Бочкарева, Григорьева
Сателлит для Богини

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
  • Аннотация:
    Он-сын богатого предпринимателя, никогда не знавший отказа как в развлечениях, так и в женщинах. Пожелавший наперекор отцу пойти своим путем. Она-сирота, нашедшая любовь и смысл своей жизни в музыке. Конкуренция за право места лидера в конкурсе молодых рок-групп, или все же их связывает что-то большее?Как могут быть переплетены судьбы настолько разных личностей, и что выйдет из этого соперничества? Что за отсчет ведется в ее голове? Покажет время и веление одного единственного Бога Подземного Царства.
    Пишется в соавторстве с Григорьевой Юлией!
    mailorder brides besucherzahler contatore internet

    Автор обложки Литова Елена

    ЗАВЕРШЕНО.
    Книга участвует в конкурсе "Руны любви. Осень 2015"!

Пролог

  
   Мрачный кабинет, оформленный в черные и темно-синие тона, осветила вспышка огненного портала. Хозяин данных владений, вольготно расположившись в кожаном кресле с высокой спинкой, закинул ногу на ногу и, развернувшись к визитеру, стряхнул пепел от сигары на дорогой венецианский ковер. Весь вид мужчины выражал богатство и власть, от него веяло скрытой силой и тьмой.
   -Ну, у тебя и мрачняк, - белокурая девушка поежилась, и, прищелкнув пальцами, зажгла огонь в большом камине. На черных стенах заиграли отблески пламени, привнося больше уюта в кабинет. Поправив черную тогу, девушка извлекла прямо из воздуха кресло, идентичное тому, на котором восседал хозяин кабинета, и зеркально отобразила его позу, откинувшись на спинку. - Ну и зачем ты меня отвлек? Я, между прочим, селекционирую асфоделы. А то твои на полях просто смерти подобны.
   На это заявление владелец кабинета поперхнулся дымом и, окинув девичью фигурку насмешливым взглядом, забросил остатки сигары щелчком в потрескивающий огнем камин.
   -Макария, малышка, ты еще помнишь о нашем споре? - мужчина поставил руки на черную полированную столешницу, и подпер кулаком подбородок - Или забыла?
   -Конечно, помню! Осталась последняя попытка, между прочим! - девушка повела в воздухе ладонью, и пригубила шипящий напиток из появившегося в ее руке бокала - Ты все же решился? Когда начинаем?
   -Детка, ты торопишься, - мужчина усмехнулся и, отодвинув ящик стола, извлек пожелтевший потрепанный пергамент, тут же развернув его - Так, посмотрим. Сделка на пятьдесят побед с одной или другой стороны. Счет... а, ну да, действительно. Осталась последняя жизнь. Не боишься, что он опять напортачит?
   -Аид, ты забыл мои слова? Я люблю его, и только его. И замуж за другого не пойду! - бокал с громким стуком опустился на стол, и рассыпался мириадами золотистых искорок. В голубых глазах девушки заплясали гневные огоньки - И ты меня не отговоришь! За пару тысяч лет не отговорил, а теперь уж и подавно!
   -Не кипятись, малышка, - бог хмыкнул, сворачивая пергамент и убирая его в стол. - Я лишь предлагаю немного изменить правила. Раз уж это последнее перерождение.
   -Ты меня заинтриговал. Говори, - девушка заинтересованно вскинула одну бровь, напрягшись от предвкушающего тона собеседника.
   -Все просто. Пять смертей увеличим на десять. Ну и еще маленькие нюансы, - Аид пошевелил пальцами, пытаясь показать незначительность остальных изменений. Но блондинка слишком давно и хорошо знала бога смерти, чтобы не обратить на это внимание.
   -Полный список изменений, Аид. И, давай быстрее. У меня плотный график, сам знаешь. В это время столько блаженных из-за средств массовой информации и наркотиков, что я толком и отдохнуть не успеваю.
   -Хорошо, детка. Но учти, если не принимаешь изменения - то договор обнуляется, - Аид ухмыльнулся, глядя на надувшую пухлые губки Макарию и нажал кнопку современного переговорника, умостившегося на углу стола - Эриния, занеси, будь добра, документы на душу того сателлита. И коньяк, можно без кофе.
   Через пятнадцать минут, изучив весь перечень изменений, хмурая богиня смерти блаженных, едва не сломав ручку, подписала документы.
   -Когда начинаем? Подготовиться не хочешь? - широко улыбнувшись, Аид сцепил пальцы и, расслабленно откинувшись в кресле, скользнул по напряженной фигурке взглядом.
   -Дела за меня своим Эриниям передашь. А судя по этим пунктам, готовиться мне смысла нет. Отправляй уже, - устало махнув рукой, девушка прикрыла глаза. Щелчок пальцев, и от щиколоток по тонкой ткани черной тоги скользнули яркие синие огоньки адского пламени. Еще миг, и спокойно сидящую девушку полностью скрыло сверкающими языками огня. Когда огонь опал, она пропала. Шелковая материя тоги плавно осела на опустевшее кресло.
   -До скорой встречи, малышка. Повеселимся, - расслабленность в один миг слетела с бога смерти, и палец вновь потянулся к переговорнику. - Эриния, вызови мне срочно душу Кастора Целия. Макария уже там, пора девочке узнать, что Аида переиграть ей не дано.
  
  

Глава 1

  

Влад

  
   Противный писк будильника ворвался в спящее сознание, отразился в висках, вырывая из горла хриплый стон. Рука взметнулась, чтобы скинуть эту дрянь, но будильник издевательски запищал в другое ухо.
   - Вла-ад, - Светка, шлепнула меня по плечу.
   - Отвали, - буркнул я и открыл глаза, спеша тут же их закрыть.
   Во-первых, попытка взглянуть в глаза суровой реальности вызвала дикий спазм в висках, а во-вторых, над постелью возвышался отец, сжимавший в руке гадский будильник.
   - Рота, подъем! - гаркнул отче.
   - Па, в чем дело? - недовольно спросил я, натягивая на голову одеяло.
   Одеяло тут же отлетело в сторону, обнажив не только мои бренные телеса, но и взлелеянное в солярии тельце моего вчерашнего увлечения. Светка вскрикнула и прижалась ко мне. Накрыв ее собственной подушкой, я все-таки сел и, прищурив один глаз, взглянул на отца. Тот швырнул в меня штанами и вышел из моей спальни.
   - Влад, - Светка потянулась ко мне, но я остановил ее.
   - Чуть позже, малыш. Отче ждать не любит.
   Сказав это, я натянул штаны и вышел вслед за отцом. Нашел я его на первом этаже наших хоромин. Отец сидел на кожаном диване, закинув ногу на ногу, и вертел стрелки будильника. Кстати, будильник был самым дешевым, память родителей о прошлой жизни. Не знаю почему, но с этим писклявым орудием пыток они упорно не желали расставаться. Перед отцом, на стеклянном столике, стоял стакан с уже разведенным "Алко Зельцером". Для меня. Выпив залпом снадобье, я упал рядом с отцом и откинул голову на спинку дивана. Глаза снова закрылись в ожидании чудодейственного эффекта адского зелья.
   - Легче? - поинтересовался отец.
   - Не, - проворчал я. - Нужно больше покоя.
   - В гробу будет вечный покой, - усмехнулся язвительный отче.
   - Мрачняк, - констатировал я.
   - Твоя жизнь - мрачняк, - тут же парировал родитель. - Шалава твоя - мрачняк. Музычка твоя - мрачняк.
   Я тут же открыл глаза и хмуро взглянул на отца.
   - Вот только музыку не трогай, - уже привычно огрызнулся я. - Это серьезно.
   - Универ - серьезно. - Ввернул, так же привычно, мой строгий родитель. - Твое будущее - серьезно, а музыка - фигня на постном масле. Мы не для того с твоей матерью такие деньги вбухиваем в твое обучение, чтобы ты дурью со своими дружками маялся, да этих вот, - отец кивнул в сторону второго этажа, - топтал в пьяном угаре.
   - Па, я же не каждый день в таком состоянии, - возмутился я. - А это, - я тоже указал взглядом наверх, - давно не девица и знает, что делает.
   - Конечно, знает, - рассмеялся родитель. - Тебя дурака окрутить хочет. Через пару недель заявит, что залетела, что делать будешь?
   - Не полный идиот, предохраняюсь, - проворчал я. - Па, инквизиция окончена?
   - Только началась! - рявкнул отец. - Меня достало твое раздолбайство! Сегодня же выкинешь все свои балалайки, сожжешь тетради с бездарными стишками и засядешь за конспекты! И чтобы больше ни одной дешевки в твоей постели. Хочешь бабу, женись, порядочная невеста есть на примете.
   - Юркова что ли? - хохотнул я. - Уволь.
   - Уволю, из дома, от кормушки, от банковской карты, - пообещал родитель.
   А вот тут отец перегнул. Он принципиальный, я принципиальный, один корень. Взглянув на него исподлобья, я поджал губы, ожидая следующей реплики. Родитель не заставил себя ждать.
   - Толпа тупых юнцов, орущие дурные песни - это не будущее, Влад. Когда-то я даже гордился, что у меня сын стихи пишет, но теперь вижу, надо было тогда еще тебя в ежовые рукавицы брать. А все твоя мать...
   - Маму не надо приплетать, - вновь огрызнулся я, все более распаляясь. - И не надо оскорблять моих друзей. В конце концов, молодость дается на то, чтобы было, что вспомнить в старости. Я еще успею стать нудным пузатым мужиком, отчитывающим своего сына.
   Отец демонстративно осмотрел свое подтянутое тело и иронично приподнял брови.
   - Па, давай прекратим этот разговор...
   - Отлучу от кормушки, - повторил отче.
   - Да, отлучай! - взорвался я. - Мне достаточно лет, чтобы самому разобраться со своей жизнью. Если думаешь, что я держусь за твой кошелек, то глубоко ошибаешься! И учусь я там, куда вы меня с мамой отправили. Это было ваше желание, за него и платите, так что этой претензии не принимаю. Если нравится идея слияния с Юрковым, женись сам на его дебелой доченьке. Это моя жизнь, и мне решать, как она пройдет.
   Отец с нескрываемым скептицизмом взглянул на меня и усмехнулся.
   - А знаешь, сын, мне нравится твоя идея. Можешь идти на все четыре стороны. Поговорим через три месяца, расскажешь о своих достижениях. Можешь даже забить на универ, академку тебе возьмем. Устраивай свою жизнь, как хочешь. Считай, что мы заключили пари. Если за три месяца твоя музыка поможет тебе, и это я не об игре в переходе, ты выиграл. Если же нет, то через три месяца ты избавляешься от всего того хлама, которым завалена твоя комната, напяливаешь строгий костюм и женишься на Лизе.
   - Насчет, Лизы возражаю, - буркнул я.
   - То есть, ты заведомо уверен, что у тебя ничего не выйдет? - прищурился родитель. - Это ведь пари, сын. Если выигрываешь ты, я вкладываю в твою банду деньги. Проигрываешь, делаешь то, что я скажу. По рукам?
   - По рукам, - кивнул я и пожал отцу ладонь.
   - Я даже дам тебе начальный капитал, чтобы было, на что снять себе жилье, и чтобы не опухнуть с голода, - подмигнул отче. - Одежду бери, какую считаешь нужной. Даже машину можешь взять. Но на этом все. Встретимся через три месяца.
   После этого родитель направился к входной двери, издевательски напевая "Марш Мендельсона". Я проводил его взглядом и снова откинулся на спинку дивана, прикрывая глаза. Запал еще не прошел, но похмелье мешало думать. Черт! Отче уверен в своей победе, уверен на железобетонные тысячу процентов, и это мне не нравится. Совсем не нравится, но нужно собрать раскисший мозг в кулак и разобраться в последствиях этого экстренного разбора полетов. Но сначала душ и кофе.
   Поднявшись в свою комнату, я сразу столкнулся с кукольной мордочкой Светки. Она уже успела привести себя в порядок. В доме она не первый раз, так что знает, куда идти. Девица поднялась с кресла и направилась ко мне, покачивая бедрами. Я увернулся, меньше всего мне сейчас хотелось участвовать в ее играх с самолюбованием.
   - Владик, - мурлыкнула девушка, обиженно надув губки.
   - Малыш, меня озадачил родитель, давай не будем напрягать мой и без того напряженный мозг, - отмахнулся и скрылся за дверями ванной.
   - Котик, - ручка двери дернулась, но я уже закрылся и усмехнулся, глядя на эти попытки прорваться.
   Раздевшись, я встал под чуть теплые струи душа. Стало немного лучше. Позволив воде течь мне на лицо, я пытался думать. Выходило плохо. Шестеренки скрипели, но все-таки скрипели! Я мыслю, значит, я существую. Нет, не хочу существовать, не хочу плыть по течению, не хочу тянуть лямку, которую с отеческой заботой готовит мне отец. Это его планы, это его устремления, а я, как еще одно вложение, с которого он ждет заслуженные дивиденды. Андроид, который обязан отработать заложенную в него программу. Робот, которому дают право на небольшую погрешность, чтобы не заклинило процессор.
   - Твою ж... - выругался я, стер с лица воду и открыл глаза.
   - Ты что-то сказал? - тут же отреагировала Светка.
   - Не тебе, малыш, - ответил я и опустился на дно ванны.
   Откинув голову на белоснежный холодный бортик, я отбивал ладонью забойный ритм, пытаясь перейти от мыслей о несправедливости жизни к составлению плана, как жить дальше, чтобы утереть родителю нос. Климовы не сдаются, да, па? То-то. Вернувшись под душ, я закончил-таки процедуру собственного омовения, и уже более свежий вышел из ванной. Унылая мордочка Светки попыталась засиять, но я погасил ее энтузиазм одним движением.
   - Кофе будешь? - спросил, напяливая свежее белье.
   - Влад, что происходит? - вот только твоих вопросов мне и не хватало.
   - Перемены, Светик, глобальные, - усмехнулся я и пропел припев из песни незабвенного Цоя:
  
   "Перемен!" - требуют наши сердца.
   "Перемен!" - требуют наши глаза.
   В нашем смехе и в наших слезах,
   И в пульсации вен:
   "Перемен! Мы ждем перемен!"
  
   - Что тебе сказал отец? - она решила не отставать.
   - Он дал мне свободу, - хохотнул я, вышло немного нервно, но из песни слов не выкинешь.
   - В смысле?
   - Владик больше не будет поить тебя дорогими коктейлями, малышка, - подмигнул я. - И походов по клубам не будет. Начинается суровая реальность. Вопросы еще есть?
   - Помирись, - предложила Светка.
   - Помирись, женись и удавись на собственном галстуке, - тихо произнес я. - Вперед, исчадие танц-пола. Кофе, бутерброд и убираемся отсюда.
   - Куда поедем? - деловито поинтересовалась она.
   - Ты, куда хочешь, а я к ребятам, - ответил я и придал ей ускорение шлепком.
   Вещи решил собрать потом. Еще надо узнать, сколько денег мне решил дать отец на первое время, от этого и будем плясать. Матери дома не было, что не означало, что дом пуст. Маман успела обрасти двумя горничными, которые теперь появлялись в самых неожиданных местах и в самое неожиданное время. Вот и сейчас одна из них объявилась на пороге кухни.
   - Танюш, я сам, - отмахнулся я.
   Она кивнула и исчезла. Пока кофеварка варила кофе, я состряпал несколько бутербродов с дорогущей ветчиной. Понты, млин. Впрочем, это жизнь моих родителей. Они могут жить ее, как им вздумается, есть, что вздумается, нанимать на работу, кого вздумается, даже на голове стоять в собственном джакузи, я начну свой путь.
   - Вла-ад, - капризно протянула Светка. - Я хочу с тобой.
   - Я тоже хочу с собой, - усмехнулся я. - Малыш, честно, появились проблемы, которые я должен решить. Ты ведь найдешь себе развлечение, правда? - и ответил прежде, чем она открыла рот. - Я в тебе не сомневался.
   - Иногда ты меня жутко бесишь, - фыркнула она.
   - Я иногда с собой вообще не уживаюсь, - я пожал плечами и поставил на стол чашки с кофе. - Приятного, Светик.
   Она хотела еще что-то сказать, но я уже не обращал на нее внимания, вновь погрузившись в свои размышления. Жилье, пропитание - все это хорошо, особенно с начальным капиталом. Хуже другое, мне нужно пристроить нас с парнями куда-то за три месяца, в крайнем случае, себя любимого. Должен начать жить на собственные песни, превратить их из хобби в работу. Оно и к лучшему, давно пора начать двигаться вперед, а не буксовать на месте.
   Из дома я выходил уже с надеждой, глядя в будущее. Выбрал в гараже "Ауди", что вызвало фырканье моей птахи.
   - Можешь идти пешком, - предложил ей.
   - Нет уж, спасибо, - она уселась рядом со мной, всем своим видом показывая, что черный хромированный монстр за нашими спинами ей бы подошел больше.
   - Куда тебя? - поинтересовался я.
   - Домой, - вздохнула Светка, и мы выехали на улицу.
   Скинув временную подружку на Торжковской, я настроил радио на "Радио-Рокс", за неимением в машине любимой музыки, врубил звук, превращая бедняжку "Ауди" в бумбокс на колесах, и помчался в сторону Васильевского острова, где жил мой друг детства, юности и порочной молодости - Мишка Архипов. Он же соло-гитара в нашей группе с непривычным для слуха названием "Сателлит". Даже не могу сказать, откуда я взял это слово. Просто легло на язык и все. Парням понравилось. Я потом даже залез в энциклопедию, выудив оттуда определение слова "сателлит". Оказалось, так называли телохранителя в Древнем Риме. Забавно.
   Увлекшись своими размышлениями, я чуть не пролетел на красный свет. Реакция у меня всегда была удивительной. Инстинкты на высшем уровне, срабатывают раньше, чем я успеваю подумать. В общем, до "Васьки" удалось добраться без приключений и разборок с ДПС и другими водилами, оно и к лучшему.
   Выудив из кармана телефон, я, не глядя, набрал Мишку. Он ответил быстро, что уже радовало.
   - Мих, ты дома? - спросил я без долгих предисловий.
   - Угу, - промычал сонный голос приятеля.
   - Я на подъезде, встречай, - и отрубил связь прежде, чем он успел еще что-то ответить.
   Воткнув свою машину на свободное место в Мишкином дворе, я огласил двор пиканьем сигнализации и направился к подъезду. Мишка снимал комнату в старой коммуналке, куда прорваться без боя было невозможно. Потому своих гостей Миха встречал лично, так удавалось избежать ругани с противной бабкой - его соседкой, тетей Олимпиадой. Если пользовались звонком, эта юркая старушенция выбегала к дверям и орала, не открывая обшарпанные створы, угрожая полицией, мэрией и карой небесной. Легче было разбежаться и выпрыгнуть в окно, чем слушать визгливое дребезжание. Если же ты оказывался в святая святых, она из своей комнаты не высовывала носа, тихо ворча оттуда.
   Мишка уже стоял в дверях, взлохмаченный и помятый, отравляя и без того не ароматный лестничный пролет запахом ядреного перегара. Поморщившись, я оттеснил его и вошел в замызганную коммуналку.
   - Мих, сколько платишь за съем? - а что, комната дешевле, чем квартира. Хотя...
   - Нормально плачу, - проворчал он, шаркая за мной. - Десятку, плюс коммунальные платежи. А что?
   - Да, так... - я вошел в его комнату и усмехнулся, глядя на второе тело, растянувшееся на надувном матрасе.
   Наш ударник, которого называли не иначе, как Штурм. В миру Штурм имел самое тривиальное имя - Петя, но предпочитал с гордостью носить прозвище, которое он получил за штурм дверей военкомата. Он очень хотел служить в армии, но был единственным из нас, кого туда не брали, совсем. И однажды, высосав литр горькой, наш друг и соратник пошел требовать справедливости. День был выходной, Штурм об этом благополучно забыл, и с надрывными криками бросался на закрытые двери военкомата. Ему потом даже полиция, тогда еще милиция, объясняла, что Родине Петр Семенов нужен в глубоком тылу. Штурм утер скупую мужскую слезу и махнул на армию рукой, а прозвище осталось.
   Штурм открыл один глаз, посмотрел на меня и, издав невнятное восклицание, снова провалился в хмельное забытье.
   - Ты чего? - Миха упал на постель не первой свежести, откуда раздалось недовольное женское ворчание.
   Приглядевшись, я рассмотрел в сбившемся в кучу одеяле женскую ногу.
   - Нужны идеи, - заявил я, падая на скрипучий деревянный стул. - Нам нужно продвижение. Пора миру услышать о "Сателлите".
   - Офигеть, - восхитился Мишка, правда, выразился он более емко. - Ты такой умный и красивый врываешься в наше печальное утро...
   - День, Миха, уже день, - поправил я.
   - Это у тебя день, а у нас глубокая ночь, - не согласился мой вечный друг. - Ты врываешь и пытаешься смутить наши ослабленные умы.
   - Пришло время, - упрямо повторил я.
   - Вон окно, - махнул рукой приятель. - Открой и заори. Потом закрой, сядь на стул и закройся до полного пробуждения, моего.
   На полу заворочался Штурм, затем сел, почесал свою многомудрую "репу", вдруг вскочил, рванул на себя раму и заорал:
   - Сателли-ит!
   - И на бис, - деловито кивнул Миха.
   - Сателлит, вашу мать! - проревел Штурм и упал на матрас с чувством выполненного долга.
   Мы с Мишкой проследили этот душевный порыв, переглянулись, и Миха развел руками:
   - Ты счастлив?
   - Пошли вы, - беззлобно отмахнулся я и включил телевизор.
   Моя команда, сломленная ночным возлиянием, удовлетворенная моим временным затишьем, вернулась по своим местам. Бездумно переключая каналы, я упорно думал, как жить и что делать, когда мое внимание привлекли взрывы сценического фейерверка, алая надпись "Прорыв" и забойная мелодия на заднем плане. Бодрый голос вещал об отборочном туре на конкурсе молодых рок-групп "Прорыв". Запись альбома и контракт с крупной звукозаписывающей компанией, плюс пиар-агентство. Черт, то, что надо!
   - Сателлит, подъем! - заорал я.
   - Отвали, - простонал Миха.
   - Сателлит! - проревел Штурм.
   - Мы идем на "Прорыв"! - возвестил я, гордо улыбаясь, и получил подушкой по роже.
  
  

Лина

  
   Книга участвует в конкурсе "Руны Любви. Осень 2015" на сайте ФанБук!
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"