я.(Шепотом) - Сарочка ! Я тебя прошу - помолчи ! Вдруг кто услышит - упекут ни
за что !
С. - Не упекут... Давай подарим те бронзовые подсвечники и попросим Петре, чтоб тебя
сфотографировал в газету. А ?
Е.Я. - На чердаке ещё валяются какие-то книги. Тоже не очень то жалко.
Перебрать надо.
С. - Я тебя прошу -только не поручи это своему сыну.
Е.Я. - А я в них больше разбираюсь ?
С. - Давай покажем Петре те книжки, и пусть сам выберет, что надо.
Е.Я. - Но там в сундуке ещё долговые книги прадеда.
С. - Вот поэтому я тебя и прошу, что б сам разобрался, что Петре показать, а что не
обязательно. И что сундук не растащили за эту войну ?
Е.Я. - А кому нужны были бумаги ? В нем копались. Да. Но ничего не пропало: я этот
сундук с детства помню.
С. - Странно, что немцам ничего не понадобилось.
Е.Я. - Там и русским ничего не понадобилось, кроме спирта и зелёнки.
С. - А почему ты думаешь, что русским ?
Е.Я. - Ой ! Стали бы немцы или румыны на чердаке спирт пить. Пилотка русская
валялась и банка из под тушёнки...Но вот зачем им зелёнка ?. Трёхлитровый
бутыль. Не пить же ... А марлю и вату не тронули.
С. - Вот что ! Ты Петре долговые книги не показывай.
А в музей отдадим подсвечники, книг, с немного, и вот этот стул. А что он тоже
очень старый.
И если Петря про тебя напишет в газете, то будешь национальный герой и тогда нас уже никто не тронет. Понял ?
С.(Посмотрела на бутылку вина, налила ещё пол стакана, выпила) - Фу, какая гадость !
Пошли спать. Как говорят русские: "Кто рано встаёт - тому бог даёт".А с Яшкой утром а поговорю, что б про ЧАСЫ помалкивал.
Затемнение.
Сцена вторая.
Та же кухня.
Я. сидит за столом спиной к залу и жуёт. Ложка цокает по тарелке.
С. в том же халате и переднике сидит рядом.
С. - Яша ! Ты уже большой мальчик и я хочу серьезно поговорить с тобой.
Я. - Ну что ещё, мама !
С. - Ты прекрасно знаешь, что у нас есть семейная реликвия.
Я - И что с того ?
С. - Я имею ввиду ЧАСЫ.
Я. - И что ?
С. - Что ! Что ? Что ты чтокаешь, придурок ! (Даёт ему легкий подзатыльник)
Я. - Мама ! Ты мне уже надоела ! Ты никогда не говоришь, чего ты хочешь ! Часы - часы ! А что ЧАСЫ ? Трусы !
С - Как ты говоришь с мамой ?! Придурок ! Идиот ! Кого я родила на свою голову
Какая благодарность ? Если бы не мои связи в Каприянах, то тебя сейчас вообще не
было. Расстреляли бы, как Шварцманов. Я ему надоела ! (Пауза)
Сейчас тяжелое время. И просто так болтать на каждом углу о том, о сём не
надо.(Пауза)
Мало мы ходили с объяснениями, где мы были во время оккупации, так теперь можно будет ходить за эти ЧАСЫ ! Ты что хочешь ходить за эти ЧАСЫ в НКВДЭ ?
Ты про эти ЧАСЫ ни с кем не болтал после возвращения ?
Я. - Нет ...Вроде...
С. - Так ДА или НЕТ ?
Я. - Петрика чего-то расспрашивал, но я толком ничего не сказал. На чердаке, говорю,
валялись, вроде...
С. - И это всё ? Не сказал какие они с виду ?
Я. - Нет. А что ?
С. - Ну, тогда слушай, что я тебе скажу.
С.(Наклонилась к уху жующего Яшки и что- то зашептала, усиленно жестикулируя)
Я. - Да ! Да . Ага . А ! И т.д. и т.п.
С. - Сделай как я сказала. Ты понял ?
Я. - Ух и хитрая же ты, мама !
С. - Я родилась в Одессе, а не в какой-то там Жмеренке, как твой отец.
Я. - Но ты же родилась в Аккермане ?
С. - Ой ! Какая разница ! Одесса, Аккерман...Не всё ли равно !
Сколько можно жрать ? Иди на работу. Отец ушёл ещё темно было
(Я. встаёт из-за стола)
А поцеловать маму в щёчку ? (Я. возвращается и чмокает С. )
С. - Позовёшь папу обедать ! И смотри поосторожней на трамвае !
Сейчас море карманников, а ты такой тютя .
Я. уходит.
С. достаёт из буфета графинчик с вином, наливает и пьёт.
С. - Фу ! Какая гадость !
Стоя доедает с Я. тарелки остатки.
Закуривает папироску и хлопочет по уборке кухни.
Стук в двери.
С. - Входите ! Дверь не заперта !.
Входит Петря.
П. - Добрый день, тетя Сара !
С. - А ! Петря ! Садись ! Ты что в такую рань ? Может хочешь стакан с вином ?
П. - На работе - нельзя, а к вам я на минуточку - спросить ...
С. - И что ? На работе нельзя уже выпить стакан с вином ? Когда это придумали, что на
работе нельзя немного выпить. Это фашисты запрещали выпить на работе.(Пауза).
Ой! Я совсем не то хотела сказать! Ну, что только немцы изверги не давали выпить
на работе.(Пауза).Ой ! Опять что- то не то говорю.(Пауза)
Я не про то, что сейчас, как будто как при тогда, а про то, что сейчас, наверное,
можно все таки немного выпить стакан с вином ? Или я не права ?
П. - Правы, конечно. Правы.
Тетя Сара, вы читали объявление в газете, что собираемся открывать музей Пушкина ?
С. - О ! Какое хорошее дело ! Это ты придумал ? Молодец, Петря ! А мой болван даже не
закончил школу. Хорошо хоть его отец научил считать на счетах. Да и война ! А зря
ты не хочешь выпить пол стакана с вином .
П. - Нет. Это не я придумал. Я вспомнил, что в детстве слышал про какие то часы от
Пушкина ...Что были, мол, у Ефима Яковлевича..
С. - А что у нас осталось, после этой то войны ? Я уж и не знаю, что там на чердаке
валяется. А у вас всё осталось на чердаке ?
П. - Тетя Сара ! Нам же повезло - мы всю войну здесь прожили.
C. - Да, да, да ...Вам повезло - вы же не евреи. Ты знаешь, я таки выпью стакан вина.
П. - Тетя Сара, можно вас попросить.
С. - О чем речь ! Попросить никогда не запрещалось. Вот с исполнением в любые времена
было плохо. Да ! Так и что ?
П. - Тетя Сара, вы же знаете, что я работаю в газете, и когда вы на людях зовете меня
Петрей, то как то несерьезно получается .
С. - А почему несерьезно, мамочка ? Ты же мне как сын, или даже лучше, чем сын.
И что тут плохого ? Ты сейчас репортер, а мой то оболтус кто ? Учится у папы на
фармацепта. И думаешь, что выучится ? Я в этом очень сомневаюсь !
П. - Тетя Сара ! Как бы это ... Называйте меня Петр Иванович...Хорошо ?
С. - Мама драга ! Какие пустяки ! А почему не Петря Ион ? Что случилось, Петрикэ ?
П. - Почему , да почему ! Потому ! Я же работаю на государственную газету, а вы мне -
Петрикэ, да Петрикэ...Договорились, тетя Сара ?
С. - О чём речь, Петрикэ ?
П.(Пауза) - Так что насчёт часов ? Вы мне их покажите ?
С. - Так где то на чердаке что-то должно валяться ...Вот Фима придёт на обед - ты у него
и спросишь. Это мужские дела !
П. - А какие они, эти часы ?
С. - А что ты их ни разу и не видел ? До войны ?
П. - Слыхать - слышал.
С. - Ну ...Они такие ...Большие ! Да ! (Открывает буфет и наливает себе стаканчик ).
Я так думаю, что дядя Фима подарит эти часы в музей. Ты ведь напишешь о нём
статью в газету с фотографией ? А ?
П. - А что ж не написать. Посоветуюсь с редактором, и если он разрешит, то напишу.
С. - Петрикэ, ты уж постарайся. Так ты будешь стакан с вином ?
П. - Я же сказал, что не буду. А откуда эти часы у дяди Фимы ?
С. - Я вот сколько с ним мучаюсь все эти часы в его доме были. Ну, будь здоров !
Они всегда были в гостинной. На самом видном месте ! Как входил кто - так сразу
тебе часы в нос бьют.
Не у каждого господина такие часы были ! И как же ты их до войны то не видел ?
Или мал был, что на них внимания не обращал ? Ты ж у нас бывал?
П. - Я дальше кухни к вам не заходил. Отец же печником был.
С. - А как это тебя в армию не забрали к румынам ? А ?
П. - (Через паузу) Так дядя Фима мне про них расскажет ?
С. - Так не только расскажет, но и подарит в этот музей. У нас еще может кое чего для музея найдётся. Книжки какие то, может мебель есть на чердаке. У нас же пол дома забрали. То есть, не забрали, а подселили и дом разделили. То есть, согласно постановления, не более семи квадратных метров на человека, в связи с военным положением ... Вот и мебель поломатая, что осталась, на чердаке. Так и часы, вроде, тоже там. Все сломанное там лежит.Для чего нам часы поломатые дома, где и плюнуть то некуда ?
П. - Спасибо, тетя Сара. Так я пойду ?
С. - О чем речь ? Иди, мамочка ...Или может все таки выпьешь стаканчик с вином ?
Затемнение.
Поворот сцены.
Сцена третья.
ЛЛЛ. - Начальник особого отдела тыла .
Петря - нам уже знакомый.
Кабинет ЧЕГО.
За большим Т-образным столом, со всеми атрибутами, сидит, с бритой головой, человек в мундире с синими погонами НКВД в должности майора Он курит, что то читает и пишет.
Когда в зале все затихает вдруг очень резко и слишком громко звонит телефон. Зрители должны вздрогнуть.
Л. - Да. (Пауза) Проводите ко мне.
Закрывает папки и т.д.
Входит дежурный лейтенант в безупречно разглаженой полевой форме и идеально начищеных сапогах, докладывает.
Л. - Пусть войдет.
Дежурный выходит и после стука в двери протискивается Петря.
П. - Разрешите...
Л. - Проходи. Садись.
Л. - Я вызвал тебя, Петр Иванович, расспросить об аптекаре. Майглере.
П. - Надо же ! Я сегодня утром был у них.
Л. - Вот как ! Ты его хорошо знаешь ?
П. - Дядю Фиму ? ! Конечно. И тетю Сару, и Яшку ...
Л. - Отлично ! И откуда ?
П. - Мой отец был печником и, также чистил камины и печки, а мать прачка. Мы жили на Гончарной, от них недалеко. И тетя Сара всегда давала белье стирать матери. Я и сам бывал у них очень часто до войны. Правда, дальше кухни нас с мамой не пускали.
Л. - Интересно. И зачем ты сегодня ходил к ним ? Ты же знаешь, что мы не рекомендуем комсомольцам контактировать с возможными пособниками.
П. - Да. Нам зачитывали закрытое письмо на собрании, но тут особый случай.(Пауза)
Л. - Так я слушаю. Что это за особый случай ?
П. - Есть решение партактива города об открытии музея Пушкина.
Л. - И причем же тут аптекарь ?
П. - Как это при чем ? Все знают что у Майглеров есть...Или, по крайней мере, были, часы Пушкина !
Л. - Интересно ! И ?
П. - Так наш главный и послал меня разнюхать - не осталось ли чего у Майглеров.
Л. - И что ? Осталось ?
П. - Тетя Сара пригласила зайти вечером и спросить у дяди Фимы про часы. Говорит, что на чердаке могут быть, в сундуке.
Л. - (Немного разочарованно) Хорошо. Часы - часами. Ну, раз ты так хорошо знаешь Майглеров, то тебе и карты в руки.
П. - Я не играю в карты. Комсомольцам запрещено.
Л. - (Смеется) Это поговорка такая русская. Так вот слушай задание. Разузнай у своего дяди Фимы про некоего Куренцова. А чтобы он был более разговорчив, просто скажешь ему:"У моей собаки бессонница. Что вы мне посоветуете? " Он тебе должен ответить:"Ветеринарная аптека на базаре". Понял ? После этого он расскажет о Куренцове все что знает. Ты запомнишь и расскажешь мне, а если не припомнит, то тогда придется идти НАМ и привести его КУДА СЛЕДУЕТ. Так ему и скажи. Не стесняйся! Что ж будет, если придем мы - он прекрасно знает. Вот, пожалуй, и все. Вопросы есть ?
П. - Ха ! Так я и Куренцова знал, Бориса Трофимовича.
Л. - Да ?!
П. - Он был богатым импрессарио и сутенером ! Хоть он и был русский, но с немцами якшался. Предатель !
Л. - Очень хорошо. Подробно напишешь мне все, что о нем знаешь и принесешь к следующему разу, но сейчас важно то, что расскажет аптекарь.
П. - А что он может знать ? Майглеры четыре года прятались в Каприянах. А я всё время оккупации был в городе и знаю много фактов и сплетен. Я же всех знаю. И меня знают все.
Л. - Вот и молодец ! Так поэтому ты и работаешь у нас. И со мной.(Похлопывает его по плечу). Надеюсь, не очень-то многие знают, о нашей дружбе?