Пока я тщательно изучаю дневники Франца Кафки, пытаясь делать это максимально вдумчиво и внимательно, Артур продолжает беседовать с таксистом и одновременно бронирует нам по телефону номер в отеле "Милан".
- Послушайте, нам нужен номер с большой кроватью, - говорит Артур, - с видом на шоссе, да.
Я отрываюсь от чтения и смотрю на улицу, сквозь запотевшее от дождя окно я вижу огромную вывеску, которая гласит: "Торговый Центр Плаза". У нас заказан столик в этом торговом центре, в ресторане "Fridays", но мы, скорее всего, туда не пойдем, потому что у нас более масштабные планы на эту ночь.
- На последнем этаже, желательно на последнем, а еще желательнее номер три один три, мы были в нем в прошлый раз и нам очень понравилось, знаете, мы бы хотели
вернуться туда.
Неделю назад я уже ночевал в этой гостинице. Тогда я до трех часов ночи ждал, пока ко
мне приедет девушка из эскорта, а когда она все-таки приехала, я заплатил ей за всю ночь и уснул прямо во время секса.
- Ты опять читаешь эти биографии? - спрашивает Артур.
- Это не биографии, это дневники.
- Объясни, может я не понимаю, какой смысл читать дневники? Это же просто мысли.
Знаешь, есть хорошая книга, "Опасные личности".
- Но я ее читал, это я тебе ее посоветовал, ты не помнишь?
- Нет, подожди, ты разве не советовал мне почитать про инквизицию?
- Да, я советовал тебе одну книгу, но ты ее так и не прочел.
- Для этого нужна усидчивость, ты же знаешь.
- Меня бесит, что ты ее до сих пор не прочел.
- Зачем читать книгу, если можно посмотреть кино? В смысле, это же очень долгий
процесс.
- Нет, ты просто поверхностная личность.
- Не называй меня поверхностным, по-моему, нет ничего оскорбительнее.
- Ты уверен? Я мог назвать тебя легкомысленным или, например, ветреным.
- Все эти оскорбления ужасны.
- Слушай, - говорю я, - мне нужно точно знать, поедешь ты или нет.
- Я не поеду с тобой в бордель, можешь даже не пытаться.
- В этом нет ничего такого, - говорю я ему и встречаюсь в зеркале заднего вида с
глазами водителя. - Тебе необязательно спать с ними, если ты не хочешь. Ты можешь дать
им в рот или попросить сделать тебе массаж. Можешь поговорить с ними о своих переживаниях насчет этого мира и все такое.
- Я не буду платить женщине за секс.
- Правильно, платить буду я. Слушай, мы едем к недешевым шлюхам, а ты ведешь себя как девственник.
Убрав книжку с записками Кафки в свой черный деловой портфель и сказав таксисту, что ему необязательно заезжать за шлагбаум и он может высадить нас рядом со входом, я похлопал Артура по плечу и продолжил.
- В тебе нет глубины, ты опять плаваешь где-то на поверхности, нужно относиться к этому проще.
- Ты, кстати, не отменил столик во "Fridays"? - спрашивает Артур.
- Нет, не отменил. Может пригласишь туда кого-то из своих подруг, пока меня не будет?
- О таких вещах нужно договариваться заранее.
- Или знаешь, зайди на сайт секс-знакомств и почитай там объявления. Только будь внимательнее, если в объявлении есть слова "ласка, тепло или согреть", то это - индивидуалки.
Убедившись в том, что таксист не видит меня, я мигом заглатываю две таблетки баклосана и столько же феназепама и запиваю шампанским. Заметив, что Артур смотрит на меня, я немного ухмыляюсь и качаю головой.
- Это меня опьяняет, понимаешь? - говорю я ему. - Это успокаивает мою нервную систему. Тебе, кстати, не стыдно сидеть трезвым? Ты даже не попробовал шампанское, которое нам дали в подарок.
- Я написал ей пятьдесят пять сообщений за ночь, - говорит он, закрывая лицо рукой, - пятьдесят пять, и она все равно мне не ответила.
- Кто это?
- Одна сука с моего потока, такая сексуальная тварь. Она утонченная, она в меру
скромная, у нее великолепное тело. Я даже был знаком с ее родителями. - И что?
- Я знаю, что был интересен ей, между нами была какая-то интрига, мне кажется, я ее спугнул, понимаешь? Возможно, я поторопил события.
- Возможно, она тебя не воспринимала всерьез.
- Почему ты так жесток со мной?
- Выруби эту музыку, - говорю я ему.
- Вон то здание, - показывает он на розовую вывеску, букв которой я не вижу из-за
дождя и тумана, - это теннисный клуб, там отличные корты, вот куда надо ехать.
- Ты можешь вырубить эту музыку?
- Даже если ты не умеешь играть, тебе стоит туда заглянуть, там девушки ходят в
спортивных шортах, как ты любишь.
- Ты можешь, сука, выключить эту музыку или нет?
Мы стоим на ресепшен и получаем ключ карту от нашего номера, администратор, молоденькая девушка, примерно моего возраста, может, лет девяднадцати, предлагает нам вторую ключ карту, но я говорю, что нам хватит одной.
- Знаете, мы ведь гейская пара, - говорит Артур, облокотившись на стол, - мы абсолютные геи, до неприличия, до безобразия.
- Это неправда, - вмешиваюсь я, - он шутит.
- У нас одна кровать в номере, мы будем спать вместе.
- Меня не будет здесь, - говорю я, смотря на второго администратора, тоже девушку, - я вернусь только под утро. Выдерживая небольшую паузу, я поднимаю ключ карту так, чтобы они ее видели и говорю: "Спасибо".
Когда мы уходим, я почти шепотом обращаюсь к одной из них , к той, что помоложе: - Не хочешь подняться к нам в номер, попробовать яблочный штрудель?
- По-вашему, я похожа на проститутку?
- Нет, совсем нет, я даже не думал об этом, честное слово, - я делаю паузу и
поворачиваю голову в сторону главного входа, чтобы мне было проще подобрать слова, все смотрят на меня, смотрят так, будто я сказал что-то ужасное, что-то отвратительное, - я подумал, что тебе, возможно, будет интересно составить нам компанию, провести с нами время и все такое.
- Хорошего вам вечера, - отвечает она. "Хорошего вечера? - Думаю я, - Это все, что ты смогла придумать?" - Чувствуя себя абсолютно униженным, я непроизвольно улыбаюсь, хотя это больше похоже на истерическую улыбку, киваю им обеим и покидаю холл, пытаясь сохранять непринужденную и уверенную походку, хотя мои ноги на самом деле подкашиваются.
В лифте играет песня "Little Bird - Infant Sorrow", и я сразу вспоминаю фильм "Побег из Вегаса". Эта песня будит во мне странные эмоции, мне хочется упасть на колени и расплакаться.
Я смотрю на полупустые фудкорты из стеклянного лифта, и эта осенняя, мрачная погода, отнимающая всякую надежду, меня воодушевляет, она мне нравится, потому что соответствует моему состоянию и мне хочется передать это состояние как можно большим людям, чтобы каждый из них отчаялся и дошел до черты, как я.
Пока я надеваю тонкие хлопковые штаны и такую же хлопковую рубашку с коротким рукавом и привожу себя в порядок, а именно, зачесываю волосы назад и поправляю пробор, чтобы он был более явным, Артур с усталым видом переключает каналы на телевизоре, пытаясь найти что-то спортивное. Я подхожу к телефону, который стоит на тумбочке возле кровати, снимаю трубку и зажимаю кнопку "room service", спустя несколько секунд молодой женский голос отвечает мне и, откашлявшись, я говорю:
- Да, добрый вечер. Я бы хотел заказать крабов, если они есть, вишневый штрудель, мороженное, любое, два пепси и еще у меня вопрос, у вас делают самокрутки?
- Я могу уточнить это у бармена, - отвечает управляющая.
- Да, уточните, если делают, то еще две самокрутки.
Спустя недолгую паузу, которая заставляет меня нервничать, управляющая говорит: - Извините, но крабов, к сожалению, нет. Но мы можем доставить вам их из другого
ресторана, если вы доплатите.
- Отличная идея, давайте.
- Номер три один три, верно? Можете еще раз повторить заказ?
- Эээ, сейчас, - голова вдруг опустела, и я больше не могу формулировать свои мысли,
мне становится тяжело думать, и я смотрю на Артура.
- Не смотри на меня, - говорит он, - у тебя деменция.
- Да, - говорю я в трубку, - нам, пожалуйста, крабов, яблочный штрудель, мороженное,
нет, стойте, не яблочный.
- Вишневый? - спрашивает управляющая.
- Да, а я что сказал?
- Яблочный.
- Да, вишневый штрудель, мороженное, не важно какое, две бутылки пепси и две
самокрутки.
- Время ожидания - сорок минут, - говорит она и бросает трубку.
Мне кажется, у меня вспотели ладони. Как всегда, после общения с незнакомыми
людьми, я чувствую себя униженным. Я смотрю на Артура, и он пишет что-то ручкой на моем портмоне для карточек. "Mister Love".
- Это довольно мило, - говорю я ему.
- Ты Мистер Лав, ты знал это?
Спустя несколько минут я снова звоню управляющей и говорю, что напитки и
самокрутки можно принести уже сейчас, а также прошу ее вызвать мне такси, я бы и сам мог вызвать себе такси, но мне хочется, чтобы это сделала она. Я говорю ей, чтобы она не забыла указать в заказе опцию "молчаливый водитель", спустя несколько мгновений она отвечает: "Будет через шесть минут" и снова первая скидывает трубку.
- Что не так с этой тупорылой блядью? - Говорю я вслух, пристально разглядывая свое отражение в зеркале. - Мне кажется, я хороший парень, правда? Вежливый и все такое, как думаешь?
- Я не слышу ни одного твоего слова, - отвечает Артур, ковыряясь в шкафчиках. - Я говорю, как ты думаешь, я правда милый парень?
- Я не понимаю, почему отели так экономят на тапочках, - кричит он из ванной, -
неужели нельзя делать их более толстыми.
Мне нравится, что в этом номере мини-бар установлен в верхней части стены, а не в
нижней, как это бывает в большинстве отелей, и мне не приходится нагибаться или становиться на корточки, чтобы изучить его состав. Ассортимент здесь такой же, как и везде, скудный и жалкий, отвратительные полусладкие вина, сухое шампанское в
маленьких бутылочках, диетическая кола, зеленый чай, гранатовый сок, чипсы, мармелад, пиво "Корона" и "Skittles" в маленькой розовой упаковке.
Я закрываю мини-бар и переключаю свое внимание на миниатюрный сейф, который спрятан в шкафу. Артур тем временем вышел из ванной с двумя вешалками, на которых висят халаты, кинул их на кровать и направился следом за мной осматривать мини-бар. Я не отрываю глаз от сейфа и пытаюсь подобрать простую запоминающуюся комбинацию цифр, мне в голову почему-то приходит девять, шесть, три, два, но мне не нравится такое сочетание, я подхожу к тумбочке, возле которой лежат вещи Артура и, пока он не видит, вытаскиваю у него из пальто его сигары, после этого я кладу их в сейф и, закрыв глаза рукой, наугад набираю комбинацию цифр.
Потом я подхожу к Артуру, который стоит ко мне спиной и разглядывает мини бар, я хлопаю его по плечу в знак прощания, выпиваю залпом оставшееся шампанское и выхожу из номера, взяв с собой темно-кремовое пальто из замши.
Пока я надеваю пальто, то пытаюсь нащупать у себя во внутреннем кармане банку с феназепамом и когда мне это удается, я чувствую облегчение и секундную эйфорию.
Зрелая женщина, скорее всего, администратор этого борделя, ведет меня по длинному коридору, двери в котором постоянно открываются и из них выходят в основном полуголые эскортницы. Раз в несколько секунд она оборачивается и смотрит на меня с искренним интересом, выдавая заботливую улыбку. Бордель находится на втором этаже караоке. Когда я входил, то из этого караоке вываливались пьяные скотины и пытались затащить меня внутрь.
Меня заводят в просторную комнату с неоновым освещением, которая вся сделана в розовых тонах и задвигают за мной шторы. Я оказываюсь один в окружении восьми или десяти девушек, одна из них предлагает мне жестом сесть на диван и говорит:
- Желаешь выпить?
- Нет, - говорю я, - я уже перебрал.
- Что ты сделал?
- Я говорю, я уже в говно.
Она смотрит на своих коллег и, качая головой, произносит: "Я не понимаю, что он
говорит". Мне кажется, я сейчас расплачусь. Вся эта сцена не имеет никакой перспективы продолжения и мне хочется в ужасе убежать отсюда. Чуть позже я лежу в постели со шлюхой, которую выбрал случайно и пытаюсь возбудиться, но попытки тщетны. Она делает мне минет и пускает слюни на мой член, но я ничего не чувствую, у меня даже не встает. Я думаю о том, почему в этой комнате нет окон, и их отсутствие нагоняет на меня страх и необъяснимую панику, мне хочется впасть в глубокий транс и абстрагироваться от тревожных мыслей. Тем временем, шлюха не теряет надежд разбудить мой член и прибегает к разным методам ведения минета, с подкручиванием, с причмокиванием, с поглаживанием и еще хер знает с чем. Понимая, что это бесполезно, я предлагаю ей посмотреть вместе со мной порно, очень жестокое бдсм, которое никак не выходит у меня из головы.
На нем, девушка с черными кудрявыми волосами, в одной только майке, стоит на четвереньках и отсасывает насильнику в маске, который намного больше нее, а он в это время, не жалея, отхлестывает ее ремнем по заднице, пока она кричит и стонет от боли и удовольствия. Она кричит так сильно, что приходится убавлять громкость, но когда он перестает ее бить, эта тварь сует ему в руки ремень и начинает еще интенсивнее отсасывать.
Потом он кладет ее на кровать, связывает скотчем ноги и руки, заклеивает рот и начинает без остановки наносить ей удары по заднице, спине и ногам, она стонет как животное, но он не останавливается и бьет ее еще сильнее. Ее глаза закатываются от удовольствия и возбуждения, она чувствует себя абсолютно беззащитной и неспособной повлиять на ситуацию. Потом он ножом разрезает скотч на ногах и ставит ее на колени, перед этим раз десять дав ей мощные пощечины.
Она пытается прикоснуться лицом к его черным яйцам, но он грубо берет ее за волосы, ставит на четвереньки, и, пока она зарывается диким мычанием, бьет ее паддлом по ягодицам, пока на них не появляется кровь. После этого он отклеивает ей рот, дает несколько пощечин, и она, стоя на коленях, жадно заглатывает его член, выгибая ягодицы, по которым он снова наносит удары ремнем. Чуть позже он берет ее за горло, прижимает к спинке кровати и начинает бить ремнем по лицу, пока ее руки находятся за спиной. После каждого удара она тихо взвизгивает и с напряжением смотрит ему в глаза, предвкушая следующую пощечину. Я немного возбудился и пытаюсь онанировать, не отворачивая голову от экрана. Я думаю о том, чтобы сделал с этой тварью, оказавшись с ней в одном помещении и от этих мыслей я чувствую выброс норадреналина. Тем временем, на экране происходит красивейшая сцена: после очередной порки, девушка покорно сидит на коленях, ее руки все еще связаны, вокруг шеи плотно затянут ремень, и насильник, держа его за другой конец, усиленно бьет ее по лицу внешней и внутренней стороной руки, ее взвизг постепенно переходит в крик и она разрывается оргазмом.
Я сильно вспотел, пока мастурбировал, у меня кружится голова и кажется, что еще чуть-чуть, и остановится сердце. После нескольких минут тяжелого минета, кряхтя, как старая развалина, сучка садится на меня и начинает прыгать. Я не понимаю, почему из всех шлюх, я выбрал именно ее, ведь она меня вообще не возбуждает, я чувствую, как мой член падает прямо в ней. Мне стыдно за этот секс, в нем нет никакой страсти и похоти, он жалкий и бессмысленный.
Чуть позже она читает мне биографию Сэлинджера, а я в это время лежу на спине и
мастурбирую.
- Я не хочу тебя ничем обидеть, но ты должна понимать, что такое настоящее
творчество. Мысли и образы, которые ты пронес с собой через бремя войны, герои, о
которых ты думал в самые трудные минуты отчаяния, когда жизнь оставляла тебя, и ты
понимал весь ее ужас и трагичность.
- Может, ты просто импотент?
- И потом, потребность в творчестве символизирует побег от реальности, попытку абстрагироваться от мира и найти себе место в своем собственном мире, потому что здесь тебе нигде нет места. Именно поэтому, это один из тех авторов, которые мне эмоционально близки и затрагивают меня лично. Почему ты остановилась?
- Твое время вышло.
Мне не нравится, как я провел эту сессию и я не собираюсь так быстро уезжать отсюда.
Поэтому я беру свой телефон и звоню Артуру, чтобы предупредить его о том, что остаюсь
еще на час.
- Крабы, которые ты заказал, провоняли на весь номер, они ужасно пахнут, - говорит
Артур.
- Значит, это были некачественные крабы, - говорю я, - плохой ресторан.
- Мне кажется, это не имеет значения, все крабы так пахнут.
- Нет, ты ошибаешься. Это значит, что они добавили в бульон ингредиенты, которые
создали такой неприятный запах.
- Как у тебя дела?
- Великолепно, все в самом разгаре, я думаю, останусь еще на час. К тебе так никто и
не приехал?
- Нет, но я познакомился с администратором, и она обещала заглянуть ко мне в течение
часа.
- С каким администратором? - спрашиваю я.
- Которая была на ресепшен.
- И что, она сказала, что поднимется к тебе в номер? Что именно она сказала? - Она сказала, что у тебя негативная энергетика.
Я выдерживаю паузу, чтобы сглотнуть слюну, - Она так сказала?
- Нет, она не говорила так, я шучу.
- Вы что, обсуждали меня? Вы говорили обо мне? - В комнату входит другая девушка, и, пока она не успела закрыть дверь, я жестом показываю ей, чтобы она не шумела.
- Мы тебя не обсуждали, успокойся.
- Как она может придти к тебе, если у нее рабочий день?
- У нее есть помощница.
- Серьезно? Как здорово.
- Здорово, правда? Слушай, мне кажется, она уже пришла.
- Что ты сказал?
- Я говорю, мне пора идти, удачи.
- Никогда не говори мне "удачи", придурок, меня это бесит, - я пытаюсь первым
сбросить трубку, но уже через секунду слышу короткие гудки.
На этот раз я более тщательно подошел к выбору эскортницы и отобрал молодую,
примерно моего возраста девушку, с очень милым лицом и русыми волосами. Пока она
делает мне массаж, я представляю, как врываюсь в тот номер и начинаю насиловать эту сучку с ресепшен, пока Артур смотрит на все это, а потом беру ее за волосы, волоча по полу и разбиваю ей об голову бутылку с шампанским. Я думаю о том, что скорее всего не вернусь в гостиницу и поеду домой, потому что мне противно туда возвращаться.
Я говорю второй девушке, что у меня сейчас нет настроения заниматься с ней сексом и предлагаю ей подрочить мне своими тугими сиськами. Она просовывает мой член меж своих грудей и, прижимая их друг к другу, начинает массировать его. Ее бархатная и нежная кожа сводит меня с ума, мне кажется, у меня даже дергаются конечности. Пока она сидя на коленях глубоко заглатывает мой член и издает гортанные звуки, я беру с тумбочки ее минеральную воду в пластиковой бутылке и начинаю жадно пить, она этого даже не замечает, потом я беру ее за голову и начинаю проталкивать свой член как можно глубже ей в рот, чувствуя при этом ее острые зубы, мне это даже нравится, и я прошу ее как можно сильнее обхватить мой член зубами и начинаю проталкивать его внутрь, она хрипит, из ее опухших глаз текут слезы, но я не собираюсь ее отпускать, я заталкиваю свой член ей в рот до основания и, держа одной рукой ее за голову, заставляю сидеть в таком положении несколько минут, а когда я все же ее отпускаю из-за того, что у меня затекла спина, она, оперевшись об край дивана, начинает безудержно кашлять и выпускать слюни изо рта.
Я надеваю свою рубашку и в расстегнутом виде, в трусах, направляюсь в душ, натыкаясь по дороге на здешних клиентов, которые выходят из комнат с противными довольными лицами. В основном, это взрослые, уже семейные мужчины, по их лицам видно, что они семейные, я даже пропитываюсь искренней жалостью к ним. Стоя под мощной струей горячей воды, я пытаюсь онанировать, представляя, как брею налысо
вторую эскортницу, пока она покорно сидит на коленях, а потом трахаю ее в рот, я
представляю себе девушку из отеля, как она сосет Артуру в номере, в своей рабочей одежде, а потом представляю ее избитой до полусмерти. Эта мысль действует на меня отталкивающе, но все же доставляет мне удовлетворение. Пока я намыливаю голову одноразовым шампунем, кто-то дергает ручку двери и пытается открыть ее. Сначала я игнорирую это событие, но звуки не прекращаются и начинают давить на меня, дергание ручки становится более наглым и агрессивным, и меня охватывает паника.
- Занято! - кричу я сквозь шум воды, но ничего не происходит, звуки не прекращаются, я хочу посмотреть в сторону двери, но пена от шампуня попадает мне прямо в глаза, и я начинаю громко ругаться. Порой мне кажется, что я слышу за дверью голоса, несколько голосов, я не могу разобрать их слова, но я будто интуитивно чувствую, что они говорят обо мне. Я смываю пену, вытираюсь полотенцем и начинаю сушить феном волосы. Ручку двери больше никто не дергает, но я слышу за ней множественные голоса и то отдаляющиеся, то приближающиеся шаги. Меня охватывает ужас и тревога, я чувствую, как мои ноги становятся ватными. Я решаю, что буду сушить волосы до тех пор, пока в дверь кто-нибудь не постучится, но в течение нескольких секунд, провалившись в
собственные мысли, я и не замечаю, как наступила полная тишина. Надев на себя свою рубашку, я тихонько открываю дверь и выглядываю в нее одним глазом, там никого нет, я выхожу в коридор, оглядываюсь по сторонам и плавно выдыхаю, нервно зачесывая свои волосы. Когда я собираюсь идти в комнату, в далеке раздается хлопок двери и чей-то отвратительный пьяный смех начинает приближаться в мою сторону, я в быстром темпе иду по коридору и уже через несколько секунд вваливаюсь в спальную комнату. Прислонившись спиной к двери, обезумевший и выдохшийся, я останавливаю свой взгляд на стене и вспоминаю о том, что здесь нет окон, девушка до сих пор не ушла, она сидит на диване в белом халате и что-то ищет в своей сумке. После того, как я одеваюсь и уже собираюсь уходить, она напоминает мне, чтобы я заплатил за два часа, я достаю из кармана все наличные, которые у меня есть, кладу ей на стол и выхожу из комнаты.
Перед тем, как покинуть это здание, я решаю заговорить с женщиной, которая выходит из караоке. У нее странное выражение лица и мне кажется, что диалог с ней может
получится интересным.
- Привет, - говорю я ей. Она смотрит на меня с непониманием и, не отвечая,
продолжает пялиться в свой телефон.
- Сколько лет мне дашь? - спрашиваю.
- Что?
- Я говорю, сколько дашь мне лет?
- Не поняла, дам тебе что?
- Я говорю, как ты думаешь, сколько мне лет?
- Не знаю, пятнадцать?
"Ну тупая сука" - думаю, что у тебя в голове.
Выйдя из борделя и оказавшись на улице, я вдруг ощутил себя тоскливо, было темно и
холодно, я один остался в этом мире. Почувствовав потребность закурить, я стал искать во внутреннем кармане самокрутки, но потом вспомнил, что не успел их получить, когда уходил из отеля. Рядом не было ни одного курящего человека, даже просто человека, но я заметил, что через дорогу находится бар, который все еще открыт. Когда я зашел внутрь, меня охватило разачарование ибо весь бар был забит людьми, не было ни одного свободного места. Будучи растерянным, я не придумал ничего лучше, чем зайти в туалет, и какого было мое удивление, когда оказалось, что он здесь общий. Пока я ждал своей очереди в кабинку, две девушки рядом со мной сливались в страстном лесбийском поцелуе, одна девушка прижимала другую к стенке и, держа ее за волосы, жадно целовала ее в шею, а вторая в это время закатила глаза и глубоко постанывала. Я стоял рядом с ними, разглядывая потолок, будто ничего не происходит, иногда поворачивал голову в их сторону и завидовал обеим. Дверь кабинки резко открылась и из нее вывалились
парнишка вместе с дамой, оба обдолбанные. Пока я делал свои дела, то продолжал наслаждаться стонами, которые доносились из туалета. Но в какой-то момент я перестал их слышать, потому что все мое внимание привлекла песня, которая играла в зале, по- моему, это была "White Rabbit", мною вдруг овладело безумие, мне начало казаться, что слова, которые я слышу в песне адресованы мне, что я единственный, кто понимает их настоящий и неподдельный смысл, эти слова в сочетании с музыкой звучали в моей голове, как молитва или призыв к действию, как великая проповедь или речь великого оратора. Я вылетел из кабинки, а затем из тулета, мимо целующихся лесбиянок, и передо мной предстала ужасная картина: весь бар был залит синими и красными световыми лазерами, происходила полнейшая вакханалия, анархия, все люди в зале приобрели другую внешность, маски слетели, у кого-то вместо лиц были свиные и лошадиные головы, у кого-то из макушек торчали рога, те кто сохранил хоть какой-то человеческий облик, не имели глаз, рта или ушей, у всех на лицах были дьявольские улыбки, больше похожие на разорванные и порезанные рты. Они ели друг друга, сношались, разрывали на части, они отрезали себе головы и руки, обливали все вокруг спиртом и поджигали себя, весь зал был в огне, все горело, все разрушалось, стены сыпались, потолок обваливался, а
я стоял в центре этого всего, абсолютно спокойный и отрешенный, надо мной, на стене висела огромная картина, похожая на икону, на ней была изображена женщина, замотанная в белое одеяние и держащая в руках ребенка, огонь никак не мог подступиться к ней, казалось, что-то свыше оберегает ее. И вдруг все закончилось, все вернулось как было, люди стали прежними, обычными, музыка сменилась, световые лучи исчезли, вакханалия прекратилась, я поднял голову на стену и увидел, что вместо той картины, с женщиной и ребенком, висит другая, намного меньше, на ней на белом фоне написано большими черными буквами "WHAT YOU LOVE EVERY DAY" (То, что ты любишь каждый день). Я вспотел, мои волосы стали мокрыми, глаза стали опухшими от слез, я заплакал и даже не заметил этого. Я подхожу к стойке, у которой нет свободных мест и втиснувшись боком между двух парней, спрашиваю у бармена, делает ли он самокрутки.
- Я доплачу тебе, если ты сделаешь мне самокрутку из самого лучшего табака, - кричу я ему, - и еще Дж.Дэниэлс вместе с пепси и лей побольше.
Когда он дает мне мой заказ, я залпом выпиваю виски, кладу самокрутку во внутренний карман и выхожу из бара. Вместе со мной еще выходят три девушки, все прилично и красиво одеты, но по ним видно, что они шлюховатые. Они стоят в стороне от входа и курят. У меня нет зажигалки, поэтому я решаю подойти к ним и попросить.
- Извините, у вас не будет огня? - спрашиваю.
Они все трое смотрят на меня и улыбаются, потом смотрят на друг друга, и одна из них открывает свою сумочку и достает оттуда зажигалку. Я благодарю ее, подкуриваю где-то с третьего раза и отдаю ей обратно.
- Можете оставить себе, - говорит она, - я вам дарю. Я приятно удивлен тем, что она заговорила со мной на "вы", хотя мы примерно одного возраста, это красивый тон, мне даже хочется сделать ей комплимент и сказать, что она хорошо воспитанна, но я не делаю этого, потому что мне кажется, что это будет звучать странно.
- Нет, не стоит, мне она не нужна, - отвечаю я.
- У меня в сумке есть еще одна, так что не страшно.
- Нет, правда, дело не в этом, вы очень милая, спасибо.
- Уже уходите? - спрашивает она, убрав зажигалку в свою сумку.
- Да, я жду такси, вообще, уже довольно поздно, честно говоря.
- Ну, вам хотя бы тут понравилось?
- Нет, неособо, я не очень люблю такие места.
- Какие же места вы любите?
- Я люблю, - я делаю паузу, - нет конкретных мест, которые я люблю, но я точно знаю, что мне не нравятся шумные места, как это.
- Тогда зачем вы сюда пришли?
- Я оказался тут случайно, мне нужно было кое-что взять. - Вам нужно было взять что-то запрещенное?
- Нет, не совсем.
- Не совсем?
- Точнее нет, это вообще не запрещенно.
- Но вы сказали "не совсем".
- Я ошибался, когда говорил "не совсем", это правда. - Я посматриваю им через спину, приподнимаясь на носках, делая вид, что кого-то жду, но они, похоже, этого не замечают. - Как вас зовут?
- Адам, - я называю им вымышленное имя.
- Ударение на первое "а" или второе?
- Простите, я бы с радостью поговорил еще, - я останавливаю какое-то такси, которое я не заказывал, - но у меня еще столько дел.
- В пять утра? - спрашивает уже другая девушка, которая стоит и курит в своей черной короткой шубе и с заячьими ушами на голове.
- До свидания, - кричу я и сажусь в чужое такси.
- "Ереван Плаза", правильно? - спрашивает водитель. - Да, все верно, поехали.