Жили были старик со старухой, 
Тридцать лет и три года.
Как-то пошел старик к морю. 
Неспокойно синее море.
Первый раз закинул он невод,
Пришел невод с одною тиной...
Насторожился мужик.
Второй раз закинул он невод,
Пришел невод с травой морскою...
Старик аж в пляс пустился. Неужели...
Третий раз закинул он невод,
Пришел невод с одной бутылкой
Не простой... Чего?! Бутылкой?!
Такого он никогда не слышал.
Озадачился старик и пошел к своей он старухе.
Закричала на него старуха:
'Дурачина ты, простофиля!
В доме и так всякого хлама ненужного полно
А он еще мусору тащит...'
Старик водрузил бутыль на стол:
'Цыц, старуха, не та это сказка!'
Старуха скукожилась, пожевала губами
Но согласилась с железной логикой.
Что-то было не по плану .
Уставились старики на бутылку.
Совершенно гладкая, покатая,
Стекло темное, непрозрачное.
Тут старуха вздохнула тяжело:
'Ну да ладно, в хозяйстве все пригодится!'
И хотела было бутыль тряпкой обтереть...
Как тут небо упало на землю,
Как показалось старикам.
Закричали они, заголосили
Упали на пол земляной, утоптанный.
Из бутылки дым валит смрадный,
Искры сыплют в разные стороны.
Приподнялась старуха:
'Слышь, а может, это Сивка-Бурка?'
'Ну ты дура старая! - ответил тот. -
Как по-твоему в бутылку целого коня запихали?!'
И шустренько так, на карачках,
Попятились старики от греха подальше...
И уперлися они в препятствие
Обернулися - обомлели:
Стоит в дверях добрый молодец:
'Чтож вы старые да воздух портите?'
'Не серчай да ты, добрый молодец!
То не мы воздух да испортили,
А чудо-юдище невиданное,
Невиданное, да неслыханное,
Из бутылки столетней вылезшее...'
Поскреб молодец в затылке, озадачился:
'Про бутылку то я понял, болезные.
Чтож вы пили такое недоброе?
Что такие вам грезятся всякие чудища?'
Тут хитро так сощурился дедушка:
'А насчет зелья и я не прочь,
Только бабка моя жутко хитрая,
Да хранит она огневуху в предбаннике
В бочке из-под соленых огурчиков...'
Бабка, как стояла на четвереньках да пинает мужа:
'Ах ты простофиля, да дурочина!
Пронюхал таки, попоица!..'
Тут туман тот смрадный, что в доме устоялся
Оформился во чудовище темное,
Злое, да кровожадное:
'Человечишки вы невезучие!
Чуете ли гибель свою неминучую?'
Старуха совсем обозлилась, вскочила:
'А ты вообще молчи, галлюцинация!
А не то, как огрею ухватом я!'
Старик закивал часто-часто, мол - может!
А чудовище опять за свое:
'Недолго вам, людишки, жить осталось!
Падайте ниц передо мною, да молите о скорой смерти!'
Упали старик и молодец ниц и взмолились о пощаде,
А старуха хвать за ухват и давай охаживать чудище.
Чудище заголосило голосом нечеловеческим:
'Вай, женщина! Брось оружие, я сдаюсь!'
Ухват бац! И переломился пополам.
Не растерялась старуха, хвать за коромысло,
Чудище взвыло и полезло в печь.
А старик и шепчет молодцу:
'Пошли-ка в баньку, посмотрим, что осталось...'
На беду их старуха остра слухом была 
Как накинется она на мужчин:
'Ах вы дурачины, простофили!'
И давай охаживать их коромыслом.
Вся деревня сбежалась: в доме стариков
Шум, гам, крики нечеловеческие, страшные...
Тут из смрадного дыма, вокруг дома расползающегося
Вылез молодец красы неописуемой.
Заголосили девки: 'Ах какой молодой!
Молодой да красивый! Холостой, али нет?'
Заметался парень по деревне,
Стараясь избежать объятий пылких девиц красных.
Тут из дыма выползло чудище,
На карачках, да покатилось под ноги людям.
Все в шишках и пятнах синюшных,
Страшное до безобразия 
И рычащее так, что земля колыхалась.
Не струсили люди честные, 
Разбежалися молча по домам своим.
Как и старики, закрылися на все засовы.
Переглянулися молодец с чудом-юдом:
Молодец весь в свекольном соке поцелуями размалеванный
Чудище обмотано вокруг старого коромысла...
'Ой ты гой еси, добрый молодец!, -
Взмолилось чудище невиданное. -
Не помощи прошу, а милосердия! 
Все, что хочешь для тебя сделаю'
Задумался добрый молодец:
Можно ли верить слову юдиному,
Но халявы запах оказался сильнее исходящего от чудища.
'Будешь ты отныне Чудиком, - 
Решил молодец, - И служить будешь
Верно, пока долг свой не отработаешь'
Как распутал молодец многочисленные руки-ноги чудины
С коромысла стариковского,
Так зарычало оно голосом страшным...
Да как даст кулаком по голове добра молодца.
Ушел молодец в землю по пояс.
Разозлился тут добрый молодец
'Ах ты, Чудик стоеросовый!
От клятвы отступаешься?!'
И как вдарит палицей по башке его уродливой.
Ушел Чудик в землю по самую шею.
'Ой ты гой еси, если можешь, добрый молодец!
Сам я не местный же! Не знаю законов ваших! -
Заверещало чудище голосом жалостливым. -
То лишь обычай наш, клятву скрепляющий!'
Почесал молодец тыковку:
А правильные обычаи у чудиков,
Коли выживет тот, кому клятву дали,
Знать платить должок придется,
А коли нет, так и взыскать некому...
'Кто ты есть то такой, да откудова?' - 
Спросил молодец голову, что видна над землей.
'Джины мы, из царствия Нежитского,
Путешествовали по миру в бутылочке,
Да прервали путь наш люди невежественные'
Ох, обрадовался молодец словам чудиным,
Пожал дружески голову его юдину,
'Ой ты гой еси, джин нетрезвленный,
Вот порадовал ты сердце мое скорбное.
Знай, послал меня царь в земли дальние
В земли дальние, Нежитские.
Дабы девицу привезти красавицу
В жены хочет её взять бесовый государь.
А зовут красу - Царевна-Нежити!'
Как поморщился Чудик, залился слезами:
'Ой ты гой еси, злобный молодец,
Да пошто ты сжимаешь мне голову?
Так недолго лишиться оною
Хочешь, что ль меня сделать калекою?
Не тряси ты руками могучими,
Отпусти мои уши болезные!'
Покраснел добрый молодец, оправился,
Откопался он, помог Чудику.
И встряхнул того, словно ковричек,
Приголубил лысинку бугристую.
'Ой спасибо тебе, добрый молодец,
Помогу я тебе, словно на духу!
Ты садись-ка на шею могучую...
Не сжимай же так горло, не вожжи все ж!
Отвезу тебя в сени к невестушке,
Только там уж сами разбирайтеся'
И доставил он молодца к Нежити
Опустил на ковер раззолоченный
Тут же сам, словно не было, испарился.
Добрый молодец стоит, не шевелится
На красу неземную любуется:
А царевна и правда чудесная,
Кожа синяя, словно море-окиян.
Глаза черные, аки омуты темные
Волос зелен, как болото топучее.
Стройный стан сквозь саван просвечивает...
Покраснел скромный парень, отвел глаза.
А девица так зенками зыркает!
'Ой какой же ты, молодец, вкусненький!
Кожа - кровь с молоком, да здоровенький!'
От таких речей молодец разрумянился
От красы неземной он попятился:
'Ах царевна - краса ненаглядная,
Нету сил на тебя любоватися
Ты прости речи мне ты кромольные
Но царь-батюшка в мужья к тебе просится,
Все богатства на алтарь прилагаются, -
И с намеком он так и моргает ей, -
Сотни душ у царя в крепостничестве,
Разгуляешься, любвеобильная!'
Призадумалась Нежить, прикинула,
Сколько хавка ей лет обеспечена
И смущенная согласилася.
'Эй, заморския джин расчудесныя,
Ты вези нас к царю да на свадебку,
А потом я с тобой расчитаюся'
Подхватил Чудик Нежить и молодца
Закружил их в пространстве во времени
Оказалися в царском имении.
От красы такой царь и представился
Нежить радостна: пир! Пусть без свадебки,
Но зато опять цело приданое.
Добрый молодец тут закручинился:
Как же быть, ведь краса не пристроена
Как бы вдруг на него не позарилась...
'Помогу я тебе, добрый молодец, -
Добрый Чудик к нему обратилися. -
Но за это ты вернешь мне бутылочку
И вдобавок ту кадку стариковую
Что у баньки стоит от огурчиков...
А доставлю царевну я Дракуле
Вот вдвоем они наворкуются!'
Закивал молодец, соглашаяся,
Побежал за бутылкою чудиной,
Прихватил он и кадку заветную,
От ухвата старухи увернувшися.
Прибежал, запыхавшись в царев дворец
Снарядил джина с Нежить-невестою
На поклон к знатну графу заморскому.
Сам же правил страною родимою
Захвативши трон царя-батюшки.
А народ говорил: мудрый молодец!
Не позарился ни на красу заморскую,
Ни на джина - чудо-юдо невиданное.
Отпустил их на все четыре стороны,
Чтоб по следам своим не воротилися.