Я слышал голоса Богов, там - за ширмой нашего бытия. Они прятались от людского глаза, но делились мудростью со мной. Их мудрость привела к просветлению. Теперь, я не чувствую ничего... ничего, что стоило бы спасать. За что стоило бы бороться. В этом заключается сущность человеческого естества, ибо живёт человек слишком долго.
Когда в ней не кипит любовь и страсть, и материнские инстинкты, она - марионетка под руководством гениального кукловода - Люцифера. Сейчас, я созерцаю гнев Богов, сидя в одних трусах на запачканном кровью ковре и задаюсь лишь одним вопросом: "Что с нами произошло? Как давно мы превратились в бесов?" И вот, я уже не замечаю, как бью её ножом в грудь, под аккомпанемент визга грудного ребёнка в колыбели. Удар за ударом, так беспощадно, словно выбиваю из неё дьявола, чтобы вернуть себе прежнюю Марию. Контрольный удар, точно вспышка стробоскопа ослепляет мне глаза, и я замираю в неопределённости собственных движений. Её глаза ещё открыты, и теперь они выражают неиспорченную любовь, как и в ту ясную ночь на побережье Санта-Моники.
В тот вечер я дал себе слово, что сделаю тебя самой счастливой женщиной на этой чертовой планете.
Ты помнишь этот вечер, Мария?
Мария!
Не молчи Мария, не молчи.
Не бросай меня!
Чувство собственного либидо испарилось, будто и не было. Сердце бессмысленно стучит в своём нестабильном ритме, желая остановиться или выпрыгнуть. Стены кричат и сжимаются под тяжелым прессом своей вычерненности. Я вижу, как надо мной нависли Боги и Демоны, и лишь они молчат, созерцая новый приход Данталиана. Их лица мрачны - как и их одеяния, но глаза выражают оргазм. Моя жестокость заставляет их эякулировать. Они выражают своё восхищение и уходят во мрак, оставив меня со своим бездыханным ангелом. Не осталось ничего, лишь тошнота и привкус железа во рту. Я продолжаю целовать Марию, искренно так, словно она жива. Прижимаю её ещё горячее тело к себе и плачу, и молю о прощении. Но она молчит. Молчит так громко, что доносящиеся крики из колыбели уже не слышны. Я впервые не хочу подходить к собственному ребёнку, ибо во мне кто-то умер. Я - умер.
Через короткое время все стихло. Сознание уже покинуло атмосферу сквозь забрызганный кровью потолок. Теперь и я - гниющее тело, шныряющее от шкафа к шкафу в поисках Либриума. Вскоре, я нахожу необходимую комбинацию болеутоляющих для идеального самоубийства и совершаю последний в своей жизни звонок.
- Полиция.
- Наметкина 12. кв. 6.... Здесь произошло убийство. Пришлите машину.
- Кто жертва?
- ........
Нарушение целостности рефлекторной дуги, повреждение центральной нервной системы, алкогольное отравление, угнетение сердечной и дыхательной деятельности, дискоординация движений, апраксия, спутанность сознания, тремор. Остается лишь ждать, когда Мария примет меня в свои объятия, и мы начнем все заново. Только на этот раз - никаких ошибок. Теперь все будет иначе, Мария.
Стрелки на часах исчезли. Циферблат вязко растекался по обоям, точно бурлящая лава. Ожившие полотна нависли над колыбелью, оберегая младенца от собственного армагеддона. Боги и Демоны в предвкушении замерли у тотализатора....
Вдох, выдох.
Вдох, выдох.
Вдох....
.....и яркий взрыв. Пространство сжалось в одну секунду, и нависла тишина и покой. Лишь посторонние силуэты кружились у колыбели.