Не иначе, как Ягодкой прозвали веселую покладистую и шуструю девчонку Дашеньку. Ее ярко-красные, будто намазанные малиной губы всегда в улыбке, а черные глаза и вьющиеся черные волосы целыми днями мелькали по городку, что встал на холме, средь леса в излучине полноводной реки. Временами и взрослым и детям, казалось, что Дашутка не одна, а их целая ватага, и тут она и там...Везде поспевала.
Детям играть, а взрослым поговорить с ней было в удовольствие. Все узнает первой, плохую роль в игре себе возьмет, бабкам, да дедкам, в любом деле поможет, сбегает куда надо и принесет, что надо. Леса совсем не боялась, хоть днем хоть ночью в лес войдет. Со всякими зверюшками будто разговаривать умела. Они ее совсем не боялись.
А вот, что до змей, то вообще дело чудное, стоило ей войти в лес и если по близости есть змея, то тут же выползет из укрытия и перед ней на хвост сядет и кланяется, головой до самой земли.
Девчонки ее побаивались. За острый язык, и ребята так же, за то, что во всех, даже ребячьих играх первой была.
Вот бы радости родителям за такую дочку, но их у нее не стало, когда ей еще три года было. Жили они тогда в маленькой деревушке и однажды глухой ночью вырезали их разбойники прямо в избе. Ягодка в тряпье спряталась и оттуда все видела. Однако рассказать ничего не могла, только твердила, - Козлы страшные рогатые, безглазые. Да ее и не расспрашивали, думали, что она в уме повредилась. Стала она с той поры с бабушкой жить, признанной ворожеей и знахаркой.
. Детство в ту пору быстро кончалось, с тринадцати лет, Дашутка взрослыми делами занялась. Прясть, ткать, одежду шить, да припасы готовить. А еще через два года она уже самой красивой да пригожей невестой стала, да бабка ее Акулина женихов не жаловала, говорила, что не пробил еще ее час и, прятала ее ото всех чужих, особенно от купцов, будто знала чего...
В тот год лето красное да удачливое выдалось. С обильных лесных сборов, большие запасы наготовили. Охота и рыбалка еще больше дали...От этого, дети и взрослые радовались,- Зиму привольно да сытно жить будем!
Каждый день уходили из города купеческие обозы, с медом, воском, смолой, дегтем, кожами, мехом сушеной рыбой, ягодами, грибами, орехами и копченым мясом. Купцы же приезжие и на Торжке товар раскладывают и по улицам ездят в дома стучатся, лишь бы выгодно свое продать и подешевле себе купить.
Акулина внучку взаперти держит. Да видно от судьбы не уйдешь. Пока бабка, на огороде возилась, подъехал к дому купцы и давай свой товар нахваливать, кольца, серьги да браслеты на широком ремне через плечо висят, звенят да поблескивают. Дашутка выскочила, а второй купец как увидел ее, аж, затрясся,
-Задорого можно такую красоту в степях продать,- подумал он и все из сумы вывалил прямо на траву, Дашутка подбежала, глянула, а там среди всякой красоты, маска из козлиной морды с рогами, точь в точь как на тех разбойниках были, что ее родителей загубили.
Акулина поспешила да опоздала, Дашутка упала прямо там перед купцами на траву, кричит,- Козлы рогатые...Люди собрались, перед купцами оправдываются,- Она у нас тронутая,- объясняют, стыдно им перед гостями.
Купцы тут же собрались и уехали после полудня, а к вечеру один из них вернулся, весь в крови, перевязанный и грязный,- Накаркала,- сообщил, мужикам,- Ваша полоумная, напали на нас разбойники, с козлиными головами, помогите, а не то больше к вам не приедем.
Мужчины в городе были храбрые да добрые, мигом собрались на коней и вдогонку.
К этому времени, Дашутка в себя пришла и бабушке все рассказала. Акулина по соседям. А те над ней посмеиваются, опоздала мол твоя внучка, все мужики уже уехали настоящих разбойников ловить. Тогда бабка с внучкой все ценное в схрон на огороде спрятали, даже кошку с котятами и сами там устроились. А схроны тогда почти у всех на огороде были. Это такие большие ямы бревнами обделанные, а сверху деревянная крышка и слой земли, чтобы незаметно было, а вход, откуда либо из кустов был.
Вскоре и солнце зашло, затем все погрузилось в темноту, лес сделался страшным и черным, даже речка журчать перестала. В домах давно уже очаги погасили, ниодного огонька во всем городе. Даже собаки да кошки и те спать улеглись. Один только стражник, одноногий Фомич, ковылял на смотровой башне, глядел, не загорится ли где пожар. Потом пришло время луны, и она небесной красой своей гордая взошла. Туман с реки в город пополз. Вместе с туманом ворвались в город чужие конники и понеслись по пустым улицам, Фомича с вышки стрелой сбили, тот даже в колокол позвонить не успел.
Побежали, стар и мал кто куда, а разбойники, кладовые грабят.
Главный разбойник прямиком к избе Акулины, разозлился, что никого и ничего в ней не нашел. У соседки схватил ребенка и сказал, что отрубит ему голову, если не скажет мать, где девушка. Молчит соседка.
Только Дашутка из кустов все это увидела, выскочила и кричит главному разбойнику,- Вотана я, догоняй если сможешь! А сама к лесу побежала. Разбойники за ней на конях, да не тут-то было. Разве догонишь Ягодку. Еще немного и она бы в ночном лесу спряталась, а он ей, что дом родной...Как увидел это разбойник и крикнул,- Так недостанься, ты ни кому и выстрелил в девушку отравленной стрелой.
Попала стрела Дашутке в ногу в правое бедро, сразу яд по нервам пошел. Стала Дашутка слабеть, упала на четвереньки и ползком...
Разбойники ее почти догнали.. Да только откуда не возьмись на пути у них встали змеи, сотни змей шипят, под ноги коням лезут, до лица допрыгнуть стараются и укусить. Испугались враги, лошадей повернули, и прочь из города ускакали.
Дашутка уже совсем без сил, от яда умирает, и давай заклятие, шептать, которому ее Бабка Акулина научила.
-Мамки - бабки собирайтися, Дядьки- тетки собирайтися, Деды- прадеды, собирайтися. Помогай земля русская, а не то некому за тебя постоять будет, коли я погибну, не будет у тебя ни детей моих, ни внуков и не правнуков.
Вдруг откуда ни возьмись, выкатилась на поляну, огромная белая змея с короной на голове и с перстеньком на хвосте. Подкатилась, впилась в бедро девушки своими острыми зубами и яду ей своего впрыснула. Стал ее яд в теле Дашутки с чужим бороться и поборол его. Видит белая змея, что Дашутке лучше стало и говорит человеческим голосом,- Кладу тебе в ладонь подарок от царя Береста, как захочешь ему за свою жизнь поклонится, оденешь на безымянный палец правой руки, так к нему в гости попадешь, а там и мы с тобой встретимся. Сказала она это, крутнулась на месте и исчезла в белом тумане.
На утро нашла бабка Акулина свою внучку в лесу, спит себе на поляне, как ни в чем не бывало, только лицом черная и одна ладонь в кулачок так сильно сжата, что никто и из людей, пришедших на помощь, разжать не смог. Принесли ее домой и на кровать положили.
Долго болела Дашутка, по новой училась ходить, говорить, да так и не вылечилась полностью. Нога у нее скочеврыжилась и стала Дашутка от этого сильно хромать, спина согнулась, нос крючком вытянулся, волосы патлами висят, а голос скрипучий стал. Когда же выходила она на улицу то все ее уже не Ягодкой и не Дашуткой звали, а Баба Яга Костяная нога и стали ею детей непослушных пугать.
От такой беды, бабка ее перед зимой померла, А сама Дашутка, кое- как промучилась зиму и по весне в лес ушла. С собой она взяла только, нож да топор и еще туесок с солью. А в туесок этот бабка Акулина, спрятала перстенек тот, что у Дашутки в руке был зажат, только про это она забыла внучке рассказать...
Далеко Дашутка не пошла, нашла чистую лесную речку, что петляла по лесу, а как перейдешь ее то всегда в другой лес попадешь, то в хмызник осиновый, то в дубраву, а то в сосновый бор или ельник, то в рощу березовую. Понравилась ей и речка эта и леса.
Нашла она подходящую полянку в дубраве и шалаш строить начала, чтобы в нем жить, а потом и избенку, кое- как, срубить решила.
Долго ли коротко жила там, Дашутка, только вскоре люди к ней за лесными лекарствами тропу протопали и за всякими советами, а звать ее стали только Бабой Ягой. Помогать ей стали. Мужики избу срубили, а бабы всякой еды наносили, муки, зерна , масло и другого чего ....
Живет Баба Яга в лесу припеваючи, людей лечит, только скучно ей временами, когда гостей нет. Вот как -то говорит она Ворону, что на дубе жил, - Ты бы дружок поискала в лесу, может еще, кто один живет, то пусть в гости заходит, веселее жить будет. Ворон, которому уже лет триста было, говорить не мог, но человеческий язык понимал, каркнул ей в ответ, головой помахал и полетел по лесу искать.
Возвращается раз Баба Яга из лесу, а возле избы ее трое гостей ждут. Заходите, гости дорогие в избу,- пригласила их Яга.
А когда все уселись за стол, блинов наелись и чаю напились, она и говорит, - А теперь давайте друг другу про свою жизнь расскажем, и сама первая про себя рассказала...
После нее мужик стал рассказывать, - Меня, говорит, прозвали Лешим человеком без плеши, Видишь я весь порос волосами серыми, будто это волчья шерсть, а жизнь моя добрым молодцам в намек, а придуркам, тем в урок...
Жил-был я с родителями, баловали они меня. Что ни спрошу из под земли достанут. Коли что не по мне, я тут же кричать да плакать. За это они меня ругать стали. Я злился и как то, раз в отместку рогатину отцу подломил, пошел он на медведя охотится, рогатина под медведем сломалась и шибко медведь батюшку помял. Тот после этого только лежать, мог, ночью все стонал, спать мне не давал. Мать с горя да с голода, тоже обезножила. А мне гулять хочется, и поесть без труда. Взял я, да и поджег избу, чтоб от них избавится. Сгорели они в избе. А меня люди в лес прогнали и прокляли. Там в лесу, я волчьей шерстью в одну ночь, оброс, и вещий сон мне приснился, в котором приказал мне дед во всем белом и в зеленых сапожках, за мои дела в лесу тысячу лет жить, от пожаров лес хранить и людей заблудившихся выводить. Я все один жил, а тут ворон прилетел...
А я Кикимора всклокоченная, вечно озабоченная, не ем, не пью, песен не пою, от тоски хохочу. Начало рассказывать про себя, существо непонятное, волосы всклокоченные, одежда в болотной грязи не поймешь, что, ни платье, ни халат, так себе тряпица дранная. Лицо в пятнах да в прыщах, глаза красные...
А была я девчонкой пригожею и каких только у меня нарядов не было, и была я ласковой да послушной доченькой. Я всех любила и меня все любили. Ходила я везде, где хотела, и никто меня не обижал.
Как-то раз зашла я в избу к одному торговцу, а там народ сидит, пиво пьют, стала и я пиво пить. Мне еще веселей стало. Потом, пиво кончилось, и стали все колоться. Наконечник от стрелы в кувшин с вареной гнилью окунают и колят себя в руку. Я тут же укололась и еще пуще прежнего веселится, стала....
Потом правда горе великое со мной приключилась. Я без этого укола уже жить не могла, а торговец денег или золотых украшений требует за укол. Все, что было в доме, я ему унесла. Подружка моя вовсе от укола померла. Родители мои от горя заболели и померли.
Стала я у людей воровать. Потом когда меня отовсюду прогнала, украла я кувшин у торговца. Он меня за это побил и на помойку выбросил. Лежу я на помойке, чувствую, что умираю. Тут старичок во всем белом появился, в зеленых сапожках тоже и говорит,- Будешь ты теперь в болотной грязи жить, людей в болота не пускать, а через тысячу лет очистишься, если хороших дел наделаешь. Стала я жить в болотах, а тут и ворон прилетел...
Я Водяной, без воды не могу, в воде не живу, сверху зеленый изнутри паленый. Так меня люди уже потом прозвали. Начал рассказывать третий гость. А с начала у меня все хорошо было. Ловкий я во всех делах был. Что в работе, что на войне, всегда меня хвалили и награждали. Ну, еще все за стол приглашали и про всякие мои подвиги просили рассказывать.
Я много чего видел, по всяким делам во многих землях бывал и на юге и на севере. У меня уже и дел не рассказанных, не осталось, тогда я их придумывать стал лишь бы водки или пиво, выпить не заметил, как Зеленого Змея проглотил. Все нутро во мне он спалил.
Сам я позеленел и когда на помойке валялся, появился передо мною старичок тоже во всем белом и в зеленых сапожках. И велел мне у воды жить людей спасать и всякую водную живность хранить, а потом уже ворон прилетел, к тебе в гости позвал...
После этого договорились они друг от друга поблизости жить. Помогать друг другу и в гости ходить. Так и поселились все в лесах возле извилистой лесной речки.