Был приятный майский день. Ничто, как говорится, не предвещало. С утра прошёл сильный дождь, несколько остудивший асфальтовую духовку города, но мы с детьми всё равно поспешили в парк, дававший какую-никакую тень. Маленький Вовка заснул в колясочке, и я мирно уселась на лавочке с вязаньем. Большой же Игорь был спущен с поводка и тут же унёсся в неизвестном направлении. А я вязала себе, вязала, в окружении таких же мамаш, качающих коляски, сторожащих велосипеды, меняющих ролики на скейты и обратно, кормящих-поящих всякой неполезной ерундой и выдающих денежные суммы обратно пропорциональные твёрдости характера.
"Мам! Я тоже так хочу!" - потянул мою ближайшую соседку её малыш. Я подняла голову посмотреть, как же это так же, ведь и мой, чего доброго, захочет, надо морально подготовиться, чтобы отказать.
Ух ты!
Часть бетонного поля - роллердрома - занимала широкая и мелкая лужа. Двое пацанов разбегались и катались по мокрому бетону, как по льду, а веера воды поднимались вокруг чуть ли не до пояса. Один из ребят, конечно же, был Игорь. Как раз в тот момент, когда я на него посмотрела, он доехал до конца лужи, решил, что сандалии ему мешают, разулся и элегантным жестом отбросил их в сторону.
Я предполагала, чем это кончится: минут через десять Игорь подбежал ко мне совершенно счастливый и абсолютно мокрый. "Мама!- закричал он, раздеваясь, - Посторожи это!" И грязный, мокрый комок одежды полетел к моим ногам. "Нет уж, - сказала я, - здесь всё-таки тень. Развесь-ка это где-нибудь на солнышке. И сандали," - я указала на другой конец площадки, метрах в ста, где они по-прежнему валялись на берегу лужи.
Затем я опять погрузилась в вязание, как в сон. Потому что спать в последние месяцы мне почти не доводилось, шевелиться не хотелось абсолютно. Очнувшись, я обнаружила вещи развешанными на .... детской площадке, на самом верху лесенки.
"Немедленно! Сними! Это! Оттуда! И! Перевесь! На! Лавочку!" - как хорошо, что я быстро нашла Игоря. Лавочки на солнечной стороне вполне подходили, поскольку в летний полдень популярностью не пользовались. И вскоре там уже висела майка, стояли сандали, а вот с шортами случилась заминка. Дело в том. Что недавно вернулась мода затягивать в штаны такой шнурочек вместо резинки, и у детей, как в старые добрые времена, случаются с ними затруднения.
"Мама, - сказал Игорь, - а я шорты никак не мог повесить, они всё время соскальзывали. И я их закрепил. Шнурком. Только узел сильно затянулся, и теперь развязать его не могу".
Тут я встала. Дошла до лесенки. Полезла по ней и остановилась. Мне чуть-чуть не хватало, чтобы дотянуться, но выше лезть я уже не могла. Хотя бы потому. Что была в юбке. И не вполне ещё пришла в форму. То есть в летней юбке в цветочек больше походила на подушку в наволочке, чем на молодую женщину. Дотащив обратно к лавочке по жаре свои восемьдесят кило, я упала, а не села, и объявила Игорю, что он должен добыть шорты сам, или домой пойдёт без штанов. Тогда он подумал и сказал, что надо узел чем-нибудь поддеть, и очень внимательно посмотрел на мой крючок. Что поделать, ребёнок же. Пришлось дать.
Игорь быстро побежал к лесенке, стремительно отвязал шорты, молниеносно сунул мне в руки две половинки крючка и исчез.
В принципе, мне только и надо было, чтобы меня оставили в покое, и даже железной половиной крючка, отвалившейся от пластмассовой ручки, вполне можно было вязать. Часа три мы с малышом спокойно ели, спали и вязали, но пришла и пора собираться домой, а Игорь всё не появлялся. Я недоумевала - куда эта обезьяна могла скрыться в одних трусах? Поблизости его не было видно.
Сделав пару кругов по парку, я наконец обнаружила родное дитятко - и где! По полянке, где он обычно играл с друзьями в салочки, оказывается, пустили ручеёк. На берегу этого ручейка, по колено в чёрной-чёрной жиже, сидел мой практически второклассник и при помощи отобранного у малышей ведёрка лепил куличики...
Оторвавшись от дел и взглянув на себя, ребёнок и сам пришел в ужас. Он тут де побежал мыться на газон, под поливальную установку, пугая встречных мам и бабушек. А поскольку солнце уже садилось, было не так жарко и мокрый Игорь слегка подмёрз. Он вспомнил об одежде, но не тут-то было! Футболка была ещё туда-сюда, но шорты и сандали по-прежнему были мокры, да ещё и пахли всем тем, что плещется в московских лужах. Ругаясь, сын кое-как обулся, поскольку по нашей улице босиком не пройдёшь, а шорты осторожно взял двумя пальцами, осмотрел с опаской, понюхал и отложил. Потом изо всех сил натянул майку на колени, и всю дорогу держал её крепко-крепко, а меня поторапливал: "Мам, пойдём быстрее, смотрят же!"