Аннотация: Не к добру - ехать ночью... в лес... в багажнике...
Не к добру - ехать ночью... в лес... в багажнике.
(Народная примета)
Ни любви, ни тоски, ни жалости
(Сволочи)
Ты уже почти заснул, когда тишину безжалостно разорвала трель дверного звонка.
Мозг не сразу включается, и несколько секунд ты пытаешься понять: что тебя разбудило? Показалось или... Дриииннннь. Снова звонок: долгий, настойчивый. Нашарив в темноте домашние тапочки, на ощупь пробираешься в прихожую. Кого черти принесли? Дриннннь. Соседей опять затопил? Включаешь свет в коридоре и краем глаза замечаешь, что воды на полу ванной нет. Дриннь. Иду, я, иду. Хватит звонить, сволочи, голова уже болит. Ткнувшись лбом во входную дверь, пытаешься через глазок разглядеть незваных гостей.
Темно. Ничего не видно. Опять какие-то мудаки лампочку выкрутили на площадке? Вечером свет горел, но такие мелкие кражи время от времени случались. Однажды, и ты, не найдя дома запасной лампочки, выкрутил общую, но то не считается, когда появится лишняя - обязательно вернешь.
Дриииннннннь.
Подтянув штаны и одернув рубашку пижамы, открываешь дверь.
Первое, что бросается в глаза - лампочка по-прежнему исправно заливает площадку тусклым светом. Второе, что успевает отметить твой удивленный мозг - двое мужчин в черных брюках и кожаных куртках. На головах черные же маски с прорезями для глаз и рта. Какого...
Один из незваных гостей резко дергает на себя дверь, и ты непроизвольно делаешь шаг из квартиры. Второй без размаха бьет тебя кулаком в лицо и добавляет апперкотом под дых.
Согнувшись пополам, ты теряешь контроль над телом и только успеваешь ощутить, как руки силой заводят за спину. Звук отрываемого скотча, рывок. Тебя поднимают на ноги и сильно толкают в спину: иди!
- Сволочи, вы не имеете права! - воздуха не хватает, и твой голос еле слышен.
Еще один удар под ребра. Разбойники выталкивают тебя в подъезд и, схватив под руки, буквально стаскивают по ступенькам вниз. Пролёт. Ещё пролёт. Железная дверь на улицу.
Ветер бросает в лицо горсть ночной сентябрьской прохлады, и ты парадоксально радуешься, что в пижаме и тапках, иначе можно замерзнуть.
Да, что это вообще такое? Кто эти люди? Что происходит?
И, главное, почему я?
Возле подъезда стоит крупный седан с работающим двигателем. Ты пытаешься еще раз закричать и снова получаешь в солнечное сплетение. Жадно хватая ртом холодный воздух пополам с отработанными парами бензина, ты спиной вперед падаешь в заранее открытый багажник. Перед глазами только успевают мелькнуть безмятежные провалы окон и насмешливый блин полной луны над гробами высоток.
Крышка захлопывается, и через секунду автомобиль плавно трогается с места.
От падения в голове шумит, и ты путаешься в мыслях, как пехотинец в сетях ретиария. Кто эти люди? Чего они хотят? Куда везут? Зачем? И, главное: почему я?
Вопросы горошинами бьются о запертую крышку багажника и без ответа падают обратно.
В щелях кузова мелькают полосы света, когда автомобиль проезжает под фонарями.
Предположения сменяют друг друга быстрее клиентов перед кассой МакДональдса. Ничего правдоподобного в ушибленную голову не приходит. Только на дне сознания зудит мысль, что дверь в твою квартиру осталась открытой: заходите, люди добрые, выносите, что глянется. Хотя откуда добрым людям взяться? Соседи - быдло и скандалисты. Давно уже со всеми переругался. Они даже в полицию не позвонят, когда открытую дверь увидят. А если и позвонят, то менты, сволочи, приедут только утром, когда ты уже будешь... О таком исходе лучше не думать.
Ты прислушиваешься. Колёса мерно шумят по асфальтовому покрытию, поскрипывает крышка багажника. Из салона не доносится ни звука: ни разговора, ни музыки. Вспоминаешь, что за все время нападающие не сказали ни слова, и от этой мысли почему-то делается не по себе. К горлу подступает комок.
Может быть, розыгрыш? Только у тебя нет друзей, способных на такие жестокие шутки. И, вообще, друзей у тебя нет. Так, приятели, коллеги, двести подписчиков в Facebook. Расстались и забыли о существовании другу друга.
Куда все же везут? А если поговорить с кем-то важным? Не могут же тебя убить ни с того ни с сего. Значит, поговорим, а там выяснится ошибка. Как же сразу в голову не пришло, что всё это одно нелепое дикое недоразумение.
Кисти, прижатые телом к дну багажника, затекают, и ты начинаешь шевелить пальцами, чтобы разогнать кровь. Перекатываешься на бок и двигаешь стянутыми скотчем руками вдоль спины, ощупывая содержимое багажника.
Бухта троса. Пластиковая коробка аптечки первой помощи. Железный округлый выступ, внутри что-то плещется. Наверное, о канистру ты и ударился головой при падении в багажник. Ладонями нащупываешь деревянную палку. Ниже. Еще ниже. Изогнувшись с риском вывихнуть руки из сустава, пальцами дотягиваешься до металлического клинка. О, Боже! Лопата!
Страх бьет в голову с новой силой. Ты как-то сразу замечаешь, что полосы света уже не проникают через щели багажника. А, значит, автомобиль выехал из города.
До ближайшего лесочка минут пятнадцать езды по трассе. У тебя есть время перерезать острием лопаты скотч и, открыв изнутри багажник, выпрыгнуть. Система замка не сложная, поднять защелку можно и в темноте. Только прыгать на асфальтовое шоссе на скорости выше ста километров в час - парой переломов можешь не отделаться. Тем более, уроды в салоне могут услышать и остановиться. Не нужно их понапрасну злить.
Неужели бандиты хотят тебя убить? За что? Ограбление? Устрашение? Месть?
Нет! Нет! Все ошибка. Горькое стечение обстоятельств. Может, квартирой ошиблись, или, вовсе, подъездом. Такое бывает! Конечно, ты не причём.
Ведь ты никому не переходил дорогу. Всегда знал своё место. Взятки брал по чину. У начальства жены не отбивал. На митинги не ходил. Зачем тебя кому-то убивать? Ошибка, конечно, ошибка. Не может такого быть, чтобы не ошибка.
Тогда лучше не рыпаться и ждать пока всё прояснится. Не лезть на рожон и при первой возможности объяснить, что произошло недоразумение.
Они же не могут убить тебя просто так. Не могут!
Автомобиль сворачивает с шоссе на грунтовую дорогу. Начинается тряска, и на кочке тебя бьет головой о канистру.
Смотрите, куда едете, сволочи. Не дрова везете.
Не могут просто так убить! Не могут!
Машина останавливается, и ты чувствуешь, как по телу проходит дрожь замолкающего двигателя. Приехали.
Багажник открывается, и две маски грубо волокут тебя наружу. Тонкая льняная ткань пижамы трещит под крепкими пальцами, но не рвется. Полгода назад ты выписал рубашку и штаны из Великобритании по Интернету, и даже в "Одноклассниках" выкладывал фото себя в пижаме и с айфоном. От мысли, что вандалы могут уничтожить во всех смыслах дорогую тебе вещь, хочется задушить бандитов. Руки, связанные скотчем, возвращают в суровую реальность.
В свете полной луны кусты вокруг кажутся посеребренными. Деревья, плотной стеной обступившие поляну, угрожающе перешёптываются в темноте. Затёкшее тело на каждое движение отзывается покалыванием. Изо рта валит пар.
- Кто вы? Что вам от меня нужно? - ты пытаешься говорить внушительным баритоном, но срываешься на жалкий фальцет. - Вы не имеете права! Я ни в чем не виноват!
Один из бандитов делает шаг вперед, и ты пытаешься согнуться, защищая живот. Но со связанными за спиной руками толком закрыться не удается, и ты получаешь уже привычный удар под ребра.
- Сволочи!
Ватные ноги предательски подкашиваются. Ты падаешь на колени и, наклонившись по инерции вперёд, упираешься головой в мокрую, стылую землю.
- Сволочи! Вы не имеете права! Не имеете права...
По телу несколько раз прокатывается волна беззвучной дрожи. Зарыдать мешают только остатки гордости и отсутствие нужного навыка. Последний раз ты плакал так давно, что уже забыл как это делается.
Тебе невыразимо жалко себя, в коленопреклоненной позе унижено застывшего перед чёрными палачами. Жалко оставшуюся незапертой дверь беззащитной квартиры. Жалко уютную и теплую жизнь, поломанную ночным вторжением бандитов; даже если выберешься сегодня из лесу, никогда уже не будешь открывать двери неизвестности. Если выберешься...
В сознании утренним перфоратором долбит заслоняющий все остальное вопрос "почему я?". И кто виноват в этом абсурдном и ужасно идиотском кошмаре? Кому выплюнуть в глаза "спасибо" за безрадостное положение? Кому ты перешел дорогу?
Тебя поднимают, едва не выламывая связанные за спиной руки. Не выдержав выпавших испытаний, трещит по шву пижама. Ни ее, ни тебя к ночным поездкам в лес жизнь не готовила. Вместе с льняной тканью рвется нить благоразумия внутри, и глаза застилает пелена горячей, как извергающийся гейзер, злости.
Ты редко испытывал чувства "от всей души". Вспышки ярости с подчиненными или перепалка со случайными прохожими в толпе, лишь "сброс негатива". Но даже в таких случаях эмоции половинчаты, и разум как бы со стороны дозирует температуру агрессии, соизмеряя пользу от психологической разрядки и риск напороться на жёсткий ответ. Как собачонка, ярящаяся с поводка на большого пса, меньше всего стремится вырвать ремень из рук хозяина: цель-то погавкаться, а не силами померяться.
Но сейчас падают барьеры, и ты уже не чувствуешь холода и страха. Ненависть заполняет тебя без остатка. Ты остро ненавидишь соседей, как обычно, ничего не видящих и никуда не звонящих. До сухости во рту ненавидишь всех людей, мирно спящих в теплых постелях, когда ты за них терпишь лишения и унижения в ночном лесу. Ты истово ненавидишь троих бандитов в масках, из-за нелепой ошибки в номерах квартир или подъездов, походя разбивших стеклянный шар твоей беспечной жизни.
А больше остальных, всеми глубинами и вершинами души ты ненавидишь того неизвестного, фартового ублюдка, который должен быть здесь на твоем месте. Вас спутали, как пешки, подставив тебя под удар молота слепой Судьбы. Всё из-за него и таких, как он, удачливых мудаков! Ты впервые в жизни хочешь, алкаешь, жаждешь горячей чужой крови на своих губах. Жаждешь как ребёнок жаждет молока матери, жаждешь как пылкий любовник жаждет тела любимой, жаждешь как больной жаждет выздоровления. О, как бы ты хотел сейчас встретить неведомого везунчика и собственноручно передать его в лапы бандитов. И посмотреть на прощание, что они с ним сделают.
Теперь главное - донести до идиотов в масках суть заблуждения.
- Стойте! Да, отпустите меня! Я не тот, кто вам нужен!
Громкий крик на секунду ошарашивает разбойников, и хватка на запястьях ослабевает.
Злость, горящая внутри, сменяется приливом пьянящего восторга. Вот сейчас всё прояснится, всё вернется к прежнему укладу. Вскоре ты будешь спать в тёплой постели, предварительно заперев дверь на все замки, а неведомого фартового мудака ждёт ночь полная чудес и открытий. Жизнь снова наполняется красками, и на тебя словно с небес снисходит детская уверенность, что всё будет хорошо.
Всё обязательно будет хорошо.
Ты уверенно, чётко, без лишних эмоций объясняешь бандитам, что произошла ошибка. Скорее всего, они в темноте выбрали неверный подъезд. Советуешь не горячиться и не паниковать, а спокойно уточнить адрес и вернуться в город, чтобы до утра успеть найти нужного человека. Предлагаешь сотрудничество: ты хорошо знаешь район и сможешь помочь в поисках. Конечно, ты - человек разумный и не будешь доносить в полицию, и вообще ни одна душа... Ведь проблемы никому не нужны: ни тебе, ни любителям прогулок по ночному лесу. У тебя тоже есть влиятельные знакомые, поэтому всем лучше признать ошибку и забыть о недоразумении.
Маски внимают неотразимым аргументам молча, не перебивая. Ты почти слышишь, как в головах под чёрной тканью медленно вращаются ржавые шестеренки понимания.
Ощущение внутренней правды выпрямляет спину и ещё больше разводит в стороны плечи. Говоришь ты вдохновенно, с несуетным достоинством и солидностью, уверенного в собственной правоте человека.
Всё обязательно будет хорошо.
Один из бандитов поднимает ладонь, прерывая твой монолог. Рука в чёрной перчатке скрывается за отворотом кожанки.
На секунду тебе приходит в голову мысль, что сейчас появится пистолет, и привыкшие к простым решениям головорезы... Нет, обошлось, лишь небольшая светлая бумажка. Адрес? Имя? Бандит на вытянутой руке подносит листок близко к твоему лицу, и в серебряном свете полной луны ты видишь фотокарточку с подписью. Через секунду тебя накрывает понимание, что это твоя фотография, а текст - это твое имя и адрес.
Значит, не ошибка. Значит, ты здесь не случайно. Значит...
Мир расплывается перед глазами, словно изображение телевизора при сбое настроек. Поверхность под ногами уходит вниз и в сторону, как палуба корабля в шторм. Слух отключается, отсекая мозг от внешней информации.
Как же так? Почему?
Ты судорожно пытаешься вздохнуть, но мышцы груди сводит нервным спазмом. Сердце пропускает очередной удар, и, кажется, тело сейчас рассыплется по частям.
Почему ты? За что?
Ощущения появляются постепенно. Холод от земли по ногам взбирается змеёй всё выше и выше, заползая шершавым ледяным телом в каждый закоулок внутренностей. Звуки ночного леса пугают. Игра ветра с сухими листьями кажется предостережением, а уханье филина опрокидывает в колодец паники. Во рту явственно чувствуется вкус сырой земли и прелых листьев. От жалости к себе хочется плакать.
Последним включается мозг, возвращая тебя в ужасающую реальность.
Постыдно завалиться в обморок тебе помешал один из бандитов, ухватив за шиворот остатки рубашки пижамы.
Ты неверяще обводишь глазами троих людей в черной одежде и масках.
- Как же так? Почему я? - твое бормотание органично вплетается в звуки леса, растворяясь в темноте.
Ты что-то говоришь, когда один из разбойников достает из кармана нож. Отточенное движение рукой, хищный металлический звук, и бабочка складывает крылья, превращаясь в осу с острым жалом.
Ты пытаешься отодвинуться от страшного лезвия. Падаешь на колени и продолжаешь пятиться.
- Не надо! Я не в чем не виноват! Умоляю!
Бандит делает шаг к тебе и, наклонившись, одним движением перерезает скотч на твоих запястьях.
Звук открывающейся двери заставляет тебя повернуть голову в сторону автомобиля. Другой бандит достает из багажника и впихивает тебе в руки лопату на простом деревянном держаке.
Грубо подняв на ноги, тебя разворачивают к лесу и толкают в сторону едва видной в свете луны тропинки: иди.
Под деревьями луны не видно, и приходится пробираться в темноте, ориентируясь на свет, проникающий между неплотно сомкнутыми вершинами. Когда ты сбиваешься с пути, бандиты пинками возвращают на тропу, когда замедляешь шаг - толкают в спину. Вначале ты пытаешься зачем-то считать шаги, но быстро сбиваешься.
Пятый шаг. Шестой. Ещё шаг. Почему я? Десятый. Чьи я задел интересы? Четырнадцатый. Кто меня заказал? Семнадцатый. Спуск, что ли? Удар по почкам. Двадцать третий. Двадцать пятый. Тридцатый. Да, какое вы имеете право? Тридцать второй. Почему я? Сорок седьмой. Начинается косогор.
На склоне ноги разъезжаются в стороны, и ты получаешь направляющий пинок справа по бедру. Опираясь на лопату, как биатлонист на подъёме, выбираешься по влажному откосу из оврага.
Последние несколько месяцев ты даже всерьёз ни с кем не ругался. Начальство хвалит, клиенты довольны. Почему?
Толчок в спину: быстрее. Здесь же ничего не видно. Ещё один удар. Тапку потерял, сволочи. Удар. Я не могу быстрее!
Ты бежишь в темноте, держа лопату на вытянутых руках и молясь, чтобы ветки не выкололи глаза. От обиды хочется выть.
Штаны пижамы быстро пропитываются влагой ночной росы, а о правом тапочке, сожранном тьмой, ты мгновенно забываешь. Есть только бег сквозь ночной лес и лопата в руках. Мокрая листва под ногами коварно скользит, ветки бьют по лицу.
Впереди открывается просвет между деревьями, и ты, продравшись сквозь цепкий кустарник, вываливаешься на залитую луной поляну.
Свободная от растительности прогалина диаметром метров пятьдесят напоминает о старом пожаре, а полосы света, проникающего сквозь вершины елей, как через решето, кажутся осязаемыми. Насладиться красотой момента не дают трое людей в чёрных масках за спиной и холмик свежей, ещё рыхлой земли в центре поляны.
Один из бандитов указывает на место рядом с холмиком земли.
- Копай! - голос низкий, немного сиплый.
Ты так удивлён, что начинаешь безропотно ковырять лопатой мокрую землю. Ведь уже начал думать, что разбойники вообще неспособны разговаривать; мозг, просканировав память вглубь на несколько месяцев, вяло отмечает, что немым ты тоже дорогу не переходил.
Земля поддается с трудом, лопата путается в траве. Тебе приходит в голову мысль, что копать себе могилу собственными руками - это верх глупости. Тело, разгорячённое забегом по лесу, начинает остывать, а мокрая одежда лишь усугубляет охлаждение.
- Я не буду копать! - ты демонстративно бросаешь лопату по ноги бандитам и скрещиваешь руки на груди, заодно пытаясь согреться. - По какому праву? Я ни в чём не виноват!
Один из разбойников устало вздыхает и с подшагиванием бьёт тебя ногой в живот, потом добавляет коленом в лицо. Трое в масках сваливают тебя на землю и деловито пинают чёрными армейскими сапогами по рёбрам и спине. Тебя никогда в жизни не били так часто в такой короткий промежуток времени; секцию кикбоксинга ты бросил после второго занятия, а в руки гопников и милиционеров посчастливилось не попадать. Хуже всего, даже непривычным к побоям телом ты чувствуешь: бьют в полсилы, не со злости, а для науки. От этого делается совсем тошно - роботы они что ли?
Удары прекращаются, и бандиты отходят в сторону.
- Копай, - тот же голос, или другой, но похожий.
Интонация ровная; дыхание не сбито. Ты с трудом поднимаешься, и, взяв лопату, начинаешь расчищать от травы место для могилы. По лицу текут сопли и, кажется, кровь от разбитого носа. Заплакать по-прежнему не получается.
Ты копаешь и думаешь. Ты всегда гордился своим умом и, как говорится в резюме, аналитическими способностями. Логика неизменно помогала тебе обосновывать и наводить лоск на свои действия или бездействие. Тебе кажется самым главным - понять "почему?"; если понять причину, то можно будет изменить следствие, логично же? Рукав ночной рубахи мешает копать, и ты с ненавистью отрываешь его. Добротно сделанная вещица поначалу сопротивляется насилию, а потом раздается треск лопающихся ниток, и никчемный кусок ткани улетает в темноту. Работа остро заточенной лопатой заставляет забыть о холоде и разбитом теле, прочищает мысли и доставляет странное парадоксальное удовольствие; обычно, ты презрительно относишься к физическому труду, а тут поди же.
Удерживая истерику и панику в оковах разума, ты пытаешься найти ответ с помощью логики. Ничего не случается "просто так", получается, есть причина и у ночной прогулки в лес. Веская, как удар кувалдой по лбу, причина. Ты уже давно понял, что миром правят деньги и секс. Значит, переспал не с тем или кинул на бабки не того.
В половых связях ты осмотрителен, в рискованные варианты не ввязываешься, предпочитая знакомых синиц чужим журавлям. У тебя всегда есть в запасе несколько аэродромов, готовых принять и приласкать. Главное, не давать угаснуть надеждам, что когда-нибудь ты останешься навсегда.
В денежных делах тоже соблюдаешь осторожность: не даешь в долг никому и вовремя возвращаешь долги серьёзным людям. Взятки и откаты по работе берёшь, но какой закупщик не берет? Не ты возьмёшь, так другой; все гребут, главное - по чину брать и не наглеть.
Вопрос "почему я?" по-прежнему актуален.
Счистив верхний слой земли, ты быстро углубляешься вниз, легко вонзая лопату в песчаную почву. В поисках ответа ты погружаешься всё глубже в омуты памяти, зондируя прошлое в надежде зацепить событие, послужившее спусковым крючком для нынешней ситуации.
Год назад.
Она появилась в вашей компании случайно. Вечеринка была в самом разгаре, все уже изрядно выпили, но ты успел узнать у хозяйки особняка, что девушку зовут, вроде, Оксана, и приехала она из какой-то деревни на учёбу. Познакомились. Ещё добавили. Она пила неохотно, но ты был настойчив. Потом была отдельная комната и неожиданно яростное сопротивление твоим ласкам. Но разница в силах и алкогольная решимость сделали своё дело. Её "нет, нет" звучали всё тише, после она молча терпела, пока ты кончишь. Ну что же, всегда можно сказать, что девушка выпила и потеряла контроль над собой; не в первой. Больше в вашей компании ты её не видел и встречи специально не искал. Неужели объявился мститель? Парень из армии вернулся или брат друзей подтянул? Маловероятно; деревенские, обычно, забитые, чаще смиряются, чем мстят.
Чем дальше ты уходишь против течения времени, тем больше событий маленьких и значительных всплывают на поверхность.
Глубже. Два года назад.
Нужны были деньги на покупку нового авто, но с банками ты связывать не захотел, и так в кредитах как в шелках. Ты занял десять тысяч долларов у бывшего одноклассника Виталика, сейчас программиста-филансера. Рассказал какую-то душещипательную историю, он и повёлся. Отдавать ты не спешил, и, когда все сроки прошли, Виталик звонил и слушал твои сказки про тяжёлое положение и необходимость отсрочки. Потом стал тревожить тебя всё реже, а последние три месяца даже ни разу не дал о себе знать. Вряд ли Виталик мог нанять бандитов; он - лох лохом, даже расписку с тебя не взял.
Ты начинаешь понимать, что событие проходное, незначительное для тебя может быть важным и влекущим серьёзные последствия для других. Каждый человек - это целый мир с надеждами, чувствами, мечтами. Ты же с мирами других не цацкаешься; из центра своей Вселенной ты их попросту не замечаешь. И, если после столкновения с твоим миром на стенах чужого появились трещины и вмятины, что ж, значит, у твоего стены оказались крепче. Когда осознаёшь, что событий за последние годы случилось много, очень много, начинают трещать скобы разума, сдерживающие панику. Как определить истинную причину?
Глубже. Пять лет назад.
Лена тебе нравилась. Можно, конечно, сказать, что выглядела она на двадцать, но это ложь. Ты знал, что ей семнадцать, но влечение было взаимным. Когда дошло до постели, она все спрашивала: "ты меня любишь?". Конечно, люблю. В такие моменты все искренне и честно любят. "А ты точно на мне женишься?". Ты знал, что врёшь, но девчонка всерьёз тебя зацепила, и ты вдохновенно обманывал и обещал. Потом не отвечал на звонки и удалял, не читая, смски. Слышал, что она в том же году без мужа родила ребёнка, мальчика; но мало ли от кого? Могла бы и аборт сделать.
Когда ты понимаешь, что любое, абсолютно любое событие может стать "взмахом крыльев бабочки", вызывающим ураган, проржавевшие оковы разума окончательно падают, и страхи, как титаны из Тартара, вырываются из глубин подсознания. Животная паника перехватывает управление, и ты бросаешься в ноги палачам, пытаясь хватать чёрные армейские сапоги:
- Я больше не буду! Я верну деньги! - ты выкрикиваешь бессвязные обещания, вымаливая помилование. - Я всё исправлю! Пощадите!
И с подвыванием в голос:
- Женюууусь...
Тебя спихивают обратно в наполовину вырытую могилу:
- Копай глубже.
Уняв дрожь в руках, ты продолжаешь лопатой терзать почву.
Луна плывёт над вершинами елей, могила становится всё глубже, а мысли путаются.
Как жить в мире, где каждый поступок может привести к непредсказуемым последствиям? По каким меркам равнять свои решения? Как ориентироваться среди людей-миров с разными системами координат?
Или всякие "десять заповедей", "золотые законы" и прочие сборники запретов и рекомендаций - это и есть попытки ввести единые правила игры? А где гарантии, что если будешь соблюдать эти правила, то не придется копать себе могилу в ночном лесу с тремя бандитами за спиной? Или, как обычно во всех религиях: "вы соблюдайте правила, но мы в жизни земной ничего не обещаем"?
Песчаный слой заканчивается, и копать становится труднее. Чтобы использовать лопату, как заступ, ты переобуваешь оставшийся тапок на правую ногу. Ночной холод цепкими, как щупальца осьминога, пальцами выскребает последние крохи тепла из-под мокрой одежды. Ты стараешься копать быстрее, чтобы немного согреться. О том, что тем самым приближаешь развязку, пытаешься не думать.
Итак, похоже, игра ведётся по непонятным правилам, но, если ты их нарушишь, то расплата однажды ночью позвонит в дверь. Зачем жить без понимания и смысла, тыкаясь, как слепой щенок, в надежде, что достанется соска с молоком, а не ведро с водой? Может быть, лучше так - получить пулю в расцвете лет, пожив в своё удовольствие, чем всю жизнь пыжится, тянуться, ограничиваться во всём, чтобы получить в награду рак или паралич в старости?
Не честно! Ведь, всё не справедливо! Сволочи! Ты знаешь десяток человек, нарушающих все известные правила и законы, но при этом живущих припеваючи. Например, начальник твой нанарушал заповедь "не укради" на шикарный дом с бассейном, новенький Lexus и кругленький счёт в швейцарском банке; и ничего, здравствует, спит крепко, ещё больше округляется. И начальник округляется и счёт.
Или есть какой-то секрет? Может, поделиться с кем-то надо? В церкви свечку потолще поставить или крестик золотой потяжелее, как вериги, носить? Но тогда снова получается, что правила действуют не для всех!
На тебя накатывает волна беспомощности и безысходности. Зачем всё это? Почему я, когда другие ещё хуже? За что? Как жить дальше?
На краешке сознания мелькает мысль о самоубийстве, но, учитывая пикантность ситуации, тут же растворяется. Появляется желание бросить лопату и улечься в почти вырытую могилу. Лежать, смотреть в многозвёздное, безответное, пустое небо. А бандиты пусть землей прикидают, сопротивляться не станешь. Смысла всё равно нет никакого. Ну, не сегодня, так завтра, или послезавтра. Как можно в чём-то быть уверенным, если правила неизвестны, а исход непредсказуем? Как жить без ясной причинно-следственной связи? Как уберечься от невидимых опасностей слепому, бредущему по вязкому болоту? Нет смысла в такой жизни. Тушите свет!
Хочется, конечно, в оправдание себе сказать, что и прожигал ты жизнь, потому что предчувствовал её бессмысленность, но это не так. Ты растрачивал дни, месяцы и годы, потому что так было проще, легче, приятнее. Удовольствие и безопасность стали тебе заменой смысла. Как толстощёкий хомяк: зерна поел, с самкой поиграл, от хищника в норке спрятался. Вот и вся жизнь. Даже не жизнь, а, так, существование. От грызуна отличаешься только айфоном и размером норки.
Тебя даже никто не вспомнит через неделю. Только мама старенькая в Калуге и банк, когда время по кредитам придёт платить. Может, Ленка ещё вспомнит, любила всё-таки.
От разочарования и отчаяния хочется сдохнуть. Какая разница сколько лет прожить грызуном? Двадцать или пятьдесят - всё едино.
Вчера жизнь была понятна и предсказуема: ни вопросов, ни сомнений. Сегодня на краю вырытой собственными руками могилы ты полнишься неопределенностью и пухнешь от неизвестности. Судорожно вдыхаешь полной грудью сомнения и ртом выдыхаешь новые вопросы. Они поднимаются в небо над головой и паром растворяются в холодном ночном воздухе. А небо не отвечает. Молча блестит мудрыми звёздами, вечной луной отсвечивает. Или ответом будет пуля в затылок с минуту на минуту? Или некому отвечать? Никого нет дома, оставьте ваши вопросы после звукового сигнала.
Если небо не отвечает, то, может быть, ответы есть на земле? Где-то здесь, рядом. Ещё ближе. Совсем близко. Вот же они - внутри тебя, на полочке рядом с вопросами.
Ты понимаешь, что нащупал нечто важное и грандиозное, теперь нужно только раскрутить эту ниточку, чтобы докопаться до сути, до ядра, до истины.
- Хватит, - сиплый голос за спиной поднимает тебя из глубин подсознания на поверхность беспощадной реальности. - Давай лопату.
Смысл доходит не сразу, и ты успеваешь выбросить из могилы ещё пару килограммов земли.
- Нет! - ты тоненько вскрикиваешь. - Я ещё не закончил! Я ещё не всё понял.
Ты начинаешь быстро-быстро копать, всем видом показывая, что торопишься, но нужно буквально пять-десять минут, чтобы закончить работу.
- Поздно.
Бандит хватается за держак и резким движением вырывает у тебя лопату. Не удержав равновесия, ты падаешь на спину в свежевырытую могилу и ударяешься затылком о край траншеи.
Перед глазами на секунду темнеет, но мысли странным образом проясняются.
Вот и всё. Как и мечталось несколько минут назад, лежишь в яме, смотришь в небо. Уже ничего не ждёшь - ты нашёл истину; вот она рядом свернулась клубочком, пытается согреться о твой бок, или тебя пытается согреть. Для человека истина - это последняя правда. А последняя правда - всегда на дне могилы.
Траншея получилась уютной. Глубокая, и по ширине как раз в пору. Не могила, а подарок. А, как известно, лучший подарок - сделанный своими руками. Только ноги, всё равно, торчат из ямы; ещё минут десять, по размеру подогнал бы обязательно. Но, ничего, и так нормально. Похоронят с коленями, прижатыми к животу, как рабов раньше хоронили. Ты же и есть раб презренный. Раб желаний и страстей, раб страха полюбить и боязни ошибиться, раб вещей и денег. Сволочь, одним словом.
Ты шёл по жизни бульдозером, ломая судьбы других людей, походя переступая через головы и протянутые руки. Теперь пришёл черед и самому оказаться под колесами Джагернаута Судьбы. Это Карма, ничего личного.
Вот и всё.
Маму только жаль, не переживёт. И где-то внутри теплится надежда, что у Ленки растёт твой сын. Хоть что-то после себя оставишь.
Ты поднимаешься, и, обращаясь к трем чёрным силуэтам, спокойно произносишь:
- Покурить бы.
Нет, ты не собираешься тянуть время. Искренне хочется, взаправду. Ты три месяца назад в очередной раз бросил, но если "в очередной раз", то никогда не поздно начать.
На колени тебе шлёпается мятая сигаретная пачка, внутри простая газовая зажигалка и одна сигарета. Как знали.
Усевшись на краю могилы, ты закуриваешь и возвращаешь пачку с зажигалкой своим ангелам смерти. Наверняка, ещё не раз пригодится.
Луна на минуту прекратила вечный бег и зависла над поляной, словно ожидая, чем всё кончится. Скоро настанет утро, и луна растворится в лучах просыпающегося солнца, а пока правит бал самый тёмный час перед рассветом. Холод ты почти не чувствуешь то ли привык, то ли тело начало уже остывать, примеряясь к температуре окружающей среды. Наслаждаясь сигаретным дымом с привкусом "последний", подводишь итоги.
Ты - сволочь. Прошедшая жизнь уродлива и пуста, как грудная клетка без сердца. Сам не смог прожить счастливо и другим жизни ломал в угоду мелочным, сиюминутным интересам. Деревья не посажены, дома не построены. И бесполезно говорить, что ты не знал "как надо". Ложь, отговорки. Каждый носит это знание внутри: поступай так, как хочешь, чтобы поступали все вокруг. Всё просто. Следовать или нет - личный выбор каждого.
Ты хотел бы, чтобы с твоим сыном поступил какой-нибудь мудак так, как ты поступил с Виталькой? Нет. Хотел бы, чтобы с твой гипотетической дочерью обошлись так, как ты с Ленкой или, как-там-её, Оксаной? Нет. Хотел бы, чтобы твои взрослые дети забывали о тебе на годы, как ты забыл о маме? Нет. Тогда почему ты поступаешь, вернее, поступал таким образом с другими? Кто тебе дал право грубо вторгаться в жизни других и топтать чужие миры? За всё нужно платить и твой час настал.
Выбросив наполовину докуренную сигарету на кучу земли возле ямы, ты поднимаешься во весь рост перед тремя мойрами в чёрных кожаных куртках.
- Я готов.
Жребии брошены, шансы прожить счастливую жизнь разменяны на бессмысленное существование, неутешительные итоги подведены. Полная луна над деревьями и пустая могила на лесной прогалине ждут развязки.
Из-за отворотов чёрных курток появляются три пистолета, и в безмолвии просыпающегося леса раздаётся слитный металлический звук передергивания затворов.
Стволы медленно поднимаются до уровня твоего лба, и в утренних сумерках чёрные дула кажутся троеточием в повести твоей жизни.
Вот и всё...
Залп!
Выстрелы раздирают безмятежную тишину, как лев раздирает брюхо пойманной антилопы. Звук накатывает волнами, сбивая с ног и совершенно тебя оглушая. Вспышки бьют в глаза одна за другой, взрывая предрассветную мглу адской канонадой. Должно быть, так же рождался мир в громах и молниях, и они же будут царить в небесах в час Апокалипсиса. Не в силах выдержать ты падаешь на колени, захлёбываясь горькими пороховыми газами.
Внезапно всё прекращается. Когда зрение возвращается, ты видишь удаляющиеся обратно по направлению к шоссе три мужские фигуры. В утреннем сумраке густой пистолетный дым на фоне обтянутых чёрной кожей спин кажется крыльями.
Дрожащими неверными руками ты ощупываешь тело. Ни крови, ни дыр от пуль, ни даже ожогов нет. По лицу текут горячие солёные ручейки слёз.
Жив! Живой!
Уткнувшись лицом в ладони, ты плачешь, рыдая и смеясь одновременно.
Живой! Живой! Слава Богу!
Когда безумие истерики отступает, ты находишь тлеющую сигарету и глубоко затягиваешься. Привалившись спиной к груде выброшенной из ямы земли, обращаешь взгляд на восток, где вот-вот должно появиться солнце.
Мокрый, только научившийся плакать, ты подобен новорожденному младенцу в первые минуты жизни. Перед тобой весь мир, и редкий невиданный шанс всё исправить, научившись жить по-новому.
Позвонить маме, взять отпуск и обязательно съездить в Калугу. Найти Ленку и сына, Бог даст - простит. Витальке долги отдать; с процентами за его доброту и терпение. Так много дел, так много планов.
Небо на востоке краснеет, возвещая рождение первого дня твоей новой жизни. И ты должен прожить её, не став сволочью.