- Учитель, зачем вообще нам этот сад? - спросил я Старика. - Одни проблемы от него, а проку никакого: ни поесть толком, ни продать! А хлопот - невпроворот!
- Тяпкой работай, не трать время на бесполезные разговоры.
Я покосился на Палку в руках Старика и на всякий случай сообщил:
- Работаю.
- Экономь силы, они тебе еще пригодятся.
- Экономлю.
У Старика был небольшой сад.
Цветы, кусты, пару хвойников и одинокая яблонька - все это счастье умещалось на площадке шагов пятьдесят в поперечнике.
"У Старика" означало, что моему учителю нравилось смотреть иногда на эту пеструю флору, сидя на скамейке у южной нагретой солнцем стены хижины. Процесс разглядывания сада он осуществлял, впрочем, как и все остальное, с вниманием и неспешностью, словно, важную, необходимую работу: усаживался поудобнее, несколько раз глубоко вдыхал, лицо вначале заострялось сосредоточением как при чтении Писания, а через время разглаживалось в приступе умиротворения. Мне же доставалась менее важная работа: сажать, копать, мотыжить, поливать, окучивать, мульчировать, обрезать. И, конечно, полоть, полоть, полоть.
Каждое мое утро начиналось с прополки сада. Казалось, сорняки, как головы гидры, появлялись за ночь по трое на месте вчера вырванного собрата. Иногда мне приходило в голову, что Земля внутри заполнена сорной травой, и эта трава только и делает, что плодится и размножается. А когда занимает все место под землей, начинает выпирать наружу. И самое обидное, что по злосчастному стечению обтоятельств точка выхода у сорняковой гидры - сад Старика.
- Учитель, может, здесь земля плохая? - с робкой надеждой высказал я наболевшее. - Сколько труда положено, а толку - чуть!
- Хм... Земля здесь, действительно, бедная, не то, что чернозем в Долине...
Где-то внутри у меня шевельнулось подозрение, что злосчастные обстоятельства вовсе не случайность, и мой учитель тщательно выбирал место для того, чтобы осложнить жизнь своим ученикам. В педагогических, конечно, целях.
- Я не это имел ввиду! - перспектива таскать мешками плодородную землю для сада мне совсем не улыбалась. - Может, здесь, вообще место проклятое? Не бывает, чтобы сорняки с такой скоростью росли!
Пальцы Старика ласково погладили Палку и я с удвоенной силой застучал тяпкой по земле. Лучше уж немного поработать, чем неделю есть стоя и спать только на боку. Палка очень хорошо заставляла делать то, что должно быть сделано.
Стиснув зубы, я молча уничтожал траву, когда тяпка наткнулась на камень, и едва не отрубила мне палец на ноге.
- Может быть, кто-то другой может сделать эту работу лучше?
Старик посмотрел направо, потом налево.
- Я вижу здесь только тебя и меня, - констатировал он. - Кто должен сделать эту работу?
- Видимо я, Учитель...
- Да; так получилось, что здесь и сейчас у сада нет других рук, кроме твоих.
... однако, эти руки уже изрядно устали и обмозолились, мог бы добавить я, но близость Палки не способствовала шуткам юмора.
- Может, можно как-нибудь по-другому? Как-то легче... - я взглядом смерил расстояние между собой и Стариком и отодвинулся еще на полшага. - Не то, чтобы я ленился...
- Правда?
- Конечно! Дело не в лени...
- А в чем?
- Исключительно в разумном подходе! Ну, чтобы не так напрягаться каждый день... Можно, наверное, обойтись меньшими усилиями? Без всего этого...
- Без чего? - Старик подался вперед на скамейке. - Без сада?
Лицо его выражало неподдельный интерес, и я задумался.
С одной стороны, сад - это много работы. Как говорил Пахарь из Деревни: земля, как женщина - превращает и развивает то, что ты ей даешь, и возвращает больше, чем получила. Но столько труда... Если бы я не занимался каждый день этой дурацкой прополкой, то я ... Что? Пожил бы немного для себя! Например? Спал бы по утрам! И гулял больше! Я оглянулся на эти цветы, кусты, зелень и как-то несерьезно и мелко показалось мое "спал и гулял" рядом с настоящим, реальным, спиной и руками выстраданным садом. Словно этим "спал и гулял" я обворовываю сам себя.
И, главное, Старику нравится этот сад. А, значит, сад нам нужен!
Значит, буду и дальше полоть, обрезать и поливать. Ничего, не перетружусь!
- Вы правы, Учитель, - сказал я. - Без сада нельзя.
В базарный день утром я отправился в Деревню, чтобы продать сборы лекарственных трав и купить припасов на неделю. Травы нашли покупателей быстро, до полудня; затариваясь крупой и зерном у местных, я долго попытался убедить торговцев, что счастье не в деньгах, сыпал цитатами из Писания и приводил примеры из жизни святых, но скидку не получил и, разочарованный человеческой жадностью, отправился домой.
На обратном пути деревенские мальчишки устроили засаду, чтобы закидать меня навозом. К сожалению, промазали не все, и часть пути к хижине я проделал бегом, пытаясь обогнать облако вони, что сгустилось вокруг моей одежды.
Дома ждали рукавицы и тяпка для прополки, ведь торговая повинность от садовой барщины никак не освобождала.
Сменив одежду, усталый, потный и злой я приступил к очередному сеансу ликвидации сорняков в отдельно взятом саде. Казалось, сама природа сопротивлялась моему вмешательству: шипы роз царапали руки, пчелы норовили ужалить, а сорняки зеленым ковром покрыли землю.
Чего вы здесь разрослись? Из-за вас я горбачусь как раб на плантациях!
Видимо кого-то из деревенских приперла крайняя нужда, раз сами отправились к нашей Хижине. Роды? Зубная боль? Какая разница!
Старик поспешил навстречу гостю, а я остался наедине с садом.
И что учитель в нем находит?
Я прислушался к голосам в Хижине, оглянулся и осторожно присел на скамейку у южной нагретой солнцем стены. С этого места передо мной открывался весь сад.
С широко раскрытыми глазами некоторое время я пырился на зелень и цветы. Ничего особенного, тысячу раз виденное. Или без моей сгорбленной с тяпкой в руках фигуры картина ландшафта не полна? Может быть, именно поэтому Старик так улыбался, глядя на сад?
Хочу видеть сад таким, каким его видит учитель!
Я прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, сосредоточился, расслабился.
Открыв глаза, я увидел сад словно в первый раз.
Не было этих бесконечных согбенных часов, не было тоскливого однообразия работы, не было пота, грязных рук и обломанных ногтей.
Есть только сад.
Бархат лепестков гладиолуса и космеи. Великолепие формы соцветий наперстянки и гортензии. Совершенство простоты вьюнка и ромашки. Богатство бутона розы и щедрость маргаритки.
Лучами света сад входит через глаза и наполняет тело красками, откликаясь чувствами и звуками лиры мой души.
Теплота от стены поднимается спиралью вверх по позвоночнику - к макушке. Шероховатая доска скамьи ласкает ладони, словно огромная овчарка облизывает языком. Прохлада.
Пчела опускается на палец, спутав его с "ноготком" календулы, щекочет взмахами крыльев и летит дальше в поисках нектара. Кузнечик со стрекотом выползает из-под куста хосты, водит усами, отталкивается от земли и, описав дугу, скрывается в зарослях иван-чая.
Воздух кажется плотным от переплетения ароматов, а букет сада превосходит самые изысканные сорта вина. Нотки жасмина и лаванды, горькой полыни и тягучей жимолости и почему-то яблок, хотя еще не время.
А над садом расстилается синее, в глубине фиолетово-бесконечное Небо.
Вид со стороны совсем другой, когда твой взгляд не в землю уткнулся, в очередной сорняк, в насекомых под ногами, в грязь, а видит целостную, полную картину. Если лень - единственное, что меня отделяет настоящей красоты сада, то ежедневная прополка стоит того, чтобы немного потрудиться. Это естественно и необходимо, как утренняя чистка зубов и ежедневное чтение Писания.
Я смотрю на сад и с трудом осознаю, что это сделано - посажено, ухожено, прополото, удобрено, полито - моими руками!
В груди стесняет от причастности к великому, а в глазах щиплет от неведомого ранее чувства отцовства.
- Ну как? - спрашивает Старик.
- Хорошо! - отвечаю я. - И хорошо весьма!
По своему обыкновению он появился незаметно. Или все время был здесь?
Я вскочил со скамьи и склонился перед Стариком.
- Учитель, я ненароком занял Ваше место! Это больше не повторится!
Но Палка так и не покарала многострадальную спину нерадивого ученика.
- Мое место ты занять не можешь, - усмехнулся Старик. - Если это, конечно, мое место...
Не веря своему счастью, я набрался наглости просить о большем:
- А можно время от времени... мне на Вашей скамейке... не часто... время от времени...
- Ну, если для тебя это важно, - Старик едва сдерживал смех, - то попробуй.
Не дожидаясь, когда у учителя пройдет приступ хорошего настроения и снисходительности, я вытащил из хижины старый мешок и несколько раз встряхнул.