Моя бабушка всегда утверждала, что в любом лесу есть свой ногопут. Живет он, по ее рассказам, в самой глубокой берлоге, под упавшим деревом, и вылезает по вечерам, чтобы путать людей, оставлять их в темном лесу на всю ночь.
В детстве эти рассказы мне очень нравились, и я часто приставал к бабушке, чтобы она рассказала еще что-нибудь. По этим рассказам я представлял себе ногопута, как старенького мужичка в тулупе, который ходит по лесу и курит свою трубку. Именно дым от его трубки и путает людей, заставляя сворачивать не на том повороте.
Почему же я вспоминаю их теперь, когда я вырос и знаю, что ничего такого не существует? Ни ногопута, ни дыма его трубки. Да и леса здесь почти нет: на Луне посадка каждого нового дерева - продукт многолетних согласований биологов, экологов, планетологов и прочих -логов, к которым я отношения не имею. Не лес, а так, небольшая рощица.
Весь лунный лес умещается на одной небольшой станции, и заблудиться в нем невозможно. Вернее, я думал, что невозможно. Три часа назад я вышел погулять по нему и вот уже час не могу найти дорогу к выходу. Что бы я ни делал, я всегда выхожу к прозрачной стене, откуда принято наблюдать Землю.
Вот опять я стою у стены и смотрю на нашу прародину. Мои отец и мать родились там, на Земле, а я появился здесь, став первым ребенком, родившимся на Луне. Первым лунитом, как меня прозвали в новостях. После меня было еще семь попыток родить в этих условиях, но все они оказались неудачными. Потому был принят закон, по которому все беременные на поздних сроках отправлялись на Землю. Некоторые мамы норовят затянуть, чтобы попытаться родить здесь, но врачи строго следят за этим. В общем, лунитом я оказался первым и последним.
Как и этот лес. Его сначала высаживали, чтобы обеспечить станцию кислородом, но потом забросили по какой-то неведомой мне причине.
Я помню этот лес в те времена. Стволы громоздились один возле другого. Некоторые деревья разрослись из-за малой гравитации и уперлись в защитный купол, пытаясь пробить его. Я тогда был мальчиком лет десяти и знал каждый уголок этого леса, как свои пять пальцев. Я забирался на самые высокие деревья и сидел на них, воображая себя покорителем неизвестных планет.
Потом про лес вспомнили биологи и приехали изучать его развитие. И пришли в ужас. Меня тогда отправили на Землю, и потому я только слышал отзвуки битвы между разными учеными, решавшими его судьбу.
Вообще я был очень рад, что его решили не уничтожать, а снова взяли под контроль. Хотя, когда я вернулся обратно, лес был уже не тот. Огромные деревья все-таки спилили, чтобы они не разрушили купол, другие обработали каким-то составом, и они перестали расти. Пару кустов, что были там, выкорчевали с корнем, а траву почти полностью заменили.
Тогда же запретили находиться в лесу дольше трех часов - после того, как там поблуждал один ученый. Все тогда над ним смеялись, а он только рассказывал, что никак не мог найти выход. Вот тогда-то я впервые вспомнил рассказы бабушки. Хотя не поверил, что это может быть правдой.
Дотронувшись до стекла рукой, я почувствовал его холод. Говорят, что если идти вдоль стекла в любую сторону, то в самом худшем случае придешь к выходу через пятнадцать минут. Сегодня я так уже прошел кругов десять, не меньше. Даже один раз не отрывал руку от стекла, и она вся заледенела. Убрав руку, я сунул ее в карман брюк, греться. А второй достал передатчик и попробовал вызвать хоть кого-нибудь. Эфир был пуст, словно никого в мире, кроме меня, не было. Я еще раз посмотрел на Землю и повернулся к ней спиной. Если идти, никуда не сворачивая, то я точно должен выйти к шлюзу. Вот, даже тропинка под ногами есть, отмеченная специальными камнями.
Пять минут хода, и я опять стою перед обзорным стеклом, обращенным к Земле. Устав ходить, я прислонился к ближайшему дереву и прикрыл глаза.
...
Кажется, всего на секунду сомкнул веки, а часы показывают, что прошло еще три часа. Сегодня я точно нарушу все предписания экологов по поведению в лесу.
Оттолкнувшись от дерева, я посмотрел на голубую планету. Она висела там же, где я ее всегда помнил. Только часть этого огромного диска стала темной, и в этой темноте зажглось огромное количество звездочек. Гораздо больше и ярче, чем на окружающем небосклоне. Сейчас даже шутят, что при полном погружении Земли в темноту она кажется более правильным космосом, чем настоящий космос.
Я посмотрел на тропинку и, вздрогнув, понял, что узнаю этот лес. Вернее, я знал этот лес и три часа назад. Просто я узнал тот лес из детских воспоминаний, который покинул много лет назад. Передо мною стояло огромное дерево, упершись своими ветвями в купол. Это было то дерево, с которого я чаще всего смотрел на Землю.
Не понимая, что я делаю, я подошел к дереву и взялся за ветки. Путь наверх словно звал меня. И я решил, что обязательно следует подняться туда еще раз.
Оказалось, за эти годы я немного растерял сноровку, но все еще помнил, где следует лезть прямо вверх, а где стоит обойти по стволу в сторону, чтобы было удобнее. Мое небольшое гнездо, сделанное из сломанных веток, оказалось целым. Усевшись в него, я вытянул ноги и посмотрел вниз.
Ветки качались так, словно под куполом гулял ветер. Я же его не чувствовал вообще.
- Давненько мы вот так не сидели! - раздался хриплый голосок откуда-то сбоку, и я обернулся на его источник.
Рядом со мной на ветке сидел старичок в тулупе и курил свою трубку. Его огромные седые брови, казалось, занимают все лицо. А может, это клубы дыма так закручивались, скрывая внешность моего собеседника?
- Добрый вечер! - поздоровался я, дав себе слово, еще когда лез по дереву, ничему не удивляться.
- Добрый, добрый! - кивнул дедушка и выпустил клуб дыма. - Эх, знал бы ты, как я соскучился здесь! Аж на ворожбу потянуло.
- Это вы меня из лесу не выпускали? - спросил я, скорее, чтобы поддержать беседу.
- Ну, да! - кивнул дед. - Все ждал, когда же ты устанешь и глазки свои зоркие закроешь. Знаешь, сколько раз ты чуть было не нашел выход?
- Сколько? - спросил я, устраиваясь поудобнее.
- Семь раз! - важно произнес старичок. - А ведь я не самый молодой ногопут. У меня опыта-то дай бог всякому!
Я отвел свой взгляд от дедушки с трубкой и посмотрел на темное небо над Землей. Бабушка в своих сказках всегда говорила, что если случится разговор человека и ногопута, то только потому, что ногопуту что-то очень важное понадобится. И еще ногопут не может сказать об этом прямо. Будет ждать наводящих вопросов.
- А как у вас все это получилось? - спросил я и обвел руками лес. - Вы перекинули меня в прошлое?
- Со временем шутить, себе навредить! - покачал головой ногопут и посмотрел на меня внимательно. - Ты знаешь что-нибудь про растущую вселенную?
- Ну! - протянул я. - Вселенная сейчас расширяется, а потом начнет сжиматься обратно. Я не астрофизик и потому знаю об этом мало.
- Зато в своей математике ты неплохо шаришь, да? - усмехнулся старичок и глубоко затянулся. - Скажем так, то, что вселенная расширяется, не совсем верно. Мы считаем, что она растет.
Я молчал, ожидая продолжения, и смотрел на ногопута.
- Когда вселенная еще только родилась, в ней не было ничего, кроме времени, - сообщил мне ногопут важным тоном, словно рассказывал прописную истину. - Но она начала расти, и в ней появилось измерение. Сначала одно, затем другое. Вот сейчас в ней их уже три. А сколько будет, я даже и не знаю. Сколько отрастет. Ну, теперь понял?
- Нет! - ответил я честно. - Ничего не понял. Как это связано с этим лесом?
- Вот дурачок! - ногопут обозвал меня без злобы, так, что я даже не обиделся. Это звучало просто как констатация факта. - Все же просто. Три измерения - это бесконечное количество двух, сложенных вместе. И все они являются отражением самих себя в прошлом. Вот я и вытянул то, что помнило этот лес лучше других. И затянул в него тебя.
- Вытянули, затянули? - я зачесал в голове. - Вы хотите сказать, что мы сейчас в плоскости?
- Ага! - кивнул старичок и затянулся поглубже. - Догадливый!
- А как вы это сделали? - спросил я, пошевелив руками в окружающем пространстве. - И я, кстати, не чувствую себя плоским.
- Как сделал, не скажу. Наворожил! - ногопут откинулся к стволу и закачал ногами. - А то, что ты себя не чувствуешь плоским, так это так и должно быть. Вот появится четвертое измерение, тогда люди и поймут, как тяжело было жить двумерным существам в вашем трехмерном мире.
Такие объяснения мне ничего не прояснили, хотя разговор очень походил на то, как бабушка рассказывала - о чем ногопута ни спрашивай, от его ответов запутаешься еще больше. Ногопут же сидел и ждал, когда я спрошу, зачем он втащил меня в этот свой плоский мир.
- Ладно, расскажите, зачем я вам тут? - попросил я, поднимая руки вверх.
- А ты не догадался? - удивился старичок. - Чтобы побеседовать. Вспомнить былые деньки. Ну, и просьбу одну передать кой-кому.
- Какую просьбу? - спросил я.
Вместо ответа старичок покосился на меня из-под бровей и вздохнул. Пару минут мы молчали, глядя на небо. Наконец дедушка убрал свою трубку в карман тулупа и посмотрел на меня со всей серьезностью.
- Когда я выведу тебя, - произнес он очень суровым голосом, - это дерево тут так и останется. Я знаю, прибегут всякие там ваши ученые и будут ломать голову над тем, что произошло. Так вот, передай им, что если кто попробует подойти к этому дереву с пилой, то я с него шкуру заживо спущу. Дерево расти больше не будет и ваш купол ненаглядный пробить не сможет. А вот рушить такую красоту я никому не позволю.
- Хорошо! - ответил я и приготовился спускаться вниз. - А можно и мне тогда вас попросить?
- Чего еще? - нахмурился ногопут.
- А можно, я сюда буду залезать и беседовать с вами?
Старичок посмотрел на меня, и его брови взметнулись вверх, словно какая птица распахнула крылья.
- Это всегда пожалуйста сынок! Жаль, ты не куришь!